«Ты обещал о нём позаботиться...»

      Сережа пришёл в себя на холодном полу. Руки были связаны. Над парнем стоял тот самый белобрысый, которого он оглушил пистолетом. — Очнулся?       Удар ногой в бок заставил Барановского зашипеть от боли. Да какого черта тут происходит? Сережа увидел перед собой подвал и двух охранников в черных костюмах. Первым делом в голову пришла мысль про инопланетян.       Бля. Тарелки летающие на самом деле существуют. А Человек-паук тоже не сказка? Главное, успеть глаза закрыть, когда эти «люди в черном» мне память стирать будут.       Как только охранник ушел, Барановский вздохнул поглубже, проверяя, не сломаны ли ребра. Но рядом стоял второй «мэн ин блэк» и смотрел очень нехорошо. Пытаясь предотвратить следующий удар, Серёга пошел ва-банк. В конце концов он пришел сюда за Ольгой. И без нее никуда уходить не собирается. — Милицию вы вызвать не можете, — заявил Барановский и сразу понял, что попал в точку, возражать ему никто не стал. — Запирайте меня с ней или отпустите ее, — приободрившись от первой удачи заявил парень.       Сережа подумал, что это была хорошая мысль, когда мужик недобро усмехнулся и повел его в камеру.       Выглядело все жутковато. Отключив электричество, охранник открыл железную дверь.       Ольгу Сережа увидел сразу. Воронцова стояла, отвернувшись от двери, но это точно была она. Ее светлые волосы, аромат ее духов. Сзади послышался звук ключа и дверь закрылась. А потом раздался щелчок от включения рубильника. Теперь в плену были уже двое. — Оленька, любимая! Что случилось? Тебя похитили инопланетяне?       Ольга обернулась и устало посмотрела на Серёжу. — Это похоже на НЛО? — Нет, скорее на клетку с тигром, — Барановский нервно засмеялся.       Ему нужно было спасти Ольгу, а вместо этого он, похоже, сам попал в лапы к ее похитителям. — Олечка, прости. Я такой мудак.       Графиня Воронцова посмотрела на него с жалостью. — Нет, ты не виноват. Я рада тебя видеть. Я скучала.       Сережа коротко всхлипнул, прижавшись к плечу Ольги. — Живая. Ты живая. Это самое главное.       Железная дверь снова противно лязгнула, заставляя Барановского вздрогнуть. Ольга осталась равнодушной. Неужели привыкла? Да как к такому можно привыкнуть!       Серёжа похолодел, представив, сколько времени здесь уже находится Ольга.       Жан Иванович сказал, что Ольга погибла в марте. А сейчас был июнь. Несколько месяцев в этой жуткой тюрьме. И никакой надежды на спасение.       В дверной проём вернулся охранник. — Скажи ему, — раздался грубый голос.       Барановский почувствовал, как напряглась Ольга. Чего ещё он про нее не знает? Вернее, а что он вообще о ней знал? Трахались как кролики и вино пили красное.       То, что Оля любит именно красное вино, Сережа отлично выучил. У нее даже была в холодильнике особая бутылка, из которой пила только она одна. Серёга однажды попробовал и чуть не сблевнул. На вкус как кровь, с характерным привкусом железа. Та ещё гадость. — Сережа, ты самый необыкновенный и храбрый. И ты скоро станешь папой.       Ольга смотрела прямо в его глаза и тут Сережа понял, что она… от него… залетела. — Блядь.       Ребенок что ли у них будет? А она станет матерью его сына или дочери. Теперь он будет в роли отца, а не алкаш в растянутых трениках, который именовался его папашей. Ну и какого хрена, его ребенок находится в тюрьме?! — Вы с ума сошли так беременную женщину держать! — Она не женщина, а вампир. К тому же убила нашего товарища. Ладно, голубки, оставайтесь. А ты, пацан, зря сюда пришел. Она тебе объяснит, что мы делаем с такими, как ты.       Дверь опять закрылась. Барановский побежал к решетке, но Ольга схватила его за руку и с нечеловеческой силой дёрнула назад. — Хочешь умереть? Здесь электричество!       Сережа сел на пол и обхватил голову руками. — Если бы я сказал Жану Ивановичу, куда иду, он бы спас тебя. Ну почему я такой мудак? Олечка, прости меня.       Графиня Воронцова легла на кровать. Выйти из клетки ей точно сегодня не удастся, но хоть какой-то зритель. Ольга Анваровна давно перестала ждать героя, который примчится на белом коне и спасёт принцессу из башни. Жан надоел до зубовного скрежета. Ничего не менялось. О том, что один день сменил другой, Ольга узнавала по лицам чередующихся хранителей.       Серёжу графиня видела несколько дней назад. И поэтому не могла разделить его восторг от встречи. «Оленька, Оленька»! Ну-ну, видела я, с кем ты проводишь ночи. Все вы, мужчины, одинаковы.       Ольге было безумно жаль свою погубленную молодость. И зачем только она решила связать свою судьбу с этим французом? Провести вечность в подземелье было мрачной перспективой. Костик неизменно раздражал. И хотя Воронцова любила фантазировать, как она увидит Бредихина стариком, покрытым морщинами — это могло бы сойти за достойную месть. Хранители старели и умирали на глазах бессмертной Воронцовой. Но слова о том, что после родов приговор должны привести в исполнение, отравляли Ольге долгие бессонные ночи. Если Константин Сергеевич устроит танцы на её могиле, это будет настоящим фиаско.       Ольга сжала руки в кулаки и злость на предавшую ее семью поднялась с новой силой. — Меня скоро казнят, Сережа. Сразу после родов, — тихо проговорила Ольга, — Ты должен обещать, что позаботишься о нашем ребенке.       Графиня замолчала, вглядываясь в лицо Барановского. Паренёк был весьма чувствительным, несмотря на брутальную внешность, и кажется его эмоции были искренними. В глазах Серёжи читалась жалость и сочувствие к несчастной узнице.       Ну что ж, хотя бы это. Хотя, Жан-Клод тоже был понимающим и любящим первые лет сто или даже сто пятьдесят. — Олечка, что ты такое говоришь? Я не допущу никакой казни. — Обещай, что не отдашь ребенка этим тварям, моим родственникам, — прошептала графиня пересохшими губами. — Оленька, тебя никто не убьет. Жан Иванович и Анна Петровна обязательно нас найдут, — забормотал Сергей, — А пока я буду тебя защищать. Клянусь тебе. — Жан Иванович…       Ольга истерически усмехнулась. — Особенно он, да. А почему ты на него так надеешься? — вышла из образа Ольга и, облокотившись на плечо, посмотрела на Барановского. — Он тоже любит тебя, — принялся заверять Ольгу Барановский, — Приходил на кладбище, на твою могилу. Вот увидишь, как он обрадуется, когда узнает, что я нашел тебя. Я говорил ему, что ты жива. А он не верил.       Ольга страдальчески поморщилась. Ах, как некстати эти восторги. И упования на могущественного Дешама. Знал бы ты, мой мальчик, что происходит на самом деле, не был бы так наивен. — Прекрати, Сережа. Иначе я попрошу, чтобы тебя отвели в другую камеру. Мне и так очень плохо.       Барановский замолчал и сел на краешек кровати, рядом с Ольгой. Ещё час назад он мчался по улице, не замечая ни яркого солнца, ни свежего ветра. А теперь оказался заперт в клетке. Зато вдвоём с любимой женщиной. Это ли не счастье? Серёжа провёл рукой по ступням графини, начал легко массировать. Ольга не возражала.       Примерно через час послышались чьи-то шаги. Графиня первая подняла голову, насторожилась. Последнее время к ней стали приходить самые разные посетители. И теперь Ольга с тревогой гадала: свои или чужие, кто-то из семьи или люди Костика? От последних Воронцова ничего хорошего не ждала и всегда была готова дать отпор. Правда, не совсем было понятно, как это сделать. Вампирские силы угасали с каждым днём.       Ольга узнала голос Костика. Щелкнул рубильник. А потом дверь отворилась и вместе с Бредихиным зашли Кривич и Жан Иванович.       На лице Барановского засияла победная улыбка. Он быстро вскочил на ноги и бросился навстречу Жану. — Ольга жива!       Кривич скользнул взглядом по лежащей на кровати Воронцовой и мрачно уставился на Сергея. — Что здесь делает Барановский? — выговорил Бредихину Жан, стараясь не смотреть в лицо Сергею. Иначе просто не выдержал и прикусил бы мерзавца. Всю кровь он уже у него выпил, словно это Серж, а не Жан был вампиром.       Костик заметно вспотел. Деньги за графиню Воронцову были заплачены сполна, даже сверх меры, и упускать их Хранитель не хотел. — Я сам бы хотел это узнать, — привычно сорвался на фальцет Бредихин, — Что здесь делает посторонний?       Хранитель раскаянно вздохнул, пряча взгляд под темными стеклами очков. — Он пришел за графиней. Отпустить, Константин Сергеевич?       Бредихин оглянулся на Кривича и Жана. Никакого дела до Барановского Константину не было. Но и лишние свидетели были не нужны. — А по «Договору», что надо делать? Вот и действуйте, — отрезал Святослав Вернидубович.       Жан стоял с видом оскорбленного мужа. Руки сжаты в кулаки, подбородок повернут в сторону, словно Дешаму было неприятно смотреть на жену и ее любовника. Стоило признать, что за годы совместной жизни маркиз перенял у своей жены приемы театрального искусства и мог отыграть королеву драмы не хуже ее сиятельства. — Подожди, Жан. Как ты нас нашел? — спросил Сережа, потрясенный равнодушием доктора Дешама к тому, что Ольга жива. — Нишкни, — дед толкнул Барановского, отбрасывая в конец камеры, прямо на койку Ольги Анваровны.       От мальчишки были одни неприятности. Дед ещё не забыл, как тащил через весь город труп из морга и потом возился с ним на кладбище. — По закону мы должны изолировать человека, посвященного в тайну вампиров, — неуверенно произнес Костя.       И куда только весь гонор девался. Кривич осуждающе взглянул на Бредихина из-под косматых бровей. Да, это тебе не вампирами командовать. Тут придётся поработать. А к труду наследник Ирины Витальевна не привык. — Каких ещё вампиров? Что он говорит, Олечка? — непонимающе пробормотал Сережа.       Ольга не снизошла до ответа и, проходя мимо Жана, мстительно толкнула бывшего мужа плечом на железные прутья клетки. — Дорогая, ток все равно отключили, — убийственно вежливо ответил Дешам, — Собирай свои вещи, мы отвезем тебя домой. — Но для содержания человека у нас нет условий, — пропищал Костик.       Оставлять в своём подвале живого и с виду здорового Барановского вместо давно усопшей графини было страшновато. Кажется в уголовном кодексе это называлось удержание заложника. И за это полагался вполне реальный срок. — У вас и для вампира их не было, — прошипела Ольга, методично заполняя свой чемодан и застёгивая молнию. — Значит отправим его в спецсанаторий, — принял решение Бредихин. — Санаторий это хорошо. Я могу взять его карту и привезти лечащему врачу, — согласился Жан, — Там сведения о моих последних назначениях. Разумеется, я дам свое заключение и рекомендации.       Бредихин, слабо разбираясь в медицинской стороне вопроса, был не заинтересован в продолжении беседы. — Не беспокойтесь, Жан Иванович. Теперь это наша забота. — Да, но Серж долгое время принимал наркотики. К тому же я давал ему рецептурные препараты. Их нельзя просто так отменить. Вы понимаете, насколько это серьёзно? — нахмурился Жан.       Достав из кармана пиджака ручку и листок, Дешам начал записывать названия лекарств, вспоминая дозировку.       Ольга Анваровна легко выбежала в коридор и с облегчением вздохнула.             Наконец-то! Как долго она этого ждала. На Ольгу повеяло тёплым летним воздухом, из-за открытой двери светило солнце. — Да оставь его хранителям, я хочу домой! — раздражённо бросила Ольга Анваровна и стала проворно подниматься по лестнице, ведущей к выходу из подвала.       О, этот воздух свободы! Прошлый раз графиня прогуливалась ночью и так и не успела насладиться солнечными лучами.       Ольга спешила, как можно быстрее убраться из этого ужасного места. Скорее, скорее! На волю! Пока они не передумали и не нашли новый повод для казни. А о Барановском пусть заботится Жан. Он ей, в конце-то концов обещал. Может этот маркиз хоть один раз сделать что-нибудь полезное?       Жан отдал рецепт Константину и покинул камеру. Дверь закрылась. Рубильник теперь был не нужен и даже опасен. Но стальные решётки и замки всё ещё прекрасно выполняли свою функцию            Барановский, не ожидавший такого предательства, подбежал к прутьям клетки и просунул руку наружу. — Жан Иванович, не оставляйте меня здесь, — жалобно произнес парень.       Жан тяжело вздохнул. Сергея было, конечно, жаль, но что поделать! Тайну вампирского сообщества надо охранять. Иначе от людей покоя не будет. Всем вечную жизнь подавай. — Раньше надо было думать. Вот чего ты сюда полез? — с сожалением произнёс Жан. — А что за вампиры такие? Вы тут сами с ума сошли, — истерически выкрикнул Барановский, предчувствуя беду.       Костя и Кривич переглянулись. — Ольга ему ничего не сказала? — уточнил Костик. — Она мне всё сказала. Я стану папой, — гордо прознес избранник Ольги Анваровны.       Жан нервно засмеялся. — Поздравляю тебя с прибавлением семейства, Серж. Но не стоит спешить с выводами.       У Кривича зазвонил телефон и он махнул рукой Жану, чтобы тот не задерживался. — Извини, Сергей. Очень много дел, — откланялся доктор Дешам.       Железная дверь закрылась. И тут Барановский понял, что, кажется, совершил самую главную ошибку в своей жизни. 70 лет спустя.       Ольга Анваровна пришла на кладбище, скрывая лицо под чёрной вуалью. Жан был в строгом классическом костюме и держал графиню под руку. Вместе с парой находился молодой человек, по виду лет двадцати. — Мама, а кем был этот человек? — спросил сын графини Воронцовой, вампир из клана Кривича, глядя на усыпанное цветами каменное изваяние у одной из свежих могил.       Ольга Анваровна посмотрела на Жана и печально улыбнулась. — Известный рок-музыкант. Он прожил хорошую и очень долгую жизнь. Стал счастливым.       Дешам сочувственно вздохнул. Всё проходит, увы. Потери — часть жизни бессмертных.       Сын Ольги Анваровны посмотрел на изображение, выбитое на памятнике. — Мне кажется, что у меня его глаза…       Воронцов снял чёрные очки и тут же прищурился от яркого летнего солнца. — Не кажется, мой хороший, — Ольга поцеловала сына в висок, задыхаясь от прилива чувств. Запах был тот же. Словно Серёжа снова был с ней рядом. — Но я так и не понял. Кем он был? Обычный человек, не вампир. — Это был твой отец, — отрывисто произнёс Жан и протянул Ольге свой платок, чтобы она вытерла выступившие слезы. — Ольга, возьми… — Почему вы его не обратили? — задумчиво спросил Первородный. — Видишь ли, сынок, вампиры живые мертвецы, — объяснил Жан, — Нам пришлось бы сначала его убить. Но в конце концов, Барановский сумел обрести своё бессмертие. У него осталось много поклонников, а песни его группы будут жить ещё… какое-то время. Ну или несколько веков, если это действительно так гениально, как все говорят. А теперь пойдёмте, нам нельзя привлекать к себе внимание.       Вампиры размылись чёрными тенями и тут же исчезли без следа.