Разборки - наш хлеб

      Проснулся я первым. Просто почувствовал как выныриваю из дрёмы и, отодвинув лицо от щекочущих нос пушистых, хоть и коротких волос мышиного оттенка, улыбнулся в Димкину макушку.       И почему рядом с ним я всегда испытываю некое чувство сюрреалистичного сна? Будто бы вот он, живой, дышащий, настоящий, и в то же время недосягаемый, интригующий, затягивающий… как наркотик. Его неоднозначность, непостоянство и умение вовремя пропадать из виду встряхивают и настолько захватывают внимание, что поневоле становишься зависим.       Он — как персонаж какого-то тяжёлого сериала о трудных подростках. Весь этот напускной максимализм, прощупывание опасной грани, хождение по лезвию… Ведёт себя временами как неадекватная задиристая обезьяна с нарочитым чсв. А эта его привычка бродить по коридорам с отстранённо-хмурой миной? Или подолгу смотреть отсутствующим взглядом в окно? Какие-то слишком взрослые привычки для «испорченного ребёнка», не находите? Можно было бы поверить в горячку переходного возраста если бы не глубоко залёгшие морщины-марионетки и тонкие почти не разглаживающиеся до конца светло-телесные полоски между бровей.       Не удержавшись, касаюсь подушечкой пальца его переносицы и провожу до середины лба, массируя кожу в немой просьбе расслабиться. Получается.       А болезненно-реалистичный взгляд на вещи и паталогическое отрицание чьей-либо помощи? Ну до чего неоднозначный персонаж этот Димка! Осознание всей его спорности и хрупкости что-то ломает внутри, выкручивает суставы и надрывает живое.       Парнишка сквозь сон бормочет что-то нечленораздельное себе под нос и утыкается носом мне под ключицу, от чего я враз замираю, боясь даже вздохнуть. Но спустя пару секунд, убедившись, что он не проснулся, расслабляюсь и увожу пристальный взгляд от пепельной макушки, снова ныряя в омут мыслей.       Что-то я совсем расклеился от всех этих эмоциональных горок. Перманентный пиздец последние две недели держал меня в ежовых рукавицах. Поэтому когда мы в сейф-зоне, он рядом и в относительной безопасности я почти плавлюсь от облегчения, теряя бдительность. Даже его колкие фразы мимо ушей пропускаю, словно совершенно забыл о привычке вестись на его провокации.       Последнюю неделю я постоянно на нерве, в напряжении, в постоянной готовности. Такие ритмы съедают все силы, а внезапная передышка страшно выбивает из колеи. Высокие ставки отца, мутное дело с хакером, Димка со своими новыми гранями «трудного подростка», а тут ещё эта курилка за школой… Чёрт, зря я про это вспомнил.       Как же я всё-таки бешусь! Пока я провожал Димона домой успел немного остудить голову, а в его присутствии был сосредоточен только на анализе его состояния, поэтому отрешился от произошедшего. Но сейчас, когда он беззащитно сопит у меня под боком в голову так и лезут кадры того мерзкого происшествия… и кадры после…       Чужой вдох на моих губах, тонкая ткань растянутой кофты, ладонь на обжигающе-горячей коже… Так, а вот об этом я думать не буду. Я, не в силах сдержать порыв, осторожно отодвинулся, заглянул в лицо спящего девятиклассника и чуть не задохнулся от желания расхохотаться. Он по-детски подпирал рукой щёку и забавно причмокивал во сне губами. А нелепая шишка на его лбу дорисовывала образ пятилетки на тихом часу в садике. Этот Дима был не известен мне до сегодняшнего дня. Видимо он настолько вымотался, что просто смирился с моим присутствием. Будь он в нормальном состоянии то скорее послал бы меня гореть в аду, чем позволил бы увидеть его таким.       Он сейчас и он на курилке, кто настоящий? Думаю, я просто должен помнить, что он не такой непрошибаемый, как я привык считать. Он не железный и его тоже можно задеть за живое.       Больше всего меня злит, что… Я не настолько близкий ему человек чтобы хоть как-то влиять на его ситуацию. Что следы побоев неизвестного происхождения на его теле, что его аскетичный дом и семья, что его проблемы в школе — я влез во всё это спонтанно, самопроизвольно, не спрашивая разрешения. Поэтому не имею права задавать личных вопросов. Даже помочь и то не могу, ведь он не просил о помощи.       Что же мне делать? Просто наблюдать?       Раньше я смог бы… но теперь уже не могу. Не могу заставить себя стоять в стороне. То ли выдержка у меня ни к чёрту, то ли я просто слишком сентиментален, но Дима стал для меня кем-то, от кого я уже не могу просто отмахнуться. Да что там, последние пару дней он плотно засел у меня в голове, заставив все мои мысли так или иначе крутиться вокруг него. Кажется, я на нём зациклился…       Однако он другой. Он ненавидит показывать свои слабости и если бы я не настоял на своей помощи, кто знает где бы он сейчас был? Я его понимаю, но он слишком упрямый! Возможно мой грубый способ «причинить помощь» — единственный рабочий в его случае. Иначе он не воспримет дружескую поддержку. По крайней мере — от меня. Как мы вышли из школы меня постоянно преследовало чувство, что он держался бодрячком только потому, что я был рядом и он хватался за свою гордость, как за спасительную ниточку. Я слишком навязываюсь?       Что ж, ладно, я подожду. Подожду пока он сам не придёт ко мне, пока сам не попросит. Но моё терпение имеет свой предел. Если случится что-то наподобии того что было сегодня я не буду таким же бесхребетным. Я не сдержу слова и вмешаюсь. Чёрт возьми, да я порву голыми руками любую шваль, что попытается такое провернуть ещё раз, даже если после — Димка поставит меня на место и вычеркнет из своей жизни. Я принял решение.       А пока я могу просто наслаждаться глядя на его расслабленную спящую рожицу. Нужно жить настоящим. Моё настоящее сейчас — это уют чужого бесхитростного сна и всепоглощающее тёплое спокойствие. Я прикрыл глаза и не заметил как растворившись в неге уплыл на волнах подступившей дрёмы.

***

      — …Телефон доставай. — Я на секунду аж опешил, широко распахнув глаза в немом удивлении.       Серьёзно? Вот так просто? Я то думал, что мне ещё придётся его пораскалывать. Мне казалось, уж кто-кто, а Димка точно без боя не сдастся, хоть я уже и раскусил его, застав врасплох. А тут на тебе! Вынь и положь!        На самом деле я даже не был уверен в том что он действительно как-то связан с Грешником. Или… может просто отказывался верить? Ведь существует столько вариантов: он мог попросить кого-то из старшеклассников помочь, мог обратиться к кому-то из учителей, да в конце-концов — мог и сам справиться! Что можно назвать лучшим мотиватором, чем дух соперничества и уязвлённая гордость? Однако, он так легко раскрыл мне «тайну» своих разовых успехов в информатике, что я невольно пришёл в смятение. Слишком уж всё спонтанно. Димка явно увидел в этом какую-то выгоду для себя, правда пока не вьебу какую.       Сбитый с толку его бесцеремонным выпадом, я молча, без вопросов, обтёр мокрую руку о край фартука и ловким движением достал из заднего кармана джинс телефон, стараясь как можно непринуждённее подать его Диме. Он так же равнодушно взял его из моих рук и фамильярно откинулся на спинку стула, будто бы не я заставил его играть по своим правилам, а он — меня. Я невольно нахмурился — очень стойкое чувство и мне оно не нравится.       — Ты правда дашь мне его номер? — С подозрением уточнил я.       — Ты дурак? — Вскинулся Димка, бросая на меня недоумённо-сочувствующий взгляд, будто я сморозил очевидную глупость. — Конечно нет! Грешник никому не даёт свой номер. Даже его «приспешник» ничего о нём не знает. — Его последняя фраза заставила меня нахмурится.       — Приспешник?       — Макс… — Я вновь бросил взгляд через плечо, сталкиваясь с помрачневшим выражением лица Димы. — А ты точно искал Грешника? — С подозрением уточнил он и я вдруг почувствовал себя жуть как глупо.       — Искал! Но другим путём… — Я раздражённо передёрнул плечами, отворачиваясь. — Откуда мне знать где обычно хакеры собираются на кофе! Они ж не воробьи чтобы держатся в стае. В интернете вывески «супер хакер, приём клиентов с 15:00 до 23:00» я пока не видел! — Неловко оправдывая своё незнание элементарных вещей пробубнил я.       — Тц, ладно. — Я почти спиной почувствовал, как он иронично махнул на меня рукой. — Что с тебя взять, анализы и те плохие.       — Так как я смогу с ним связаться? — Настойчиво спросил я, не заостряя внимание на его издёвке.       — Я сохраню себе твой номер и передам Грешнику. Потом он пригласит тебя в секретный чат и общайтесь сколько душе угодно. С тебя только подтвердить приглашение. Просто, верно?       — Секретный чат?       — Господи, Ма-акс! Ты что и этого не знаешь? Ёшкин дрын… — Устало вздохнул пацан и тоном нравоучительного воспитателя принялся разъяснять детали. — В секретном чате все сообщения шифруются и ключи шифрования не передаются третьим лицам. А после определённого времени переписка полностью стирается со всех устройств, так что отследить чатившихся почти нереально. И конечно же, Грешник не допустит появления такого шанса. — Хм, какая пафосная приписочка.       Я восхищённо присвистнул. Чувствую себя так, словно получил роль в каком-то нуарном фильме. Но не успел я, удовлетворённый его ответом, отвернуться обратно к плите, как вспомнил о своём телефоне в его руках.       — Ой, он же запаро… — Обернувшись, я изумлённо застыл, недоговорив.       — Хм?       — А, уже ничего, не отвлекайся. — Беспомощно выдохнул я.       Димка спокойно ковырялся в моих контактах на телефоне, словно бы никакого пароля там и в помине не было. Только я собирался вернуть своё внимание кипящей кастрюле, как любопытство победило и я, не удержавшись, спросил:       — А, как ты… всё-таки?..       — М-м? — Димка вновь оторвался от своего занятия и, проследил за моим взглядом. — О, ты об этом? Легко — по следам кожного жира. — Серьёзно?! Кем же надо быть чтобы по разводам на экране вычислить пароль?! — Графический пароль в виде весов? Как банально, октябрьский Принц…       Я поражённо уставился на парня.       — Что? Купился? Да я просто подсмотрел, когда ты доставал телефон в прошлый раз. — Чёрт, я и забыл, что он пиздит как дышит. — Но блин, додумался же взять знак зодиака на граф. паролину…       И вообще-то это пара песочных часов, а не весы… Хотя, он прав — похоже. Хм, а я и не замечал.       — А вообще — прикольный пароль: не банальные триугольнички-квадратики-полосочки. Считай я заценил.       — Ох, почту за грёбанню честь, о Дмитрий Батькович. — Я на секунду задумался. — К слову, а как тебя по-батюшке?       — Это важно?       — Нет, просто любопытно.       — В задницу твоё любопытство. Просто Дима я. — Зло фыркнул он. — Долго там ещё?       — Хах, почти готово, Просто Дима. — Самодовольно усмехнулся я.       — Зарываешься, Макс? — С угрозой в голосе спросил Димка.       — Оу-у, ещё как. — Я хохотнул, наслаждаясь непринуждённой перепалкой. — Привыкай.       —  Ля какой! И не подумаю! — Задиристо вскинулся он.       Спустя ещё пару минут уютного молчания я гордо поставил перед ним тарелку с блюдом и уселся напротив, со своей порцией. Но Димон не торопился накинуться на еду, пристально рассматривая содержимое тарелки.       — Ешь давай, оно не отравлено. — Взглянув на подозрительно сощуренные глаза мелкого упыря я закатил глаза. — Это просто рис с зажаркой. Ничего утончённого. Дёшево, сердито, но вкусно. Хорош титьки мять — хавай давай!       Дима бросил на меня оценивающий взгляд и осторожно черпанул вилкой кашу. Как бы я ни гордился собой, но в этот момент почему-то нервно задержал дыхание, ожидая вердикта.       — Хм. — Димка в приятном удивлении вскинул брови. — А ничё так, непло… кхм, я хотел сказать съедобно!       — Да-да, пизди больше. Тебе бы почаще питаться человеческой едой, а не жрать «Мивину». — Не смог удержаться я от едкого комментария. — Все рецепторы себе этой дрянью сожжёшь.       — А тебе бы почаще фартук носить, глядишь и прекрасной женушкой станешь. Золушка ты наша.       — Блядь. Золушка?! — Взвился я. — Ей Принц вообще-то полагается.       — А ты у нас два в одном! — Хихикнул Димон, нагло ухмыляясь.       — Смотрю ты ожил? — Раздражённо повёл я. — Доедай и марш в кровать!       — О-ой, мамочка злится?       — Тц, давно от меня не получал? Тебе ускорение выписать? Шустрей давай!

***

      Доев и кое-как вымыв посуду мы поднялись-таки в его комнату. Этот мелкий говнюк ещё повыкобеливался, так что пришлось прижать его тушку к кровати своим весом. Правда Димка — пацан с шилом в попе, он и из такого положения умудрялся делать мою жизнь «слаще». Так что я пожалел, что вместе с обезболкой не подсыпал ему снотворного.       В конце-концов он соизволил-таки уснуть не изгнав меня из дому. И я, пользуясь слабинкой буйного пациента, нагло умостился ему под бок и, погрузившись в пучину вязких ленивых мыслей, тоже вырубился.       Сколько мы так провалялись — сказать сложно. Проснувшись второй раз за вечер я почувствовал на себе чужой взгляд и бросил все силы на то чтобы сдержать улыбку. Ну и дурак же он!       Я глубоко вздохнул и, почувствовав как он тут же отстранился, приоткрыл глаза глядя на пацана из-под ресниц. Дима как дитя, ей богу.       Ленивым жестом я плюхнул ладонь ему на макушку, растрепав волосы, и приподнялся на локте, заглядывая под короткую челку: Димка умильно жмурился. Я наклонил к нему голову и мягко прошептал прямо в ухо:       — Харе корчится, я в курсе что ты уже не спишь. — Димка дёрнулся, вжимая голову в плечи и прикрывая ухо ладонью.       — Мудак… — Прошипел он, покрывшись мурашками, на что я невольно захихикал.       В такие моменты грех не приколоться над ближним своим. Но не успел я толком насладиться его реакцией, как словил мелкий но острый кулачек под ребро.       — Угх… Ха-ха-ха… — Я схватился за живот, болезненно хмурясь сквозь смех. — Грязный приёмчик, жестокий ты говнюк.       На это заявление парень только приподнялся и бросил на меня красноречивый «зырк» в котором не трудно было прочитать, что он обо мне думает и в каких выражениях.       — А сам-то… — Всё же прошипел он, надувая губу и предпринимая попытку выскользнуть из-под одеяла. Но наткнувшись на мою ляжку раздражённо обернулся на меня. — Дай мне встать.       На что я лишь демонстративно забросил на него своё бедро, не давая вывернуться, и самодовольно растянул губы в ухмылке.       — Нарываешься. — Грозно насупился Димка.       В ответ я лишь дерзко показал язык, готовый дурачиться пока не зайдёт солнце. Димка, видимо тоже не прочь на мне отыграться за тот раз, когда я прижал его к кровати скорчил злобную рожицу и скрючил пальцы в преддверии атаки щекоткой.       *Бах! *       Громкий звук с первого этажа оборвал наш задорный настрой. Я бросил взгляд на плотно прикрытую дверь Димкиной комнаты и перевёл вопросительный взгляд на парня рядом... И оцепенел от отразившихся на лице парня чувств.       Такого ужаса в чужих глазах я ещё никогда не видел. Секундное удивление на его лице сменилось ужасом осознания. Я недоумённо уставился на Димку, но он ещё каких-то пару минут неотрывно пялился на дверь с глухим страхом в сухих радужках.       — Дим? Что это? — Обеспокоенно спросил я.       Он перевёл на меня взгляд и осёкся, возобновляя задержанное дыхание и постепенно приходя в чувство.       — Эм… это. — Замялся он. — Ниче…       *БА-БАХ! *       Этот звук был ближе и я видел, как заметался нервный взгляд Димки по комнате. Он подскочил на ноги и защёлкнул замок на двери. Немного погодя стал суетливо расхаживать по комнате, словно прорабатывая в уме какие-то планы.       — Дим, объясни что происходит. — Теряя терпение сказал я.