Разборки - наш хлеб

      Я угрюмо шаркал носком кроссовка пока мелкая гадина пыталась попасть ключом в скважину. У него руки отмёрзли или мозги? Я нетерпеливо огляделся по сторонам. Обычный на вид частный сектор, утыканный небольшими двухэтажными коттеджами с крышами тёмно-бордового цвета. Спокойный на первый взгляд райончик, как маленький мирок, на самом деле полниться завистливыми соседскими глазами и сплетничьими ушами.       Вот уже из окна ближайшего к нам дома показался краешек длинного носа очередной «Варвары», когда замок двери наконец щёлкнул. Потрясно, нужно быстрее заходить в дом…       — Ну что ж, спасибо что проводил… — начал Димка.       — Э-нет, так не пойдёт. — не так быстро, дорогой Димочка. — Неужели даже чаем не угостишь?       — Что ты несёшь. — хотел огрызнуться малец, обернувшись, но я резко вонзил в дверь ладони, аккурат по обе стороны от его головы. От грохота он рефлекторно отпрянул, вжимаясь спиной в дверь.       — Не понял? — угрожающе повёл я, с нечитаемым выражением лица медленно наклоняя к нему голову. — Открывай говорю… Упырёныш. — последнее слово, не сдержавшись, я буквально прошептал ему в ухо…       Секундное замешательство на его лице сменилось нервной ухмылкой.       Он неотрывно уставился куда-то в район моей шеи и нащупал дверную ручку. Я думал уж сердце остановится…       — Ах ты ж бл… Ух… — я затолкнул его в проём и быстро закрыл за собой дверь.       К моему смутному разочарованию позажиматься у стены не вышло — на мою лёгкую дразнилку мелкий придурок отреагировал слишком остро и совершенно не романтично вгрызся мне в плечо зубами. Очаровательный долбоёб, что б его, додумался же. Будто не смог найти более весомого аргумента чем укусы. Хотя… учитывая наше «обычное» общение, может и не нашёл.       После небольшой словесной перепалки я осадил его язвительность и всё же удостоился чести выпить заслуженную порцию чёрного чая из пакетика. Пока кипел чайник, я, ожидаемо не получив радушного приглашения, самовольно запёрся на кухню и сел за стол, оценивая обстановку цепким взглядом. Обычный частный домик, внутри не уютно, но чисто насколько этого вообще можно ожидать. Нет, в нашем случае больше подойдёт определение «пусто», как если бы этот дом был временным пристанищем. Словно гостиничный номер, где нет места детским рисункам на стене или домашнему бардаку в гостиной.       Димка всё так же пререкался и не упускал возможности съехидничать или подстегнуть меня. Но не смотря на всё это, сидеть на кухонке в его компании и ощущать облегчение от его наглого трёпа оказалось по-домашнему приятно. Тут ключевым элементом являлся сам Дима. Удивительный он всё-таки. Дерзкий, смелый, безбашенный и бесстрашный. Взять даже сегодня… Он не лебезил и не прогнулся перед теми отбросами. Даже когда его унижали он не проглотил язык и не сломался. Откуда в нём это?       Те трое… Блядь, даже мата на них не хватает… но не важно, я хорошо запомнил их лица. И пускай я не мог сделать что-то опрометчивое там, я всё ещё не остыл. В первый раз кто-то умудрился настолько меня выбесить… и я воспользуюсь всем что у меня есть чтобы вернуть им ответочку. И дело даже не в их извращённом методе самоутверждения, дело в…       Я осёкся посередине мысли и уставился на сухую жилистую спину в собственной толстовке — она, кстати, была ему умилительно велика — выхватил взглядом тонкое запястье когда он потянулся к дверце кухонного шкафчика и, почувствовав совершенно нездоровый озноб на пояснице, тут же одёрнул себя, не давая довести мысль до конца.       Ещё вчера я сам избивал его в коридорах, а сегодня хотел прикончить тех ублюдков до кровавой пелены перед глазами. Чёрт… Не хочу об этом думать. Ни о причинах, ни о последствиях. Тем более о том, как все пришло к тому что случилось на курилке… Это просто помутнение, не более. Не могу ж я в самом деле испытывать влечение к пацану (!)… на два года меня младше (!!!)… И я запрещаю себе об этом думать!       Этот мелкий пиздюк пытался быстрее выставить меня, но наш разговор закончился неловкой разборкой в недопонимании… Никогда бы не подумал, что мои слова можно настолько неправильно понять… Хотя, после недавних событий я и сам грешным делом могу неправильно себя понять… Но суть не в этом!       Всё-таки, не прошло и года, мне удалось загнать мелкую психованную обезьянку в душ — это, считай, можно приписать к числу самых сложных достижений в моей жизни — и отправиться на поиски аптеки. Не спрашивайте, зачем.       Вернулся я довольно быстро, на что и надеялся, так как был почти уверен, что второй раз в дом меня уже не пустят. Но на своё удивление я наткнулся на незапертую дверь — считай в лотерею выиграл. Я небрежно стянул кроссы в прихожей и, прошлёпав в носках на кухню, вывалил покупки из пакетов на кухонный стол, оглядывая добычу.       После недолгих раздумий я не преминул заглянуть в многострадальный холодильник: н-да, мышиных трупиков я не нашёл, но это только потому что благоразумная мышь сюда даже не заглядывала. Хорошо что на обратной дороге я зашёл в продуктовый магазинчик. Уходить в ближайшее время я не планировал, а два голодных растущих организма никто не отменял.       Из любопытства я заглянул ещё и в кухонный шкафчик, где нашлись специи, Мивина и три открытые пачки растворимого кофе. Кажется, я начинаю понимать, отчего он такой тощий… Чёрт! И думать не хочу почему меня вдруг интересует как он питается. Просто мне в прикол потыняться у него на хате… и тащиться в аптеку… и затариваться в магазе… и, сука, нервничать о том что в доме слишком тихо!       — Дим?.. — а в ответ… — Дима!..       Пустые коридоры презрительно отплёвывались гулом моего голоса в абсолютной тишине. В груди заскреблось гадкое чувство беспокойства. И хули-то интересно? Ну что с ним может случиться в собственном доме?       Я поднялся на второй этаж и прислушался — вода не шумела. Сердце скользко ухнуло вниз к желудку… На автомате я рванул вдоль коридора, заглядывая в каждую дверь, за одной из которых и обнаружился Димка… с закрытыми глазами… в ванной. Мне хватило пары секунд, и вот я уже осторожно трясу его за плечо:       — Дима! Димка, очнись! Ну же… — он распахнул совиные глаза и уставился на меня полным непонимания взглядом. — Ты в порядке? Что-то случилось? Где болит?       Оказалось, что он просто спал… Су-у-у-ука… Как же я струхнул… Ну и что вот мне с ним делать?       Какой же он всё-таки… уф. Я как увидел его, истощённого, избитого, острого на всех углах от худобы, мокрого и бледного в парящей ванне — то самое «что-то» свернулось чугунным комом где-то под рёбрами до такой степени, что и дышать было трудно. И, блять, как мне после такого уйти? Как уйти когда Димка, который вечно бесил своим острым языком, выковыривал самое потаённое, ранил самое нежное и живое, бил по больному, сейчас сам выглядит так будто с него заживо содрали кожу?       Он кричал на меня и гнал из дома, но сопротивлялся до того слабо, что складывалось впечатление, будто он делал это из последних сил, только для того чтобы осесть в уголочке как только я захлопну дверь. Я не поддался, наорал на него в ответ, попытался привести в чувство, может даже, сболтнул лишнего… Но кто как не я? Кто как не я одёрнет его? Я смотрел на него и понимал, что в какой-то его части вижу частичку себя, только в разы более несчастную, в сводящем с ума жестоком одиночестве.       И вот, мы уже в его комнате. Я осматриваюсь, подмечая детали скудной обстановки и удивляясь отличием его обители с моей комнатой. Скучная серая обстановка, стол, шкаф да кровать и ничего лишнего. Ни залепленных плакатами стен, ни разбросанных вещей, ни порнухи или дисков с играми\музыкой — ничего из жизни нормального подростка. Поразительное сходство с кабинетом отца… Лишь ноутбук на столе выделялся своей пафосностью, как главная достопримечательность.       Пока Димон переодевался я сгонял вниз и принёс пакет с лекарствами; вывалил его содержимое на кровать и под удивлённым взглядом психа напротив плюхнулся с ногами на покрывало.       — Придурок. — фыркнули мне надменно.       — До тебя наконец дошло? — усмехнулся я, задиристо сверкнув глазами.       — Ты — придурок. — уточнил он.       — Хм… Не буду опускаться до «сам такой», но прежде чем обзывать меня подумай кто из нас сейчас чьи раны лечит. — Ответил я на очередное умозаключение Димки и вернулся к сосредоточенному чтению инструкций к лекарствам и мазям.       — Вот именно! Я же говорю — придурок! Вместо того чтобы делом заняться возишься тут со мной. Не понятно какого хера лысого я тебе сдался вообще! — Начал распалятся он. — Говнюк ты со стажем! — Он поджал губы и демонстративно замахнулся на меня, делая вид что хочет ударить, мол «так бы и врезал по морде!».       — Полоумный долбодятел. — не пременул я вернуть подъёб.       — Аморальный свинтус! — хах, а это уже похоже на вызов… Что ж.       — Пошляк на пенсии. — я вздёрнул глаза, отвлекаясь от своего занятия и вонзил в него испытующий взгляд.       — Языкатый кобель! — высказал он, ожидая моего выпада.       — Стерва трындливая! — вот тебе!       — Пантовая дрянь!       — Игла шприцевая! — выкуси!       — Беспантовый лишай!       — Заноза в заднице!              — Оккупант бесчувственный! Степлер кривой! Поганка надкушенная! Хуечёсий ужаленный! — затараторил Димон лишая меня дара речи словестным напором зубодробительных обзывательств.       — Ой, всё. — улыбнулся я сдаваясь и потирая лоб тыльной стороной ладони. — Я не настолько креативный. — интересно, долго он их придумывал?       — Хах, съел, принцесска? — Димка самодовольно осклабился, победоносно вздёрнув нос, а я прикусил губы сцеживая под нос непрошеную тёплую улыбку.       И даже ехидное «принцесска» не смогло меня задеть…       Ну и ну… Скажи мне кто ещё какую-то неделю назад, что я буду сидеть в Димкиной комнате на расстоянии вытянутой руки от него и самолично залечивать его синяки смутно ощущая себя при этом так круто и одновременно неловко я бы послал этого человека к ебеням с мягкими стенами. А теперь не могу поверить, как я мог до этого так поступать с этим придурком. Хотя, мог, и, не будь у него смягчающих обстоятельств наверное я бы так и продолжал… Но сейчас не могу поднять на него руку, как бы ни хотелось. Как же непредсказуема эта добланная жизнь.       Наконец я разобрался что и в каком порядке надо втирать в Диму, и отвинтив крышку с первого тюбика мази придвинулся ближе к пацану, хватаясь за край его футболки.       — Эй-эй! Ты чё! — он, как и положено, поначалу струхнул. Но после моего выразительного взгляда «ты дебил, сам не видишь?» припизженый пациент смирился и дал задрать его футболку.       — Ёб твою мать! — шокированно высказался я, обозревая такую картину маслом, что у меня аж горло стянуло от ахуя.       — Мою мать попрошу не трогать. — будто по привычке отозвался Димка без какого либо выражения, занятый попытками заглянуть за задраную футболку.       — Тебе так можно, а мне нельзя? — хмыкнул я безучастно, просто в попытке выиграть время и прийти в чувство от увиденного.       С прошлого раза всё стало значительно хуже… Хотя, я бы сказал, куда ж ещё, но нет. В прошлый раз Димка выглядел и в половину не настолько помято, тут же по нему словно бульдозер проехался. Сейчас, кроме прошлых синяков, чуть выше его бёдер красовались тёмно-фиолетовые, блять, гематомы от которых мурашки шли по коже… Сука… Откуда?!       — Тебе… Уй-тц-с! — я дотронулся по сероватого мутного края жутчайшего кровоподтёка, хмуро ощупывая пострадавший участок и отмахиваясь от пререканий безмозглого долбоящера.       — Замри… — пробормотал я, заглядывая под его руку и оценивая размеры припухлости — гематома тянулась почти от позвоночника до пупка, не доставая до этих ориентиров едва ли не меньше пяти сантиметров.       Я как-то в детстве очень неудачно упал с лестницы и отбил себе почки, весьма неприятно скажу вам. Лестница у отца дома дли-инная.       — Дим? Хочу задать интимный вопрос.       — Ч-что?! — Он внезапно отодвинулся с прищуром уставившись на меня — явно перебирал в голове самые интригующие варианты.       Если бы не гнетущая атмосфера я бы, пожалуй, даже умилился его сконфуженности и подозрительности — точь-в-точь как взъершившийся уличный кот, шипящий на человека. Но я сурово нахмурился и серьёзно спросил у него интересующие меня детали, догадываясь о последствиях его травм.       — Ты часто ходишь по маленькому в последние дни? Ноет внизу живота? Чувствуешь сильную слабость или жар? — я всматривался ему в лицо пытаясь уловить толику лжи, но он слегка удивившись, ответил вполне честно:       — Ну… да? — задумчиво почесал затылок недобитый дебилоид. — Бывает такое, а откуда узнал что мне последнее время постоянно хочется ссать? — не догадался значит, к чему я клоню… Ему на себя вообще что ли насрать?!       — Чё-р-рт. — я резко втянул носом воздух, жмурясь и с силой сжимая переносицу осознавая степень запущенности всего этого дерьма. — Мне кажется, ты отбил почки. — констатировал я.       — Что?! А… это опасно? Это можно как-то поправить не обращаясь в больницу?       — Ты сейчас, блядь, серьёзно?! Ты должен был прийти в больницу уже давно! И мы сейчас же туда отправимся! — но не успел я встать, как меня схватили за руку, останавливая.       — Нет! Нет, стой придурок! То есть… — Дима замялся и снизил тон голоса. — Макс… Пожалуйста. — едрить твою налево, какое он сделал лицо!       — Блядь! С-с-сука, что ж мне с тобой делать? — устало выдохнул я, нервно присаживаясь обратно и массируя пульсирующие виски пальцами.       — Ну, может мазюкой помозать и само рассосётся? — с надеждой спросил Димка. — Не умер же я до этого момента, в самом деле. — Ещё б ты у меня умер!       — Ладно. — сдался я. — Хорошо, будь по твоему. — Я не знаю его ситуации, что если моя «помощь» в результате закончится ещё плачевнее? — Я не понимаю тебя, отчего ты так не хочешь идти в больницу? В общем, ничего не делать — это не выход. Я купил противовоспалительное, думаю оно поможет хотя бы поддержать твой организм. Ну и ещё тонну всяких, как ты выразился волшебных «мазюк». — я угрожающе навис над Димой. — Готовьтесь пациент, вам предстоит долгий курс лечения и нотаций от вашего самоназначенного доктора… — после моих слов на его лицо набежала тень, что вызвало у меня злорадную усмешку.