Requiem

      «Ты знаешь, где тут выход?» — Эстер держала планшет перед лицом какого-то мальчика, что уткнулся в журнал CGW, сидя на ступеньках крыльца.       Да, уйти по-французски не удалось, потому что Эстер была настолько увлечена полом на пути к кабинету, что когда пришло время возвращаться — просто растерялась. Девочка слишком увлеклась тем фактом, что не попрощалась. Раздувалась от гордости. Слишком глупый протест, учитывая её положение, но освежающий. Как же хорошо, что Джейн Доу вряд ли узнает о такой выходке, потому что мачеха непременно пристыдила бы. Выражение «уйти по-французски» женщина вообще использовала часто. В те моменты, когда у неё появлялось время на разговоры с семьёй — все беседы непременно сводились к истории Англии, Франции и древних войн. Джейн была настоящей живой энциклопедией. Правда, бумажным источникам зачастую свойственна беспристрастность. Мачеха же не стеснялась вбросить несколько не совсем лестных высказываний на основе стереотипов о какой-то национальности. Иногда казалось, что Джейн родилась не в то время, ведь живи та со своей деловой хваткой в начале двадцатого века — к колониям Британии присоединился бы остальной земной шар.       «Англичанка до мозга костей, — бормотал Джон, когда супругу начинало заносить настолько, что та становилась похожей на диктатора. — Слава богу, ты подалась в бизнес, а не в политику».       Так что сейчас Эстер была очень даже рада, что о её невоспитанности узнают только те люди, на которых ей плевать. Поскорее бы уйти, только вот где тут ворота…       Стоило мальчику увидеть планшет, как страницы журнала тут же захлопнулись, лишая Эрин возможности разглядеть дату анонса какой-то Resident Evil 4. Девочка уж очень сомневалась, что в доме Вамми была возможность играть в компьютерные игрушки. Она знала, что её ровесники с ума сходят от PlayStation 2, Нинтендо и от прочих крайне далёких от неё вещей. Джон Доу пытался просветить дочь, объясняя ей, как пользоваться интернет форумами и прочими прелестями интернета, когда он появился в их доме. Надеялся помочь девочке найти что-то вроде литературного клуба, где Эрин могла бы, как он говорил, «развлечься». На самом деле отчим желал, чтобы Доу-младшая нашла себе друзей. Прочитав такой посыл между строк — Эстер принципиально избегала в интернете того, что может быть ей интересно. Инфантильное желание не чувствовать себя жалкой, смотря на то, как люди веселятся. Трёх секунд на форуме, посвящённом видеоиграм, хватило, чтобы использование компьютера стало ограничиваться лишь поиском какой-то информации о местонахождении бумажной книги.       Господи, это было всего год назад, а ей уже кажется, что она вела себя как малолетняя дура. Это называется рост? Надо будет при возможности Эстер всё же покопаться в интернете тщательнее.       Но вернёмся к настоящему моменту. Мальчик захлопнул журнал так, будто там было что-то, явно превышающее рейтинг R или PG-13, а значит, что в этом месте явно не найдётся последней PS. Хочется, но колется. Случай ясен. Откуда только журнал взял — тот ещё вопрос.       Собеседник потянул руку к ручке, но Эстер постучала пальцем по мочке уха, давая понять, что слухом её природа не обделила. Только с голосом трудности.       — Тебе нужно повернуть за дом и идти прямо. От забора направо. Там ворота, — спокойно пробормотал он, быстро переводя взгляд с чемодана на лицо Эрин, потом на планшет и снова на чемодан. — Ты не отсюда? — почему-то в голосе сквозила странная надежда.       Ну, если уж Эстер ошиблась дверью, выйдя на задней двор, и если он её тут до этого не видел…       «Ага. Как тебя зовут?» — быстро начеркала девочка на листе.       Почему-то, когда направление было уже точно известно, захотелось «присесть на дорожку». Так что Эрин плюхнулась рядом, снова с грохотом опуская чемодан, стараясь держаться на комфортном расстоянии от собеседника.       — Мэтт. А тебя? — голос настороженный, будто мальчик-журнал пытался понять: свой или чужой. Но после информации о том, что Доу «не отсюда», плечи немного опустились, сбавляя напряжение.       «Эрингиум. Ты давно здесь?»       — Сколько себя помню, — Мэтт отвёл взгляд на детские качели, слабо качающиеся от порывов ветра. Скрипа не было слышно. Только вечерний вой.       «И как, нравится?» — вопрос, бесспорно, глупый, ибо даже идиоту по одному лишь взгляду станет ясно: нет, не нравится. Но Эстер спрашивала не для того, чтобы поддерживать пустую болтовню с очередным одарённым. Она хотела, чтобы хоть кто-нибудь сказал вслух, что это место — отстой.       — Есть места, где мне бы хотелось быть больше, чем здесь, — уклончиво ответил Мэтт, вертя в руках журнал. Он машинально ухватил его за угол, затем отпустил другой, постепенно проворачивая CGW по кругу.       Эрин окинула взглядом отвратительное «здесь». Солнце уже практически зашло за горизонт, но за забором этого не видно. Территория будто загородного домика, но других сиротских приютов в округе не наблюдается. Да и вообще зданий. Лишь церковь. А там, где был указанный Мэттом выход — дорога, на которой следующим пунктом является заправка. И ничего больше. Поля, лес. Если так задуматься, то всё это до ужаса похоже на тюрьму. Никто не сдёрнул утопичный плакат. На него просто посмотрели под другим углом. Наверняка деньги Вамми выкупили и лес. И поле. Да и вообще — все ближайшие квадратные километры.       «Где, например?» — написала Эстер, совершенно не меняясь в лице. Она пыталась прокручивать список мест, куда хочет пойти в первую очередь. Но в голову, как назло, ничего не приходило. Сейчас, слушая вой ветра в этой тюрьме, Эрин думала о том, как же повезло, что она имеет возможность просто уйти. Направиться туда, куда только пожелает. Столько всего хотелось посмотреть, увидеть, узнать. Ей всегда с трудом удавалось строить планы и цели. Когда таковые наконец появились, стало невероятно сложным дать им какой-то чёткий образ и место.       Хочется узнать, кто она. В каком мире живет. Путешествие? Не совсем. Скорее отчаянный поиск жизненного опыта. Или приключений на пятую точку.       Разговор с Роджером всё же дал ей кое-что очень важное. И нет, не эту чёртову флэшку. Один из сиротских детишек решил смыться. Даже не решил, а решился — это наверняка требовало огромных сил. Дом Вамми казался тюрьмой не только из-за тоскливой атмосферы внешнего и внутреннего убранства. Наверняка он привязывал ещё и временем, которое дети проводили в его стенах. Заложенным фундаментом в их головах. А Мелло взял и ушёл. Это будто бы дало понять Эстер, что она тоже может уйти. Только вот между ними была принципиальная разница: её чемодан набит деньгами, а вот мальчик вряд ли вскрыл сейф Роджера. Конечно, девочка не сочувствовала Мелло, терзаясь: «как же так, ребенок без средств на пропитание». Не ей ему сочувствовать. Но лишь один образ человека, который смог решиться, давал Эстер понять: я тоже могу исчезнуть и идти своей дорогой.       Ладно, может, деньги играли очевидный аргумент в том, что она справится.       — Хочу в компьютерный клуб, — тем временем прозвучал ответ Мэтта.       Снова голоса становятся лишь фоном для мыслей Эрин.       «Никогда там не была. Что это за место и что там делают?» — нацарапала девушка, даже не смотря в сторону мальчика.       А вот Мэтта надпись на планшете всё же заставила взглянуть на собеседника.       — Ты шутишь? Ты буквально можешь идти куда угодно, но ни разу не ходил в компьютерный клуб? — в интонации можно было распознать совсем не радостное удивление и желание просветить. Скорее зависть и раздражение с усталостью в паре. — Очевидно, там играют. В компьютерные игры. Нужно объяснять, что это такое? — Мэтт потряс журналом CGW.       «Я думала, что в них играют только со специальными устройствами. Типа Нинтендо или PlayStation».       — Приставку могут подключать к компьютеру, — быстро зашелестели страницы, будто Мэтт пытался подглядеть ответ, — ну, в том числе. Круче, конечно, к телику. Но на компьютере очень много игр, которых нет на консолях.       «У вас разве нет тут компьютеров?» — Эстер чувствовала, что начинает уставать от этого разговора. Но стоит потренироваться на этом мальчике в таком деле, как светская беседа. Ведь последние пару лет тренажёрами девочки были лишь отчим и мачеха. Доу очень надеялась, что она пока хорошо справляется.       — Для игр не подойдёт любой компьютер! — Мэтт тоже явно уставал, но от абсолютной неосведомленности Эрин. — Большая часть железа здесь — офисное.       «Попроси другое? Не думаю, что у Роджера есть проблемы с деньгами».       Глаза мальчика расширились так, будто Эстер буквально открыла ему глаза на мир или призналась, что Санты не существует. Мэтт даже немного наклонил голову набок, будто не расслышал.       «Что, не думал об этом?» — девочка улыбнулась, свято веря, что делает небывалые успехи в переговорах.       — Ты что, совсем тупой? — на выдохе, с искренним удивлением пробормотал сирота фразу, которая дала понять, что в знаниях о построении беседы у Эрин всё же имеются пробелы. — Какого чёрта приют должен выделять деньги, чтобы я смог поиграть в Doom? Как ты себе это вообще представляешь?       Да, действительно, как Эстер себе это представляет? Девушка задумчиво подняла взгляд к серому небу, пытаясь прокрутить картину в голове. Мэтт просит компьютер. Его, естественно, спрашивают, зачем, ведь компьютеры-то в приюте уже есть. Тот отвечает, что хочет поиграть в Гибель. Есть ли хоть одна объективная причина для отказа?       Да, есть момент. Сложновато.       «Ты же очень сильно хочешь поиграть, верно?» — написала Эстер, наконец подняв взгляд на собеседника с целью рассмотреть его лицо. В глазах его читалась самая настоящая досада, обида, даже злоба. Сложно сказать, завидует ли он девочке, которая не имеет ограничений в том, что его так манит. Злится ли на то, что Эстер абсолютно не собирается подбирать слова и входить в положение какого-то сиротки перед тем, как написать на своём планшете очередной тупой вопрос. Терзает ли его собственное положение, в котором Мэтт не может подступиться к желанному.       Мальчик сжал журнал крепче, оставляя вмятины на глянцевых страницах.       — От нечего делать тут распинаюсь… — тихо пробормотал он, отводя взгляд.       Не хотелось ставить себя на его место. Только потому что Эстер и не на его месте вовсе. Не было у неё никогда соблазна, желания, вещи, недоступной дочке богатых и лояльных родителей. Не было того, что можно было бы получить только наличием свободы, финансов, чьей-то благосклонности. Если бы Эрин хотела игрушку — получила бы её. Но игрушки никогда её не привлекали настолько сильно, чтобы просить. Если бы Эрин хотела отправиться в случайную точку земного шара — Джейн бы без сомнений организовала поездку. Но дом всегда казался безопаснее.       Вамми ни в чём не нуждалась.       По крайней мере, в том, что физически возможно получить. Её сердце всегда терзало нечто тихое, скользкое и грязное. Будто живое, ведь такие желания не могут существовать книгой в библиотеке размышлений. Это желание было похоже на скользящего по горлу огромного червя, что пускает свой сок в желудке, добираясь ядом до биологически несуществующей душонки. Только недостижимое могло вызывать подобные чувства. Ведь всё, чего Эстер хотела — недостижимо.       И как только в её черепной коробке появилась цель, которая хотя бы теоретически может быть реализована — Эрингиум Доу уже встала на её путь. Наплевав на навязанные обязательства. Наплевав на значимость того, что может помешать. Девочка вырывает с корнем без раздумий всё, что пытается накинуть на неё поводок. Роджера, этот дом, флэшку. Даже — без преувеличения — преступно лжёт отцу. Оттого и так странно видеть, как этот мальчик, Мэтт, имея настолько легкодостижимую потребность — всё равно стоит на месте.       Если чего-то действительно хочется — нужно это взять.       «Видимо, действительно от нечего делать. Один из ваших уже смылся. Не думаю, что это место нравится тебе больше, чем компьютерные игры».       И всё же Эстер не понимала. И вряд ли когда-нибудь поймёт. Почему-то в момент, когда она показала эту надпись, девочка чётко осознала одну простую вещь: есть она, а есть все остальные. Мэтт посмотрел на Доу так, словно теперь его самым заветным желанием были не компьютерные игры, а чтобы Эрин убралась отсюда как можно скорее. И, что самое удивительное, девочку это задело. Сердце укололо даже не от вины или стыда. А от того, что она не понимает, что делает не так. Будто бы проблема действительно в ней, а не во всём окружающем мире. От этого хотелось стиснуть челюсти, нахмуриться, опустить уязвлённо подбородок. Эстер стиснула планшет с не меньшей силой, чем этот мальчик — журнал.       А затем поднялась и решила оборвать явно не самый удачный свой разговор в жизни. Нет, она не чувствовала себя плохой. Только необъяснимую злость и досаду. Потому что только в этот момент в голову пришла мысль, что она хотела помочь. Он же хочет поиграть в эти штуки, верно? Так почему просто не пойдёт и не возьмёт то, что ему так хочется? Кому от этого станет плохо? Роджеру? Да плевать ему на всех! Этому дому? Мелло они спокойно отпустили, а ведь он был претендентом на имя Эл! Кто этого несчастного Мэтта тут удерживает?!       Но ведь с другой стороны, Эстер также никто к батарее дома не пристёгивал. И тем не менее…       — Я же не могу всё бросить! — кинул в спину мальчик, видимо, желая оставить последнее слово за собой.       И тем не менее, когда захлопнулась дверца машины от отчего дома — Доу-младшая чувствовала, что почему-то хочет расплакаться. Тогда она списала это на стыд за ложь отцу. На то, что Джон был слишком хорошим и уверенным в Эрин человеком, чтобы не поверить в её возвращение. И задерживаться она не хотела в Доме Вамми ещё и по той причине, что боялась звонка отца Роджеру. Отчим спросит, как она, доехала ли. И Эрин просто не сможет снова соврать.       Но сейчас почему-то в голову пришло осознание истинной причины того кома в горле. Она всей душой желала уйти — и не хотела этого настолько, что в огонь прыгнуть было бы проще. Ведь дома тебя защитят. Дома безопасно. Дома родные простыни, родная подушка, привычные потёртые ступени и истоптанный близкими людьми порог. Даже этот чёртов запах кофе. Джейн Доу должна была вернуться из конференции через две недели. И провести время дома вплоть до конца Рождества. Этого так давно не было… Чтобы всей семьёй, за столом, как в каком-то старом и тёплом фильме.       Это Рождество Эстер проведёт в одиночестве. Потому что это её, может, и не совсем зрелый, но выбор. Её подарок. Ведь ей так давно хотелось желать чего-то достижимого. Реального. Того, что можно представить и почувствовать дрожь по позвоночнику. Её жажда знать просто затмевала всё. Затмевало Ватари, Эл, Роджера, наследников и даже таких близких людей как Джон и Джейн Доу. Господи, если бы она только знала, если бы только докопалась до истины, кто она есть на самом деле. Залезла в собственный мозг дальше сухих фактов из памяти и выписок врачей. Открыла эту дверцу в голове, ведущую к рецепту счастья. Ведь все остальные двери кажутся Эстер закрытыми.       И вот, когда девочка дёрнула за очередную ручку и почувствовала разболтавшиеся винтики у замка — начала ломать. Лишь бы добраться. Лишь бы посмотреть на мир своими глазами, а не внушёнными годами убеждениями для подготовки к роли Ватари.       Эрин оглянулась через плечо, но ничего не ответила. По понятным причинам. Пожала плечами, мол, «каждому своё» и удалилась в сторону ворот, наращивая темп шага и сжимая чемодан в руке сильнее, чем следовало бы человеку, который не волнуется.

***

      Нет, в её плане определенно было несколько небольших пробелов.       Эстер отродясь не приходилось таскать какие-то тяжести дольше пары минут, а сейчас она бредёт с достаточно увесистым чемоданом вдоль трассы и уже начинает задумываться о том, чтобы просто сбросить этот балласт. Правда, у балласта был достаточно весомый аргумент. Четыре килограмма долларовых пачек по сто и три килограмма фунтов стерлингов по пятьдесят. Итого… Четыреста тысяч долларов и сто пятьдесят тысяч фунтов. Эрин пыталась прикинуть, сколько это в печеньях. Получилось уж слишком заоблачное количество, так что следовало представлять книги. Да, тоже немало. Можно подарить каждому жителю Лондона по неплохому изданию в твёрдом переплёте.       Куда только тратить такие деньжища — Вамми не представляла. Ей следовало бы спросить это у предыдущего обладателя фамилии, но тот, увы, отдал богу душу. Так что придется совещаться с самой собой, потому что от матери она почерпнула лишь одно: «тратить нужно так, чтобы оно потом тебе вернулось в пятикратном размере». Но знания Эрин о мире слишком малы, чтобы применить этот совет на практике. И не о том, куда поскорее потратить деньги, нужно думать. Не будет преувеличением сказать, что девочка шла вперёд без какого-либо чёткого плана. Думать настоящим моментом её могли заставить только обстоятельства.       Ну, а сейчас она не без интереса наблюдала за тем, как солнечный свет пропадает за горизонтом, а тёмные верхушки деревьев колышет ветер. Местечко живописное: леса, поля, прямо-таки сказки старой Англии. Только идеальная асфальтированная дорога и фонарные столбы портят всю идиллию, давая понять, что до этого места всё же успел дойти научно-технический прогресс. Эрин брела вдоль трассы, будто на экскурсии, вертя головой так, словно из-за линии электропередач должен показаться знаменитый Винчестерский собор. На самом деле её интересовали маленькие птички на проводах. Если бы Эрин владела беглой речью, непременно бы крикнула пташкам вопрос: «Ну что, далеко ещё?» Хотя нет, навряд ли. Девочка же не знает наречия их мирного чириканья.       Дорога была удивительно пустой: ни одной машины в сторону приюта, ни одной от него. Вероятно, причиной тому служило то, что эта дорога вела только в одно место. Формально Дом Вамми располагался в Винчестере, но на самом деле был лишь в области города, видимо, как можно дальше от нормальных людей. Хотели избавить одарённых детишек от шума по полной. Читайте между строк — изолировать. Ничего не должно мешать секте. Даже свет маленькой заправки.       Заправка.       Эстер остановилась, склонив голову и прищурившись. Все города имели побочный эффект в виде оранжевого света, который скрывал все звёзды. Если прикинуть, насколько люди успели разрастись по земному шару, то на планете почти не осталось мест без этого оранжевого, будто ленточка на месте преступления, излучения. Дом Вамми был местом, где можно было увидеть что-то большее, чем одну несчастную Полярную звезду. Ещё одна причина поставить его дальше от оживленного города? Нет, Эстер до последнего будет склоняться к варианту с сектой и военному полигону.       Перехватив чемодан в левую руку, дабы дать отдохнуть правой, Эрин ускорила шаг. Заправка — потрясающее место. Хотя бы потому, что там есть небольшой магазинчик, кофемашина, которая умеет делать какао, и, господи боже, туалет.

***

      Редко можно увидеть людей, которые на пустой трассе заходят в супермаркет, пока на стоянке абсолютно отсутствуют машины. Больше похоже на байку, какую-нибудь страшненькую историю для рассказа у костра. Наверняка практически спящий молодой человек подумал так же, когда автоматические двери открылись и в помещение вошёл подросток с большим чемоданом в руке и неестественно светлыми волосами. Без родителей, без никого. Работник тут же метнул взгляд на парковочные зоны, но не обнаружил ни одного автомобиля, скутера, да хотя бы велосипеда, который принадлежал бы не ему. Затем снова перевел взгляд на — не то юношу, не то девочку, — которая с интересом наблюдала за его поведением.       Стэнли Гамп — так гласило имя на бейджике — настороженно нахмурился, решив, что история его работы в этом месте заслуживает находиться на каком-то форуме, куда люди заходят пощекотать себе нервишки. Дети-призраки в поздний час, когда можно услышать лишь стрекотание сверчков да гул кондиционера, заходят на пустующую заправку без родителей, смотря на всё так, будто только вчера появились на свет. Стэнли еле отошёл от предыдущего случая, решив, что увольняться не будет, потому что новую работу искать студенту слишком долго и хлопотно, а отложенные на колледж деньги, как назло, куда-то испарились. Например, в выпускной, который явно был для Стэнли не по карману, но на что только не пойдёшь, чтобы впечатлить девушку, которая нравится тебе с начальной школы?       Худенький парень кидал нервный взгляд на телефон, гадая, что ему ответит злой менеджер, когда он позвонит ему в двенадцатом часу ночи и скажет о том, что Стэнли до ужаса боится детей, которые заходят на заправку? Может, стоит сразу позвонить в полицию? Подросток находится без родителей в комендантский час у чёрта на куличках… Это достаточно весомая причина для звонка же, верно? Когда Гамп проходил обучение, его учили работать с кассой, бензиновой колонкой, а инструкции для экстренных случаев касались только ограблений. И пожаров.       Но этот ребёнок ничего не поджигал и ничего не крал. В отличие от предыдущего. Прошлый мальчуган украл бутылку кока-колы и шоколадку, что Стэнли обнаружил только спустя несколько часов и сам же за них расплачивался.       — Эй, ты потерялся? — парень старался звучать, как уверенный хозяин этой заправки, но получилось лишь просипеть, потому что ситуация пугала до такой степени, что хотелось убежать в туалет.       Призрак — так решил называть всех детей Гамп — оторвал взгляд от полки с чипсами и резко повернул голову, не поворачиваясь при этом телом. Будто сова. Или монстр из ужастиков. Парень невольно сжал чековую ленту в дрожащих руках сильнее, чувствуя, что вот-вот родит от страха. Ему ничего не ответили. Подросток продолжил медленно ходить вдоль рядов, периодически останавливаясь возле особенно интересных стеллажей. Коими он, по-видимому, считал все. Потому что Стэнли впервые видел кого-то, кто с такой внимательностью изучает дезодоранты.       Когда чемодан бахнул на пол, Гамп отшатнулся от стойки, будто этот звук был выстрелом в его голову. Призрак выудил канцелярский планшет и начал что-то быстро писать с пробирающим до дрожи царапаньем ручки о бумагу.       «Я немой. Где тут туалет, Стэнли Гамп?» — студент почувствовал, как холодный пот пробежал от шеи до позвоночника, а сердце пропустило несколько ударов. Только спустя секунду парень вспомнил, что его имя есть на бейджике, и призраку оно известно не по той причине, что незадачливый работник сегодня умрёт. Так что Гамп нервно ткнул в сторону уборной, будто сам стал немым от одного лишь взгляда грязно-зеленых глаз, у которых словно не было зрачка.       Большой палец вверх стал ему ответом.       Стэнли тут же прокрутил в голове сцену из второго терминатора, где машина из будущего научилась этому жесту у человека, чтобы лучше понять его. Этот ребёнок совершенно точно походил на робота, который лишь притворялся хомо сапиенсом. На самом же деле он явился, чтобы уничтожить человечество. Сейчас этот призрак пригрозит ему оружием, потребовав одежду, ботинки и мотоцикл… Хотя нет, под это описание больше подходил предыдущий юноша. Тот ввалился на заправку, будто она ему принадлежит, потребовал карту, разговаривал со Стэнли так, словно студентишка задолжал ему не меньше тысячи долларов, спрашивая, чей велосипед стоит у маркета. Когда Гамп с пятого раза выдавил из себя, что его — мальчишка без вопросов просто угнал железного коня. Отвратительный день. Стэнли хотел застрелиться.       Этот подросток казался спокойнее. Однако парень не мог понять: это более или менее пугающе.       Нужно точно вызвать полицию.       Стоило Гампу решительно кивнуть самому себе и потянуться за телефоном, как дверь уборной распахнулась, что заставило Стэнли снова притвориться каменной статуей, которая может лишь глазами водить, следя за таким странным посетителем в этот поздний час. Призрак брал что-то со стеллажей, относил и ставил на кассу, после чего снова уходил вглубь супермаркета, дабы через секунду вернуться с очередной вещью. Сначала на стойку попали карты. Затем кока-кола — проклятый напиток. После — упаковка крекеров, влажные салфетки, ароматизатор для автомобиля в виде ёлочки. Автомобиля у подростка точно не было. Так что Стэнли решил перестать анализировать выбор его объяснительной менеджеру и просто начал сканировать товары. Остановился ребенок, когда снял с крючка у кассы моторолу и также выкинул на стойку.       — С вас… — Гамп едва не начал заикаться, — девятнадцать фунтов… — студент невольно придвинул весь товар ближе к себе, ожидая, что посетитель просто схватит покупку и убежит.       Но тот деловито кивнул, снова опуская с грохотом чемодан на пол и присаживаясь, что заставило Стэнли с интересом выглянуть за стойку, желая разглядеть отсутствие тесака, которым точно бы перерезали несчастного парня на заправке этой ночью. Но увиденное заставило его потерять всякую надежду, что Гамп просто навоображал себе лишнего о подростке, который зашел в супермаркет в поздний час. В чемодане… Лежала вся эта заправка, небольшое здание, все его органы вместе взятые, состояние небедной преступной организации и пачка чипсов. Лежало заоблачное количество денег, от которого у Стэнли подкосились ноги, а рука сама тянулась к ближайшей салфетке, чтобы написать заявление об увольнении.       Подросток же покопался в пачках и выудил пятьдесят фунтов, после чего снова захлопнул чемодан, пихая купюру в руки оторопевшему Гампу.       «Чей велосипед стоит у магазина?» — гласила надпись на листе, закреплённом защёлкой планшета. Надпись, от которой студент волей-неволей испытал чувство дежавю, шелестя купюрой, проверяя ту на подлинность. Валюта оказалась настоящей, как и вопрос, на которой Стэнли просто не знал, как правильно ответить.       — Мой, — с опаской произнес парень, прижимая сдачу к груди и неотрывно смотря в болотные глаза подростка.       «Можно я за это и сдачу заберу твой велосипед?» — уже не призрак, а настоящий ангел вопросительно склонил голову набок, протягивая ещё пятьдесят фунтов. Ведь только ангелы могут разбрасываться такими деньгами за какой-то велосипед. На миг Стэнли показалось, что это ему воздалось за тот украденный. Один ребёнок был посланником дьявола, а этот пришел замыть его грехи.       Гамп не хотел проблем. Он вообще не знал, как ему следует действовать в подобной ситуации. Незнакомый подросток сразу же стал не его ответственностью, мозг раскрутил всё в то, что студент просто выполнял свои обязанности на работе и ничего более парня не касается. За такую сумму Стэнли был готов даже забыть, что он вообще видел этого ребёнка, а страх сменил мандраж и неверие, что прямо сейчас это действительно с ним происходит.       — Конечно, да, большое спасибо! — пролепетал он, поспешно закивав, уже даже не смотря на некогда призрака, принимаясь прикидывать в голове, сколько всего он сможет купить на такие деньги. Это же почти двести долларов! Двести чёртовых долларов!       «Спасибо» — последнее, что было написано на листе, прежде чем щедрый посетитель сгрузил всё купленное добро в пакет и ушёл на парковку, дабы попытаться прикрепить все свои пожитки к багажнику велосипеда с помощью защиты, ключи от которой Стэнли без сомнений протянул подростку.       Эта ночь кардинально поменяла жизнь студента. На всю следующую неделю. Гамп купил себе приставку, сводил девушку в кино, ресторан, не урезал себя в выборе продуктов и одежды. Парень всё же написал пугающую историю на форум, несколько приукрасив образ ночных посетителей, добавляя первому клише всех детей из ужастиков, а второму нимб белого света. С заправки Стэнли так и не уволился, решив, что это место приносит ему небывалую удачу. И, как-никак, деньги очень быстро закончились, хотя студенту казалось, что их хватит на несколько месяцев. Однако эту заправку он решил называть «своим местом силы», после такого-то случая.       Она оставалась таковой ровно до того момента, как ночью двери снова распахнулись от прихода очередного подростка, который украл карту, прихватив с собой все журналы по видеоиграм.       Менеджер уволил Стэнли уже следующим утром.

***

      Эстер не была уверена, куда она точно держит путь. У Доу не было конечного пункта назначения, не было необходимых для посещения мест, не было города, в котором было бы хорошо осесть. Вамми двигалась исключительно интуитивно, но самое главное — не в сторону Лондона. Стыд перед отцом был тому виной или спонтанное желание зайти как можно дальше — не столь важно. Важно просто не переставать двигаться, идти вперёд. Велосипед быстро стал не самым удобным транспортом, учитывая физическую подготовку девочки-домоседки. Железный конь постоянно клонился набок от веса багажа, педали крутить было сложно, особенно на низкой скорости, да и увесистое пальто затрудняло движение, хоть и спасало от ветра. Вамми каталась на велосипеде всего пару раз, в совсем раннем детстве. Но теперь она понимала сравнение людей, когда они говорят о навыках, которые невозможно потерять.       Хотя таковыми для Эстер были все. Она не знала умения, которое бы смогла утратить. Будь то складывание оригами из любой попавшейся под руку бумажки или определение ткани на ощупь. Она могла бы освоить что-то действительно крутое и впечатляющее. Но так уж получилось, что ничего «крутого» и «впечатляющего» не вызывало её интереса. По крайней мере, до этого момента. Сейчас Эрин казалось, что любое дело поможет ей лучше понять себя. Не будет преувеличением сказать, что девочка буквально хотела научится составлять собственное мнение и виденье. Была бы возможность — Эрин превратилась бы в парящий объект, который может только смотреть, слушать и чувствовать. Всякие физические потребности в еде, воде, сне словно тянули этот воздушный шарик вниз, не давая улететь в собственные мысли. Хорошо это было или плохо — Вамми не знала, но соблюдала правила игры человека.       На карте были расчерчены синие пунктиры, обозначающие примерный маршрут Доу. Когда расстояние было преодолено — пунктир сливался в единую линию. Интересным местом стал город Саутгемптон. Там Эстер впервые остановилась в хостеле, предъявив в качестве документов тысячу фунтов стерлингов. Вамми не переставала удивляться тому, насколько много проблем могут решить деньги. Кому-то достаточно одной купюры, кто-то с ума сходит от двух, а кто-то начинает креститься, когда девочка протягивает третью. Доу даже не знала, что и думать, глядя на эту вакханалию. С одной стороны, такая сговорчивость людей очень облегчала ей задачу. Но с другой — с каждой принятой бумажкой Вамми задумывалась, как бы она поступила, если бы ребёнок протягивал ей деньги, чтобы переночевать в каком-то среднячковом отельчике. Ну, предположим, Эрин нужны были бы эти купюры. Но разве сам факт того, что она работает, не говорит о том, что у неё хватает на всё необходимое? Почему бы не направить немую девочку в полицию?       Но Эстер же легче.       Она с изумлением обнаружила, что нет совершенно никакого смысла выкладывать свои вещи, выбирать место для рамки с фотографией Джона и Джейн Доу, ведь уже совсем скоро она продолжит свой путь. Но всё равно вещица была выставлена на прикроватную тумбочку сразу после того, как Эрин убедилась в надёжности запертой двери. Место было откровенно неприятным: простыни дешёвые, матрас грязный, ковёр пыльный. Но жаловаться сейчас не в её интересах и возможностях. Всё, что девочке было так необходимо — это горячий душ и рабочий стол. Разложить на нём карту и прикинуть, как добраться до Борнмута, при этом не бредя вдоль трассы через огромный лес в декабре. Температура едва превышала ноль градусов цельсия.       Вамми клонилась над рабочим столом как ни в чём не бывало, вглядывалась в карту, будто для Эрин было рутиной слоняться с места на место. Жёлтые лампы редко мигали, чуть ослабляя и так не самый приятный свет. Тихо не было: на улице шумели автомобили, за стеной чем-то интересным занимались другие постояльцы, а ночная бабочка пыталась разбиться о стекло ажура светильника. Вамми не раздражали посторонние звуки, что было просто чудом, учитывая, как та уставала всего месяц назад от приглушённого воя радиатора… Но когда Эстер отложила ручку, наметив маршрут до Тотонна, и встала, чтобы выключить свет и наконец передохнуть, ей в голову пришла мысль, заставляющая остановиться на месте, будто кто-то в детской игре крикнул: «замри!»       Эрин была совершенно одна.       И осознание этого — будто вылитое ведро холодной воды прямо на светлую голову. Она купила телефон, но ей некому было позвонить. Вамми знала наизусть номер Джона, Джейн, но им звонить было нельзя. Потому что родители непременно вернут её назад, в тёплый и уютный дом, обрушив груз вины, когда девочка увидит их бледные от волнения лица. Семья Доу знает, что с ней всё будет хорошо, она не пропадёт, она же умная, верно? Столько денег с собой взяла, съездила к Роджеру, как того велела судьба. Может, отчим решит, что содержимое флэшки вынудило её скрыться от всего? Подобные приёмчики же в стиле Эл? Да и, если бы они решили назвать отсутствие Эрин именно «пропажей», то пропадала бы девочка недолго. От силы несколько часов, учитывая, на скольких камерах её пальто успело засветиться. Джейн бы всё перевернула, если бы считала, что с её дорогой дочерью действительно что-то случилось. И фамилия Вамми отнюдь не пустой звук.       Так что если её сейчас не волокут полицейские домой — значит Эстер именно отпустили, а не не могут найти.       Но она одна. Хоть и никогда не показывала, что против собственной компании.       Девочка почесала затылок, падая на кровать и останавливая самоубийство бабочки, что так и не могла слиться в единое с лампочкой. Эрин сложила руки на груди и устремила пустой взгляд в потолок, следя за полосами холодного света от фар. Гудки, сирены, голоса людей в соседнем номере, топот ног на этаже выше. Почему-то именно так звучит тишина для Вамми. Казалось, что каждый вдох задерживается внутри, охлаждая её тело до комнатной температуры, превращая девочку в невидимку, в часть окружения. Эстер отстукивала пальцами по груди собственный пульс, убеждаясь, что сердце не остановило свой ритм. Шестьдесят ударов в минуту. И ни одним перекачиванием крови чаще.       Она закрыла глаза, утопая в этой тишине и цепляясь за единственный канат в виде стука собственного сердца. Слева — звуки торможения колёс об асфальт, шум двигателей автомобилей, слабые выкрики прохожих, пожарные сирены далеко-далеко. Справа, за дверью в номер, какая-то парочка, что выясняла отношения горизонтально, теперь делает это вертикально с едва не срывающимися на крик голосами, тихими матами сквозь зубы и стуком по стене. А за спиной, прямо за стенкой, кто-то смотрит телевизор. Новости, судя по мелодии телепередачи.       Кира.       В Токио сейчас уже утро. Самое время объявлять новости о преступниках, что успели погибнуть за вчера. Ну, а в Англии поздний вечер, пора подводить итоги дня.       Сейчас всё это расследование кажется таким далёким, совершенно не относящимся к Эстер. За пол земного шара умерли Эл, Ватари. За пол земного шара происходила битва не на жизнь. А сейчас всё затихло. Она же не преступница. Девочка и не детектив. И всё происходящее находится в каком-то другом мире, до которого Эрин не сможет дойти никогда. И, признаться честно, не имеет и малейшего желания.       Сейчас флэшка, переданная Роджером, ощущается чем-то интимным, незаконным. Будто Вамми таскает в пальто бомбу, что с минуты на минуту взорвётся, разрывая тело Эстер на кусочки, не оставляя даже зубов, чтобы опознать. Она пыталась переехать USB-накопитель на велосипеде, когда поняла, что боится выбрасывать такую вещицу в мусорный бак на заправке. Но металлической — или титановой — оболочке хоть бы хны. Ни царапинки. Почему-то это настолько напугало Доу, что та хотела развести костёр у дороги и просто сжечь эту вещицу от греха подальше. Но не смогла. Накопитель будто стал весить не одну тонну, а руки слегка подрагивали, когда Вамми отрывала его от груди, демонстрируя дневному свету. Так что она продела флэшку через ниточку и повесила себе на шею, прямо рядом с крестиком.       Эстер сжала под одеждой металлический прямоугольник и нахмурилась, когда снова услышала мелодию новостного канала, означающую переход к другой теме. Эрин не разобрала ни слова из того, что говорила телеведущая. Девочка даже не была уверена, что передача вообще была о Кире и его злодеяниях. Но всё равно, как бы ни отгораживалась, подумала именно об убийце, что решил строить «идеальный мир». Идеальный — это без преступников. Но что насчёт тех, кто ещё не успел преступить закон? Наверняка потенциальных нарушителей тоже необходимо убирать по мнению Киры. Ребёнок из неблагополучной семьи вполне может быть мёртв через несколько лет от кары сумасшедшей силы. Как скоро Кира решит, что устранить такого ребёнка стоит уже сейчас?       USB-накопитель был готов раздавить грудную клетку Эстер, ломая рёбра, будто поршень, и превращая сердце в апельсин, который переехал автомобиль. Слишком тяжёлый груз для человека, которому это нужно, как ботинки утопленнику. И выбросить страшно. И тащить на себе эту петлю невыносимо.       Хотелось сбросить всё на кого-то другого, кому было бы не плевать на Эл, Киру и этот ужас. Разрезать этот канат, даже пуповину, которая связывает Эрин с этим детективным расследованием. Бросить всё. И бежать дальше и дальше, двигаясь вперёд, не оборачиваясь назад. Но злость не позволила вручить флэшку Ниа или Роджеру. Только не тем, кто только этого и ждёт. Кому жизнь и так вручила слишком многое. Тому, кто имел бы представление, что Эрингиум — это именно Эрингиум, которая в тайне носит фамилию Вамми. Но и случайному человеку накопитель нельзя было подарить, ведь Эстер была свидетелем, что «случайный человек» продаст этот металлический прямоугольник первому же, кто предложит бумажку с банкнотой.       Необходимо разыскать Мелло и выбросить на него этот хлам из мыслей, проблем и подарочков почивших родственников и великих детективов.       Эрин перевернулась на бок и свернулась в позу эмбриона, сжимая в кулаке флэшку и жмурясь. Вот бы перестать думать. Но мыслить — значит существовать. Декарт, философ недоделанный, надо же было тебе выдумать такую ересь? Эстер более, чем уверена, что все люди в радиусе квадратного километра — не мыслят. Им вообще плевать. Прожить бы этот день, эту ночь, знать, что поесть завтра и с кем уснуть сегодня. Она ужасно завидует каждому, кто просто может не думать.