Кровь на снегу

Небо сегодня было по особенному хмурым. Темно-серое небо с черными тучами, почти не давали солнцу осветить землю своим светов, давая надежду земле на мир и спокойствие. Белоснежные стволы берез были сломаны и обезображены. У многих деревьев были обломанны ветви и продырявленны пулями. У некоторых деревьев были обломаны стволы из-за чего по коже проходили мурашки. Где-то в вдалике догорало дерево, но касаясь снега огонь чуть утихал. Слабый ветер иногда поднимал снег вверх отдоляя её в сторону. На спину были следы от различной обуви и следы от гусениц, что очень сильно продавливали снег создавая своеобразные ямки. Повсюду были следы крови, в окопе лежали мертвые тела и оторванные конечности. Мужчина в немецкой шенели и фурашке обходил вокруг парня, что стоял перед ним на коленях, а голова была окровавленной. Взгляде читалось призрение и страх, а так же безысходность, он понимал, что отправится в концлагерь где его будут пытать или умрет сейчас без лишних мук. Высокий брюнет достает руку из-за спины и прикладывает ко лбу пистолет. -Вот и пришла твоя смерть, словянушка.- Он растягивает губы в зловещей ухмылки, а на лице парня читается удивление, он не ожидал, что главно командующем в немецком войске будет русский человек, что прекрасно владеет своим языком. Поняв, что не какого ответа не будет он нажимает на курок. Выстрел. На шенель литят капли крови из-за чего Слава раздражённо цыкнул, а на землю упало бездыханное тело марая снег красной жидкостью. Нацисты выводят за руки пятерых мужчин. Один из них был высоким и крепким мужчиной с бородой. Слава оценив его взглядом понял, что он подойдет для физической нагрузки. Два других были молодыми парнями, что отправили на фронт защищать свою родину, но их детскую психику явно сломила эта картина из кровавого месива. Слава убирает пистолет в чехол на ремне и не защелкивая его лезет в карман за теплыми, коженными перчатками. Следующий мужчина был преклонного возраста, жаль старика, но тут к сожалению война и никого щадить не будут. Следующий был низким евреем. На нём не было ушанки, как на остальных, поэтому на простор пристала гладкая лысина, большой нос и пухлые губы дополняли эту картину особой красотой. Слава достает пистолет и подходит к нему. -Ооо, евреюшка.-Слава говорит это с каким-то наигранно добрым и ласковым голосом, из-за чего Мирон раздраженно поднимает голову вверх и смотрит ему в голубые глаза. Карелин положил руку ему на плечо, а дулом пистолета проходится по подбородку.-Страшно?- Славе доставляло удовольствие пугать и мучить людей, но в случае с этим солдатом он хотел его дразнить, пугать, но нет, не убивать. Мирон отдергивает голову из-за чего получает пощёчину от Машнова. -Этого мне, эти вам.-спокойно говорит парень, после чего руки мужчинам стали сматывать веревками и уводить прочь. Слава сильно стягивает веревку убеждаясь, что Мирону они будет натирать. Тот же покорно проходит вперед, понимая, что его явно ждет газовая камера. -И от куда ты знаешь русский, фашист?-резко говорит Мирон, после чего получает пистолетом по голове и издает болезненный стон. Карелин подталкивает его вперёд и нервно выдыхает. -Между прочим я русский. Дай угадаю, почему я главнокомандующий немецкой армии тогда?- Слава расплывается в ехидной ухмылке и аккуратно приподнимает Федорового за плечи.-Все просто, евреюшка, жил то я в Германии и я рад, что служу третьему рейху. -Мирону становится не по себе от прикосновений этого мудилы.- Ну, евреюшка, не переживай, пока тебя пытать буду я, то ты не пойдешь в концлагерь и газовую камеру тоже.- глаза Карелина сверкают безумным огнем, после чего ослабляет веревки освобождая его руки.- А теперь беги, я буду стрелять, Мироша, буду и беги быстрее, что бы тебя не догнали, я не хочу тебя потерять.-шепчет ему на ухо Слава. Карелин и Федоров были очень близки. Мирон второй раз попался в руки Славы, но вел себя почти так же как и впервый, хотя тогда он понял, что этот нацист для него является очень симпатичным и красивым. Именно в тот момент, когда тот наносил удары своей рукой по его лицу. Именно с того момента, когда их губы сомкнулись Слава властно прижимал его к стене. Да, лысый парень понимал, что это измена Родине, но все равно разрешал к себе прикасаться. Слава же отпустил Мирона, так же незаметно, как и сейчас. Он знает, что они встретятся уже скоро и снова проведут вместе всю ночь или не всю. Его любовничек резко рвется отталкивая того на землю, брюнет начинает криво стрелять, что бы не попасть в своего любимого. Солдаты быстро реагируют и начинают бежать следом открывая огонь, но Мирон был хитрее упав в окоп он скрылся со свежими трупами, нацисты делают несколько выстрелов по трупам. -Ладно, уходим, у нас еще четверо осталось.-вдруг кричит им Слава. Мирон любил, когда он говорил на немецкой речи. Его слова звучали строже и жоще, а иногда и очень грубо. Лысый мужчина обожал его властность. Он мог до потери сознания мог наслаждаться, тем, какой Слава был нетерпеливый и неаккуратный с ним в интимном плане. Карелин не мог не быть таким с Мироном, ведь при виде его у него сносило крышу. Он хотел впиваться в его пухлые губы, хотел сжимать его бедра и бока до синяков, до слез из глаз. Брюнет обожал выдавливать с него различные сдавленные, болезненные и громкие стоны. Он обожает расцеловывать его тело, оставлять по нему различные засосы и укусы, помечая что это его мальчик, его и только его. Значения не было был ли это противник и злейший враг народа или свой солдат, это не приветствовалось нигде. Запястья Мирона вечно были в синяках, ведь Слава никак не стеснялся вжимать его в кровать и трахать грубо и быстро из-за чего тот цеплялся за любовника и царапал спину ногтями. Страно, что щас они могут об этом думать. Слава надеялся, что скоро встретится с ним и все будет хорошо. Спокойно уходя его приглашают в машину с выбитым стеклом и увозят с изуродованной земли. Взгляд Карелина был пустым и суровым. Скоро снова допросы будут, снова убийства, снова крики. Все выматывало и раздражало, но так же приносило радость. Слава с уверенностью мог сказать, что он ужасный и мерзкий человек, но в глазах Мирона он будет добрым человеком, что любит того до такой степени, что ставит свою жизнь под угрозу. -Гауптшарфюрер, ответьте честно, о чем вы говорили с тем евреем?- говорит шофер смотря, как его главнокомандующий одобряет его странным взглядом и возвращается к дороги.-Просто вроде этот же еврей от вас уже сбегал, мне кажется, что он как будто на смерть просится. - резко говорит блондин и хмуро поднимает взгляд рассматривая небо.-Наконец-то мы долгое время сможем отдыхать и не направляться в это месиво. -Рассказывал этому уроду свое место.-Рука гауптшарфюрера опирается на дверь машины и он ложит на неё голову.- Еврей, что с него взять. -продолжил Слава вспоминая туманный взгляд Мирона при их встречах.-Отдых бы всем не помешал, Майер. -говорит Карелин вспоминая, что должен посетить вмеором времени концлагерь и решить, что делать с многими заключенными. Машнов был русским. Он прекрасно это знал и был бы им, и жил бы в России, если бы его мама не встретила его отчима, что дал ему фамилию Карелин. Мама Славы дала ему лучшее воспитание и лучшее высшее образование. Богатый отчим настоял на армии и дал Славе власть о которой он мечтал, тот стал хоть кем-то и был им благодарен. Слава стыдился того, что он все ещё жив, того, что он убивает людей, которые были его национальности и носителями его языка. Детство Машнова прошло в небольшом русском городке. Он помнит, как его мама была счастлива в нем и как она стала не очень счастлива за границей. Карелин жил с ношей изгоя и диктатора с кровавыми руками, что не имел доброго сердца, ровно до встречи с Мироном. Мироша его смысл жизни, его сердце каждый раз разрывается, когда видит его на поле боя, ведь боялся за лысую голову, что была нежной с ним. -А ведь скоро весна. -подмечает Слава, сказав это на русском из-за чего парень за рулем молчит и пожимает плечами заворачивая к двух этажному, большому дому. Брюнет проходит внутрь, не желая ничего слышать заходит в комнату запирая её. Облокотившись на дверь он аккуратно скатывается вниз обхватывая голову руками и скидывая чёрную фуражку на пол. Чувство „все заебало” и беспокойство за любовника его переполняли с полна из-за чего начинали трястись руки. «Скоро весна.»-напоминает себе Слава. Как же ему хочется, что бы снег растаял и не видел кровавых разводов на снегу. Окровавленная трава была куда приятнее. Слава снимает ремень откидывая его в сторону. Снимает перчатки и смотрит на окровавленные руки и вздыхает. Кровь на руках никогда не отмыть, если война кончится не удачно для Германии, то Славу убьют и осудят по всей строгости. Слава считает себя мусором, погрясшим в дерьме, но его светом всегда будет Мирон.