Несколько Гиней

‌Джиму исполнилось к тому моменту девятнадцать лет. В планах у него было продолжить дело родителей и после смерти матери остаться работать в трактире, наняв себе молодого помощника. Дело родителей, в прочем, продолжали всё молодые люди того времени. Но Джим никогда не смотрел грубо на свою старуху, и никогда не думал о её смерти, что бы поскорее привести сюда молодую жену. У юноши, как бы это странно не звучало, никогда не было секретов от матери. Каждый вечер они собирались в маленькой комнате на втором этаже трактира, которая являлась гостиной для лично приглашённых людей. Но мисс Хокинс вместе со своим сыном уже не могла вспомнить когда здесь последний раз кто-то гостил кроме них самих. В гостиной стоял маленький столик и шкафчики с тёплым пивом и грубым чёрным хлебом. Взяв из шкафа грубый хлеб, Джим сел за стол, ожидая мать. Но это ожидание нельзя было называть терпеливым. Парень постоянно менял позу, смотрел по сторонам, прислушивался и ерзал на месте. Всё это дошло до того, что он достал письмо и стал крутить его в руках. Немного поразмыслив, Джим решил, что если он пробежит глазами по письму без умных комментариев мамочки, то ничего страшного не случится. После этих мыслей парень тут же сломал печать и быстро пробежал по тексту глазами. Но уже не в силах оторваться, тот перечитал содержимое три раза уже более внимательно. И после этих трёх раз Джим встал в ступор, проваривая информацию. Сомневаясь, он ещё раз взглянул на адресанта. Но убедившись, что это написал ни кто иной, как Джон Сильвер, Джим нервно засмеялся, начиная говорить вслух сам с собой: — И это смог написать Джон Сильвер, мой старый добрый друг Джон! Нет, ну вы поглядите!... — Вдруг лицо Джима нахмурилась, и он продолжил говорить сам с собой серьёзным тоном. — И это написал Джон Сильвер... И тем не менее, каким бы дураком я его не считал, это же искрение извинения! Какие бы противными они не были, этот человек бескорыстно извиняется передо мной, надо же! Но судить ещё рано. Что же он имел ввиду, приглашая меня на встречу? Что ещё от меня нужно этому противному человеку? В письме ясно, без каких-либо намёков назначалась встреча в лесу, недалеко от трактира Хокинсов. Зачем же еще человек приглашает другого в лес, кроме того, как устроить дуэль, подальше от города? Но если помнить о том, что Джон Сильвер находится не далеко от виселицы, то вполне логично предположить, что он хочет встретиться как можно дальше от людских глаз. И если этот человек не врёт, то его осторожность вполне объяснима. Джим покачал в смятении головой. Неужели Сильвер хочет передать что-то такое важное, что ему не обходима личная встреча? И стоит ли в таком случае рассказывать об этом матери? У юноши промелькнула в голове, по его конечно же мнению, просто замечательная мысль. Он тут же взбодрился, но дверь в этот момент отворилась. В дверях показалась мать, в грязном платье и с растрепанными волосами. И тем не менее на её лице играла привычная добродушная улыбка. Джим поспешно спрятал письмо за спину, подходя к матери и свободной рукой беря её за пальцы. — Добрый вечер, мама! Знаете, я так вас долго ждал... И я так устал за день, что пожалуй, откажусь от сегодняшнего разговора... Но мисс Хокинс, видя покрасневшего сына, который пытается побыстрее уйти, и при том что-то поспешно прячет за спиной, весело рассмеялась. — Всё понимаю, сын мой! Да, я тоже сегодня устала, и пришла как раз сообщить вам об этом. Как видите, я вся грязная, и простите меня за такой вид. Добрый вам ночи. С загадочной улыбкой она проводила сына взглядом. Джим Хокинс же, вместо того что бы пойти в свою комнату, отправился вниз к столикам. За одним из них спал мужчина, скрестив руки и положив голову на грудь. Джим некоторое время стоял на лестнице, внимательно рассматривая его и ещё колеблясь перед выбором. И всё таки победила юношеское желание к приключениям. Что же он, какой-то десяти летний мальчишка, что должен обо всём сообщать матери?! И подталкиваемый такими мыслями, парень уверенно спустился на первым этаж, осторожно подходя к мужчине и заглядывая ему в лицо. Убедившись, что он спит, Джим вздохнул. И скорее всего как раз после этого вздоха незнакомец резко открыл глаза и схватил хозяина трактира за плечо. И это было так неожиданно, и мужчина впился Джиму в плечо своими длинными пальцами так больно, что парень вскрикнул. — Эге, так вот как вы обращаетесь со своими уважаемыми гостями! Ну-ну, если бы я не был честным джентельменом, то неприменно ты бы зарубил у себя на носу, как это не хорошо обрывать людям сон... — Прошу прощение, мастер! (Данное выражение часто употреблялось в Англии в более рание века) Я всего лишь хотел убедиться, что вы спите. Но в ответ на это мужчина рассмеялся, отпуская лёгким толчком свою жертву. — Да, и неужели была только эта причина? — Незнакомец говорил так весело, легко и по дружески, что Джим не хотя начинал питать симпатию к этому человеку. — А я тебе скажу, что вижу людей на сквозь! Ну, садись на против меня, парень. Так уж и быть, я прощаю тебе твою ошибку. Так что говори свободно зачем пришёл. И говори прямо, внятно и быстро, иначе я вспомню свою обиду! Джим не спеша после приглашение сел за стул и взглотнул. На столе стояло не допитое пиво. Незнакомец положил руки на стол, и в конце концов дотянулся до кружки, делая глубокий глоток. Поставив кружку обратно на стол, он раздражённо крикнул: — Говори! — Простите, мастер... — Сэр Даниэль Грифт. — Моя просьба несколько неловка. Проблема в том, что у меня совсем нет друзей к которым я бы мог обратиться. А вы, как я погляжу, сильный и верный человек... — Раньше я принадлежал к Ависскому ордену! — Перебил он Джима. — Это замечательно! Но я не буду расспрашивать у вас, почему вы пренадлежали к нему раньше и почему были вынуждены покинуть. Проблема в том, что мне написал мой старый враг, придлагая мне дружбу. Поверьте, я могу простить даже самого гнусного человека, но... Но он предлагает мне встречу! — Ах, встречу! И где же? — Заинтересовался Даниэль. — В лесу! — В лесу?! — Удивился, а затем разозлился Даниэль. — Вам нет смысла идти туда! Перекреститесь, простите его, и пусть господ будет свидетелем. О чем же ещё он хочет поговорить? Да и даже если это что-то важное, то зачем такое не людное место? — Этому есть обоснование. Он пират. — Ах, пират, который пишет извинения! Ну, не несите чушь, юноша! — Нет, это чистая правда, сэр! И эта бумага тому доказательство! Разгареченный Джим смело протянул новому знакомому бумагу. Тот внимательно ознакомился с ней и улыбнулся. — Я понимаю вас, юноша... — Джим Хокинс. — Джим Хокинс, я понимаю вас. Вам нужен охраник? Можете не беспокоится за свою жизнь! Я возьмусь за это дело всего лишь за пять гиней. — За пять гиней?! Сэр Даниэль, я буду обязан вам всю свою жизнь! — Ну не нужно, не нужно... Я буду у вас в охраниках один? — Поинтересовался Даниэль. — Да, да! И я смело буду опереться на вашу помощь. — Тогда идите в свою комнату, мастер Хокинс, и не беспокойтесь. Отправимся к вашему пирату этой ночью.