Сволочь

Снова целый день словно сам не свой, Снова этот сон, в нём я снова был с тобой, Снова в голове мысли об одном, Только о тебе все мысли до одной.

      На секунду показалось, что мир не настоящий. Шелест листьев на деревьях, что росли в парке, медленно замерзающие руки, которые не ощущались как часть тела, обстановка вокруг менялась на что-то размытое и выделялся только парень перед альфой. Вообще ничего кроме него не существует. Будто бы что-то умерло, а потом снова собралось в космосе комом пыли, взорвалось и поновой выросло, в огромный и непонятный ни одному живому существу, мир. Будто Кацуки на секунду исчез и забыл, кто он такой и в каком месте находился. Так же он напрочь забыл, что его тело способно замёрзнуть, да и вообще, что оно у него есть. Одним словом - выпал. Даже не выпал, а вылетел с разбега.       Но ответить на беспокойство в любом случае нужно.       – Не, я в порядке. – вдруг тихо и потеряно ожил Бакуго.       На него смотрели самые внимательные и безмятежные глаза, которые только можно представить и выражали они далеко не покой. Скорее бунтарский и самый прямой на свете дух, который затаился и ждёт. Человеку напротив нечего скрывать, даже свою сущность. Да он видимо и не собирался. Сердце снова пропустило удар. Альфа словно в зеркало смотрит. В очень старое, по его мнение, зеркало. Он видел его лет десять назад, когда как-то уходил ночью из родительского дома на очередную свою вылазку. Взгляд. Его владелец точно знает кто он и как он живёт, совершенно не стыдясь и не жалея об этом. И тут...       – Знаешь, – Изуку посмотрел перед собой и стукнул зубами друг об друга, - а мне вот зябко.       Снова придя в себя, Кацуки спохватился и суетливо оглянулся на машину. Убедился, что мир вокруг него точно реален и снова повернулся к Мидории, который обхватил себя за плечи. Альфа не стал касаться парня, чтобы направить к своей машине, только лишь повернулся к ней и махнул немного позже головой, чтобы тот следовал за ним, что Изуку и сделал.       Стоит сказать, что на самом деле это было больше необдуманно и опрометчиво, чем умно и взвешенно. Это его решение. Мидория даже не напрягся, прежде чем пойти. Он просто направился следом за человеком, которого и знать не знает. Только лишь поверхностное мнение большинства людей. И да, он спрашивал мнение о нём. У многих людей спрашивал. Возможно Изуку не выглядит как сплетник, но вы не угадали. Благодаря сплетням можно решить многие проблемы. Общаться тебе с тем или иным человеком или нет. Так вот, большинство мнений было против такого общения. Что только омега не услышал в адрес того, за кем сейчас безоговорочно пошёл. Всю грязь и нелицеприятные подробности. Но, это же не значит, что он не может решить сам, что это за человек? Тем более, что это даже не те люди, что общались с ним лично. В прочем, важно ли это посредственное мнение вообще, если он общался и с Киришимой, единственное мнение которого было положительным?       Что ж, что было это ни было, для парня это значит, что одна заповедь омег сегодня будет нарушена. Не очень знакомый альфа, его машина и безоружный Изуку. Это может быть смешно, но страха или презрения пианист не испытывает. Он шагал за довольно высокой и массивной фигурой альфы до машины, которая даже не казалась устрашающей. Скорее по милому старенькой, будто бы это какая-то бабушка, которая сидела в парке в центре города и кормила голубей крошками. Да, он видел таких в детстве. Даже помнит здравую мысль, что хлеб не пропадает зря, хотя очень хотелось есть и он выглядел в тот момент для мальчика, который почти ничего не ел, довольно аппетитно. Необычная аналогия, но суть понятна. Изуку не боялся. Даже больше испытывал любопытство и тягу к этой авантюре. Мидория закрыл глаза. Да, это однозначно нарушение, но кому это уже нужно?       Бакуго, который уже стоял у передней пассажирской двери наблюдал за лёгким и задумчивым шагом парня. Странно, но все его мысли в один миг пропали. Даже самые плохие. Хорошо ли это? А он не знал. Но, признаться честно, было приятно не думать. Приятно открывать омеге дверь, впуская в личное пространство. Было хорошо обойти машину без любых мыслей и сесть на водительское место, завести в тишине мотор и плавно двинуться куда-то непонятно куда. Казалось, что в молчании не было ничего странного и напряжённого. Даже больше чего-то обычного. Будто они выехали в выходные по магазинам, как нормальные люди это делали в своей нормальной жизни. А... Точно...       – Какой у тебя размер, Малыш? – Вдруг спросил Кацуки не отводя взгляд от дороги и поворачивая руль влево, выезжая на главную дорогу.       Мидория замер и задумался. К чему это? Размер? Какой размер? Размер чего?       – Размер чего? – Повторил он вслух свои мысли, не меняя спокойствия в лице.       Бакуго прикрыл глаза и с ухмылкой вздохнул.       – Конечно же размер одежды, Изуку.       Тут у омеги внезапно внутри что-то заискрило и начало рваться наружу.       – Это бестактно, мистер Бакуго, внезапно спрашивать такие неопределённые вопросы. Ты так не считаешь? – Парень вдруг нахмурился.       Бакуго моментально понял, в чём дело.       Помните бунтарский дух в глазах? Так вот, когда-то давно такая сложная реакция раздражения была и у Кацуки, который не знал ответа на какой-нибудь самый обычный житейский вопрос о самом себе. Любые обычные вопросы видоизменялись в "что-то плохое и с подвохом" автоматически. Даже такого типа как "как дела?". Любые не знания чего-то обычного о своей личности приводили его в состояние раздражения, ведь если бы не задавался вопрос, то он бы не ощущал себя глупо и странно. Значит это не он не осведомлён, а задающий вопросы - виновен в его резко испорченном настроении. Да и вообще, это не он такой, а вопрос задан не верно. К такой смеси добавьте ещё и смущение от прозвища, получится неповторимый коктейль из неясного раздражения на собеседника и небольшого гнева на себя.       – Так ты не знаешь, да?       Кацуки проигнорировал это чувство Изуку, не желая вгонять его в неудобное положение ещё больше. Проще было не заметить этот конфуз с недопониманием и показать, что Бакуго не считает мысли Мидории странными и неприемлемыми.       Но мятежник притих. Значит точно не знал ответа на вопрос, либо уже предельно засмущался. Тогда альфа тихонько хохотнул.       – Тогда тебе придётся дольше чем хочется оставаться там, куда мы едем. – Кацуки поджал губы, чтобы не улыбнуться шире, чем уже есть и мельком взглянул на омегу. – Надеюсь, что ты не будешь выражать больших недовольств, Мистер Брокколи?       Тут Изуку поднял брови и моргнул.       – Конечно нет, Мистер-Говорю-Загадками Бакуго. Я буду сидеть тише мыши, как вы и намекаете.       Тут уже Бакуго поднял брови, наклонил голову в удивлении и поджал губы, смотря на дорогу перед собой. Мидория слишком быстро оправился и от стеснения и от злости.       – А я не говорил, что запрещаю бунт. – Выпрямившись и взявшись за руль крепче одной рукой, мужчина положил вторую себе на колено, чтобы выглядеть более расслабленно. – Я даже его поддерживаю, но он только замедлит подбор верхней одежды для тебя.       Изуку даже не удивился такому заявлению. Он может и вспыльчив иногда, но не дурак. Очевидно, куда и зачем его везёт самый богатый человек Нью-Йорка, после рассказа о потере прошлой куртки. Это должно быть ясно как день. Но, раз этот альфа играет в какие-то игры, почему бы Изуку тоже в них не поиграть?       – А если я что-нибудь там испорчу? – вдруг совершенно спокойно спросил парень.       – То ты за это сам заплатишь! – Так же спокойно и непринуждённо усмехнулся Кацуки.       Нет, не подумайте лишнего! Альфа бы точно заплатил за него, даже если бы Изуку сделал что-то такое нарочно, но припугнуть в таком случае стоило. Его всегда так же учила мать. Кацуки в детстве всегда что-то ломал. Нарочно. За что из его денег вычиталась не вся сумма долга, но по крайней мере весомая её часть, хотя Мицуки клялась и божилась, что Кацуки сам оплатит весь ущерб. Тут же дело немного другое, так как долг отдать особо-то и нечем, но так или иначе, наверное "лучше перебдеть, чем недобдеть".       Но и это Изуку тоже просчитал наперёд.       – Вы видели меня, Мистер Бакуго? – Мидория уже во всю отрывался и наигранно показал на себя, будто предлагая собеседнику оценить его с ног до головы. – Я гол как сокол, прошу меня простить!       Но и на это был контраргумент.       – Тогда вы будете должны мне одно желание, Сер. – Но тут же Кацуки спохватился и добавил, для пущего эффекта. – Одно за каждую испорченную вещь!       Тут уже у Изуку не нашлось, что сказать. И шестерёнки в голове закрутились. Мужчина же удобнее устроился на сидении и с блаженным видом победителя улыбался уже не стесняясь, показывая свой фирменный оскал, но и тут его триумф продлился не долго.       – А знаешь, я согласен! – вдруг повернулся к альфе Мидория. – Но тогда, за хорошее и прилежное поведение, ты будешь должен мне всего одно, идёт?       Кацуки растерялся и нахмурился, что означало, что он задумался над предложением. Но и тут Кацуки был бы не Кацуки, если бы не просчитал все риски.       – Очевидно же, что ты просто не испортишь ничего, чтобы победить. Так какая мне с этого выгода, Малыш?       Мидория же со спокойным лицом озвучил вполне, как ему казалось, очевидную вещь:       – А кто сказал, что я не готов обсудить с тобой детали договорённости? – Изуку немного помолчал и спокойно добавил. – Думаю, я даже готов пойти на риски и договориться о любых твоих абсурдных желаниях.       Тут уже в голове щёлкнуло у Бакуго, когда он выворачивал руль вправо, чтобы наконец доехать до несчастного ателье. Этот омега что... флиртует? Да, это определённо так. Кацуки точно не показалось, с ним только что пытались неумело флиртовать. Но это совсем не раззадорило, а насторожило. Кажется Бакуго начинает интересоваться этим пианистом куда больше, чем планировал. Но как быть с его проблемами? Если он слишком сблизится с ним, то неприятности будут и у омеги тоже. Это огорчает.       – Когда я впервые увидел тебя, то мне казалось, будто ты другой. – Альфа припарковал машину у ряда магазинов, заглушил мотор и в тишине повернулся к пианисту.       – Это какой же? – Изуку отвернулся от пристального взгляда и начал с интересом изучать приборную панель.       Смущение. Очень милое смущение. Но...       – Не очень интересный.       На такое уже не возможно было не поднять глаза, но омега лишь увидел выходящего из машины мужчину. Хлопнув пару раз глазами и случайно упустив из вида Бакуго, Изуку резко обернулся на свою дверь, чтобы открыть её и выбежать из машины, как увидел, что Кацуки галантно открывал её для омеги сам. Распахнув дверцу и подавая руку, альфа легко улыбался.       – "Будто бы животное, которое он давно хотел поймать, попало в его ловушку и он этим несказанно доволен." – Промелькнуло в голове омеги.       Совсем случайно. Но очень страшно, что это вообще промелькнуло.       Хлопнув глазами снова, Изуку не шелохнулся, только лишь чётко произнёс.       – А что тогда Вам во мне интересно?       Бакуго приподнял внутренние уголки бровей и поджал губы. Это несомненно неприятно. Опять "Вы". А ведь он говорил вовсе не про свой интерес.       – Давай в другой раз обсудим это в кафе или ресторане, хорошо? – Поднеся руку ближе к Изуку он улыбнулся губами более искусственно, чем было и шепнул, – Я вижу, что у тебя есть вопросы, но на нас смотрят. – Мужчина слегка посмотрел в сторону, чем вызвал моментальные отвороты чужих голов. Да, зря он привёз его именно сюда. Но он ведь хотел как лучше. Хотелось лишь только, чтобы омега это понял.       Повернувшись обратно на мальчишку и заметив его глаза, Кацуки разочаровался, но всё же попытался.       – Выходи, Изуку.       Внутренности парня слегка обожгло. Это страх? Да, это он. Казалось бы, с чего ему взяться, ведь время они проводили вполне мирно и приятно? Так вот. Кацуки вдруг показался омеге почти что хищным животным, которое только что обозначило ему место. Будто до этого играли комедию и, после закрытия шторами сцены, стали собой. Разве он не имеет права на сомнения? Но Изуку перешагнул через это и всё же схватился за чужую руку, вышел из машины, слыша хлопок двери позади себя.        Мидория поднял глаза на Кацуки, который вдруг стал довольно серьёзным и отстранённым. Улыбок, которые были это недолгое время, сейчас не видно не то что на губах, но и в глазах. Даже искусственных. О чём думал мужчина вдруг стало неясно ни по поведению, ни по лицу. Мидория ужаснулся, как быстро переменилось чужое настроение и резко отвёл глаза вниз. Асфальт. Он такой... пористый что ли? Да. Интересный асфальт. А сколько наверное в него закатано неприятных людей? А сколько легло сверху, будучи жертвой перестрелок? Сколько человек облили его своей кровью?       Вдруг он ощутил спазм в лице. Изуку внезапно почувствовал каждой мышцей, что держит слёзы так усиленно, что заморгал медленнее, чтобы ничего не текло по лицу. Ему вдруг сделалось так страшно.       – Ты идёшь?       – Да, извините.       Бакуго всё понимал и видел, но не мог ничего сказать. Это самое ужасное. Он привёз омегу на самую оживлённую улицу с магазинами не чтобы он пугался, а чтобы выбрать что-то получше его дешёвой одежды. Но опрометчиво забыл, что большинство этих магазинов крышуется и каждый второй прохожий, это участник какой-либо банды. Да, они все в его подчинении, но и репутация у него среди низов довольно туманна. Все уверенны, что он кровожаден, жесток и не способен на что-то кроме убийств и прочего низкого действа. Никто здесь не знает ни одной слабой стороны их босса и это никак не вяжется с показом его потенциальной партии на людях, поэтому лучше было не показывать ничего, кроме формальностей. По Изуку очевидно видно, что он омега, а Кацуки ещё не разу не возил омег по магазинам одежды. Всё видно как на ладони и только идиот не догадается, что происходит, но страховка не помешает.       Конечно же всё дело в возможности покушения и желании "свергнуть верхушку". Тем более, у Шинсо уже давно зрело подозрение, что низы его большой пирамиды собираются в коалиции, которые строят не очень приятные планы. Показывать Изуку было очень и очень опрометчивым решением.       Кацуки очень хотелось бы объяснить омеге перемены в своём настроении. Хотелось подойти и спрятать его за собой сказав, что случилось и почему. Сказать, что всё хорошо и он со всем разберётся без последствий для Изуку. Безусловно ему хотелось всего этого. Но пока омеге нельзя знать больше того, что он уже и так знает. Тем более, если вскрывать карты раньше времени, то рассказать и том, что у Мидории уже есть телохранитель, который следит за ним без его ведома, ведь омега очевидно начал бы переживать на счёт своей безопасности. Но Бакуго не умеет говорить такое. Он не умеет договаривать. Но он так же не может сказать, что всё хорошо. Нет. Он не "не хочет". Ему нельзя. Он ничего не может, кроме молчания. Это ужасно.       Изуку же в момент этих тяжёлых раздумий быстрым шагом настиг альфу и встал рядом. Будто он его хвост, а не полноценный спутник. Мужчина вздохнул и оглядевшись ещё раз, открыл дверь в давно знакомый ему магазин.       Он бывал тут ещё со времён, когда только вступил в свою нынешнюю должность. Это место ещё небыло именитым, да и вообще располагалось не здесь. Большая часть его одежды внезапно начала шиться владелицей заведения, с лёгкой руки Ашидо, которая была знакома с ней ещё со старшей школы. Он хорошо помнил, как открывалось это место и оно ему ужасно нравилось за гостеприимство. В основном он руководствовался именно этим, когда вёз омегу именно сюда. Это и было причиной. Сколько лет подряд он гонял здесь чаи с миловидной и добродушной Норой, которая шила ему одежду уже семь лет подряд и его устраивало и её качество и атмосфера этого места. Но он не учёл, что оно нравилось не только ему.       Мужчина, который сидел в кресле за маленьким круглым столиком и держал чашку с чаем немного насторожился и округлил глаза, как только увидел Кацуки, который в свою очередь так же ошеломлённо уставился на него.       – Сплю?       – Нет, Шиндо,– альфа попытался усмирить и вновь подчинить себе свои эмоции и голос. – не спишь.       – Это ты?       – Ага. – Кацуки мельком оглядел бутик и снова пристально вгляделся в лицо брюнета. – Где Анора?       – Не на месте, а что такое?       В который уже раз, Бакуго снова вздохнул. От одной проблемы к другой. Его это убьёт.       Йо Шиндо собственной персоной, сидел и изучал его глазами. Он был довольно искусственный и подозрительно дружелюбный. Как и всегда. И нет, он не подмастерье, как вы возможно подумали. Он журналист.       – Как удачно, что портной нет в бутике, а ты вот такой тут сидишь и пьёшь чай. – Кацуки завёл руку назад и слегка прижал Изуку к своей спине, надеясь, что его не заметили. – Её точно здесь нет? Ты уверен?       – Да, уверен. – Йо поставил чашку на блюдце и сел удобнее, расслабившись в кресле. – А я пришёл забрать заказ и жду, когда она освободится от дел.       – Она просто ушла, оставив тебя сидеть тут без присмотра?       Кацуки тянул время, а Шиндо совсем не возражал. Какая удача.       – Удалилась, чтобы встретить сына со школы. – Брюнет наклонил голову в бок и посмотрел себе под ноги. – Я думаю, что ты в курсе её положения.       – Да, кажется он только пошёл в первый класс? – Маленький шаг назад, пока он не видит.       – Да, верно. – Йо вновь поднял глаза на мужчину и остановил взгляд точно на его глазах. – Вот и ушла переживая, что ребёнок не доберётся сам.       Бакуго выгнул бровь и посмотрел в сторону, думая как правильнее будет отвертеться. Вроде бы и ничего такого не происходит, можно даже показать ему на секунду драгоценность за спиной, раз уж произошёл такой казус, а потом просто заставить Шиндо не писать никаких сенсационных статей, по типу той, что он накатал про угрозу возможной войны крупных банд, которую Кацуки читал при сборах, но этот писака найдёт любую лазейку даже в самом идеальном плане. Хотя, может припугнуть? Нет, если сейчас он будет вести себя грубо, то мороки будет ещё больше. Кацуки снова посмотрел прямо в глаза собеседнику и молча попятился назад, не теряя надежд не развить проблему ещё больше, чем уже было.       – Я тогда позже зайду. – Бакуго даже не думал поворачиваться спиной к Шиндо.       А что Изуку в этот момент? Он просто молчал и тоже пятился назад, чувствуя опасную атмосферу, но вдруг.       – Вы что, дети? – Вдруг осведомился Йо.       Бакуго застыл. А что в таких ситуациях делать? Его к такому ни жизнь, ни мать, ни Ашидо не готовили.       – Вы? – Глупо спросил мужчина – У тебя в глазах задвоилось?       Мужчина в кресле закрыл глаза и хохотнул, даже не зная точно, больше такому умному себе или глупому и откровенно детскому поступку взрослого альфы напротив. Надменность в голосе немного встряхнула Бакуго, но он молча наблюдал.       – Дверь стеклянная, Кацуки. – Йо посмотрела на собеседника как на последнего идиота. – На улице вечер. – Шиндо перевел взгляд на дверь за спиной альфы, – ты правда считаешь что я недалёкий? Кто это прелестное создание?       Кацуки вдруг ощутил ток, который прошёлся по телу и заколол ему кончики пальцев. Эти последние слова, которые были явно адресованы Изуку, а не ему самому, были отвратительны. Шиндо заметил изменения в лице блондина и улыбнулся ещё шире.       – Это очередной нежный мальчик, которого ты думаешь испортить? – Мужчина положил руки на подлокотники и приподнялся, сев удобнее. – Он вообще в курсе, что ты хочешь с ним сделать?       Бакуго скривился от отвращения. Эта демонстративная сальность раздражала и выводила его из себя. Нет, он его не задел упрёк в сторону себя, как можно подумать. Его задело то, что Йо пытался через такие слова намекнуть Мидории на что-то, говоря так пренебрежительно, будто Кацуки вообще не было в комнате. И не важно, что альфа уже давно привык к таким замашкам людей из прессы. Сейчас это касается совсем не только его ЭГО или что-то в таком духе.       Вообще-то он знал, что не нужно заострять на таком внимание. Журналисты всегда журналисты. Их учили задавать неудобные вопросы и копаться в чужих ошибках, но сейчас дело совсем не касается тона Йо или неприятных подробностей жизни Бакуго. Сейчас в приоритете отношение не к Кацуки, а к омеге за его спиной.       – Изуку, – Бакуго медленно повернул голову назад к парню, который пытался не издавать не звука и смотрел на него широко раскрыв глаза. – видишь вон ту дверь? – Мужчина поднял руку и указал в правый угол, где располагалась дверь в мастерскую. Мидория проследил взглядом в этом направлении и кивнул, не поворачиваясь назад. – Иди туда и жди, когда я приду, хорошо?       Омега одними глазами зацепился за лицо мужчины и пару секунд просто изучал его, потом перевёл взгляд на мужчину в кресле, который всё ещё с задором наблюдал за ними, будто ожидая какого-то представления. Мидория собрался с силами и повернулся обратно к Кацуки.       – Что вы собираетесь делать?       Бакуго тоже изучал его пару секунд, а после расплылся в успокаивающей и нежной улыбке. Он заметил в зелёных глазах слабое беспокойство. Ему было совершенно не важно, за Кацуки это беспокойство или за ситуацию в общем, но было всё равно приятно, что Изуку волнуют, а не раздражают эти неудобства. Мужчина поднял руку, положил её на щёку омеги, наклонился ближе, чтобы даже по губам его слова невозможно было прочитать и тихо сказал.       – Я только разберусь.       Они ещё смотрели друг другу в глаза, когда Мидория двинулся в сторону двери, на которую ему указали. Бакуго же выпрямился, проводил его взглядом и как только дверь закрылась, даже слабая улыбка, которая касалась губ альфы, пропала. На данный момент он собирался импровизировать и ситуация больше не требует любезностей. Он мог бы улыбаться, пока будет делать, что задумал, но будто бы этого и не нужно. Избегать проблем он больше не хотел.       Переведя взгляд на Йо, блондин потянулся к поясу. Шиндо вдруг понял, что происходит и начал подниматься с кресла.       – Кацук-... – не успел мужчина даже начать фразу, как в его сторону уже был направлен пистолет.       – Сядь. – Бакуго говорил спокойно и размеренно, чтобы Изуку в соседней комнате не слышал ни слова, ну или хотя бы не думал, что разговор происходит на повышенных тонах. Шиндо же так и остался в положении полуприсяда, что довольно сильно раздражало и так неспокойного Кацуки. – Ты глухой? – Бакуго скривил лицо в отвращённом непонимании. – Я тебе сказал: "Сядь".       Блондин слегка махнул пистолетом вверх и вниз, что оказало более действенный эффект. Йо, не отрывая взгляда от красных глаз, медленно опустился в кресло.       – Кацуки... – невинный и нервный смешок, который вырвался из его рта, будто бы эта ситуация просто небольшой напрягающий казус. Почему-то это выводило блондина из себя ещё больше.       – Закрой рот и слушай меня, уважаемый журналист. – Бакуго начал подходить ближе, из-за чего искры в тёмных глазах собеседника начали становиться ярче, а нервная улыбочка шире. – Во первых ты не пишешь о нашей сегодняшней встрече ни слова, потому что твоя ёбаная желтушная редакция у меня уже давно на карандаше и я давно сплю и вижу, как сожгу её и закатаю каждого твоего "протеже" в бетон, – подойдя впритык, Кацуки упёр дуло в чужой лоб, нагнулся и продолжил более тихо, смотря прямо в глаза журналиста – а во вторых, ты не открываешь больше свой гнилой рот в сторону этого мальчика. – Бакуго наблюдал за реакцией, а после уточнил. – Никогда.       Пару раз моргнув, Шиндо постепенно стёр с лица и ухмылку и какую-либо уверенность.       – На карандаше с какого момента, позволь узнать?       Кацуки поднял брови и шире открыл глаза. Оказывается, что его не внимательно слушают. Вдруг блондин выпрямился и резко отвёл пистолет от чужого лба, направив его вверх. Выстрел хлопком отдался в ушах, чем заставил собеседника вздрогнуть. После мужчина снова медленно вернул его в то же положение, что и прежде.       – Ты меня понял? – Спокойно спросил альфа.       Взгляд Шиндо, который пару мгновений был направлен в пол, вдруг вернулся к красным глазам.       – Понял.       – Хорошо, – Кацуки медленно начал опускать оружие, направляя дуло в бедро Йо. – а если я узнаю, что ты не понял, то я напомню тебе про наш разговор уже при более удобных для меня обстоятельствах.       Альфы переглядывались друг с другом до тех пор, пока оба не услышали тихий голос.       – Что тут происходит?       Кацуки, наученный горьким опытом, даже не шелохнулся, чтобы не упускать из виду Шиндо, лишь бросив через плечо небрежную угрозу.       – Анора, проводи гостя. – Бакуго уже опустил пистолет и повернулся к девушке полубоком. – Он мозолит мне глаза.       Что ж, наверняка после таких потрясений никому уже не должно быть дела до одежды? Но нет, Нора послушно зашла за прилавок и начала рыться там, в поисках заказа Йо Шиндо, пока Кацуки бесстрастно смотрел за сидящим в кресле альфой, который в свою очередь пытался дышать ровно и наблюдал за девушкой. И вот, когда нужная коробка нашлась, она снова обошла прилавок и протянула её заказчику.       Пока всё это происходило, Бакуго волновал только момент со звуком выстрела. Ему было интересно, вызовет ли кто-то полицию или посчитает, что не стоит лезть в чужие дела. Всё же квартал был не из самых бедных, но перестрелки бывали тут таким же обыденным явлением, пускай и реже, чем в особо преступных. Ну, чтобы он не думал об этом, он надеялся, что всё же преобладает второй вариант. А дырку в потолке он потом обязательно оплатит или даже заделает сам. Лишь бы только в его дела не лезли и не спрашивали какие-нибудь раздражающие вопросы.       Решив, что дело сделано, Кацуки так же спокойно поднял голову и направился к двери в углу, пряча по дороге оружие за пояс. Открывая дверь он ожидал увидеть Изуку, который сидел бы за столом или на столе, стоял бы по середине комнаты или ходящего туда сюда, но уж точно не того, что он обнаружил. Мидория забился в угол с кучей тканей и запуганно наблюдал за мужчиной.       Бакуго встал в дверях. Наблюдая за этой картиной, он вдруг задрожал всем телом. Это из-за него? Не найдя нужных слов, Бакуго поднял руки и как можно будничнее сказал:       – Хочешь, я тебе его подарю?       В общем-то, Кацуки не то что бы не был ошеломлён такой реакцией омеги. Учитывая то, где он жил и сколько времени, такое поведение наверняка оправдано, но всё равно не очень укладывалось в голове. Кажется, что он сам уже привык к этому звуку и не хотел понять, что он кого-то может пугать. В то же время его так уколола эта реакция. Не из-за обиды на Изуку, который испытывал страх, а из-за своего поведения. Можно было и догадаться, что Мидории такое не понравится. Альфа был легкомысленным в таких ситуациях и сейчас сильно корил себя за это.       Сколько усилий альфе сейчас стоит просто стоять на месте, а не подбежать к мальчишке, не сесть рядом, объясняя такое своё поведение и то, что он совсем не хотел его пугать. Он боролся с собой внутри, чтобы даже не подойти, не то что резко двинуться. Кацуки бы сел рядом и умолял его простить, но это наверняка ничего не изменило бы.       Мидория сидел в углу и тоже крупно дрожал, когда решился сказать следующее:       – Ты такой странный.       Бакуго вдруг онемел.       – Что? – Всё ещё держа руки поднятыми, мужчина нахмурился.       – Вытащи всё, что у тебя есть, положи на пол и толкни в угол. – Изуку опустил руки, освобождая колени от своей мёртвой хватки и остался сидеть в положении, где ноги упирались в грудь, а руки лежали на полу. Но в любом случае, он немного открылся. – Вытаскивай всё. Ножи, пистолеты, патроны. – Омега был достаточно серьёзен и не собирался ничего повторять.       Бакуго ещё пару секунд стоял, а после посмотрел в сторону и потянулся к ручке двери, чтобы закрыть её, даже не зная зачем. Наверное, чтобы никто не тревожил их, но вдруг...       – Закроешь дверь и я больше не хочу никогда тебя знать. – Они опять встретились глазами. И в зелёных глаза был не страх, а злость. Страх скорее спрятался в красных. – Вытаскивай всё, сейчас же!       Кацуки повернулся к парню лицом и смотря прямо на него потянулся к пистолету за поясом, достал его и присев на корточки положил осторожно на пол. Сидя в этой позе, он доставал из вшитых карманов всё добро, которое у него имелось. Оно так же отправлялось на пол. Лежало рядом с его любимым пистолетом, который он забрал из рук трупа в первой своей перестрелке. Почему-то вспомнив об этом, альфа покрылся мурашками. Он предусмотрительно разрядил пистолет, впервые за эти долгие минуты не смотря на омегу.       Закончив с разоружением, Кацуки поднялся на ноги.       – Ты достал всё?       Неприятное недоверие, но мужчина всё понимает.       – Да.       – Осторожно толкни всё это в другой угол.       Бакуго сделал и это, не смотря в зелёные глаза. После он снова повернулся к омеге и быстро задышал от волнения. Сердце билось о рёбра так, будто его снова впервые взяли на серьёзное дело и сказали только наблюдать, не высовываясь. В те моменты его обжигало предчувствие и желание быть в центре событий, но в то же время обида на запреты. Тогда он не мог ничего сказать, а сейчас что-то изменилось. Определённо изменилось.       – Теперь мне можно подойти?       Мидория моргнул, долго не решаясь что-то отвечать. Почему-то его сердце забилось ещё быстрее, чем билось всё это время. Ответ был сказан быстрее, чем омега вообще успел о нём подумать.       – Иди.       Кацуки не рванул к парню, не подбежал, не засуетился. Он спокойно подошёл, шагая как можно осторожнее и встал над ним, закрывая от выхода совсем. Никаких путей отступления.       – Я сяду?       – Садись.       Так просто. Бакуго опустился на причинное место, опёрся о стену спиной и выпрямил ноги, смотря прямо на носки своих туфель. Медленно моргая, альфа пытался успокоиться. Они оба молчали. Сейчас не о чем было говорить. Но попытки прийти в себя внезапно прервал женский голос.       – Бакуго, мне можно войти?       Кацуки же молча поджал губы, думая над подходящими словами, а потом поднял голову и повернулся к двери, сказав ответ погромче, чтобы девушка хорошо его услышала.       – Нора, выйди из магазина на пару часов, пожалуйста.       Снова тишина. Тишина, если не считать неторопливого стука каблуков, которые стучали по деревянному полу и по звуку отдалялись. Потом звон колокольчика над дверью и щелчок замка. Она закрыла помещение. Бакуго резко повернулся в сторону, откуда раздался этот звук. Так не было задумано. Нет! Такого не должно быть! Вдруг Изуку снова испугается? Но через короткое мгновение альфа ощутил на своей руке что-то холодное. Повернув голову в сторону парня, он увидел зелёные глаза, которые вцепились взглядом в чужое лицо. Боковым зрением Кацуки заметил и бледную руку, которая лежала сверху его собственной руки.       – Мне не страшно с тобой, не переживай.       Они снова сидели в тишине. Да и что можно на такое ответить? "Спасибо"? Что ж, была не была. Но как только мужчина открыл рот, Изуку вдруг улыбнулся. Кацуки так и застыл, что вызвало ещё и смешок. Потом Мидория отвернулся, улыбнулся ещё лучезарнее и снова вернул взгляд в глаза Бакуго.       – Это моё первое свидание, знаешь? – Альфа закрыл рот и не моргая наблюдал за парнем, который пытался тоже не моргать. – Не думал, что они такие... – Изуку замолчал, подбирая слова, а потом озвучил мысли. – Весёлые?       – Мне кажется, что ты просто пытаешься разрядить эту ужасную обстановку.       Бакуго хотелось добавить, что это его собственная вина, что обстановка такая, но промолчал. Это и так должно быть ясно. Во всём виноват Кацуки Бакуго. Но Мидория вдруг сжал его ладонь крепче.       – Она такая не первая в моей жизни. – Омега выпрямил ноги и сел в то же положение, что и мужчина. – Ты никогда не сделаешь что-то хуже, чем у меня уже было.       Кацуки тоже повернул голову и посмотрел на их руки. Заметив, что рука Изуку лежит на тыльной стороне его руки, Бакуго вывернул кисть и взял чужую в свою, чтобы согреть.       – Не говори такого раньше времени, ты совсем не знаешь какой я. – Альфа смотрел на руки, тогда как Мидория закрыл глаза и вслушивался. – Я всегда всё порчу, по большей мере.       – Такого не может быть. – Омега возразил и устроился удобнее, съехав немного по стене вниз. – Ты же такой влиятельный и богатый, как ты можешь что-то портить? Если бы ты был неудачником, у тебя небыло бы целой империи.       – А, ну да, – Кацуки улыбнулся. – Тут только мне всё портят в основном. – Он тоже закрыл глаза и откинул голову назад, уперевшись затылком о бетон. – Но никто не отменял моё близкое окружение.       Изуку вдруг оттолкнулся спиной от стены, сел поджав ноги сбоку от себя и повернулся всем торсом в сторону Кацуки, смотря на его лицо.       – А по Киришиме и не скажешь, что ты ему что-то испортил.       Услышав речь в другом месте, Бакуго приподнял веки и посмотрел на лицо омеги.       – Ему даже если специально попытаешься испортить, он это мимо себя пропустит. – Вернув голову в прежнее положение, Бакуго улыбался уже шире. – Да и вообще, ему никто и ничего не испортит.       – Тогда существует хотя бы один человек в мире, которому ты ничего не портил, верно?       – А вот и нет. – Кацуки тоже оттолкнулся спиной от стены и сел в позу лотоса, повернувшись всем телом к омеге. – Помню, когда то в детстве, когда нам обоим было скучно, мы баловались всякой дрянью. – Смотря до этого в глаза напротив, Бакуго опустил взгляд вниз на свои руки, в которых он держал чужую. – Думаю я в тот момент мог ему что-нибудь испортить.       – "Дрянь", это наркотики? – Изуку спросил это без отвращения или ненависти. Просто из любопытства. Но почему-то альфе стало стыдно.       – В том числе.       – Он до сих пор принимает?       Кацуки задумался, всё ещё смотря на руки и медленно моргая.       – Нет. – Вдруг от нервов мужчина начал гладить чужую руку большим пальцем правой руки. – Ну, либо же я не знаю об этом, в чём я сильно сомневаюсь.       – Получается, что ты ничего ему не портил.       – А я не за его зависимость. – Вдруг большой палец остановился.       – Тогда о чьей зависимости речь?       – О моей.       Изуку замолчал. Кацуки же даже не смотрел на него, спокойно моргая и разглядывая свои руки и одну бледную и белую руку омеги. Считал веснушки на его коже, пытаясь убедить себя, что о таком не стыдно рассказывать. И пусть о его подростковых проблемах известно не многим, он встречал достаточно людей, которые осуждали его. Даже его мать когда-то осудила это. Но не понятно, как отреагирует Изуку. Они не так хорошо знакомы. Да о чём вообще речь? Они вообще не знакомы. Но Мидория удивил.       – А я раньше подрабатывал в борделе.       Бакуго нахмурился и резко поднял голову. Изуку не поменялся в лице. Он был заинтересованно спокоен.       – Ты... – Кацуки пытался найти слова, когда его перебил омега.       – Нет, не проституткой. – Он всё так же спокойно и непринуждённо смотрел в красные глаза. – Я мыл там полы, пока моя приёмная тётя руководила несколькими девушками.       – Ты испугал меня. – Альфа выдохнул.       – А что, не любишь "грязных"?       Изуку вдруг зло нахмурился, на что Кацуки поспешил дать ответ.       – Нет, я просто знаю, как это тяжело, больно и не приятно. – В широко распахнутых красных глазах снова загорелся страх и беспокойство. – Я много общался с такими девушками. Их боли я всегда боюсь сильнее, чём наркотической. – Кацуки нахмурился и отвёл глаза. – Я хотя бы чувствовал, что я не один и меня принимают...       Изуку поднял внутренние уголки бровей и тоже открыл глаза шире.       – Мысли мои читаешь!       Кацуки вдруг грустно улыбнулся.       – И всё же, ты жил в таких условиях?       – А у тебя были лучше?       Вопросом на вопрос. Да, тут нечего особо обсуждать.       Вдруг Бакуго поднял брови и улыбнулся от сердца, даже немного хохотнув.       – Не многим лучше, чем жизнь дождевого червя в пустыне.       Изуку тоже улыбался и вдруг оживился так, будто что-то вспомнил.       – А у тебя было, куда убежать?       Альфа выгнул бровь и ухмыльнулся.       – Убежать?       – Да! – Изуку вдруг схватил его руки в свои и поднял на уровень груди. – Музыка или что-то похожее?       Бакуго сделался более серьёзным и опустил глаза, бегая взглядом по замку их рук.       – Думаю, что у меня это были наркотики.       Изуку вдруг отпустил его руки и тоже сел в позу лотоса, с любопытством заглядывая в красные глаза.       – Но музыку ты любишь?       – Конечно я её люблю. – Кацуки поднял голову и посмотрел в зелёные глаза. – Не так как ты, но люблю.       Парень двинулся к лицу мужчины ближе.       – Тогда мы точно споёмся, Каччан.       Бакуго почувствовал внутри разливающееся тепло.       – Чего? – Кацуки отвернулся, хохотнул и вернул взгляд обратно в глаза Мидории. – Что за Каччан?       Изуку тоже улыбался, а после внезапно начал вставать и тянуть Бакуго за собой, перехватив только одну руку Альфы в свою.       – Считай, что теперь это твоё сценическое имя!       – Да? – альфа уже не скрывал, что ему хочется улыбаться, когда поднимался следом. – Тогда у тебя тоже должно быть такое имя?       Когда мужчина уже совсем твёрдо стоял на ногах, Изуку поднял голову, чтобы смотреть ему в глаза и начал слегка покачивать их сцепленные руки, имитируя какой-то нелепый танец.       – Денки постоянно предлагает какие-то ужасные и глупые имена, а сам я не хочу его придумывать. – Омега поднял руку Кацуки над собой и повернулся, будто танцуя вальс. – Очако говорит, что оно приходит само, а я с ней согласен.       Вдруг Кацуки хохотнул, наблюдая за сольным импровизированным танцем омеги и не удержался. Резко подтянув его к себе, он схватил его сзади, положил руку на спину между лопаток и наклонил, держа тело парня под собой и смотря в глаза.       – И что же, Малыш, оно ещё не соизволило прийти к тебе?       Мидория не возражал и только хмыкнул, расслабившись в руках и откинув голову и руки назад, чтобы повиснуть на чужой руке.       – Нет, видимо ещё не время.       – Тогда, возможно, мне можно будет предложить пару вариантов? – Бакуго потянул тело омеги на себя и поставил его ровно, смотря вниз, на его лицо. – Но для начала, мы должны выйти отсюда.       – Из комнаты, или из магазина? – Уточнил Изуку.       – Может из комнаты, а может из магазина. – Бакуго шагнул в сторону, потом ещё и ещё, быстро добравшись до двери и повернулся к парню. – А возможно вообще из города и следом из страны. – Альфа шире открыл дверь и при выходе из комнаты кинул небрежно через плечо, – кто знает?       Выйдя в помещение самого ателье, мужчина встал по середине и огляделся. К этому моменту Изуку уже шёл по его следам и встал рядом. Постояв ещё немного, парень упёрся глазами в стеклянную витрину.       – Разобьём её и убежим?       Кацуки широко улыбнулся, показывая свой оскал и пожал плечами.       – Хорошая идея, но это магазин моей хорошей подруги. – Он опустил руки и посмотрел на омегу. – Да и мы здесь совсем не за этим!       Переглянувшись напоследок, Кацуки двинулся по магазину, цепляя ряды одежды руками. И ведь действительно, плох тот портной, у которого кроме услуг шиться на заказ - больше нечего предложить. Как хорошо, что Анора была не такой. Она много шила в свободное время. Просто то, что ей бы хотелось смоделировать и сшить не по заказу, а просто так. Этим её хобби и хотел воспользоваться Бакуго.       Перебирая ткани пальцами, он медленно остановился у ряда с верхней одеждой.       – Изуку, ты уже думаешь, как разбить стекло? – Громко произнёс мужчина, чтобы его услышали.       – Нет, я жду тебя.       Приятное тепло всё больше расплывалось по телу альфы.       – Тогда дай мне пару минут!       Повернувшись в обратном направлении, Кацуки начал перебирать одежду не только с целью изучения. Как только ему на глаза попадалось что-то сносное, он снимал вещь с вешалки и вешал её себе на руку. Таким образом к концу обхода он набрал гору каких-то вещей из разных отделов, даже не очень разбираясь, будет ли это хорошо сидеть на Изуку или нет. Всё это легко можно будет подшить. Мысленно сделав пометку, что с Мидории нужно будет как-нибудь позже снять мерки, он направился к кассе, около которой ждал омега. Увидев кучу тряпок на руке Бакуго, парень выгнул бровь.       – Мы грабим магазин?       Кацуки снова улыбнулся и залез в карман своих брюк, доставая бумажник и протягивая парню.       – Прости, у нас нет времени на примерку, так что доставай всё, что там есть и пошли к заднему выходу. – Переложив в руки омеги кожанный предмет, Бакуго обошёл прилавок и направился в дверь, которая была напротив него. – Пока нас не заметили и не вызвали легавых, мы сможем сделать что-нибудь другое, не менее абсурдное, по дороге.       – По дороге куда? – Голос Мидории слегка дрожал от переизбытка чувств, пока он параллельно возился с бумажником и доставал все купюры, что там были.       Альфа как раз открыл дверь, когда обернулся и заговорщески сощурил глаза, расплываясь в хитрой улыбочке.       – Увидишь.       Когда с делами было покончено и они скользнули в очередную дверь, только уже не кладовой, а мастерской, обоих брал достаточно ощутимый озноб. Одного от страха и одновременно предвкушения, а второго от лёгкого ощущения, что он вернулся во времени или проснулся от долгой комы. Оглядевшись и увидев в темноте ещё одну дверь, только уже железную, Кацуки направился к ней. Дёрнув за ручку он понял, что она заперта. Но не на того напали! Сгрудив вещи с руки на пол рядом с собой, он встал на колени и посмотрел вправо. Рядом стоял стол с заколками и иголками. Потянувшись за шпилькой и иголкой, альфа не заметил приближающейся фигуры, которая в свою очередь подошла к столу, учтиво подала подушку с иголами и подвинула горку заколок поближе к Бакуго.       – Как мило, что ты помогаешь мне в приступлении. – Держа в руках шпильку, мужчина уже разгибал её, чтобы удобне было ковырять ей замок.       – Не за что, Кацуки. – Изуку повернулся к столу задом, пощупал его поверхность рукой, смахнул иголки в сторону и запрыгнул на него. – Но всё же, это самое банальное, что ты мог придумать. – Парень повернул голову к альфе и стал наблюдать за ним.       Бакуго же сосредоточенно крутил невидимкой в замке, пытаясь направить и протолкнуть её в правильном направлении иголкой.       – Твой тоже довольно банален, но из двух зол мой самый безопасный. – Мужчина продолжал копаться. В темноте задача становилась ещё более сложной, но он ещё помнил, как это делается, что несказанно его веселит. – Поэтому у нас нет другого выхода.       – Что бы ты не говорил, мы всё ещё можем разбить витрину, если у тебя ничего не выйдет. – Изуку пожал плечами и продолжил пытаться уловить в темноте аккуратные движения альфы.       – А восстанавливать её кто потом будет? – Кацуки начинал злиться на проклятый замок. Похоже, он был куда сложнее, чем в его молодости.       – Думаю, тут всё решат деньги. – Мидория устал напрягать зрение и повернул голову в более удобное положение, наклонив её вниз и рассматривая свои руки, которыми опирался на стол, между своих ног. – Ты уже продырявил потолок. – Кацуки напрягся, но промолчал. Ему правда стыдно. – Да и мы оставили явно больше крупных бумажек чем нужно, так что хватит на всё.       – Если бы кому-нибудь из твоих приятелей держащих бар, или где ты ещё бываешь, вынесли дверь и просто кинули в лицо деньги, было бы приятно кому-то от таких жестов? – Замок щёлкал и явно начинал поддаваться, поэтом Бакуго спросил вопрос с более сосредоточенной интонацией.       – Не сравнивай, – Изуку снова повернулся к Бакуго. – Бедный район и его бедных людей с магазином на главной улице и в денежной части города. – Мидория спокойно наблюдал за ним, а потом закрыл глаза. – Да и тем, о ком ты говоришь, плевать как зарабатывать деньги. Если бы сумма была больше, чем разбитая витрина, они бы не жаловались.       – Она работала точно так же, как и все. Чем она хуже? – Щелчёк. Кацуки поднялся на ноги и отложил инструменты на стол рядом с омегой, смотря на него в ответ. – А то, что людям плевать на то, как зарабатывать деньги, достаточно печально. Но осадок от таких поступков внутри точно останется. – Взгляды не отрывались друг от друга, пока альфа не наклонился за кучей вещей, которая лежала на полу, чтобы снова поднять её. – Она не заслужила такого отношения, равно как и твои знакомые такого не заслуживают. – Бакуго снова встал ровно и не теряя времени дёрнул за ручку, открывая дверь. – Я максимально постарался минимизировать и возместить ущерб, вот и всё.       Выйдя на улицу, Бакуго захлопнул дверь за Изуку, дёрнув дверь снова, чтобы проверить, закрылась ли она. Убедившись, что единственными "ворами" ателье будут только они, Бакуго посмотрел по сторонам и поняв, что на пути никого нет, направился в правую сторону, обходя здание. Мидория шёл позади, иногда видя следы Бакуго на дорожной грязи. Он напряжённо думал. А потом...       – Если она как и все, почему она шьёт одежду здесь, а половина моих знакомых портных работают ещё и в борделях, помимо основной работы?       Бакуго не остановился, не повернулся и вообще никак не эмоционировал. Он предполагал, что такие вопросы могут иметь место быть, поэтому на ходу ответил.       – Потому что им не повезло наткнуться на меня.       – То есть кого-то спонсируют, а кто-то должен работать на таких ужасных работах от безысходности, лишь бы прокормить детей? – Тон у омеги был серьёзный. Не злой и даже не раздражённый. Просто серьёзный.       – Да, именно так. – Ответил альфа, подходя к машине и доставая ключи из кармана.       Мидория промолчал, не желая больше слушать правду. Как бы это ни было ужасно, он и сам знал, что такое бывает и подтверждений было куча, но он всё никак не хотел их замечать. Что ж, по крайней мере Кацуки не врёт. Изуку ценит это. Бакуго в это время открыл багажник и небрежно затолкал в него все вещи. Улица по прежнему смотрела на него со всех сторон. Люди, которые ходили по ней - тоже. Но кто осмелится что-то сказать лично? Только слухи, которые позже появятся за его спиной. Да и плевать уже, сейчас важно другое. Захлопнув багажник и подойдя к передней пассажирской двери, Бакуго открыл её и посмотрел на омегу.       Тот без лишних слов подошёл ближе и сел. Ему не повезло, но и в то же время, он не умирал в гетто. Просто в бедном районе. Гетто в нём тоже было, но точно не в пределах квартала Изуку. Даже сейчас, сидя в машине Бакуго, омега не считал, что ему повезло в этом, но и ситуация не разочаровывала. Наверное, жизнь так работает. Не мёртв - уже хорошо. А излишки только привлекают нежелательное осуждение. Никакого балланса.       Пока Мидория думал, Кацуки уже завёл мотор и выехал на дорогу, не мешая напряжённым размышлениям. В какой-то степени Кацуки сам думал о таком, но он-то знал, что "богатые тоже плачут". Может быть не по тем же причинам, что люди живущие без излишеств, но уж точно такими же слезами, как и люди вне такого мировоззрения. Он за всю жизнь так и не понял, кем быть лучше и не делил никого на сословия. Не из доброты душевной, а просто потому что ему страшно было лезть в такие мысли. Пусть лучше он и дальше не знает ничего о массах. Ему бы в себе и в близких людях разобраться, что там массы? Он не политик. Это не его дело.       Пока оба думали о чём-то своём, Бакуго встал на светофоре, чем вытащил Изуку из своих мыслей.       – Куда мы едем?       – Тебе точно понравится там, куда мы едем. – С натянутой улыбкой произнёс альфа.       – Если ты вздумал убить меня, то лучше бы тебе сообщить потом моей группе, что это был ты. – Изуку посмотрел в окно справа от себя. – Потому что Очако всё равно докопается до истины.       – Я не собирался делать ничего из того, что ты себе придумал. – Кацуки не смотрел в сторону парня.       – Кто же вас, мафиозных авторитетов, знает? – Коротко заключил Мидория.       – Ну вот мы и едем туда, где меня хорошо знают и понравится тебе там, потому что отзываются в этом месте обо мне довольно едко.       Изуку поджал губы, но к альфе не повернулся.       Вся их поездка прошла в тихом молчании, иногда прерываемая остановками на светофорах и редкими сигналами машин. В общем и целом поездка заняла чуть больше двадцати минут, но неудобств не доставила. Оба пребывали в расслабленном ожидании. Изуку в своих мирах, а Кацуки в предвкушении.       Остановившись у большого высотного здания, мужчина заглушил мотор и вышел из машины, что поспешил сделать и Изуку, но на выходе его поймал альфа, который протягивал ему руку.       – Зачем? – Вдруг нахмурился Мидория.       – Потому что это вежливо. – Кацуки мягко подхватил руку пианиста и немного тише добавил. – Не выходи больше из машины, пока я не открою тебе дверь, хорошо?       Почему-то омегу это не озадачило, а разозлило.       – Я что, немощный? – Он аккуратно, но настойчиво высвободил свою руку из хватки альфы и нахмурился ещё больше – Или переживаешь, что кто-то увидит и подумает о тебе не то?       – Нет. – Мужчина выпрямился и спокойно продолжил. – Просто это показатель того, что я воспитан. Всем, кроме мужчин альф и бет надо открывать дверь. Я воспринимаю тебя так, что мне можно это делать. Это этикет.       – А не надо меня так воспринимать! – Резко ответил Мидория. – Этикет - это забава для таких, как ты!       – Хорошо. – Бакуго выдохнул и направился к водительской двери, чтобы закрыть её на ключ. – Прости, я не подумал.       Вдруг из Мидории моментально улетучился весь гнев, что так разрастался внутри. Ещё какое-то время он просто стоял, смотря куда-то под ноги, пытаясь снова поднять в себе злость. Он не успел удивиться сам себе, как увидел, что Кацуки удаляется в сторону стеклянной двери большого здания. Парень хлопал глазами и смотрел ему вслед. Пока Изуку злился, альфа успел закрыть все двери машины на ключ и уже уходил по своим делам. Вот невежда! Можно было и подождать омегу... Вообще-то... Ну это так, к слову!       Рванув за ним, Изуку лавировал между людьми, которые так внезапно появились на его пути. Но маневрируя одного достаточно тучного мужчину, он вдруг споткнулся и полетел на тротуар, больно ударившись о него грудью и руками. Простонав что-то, Мидория заметил, что на него, оказывается, кричат. Но подняв голову и посмотрев вперёд, он увидел альфу, который спокойной стоял около двери и смотрел на него в ответ. Почему-то Мидории стало безмерно обидно. Он поднимался, не замечая, что с ним уже откровенно ругаются. Но кое-что его слух всё же ухватил из обрывков брани.       – ... Оборванец!... ты помял мне обувь, маленький сукин сын!... Кто тебя, отребье, сюда вообще пустил!?       Поднявшись на ноги и отряхнувшись, омега боролся с подступающими слезами, но собрав весь гнев в себе, он вдруг повернулся к мужчине и широко раскрыв глаза чётко и громко произнёс.       – Пошёл нахуй, урод.       Опешевший от наглости жирдяй медленно становился ещё больше, настолько он надувался от ответного гнева. И вот, когда Изуку заметил, поднимающуюся над ним руку, между ними вырос Кацуки, которому достался довольно слабый удар по предплечью. Всё затихло. Никто больше ничего не говорил. Даже те, кто на минуту остановился понаблюдать откровенный цирк, вдруг возобновили движение, не желая быть причастными к инценденту никакими путями.       Что в этот момент сделал Кацуки? В общем-то ничего. Только...       – Я вас запомню.       После этих слов Изуку схватили за руку и потащили ко входу в нужное здание.       Они ничего друг другу не сказали даже после того, как Бакуго отпустил руку парня. Тихо прошли стойку с двумя милыми девушками, которые тоже ничего не сказали, лишь коротко переглянувшись между собой. Ничего не произнесли, когда поднимались в лифте на нужный этаж. Ничего не сказали друг другу, когда шли по небольшому коридору до какой-то двери. Что-то Изуку это напоминало.       Но войдя, Кацуки вдруг подал голос.       – Мина, сделай что-нибудь с отсутствием сладкого в офисе.       Попав в просторное помещение, которое Изуку напоминало какие-то несусветный хоромы, он встретился взглядами с розововолосой девушкой, которая распахнула глаза и не отрывая взгляда от парня обратилась совсем не к нему.       – Сладкого?       Бакуго же ушёл куда дальше, чем Изуку и доставая из кармана очередной ключ подошёл к массивной двери и принялся её открывать. Параллельно с этим он посмотрел в сторону девушки.       – Ты глухая, что ли? – Распахнув дверь, альфа встал на входе и повернулся к розововолосой уже всем телом. – Говорю сходи в пекарню или магазин и принеси что-нибудь, что он может съесть.       Девушка отмерла и повернулась к мужчине.       – Ты будто котёнка притащил и теперь требуешь его подкармливать. – Она глупо улыбнулась, не веря, что она это говорит. Она вообще сейчас думала, что она в коме или спит и это ей снится. – Бакуго, ты серьёзно первым делом привёл его... – она запнулась, а потом снова посмотрела на парня, который застыл на месте. – сюда?       – У тебя какие-то проблемы? – Заходя в кабинет громко произнёс альфа.       – Нет, Мистер Бакуго! – Крикнула в ответ девушка, всё ещё рассматривая гостя, а после крикнула снова. – А что он будет есть-то?       Негромкие звуки копошения из кабинета, дверь в которую Бакуго впервые за собой не закрыл, а после крик. Громкий и раздражённый.       – Дура! – Гнев Кацуки. Отчитывание. Родное, хорошее. – Он стоит перед тобой, – Бакуго суетился. Мина улыбалась ещё более глупо. – спроси его об этом, а не меня!       И впервые Мина хочет обратиться по дружески не только к Бакуго в этих "хоромах". На ты. Итак.       – Ты ешь сладкое? – негромко спросила девушка.       Изуку сцепил руки перед собой и посмотрел в пол, еле заметно кивая. Застеснялся. Мина улыбнулась ещё более глупо и счастливо.       – А что ты любишь кушать из сладкого? – Заметив, что парень мешкается, она добавила. – Выпечка или может, шоколад?       – Шоколад, наверное... – Изуку сказал это так тихо, что Мина ещё больше умилилась.       Но не став больше пытать вопросами и так потеряного мальчика, что было несвойственно ей, она встала из-за своего стола и подошла к вешалке, на котором висело её пальто. Кстати, она заметила, что они оба без верхней одежды, просто не стала спрашивать. Она сделает это позже. Кацуки ментально умрёт в день, когда она спросит. Это её цель. Но сейчас она накинула на свои плечи пальто и медленно направилась к двери в коридор, как вдруг из кабинета показался Бакуго, который уже надел очки и снял пиджак.       – Мина!       Девушка обернулась и увидела, что в её сторону летят ключи. Поймав их и посмотрев на мужчину, она ждала объяснений.       – Скажи там кому-нибудь, чтобы они достали из багажника всё, что там есть и принести сюда.       Девушка ещё пару секунд смотрела на него, а потом выпрямилась, кивнула и скрылась за дверью.       Настало время Изуку. Переведя взгляд на омегу, Бакуго только махнул головой и вошёл в кабинет.       Что ж, альфа не врал. Изуку здесь вполне нравится. Если не считать сцены у входа в здание, ему определённо приятно быть здесь.       Осторожно ступая по деревянному покрытию, Мидория отметил, что оно не скрипит, как например пол его квартиры. Удивительно, деревянный пол умеет не издавать никаких звуков, которые Изуку уже привык считать за "музыку своего дома". Ему было не слишком комфортно и не привычно от этой особенности, но он решил не заострять на этом особого внимания. Всё же он знал, что это больше странность, чем привлекательная черта его психики, воспринимать любой звук за своеобразную романтичную особенность.        Дойдя до двери и заглянув в кабинет, парень завис. Кацуки стоял задом к столу и опирался о него, просматривая какие-то бумаги. Он хмурился и казался раздражённым, поэтому омега не стал его звать, войдя в помещение и осмотревшись получше. В глаза моментально бросилось кресло зелёного цвета. Оно определённо выбивалось из алого интерьера, но довольно понравилось Изуку. Выглядело удобным. Это в вещи самое главное. Подойдя к нему, он пощупал бархатную обивку рукой и надавил на него. Мягкое. Переведя взгляд на кресло, которое было у самого стола Бакуго, он плавно направился к нему. Этот предмет мебели тоже был пощупан и оказался твёрже, чем прошлое.       Изуку задумался, какого сидеть на одном и на другом. Поэтому снова обошёл стол и сел сначала на зелёное кресло. Мягко, приятно и удобно. Наверняка оно для гостей. Тогда оно и понятно, почему такое удобное. Отметив гостеприимство Кацуки, Мидория встал и тихонько подбежал к другому креслу, сев уже на него. Довольно жёсткое, но то что нужно, чтобы сидеть несколько часов подряд. Оно понравилось Изуку даже больше. Улыбнувшись такому открытию, он вдруг посмотрел в сторону Бакуго, который уже наблюдал за ним. В очках и с невозмутимым выражением лица.       – Ну как? – Вдруг бесстрастно спросил он, отворачиваясь обратно к бумаге.       – Будто бы сижу на камне с более или менее мягкой обивкой. – Изуку провёл по подлокотнику кресла рукой и посмотрел на неё. – Но мне нравится.       – Что на счёт гостевого? – Перелистывая бумаги снова спросил альфа.       – Мягкое. – Мидория посмотрел Бакуго в спину и поднялся с кресла.       – Есть у меня вкус? – Уточнил мужчина, снимая очки и отталкиваясь от стола, вставая на ноги.       Изуку понаблюдал, как Бакуго складывает очки, слегка небрежно бросает их на стол и подходит к одному из стеллажей, доставая какую-то папку.       – Не могу давать никаких оценок. – Мидория отошёл от стола и медленно пошёл в сторону мужчины. – Я в таком не разбираюсь.       Бакуго же не смотрел на него. Только листал содержимое папки, которая казалась довольно толстой.       – Да что в этом разбираться? – Поднимая глаза на парня спросил Кацуки. – Просто говоришь, нравится тебе или нет.       Изуку остановился на пол пути и смотря на мужчину немного смутился.       – Тогда, – Мидория наблюдал, как Бакуго снова подошёл к столу вместе папкой и достал дырокол. – мне любопытен выбор зелёного кресла в комнату совершенно другого цвета?       Сделав несколько дырок в листе и вкладывая его в папку, альфа защёлкнул кольца в ней и снова направился к шкафу, попутно отвечая на вопрос.       – Я тоже не знаю, зачем оно здесь. – поставив на место документы, Кацуки повернулся к парню. – Но не у тебя первого такой вопрос возникает, что ещё раз доказывает моё мнение, что "вкус" - это абсолютно идиотский термин, который люди придумали от скуки и желания выделиться. – Мидория молча смотрел, как мужчина подходит к зелёному креслу и падает в него, откидывая голову назад, всё ещё смотря в его сторону. – Так что забудь про это слово и просто говори, если тебе что-то нравится или не нравится.       Кивнув, Изуку медленно направился в сторону Бакуго, который провожал его взглядом. Встав рядом с ним, парень смотрел прямо в его красные глаза. Кацуки отвечал тем же. У них обоих нет в голове абсолютно ничего. Тишина и никакой настороженности.       – Знаешь, – вдруг начал омега. – Мне иногда кажется, что я живу исключительно ради вот таких вот моментов.       Ещё пару секунд Бакуго просто смотрел на него, не думая ни о чём, а потом закрыл глаза и положил руки себе на живот, сцепив их в замок.       – Странно, – Кацуки ощутил, как над ним нависли. – но я тоже.       Изуку наклонился ближе и опёрся прямыми руками о подлокотник. Желание рассмотреть чужое лицо было похоже на инстинкт. Ему было страшно подумать, что будет, когда Кацуки откроет глаза и увидит перед собой лицо, которое находится чуть ли не вплотную к его собственному, но это не важно. Изуку хочет, чтобы он их открыл. Потому что он хочет рассмотреть радужку этих глаз.       Но Бакуго сидел неподвижно и только медленно дышал, ощущая на лице тёплый воздух, который выдыхал уже Мидория. Он знает, что они близко друг к другу, но упорно не ощущает необходимости обратить на это острое внимание. Но наконец ощутив, что от него отстранились, он приподнял веки.       – Куда ты?       Слова вырвались прежде, чем Бакуго успел подумать о них, но Изуку они не смутили.       – Ты не хочешь показывать то, чего я хочу. – Изуку отошёл от кресла и направился к другому. Обойдя стол и сев напротив мужчины, он наблюдал, как тот уже смотрит на него.       – Смотря что ты хочешь. – Бакуго отвёл глаза в сторону. – Тебе вообще есть восемнадцать?       Мидория сначала опешил, а после осознал услышанное и закатил глаза. Этот альфа вдруг всё испортил.       – Не опошляй меня. – Изуку нахмурился. – После сегодняшнего дня ты серьёзно спрашиваешь это? У тебя есть совесть, Бакуго Кацуки?       Изуку начал злиться и сомневаться в своём мнении. Всё же, приходить сюда было ошибкой? Было ли ошибкой верить этому человеку изначально? Он сомневается уже не первый раз за этот день.       – Прости, – Бакуго всё ещё был расслаблен, но глаза открыл шире. – Это была моя странная замашка. Привычка.       – Чего? – Изуку нахмурился ещё больше, и положил локти на стол. – Хочешь сказать, что ты такое у всех постоянно спрашиваешь?       – Ну да. – Бакуго пожал плечами. – Это привычная моя фраза на просьбу "что-то показать" от кого угодно. – Бакуго поднял внутренние уголки бровей и поджал губы. – И она не всегда о сексе, держу в курсе.       – Я всё равно не понимаю. – Изуку смотрел на альфу пристально, на что Бакуго снова нервно отвёл взгляд.       – Ну знаешь, ко мне с такими намериями подходят либо омеги падкие до утех, либо любители принимать, которые хотят снова втянуть меня в прошлое.       – Ты всё же странный, – Изуку посмотрел на стол и нахмурился сильнее. – Даже не знаешь, что я хочу увидеть и делаешь такие грязные выводы, будто знаешь всё заранее.       – Прости.       Бакуго хватило только на это. Он приподнялся в кресле и наклонился, положив локти на свои колени и одной рукой подпирая лоб, направляя взгляд в пол.       – За что ты просишь прощение?       – За то, что я ищу в тебе подвох и начинаю вести себя странно в случайный и не располагающий к этому момент.       Изуку посмотрел на него и вздохнул.       – Этого можно было бы избежать, если бы ты не был так уверен, что умеешь читать чужие мысли. – Но вдруг парень задумался ещё на пару секунд и добавил. – Ну, и не проецировал на других людей негативный опыт.       Альфа поднял голову, всё ещё держа руку навесу и вздохнул, откидываясь назад.       – Я не умею так.       – Никогда не поздно научиться, Каччан.       Кацуки снова вздохнул и только открыл рот, чтобы ответить, как услышал стук о дверной косяк. Они оба посмотрели в сторону двери и испытали каждый разные чувства. Изуку удивление, а Кацуки досаду, разочарование, раздражение и понимание, что хороший вечер у них кончился.       – Чего сидите кислые? – Киришима, который стоял в дверях и улыбался своей фирменной улыбкой смотрел то на одного, то на другого.       Кацуки закатил глаза и отвернулся от двери.       – Что ты, блять, тут делаешь? – Раздражённо спросил мужчина.       – Да я ненадолго, – Киришима уже шёл к зелёному креслу, что бы встать у Бакуго над душой. – Только спросить про документы.       – Я уже тысячу раз их подписал и отправил твоему старику десятью разными способами, лишь бы ваша надоедливая семейка мне больше не мешалась. – Бакуго встал с места и сунул руку в карман, чтобы вытащить пачку сигарет, отходя к двери балкона. – Я уже серьёзно думаю даже голубя отправить, лишь бы ты успокоился.       – Как мило с твоей стороны! – Киришима сел на место, где до этого сидел блондин и посмотрел уже на Изуку. – Привет, пианист.       Мидория похлопал глазами и слегка кивнул.       – Там около двери какие-то коробки, – Эйджиро повернулся к Бакуго, который тщетно пытался прикурить у открытой двери балкона, и улыбнулся уже хитро. – Уже дарами тебя осыпать успел?       Изуку немного озадачился, а потом вспомнил о той куче вещей и посмотрел на Бакуго, который тоже повернулся голову в его сторону, но молчал. Вопрос был задан не ему, поэтому он и наблюдал молча. Мидории пришлось выкручиваться самостоятельно.       – Ограбили магазин.       Киришима поднял брови и смотрел в его сторону не столько с удивлением, сколько с сомнением.       – Он уже и повлиять на тебя успел?       – Заткнись, я тебя прошу. – Бакуго вклинился в разговор.       – А Мина...?        Киришима не успел закончить. Изуку его перебил.       – А мы от неё... – Он отвёл глаза в сторону на мгновение и вернул их снова в глаза Эйджиро. – Избавились...       – Вы оба издеваетесь? – Кацуки держал между большим и указательным пальцем сигарету, которая медленно тлела.       – Ладно, я понял. – Эйджиро слегка хохотнул. – Ты принят, но не крещён.       Изуку выгнул бровь и уже хотел спросить, что это значит, но Кацуки снова изъявил желание участвовать в разговоре.       – Ещё одно слово и я избавлюсь уже от тебя. – Кацуки смотрел на Киришиму достаточно серьёзно, чтобы тот поверил ему и поднял руки.       – Хорошо, я всё понял.       Повисло небольшое молчание, которое снова прервал Эйджиро.       – Ты газеты уже читал, кстати?       Бакуго потушил сигарету в пепельницу.       – Не хочу об этом говорить.       – А надо бы. – Киришима одними глазами посмотрел на Изуку, а после снова на Бакуго. – Я уезжаю через неделю, поэтому лучше бы ты быстрее созрел.       Бакуго посмотрел на омегу, который сидел тихо и делал вид, что он мебель. Мужчина нахмурился и вспомнил.       – Изуку, ты выступаешь в каком-нибудь кабарэ недалеко от твоего района?       Кацуки аккуратно спросил это, не называя никакого конкретного кабарэ, ведь Изуку не знал, что о его перемещениях Бакуго знает и без него, а выступал он только в одном единственном и должен был чудным и случайным образом сам понять, о каком именно месте речь. Именно сейчас у Бакуго появилось стойкое ощущение, что он должен это спросить.       – Сейчас нет, – Изуку ожил и смотрел на него с беспокойством. Его напугали сменой настроения и серьёзными вопросами. – Меня пока что не зовут. – Он закусил губу и подумал над следующими словами, но всё же решил их озвучить. – Мои подруги говорят, что пока у них там проблемы, я стараюсь туда не соваться.       Кацуки прикрыл глаза.       – Умница.       Киришима нахмурился.       – Опять? – Красноволосый посмотрел на Изуку. – Не думай ходить даже поблизости этого места.       И Кацуки и Изуку смотрели на альфу. Но Бакуго не возражал, пусть лучше его мысль передасться через Эйджиро. Он попроще в таких делах.       – Почему? – Мидория забеспокоился сильнее.       – Потому что когда я забирал тебя из ресторана в том районе, там пропал человек. – Альфа повернулся к парню всем телом. – Её не нашли и лучше бы тебе не стать ещё одной невинной жертвой.       Изуку чуть шире раскрыл глаза.       – Кто?       Бакуго вдруг оживился и хотел вклиниться в разговор. Сказать, чтобы Киришима молчал, но мужчина опередил его.       – Девушка из того самого кабарэ. – Он нахмурился. – Не ходи туда, понял?       Омега вдруг завис и посмотрел на Бакуго, который проклял Эйджиро всеми ужасными словами, которые только знал.       – Как зовут девушку?       Кацуки и Изуку смотрели друг на друга до тех пор, пока альфа не сдался.       – Эсмеральда. – Он сощурился. – Знаешь такую?       Изуку не отрывал от мужчины глаз, а потом посмотрел в сторону.       – Знаю.       Только это и ничего больше. У Изуку были свои мысли в голове и оба альфы это видели. Он о чём-то напряжённо размышлял и собирал пазлы в голове. Бакуго же в этот момент старался успокоить себя. Возможно, оно и к лучшему, что Изуку узнал, куда делась его знакомая. Меньше будет выползать на улицу и ходить по опасным местам. Но вдруг.       – Её убили подпольщики?       Омега спокойно перевёл взгляд на Кацуки, который открыл глаза шире.       – Что? – Он всего лишь уточнил.       – Подпольщики. Бордель. Мегеры. – Изуку ответил.       Блондин стоял и хмурился, пока не осознал услышанное.       – Так ты про это знаешь?       – Я про всё в своём и соседних районах знаю. – Мидория на удивление был спокойнее, чем ожидалось. – Они не только подпольный бордель держат. Говорят, они и оружие скупают бесконтрольно. – Изуку посмотрел в окно, около которого стоял Кацуки и моргнул. – Они стреляют прямо на улицах просто так, значит у них слишком много всего, чтобы бездумно это использовать. Их кто-то снабжает.       Киришима и Бакуго переглянулись.       – Откуда ты это знаешь? – Эйджиро был серьёзен, как никогда.       – Так все говорят. – Омега перевёл взгляд на красноволосого. – А ещё я общаюсь с нужными людьми.       В этот момент у блондина уже не оставалось никаких сомнений, что всё не так уж и просто. Вся ситуация разворачивается на сто восемьдесят градусов и принимает какой-то чудовищный масштаб. Такой ужасный, что лучше бы ему больше не откладывать облав на главарей мелких банд в его подчинении. Информация уже растекается не только по узким кулуарам, но и по гражданским, которые даже не состоят ни в каких бандах.       – С кем? – Бакуго подошёл к столу и опёрся о его край, смотря прямо в зелёные глаза. – Это кто-то из Мегер?       – По моему нет, – Изуку встал и пройдя мимо Кацуки, подошёл к открытому балкону, глубоко вздохнул. – Я даже не знаю его точного имени. – Он повернулся к альфам. – Только псевдоним.       – Что за псевдоним? – Кацуки повернулся к омеге всем телом, но левая рука всё ещё лежала на столе.       – Даби или как-то так.       – Где вы видитесь? – Блондин уже закипал.       – Иногда виделись на музыкальных вечерах. – Мидория пожал плечами и наблюдал за напряжением Бакуго. – После закрытия я иногда играл, а он оставался слушать. Мы разговорились однажды и в итоге он обещал мне сплетни, в обмен на музыку, а я не отказался.       Кацуки прошибло током. Что за чушь? Неужели всё настолько плохо? А что, если таких "информаторов" больше и они вербуют кого-нибудь? Что, если банды пытаются расти, чтобы сместить его окончательно и бесповоротно? Кто-нибудь вообще остался верен "верхушке" или все мелкие "дочери" собирают вилы и факела против него? Да и вообще, за Изуку так долго наблюдали и не усмотрели такого?       Пока Бакуго медленно паниковал, потому что не узнавал не про какого Даби от Шансо, Киришима аккуратно спросил.       – Ты можешь передать что-нибудь своему знакомому?       – Передать?       – Да, допустим... – Киришима задумался, но быстро нашёлся. – Что мы хотим его видеть?       – Без проблем. – Мидория перевёл взгляд с Эйджиро на Кацуки, который хмурился и тихо паниковал.       Заметив поведение мужчины, Изуку отошёл от окна и направился в его сторону. Что-то в поведении Бакуго казалось несвойственным. Мидория хотел только лишь проверить свои подозрения. Он давно заметил, что за ним ходят хвостом и постоянно думал, что это паранойя. Люди всегда были разными, но иногда стояли за ним даже в тупиках, когда он заходил туда, под предлогом выкинуть обёртку от конфеты в большую мусорку. Да, он делала так несколько раз и в большей части случаев, за ним всё ещё тихо наблюдали.       Встав рядом с Кацуки, он обратился к Эйджиро.       – Не мог бы ты выйти и закрыть дверь? – Изуку был спокоен. – Я хочу спросить.       Красноволосый ещё немного понаблюдал за поведением омеги, встал и повернулся к Бакуго.       – Позвони мне позже.       Блондин кивнул. Киришима изменился в лице и с сочувствием посмотрел на друга. Дойдя до двери и выходя из неё, он тихо закрыл за собой.       Кацуки же в этот момент не видел и не слышал ничего. В его голове крутилось только то, что он подозревает, что эта проблема больше, чем он думал. Настолько больше, что он не знает, что делать. Мобилизировать оставшихся псов или попросить собрать на зачистку Яойрозу и Киришиму своих? Возможно этот вариант и не такой беспроигрышный. Но, видимо, его отступников снабжают из-вне. Сколько же ещё крупных боссов встало на сторону Тодороки и Шигараки? Выстоит ли вообще весь Грех против этого? Его империя закончится здесь? Нет, надо что-то придумать.       Мидория постоял рядом с мужчиной ещё немного, прежде чем встать прямо перед ним. Он посмотрел на его лицо и медленно взял за руку, что привлекло внимание Кацуки.       – Всё в порядке?       Альфа просто смотрел на него какое-то время, но взвесив всё в голове, коротко кивнул.       – Я вижу, тебе есть, что сказать мне. – Изуку всё ещё смотрел ему в глаза, которые бегали по чужому лицу.       – Да.       – Тогда говори скорее.       Бакуго медлил, взвешивая всё в голове. Они договорились быть честными друг с другом. Ну или альфе казалось, что они могут быть честными и Изуку заслуживает знать о том, что мужчина делал без его ведома. Но в животе скрутился узел. Кацуки почему-то страшно и стыдно признаваться, но без этой вводной темы он не расскроет саму суть своего поведения. Он решил.       – За тобой очень долго смотрели. – Альфа не отводил бегающих глаз от зелёных радужек. – Я знаю обо всех твоих знакомых, куда ты ходишь, что делаешь, – Бакуго впервые за разговор отвернулся в сторону. – Но мой информатор ни слова не сказал ни о каком Даби.       Мидория всё ещё держал руку Кацуки, когда второй рукой вернул лицо Бакуго в прежнее положение и посмотрел в красные глаза.       – Зачем?       – Просто чтобы подстраховаться. – Альфа начал судорожно оправдываться. – Я просто хотел знать, что всё нормально.       – Узнал? – Изуку спросил это без злости, но Бакуго от этого не становилось легче.       – Да.       – Тогда не делай так больше. – Мидория медленно моргнул. – Проще будет, если ты сам теперь будешь спрашивать, что происходит.       Мужчина стоял и смотрел в лицо омеги, который казался безмятежным настолько, что Бакуго терялся.       – А можно?       Изуку вдруг приподнял уголки губ.       – Раньше ты физически не смог бы это сделать, но теперь можно. – Омега сжал руку альфы сильнее и немного дёрнул. – Но только если ты прекратишь следить за мной через других людей, начиная с этого момента.       Бакуго собирался сказать, что он конечно же прекратит это, как услышал стук в дверь.       – Я принесла шоколад.       Мина как всегда вовремя.