Разборки - наш хлеб

      — Раньше директор жаловался на тебя за неуспеваемость и постоянные драки в школе. — Скудный вкрадчивый голос отца насторожил. — Но смотрю, сейчас ты взялся за ум. Думаю, ты заслужил поощрение. — Напрягшись в начале фразы, дослушав её до конца я облегчённо выдохнул.       — Хах, а я смотрю он всё строчит тебе отчёты о каждом моём шаге. — Едко заметил я и, не сдержавшись, тихо добавил: — Как влюблённая фанатка.       — Максим!       — Что? — Кажется я научился у Димки язвить.       — Когда я вкладываю деньги в проект, как думаешь, я имею право следить за ходом его реализации? — На это я незаметно закатил глаза, конечно же он не ждёт моего ответа. — Я тебе скажу. Я не просто «имею право», как ответственный руководитель я обязан следить за тем куда уходят мои инвестиции.       — Но я не твой очередной «проект», папа! — Не сдержался я.       — Ты — мой преемник, а твоё образование — вклад в будущее моей компании. — Ну конечно… И на что я вообще надеялся?       Я же просто мебель в этом доме. Дорогая, возможно, лимитированная, с которой другие сдувают пылинки, но стоит мне потерять свою ценность и меня не будут больше терпеть в этом месте.       — Я понял. — Холодно отозвался я. — Раз я — твой преемник и «вклад в будущее компании», то имею ли я право хоть раз в жизни воспользоваться своей привиллегией?       — Что ты имеешь в виду? — Недоверчиво утонил отец.       Наглость, как известно — второе счастье, так почему бы единожды не попросить то, чего действительно захотел? Тем более я до сих пор не пользовался своим «положением». Пришло время это исправить…       — Да так, есть пару ребят, что меня ни во что не ставят… — Наигранно-скучающим тоном начал я, стараясь подавить предвкушение. — Посмели тронуть, то что принадлежит мне. Хочу их проучить. — Не позволю этим ублюдкам ещё хоть раз приблизится к Диме. Отрежу любую возможность. — Я бы мог просто избить их, но думаю есть способы по интереснее, верно? К тому же ты вряд ли будеш доволен если я снова ввяжусь в драку.       Я стану таким же как и ты, отец. Жестоким и расчётливым. Буду использовать все средства, даже если пожалею об этом позже…       — Хах, а ты начинаешь осознавать силу власти. — Самодовольно ухмыльнулся он. — Ладно, я обещал тебе поощрение. Я исполню твою просьбу, просто скажи мне их имена.       Дальше завтрак протекал как обычно. Еда не лезла мне в горло, а отец, воодушевлённый временным «улучшением» наших отношений наставлял меня на путь будущего бизнессмена.       То что меня не поймали за дракой не означает что я перестал драться. Даже сейчас, на моей скуле, под штукатуркой, красуется синяк после драки с Диминым стариком. Спасибо временной работнице — одолжила водостойкий тональный крем. И наоборот, то что меня порой ловили на избиении Димы не означает, что я участвую в «драках». Проще говоря я на нём срывался, а он не проявлял попыток ответить, только сильнее провоцировал. Технически это даже дракой назвать нельзя.       Я попытался вспомнить, как раньше относился к Диме. На удивление это было очень трудно сделать.       Помню, что изначально не испытывал к ниму ничего. Помню, что удивлялся его настырности в попытках вывести меня из себя. Помню, как однажды он изменился и я впервые сорвался. Кажется тогда я чувствовал себя до омерзения хорошо. Победное злорадство и уставшее удовлетворение — так бы я назвал то, что ощутил. Мне, блин, хотелось причинить ему боль и чем дольше он держался, чем ехиднее улыбался тем ярче был мой азарт. Но чем сильнее я его избивал тем больше он расцветал, словно бы я действовал по его плану. Помню, что меня не покидало это навязчивое ощущение что всё, что я делаю, я делаю в соответствии с его волей. Чем злее я был, тем, кажется, больше кайфа ловил Дима. Как конченый мазохист, блядь!       Н-да уж… тёмные деньки моего прошлого. Сначала я видел Диму как мерзкого и скользкого гадёныша с кучей свободного времени. Всё-таки в голове не укладывается, как за такое короткое время столькое могло изменится. Сейчас я даже готов оправдывать его прошлые мерзкие слова и подлые поступки, хоть толком и не знаю откуда во мне берётся такая уверенность в нём. «Оттаял», примёрз к нему и уже не могу отстать. Но факт наших старых «отношений» продолжает меня смущать.       Я в курсе что он нарочно всё это затеял — иначе не объяснить его поведения — но я так и не разорался, зачем? Он реально мазохист? Но когда парни с курилки измывались над ним он определённо не испытывал удовольствия. Возможно ли, что дело было именно во мне?       А я? Я испытывал удовольствие, когда избивал его, но… почему? Стоило вспомнить то время, как под диафрагмой скрутился тёплый клубок острого волнующего предвкушения. Пред глазами встала его дерзкая ухмылка. Мне хотелось его подчинить… приручить… заставить заплакать… Возможно ли, что я просто неправильно истолковал свои желания? Всё это, вперемешку со злостью больше напоминало… возбуждение? Да, как ни странно, эта мешанина острых ощущений, эйфория…       Если бы в процессе очередного конфликта он покраснел и отвёл взгляд… всё бы закончилось сексом. Прямо там, в школе. Потому что мне сорвало бы башню куда раньше, чем это произошло на самом деле. Определённо, это не трудно представить. Удивительно, что я впился в его губы только после того инцидента за школой. Тогда… мне просто подсознательно хотелось стереть с его лица то выражение, хотелось вытеснить из его мыслей тех тварей, хотелось полностью выпить его без остатка, чтобы он не смог думать ни о чём другом. Но вообще даже странно, что мне понадобилось столько времени для осознания. Наверное я просто убегал от самоанализа и плыл по течению. До тех пор, пока в момент точки кипения у меня не отрубило мозги и тело не начало действовать согласно инстинкту.       Ну ладно я, со мной всё понятно — мне нужно к мозгоправу, но Дима? Чего он в конце концов добивался? Входило ли в его планы то, что по итогу произошло? Я до сих пор слабо представляю о чём он, чёрт возьми, думает! Его слова вечно расходятся с поступками. А его мотивы даже сегодня — с оглядкой на все новооткрывшиеся факты — не поддаются анализу и что-то мне подсказывает, что на прямой вопрос он не даст мне честного ответа. Стоит ли мне ждать? Или тогда вообще ничего не изменится? Есть ли смысл топтаться на месте, робеть, теряться в догадках, и ждать когда Дима даст какое-то понимание его позиции? И почему мне кажется, что за это время он умудрится насочинять тонну глупостей и мы совсем отдалимся из-за недопонимания…       Не люблю я сомневаться. Но сейчас я даже не представляю как он будет себя вести при следующей встрече. Что если он уже выстроил между нами стену, вырыл ров усеянный кольями через который мне не пробраться в его глухой край? Как мне достучаться до него? Как показать свою искренность? Я не знаю… Он слишком недоверчивый, слишком гордый. Такого как он ни лозинка не проймёт, ни танк не возьмёт! Мелкая ехидная з-зараза!       Да и я до сих пор не разобрался с тем, что могу ему предложить. Чтобы просить что-то у отца, нужно дать что-то равноценное. Как бизнесмен он не даёт взаймы без залога. Сейчас я могу поставить только на одного человека. У меня нет гарантий, я многим рискую, но если мне каким-то чудом удастся исполнить просьбу отца, тогда я смогу просить взамен чего угодно. И мне необходима эта возможность! Я должен это сделать. Ради Димы я должен! Мне нужен Грешник…       Дома находится не хотелось. К тому же у меня неожиданно нарисовалась смутная зацепка… Я разглядывал острые шейные позвонки обтянутые тонкой кожей с рисунком. Грешник сбросил фото своей татуировки. К сожалению, ни цвета волос ни каких-то других узнаваемых внешних данных выудить не удалось. Фотограф поймал в кадр исключительно татуировку. По фото даже нельзя было убедится что Грешник — парень. Со спины не понять, кто знает, может это вообще девушка! Размытое окружение тоже не смогло помочь в поисках. Так что у меня на руках была однозначная и, на поверку, совершенно бесполезная опознавательная черта.       Из всех гениальных идей, мне в голову пришла самая очевидная — обойти тату-салоны и отыскать мастера. Время поджимало — до конца месяца рукой подать — и потому мне нужно было начинать двигаться хоть в каком-то направлении.       Я шёл по улице потерянно всматриваясь в здания и вывески, попеременно сверяясь с картой в телефоне. Всего в нашем чахлом городишке оказалось три салона: два самостоятельных и один на базе парикмахерской. Все эти грёбанные точки находились совершенно в разных направлениях, поэтому я решил начать с ближайшей ко мне. Первым на очереди оказался салон под довольно экстравагантным названием «Леди с кастетом». Я понадеялся, что оно родилось не из говорящих увлечений владельца… Но на всякий случай опасался заранее.       Я зашёл в какие-то дворики и попытался сориентироваться по хаотичной нумерации домов. Что могу сказать? Как бы глубоко вы ни были в глухом краю топографического критинизма, бесконечные лабиринты бетонного муравейника в конечном итоге просто закончатся. Моё упрямство довело меня до ума — я вышел на нужную улицу и отсчитывая дома, уже двигался в верном направлении, как вдруг заприметил больно знакомый силуэт, и не успев себя остановить рефлекторно окликнул:       — О, Дим, а ты чего тут? — От внезапного оклика Дима аж подпрыгнул на месте, а я запоздало пожалел о торопливом необдуманном действии…       — Блядь… — Шепотом выдохнул он и обернулся, подняв на меня странные глаза.       — Я не блядь, я влюбилась и дала. — Парировал я. Так приятно было снова его увидеть… Аж от сердца отлегло! Поэтому я не удержался от соблазна подольше сохранить непринуждённый разговор. — Так чего ты тут забыл?       — Какая разница? — Едко фыркнул он.       — А всё-таки? — Не уступал я. Кажется он надеялся отделаться от меня колким тоном, но просчитался. Лучшим способом показать незаинтересованность был бы демонстративный игнор.       — Гулял я. — Всё-таки выдавил он.       — Правда что ль? — И чего мне неймётся? Надо бы усмирить свой язык.       — Что. — Цокнул он. — Это чистоплюйный мажорный райончик, по которому таким как я ходить запрещается?       От такого характерного настроения на лицо даже навернулась напрошенная улыбка. Я боялся, что Димка просто развернётся и убежит при встрече. Но той ужасной неловкости о которой я беспокоился не было — он не закрылся от меня, мы всё ещё можем общаться как раньше. И облегчение отозвалось в теле физическим ощущением лёгкости, будто с плеч сняли груз угрызений и сожалений.       — Да нет, что ты. — Улыбнулся я, замечая, как Димка на секунду забавно стушевался. — Просто удивительно, что кто-то вроде тебя может просто «гулять». — Я бросил на него насмешливый взгляд, с удовольствием отмечая его временную потерю дара речи.       Я был рад, что он не избегает меня, но… Это был первый раз когда мы случайно столкнулись после вечера пятницы и он ничего не сказал. Ни о поцелуе, ни об отце, ни обо мне… И это меня беспокоило. Неужели он решил сделать вид что ничего не было? Переступить через неудобную ситуацию, для сохранения того общения на которое мы сейчас способны? Не хотелось об этом думать… Не сегодня, когда я просто могу быть около него.       Рядом с ним я не могу сдержать глупую улыбку… Если я всегда так очевиден, насколько же твердолобый Димка, что не заметил этого со стороны? Он не отстегнул ни одной колкой шуточки в сторону произошедшего за школой и у меня было лишь два объяснения: либо он абстрагировался от травмирующего воспоминания о тех мразях, либо… он сам боялся насмешки. Означает ли это, что наш поцелуй стал обоюдоострым компроматом? Получается, у него тоже есть что скрывать по этому поводу! Почему-то эта мысль зародила во мне какую-то глупую надежду и волнующее предвкушение.       Контраргументов на моё присутствие у него не нашлось — он, по всей видимости, решил просто отвернулся, чтобы наконец уйти, как в ту же секунду замер, будто его огрели чем-то тяжёлым по голове. И в следующий миг опасливо заскочил за калитку небольшого дворика, практически вжимаясь всем телом в колючие кусты садовых роз. Они, высотой почти с мой рост, декоративным заборчиком обрамляли тонкую дорожку к уютному крыльцу — моё первое в очереди место назначения. Мой взгляд, практически не задерживаясь на вывеске, вернулся к светлой макушке — Димка сейчас важнее.       Я осторожно подошёл к шуганому идиоту и тихонько его окликнул. Как оказалось — зря, Дима заметно вздрогнул и с нехилой такой силищей втащил меня в своё укрытие.       — Если хочешь жить, захлопнись и не дыши. — Рыкнул он, пока я ошеломлённо пытался понять, что всё-таки происходит.       Проследив за направлением его взгляда, через колючие прутья лоз, я неожиданно узнал Димкиного старика. Не удивительно, чего он так шуганулся. Наверное решил, что тот пришёл за ним. Но, судя по тому как развивалась ситуация дальше, мы застали его конченого папашу случайно, и, очевидно, не за безобидным занятием.       Этот опасный мужчина с безумными глазами, как закоренелый коллектор притаился в тихом уголке, выжидая. И когда на периметре замаячил человек в простой серой толстовке, мои подозрения подтвердились — отец Димы вынырнул из тени и незамедлительно отправился следом за жертвой.       Дима толкнул меня, жестом призвав к тишине и приказал идти за ним. Он как бесстрашный следователь, быстрым мягким шагом вышел из-за калитки вслед за отдаляющимися людьми и мне не оставалось ничего кроме как следить чтобы он никуда не влип. Я тут же подобрался, готовый, если что к любым неожиданностям и постарался не отстать от юркого щюплого пацана. Сердце в груди настороженно сжалось, мне показалось что Димка даже дышать почти перестал. Я предчувствовал, что сейчас случиться что-то важное.       Мужчина быстро сократил расстояние до жертвы и втолкнул человека под подъезд, зажимая его у стены. Он что-то неразборчиво пробурчал угрожающе нависая над напуганным человеком и я заметил, как Дима подался в перёд намереваясь услышать их разговор. Он был так сосредоточен на происходящем, что совершенно не смотрел по сторонам. Я еле успел с испугом одёрнуть его назад, прижив к стене, когда из-за угла внезапно выехала машина.       — Чёрт!.. — Прошипел он, не отрывая взгляда от подъезда в попытке разглядеть говоривших из-за автомобиля, и совершенно не замечая моих рук у себя на талии.       Но когда обзор снова открылся — мужчин уже не было и Дима разочарованно обмяк, погрузившись в пучину своих мыслей.       — Дим? Раскажи-ка подробнее, что это сейчас было? — Подал голос я.       Мелкий вдруг будто бы разом вернулся в реальность, прочертил взглядом дорожку к моему лицу, смущённо оценивая наше положение: я до сих пор нарочно продолжал зажимать его у стены, со сдержанным интересом глядя на его реакцию. Потом он вдруг застенчиво облизнул губы, отводя взгляд и с нарочитым раздражением в голосе, явно стараясь перекрыть неловкость отмахнулся:       — Если бы я ещё знал, Волков. Если бы знал…       У меня вдруг зашкребли гадкие подозрения на затворках сознания. Но я пообщал себе вернутся к ним чуть позже.       — Так, а… м-м… Что ты тут делал? — Стушевавшись, внезапно сменил тему Димка. Он отстранился, упираясь спиной в стену, но будто специально не увеличивал дистанцию, всё продолжая сохранять странную интимную атмосферу. А ведь он легко мог вынырнуть из-под моей руки и уйти, но не сделал этого…       Я усмехнулся.       — Гулял. — Упиваясь маленькой издёвкой хмыкнул я.       — Ага-ага, и пошёл я в задницу. Окей! — Психанул Димка, выворачиваясь и отталкивая меня, на что я лишь закатил глаза, не сдержав улыбки.       — Дело одно было. Ты, к слову, случайно не из салона выходил? — Заинтересованно спросил я.       — А? Какого такого салона?       — «Леди с кастетом».       — А… — Димка явно занервничал, что не укрылось от моего внимательного взгляда. — А что? Ты туда шёл? С хрена ли наш Золотой принц шляется по таким местам? — Тут же переключил внимание он.       — Ищу кое-кого. — Уклончиво ответил я.       — А-а, ну… Иди ищи тогда. — Неестественно кивнул Димка.       — Спасибо, что-то расхотелось. — Хмыкнул я, отмечая про себя странное поведение Димки. — День сегодня явно не самый удачный.       — С чего бы вдруг? Наш правильный мальчик боится папочки? — Запела старую песню ехидная зараза.       — С того, что хочу проводить тебя до дома. — Улыбнулся я своей самой яркой улыбкой, упиваясь моментом его сконфуженности.       — Проводить? МЕНЯ?! Да ты сбрендил. Я тебе не кисейная пятилетка. Сам дойду, не украдут.       — А вдруг? — Поддразнил я. — За тобой пригляжу, чтобы уберечь похитителей. Заодно и проведаю пострадавшего, который так активно сегодня бегал по улицам. Спрошу у него, как жизнь молодая.       В начале фразы Димка успел набрать воздух для того чтобы ввернуть ответочку, но потом сдулся, буравя меня тяжелым взглядом.       — Макс, иди домой. — Тяжелым уставшим тоном выдохнул он, обрывая моё придурковатое заигрывание и отворачиваясь чтобы уйти.       — Так я и пойду, — выдохнул я, пружинистым шагом догоняя мелкого пришибленного, — но только после тебя.       Его старческий вздох услышал наверное весь район, но больше припираться он не стал.