Сокровище луны

      Темнота пожирала все: она поглотила землю и деревья, обволокла собой мир. Гермиона не понимала, куда идти. Мир ощущался странным зазеркальем, где все было не так. Она простояла несколько долгих минут, но глаза так и не привыкли ко тьме, не выхватывали даже слабых очертаний в бесконечной черноте, словно кто-то замазал здесь все ваксой.        Она слушала свое шумное дыхание. Сердце бешено колотилось, и его удары отдавались в области горла. Когда холодок ужаса оплел позвоночник, былая бравада растаяла, как снег.        – Риддл! –  ее голос рассыпался эхом и отразился во тьме много раз, прежде чем угаснуть.       Ответа не было. Могла ли тьма поглотить и свое собственное порождение? Риддл оказался в беде? Гермиона попыталась представить его раненным и беспомощным. Куда он вообще мог пойти? Вот бы наколдовать хоть маленький лучик света, чтобы была возможность видеть землю и его следы на ней.       Гермиона сделала несколько неуверенных шагов. Вновь замерла, прислушалась. Тишина казалась неестественной, лес все больше напоминал кладбище. В детстве Гермиона читала сказку о колдунье, которая заманивала, а затем ела маленьких детей. Она вполне могла бы жить в таком лесу.        Не был ли где-то здесь спрятан пряничный домик?       Зелья залечили физические увечья, но слабость все еще стелилась по телу. Гермиона покачнулась, ее ноги дрожали, как после долгой болезни. Она искала внутри себя хоть маленький отголосок былой силы, но не находила. То, что было в ней всегда, вдруг исчезло, и от этого она почувствовала себя так, будто ей отрезали конечности. Магия внутри молчала.        Гермиона посмотрела на свои собственные руки, но во мраке не смогла их разглядеть. Тогда она дотронулась ими до лица – попытка убедиться, что они все часть ее мира. Тьма внушала ужас. Гермионе казалось, что если она пробудет здесь еще немного, то чернота проникнет в нее, и эта отрава подобно плющу обовьет внутренности.       Она слышала шуршание ветра, но не ощущала его на своей коже. В раннем детстве Гермиона боялась темноты, только тогда ее защищали родители и искра магии, что всегда была с ней. Она бы многое отдала за маленькую каплю света сейчас.        Воздух был плотным и удушающим. Лес почти ничем не пах, лишь слабые ароматы трав доносились до Гермионы.        Она вытянула руку вперед, словно хотела пощупать пространство. Никаких барьеров не было, лишь холод темноты, словно все вокруг бездонная ночь.       Гермиона присела на корточки и коснулась почвы, взяла немного земли, поднесла к лицу и понюхала. Земля пахла… землей. Это вызвало нервный смех. Что она ожидала найти у себя под ногами? Кровь? Золото?       Она поднялась и отряхнула руки.  Шагнула дальше. Больше не кричала, не звала. Будто один звук ее голос способен привлечь монстров, которые вполне могли здесь обитать. Она не представляла, как найдет Риддла. Куда он вообще пошел?       Мягко ступая, Гермиона двигалась вперед. Надо бы добыть что-то, что можно использовать как оружие, но было страшно хоть на одно мгновение замереть на месте. Она обернулась назад, надеясь увидеть просвет – путь обратно к озеру.       В порыве малодушия Гермиона подумывала вернуться назад и начать все сначала. Быть может, осмотреть пляж, обойти лес по светлой стороне. Но путь назад был отрезан, словно кто-то сшил лоскуты черной ткани, и теперь Гермиона оказалась в мешке.       Она надеялась, что это дурной сон, но понимала, что давно уже проснулась. Отголоски боли временами пронзали тело.       Иногда она натыкалась на деревья, и аккуратно ощупывала их. Каждый раз молилась, чтобы там не оказалось змей или каких-нибудь монстров, способных убить.        Гермиона хотела ударить себя от бессилия. С самого начала все пошло не так. Им надо было чуть больше времени…       Иногда в голове вспыхивали образы тех, кто погиб в пещере. У Гермионы не было оснований не верить Риддлу в этом вопросе, в конце концов, она сама с трудом выжила. Никого, кроме нее и Риддла здесь не было. Она прикусила щеку, металлический привкус заполнил рот. Нельзя думать о тех, кто умер, иначе вина удушит ее.       В какой-то момент ей показалось, что она бродит кругами. Деревья на ощупь были совершенно одинаковыми, а узор их коры ни о чем не говорил.       То, что происходило здесь, не укладывалось в рамки ее восприятия мира. Какая-то особая магия царила вокруг, и именно она глушила любую другую. Возможно, кубок все же, действительно, был тут, а в пещере находилась лишь иллюзия – приманка для искателей сокровищ.       Было что-то извращенное в том, чтобы убедить человека, что он добыл кубок, а потом забросить сюда. Но у древних волшебников всегда было дурацкое чувство юмора.        Мысли вновь вернулись к Риддлу.  Куда бы он мог пойти? Ей стало казаться, что его никогда здесь и не было. Человек на пляже – не более, чем галлюцинация ее измученного мозга. Она одна бродила во тьме – лабиринте, из которого не могла найти выход.        Она споткнулась и грузно упала, ладони наткнулись на что-то твёрдое и острое. Гермиона не торопилась подниматься на ноги, она замерла, ожидая нападения. Она боялась даже дышать.        Но потом чуть принюхалась и ощутила сладковато-гнилостный запах, от которого к горлу подступила тошнота. Гермиона медленно провела руками вперед, нащупав ткань ладонями. И что-то напоминающее… возможно, кости. Она сдержала крик.  Ее пульс участился, а кровь набатом стучала в висках.        Здесь кто-то был до них. И этот кто-то умер. От голода? От страха? Или кто-то убил его?       Дрожащими руками она вновь вернулась к острому предмету. Провела по нему пальцами, слегка порезав кожу. Это был нож. Она аккуратно нащупала его рукоять и подняла. Теперь у нее было оружие. Гермиона почувствовала себя чуть спокойнее.       Она поднялась на ноги, крепко сжимая нож в руке, словно в нем заключалась надежда на спасение. Быстро отступила назад, желая увеличить расстояние между собой и телом. Если бы она верила в гадания, то увидела бы в этом знак, но Гермиона отогнала от себя дурные мысли.       Она не умрет… так.       Оставалось надеяться, что нож не отравлен, и порез не убьет ее в течение нескольких часов.       С оружием в руках Гермиона чувствовала себя увереннее. Теперь у нее хотя бы появился маленький шанс защитить себя от Риддла и всего того, что пряталось здесь.        Она сосредоточилась на кубке. Сокровище – вот то единственное, что имело значение, то ради чего она здесь. В конце концов, ей необязательно искать Риддла. Она могла бы добраться до кубка и загадать желание.        Без палочки память Риддлу все равно не стереть, а вот отправить в прошлое все еще можно. Какова вероятность того, что его разум не выдержит такого путешествия назад?       Довольно маленькая.       Гермиона нахмурилась. Она все еще должна выбраться из леса. Если это испытание то, что нужно сделать, чтобы пройти его? Она перебирала в своей памяти книги о сокровищах, которые читала. Для одних вещей важна кровь. Для других ум.       Но иногда важно обычное намерение. Какое оно было у нее?       Риддл… Не дать Риддлу погубить ее настоящее, а он вполне мог это сделать, добравшись до кубка первым.       Главное не дать ему опередить ее. Гермиона повторяла это про себя как молитву, будто надеялась, что сила ее мысли поможет ей выбраться из ловушки.       Она теряла чувство времени, оно стало здесь обесцененной валютой. Гермиона не удивилась бы, если бы узнала, что в ее мире прошло уже много-много лет.        Спустя, казалось бы, вечность в темноте она услышала шум воды. В душе вспыхнул огонек надежды, и Гермиона побежала на звук.        В паре метров от нее, окруженный голубоватыми круглыми камнями, раскинулся небольшой водоем. На него падал слабый солнечный свет, от чего вода казалась серебристой. Гермиона подошла ближе. Даже без магии она ощущала странное волшебство, окутавшее это место. Непонятное и спокойное.       Ее глаза успели отвыкнуть от света.       Везде, куда дотягивались лучи солнца, возникали сложные рисунки, но они быстро рассеивались, вероятно, чтобы ни один острые взгляд не успел их уловить.       Гермиона присела на корточки и какое-то время просто наблюдала. Затем вытянула руку вперед, но так и не коснулась водной глади. Ладонь странно покалывало. От водоема исходило живительное тепло. Вода вполне могла оказаться проклятой. В этом лесу нельзя было верить ничему.        И все же Гермиона коснулась воды кончиком пальца и тут же одернула руку. Ничего не произошло. Спустя мгновение она опустила ладонь в воду. Маленькая царапина между большим указательным пальцем медленно затянулась.        Вода исцеляла? Интересно.       Гермиона нахмурилась. Значило ли это, что она прошла первую часть испытания? Она оглянулась назад, ожидая наткнуться на непроглядную тьму, но ничего не было. Позади нее остался обычный тропический лес. Лучи солнца падали на него.        Гермиона отложила нож в сторону. Нужно было залечить царапины, появившиеся после падения. Она сняла с себя рубашку и стала медленно смачивать все раны на теле.        Гермиона прикусила губу, когда дошла до шрама, оставленного Беллатрисой. Несколько секунд смотрела на него, а затем полила его водой. Кожа стала гладкой, на ней не осталось ни следа от «грязнокровки».       Гермиона заплакала от облегчения, а затем рассмеялась. Этот шрам был с ней так долго, словно его вырезали на ее душе. Клеймо и бесконечное напоминание. Остатки ночных кошмаров развеивались в течение утра, но шрам всегда оставался с ней. Гермиона провела пальцами по коже. Ничего. Она была чиста, словно ее никогда не касался нож.       Если бы можно было также исцелить душу.       Гермиона провела возле водоема еще немного времени, залечивая раны на ногах. Затем выпрямилась. Ей нужно было решить, куда идти дальше. Даже при свете дня на земле не было никаких следов.       Гермиона задалась вопросом, проходил ли Риддл этой дорогой. Но тут же отогнала от себя это. Возможно, ей, действительно, не стоило искать его. Он не пошел бы за ней на ее условиях, стал бы плести интриги.       Обманул бы.       Убил.       В ней не было веры в то, что она выберется отсюда, но зато Гермиона точно знала одно: она найдет этот чертов кубок.        Она подняла нож с земли и пошла дальше, в ту часть леса, которая находилась за водоемом. Он больше не выглядел таким зловещим, хотя неестественная тишина все ещё внушала тревогу.       Фикусы и пальмы стремились ввысь. От них веяло древностью. Они вполне могли быть молчаливыми свидетелями сотворения мира. И, быть может, по тому боги сделали их немыми – чтобы навсегда сохранить эту тайну?       После небольшого отдыха Гермиона почувствовала приток сил. Она уверенно шагала вглубь леса, желая, как можно быстрее со всем покончить.       Неожиданно взгляд наткнулся на что-то темное возле одного из деревьев. Гермиона резко остановилась и крепче сжала нож. Это был человек. Она сделала несколько шагов вперед, чтобы получше рассмотреть.        Риддл лежал на земле, и на секунду в голове Гермионы промелькнула мысль, что он умер. Такое неправильное, злое облегчение последовало за этим. Но Риддл пошевелился, поднял голову и посмотрел прямо на нее. Его лицо идеально слеплено, но в нем совершенно не было доброты.        Ее наполнила живая ярость, которая, если бы она могла обрести физическую форму, вполне была способна обернуться адским пламенем. Хотелось выплеснуть ее. Гермиона сделала шаг к Риддлу.       – Скучали, мисс Грейнджер? – и это стало последней каплей.       – Ты! – она ринулась к нему, совсем забыв об осторожности.       Из память стерлось, что перед ней не простой мальчишка, а будущий Темный лорд.       Не удержалась на ногах, словно что-то дернуло ее за лодыжку, и упала рядом. Она почему-то подумала, что это Риддл виноват в ее падении. Гнев стал ее сутью.        Гермиона навалилась на Риддла сверху, пока он не успел подняться. Прижала лезвие к его горлу и… не знала, что ей делать дальше. Как заставить его вести себя тихо и просто спокойно следовать за ней?       – Так рады видеть меня целым и невредимым? – он насмехался над ней, яд сочился в его словах. Риддл попытался чуть отстраниться от ножа. Она прижала его сильнее. Взгляд скользнул к его горлу, на котором бисером выступила капля крови.       – Не смей, я убью тебя, – уверенность медленно исчезала из ее голоса.        Она смотрела в его темные глаза и словно заглядывала в бездну. Смогла бы она во так хладнокровно…? Ответ пришел тут же: нет.       Почему он не боролся с ней? Ее ладонь уперлась ему в грудь. Его сердце билось так ровно, словно он вообще не боялся ее. Не видел угрозы в девчонке, которая так глупо провалила миссию.       – Убью…       В его взгляде мелькнуло что-то теплое, но тут же исчезло за пустотой.         – Вы красивая, – на секунду он закрыл глаза, его длинные ресницы сомкнулись.         Когда он снова посмотрел на нее, в его взгляде горела решимость.       Он чуть приподнялся, и лезвие сильнее поцарапало его горло. Гермиона попыталась убрать руку, но Риддл перехватил ее запястье, удерживая. Безумная улыбка исказила его лицо.        – Убивать надо быстро, мисс Грейнджер, а не ждать, когда жертва даст отпор.       Ветер зашумел сильнее, и в нем послушался рев. Гермиона попыталась подняться на ноги, но поняла, что не может, словно что-то удерживало ее на одном месте.       – Что происходит?       Риддл лениво улыбнулся.       – Мы идем с вами дальше.       Она не успела закричать. Тьма вновь обрушилась на мир, и они провалилась под землю.