Создатели прозрачной смерти

      Как же холодно и больно. Тело словно сковало ледяным панцирем. Дышать не получалось, воздуха было катастрофически мало. Ноги подкашивались, горло сдавил спазм.       «За что? За что? Разве я виновата? Что я ей сделала? Я же только хотела помочь».       Невыносимая, острая и режущая боль становились всё сильнее. Вот и помогай после этого людям. В ответ получаешь одни оскорбления и эту страшную боль.       Грудь словно сдавил ледяной обруч, и было так тяжело. Она дёрнулась, всхлипнула и, задыхаясь, прижалась лицом к стеклу. А затем из глубины сознания водопадом хлынули слёзы.       Она рыдала горько, безутешно. Боль, шедшая из самой глубины сердца, продолжала терзать, рыдания душили, мешали дышать. И при этом испытывала странное возвышенное состояние, вызванное нанесённой обидой. Вот какая она несчастная, никому не нужна. Никчёмная ботанка. У неё нет друзей, нет интересов, кроме учёбы. Её никто не любит, лишняя, чужая. Родители ценят, как будущего гениального учёного, им нет дела ни для чего, кроме науки. А с другими людьми вообще интересы не совпадают. Она так не похожа на современных подростков, которые слишком поверхностные, не думают ни о чём, кроме развлечений, вечеринок, алкоголя, наркотиков. Примерно как Нина. Это их мир, их жизнь. Её просто не понимают. Она для них инопланетянка, чудачка, городская сумасшедшая. Ненавидит вечеринки, алкоголь и наркотики, шоппинг и современные фильмы и музыку. Предпочитает классику, оперы и старинные фильмы. Читает только произведения известных классиков прошлых столетий, но понятия не имеет о современных книгах. И из-за этого все издеваются. Раньше только одноклассники, а потом и Нина. Конечно, Даша знала, что в душе сестра презирает её.       Слёзы душили и обжигали, не принося облегчения.       Жалкая, никчёмная — вот она кто. И живёт такой же жалкой, никчёмной жизнью. Да, у неё гениальные способности и талант, какого нет ни у кого из ныне живущих, но кому это нужно? Да, если посмотреть правде в глаза, в наши дни никого не интересуют способности к науке, да и к искусствам тоже, если уж на то пошло. А то, что она талантлива не только в науке, Даша отлично знала. У неё невероятно прекрасный голос, как у ангела. Она берёт любые ноты, даже сейчас в своём возрасте, а что будет дальше? И любую роль может сыграть во много раз лучше той же Нины. В театральной школе её не устают хвалить и восхищаться. А ещё она танцует. Так легко и свободно, словно летит над землёй. Она невероятно грациозная, у всех замирает дыхание, когда её видят.       Но это никому не нужно. Она никогда не станет знаменитой со своими способностями. Сейчас ценят совсем другое. А именно выступной характер, как у Нины. Любят тех, кто ничего из себя не представляет, но умеет вовремя оказаться в нужном месте в нужное время. Человек, не имеющий никаких талантов — пустышка, но умеющая себя активно пиарить, очень ценится. Можно рекламировать себя, лезть повсюду, изображать крутую звезду, быть в себе уверенной, и тебе поверят. Сложное искусство никому не понять, как и классическую литературу, талант не в моде. Людям надо то, что попроще. Настоящие способности же никто не оценит так же, как красивую натуральную внешность без косметики, пластики или фотошопа. Именно поэтому она для всех чудачка. Странная девочка, живущая в своём мире. Сложном и непонятном для простых людей. А все эти прекрасные возвышенные материи, кроме неё, никому не нужны. Это не оценят. Как бы она ни старалась, так и останется для людей чокнутой чудачкой. Инопланетянкой, с которой не поговорить о привычных им вещах.       Спазм сдавил горло болью. Никогда не оценят её способности по достоинству, так и будут насмехаться. В лучшем случае предложат найти более земные увлечения, в худшем — полностью раскритикуют и оскорбят, как Нина. И Эдвард никогда её не полюбит, зачем ему такая чокнутая? Так о чём это она? Эдвард здесь вообще не при чём? Почему она о нём думает? Неужели Нина права и… Нет, Даша не могла об этом думать. Нет, она не влюблена в Эдварда, об этом даже думать нельзя. Конечно, в двенадцать лет она уже знает, что такое любовь. То есть знает, что можно влюбиться. В неё многие мальчишки влюбляются, да и ей самой иногда нравились мальчики. Правда, чаще всего это были персонажи книг или фильмов про рыцарей, прекрасных принцев, воспитанных джентльменов и других великих героев, так непохожих на обычных современных мальчиков, которые казались скучными и блёклыми на их фоне. И вот сейчас следовало признать, что Нина в чём-то права. Эдвард действительно выглядит и ведёт себя как герой этих классических романов. Это и в самом деле прекрасный принц, о котором мечтает любая девушка.       И это вызывало ужасную боль и разочарование. Встретила в жизни настоящего живого принца из книги, а он не обращает на неё внимания, ему дела нет до какой-то странной Даши. Он любит её сестру, такую яркую, блестящую, фальшивой современной популярностью. Кто вообще сказал ей, что она звезда? Сама себя выдвинула на эту роль, все и поверили. И Эдвард оказался такой же, как все, его тоже привлёк внешний блеск, ему нет дела до внутреннего мира.       Но какое ей до него дело? Нет, нет, нет, она не может, просто не может. Даша в отчаянии зарыдала ещё громче. Этого не может быть. Но сердце уже подсказывало, что может. Очень даже может. Иначе почему так больно, что после известия о его любви к Нине даже жить не хочется? Почему появилось стойкое желание выпить сильнодействующего яда, чтобы мгновенно, почти не мучиться? Почему кажется, что мир рухнул и смысла в нём больше не осталось? Почему так разрывается грудь и дышать невозможно? Почему так хочется кричать, орать на весь мир в голос, чтобы все услышали и пришли в ужас от этого. Так больно, что хочется высказать ему, да и ей, все претензии в лицо, не думая, что будет выглядеть смешно и опозорит себя. Да, она сдаётся, да, они будут торжествовать. Они станут над ней смеяться, потому что одержали победу над никчёмной чудачкой. Она потерпела поражение. Ни один из её талантов не пригодился, она проиграла.       Почему так больно при мысли о несостоявшемся поцелуе? И так болит сердце от того, что он, жестокий предатель, посмеялся над ней, решил так поиграть. Собирался подарить поцелуй, совершенно ненужный ему, просто так, чтобы потом издеваться над дурочкой, смеяться над тем, какой глупой и наивной она оказалась, как мечтала об этом, как умоляла. Как унижалась, сама же, выпрашивая у него этот несчастный поцелуй. Как же глупо и смешно выглядела в тот момент. Конечно, он готов был дать ей то, что она так хочет, чтобы была тема для обсуждений и насмешек со своими друзьями над влюблённой идиоткой. И она сама забыла, из какой она семьи, как сильно они презирают и ненавидят таких, как он. Как могла унизить себя до такой степени.       Голова шла кругом, пол стремительно приближался. Самое страшное даже не это. Ведь ничего не было. Хуже другое. Она попала от него в зависимость. Её душа теперь будет в вечном рабстве. Родители его презирают, а вот она сглупила. Во всех её мыслях присутствует только он. Этот прекрасный неземной принц, этот Эдвард, будь он неладен. Как же он прекрасен. Какой у него голос, какие прекрасные черты лица, особенно глаза, а как красиво и плавно он двигается, как говорит с людьми. Всё что делает, всё выходит идеально, словно он и не человек вовсе, а высшее существо.       Даша не в силах противиться тому, что испытывает, и пройдёт своё испытание до конца. Она пойдёт к нему. Да, ей больше нет дела до унижения, итак, хлебнула его достаточно, чего уже мелочиться и думать о собственном достоинстве. Слишком больно, но для этого она пойдёт и положит своё сердце у ног самовлюблённого сноба. Она должна это сделать. Подарит его ему, пусть знает об этом. Отдаст ему в руки, пусть делает с ним, что хочет. А что именно — это понятно, посмеётся и выбросит и будет счастлив с Ниной. Но он должен знать. Просто обязан.       Легко представить, как он станет смеяться над ней со своей любимой Ниной, но Даше уже всё равно. Да, они победили и должны узнать об этом. Сейчас она пойдёт к нему, вырежет сердце из груди и положит к его ногам, да, так и сделает. И пусть они торжествуют. Ей это будет уже всё равно.       Даша испытала мучительное, почти возвышенное чувство при мысли о том, как её враги будут радоваться победе, когда она уже не сможет об этом узнать. Только родители пожалеют её. А может быть и нет. Им только наука важна, не она сама. Как же приятно от мысли, что она избавит мир от своего присутствия, избавит всех от никому ненужного, никчёмного человека, лишнего для всех, который только мешает другим. Им всем будет лучше без неё. Только вот жалко их, придётся искать другой объект для насмешек. Найдут ли? Вдруг не найдут? Над кем тогда несчастные будут издеваться?       Даша и сама не заметила, как дошла до кухни, бывшей сейчас пустой ввиду того, что все работники уже разошлись. В висках стучало. Обруч сжимал голову, она уже ничего не соображала. Почти бессознательно, не думая, девочка дошла до буфета. Там лежали столовые приборы. Схватила нож. Красивый, острый, с блестящей ручкой. Она немного полюбовалась лезвием, ловя на нём блики от лампочки. Поднесла к глазам.       Она никому не нужна. Она лишняя, никчёмная. Как же это больно, но как грустно. Она даже себя пожалела на минуту. Никто не станет по ней скучать, никто не пожалеет. По щеке вновь скатилась слеза.       Хватит размышлять, а то передумает. А передумать не надо бы, нужно иметь силы сделать это. Стоит позволить себе слабость, и больше уже не сможет это сделать. Вот только как вырезать себе сердце? Разве она сможет это сделать? Нет, не сразу, это так страшно. Первоначальная решимость начала угасать. Мысли стремительно пролетали в голове со скоростью света. Она колебалась, не зная, как поступить. Ведь так хотелось доказать негодяям, что она сдалась и они её победили.       Боль в сердце резала всё сильнее. Больно, как же больно. Как можно избавиться от этой острой боли?       Не дав себе время подумать, Даша резанула себя ножом по руке. Порез. Алая кровь. Моральная боль уменьшается, превращаясь в физическую.       Только бы не испачкать кровью толстовку. Ту, что он ей подарил, как последний знак внимания. Которую она успела полюбить и всегда будет беречь в память о нём. Так же как и воспоминание о поцелуе в щёку, таком важном для неё и мимолётном для него.

***

      Дышать становилось всё труднее, а в глазах расплывалось, словно от непролившихся слёз. Но надо было держаться, нельзя проявлять слабость, просто непозволительно. Но как можно держаться, когда всё разрывается от ни с чем не сравнимой боли, и жизнь кажется абсолютно бессмысленной. А ещё становится жарко от злости при мысли о предательнице. Какая же Нина оказалась подлая. Он ей помог, а у неё ни малейшей благодарности. Взяла и рассказала его тайну сестре. Поделился с ней, как с другом, в надежде, что она никому не расскажет, будет хранить секрет. После всего, что сделал для неё, ожидал верности и преданной дружбы, а она ничего не оценила. И, конечно, сразу догадалась, о ком он говорил. Трудно не догадаться, всё и так заметно. И Нина поспешила поделиться сокровенной тайной с той, кто не должен ничего знать. С какой целью? Посплетничать? Посмеяться над идиотом? Посмотреть на реакцию Даши?       Ну что же, увидели, какая реакция. В красках. Просто картина маслом. Такого унижения никогда ещё не испытывал. Его богиня, его ангел открыто посмеялась над ним, облила грязью, да ещё и в присутствии сестры. Жаль, поздно зашёл. Наверное, они там смеялись от души над наивным придурком, которому надо рот заклеить, чтобы в другой раз держал его на замке. Хотя, какой другой раз? Чтобы он ещё когда-нибудь кому-то рассказал об этом. Да ни за что. Но страшнее всего даже не унижение. Его ещё можно выдержать, если бы была надежда. А так её нет. Самое ужасное, что она не только посмеялась над искренними, настоящими чувствами, принесёнными с такой заботой и нежностью через всё детство. Чувства, которые росли и крепли день ото дня, несмотря ни на какие усилия и поступки избавиться от них.       Обида становилась всё сильнее, боль разрывала сердце. И вместе с ней стала поднимать голову злость. Как она смеет издеваться над ним? Да любая другая девочка была бы счастлива узнать о его чувствах, да они все об этом мечтают, преследуют, прохода не дают, пытаются добиться внимания. А она, простая обычная девчонка из бедной семьи, не рада, а наоборот, поливает грязью. Неблагодарная! Как она может принять это так негативно. Хотя, если быть честным с собой, именно её равнодушие стало первой причиной внимания. Если бы во время их первой встречи Даша отреагировала бы таким же восхищением и преклонением, как все остальные девочки, то она была бы для Эдварда такой же, как и они, скучной и обычной, не вызвала бы никакого интереса.       Вот Нина при знакомстве смотрела с восхищением, как и Настя, и все остальные. Эдвард давно привык к вниманию, с самого детства, и всегда принимал его снисходительно, даже с презрением. Такие девочки никогда не вызывали ничего, кроме пренебрежения. И вот только одна Даша, которая при знакомстве отнеслась без должного уважения, даже оскорбила, назвав неандертальцем, возбудила искренний и неподдельный интерес. Ведь она была особенной, не такой, как все. И это заставило присмотреться к ней повнимательнее, обратив внимание и на остальные её качества. И многие из них были такими, которые дворяне никогда не ожидали найти в плебеях, то, что скорее свойственно людям из высшего сословия. И которые обычно раздражают элиту, поскольку лишь её представители имеют на них право. Такие, как уверенность в себе, чувство собственного достоинства, упрямство, умение всегда настоять на своём, гордость. Эта удивительная девочка никогда ни перед кем не преклонялась, не уважала представителей элиты, казалась по-настоящему свободной, в ней не было рабского унижения перед богатыми. Она никогда не делала разницы между собой и аристократами. Как будто была одной из них.       Ни одна из его знакомых девушек не вела себя с Эдвардом так свободно и непринуждённо. Все остальные, даже из компании девочек из высшего общества, относились к нему с уважением, заискивали и преклонялись. Все, кроме Даши, которая слишком уважала себя для того, чтобы позволить себе унижаться и считать другого человека выше себя. Она вела себя так, словно была королевой, а остальные люди — её рабы. И что заставляло его относиться к ней соответствующе.       Когда, в какой момент он понял, что испытывает к странной девочке не просто любопытство, связанное с желанием разгадать, в чём заключается её необычность? Эдвард и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Такого дня просто не существовало. Или процесс был постепенным, плавным, или же вовсе это было любовью с первого взгляда, которую он, в силу возраста, просто не понял, не сразу догадался о природе новых чувств. Да и сейчас не хотел их анализировать. Ни сейчас, ни раньше, ни в детстве. В семье их с сестрой всегда учили, что любовь не существует, или, если и существует, её могут позволить себе лишь плебеи, которым не нужно заботиться о продолжении династии. В их же задачу входит брак с достойными представителями аристократии, и с этим никто никогда не спорил, даже сомнений не возникало. Поэтому знакомство с Дашей не навело Эдварда ни на какие мысли, он не знал, что значит любить, не понимал, как это чувство проявляется. Только испытывал необычный интерес к этой девочке, хотел дружить с ней, несмотря на все запреты и предупреждения родителей. Сначала просто мечтал разгадать её тайну, понять, почему она так непохожа на других. Загадочная, необычная, удивительная, таинственная, она привлекала внимание, манила, как магнит.       И Эдвард с удивлением понял, что хотел проводить с ней больше времени, бесконечно слушать её разговор, иногда совершенно непонятный для него. Смотреть в прекрасные серые глаза, дальше появилось желание защищать её, кажущуюся такой хрупкой и беззащитной, чтобы никто никогда не посмел обидеть её, причинить ей боль. Хотя и подозревал, что она не из тех, кто позволит обидеть себя. Такая слабая на вид и одновременно пугающая, человек контрастов. Загадка, которую всё время хотелось угадать.       С детства Эдвард привык незаметно убегать из дома в тот коттеджный посёлок, где жила семья учёных, чтобы, прячась за деревьями, наблюдать за их домом в надежде увидеть её. Иногда это получалось, Даша выходила погулять в саду одна или с Ниной, и тогда его сердце заходилось от радости и необычного прилива восторга, который он не испытывал никогда, даже во время светских приёмов, где его хвалили и прочили великое будущее. Ничего не могло сравниться с радостью при виде этого светлого ангелочка.       И в такие моменты Эдвард ненавидел себя. Настолько унизительным казалось собственное положение. Наблюдает, как шпион за домом простых плебеев в надежде увидеть простую девчонку, и никто из них об этом не знает. Хотя даже лучше, что не знают. Было бы ещё более стыдно, если бы узнали. Но стыдно был ли перед самим собой. В собственной стране, где ему всё принадлежит и где ни один человек не стоит и его мизинца, он вынужден скрываться, наблюдать тайком, ждать, когда появится эта плебейская девчонка, чтобы посмотреть на неё хотя бы издалека, и только это позволяет испытать радость в жизни.       Даже иронично, всё в мире создано ради него, у него нет ничего невозможного. Он может получить всё, что захочет, но ему ничего и не надо, кроме неё. Только бы иметь возможность видеть её. И в течение прошедших лет ничего не менялось. Главным счастьем в жизни была возможность думать о Даше, смотреть на неё, мысленно посвящать ей стихи и песни, рисовать её портреты. Мечтать о том дне, где можно будет позвать её на прогулку, не опасаясь мнения окружающих. Гулять до вечера, дарить ей цветы, говорить комплименты и, может быть, даже взять за руку. Хотя это уже казалось немыслимой дерзостью. О большем Эдвард не думал. Да ему и не нужно было ничего, кроме платонических чувств, а Даша играла для него роль святыни, которой хотелось любоваться и преклоняться перед ней.       Он никогда не называл эти чувства любовью, по-прежнему имел о любви только самые смутные, поверхностные представления. Просто знал, что Даша очень важна для него, ради неё готов был пойти на всё, совершить любой поступок, даже помогать её никчёмной сестре-наркоманке, которую, по идее, следовало серьёзно наказать, ведь никому здесь не позволено то, что совершила Нина. Но, зная, что для Даши это будет страшным ударом, Эдвард не стал предпринимать никаких мер против Нины, наоборот, помог ей, а увидев, насколько ужасно она пострадала, даже пожалел её. И какую благодарность получил за своё благородство? Как дальше жить с этим осознанием?       Сколько раз бывало, что он осуждал и ненавидел себя за такой неправильный интерес к девочке низшего сословия, пытался заставить себя забыть о ней и в такие моменты вспоминал, что в будущем должен жениться на Анастасии. Старался проводить время с будущей невестой, посещал её вечеринки, танцевал с ней на балу, приглашал на прогулки к морю. Девушка была безумно рада вниманию, но с Настей было так скучно, даже непонятно, о чём говорить.       Она вовсю обсуждала светские приёмы, моду французских подиумов, премьеры в кино, путешествия и страны, которые посетила. И хотя Эдвард тоже любил путешествия, ходил на премьеры и на светские приёмы, но не любил обсуждать это. Зачем? Есть намного более интересные темы для разговора. Настю же не интересовала ни история, ни философия, ни рассуждения о смысле жизни. Она картинно пожимала точёными плечиками, изображала скучающий вид, слегка зевала, прикрывая рукой очаровательный ротик, смущалась и просила перевести тему, поскольку для её «скромного женского ума» это слишком сложные материи. «Пусть умные мужчины говорят о политике, науке, истории и прочих умных вещах, а женщины должны говорить о моде, об искусстве, кино, театре». Конечно, Эдвард тоже был не против поговорить об искусстве, но не всё же время. А мода и дефиле моделей вообще достали. Анни уже успела надоесть с этими разговорами. Нет, конечно, он любит красивую модную одежду от знаменитых дизайнеров, но сам её не покупает, всё привозят на дом. И зачем это обсуждать. Скучно же и интересно.       И как всё-таки теперь жить дальше? А жить надо, ведь на него надеется столько людей, вся семья, они без него не справятся в будущем. У него огромная ответственность перед другими, нельзя их подводить. Конечно, есть вероятность, что с возрастом она изменит мнение, ведь до того момента, как они смогут быть вместе и пожениться ещё несколько лет, но на это почти нет надежды. Люди не могут меняться до такой степени, чтобы полюбить того, кого ненавидят и презирают. А ведь они знакомы с детства, значит, её отношение к нему заложилось уже давно, и вряд ли изменится.       А значит надо жить, несмотря ни на что. Сделать вид, что ничего не произошло, и постараться больше не видеться с Дашей. Хотя, как можно долго выдержать без неё? Всё равно он будет, как и раньше, приезжать к дому Малининых, чтобы тайно наблюдать за ней, иначе жизнь совсем потеряет смысл. Но хоть так, главное — не говорить с ней, не общаться. Да, будет больно, но не так унизительно. Возможно, время вылечит нанесённые ему раны, и всё пройдёт? Но на это не было особой надежды.