Я делаю вид: Предательство

Февраль. За 3 года до настоящего времени   План, который стабильно работает и не несет за собой никаких рисков ­– способен повторяться неоднократно.  Дальнейшее происходило по единой схеме – я, поужинав в субботу с родителями, отчитавшись полностью за учебную неделю, звонила Карине и, поднимая тональность голоса, говорила, что готова собираться ехать к ней, если она не имеет ничего против. Та благодушно соглашалась и хвасталась подборкой фильмов, которые мы будем смотреть.  Я наскоро одевалась и красилась под благодушные взгляды отца и матушки и, целуя их в щеки, выходила в подъезд. Внизу уже ожидало такси, только с подкорректированным пунктом окончания пути. Подруга уже ждала меня в клинике в непривычном для нее виде – более женственном и соблазнительном. Мы добирались до какой-то каморки, где я вытаскивала из рюкзака свои тайно принесенные вещи. Соблазнять мне никого не требовалось, а влиться в тусовку хотелось. Поэтому это были оптимальные узкие джинсы, черные широкие футболки и заветные кроссовки на высокой подошве. А привычные платья и обувь на низком каблуке, наоборот, убирались в огромный рюкзак.  Каждый раз я не узнавала себя в зеркале в подобном прикиде. Привычный лоск словно исчезал, а на его место приходило что-то более дерзкое и свободное.  Если кто-то сейчас подумает, что именно дерзкого я нашла в простых джинсах и футболке черного цвета, то да, вы правы – ничего. Но когда всю жизнь носишь только форму или платья спокойных тонов, то подобное будет казаться не просто обычной одеждой. Тем более, ее мне приходилось прятать от родителей. Они бы назвали это безвкусицей, да и задались бы вопросом, куда я так одеваюсь.  Потом мы с Кариной вызывали такси и ехали навстречу приключениям. Сейчас, спустя два месяца таких вылазок, я уже к подобному привыкла. Я не только посещаю концерты «Воронов», а порой и других групп, но еще бываю на просто репетициях с дружескими посиделками. Я познакомилась с Каринкиным Кириллом, с остальным составом группы, и даже некоторыми их друзьями. Не скажу, что мы прямо подружились до невероятности, но темы музыки я охотно поддерживала всегда. С барабанщиком Игорем мы даже обменялись соцсетями, и он время от времени мне скидывал понравившиеся ему треки. Но самым запоминающимся событием для меня все же остался тот самый первый концерт. Наверное, он у каждого есть – который никогда не забудется. Честно, я поначалу чувствовала себя кем-то инородным в толпе народа. Многие были пьяны, тут и там свободно летали маты. Кто-то не стеснялся целоваться при всех, от чего я с ужасом отводила взгляд. Народ был весел, народ был в предвкушении. Складывалось ощущение, что все друг с другом знакомы, от того я ощущала себя лишней, что ли – и это было обидно и неприятно. – Правильно говорили родители, – бурчала я себе под нос, отходя к дальней стенке. – Быдло и есть. В этот момент мне не нравилось все. Даже непривычные джинсы и футболка казались отвратительными, вульгарными, хотя по сравнении с другими я выглядела очень скромно. Разноцветные волосы, пирсинги в самых неожиданных местах, татуировки, покрывающие огромные части тела. Линзы неестественного цвета, кеды, длинные футболки вместо верхней одежды и колготки в сетку – у девушек, шипы на браслетах, ирокезы, рваные брюки – у парней. Это было…отвратительно? Пошло? Дешево? Я не хотела быть частью всего этого. Настолько непривычно для меня было что-то подобное. Наверное, лучше слушать музыку, как и раньше – из наушников. Чтоб любить ее – мне не нужна компания. Я даже подумывала вернуться к Карине, которая осталась в гримерке, но тут… «Вороны» вышли на сцену и началась музыка! Хоть я и продолжала стоять молчаливым столбом, глядя, как остальные фанаты стали орать и приближаться к сцене, но внутри стало разгораться необычное покалывание. Губы сами собой шептали строки давно знакомой песни. Уходить мне уже не хотелось определенно.  Спустя трек я уже не могла контролировать свое тело, ноги сами стали отбивать любимую мелодию. Не прошло и получаса, как я уже была в гуще толпы, забыв, как еще недавно называла всех быдлом, и вместе со всеми скакала под песни. Даже начавшийся слэм меня испугал только первые несколько минут. «Зачем они это делают?» – офигевши думала я. А потом решила не думать, когда меня пихнула какая-то синеволосая девчонка в кожанке поверх кружевного лифового топа. Я толкнула ее сама, попала в гущу и понеслось. «Хочу еще!» – доставала я потом Каринку, быстро забыв про синяки и общую потрепанность тела. Несмотря на них, весь этот драйв выступления просто влюбил в себя. Я даже сама испытала желание покрасить свои светлые волосы в ядовитый цвет и проколоть губу, но быстро успокоилась, поняв, что мечтать – вредно, да и мне при своем внешнем облике было круто. Но следующий концерт «Воронов» пришелся только на середину февраля и, конечно же, я его не могла не посетить. Все было снова атмосферно, я сорвала голос и отдавила ноги себе и другим. Но внезапно из толпы меня резко выдернула Каринка.  – Что ты? – хотела возмутиться я, когда она с обеспокоенным лицом, стала отдалять меня от сцены. – Марьяна, в гримерку, идем быстро. Хотелось возмутиться, адреналин еще бурлил в моей крови, но я взяла себя в руки и молча последовала за ней. В конце концов, я здесь благодаря подруге и, если она просит – значит, стоит послушаться. В гримерке царил полумрак, и я чуть не споткнулась о чью-то обувь. Вечерний свет уже не проникал сквозь окна и все предметы имели лишь смутные очертания.  – Карина! – Тут полиция. Проверяют в толпе, нет ли пьяных малолеток, – объяснила подруга. Пьяной малолеткой я не являлась. Спиртное никогда не пробовала, а возраст… Ну мне пятнадцать лет, это уже не так мало, тем более через три месяца исполнится и все шестнадцать. Но я не идиотка, и поняла опасения уже на тот момент совершеннолетней подруги. Пусть я и трезвая, но, если попросят паспорт – будут проблемы не только у меня. А мне-то точно будет светить какой-нибудь домашний арест, после которого я гарантированно больше не попаду на подобные мероприятия. Поэтому бить себя в грудь мол «я не такая» или «да я выгляжу взросло, ну пусти» – я не стала. Просто наощупь добралась до вроде бы кожаного дивана и, сев на него, ответила: – Поняла. – Не знаю, кто их навел, – сетовала подруга. – Но лучше отсидись тут до конца выступления, а я дверь запру с той стороны, будто тут никого нет. – Уходишь? – Хочу проследить за ситуацией. – Буду ждать. Карина послала мне воздушный поцелуй и, действительно заперев меня с той стороны, пошла контролировать происходящее.  Поняв, что сидеть придется не пару минут, я достала телефон и стала пялиться на ужасно скучные для меня картинки с кошками и собаками. Родители тщательно следили не только за своими социальными сетями, но и моими тоже. Если я на что-то подписывалась, сразу следовали вопросы, а кто это, а зачем это? Чтоб не отвечать каждый раз, подписалась только на доступную примитивщину. Теперь страница выглядела достойно – аккуратные мои фотографии. Милая школьница, умиляющаяся от животных. Профили родителей выглядели куда более живыми.  Особенно, по выходным. Каждое воскресенье они выезжали за пределы города, катались по областным больницам, разговаривали с местными, уточняли все ли хорошо, убеждались, что не просто хорошо, а отлично.  Делали фотографии, а потом выкладывали в сеть. Хорошие люди, даже в выходные дни думают о других. Правда, вечерами проклинали эту самую деятельность и костерили на чем свет стоит всех тех, кто «подкидывал» проблем, говоря за камерой, что не все так уж здорово в больницах, врачей не хватает, мест не хватает, да и просто денег. Подобное в эфир не шло, но всегда требовало каких-то решений.  Стало скучно, и я убрала телефон. Чтоб занять как-то время, решила сразу переодеться. Глаза уже привыкли к темноте, и я наскоро уже надевала на себя бежевое платье до колен, поверх которого был накинут плетеный кардиган такого же цвета, но на два тона темнее. Дорого и не сердито – мой привычный стиль. В этот момент послышался звук открываемой двери, и я вздохнула с облегчением, что долго куковать в одиночестве не пришлось. Резкий щелчок, и комнату залил свет, заставив меня зажмуриться от своей внезапности. Но лучше бы не открывала. Потому что на пороге стояла далеко не Карина. И даже не кто-то из группы. Какой-то незнакомый парень с неменьшим удивлением смотрел на меня, а за его спиной мелькала девушка в черном платье в облипку. Попала. Я попала. Не знаю, что это за мэн, но наличие у него ключа позволяет думать только самое негативное. Если на полицейского он точно не похож, то, как минимум, может оказаться управляющим этого клуба, менеджером или какие там вообще должности существуют? Судя по всему, проверять решили не только зал, но и вообще все помещения. – Ты еще кто такая?  После его вопроса я поправила несуществующие складки на платье, мысленно перекрестилась, выпрямила спину, положила руки на колени, приняла располагающий вид и улыбнулась: – Добрый вечер. – Ты че тут забыла вообще? Парень прошел внутрь, сделав знак девушке дождаться его у порога. Я в этот момент кинула взгляд в зеркало, что занимало большую часть стены – проверяя, могу ли я сойти за совершеннолетнюю? Могу. – Прошу прощения, но я ожидаю свою подругу. – Какую еще подругу? Ты вообще в себе? Ну уж нет. Я не поддамся на провокации этого хмыря. Он не посмеет заподозрить меня ни в чем. Я уже сказала до этого, что не могу подвести ни себя, ни Каринку, ни даже «Воронов». Думаю, если обнаружится, что в их гримерке находится несовершеннолетняя, возникнут проблемы. Я все-таки не дрянь последняя, волнуюсь и за них, в том числе. – Молодой человек, – еще шире улыбаясь, произнесла я. – Я сказала, что здесь просто ожидаю свою подругу. А потом мы с ней покинем помещение. – Ты покинешь его сейчас, подруга, блин. – Войдите в мое положение, и попрошу Вас оставить меня на время в одиночестве, – на максимальной вежливости продолжала я, а от улыбки начинало сводить скулы. – Я тебя сейчас просто вышвырну отсюда, овца. Чему ты вообще улыбаешься? – распалялся парень все больше, на автомате закатывая рукава черного свитера. Я пристальнее посмотрела и увидела татуировки на оголившейся коже, которые доходили даже до ладоней. Узоры мне было не разобрать, но почему-то они вызвали некий диссонанс. Я задержала это ощущение в себе, чтоб достаточно быстро прийти к нужному выводу. «Овца», «вышвырну», «кто ты вообще такая?» – стал бы так общаться со мной человек на должности? Скорее всего, у меня бы сразу спросили документы, и все.   Для подтверждения догадки я еще раз смотрю на самозванца. Достаточно высок, красивое мужественное лицо с выразительными светло-зелеными глазами. Темная челка падает на них, и он привычным, уже не заметным для себя, жестом поправляет ее. На вид лет восемнадцать, может, немного больше.  Приятная картинка, ужасные манеры – и да, теперь я не сомневаюсь, что этот гражданин не тот, на кого я подумала. Не знаю, откуда он взял ключи, но о цели визита догадываюсь. Она так и мнется на пороге, видимо, тоже ожидая, что я испугаюсь ее бешеную гориллу в татухах и свалю. – Сам проваливай, собака, – успокоившись, произнесла я. Разыгрывать из себя леди перед этим недоумком не имело смысла изначально. Псих даже поперхнулся от смены моего настроения и решил уточнить более спокойным, но удивленным голосом: – Ты это мне сказала? – Тебе. – Цветочек, давай ты просто по-хорошему свалишь. Я расслабленно откинулась на диван, давая понять ему, что чуда не произойдет. – Цветочек у тебя в горшке засыхает.  – Следи за своими словами, шизанутая. – Да было бы перед кем, урод. – Девушка, может, правда, уйдешь? – влезла в наш прекрасный диалог та, что стояла на пороге. – Сложно, что ли? – Закройтесь лучше вы где-нибудь в туалете, если так приспичило, – предложила я им альтернативу, добавив измененным, провоцирующим голосом. – Сложно, что ли? – Больная идиотка, – неожиданно рассмеялся парень. – Серьезно, откуда ты здесь взялась, чудовище? Вместо ответа я показала ему средний палец, уже кинув на этот момент дозвон Карине. Спорить с этим дебилом мы могли до бесконечности. Уйти без подруги я так и так не могла, но хотелось верить, что она разберется в ситуации и выгонит этого самозванца отсюда.  Она пришла через десять минут. К тому моменту мы с придурком перешли уже строго на мат. От скуки я даже мысленно вела подсчеты, у кого получается выдумать оскорбление более красиво, и лидерство постоянно менялось. – Марьяна! – залетела к нам запыхавшаяся Карина. – Все в порядке. Уже проверки нет. – Она перевела взгляд на парня, обернувшегося к ней, и спокойно поздоровалась. – Привет, Артем. – Привет, – ответил он, отходя от меня наконец на приличное расстояние. – Объясни, это что за демон тут сидит? – Демон? – растерялась Карина, взглядом посылая на меня вопросительные знаки. – Это моя подруга, Марьяна. Мы договорились, что она дождется меня здесь. – Не девушка, а гопник с района, – раздраженно произнес какой-то там Артем. – Там точно все в порядке в зале?  – Да. Ложный вызов. – Киру привет, я сваливаю. – Он еще раз с отвращением посмотрел на меня и, забрав свою девушку, наконец удалился. Все-таки поражение не за мной. – Что тут произошло? – спросила Карина, устало присаживаясь ко мне.  – А кто это чмо? – уточнила я.  – Чмо? – переспросила подруга, поперхнувшись. – Блин, я тебе говорила о нем. Это Артем. Друг Кирилла, который вкладывает деньги в группу. Он иногда появляется. С трудом, но я вспомнила, что она действительно рассказывала нечто подобное.  – Ничего не произошло на самом деле. Не нашли общий язык просто.  – Он своеобразный.  – Да и хрен с ним. У тебя-то все хорошо? Сегодня дальше тусить потом или в клинику отсыпаться до утра?  – Все хорошо. Второе. Я не самая внимательная подруга, как оказалось. Потому что не заметила, что нет, не «все хорошо». А оно уже так было к тому моменту.