Место девочки — в политике

Вальбурга Блэк

      В голове стало оглушительно пусто из-за слов, которые, казалось, так легко произнёс Сириус. Он и правда сказал что-то такое? И даже не припомнил ей маму, которая определённо рухнула бы в обморок от таких выражений? Он действительно хочет её, свою Вал?..       У Вальбурги пересохло во рту. А из-за того, что она была завёрнута в одеяло, стало ещё и невыносимо жарко.       — Ты начала вызывать во мне всё это с Пасхи, — покаялся Сириус, обжигая её своим дыханием. — Если раньше твоё поведение умиляло и выглядело по-детски, то теперь… — он облизнул губы, и от этого влажного звука у Вальбурги почему-то всё перевернулось внутри. — Я и не припоминаю, была ли у меня вообще хоть раз такая мощная эрекция после того, как мне исполнилось двадцать?..       Прямо сейчас… Он хочет тебя…       Щёки горели. Стало тяжелей дышать и гнать от себя дурацкие мысли. Вальбурга, словно пытаясь скрыть за любопытством бешено стучащее сердце, скомкано зачастила:       — А эрекция — это медицинский термин для "стояка"? И это связано с членом, да? — она вздохнула, и через секунду вывалила ещё кучу неловких и странных вопросов, давно волновавших её: — А оргазм — это "кончить"? Но кончают ведь только мальчики? И зачем им в таком случае "кончать на лицо"? Или эта фраза означает что-то унизительное, а вовсе не удовольствие? И женщины тогда, получается, оргазм не испытывают, только мужчины? А ещё минет… — Вал прикусила губу. Голос её становился всё тише и неувереннее. — Я так и не поняла, связан ли он с деторождением — нужно же вроде эякулировать внутрь, ну, вагины, но, может, это как-то помогает? Или "отсосать" могут только мужчины друг другу и это тоже унизительно, поэтому девушки на такое не соглашаются? И что делают с… ну… — она чуть под землю не провалилась, но всё же выдавила из себя это слово: — с задницей? Это же просто "фу", там грязно...       Сириус, заваленный лавиной вопросов, кажется, не дышал. А потом мурлычуще рассмеялся ей в шею — и Вал стало ещё жарче.       — Ах, какая очаровательная путаница у тебя в голове, Вальбурга! И где ты только всего этого нахваталась?       — Много где, — она старалась говорить воинственно, но голос её всё равно смущённо колыхался листом на ветру. — Дяди, например, часто ругаются, забывая, что рядом может кто-то быть. И ты тоже. А один раз я подслушала старшекурсников, когда они хохотали и обсуждали секс, но они это делали так… метафорично, что я и половины не поняла. "Схватить таракана", "съесть собачью еду", "сыграть в нарды", — и чтобы всё это значило?!       Она хотела и дальше продолжать свою возмущённую тираду, но Сириус вдруг чуть прикусил кожу на её шее. А потом Вал внезапно почувствовала его язык, который провёл по какому-то тайному и невероятно чувствительному месту под челюстью — это заставило её передёрнуться в его руках.       — Что… что ты делаешь? — пискнула она. Дыхание сбилось.       — Возбуждаю, — насмешливо прошептал он. — Соблазняю. Совращаю маленькую девочку, которая определённо понятия не имеет, как выглядит член и эрекция… Неужели тебе страшно, м, Вальбурга? Ты ведь только что пыталась быть такой смелой? Раскованной?       Грубые губы невероятно нежно поцеловали кадык, сильные пальцы надавили на плечо, заставив Вальбургу откинуться на спину, а вызывающие дрожь зубы обхватили шею. Звериная пасть, казалось, примеривалась, готовясь сомкнуться и начать трапезу. А Вал была такой маленькой, такой ужасно беззащитной…       Главным блюдом, которое лорд Блэк пробовал на вкус.       — Нет… — невнятно выдохнула она и прикрыла глаза, растворяясь в неожиданно приятных ощущениях. — Мне нравится, просто… я… не понимаю.       Она невольно сжала мышцы бедер — отчаянно захотелось потереться обо что-нибудь. Его дыхание, его запах — лорда Блэка было так много вокруг неё.       Сириус, Сириус, Сириус. И скоро он будет ещё и внутри.       Но лорд Блэк, ощутив, как Вальбурга вся подалась ему навстречу, отстранился. Она слегка разочарованно посмотрела на него сквозь ресницы, и его лицо показалось ей безумным.       — Ты действительно пугаешь меня, девочка, — низкие обертоны его голоса проникали в саму душу. — Волнение, страх, секундное сомнение — и практически мгновенное согласие на любое моё желание. Неужели это всё потому, что ты мастурбируешь на меня?.. Поэтому ты такая ведомая и тебя совершенно во мне ничего не смущает? Или это — та самая мифическая сила любви, которой так сильно был одержим Ал?..       Сириус опёрся на локти по обе стороны от Вальбурги и приблизился к ней. Пальцами он нежно провёл вокруг её лица, и она затрепетала от этих лёгких прикосновений.       — Масту… что?       Сириус криво усмехнулся.       — В твоих глазах танцуют черти, Вальбурга, когда ты смотришь на меня… Ты намерено сводишь своего старого лорда Блэка с ума, трёшься обо все поверхности в этом доме и воруешь мои верёвки, а потом не знаешь, как называется то, чем ты занимаешься? Всё-таки медицинских энциклопедий и анатомических атласов явно недостаточно, м, Вал?       Она смущённо улыбнулась, но взгляда не отвела. Черти? Пусть будут черти, раз ему так нравится. Пусть сгорит.       Алые всполохи в чёрных зрачках двинулись прочь и начали медленно захватывать бельма — Вальбурга не знала ничего более зловещего и завораживающего, чем глаза тёмных магов. И у Сириуса были воистину демонические глаза — абсолютно кровавые, с маленьким угольным зрачком.       — Ты мастурбируешь, — мурлыкнул он, дьявольски наслаждаясь каждым словом. — Ласкаешь клитор, трёшься им обо всё вокруг и совершенно не можешь остановиться — это ведь так приятно, правда? Иногда ты тратишь на это по несколько часов в день… И достигаешь вовсе не "пика", как ты его называешь. Это и есть оргазм. Девочки ещё как кончают, и мальчики могут только завистливо вздыхать, глядя на вас.       Вальбурга судорожно вздохнула, чувствуя, кажется, горячую пульсацию сразу во всём теле. Отчёго-то стало приятно даже в груди, которую она никогда не чувствовала. Что-то вроде приятной щекотки в сосках — ими тоже захотелось потереться о что-нибудь. О кого-нибудь.       Внизу же происходило что-то совсем невероятное от слов, которые произносили узкие губы Сириуса. Он вновь облизнул их с влажным соблазнительным звуком, и Вальбурга не выдержала. Заёрзала в одеяле и потянула вверх ткань ночной рубашки на бедре, чтобы беспрепятственно нырнуть рукой между ног.       Сириус жадно смотрел в её глаза, прекрасно зная, что Вал делает в своём коконе. И, не выдержав пытку мыслями Вальбурги, наклонился к её уху.       — Да, вот так… как ты всегда делаешь перед сном… Осторожно поглаживаешь… Ласкаешь… И пробуешь себя на вкус, если вдруг намокаешь от своих игр… Ты же и сейчас мокрая, скажи мне, Вал?..       Она послушно скользнула пальцами ниже.       — Никогда такой не была, — удивлённо прошептала она ему на ухо. — Даже между ягодиц всё мокро. Ничего себе.       Сириус зарычал, укусив себя за руку. Дыхание его было тяжелым, и Вал ужасно нравилось ласкать себя, вслушиваясь в то, как он борется с собой. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и продолжить.       — Ты становишься такой влажной не просто так — это нужно, чтобы не было больно при проникновении. И ты тоже уже узнала об этом на практике, не так ли? — его низкий голос сводил Вальбургу с ума. — Потому что однажды, когда тебе вдруг стало особенно интересно, ты проникла внутрь своими маленькими шаловливыми пальчиками. Правда, у тебя ничего не получилось добиться, ведь ты была сухой, невозбуждённой… Но попробуй сейчас,— дыхание Сириуса на мгновение прервалось. — Ты уже?       — Да…       — Тогда слушай, — он слегка укусил Вал за мочку уха, и она вдруг застонала. Сириус передёрнулся и жарко поцеловал её в шею. — Вначале сделай крюк двумя пальцами и нащупай нечто слегка щекочущее и приятное на передней стенке… Чувствуешь?       Вальбурга уверенно двинула пальцами.       — Да!       — Там проходит уретра, и касания к той точке, особенно резкие и интенсивные, могут вызвать крайне яркие ощущения. Но это не всё, — он хрипло усмехнулся. — Клитор — это не только маленький бугорок под капюшоном меж больших половых губ. Внутри у него спрятаны ножки, но мы всегда можем найти их, ведь они крайне чувствительны. Они обнимают влагалище, поэтому тебе нужно напрячь мышцы и провести пальцами у самого входа по кругу. Чувствуешь что-нибудь?       Это было несколько сложнее, чем отыскать щекочущую точку. Вал никак не могла понять, как именно нужно напрягать мышцы, чтобы почувствовать хоть что-то. Внутри всё было такое плотное, такое необычное, что разобраться совершенно не получалось! Она нахмурилась и прикусила губу, почти не замечая исступлённых поцелуев на своей шее и тяжёлого дыхания Сириуса… Она уже начала слегка злиться на свою глупость, пока он не прошептал:       — Напряги мышцы, словно собираешься писать. Дави на них лёгкими круговыми движениями, ласкай, никуда не торопись. Если приятно не меньше или даже больше, чем от первой точки — это оно.       И вдруг она судорожно вдохнула, широко распахнув глаза. Нашла. Сириус торжествующе рассмеялся в шею.       — А теперь немного о словах. "Играть в нарды" — это эвфемизм анального секса, — мурлычаще продолжил он. — Мужчинам он приятен, потому что даже пальцами можно легко нащупать простату, и особенно интересно это сочетается с минетом. А женщинам, — правда, не всем — потому что у них как раз есть ножки и тело клитора, до которых иногда проще подобраться с тыла. Что же насчёт грязи… Мы ведь волшебники. Такая ли это проблема?       Вальбурга тоже вдруг рассмеялась, чувствуя, как медленно улетает куда-то далеко-далеко от движений собственных пальцев и хриплого голоса Сириуса.       — "Собачья еда" — это куннилингус. Оральный секс, когда ласкают женщину. Почему именно так назвали — чёрт знает, но, видимо, потому что лижешь клитор и всё остальное. Вот так лижешь, ласкаешь…       Сириус обвёл языком мочку уха по кругу, втянул её губами в рот, и Вальбурга застонала в голос. Она представляла, что никакого одеяла между ними больше нет: её ноги распахнуты, и его язык ласкает столь же неистово, как и пальцы внутри.       Пик… нет, оргазм… неотвратимо приближался.       — Минет никак не связан с деторождением, как и куннилингус. Это просто способ сделать друг другу приятно, возбудить, — Сириус слегка покусывал шею Вальбурги после каждого предложения, вырывая из неё стоны, которые она больше никак не могла подавлять. — Кончать или эякулировать всегда приятнее внутрь, по крайней мере, мне. Но есть те, кому нравится выплескивать всё на партнёршу и так показывать обладание ею. Мужчины кончают на лицо, грудь или на живот своих любовниц, а те в ответ с удовольствием садятся им на лицо. Показывают, кто тут правит, в шутку принуждают к куннилингусу… — Сириус провёл пальцем по зигзагам ушной раковины Вал. — Уже представила, как принуждаешь меня, м, Вальбурга?       Ответить она не смогла, лишь застонала. А потом прошептала:       — Ещё… Больше…       Сириус вновь повёл языком под челюстью, заставив её дрожать от странных щекочущих ощущений, и перешёл на другое ухо. По всему телу побежали проклятые мурашки.       — Женская и мужская мастурбация называются по-разному, и "поймать таракана" — это мужская. Простенькая игра слов, как и с нардами, надеюсь, теперь ты её видишь… А вот женскую лично я назвал бы "потиранием лампы", — он усмехнулся. — Готова выпустить джина, м, девочка? Готова узнать про секс и эрекцию?       Вальбурга раскрыла глаза и исступлённо прошептала ему на ухо:       — Да, расскажи мне… покажи мне… Я хочу узнать это только от тебя…       Он резко прильнул к ней всем телом, навалившись с левого бока.       — Чувствуешь? — выдохнул Сириус, едва дыша. — Это эрегированный член, моя милая Вальбурга. Член, который стоит из-за того, что ты себя ласкаешь. Член, который всё это лето приходилось укрощать раз за разом мыслями о тебе. Воспоминаниями о том, как ты себя трогаешь… — он зловеще рассмеялся. — Я следил за тобой. Мастурбировал в тех же местах, где ты это делала, вдыхал твой запах. Крал воспоминания, пока ты мирно спала в своей постели… Ох уж этот Сириус, который никогда не злоупотребит своей властью и не сделает тебе ничего плохого. Чувствуешь, как я ничего не делаю прямо сейчас?       Вальбурга ощущала его своим бедром, одеяло никак не могло помешать. Пальцы двигались в одном и том же ритме. Мысли, которых и так почти не осталось, куда-то совсем испарились. Билась только одна — ей было абсолютно всё равно, что он делал в её голове, пусть там хоть поселится, если нужно! А мастурбация друг на друга и вовсе не грех.       Мой, мой, мой.       — А теперь запоминай, это не сложно. Мужчина проникает членом в вагину женщины, как ты это делаешь сейчас своими пальцами. И двигается вот так внутри неё…       Сириус пару раз толкнулся тазом в бедро Вальбурги, заставив её застонать. Его дыхание тоже стало прерывистым — ему было приятно тереться о неё.       — Мужчина двигается, пока не достигнет оргазма. Член эякулирует внутрь женщины спермой. А дальше, если у женщины овуляция, ты прекрасно знаешь, что происходит — наступает беременность.       — Ещё… Подвигайся так ещё, я сейчас…       Он зарычал и вцепился в её шею зубами. Вальбурга вскрикнула. Его пах, скрытый лишь тонким халатом, двигался ей навстречу. Сириус яростно тёрся о бедро, вбивался в него. И Вал, конечно же, представляла, что внутри неё совсем не пальцы.       Когда это произошло, перед глазами вспыхнули звезды. Вышло настолько сильно, что Вал прогнулась в спине и умоляюще заскулила, а пальцами продолжала ласкать себя, чувствуя, как внутри всё потрясающе пульсирует.       — Не останавливайся, — рыкнул Сириус в шею. — Только не останавливайся — и ты сможешь попробовать поймать ещё один оргазм или даже три подряд в одну волну. Напряги мышцы и не останавливайся, двигайся в одном темпе.       Она сделала так, как он сказал. Это был какой-то бред, сон, что-то совершенно невозможное. Сириус кусал плечи и вбивался в бедро, пальцы скользили, Вал стонала. А потом…       — Пожалуйста, пожалуйста… — она не знала, о чём просила, когда яркие звёзды вновь вспыхнули и она кончила ещё на той самой "волне", которую ей пообещал Сириус. — Я хочу…       Но зато знал лорд Блэк. Он как-то особенно яростно зарычал, чуть приподнявшись и нырнув пальцами под полу халата. Вальбурга во все глаза смотрела, как он пару раз дернул рукой, а потом резко сел и отвернулся, не то застонав, не то захохотав в потолок кровати.       Сириус откинул голову назад, тяжело дыша. Рот был приоткрыт, он кусками рвал воздух и жадно проглатывал его. Ноздри узкого носа хищно приподнимались.       Кажется, лорд Блэк был абсолютно счастлив.       Вальбурга не понимала, как и почему произошло то, что произошло. Вот только что рядом с ней был её Сириус, понятный и безопасный. А вот она смотрит на широкую спину мужчины, который только что кончил себе в руку из-за неё. Чьи зубы только что сжимались на её шее — она до сих пор их чувствует, и, возможно, на ней останутся следы… Точно такие же, с какими лорд Блэк иногда возвращался на Гриммо глубокой ночью. Следы секса. Следы удовольствия.       Этот Сириус, вытирающий руку о полу халата и глядящий на неё из-за плеча мерцающими алыми глазами, был ей совершенно не знаком.       Но она хотела узнать его. Она хотела его и только его.       Он усмехнулся.       — Кажется, ты вполне довольна, моя милая Вал?       Вальбурга робко улыбнулась. Внизу всё приятно ныло, и она чувствовала такую лёгкость, какую никогда не испытывала, когда делала это в одиночестве. Но почему-то она сейчас смущалась гораздо больше, чем в процессе — ни слова не могла вымолвить.       — Это всё потому, — неприятно ухмыльнулся он, поворачиваясь и слегка касаясь пальцами её щеки, — что в твою прелестную головку возвращаются мысли. И до тебя постепенно доходит, что именно и с кем ты сделала. Я даже надеюсь, что в итоге тебе станет хоть немного стыдно…       — Не станет, — Вальбурга упрямо сощурилась. — Я ни о чём не буду жалеть. Никогда. Я люблю тебя.       Она воинственно повернула голову, и, ухватив большой палец Сириуса губами, жадно втянула его в рот. У него был слегка солоноватый вкус мокрого теста со странной горькой ноткой, чем-то похожей на полынь. Лорд Блэк застыл, судорожно выдохнув. И, сглотнув, прохрипел, намеренно проникая пальцем глубже в рот Вальбурги и лаская её юркий язык:       — Что же ты со мной делаешь… Откуда в тебе, в моей маленькой девочке, столько чувственности?       Она с интересом и вновь вспыхнувшим желанием пробовала Сириуса на вкус и тут же захотела, чтобы и он попробовал её. И потому, заёрзав, она вытащила руку, которой ласкала себя, из-под сбившегося одеяла, давно уже не похожего на безопасный кокон.       Вал зачарованно положила влажные пальцы на губы Сириуса, и от того, как жадно он втянул их в рот, как ласкал их своим острым языком, слизывая липкую смазку, её сердце забилось, как сумасшедшее. Вся кровь снова прилила вниз, а мысли — улетучились. И не только у неё: в красных глазах тоже не было ни намёка на здравый смысл.       Лорд Блэк, снова запрятав её руки в одеяло, перевернул Вальбургу на живот. Так ласкать себя ей было даже проще, как и ему тереться о неё, а потом — доводить себя и кончать так, чтобы она ничего не видела. Это безумие продолжалось ещё не меньше часа. Он шептал, пытал её словами и фантазиями, кусал за плечи, а она в ответ мучила его стонами, всхлипами и мольбами о чём-то большем… Но он так и не дал ей большего.       Сириус лишь раз, в самом начале коснулся обнажённой кожи за пределами рук, лица и шеи — провёл пальцами по лодыжке. И больше ни разу.       — Я на краю пропасти, на самом краю, — усмехнулся он на её закономерный вопрос "почему", когда кончил в последний раз. — И если я оступлюсь, если ты столкнёшь меня, мы полетим вместе… Не надо, Вальбурга. Я не позволю тебе вырваться из кокона, я и так натворил достаточно. Тебе нужно больше времени. Больше.       Вал не знала, сколько раз ей удалось дойти до предела, но она буквально не могла остановиться. Закончила, только когда пропала всякая чувствительность, и она устало уткнулась носом в халат на груди Сириуса. И лишь засыпая в его тёплых руках, чувствуя его невесомые губы на макушке, заметила одну неприятную странность.       Он сделал столько всего — но так и не поцеловал её в губы. Так много наговорил, но, пока ласкал её, не сказал самого главного — что любит свою Вал.       Почему, почему, почему?..