Напрасное далеко

      26 апреля 1986 год, Припять, УССР       В классе царила непривычно сонная атмосфера. Разомлевшие от знойного, почти уже летнего солнечного тепла ученики никак не могли сосредоточиться на монотонном рассказе учительницы об экономических итогах Первой мировой войны. Под окнами слышалось убаюкивающее жужжание пчел. Сквозь приоткрытую дверь из актового зала доносились тихие звуки репетиции первомайского концерта.       Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,       Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.       От чистого истока в прекрасное далёко,       В прекрасное далёко я начинаю путь.       Женя Караваева сидела за первой партой сразу у распахнутого окна, сквозь которое в класс проникали пьянящие цветочные ароматы, и со всех сил пыталась сконцентрироваться на том, что говорила Галина Викторовна. Теплый ветер играл темно-русыми волосами девушки, отчего они нежно щекотали кожу. Внимание Жени привлекла пробравшаяся в класс божья коровка, что некоторое время бесцельно кружилась над учительским столом, а потом подлетела на руку к девушке. Женя попыталась сосчитать количество точек на ползающем красном тельце, как вдруг божья коровка попыталась взлететь, сделав несколько тщетных взмахов крылышками, а потом замертво упала на парту. Девушка поджала губы, испытывав легкое огорчение.       Не успела Женя обдумать внезапную смерть насекомого, как ей в голову прилетел смятый тетрадный лист. Девчонка возмущенно повернула голову. Рома Бондаренко лучезарно улыбнулся, довольный тем, что привлек внимание девушки.       - Тебе чего? - одними губами произнесла Женя.       Одноклассник указал на прилетевший в ее голову смятый лист, зазывая прочитать. Женя подняла его и развернула:       "Завтра в "Энергетике" концерт. Поговаривают, даже "Кино" будет. Имеется два билетика. Пойдешь со мной?"       Женя улыбнулась и еле заметно кивнула.       - Бондаренко! Хватить отвлекать Женю, она единственная тут хоть как-то пытается учиться! - вдруг в их немой разговор встряла учительница. - И тебе тоже полезно было бы послушать!       Караваева вновь посмотрела на крохотное тельце божьей коровки и задумалась, что могло привести к ее столь неожиданной кончине. В это же время полусонную атмосферу в классе нарушили громкие, леденящие душу звуки орущих сирен многочисленных машин скорой помощи, что промчались под школьными окнами в сторону Чернобыльской атомной электростанции, деля жизнь тринадцатилетней Жени Караваевой на "до" и "после".       22 февраля 1989 года, Казань, АТССР       Женя сидела на том же месте, за той же партой, но за окном была Казань, и февраль. Воспоминания о последнем школьном дне в родном городе застали девушку врасплох на контрольной. Она прогнала их прочь - за столько лет хорошо научилась это делать. Почти...       - Женя, все в порядке? Ты что-то побледнела вся, - обеспокоенный взгляд учительницы остановился на Караваевой.       - Все хорошо, Вера Андреевна, наверное, просто проголодалась, - девушка успокаивающе улыбнулась учительнице. Здесь к ней часто относились по-особенному, зная, откуда она и что пережила. По поводу и без отправляли в медпункт. И Жене это совсем не нравилось - будто она может слечь с лучевой болезнью прямо у них на уроке. Глупые, ведь это так не работает. Но Вера Андреевна была другой, она не навязывала свою заботу, просто наблюдала со стороны. Что-то в ней напоминало маму.       Женя вернулась к контрольной, решила задачу со звездочкой, тем самым заканчивая работу.       - Я закончила, Вера Андреевна. А теперь пойду-ка в столовую возвращать здоровый цвет своему лицу, - девушка улыбнулась, протягивая учительнице тетрадь с контрольной.       - Так держать, Караваева, - улыбнулась в ответ Вера Андреевна, потянувшись за тетрадью.       И вдруг Женя заметила, что под случайно задравшимся рукавом блузы запястье учительницы было рясно усеяно багровыми кровоподтеками. Вера Андреевна быстро одернула руку, поправила блузу, скрывая синяки. Женя посмурнела.       - До свидания, Женя. Беги в столовую. А остальным стоит поторопиться, - уже строже произнесла учительница. - Осталось семь минут.       Женя взяла портфель и вышла из класса. Хотела проследовать в столовую, но что-то ее остановило. Нет, это нельзя так оставлять. Женя постучалась в дверь класса, из которого только-только вышла, и заглянула внутрь.       - Вера Андреевна, можно вас на минутку, пожалуйста?       - Ты предлагаешь мне оставить их одних? У нас же контрольная! - с напускной строгостью изрекла учительница.       - Ну же, Вера Андреевна, - Женя лестно улыбнулась, - неужто вы сомневаетесь в честности и добропорядочности советских пионеров?       Учительница обвела взглядом класс, по очереди заглядывая в наполнившиеся надеждой глаза учеников, и засмеялась.       - Ну что ты, Караваева, ничуть. Пошли, что там у тебя? - Вера Андреевна вышла, закрыв за собой дверь.       Женя не знала, что за эту маленькую ненамеренную услугу одноклассникам она резко выросла в их глазах из приезжей заучки в надежного товарища.       - Вера Андреевна, я... - Женя не подумала, как бы потактичней спросить, и начала городить все, что пришло ей в голову. - Я видела, что... В общем, я хотела спросить, нужна ли вам помощь? Вы понимаете, мой отец - он заслуженный летчик. И у него много товарищей с милиции. Он, правда, сейчас в рейсе...       - Женя...       - ... но он вернется через несколько дней, и я с ним обязательно поговорю. Он обязательно поможет! Вы скажите, кто это сделал? Его обязательно накажут! От вас что-то вымогают? Вы только скажите, пожалуйста, и...       - Женя! - чуть прикрикнула учительница, так как прошлая попытка остановить девушку не увенчалась успехом.       - Что? - Женя резко остановилась, взглянув на улыбающуюся женщину. Ей было около сорока, но она все еще сохранила красоту и свежесть.       - Женечка, я благодарна тебе за заботу, но мне не нужна помощь.       - Но...       - Женя, - ласково произнесла ее имя учительница. Точно, как когда-то мама. - У меня все хорошо. Не о чем беспокоиться.       Нужно ли помогать человеку, который не просит помощи? Даже прозрачно говорит, что она ему не нужна. Женю нервировало, когда ей навязывали свою заботу, но почему-то в этой ситуации она не могла оставаться в стороне. Нет, все же она обязательно поговорит с папой, когда тот вернется. Он точно знает, что с этим можно поделать. Эта мысль успокоила девушку. Женя смирилась со своей неудачей в этом деле. По крайней мере, пока.       - Ну, раз вы так говорите... Ладно, извините, - Женя согласилась через "не хочу".       - Все в порядке, - Вера Андреевна нежно потрепала девушку за щеку и скрылась за классной дверью.       Караваеву укутала тишина. Только изредка в школе было настолько тихо. В основном, по вечерам, когда Женя уходила с репетиции и школа уже пустовала. А сейчас, когда все классы были битком набиты учениками, издали были слышны приглушенные голоса, но в то же время уши резала поразительная тишина, момент чувствовался каким-то волшебным. Уютно.       Девушка подпрыгнула, когда у нее вырвали портфель, налетев со стороны.       - Ты потеряла бдительность, - пред Женей предстал улыбающийся Паша и неодобряюще помахал пальцем. - Это ты зря, в страшные времена живем. Взгляни только, что на улицах творится. Никогда нельзя терять бдительность.       Паша Алистратов учился в параллельном выпускном классе и был Жене очень хорошим другом. Наверное, единственным, что у нее был в Казани. Вся школа думала, что они встречаются, хотя это было не так. По крайней мере, пара никогда этого не обсуждала. Женя иногда видела, как Паша втайне на нее засматривается, да и сама питала к нему крайне теплые чувства. Но все же ни один из них не сделал ничего такого, из-за чего их отношения могли бы считаться романтическими.       - Пашка, ну ты дурак!? Плевать я хотела на улицы и на то, что там твориться, - возмутилась Женя, испуганно держась за сердце. - А если еще раз так сделаешь, то я тебе заеду. Будешь ходить потом с разукрашенным лицом.       - Ты-то? Да не в жизнь! Ты и мухи не обидишь! - недоверчиво рассмеялся Алистратов. - Да и чтобы фингал оставить, нужно силу немалую иметь. А в тебе от силы пол центнера веса, - Паша оценивающе осмотрел стройную фигуру девушки, и глаза его на миг потемнели. - Да и то вряд ли...       - Еще раз так сделаешь - и у нас будет отличная возможность это проверить, - излишне самоуверенно заявила девушка, хотя знала, что Паша скорее всего прав, и что причинить кому-то вред она вряд ли смогла бы: и из-за физических данных, и из-за моральных убеждений. Все же решать проблемы кулаками - варварский метод.       - Как алгебра, кстати? Все решила? - Паша решил сменить тему, вспомнив о контрольной, что его ждет после перемены. - Опять на "отлично"?       - Я не Нострадамус, - съязвила Караваева, затем смягчилась, - но наверняка на "отлично". Ничего сложного не было, не переживай.       - У тебя всегда "отлично". Как ты это делаешь? - Алистратов покачал головой, восхищенно смотря на подругу.       - Прогуливаю уроков меньше, чем другие, делаю домашних заданий больше, чем другие, и изредка слушаю учителей, когда они пытаются вложить в меня что-то умное, - изрекла Женя. - Поистине удивительные вещи могут случаться, если делать в школе то, для чего мы сюда и ходим, да? - засмеялась девушка, смотря не слегка пристыженного друга. - Пошли в столовую, а то потом репетиция еще, а я жутко проголодалась. Заодно расскажу тебе, какие задачи были. ***       На базе "Универсама", как обычно по вечерам, было людно. Пацаны чаще всего свои вечера проводили или там, или на улице. Кто-то тренировался, кто-то трепался с товарищами, кто-то просто ошивался, коротая время. Но их всех непреклонно точно связывало одно - нежелание возвращаться домой, ведь именно в то время там были родители. Дом - место, где обычно их не ждало ничего хорошего: пьянство, ругань, избиения или полное отсутствие внимания. И не то, чтобы в группировке все было кардинально по-другому, нет. Тут тоже часто избивали, наказывали, ругали, старшие вечно пили, курили. Просто, будучи причастными к банде, ребята, особенно те, что помладше, чувствовали себя нужными.       С дальней комнаты показался Кащей, уже заметно подвыпивший. Нервно почесал нос. Похоже, у главы "Универсама" опять ломка.       - Зима, Турбо, загляните-ка на минутку, дело есть, - он зазывающе кивнул на дверь комнаты, где он со своими сиделыми друзьями обычно пускался во все тяжкие.       Пацаны неохотно поплелись на зов. Турбо с трудом скрывал раздражение. Его жутко бесило то, во что превратился их старший. Он был неплохим лидером, но постоянные пьянки и, похоже, наркотики делали его агрессивным и неспособным себя контролировать. А что еще хуже, Кащею, по всей видимости, стало глубоко плевать на группировку, лишь бы деньги в общак приходили регулярно, да потасовок не было ни внутри "Универсама", ни с другими группировками. Тишь да гладь требовал, чтобы ничто не мешало ему кайф получать.       - Вы это... садитесь, пацаны, - Кащей все так же дергано и слегка несвязно показал на свободную кушетку напротив той, где примостился он сам.       В комнате царил полумрак, Кащей был один. На столе стояли две выпитые бутылки, кое-какая закуска. Запах стоял тошнотворный. Наркотиков видно не было.       Пацаны выжидающе смотрели.       - В общем, завтра надо сгонять на концерт к 23 февраля в школу девяносто пятую.       Турбо с Зимой молча недоверчиво переглянулись. Похоже, Кащей совсем упился. Какой еще, нахрен, концерт?       - Там старшие будут с Хади Такташа, вы их видели на неделе, мы тут вместе сидели. Я вам это... деньги дам. Школьную самодеятельность посмотрите, музыку послушаете, новостями обменяетесь, под шумок и деньги им передадите.       - Что за деньги-то? - спросил Зима.       - А вот это вам знать незачем, вы главное передайте. Усекли?       - Что-то взамен отдать должны? - спросил Турбо как-то излишне по-деловому.       - Не, с этим мы сами разберемся. Все, пацаны, свободны! - Кащей небрежно махнул на дверь рукой. - И это... приоденьтесь что ли поприличнее, рубашечка там накрахмаленная, брюки. А то ходите, как охламоны. Школа все-таки... Концерт...       Пацаны кивнули. Вышли на улицу перетереть, а заодно и покурить.       - И че это было? - спросил Зима, поджигая сигареты себе и другу.       - Все ясно, как белый день. За наркоту расплачиваться будет. Хорошо еще, что товар не нам принимать, а то так и повязать могут, - Турбо со злобой сплюнул. - Мне кажется, что однажды он нас всех за дозу сдаст, и притом даже глазом не моргнет, - парень резко выкинул скуренный бычок, будто это он виноват в их бедах. - Мы все ему до одного места!       - И что ты предлагаешь?       - Менять что-то надо!       - Да? - не без иронии изрек Зима. - А кто ж тогда у руля станет? Ты, что ли? Или я, может быть? Кто, Турбо?       Тот не ответил, он прекрасно знал, что, по крайней мере, пока, он не готов быть лидером. Он в своей семье порядок навести не может, а тут толпа пацанов, за которыми надо присматривать, которых надо контролировать и защищать. Быть вторым при главных - это запросто. А главарем - кишка тонка.       - Да не знаю я! Просто размышляю, - ответил парень. - Все равно так долго продолжаться не может, или пизда нам всем.       - Скоро Адидас должен вернуться, может, вместе что-то да придумаем, - сказал Зима. - А пока делать нечего - пойдем завтра на концерт, детишек смотреть будем. Блять, - бросил Зима так, будто вспомнил о чем-то досадном. - Еще одеты мы, видите ли, неподобающе. Ну и где нам взять "что-то поприличнее"?       - Где-где! Что ты, будто впервые? Позаимствуем у народа! - отчеканил Турбо. ***       Репетиция закончилась поздно вечером. Домой Женю провожал Пашка. После долгого школьного дня девушка была, на удивление, полна энергии, поэтому решили идти длинным путем. На улице было морозно, не спеша, падал снег. Пара шла по пустой алее, тускло освещаемой уличными фонарями, весело болтая о самом разном.       - Ты, кстати, давненько, к нам в гости не заглядывала, - криво улыбаясь, упрекнул девушку Паша. - Папа уже в который раз спрашивает, что это к ним будущая невестка перестала заглядывать.              - Все тебе шутки шутить, Алистатов! - возмутилась Женя, дабы скрыть неловкость из-за услышанного. - Ну будет время, обязательно к вам зайду. Пока, видишь, как не подготовка к экзаменам, так репетиция, и неизвестно что еще.       - А я не шучу! Ты не отлынивай, - Паша вдруг обогнал девушку на несколько шагов и обернулся к ней передом, резко останавливаясь. - Мои уже давно тебя моей девушкой считают, вся школа тоже, так может нам стоит попробовать, как считаешь?       - Я... я... - запнулась Женя. Это был тот редкий случай, когда она не знала, что сказать. Она не была готова к такому повороту событий, да и в теме отношений была полным профаном. Ей, наверное, нравился Пашка, но разве этого достаточно для того, чтобы думать с ним о семье, которую уже вымечтали для них его родители?       Турбо с Зимой блуждали по дворам в поиске того, кто добровольно-принудительно поделиться своими нарядными шмотками. За компанию, да и для подстраховки, взяли с собой Сутулого, а также Ералаша с Фантиком из скорлупы. Парниша с подходящим размером нашелся довольно быстро. Единственный нюанс - шел он вместе с девушкой. Несколько лет назад это остановило бы пацанов от задуманного, но теперь времена поменялись. Улица стала жестче.       - Молодые люди! Минутку вашего времени можно? - окликнул Турбо пару.       Женя вздрогнула. То ли страх, появившийся на лице Пашки, то ли ее внутренняя чуйка, но девушка поняла, что минутка, о которой просит незнакомец, не принесет им ничего хорошего. Она повернулась лицом к зовущему и поняла, что он не один. Трое.       - Это группировщики, Жень, - еле слышно сказал стоящий позади нее Паша. - Нам бы бежать...       Не спеша, Женя обернулась в надежде, что позади них открыт путь к отступлению. Тщетно - сзади медленно приближались еще двое. Их окружили, как гиены свою добычу. Бежать некуда, если только не в лапы одному из гопников.       - Что такое? - как можно спокойнее спросила Женя парня, что их окликнул. Девушка решила, что не показывать свой страх - лучшая стратегия.       - Так помощь нам нужна, - приторно мило ответил Турбо.       - Какая? - осторожно поинтересовалась Женя.       - Посильная, - парень криво улыбнулся, оглядываясь на пацанов, будто ища одобрения или ожидая реакции на только им понятную шутку. Те негромко захохотали. Женя вдруг заметила позади Турбо человека, которого видит почти каждый день - своего одноклассника Илью Сутулина. - Вы понимаете, у дедушки у моего... дом сгорел, и вещички все вместе с ним. А он в Великую Отечественную танкистом был, на Курской дуге сражался. Очередную награду завтра вручать должны, ему бы приодеться... поприличнее. Но у него нет ничего... - парень излагал настолько жалостливо, но притом неискренне и как-то даже угрожающе, что у Жени будто кровь в жилах остановилась. - Вот парниша твой как раз одет подходяще и по размеру, и по случаю. Рубашечку бы нам, да брючки, ну и деньжат можно подсобить...        От такой невиданной наглости кровоток девушки очень быстро восстановился и кровь ударила прямо в голову, заполняя все одной единственной эмоцией - уже не страхом, нет, возмущением. Как смеет эта шпана вот так запросто не просто грабить, а даже раздевать людей? Еще и басни какие-то о бедных родственниках сочиняют! Вообще совесть потеряли.       - Может на вас еще и квартиру переписать, ведь дедушке жить негде? - вспылила Караваева. - Посреди зимы просто на улице народ раздевают. Совсем уже обнаглели!       Женя сама не поняла, откуда в ней взялось столько отваги. Но уже после осознала, что ходит по острию ножа, ведь таким, как эти, побить и, наверное, даже убить - раз плюнуть.       Турбо поднял брови в притворном удивлении и насмешливо улыбнулся. Какие нынче девки смелые пошли! Или глупые... Впрочем, одно от другого отличить не всегда можно. Ему вдруг стало интересно, что эта несмышленая девчонка будет делать дальше. Их двое против пятерых пацанов, которые давным-давно привыкли к дракам. Да и то ее парниша трусливо стоял сзади, даже словом не обмолвился.       Женя смотрела на Турбо, на его глумливое выражение лица и понимала, что этого типа пристыдить или переубедить ей вряд ли удастся. Она опять оглянулась назад, осматривая двух пацанов позади. Совсем еще дети. Они еще и школьников во все это втянули! Женя выглянула из-за спины Турбо и укоризненно уставилась на своего одноклассника. Он-то всегда казался ей обходительным и отзывчивым парнем. Как он мог в это ввязаться?       - Ильюша? - окликнула парня Женя, изо всех сил пытаясь скрыть неодобрение в голосе. - А ты чего там затих? Это все, по-твоему, нормально?       Пацаны искоса посмотрели на Сутулого, тот боязливо взглянул на них и, прочистив горло, изрек: - Да, вполне.       Женя помотала головой, разочарованно улыбнувшись. Опять обратила свой взгляд к Турбо, потом к Зиме. То, что они тут были самыми старшими, бросалось в глаза сразу.       - У вас вообще совесть есть? - тихо, спокойно спросила она. - Он же школьник еще. А они, - показала большим пальцем себе за спину, - совсем еще дети. Вы к чему парнишек приучаете, отморозки?       Лицо Турбо резко ожесточилось, он прищурил глаза, хищно разглядывая девушку, на его скулах заиграли желваки. Никто не имеет права решать место пацану вместе с ними или нет. Эта девка не имеет малейшего понятия, почему молодые парни приходят к ним. Это отнюдь не от сладкой жизни. Также, как не имеет понятия о том, что группировка заменяет некоторым семью. Все лучше, чем оставаться дома с родителями, которые тебя избивают, обругивают, ненавидят не пойми за что, а то и хуже - считают тебя за пустое место. Никто, кроме самих пацанов никогда не поймет, зачем они присоединяются к группировщикам. Никогда.       Женя вдруг сглотнула, под взглядом парня у нее вспотели ладошки. Теперь он ее откровенно пугал. Смотрел на нее не просто, как на очередную жертву, а как на кость, что стала ему поперек горла своими нравоучениями и уже порядком поднадоела. И эту кость надо извлечь. И проучить. Собравшись с силами, он подавил в себе раздражение и решил, что этот спектакль надо прекращать. Слишком много времени для одной девки, которая их уму-разуму решила поучить. Следующее его обращение было уже к Паше.       - Слышь, ты! Раздевайся давай живо, пока мы сами все не сняли. И карманы выворачивай! - отрезал Турбо стальным, не терпящим компромиссов, голосом, полностью игнорируя презрительно смотрящую на него Женю.       Пашка стоял, как вкопанный, будто это и не к нему обращались. Турбо такое поведение неслабо разъярило. Он сделал несколько резких шагов по направлению к Алистратову, но Женя в каком-то инстинктивном порыве встала впереди Паши, загораживая его собой.       На этот раз Турбо рассмеялся в искреннем удивлении. Где такое было видано, что девчонка парня собой прикрывает? Абсурд какой-то, а не парочка.       - Может, будем прекращать этот цирк? - вдруг встрял Зима, который до этого с интересом наблюдал. - Поднадоело уже порядком.       - Не-не, мне кажется, тут воспитательную работу провести надо, - вдруг раззадорился Турбо. - Ты смотри, какие нынче смелые парни пошли. За девчонок своих горой просто, - сарказм из него так и сочился. - Эй, ты! - окликнул он Пашу, который лишь испуганно на него уставился. - Ты хоть и чушпан, но девушку свою даже такие защищать должны, разве нет?       - Оставь его в покое! - твердо приказала Караваева.       - Да? - Турбо вновь обратил свой взор к девушке. - А, по-твоему, нормально, что он за твоей юбкой прячется? В постели ты тоже всегда сверху?       Это было слишком. Рука Жени взлетела к лицу Турбо, отвесив ему хлесткую пощечину быстрее, чем сама девушка осознала, что сделала. Голова парня от удара слегка склонилась набок, на щеке зияло красное пятно в форме маленькой девичьей ладошки. Рука Жени больно саднила, точно обожженная.       Где-то сзади пораженно присвистнул Зима. Остальные пацаны настороженно замерли, ожидая взрыва. И он последовал. Турбо резко приблизился к Жене, почти вплотную, испепеляя ее разгневанным взглядом сверху вниз. Нервно сжал кулаки, что так и чесались, чтобы разукрасить ее симпатичное личико.       Женя задержала дыхание, стояла, дрожа, но не отводила испуганный, но все еще свирепый взгляд от разъяренных глаз Турбо. Он тяжело дышал, его дыхание мурашками проходилось по коже девушки. Он смотрел так, будто хотел выдрать из нее душу, порвать на кусочки и скормить собакам. Хотел проучить, поиздеваться, раздавить. Жене становилось не по себе от столь звериного взгляда. Она хотела кричать до срыва горла, бежать прочь, пока не откажут ноги. Но она стояла - стояла, не отодвинувшись от парня даже на сантиметр. Опасливо, но с гордостью ждала своей участи.       Казалось, даже снег перестал падать, замерев в молчаливом напряжении. Воздух между Турбо и Женей будто искрил, сгорал, и у них не оставалось кислорода, чтобы дышать. Они просто гневно смотрели друг на друга. Будто дурацкая игра в гляделки. Никто не шевелился, будто от малейшего шороха произойдет взрыв.       Турбо решался. Он должен был отомстить ей за унижение перед пацанами. Но что-то его сдерживало. Что-то, что он не мог объяснить. Он будто оцепенел. Сколько времени они так стояли - минуту, две, пятнадцать, - было не разобрать. Вдруг что-то в лице Турбо переменилось, он нервно сглотнул, принял решение. Ну не мог он так запросто ударить девушку. Наверное, он слишком слаб для этого. Женя заметила эту перемену, чуть расслабилась.       Издали прогудел свисток - спасение пришло откуда не ждали.       - Атас, пацаны! Дружинники! - крикнул кто-то сзади.       Пацаны бросились наутек. Турбо отошел, напоследок смерив Женю уничтожающим взглядом, и убежал за пацанами. Женя только сейчас вдохнула. Она даже не замечала, насколько напряглось ее тело и теперь, когда опасность миновала, девушка почувствовала себя изможденной.       Паша все еще стоял в каком-то замешательстве. К нему с Женей поспешили двое дружинников и милицейский патруль, прибежавший на свист.       - Куда они побежали? - спросил один из милиционеров. Паша молча указал направление, куда за секунду бросились служители закона.       - Денис Коневич! - представляясь, Женину руку пожал один из дружинников, который надоедливо мельтешил перед глазами. - Вы в порядке, они вам угрожали? Вы целы? Что-то украли?       Женя быстро, не углубляясь в детали, рассказала, чего хотели группировщики и попросила проводить их до дома. Паша шел, как в воду опущенный. Он уже отошел от шока и, наверное, понял, как недостойно себя повел.       - Совсем уже распоясались. Ух, бандюганы! - неугомонно трещал Коневич. - Вы опознать-то их сможете? Если кого-то помните, то, пожалуйста, зайдите завтра в отделение, фоторобот составите, или просто опишите, какие-то черты особые, все такое. Это, знаете, следствию всегда пригодиться.       Женя вдруг подумала про Илью, про того лысого парня, которого хорошо рассмотрела, вспомнила лицо того, кто ее оскорбил и напугал, того, из-за кого она теперь будет бояться ходить по улицам. Наверное, стоило их всех сдать. Точно стоило. Но...       - Нет, я никого не помню, извините. Наверное, шок, - отрезала Караваева. На задворках сознания мелькнула мысль, что она об этом еще пожалеет. ***       Турбо с пацанами еле оторвались, решили скрыться в одном из дворов, чтобы ненароком не привести ментов на базу. Отдышавшись, Зима закурил, предложив сигареты Сутулому, Ералашу и Фантику. Те боязливо на него посмотрели, потом на Турбо. Не проверка ль?       - Да не ссыте вы, после такого можно, старшие разрешают, - отчеканил Валера. Пацаны угостились. - Вот ведь пиздец, чуть не попались из-за этой козы. Кто она вообще такая? - обратился Турбо к Сутулому.       - Одноклассница моя, Женя Караваева, - парень пожал плечами. - На самом деле нормальная девчонка, отличница, активистка, спортсменка, поет хорошо, все ее любят. Она к нам года два назад приехала. Правда, не видел, чтобы она с кем-то крепко дружила, кроме этого Паши Алистратова. Он с ней вместе был, сын академика, всегда строит в школе из себя большую шишку.       - Откуда приехала? С Москвы небось? - предположил Зима, выпуская клубы дыма. - Там море таких вот борзых.       - Да не, с Припяти вроде, - ответил Сутулый. - И это… - замялся парень.       - Что?       - Кажется, мать у нее там умерла.       Парни умолкли. Чернобыль. От упоминаний об этой трагедии даже им, видавшим многое, становилось не по себе.       - Что ж, вероятность, что твоя Караваева нас не сдаст, крайне мала. Ну, розыск у нас в стране скверно работает, мы ничего не украли, никого не побили, так что, думаю, эту ситуацию очень быстро замнут, - сменив тему, подытожил Зима. - Давайте, докуривайте и по домам.       Пацаны молча докурили. Разошлись все, кроме Валеры и Вахита.       - Во девчонки пошли, скажи? - усмехнулся Зима. - И что это там было вообще? Ты будто оторопел, завис на несколько минут вместе с этой Караваевой, - спросил Вахит друга. - Да и сейчас сам не свой.       Турбо снова закурил. Эта ситуация почему-то выбила его из колеи. Он предстал перед пацанами слабым. Из-за этой девки.       - Да сам не знаю... - выпалил Валера, устало потерев глаза. Очень уж ему не хотелось объясняться. Надо поскорее забыть об этой ситуации и этой... Жене.       - А девка-то красивая, с огоньком, не встречал еще таких боевых, - не останавливался Зима. - Приглянулась поди? Не каждая вот так группировщика огреть отважиться.       - Ой, Зима, отстань! - Турбо бросил сигарету мимо мусорки и неосознанно дотронулся к щеке, где еще виднелся след девичьей руки. - Пойдем домой, еще надо одежду найти... поприличнее. Чтоб его черти взяли... этот концерт.