Перенос

***

      Мир меняется. Это происходит еле уловимо, но стремительно. Такое странное сочетание. Вроде бы только на прошлой неделе он был ребёнком и ни о чём не волновался. Вчера он бегал от пуль проклятого младенца и учился быть достойным наследником. А теперь он уже несколько месяцев является боссом третьей по силе семьи в альянсе. Каваллоне налаживают связи с семьями вне альянса и поддерживают отношения с Вонголой и остальными семьями. Ходят слухи, что его учитель больше не проклят, но очень навряд ли он стал от этого менее пугающим. В мире не происходит ничего глобального, а ему снятся странные сны. «Интересно, к чему был тот сон? — подумал он, отвернувшись к окну. — Он был таким странным. К тому же, — он чуть нахмурился. — Тот человек показался мне странно-знакомым».       Во сне ему привиделся молодой мужчина, грустно смотревший на него, сидя на столе. Он был одет в строгий и дорогой костюм, который есть далеко не у каждого босса. Мужчина, почти парень, извинился и, опустив глаза, зажёг в руке пламя неба. Оно было невероятно чистое, и даже невооружённым глазом было видно, что пламя к тому же было и очень сильным. «Он сказал: «Прости, братик Дино». Но как я могу быть ему братом? У меня нет родственников, — он нахмурился. — Он вёл себя так странно. Выглядел намного выше меня по статусу, но вёл себя, как будто это не имеет никакого значения».       За окном лил дождь. С небес капали большие капли, разбивающиеся об окна и крыши домов. В такой тёплой и даже жаркой Италии в августе редко шли дожди. Но почему-то сейчас, когда лил первый за всё лето ливень, непогода казалась не наказанием, а наоборот. Она дарила успокоение, как будто кусочек головоломки наконец-то встал на своё законное место. Чуть прохладный ветер заставлял листву на деревьях шелестеть, а капли дождя менять своё направление. Солнце, проглядывающее сквозь тучи, дарило свет и создавало на небе красивые узоры. Еле заметная радуга, виделась на небе и исчезала где-то между облаками. — Босс? К Вам хочет заглянуть синьор Реборн. Согласиться? — произнёс один из его подчинённых, осторожно постучавшись и тихо зайдя в кабинет. — Конечно, — без сомнений ответил он, отвернувшись от окна. — Я хотел бы с ним встретиться. «И я бы очень хотел узнать правдивы ли слухи, — подумал он, снова посмотрев в окно. — К тому же, может ему тоже снился тот сон?»

***

      Киллер зашёл в дом, ставший в какой-то степени родным за те почти четыре года, что он обучал наследника Вонголы, и поставил своего ученика на пол. — Разувайся, — сказал Тсуна, снимая обувь. — А потом пойдём поговорим, — он наклонил голову. — Не против? Реборн покачал головой и поставил свои туфли на свободную полку. Поднявшись, он повесил шляпу на вешалку. Тсунаёши же крикнул маме, что он вернулся и будет в своей комнате. «Даже после того, как я так долго здесь не был, всё это так привычно, — подумал киллер. — Как будто ничего не изменилось».       Когда они оба поднялись и зашли в комнату, бывший аркобалено запер дверь и осмотрелся. Комната была той же, что и параллельном прошлом, но была намного чище. Видимо его ученик решил убраться в честь начала новой жизни. — Как я уже говорил, я исполню любой твой приказ. И я знаю, что ты пока не будешь полностью мне доверять. Я понимаю и принимаю это, — произнёс Реборн, проходя вглубь комнаты и садясь на стул. — Но я прошу тебя поверить клятве и мне. — Я понимаю, — Савада, сидевший на кровати кивнул. — Я верю клятве и постараюсь поверить тебе. У меня уже даже есть приказ для тебя, — он встал и осторожно подошёл к солнцу. — Сделаешь? — Тсуна улыбнулся, но казалось, что он был уверен в отрицательном ответе. — Я Вас слушаю, — киллер запнулся, но быстро продолжил. — Босс. Что мне нужно сделать? — он поднял глаза на своего ученика и, скрыв любовь во взгляде, кровожадно ухмыльнулся, предвкушая что-то интересное и пытаясь скрыть заминку. — Защитить Массимо, — произнёс Тсунаёши и увидел в глазах Реборна сначала секундное непонимание, а затем озарение и серьёзность. — Я не хочу опять становиться боссом Вонголы. Поэтому я приказываю, — он нахмурился. — Нет. Я прошу тебя, Эрнесто, защити его от смерти, а меня от украшения с кровавой историей. — Я сделаю всё, чтобы ты даже не касался этого кольца, — произнёс киллер с уверенностью. Он подумал и продолжил. — Но если ты пока не веришь мне, что я понимаю, — он встал и указал Саваде на стул, на котором только что сидел. — Прикажи. Прикажи, как положено, и клятва заставит меня исполнить твой приказ. Тсуна поморщился, но кивнул. С тщательно скрываемой любовью посмотрев на солнце, он прошептал: «Прости», — и сел. Реборн понимающие кивнул и, опустив голову, сел перед тем, кого он видел своим Небом, на одно колено. — Подними голову, Реборн, — начал Тсунаёши, кладя на скрещенные ноги правую руку. — Я приказываю тебе защитить Массимо Скайрини, последнего оставшегося в живых сына Вонголы Ноно от смерти, — он чуть наклонился голову и, сглотнув, продолжил. — А также я приказываю тебе сделать всё, чтобы я не стал боссом Королевской семьи мафии — Вонголы. Пламя солнца в груди киллера колыхнулось, напоминая о клятве и принуждая сделать всё, что попросит его босс. А он сам, прикрыв глаза, наслаждался теплом своего пламени и ощущением слабого, почти незаметного, пламени неба. Оно слабо вспыхнуло и довольно свернулось в груди подростка. «Пламя запечатано, но уже ощущается, — впечатлился бывший аркобалено. Он внутренне усмехнулся и посмотрел на своего ученика. — А Тсуна умудрился дать мне ещё одну причину, почему я должен добиться его доверия, — он мягко улыбнулся, сдерживая своё пламя, чтобы не навредить своему и так уже уставшему ученику. — Я определённо хочу, чтобы он чаще называл меня по имени». — Можно задать вопрос? — задумавшись, протянул Реборн через пару минут тишины, начиная поглаживать Леона, который переполз на его кисть. Увидев немного сонный кивок, он продолжил. — Разве ты не хочешь отомстить своим хранителям? — с неподдельным интересом спросил киллер. — Отомстить? — задумчиво протянул Савада. — Нет. Я не хочу мстить им. Я не знаю, как это объяснить, но, — он откинул голову на спинку стула и, отвернувшись к окну, продолжил, не сдерживая разочарования. — Это, наверное, было не очень заметно, но они всегда ставили на первое место себя и свои цели. А для меня на первом месте, — он выразительно посмотрел на Реборна и грустно улыбнулся. — Всегда была семья: мама, ты и они. Киллер встал с пола и, также улыбнувшись, погладил своего ученика по голове. Хамелеон переполз на плечо Тсунаёши и потёрся о его шею, как бы поддерживая его. Солнце и слабые отголоски неба всё ещё витали в воздухе, за окном накрапывал небольшой дождь, а те двое, что находились в комнате, перестали замечать это. Неожиданно в дверь постучали, и послышался голос старшей Савады, спрашивающей про обед.

***

      Нана уже больше недели удивляется своему сыну. Он убирается, и даже прочитал учебники, а сейчас ещё каникулы. И вот сегодня он снова встал ни свет ни заря и около полудня ушёл гулять. А вернулся он через час и, к тому же, не один. Они вдвоём со странным мужчиной, который принёс Тсунаёши на руках, заперлись в его комнате, и их не было слышно уже минут пятнадцать. «Возможно, это не так уж и долго, — подумала старшая Савада. — Но я вижу того мужчину впервые в жизни, и он показался мне довольно опасным».       Женщина поднялась по лестнице, постучалась в комнату сына и немного неуверенно спросила накладывать ли ему и его гостю обед. Щёлкнул замок, и молодой человек осторожно открыл дверь. Поклонившись, он заговорил. — Здравствуйте, Нана-сан, — он пригласил её в комнату. Когда она вошла и присела на кровать, мужчина продолжил. — Я не хочу вас стеснять своим присутствием, — он слабо улыбнулся. — Но я бы не отказался побыть здесь до завтрашнего утра, — видимо увидев непонимание, он продолжил. — Завтра в десять мне надо быть в аэропорту Токио. Я улетаю обратно в Италию. — Мам, он не маньяк, — с улыбкой протянул Тсуна, как никто другой понимая маму. — Всё в порядке. Мужчина, услышав это, заливисто засмеялся. Немного отдышавшись, но продолжая смеяться, он мимолётно встретился взглядами с её сыном. — Меня зовут Реборн, — смеясь, выдавил молодой человек. — И я стопроцентно не маньяк. Мы познакомились с вашим сыном, — всё ещё посмеиваясь, он кивком показал на Тсунаёши. — Сегодня. Ему стало плохо, поэтому я нёс его на руках. — Всё уже хорошо, — опередил свою маму подросток. — У меня просто закружилась голова, а Реборн слишком волновался. Старшая Савада задумалась и, даже присмотревшись, больше не смогла увидеть того опасного мужчину. «Сейчас, когда Реборн-сан говорит и улыбается, — она посмотрела на него и не смогла удержать себя от ответной улыбки. — Он кажется даже довольно милым. Да и Тсу-куну он, кажется, нравится, — она вздохнула, удивляясь этому странному знакомству. — Но нужно будет всё равно расспросить Тсуну о нём». Нана встала с кровати и, хлопнув в ладоши, позвала сына и его гостя обедать. Она пошла накрывать, а Тсунаёши с Реборном сказали, что пойдут мыть руки, и направились в сторону ванной. — Возможно, я говорю это слишком рано, — нерешительно произнёс киллер. — Но, когда печать достаточно ослабнет, я бы очень хотел стать твоим хранителем, — он стряхнул с рук воду и вытер их. — Подумай об этом, ладно? Не дожидаясь ответа, солнце подал своему ученику полотенце. — Пойдём, — тоже вытерев руки, сказал Тсуна. — Я бы тоже этого хотел, Эрнесто.

***

      В дождливую погоду у него всегда было хорошее настроение. Наставник говорил, что это из-за его пламени, но он давно перестал безоговорочно доверять ему. Когда он узнал, что у внешного советника есть жена и сын, которые не знают о мафии, он мог это понять. Любовь, защита — эти слова понятны ему, но измена. «Как он мог изменить своей жене, о которой всегда говорил, как о любви всей своей жизни? Причём и пасынок, и его мать, знают его и знают, кто он». Он попытался отвлечься от не весёлых мыслей, вспоминая недавний сон. Там был молодой человек в красивом белом костюме. Он прекрасно говорил по-итальянски и вообще вёл себя, как подобает боссу. Мужчина говорил о том, что ни в чём не винит его, и сам просил прощения. «Если подумать, тот человек был очень похож на Примо. Лишь волосы и глаза другого цвета, — он отвернулся от окна и вновь посмотрел на документы, лежащие на его столе. — Наверное, он был моим боссом, я накосячил, но он пытался успокоить меня. Однако тогда непонятно, почему он извинялся».       Он прочитал верхний документ и подписал его. Пытаясь больше не отвлекаться, он продолжил работать. Дождь всё тарабанил по окну кабинета, в котором он сидел. Этот стук успокаивал и усыплял. Сдерживаясь изо всех сил, он коротко зевнул в кулак. Снова посмотрев в окно, он опустил голову на руку и начал напевать свою любимую песню. Весёлая мелодия совершенно не вязалась с погодой за окном, но прекрасно подходила под его настроение. — Па-па-парам-пам-па-пара, — напевал он, покачивая головой. Он прервался, когда дверь открылась без стука, и зашёл его наставник. — Ты поёшь? — недоуменно проговорил Емицу. Встряхнув головой, он продолжил. — Впрочем, неважно. Где отчёты? — он не стал договаривать, видимо надеясь на понимание подчинённого. — Эти? — он протянул внешнему советнику стопку документов с края стола. Тот кивнул и со слишком радостно-показательной улыбкой потрепал его по волосам. Помахав на прощание, его наставник удалился.       Он вздрогнул от хлопка двери и, поморщившись, вновь отвернулся к окну. Пламя дождя загорелось от почти болезненной надежды при виде лучей солнца, пробивающихся сквозь тучи и раскрашивающих небосклон, создавая неповторимые узоры и прекрасную радугу. Возможно, он тоже когда-нибудь станет частью чего-нибудь такого же целого и прекрасного. Но сейчас у него есть лишь контракт с CEDEF и гора документов, которую ему нужно разгрести. «Надеюсь, у меня появится семья, — подумал он снова садясь за работу. — Возможно даже, что моим Небом станет тот человек из сна, — он мечтательно вздохнул, подписывая очередной документ. — Но даже если нет, я бы всё равно хотел бы с ним встретиться».