Хороший, Плохой, Пони

«Это место не шибко-то похоже на рай. Но это точно не ад. Сегодня днём я побывал в местном городке – Понивилле, – где выяснил, что, похоже, всё-таки умер. В этом мире нет тех стран, что я знаю, и очертания его карты совершенно не кажутся мне знакомыми. Более того, моё тело перестала терзать болезнь, которая в той жизни так и доконала меня. Получается, что я как будто заново переродился в этом странном месте. Каким-то образом. Но если это загробный мир, причём совсем не жуткий, то за что меня сюда отправили? За то, что, бывало, подкидывал мелочь нищим? Или за то, что помог индейцам Вапити избежать истребления правительственной армией? Научил ту вдову охотиться и обеспечивать себя? Дал Марстону шанс начать жизнь с чистого листа? Я не представляю, но точно знаю одно – все эти поступки не сделали меня добряком. Как однажды сказал Датч, в чём я с ним всё ещё согласен: "Тигр всегда полосатый". В конце концов, я никогда не искал для себя искупления. И если бы я его каким-то образом обрёл, то это было бы несправедливо, помня, что я успел натворить за свою прошлую жизнь. Вот и сейчас я намерен делать то, что умею лучше всего. Теперь мне ясно, для чего миссис Смит вдруг решила нанять меня к себе на работу. Она хочет при помощи меня сровнять счёты с семьёй Пеа. У тех тоже, как я понял, есть причины стремиться к тому же самому. Почему бы мне не помочь сразу и тем, и другим? Если разыграть всё правильно, то я мог бы получить с этого дела больше, чем просто за выпас овец. И деньги мне явно понадобятся. Куда ж без них? Да, я застрял в чужом для меня мире и теперь не знаю, как мне дальше быть. Но что бы я ни решил делать – пуститься в странствия, чтобы исследовать этот мир и, быть может, отыскать хоть какой-то путь обратно, или же купить себе ранчо где-то в этих местах и жить, как мечтал Датч, свободной жизнью фермера, – мне в любом случае понадобятся деньги. Во всяком случае, я уж точно не вижу своё будущее в роли ковбоя на службе у говорящей пони, подозрительно смахивающей на Кэтрин Брейтуэйт…».

– Выдержка из дневника Артура Моргана.

Шагая по одной из троп яблоневого сада, Артур то и дело поглядывал на ночное небо, а именно – на луну. Это точно был какой-то иной мир, ведь привычное ему бледное светило не носило на себе изображение головы единорога, сложенное из множества тёмных пятен. Да и то, как здесь происходят восходы и закаты, всё ещё удивляло его. Солнце в этом мире как будто включалось и выключалось, подобно лампе. Он предчувствовал, что ему ещё ко многому придётся тут привыкать. Несмотря на то, что время было около полуночи, Морган решил прогуляться перед сном. К счастью, для этого ему даже не пришлось объясняться ни с кем из пони. Эппл Куки пошла спать раньше, чем село солнце, поскольку очень устала за рабочий день, а те немногие, кого он встретил по пути сюда, ничего ему не сказали. Он до сих пор не знал их имён, а они так и не связали с ним и пары слов. Миссис Смит и вовсе нигде не было, так что он мог быть уверен, что его едва ли станут здесь искать. Он не хотел, чтобы кто-то из Эпплов увидел его у границы сада Пеа… Это была чудесная ночь, умеренно прохладная, освежающая и тихая. Артур шёл не спеша, его голову привычно покрывала ковбойская шляпа, а с боку болталась новоприобретённая сумка. Это была самая длинная из всех, что лежали на том прилавке, причём её ремешок имел способность к удлинению. Но даже так она едва доставала стрелку до пояса. Вместе с тем на его плече висел карабин Ланкастера, хотя в нём вроде как и не было нужды. Он не мог просто так отделаться от привычки всегда носить оружие при себе, отправляясь куда-либо в тёмное время суток. К тому же, кто знает, как далеко могут забредать те алмазные псы? Он был почти уверен, что порчей яблонь Эпплов, о которой шла речь вчера утром, занимаются именно эти уродливые твари. При мысли о псах ковбой невольно вспоминал свои первые минуты, которые он провёл в этом мире. Он видел фигуру, похожую на человеческую, что сразу поспешила скрыться в зарослях, едва завидев его. Выходит, это был не человек, а собаколюд. И принятое им за пончо одеяние, скорее всего, было звериными шкурами, как и бандана – шерстью на морде. Это был ещё один довод в пользу того, что он находился в ином мире, где ранее не ступала нога человека. Впрочем, поводов так думать было и без того более чем достаточно. И всё равно этот вывод не укладывался у него в голове. За этими раздумьями, которые ненадолго сменили мысль о самом главном, Артур добрался до того места, куда и направлялся. Яблони вокруг него становились более редкими, луг по обе стороны от тропы – шире, а прямо по курсу всего в нескольких десятках ярдов при свете луны выделялся забор, окрашенный в белую краску. Это и была граница обоих садов, куда он и хотел попасть. Здесь у Эпплов покоилось несколько скирд сена и ещё целая стопка тюков. Пройдя чуть дальше, американец увидел из-за яблонь, как справа на участке Пеа высится водонапорная башня. Под ней в ночной тьме едва выделалось два ряда бочек, должно быть, с грушами. И они ещё удивлялись, что кто-то стащил у них часть урожая!.. Не отрывая глаз от водонапорной башни, Морган медленно проследовал к забору. Затем он посмотрел дальше. Этот участок границы располагался на холмике, с которого была видна дальнейшая протяжённость забора не менее чем на милю. Он так и пролегал по холмистому ландшафту неровной линией, пока не терялся за особенно высокой возвышенностью. Никого из пони по эту сторону видно не было – ни у Пеа, ни у Эпплов. Это, впрочем, было не мудрено, учитывая, сколь поздний отмечался час. Идя сюда, американец с самого начала ни на что не рассчитывал, скорее просто, как и прежде, лишь прощупывая почву. К тому же, ему могло и повезти. И когда с другой стороны послышался некий шорох, у него появился повод на это надеяться. Крепче сжав пальцы на ремешке ружья, Артур резко повернулся влево, где забор тянулся по более ровной поверхности. Его внимание сразу привлекли грушевые деревья, на многих из коих болтались, как ни странно, тёплые пледы. Они аккуратно покрывали кроны всей своей шириной. В следующий же миг он заметил, как на очередное растение было накинуто точно такое же шерстяное одеяло. У его ствола стоял светло-янтарный жеребец, которого стрелок сходу узнал даже в тусклом свете луны. Позади него покоилась тележка, нагруженная целой стопкой постельных принадлежностей. Зачем он кутает свои деревья в пледы, оставалось только гадать. Усмехнувшись от очередной чудаковатости этих существ, Морган двинулся ближе к хозяину грушевых угодий вдоль забора. Конечно же, это был не кто иной, как мистер Пеа. И что самое удачное, он был здесь совершенно один. Никаких лишних глаз и ушей ни со стороны Эпплов, ни со стороны Пеа не наблюдалось. И поэтому, пройдя несколько секций забора и наконец оперевшись на очередную локтями, стрелок обратился к жеребцу, который уже косо поглядывал на него: – Эй, мистер Пеа! – Чего надо, мистер Морган-Эппл? – недружелюбно отозвался мистер Пеа, произнеся двойную фамилию ковбоя с явным презрением. – Артур. Можно просто Артур, – в свою очередь сказал Морган, полагая, что вести себя с ним нужно по-свойски, несмотря ни на что. Тот ничего на это не ответил. Но отступать было нецелесообразно. – Чудесная ночка, не правда ли? – Была, пока тут не появился ты, – вновь огрызнулся светло-янтарный жеребец, после чего обхватил копытцами накрытое пледом дерево и нежно проговорил: – Не бойтесь, мои сладкие, этот негодяй вас не обидит. Вновь поразившись его странностями, Артур с ухмылкой помотал головой. Ему следовало сменить тактику. – Я слыхал, что ваша семья опережает Эпплов в продаже овечьего меха, а? – Это так, – горделиво подтвердил Пеа. – И пусть эта кислятина Смит не надеется, что, приняв тебя в свою гадкую семейку, она перескачет нас. Мы пасём овец со времён более давних, чем Эпплам пришло в голову что-то кроме их яблок. Наши пастухи лучшие во всей Средней Эквестрии, и ни ты, парень, ни кто-либо другой из пони не изменит этой правды. – Я и не спорю, – спокойно пожал плечами стрелок. – Но вместе с тем я слыхал, что Эпплы заставляют вас глотать пыль в торговле, продавая сидр, не так ли? Мистер Пеа тут же изменился в лице, и это было заметно даже в ночи. Его глаза вспыхнули, точно две яркие звезды, а копыта будто сами побрели к забору. Морган понял, что попал в точку. – Иногда бесчестные методы помогают им превзойти нас, – процедил он сквозь зубы, признавшись. – Их яблоки только и годятся на то, чтобы плющить их в соковыжималке. Но пони, видите ли, считают, что напитки Эпплов хорошо освежают в жару… чушь! Наши груши всё равно продаются не хуже, чем их яблоки. И если бы не их отвратный сидр!.. Как только мистер Пеа подошёл поближе к забору, Артур огляделся влево и вправо. Вокруг было всё так же чисто, тихо и спокойно. – Почему бы вам не гнать самогонку из груш? – Самогонку? – повторил хозяин грушевой фермы, не зная, что скрывается за этим таинственным словом. – О чём ты? – Самогонка – крепкое пойло, которое зашибает дух, греет нутро, бьёт в голову… и гонится из овощей или фруктов, – кратко объяснил американец. – Груши для этого тоже подойдут, а жители вашего городка, как я сегодня убедился, не дураки выпить. Если начнёте гнать грушевую самогонку, то сможете предложить пони замену для этой вашей… солёнки, или как её? И тогда Эпплы будут готовить напиток для освежения в жару, ну а вы – для утоления тягот жизни. Заметно изумившись от того, в какое русло направился нежданный разговор, мистер Пеа непроизвольно отступил на шаг назад. Но, переварив в голове то, что сказал чужак, он подошёл к забору ещё ближе и настороженно спросил: – Ты что-то предложить хочешь? – Хочу, – кивнул Артур. – Я могу научить вас гнать самогон, и тогда вы сровняете с Эпплами счёт в торговле. Но взамен я потребую три вещи. – Какие же? – Первое: плата за инструкции в сто монет. – Сто? – слегка опешил Пеа. – Не слишком ли вы многого хотите, мистер? – Многого? – хмыкнул ковбой, после чего поднялся с забора. – Тогда до свидания, мистер Пеа. Резко оборвав разговор, Морган двинулся дальше вдоль забора неспешной вальяжной походкой вразвалку. И снова глаза мистера Пеа вспыхнули, как пожар. – Постой-постой, – потребовал он, устремившись параллельно стрелку. – В таком случае, может, мы сочтёмся на пятидесяти монетах? Артур остановился и смерил жеребца прищуренным взглядом. – Если только на семидесяти пяти. – Будь по-твоему, чтоб тебя, – недобро, но смиренно прошипел жеребец. – Какие же тогда две другие вещи? – Второе: десятая часть со всех доходов, которые вы получите с этого самогона. – Десятая? – твёрдо повторил грушевый пони. – И как ты представляешь, что мы догоним Эпплов в торговле при таком грабеже? – Радуйтесь, что не пятая или, чем чёрт не шутит, четвёртая. Десятину и в церкви берут, – возразил Морган. – И третье: всё должно оставаться в тайне. Ошеломление или, скорее, уязвлённость, появлявшаяся на лице мистера Пеа с каждым новым словом его собеседника, сменилась ехидной ухмылкой. Судя по всему, он почувствовал, что стоит не совсем на проигрышной позиции в этом разговоре. – О, похоже, кое-кто боится, что обо всём узнает миссис Смит, верно? Из уст Артур вырвался очередной беззвучный смешок. Он снова разместил локти на перекладине забора и зловеще нагнулся поближе к Пеа, нависнув над ним. – Это не мне стоит бояться, а вам, – прошептал он. Уязвлённость тут же вернулась на лицо его оппонента. – Мне ни к чему, чтобы миссис Смит об этом что-то узнала. И если вы ей сболтнёте, то я начну стрелять уже не по яблокам, а по грушам, усекли? Угроза заставила хозяина грушевой фермы на секунду смутиться, отчего он даже подогнул переднее копыто. Но почти сразу оно вновь опустилось на мягкую траву, а в глазах у жеребца вспыхнула злость. Он заметно разрывался между недоверием к чужаку, примкнувшему к семье соперников, и желанием получить выгоду, которая смогла бы сделать Пеа главенствующим родом в Понивилле. Весы в его голове взвешивали оба варианта быстрее, чем того ожидал ковбой. – Идёт, я принимаю предложение, – чуть ли не прорычал он. – Но только попробуй причинить вред моим грушам! И всё-таки угрозу он понял слишком по-своему. Артур усмехнулся и снова поднялся с забора. – В общем, я вас предупредил, – напомнил он. – Я набросаю список всего необходимого, что вам понадобится для самогонки, и сам рецепт. На днях передам его вам. Если я смогу снова найти вас в полночь на этом месте, то у нас всё наверняка получится, а пока – спокойной ночи вам и вашим грушам. В шутку чуть приподняв шляпу в знак прощания, Артур уж собирался, было, идти туда, откуда пришёл. Но Пеа, заинтригованный причинами только что произошедшего разговора, с подозрением заметил: – Я думал, ты теперь на стороне Эпплов. Остановившись вполоборота, ковбой посмотрел на собеседника и помотал головой: – Эпплы на одной стороне, вы – на другой. Ну а я посередине, вот и всё. Более ничего объяснять он не желал. По привычке уместив руку на ремешке карабина, он направился обратно к той дорожке, по которой попал сюда. И снова, стоило ему только сделать несколько шагов, как за спиной у него прозвучал вопрос от мистера Пеа: – И всё же кто ты такой и… откуда ты? В очередной раз остановившись, но не повернувшись, Артур оглянулся на него через плечо и угрюмо бросил: – Из ада. Должно быть, хозяин грушевой фермы понял, что едва ли вытянет из него хоть ещё одно лишнее слово, а потому просто остался провожать его из-за забора задумчивым взглядом. Его не прекращали терзать опасения, что он зря пошёл на сделку с чужаком, притом так быстро. Не замышляет ли тот какую-то подлость, которая пойдёт на копыто Эпплам? С другой стороны, он и впрямь появился в Понивилле слишком недавно, чтобы проявлять какую бы то ни было преданность что к одному, что к другому роду. Наверняка он всего лишь искал своей личной выгоды. И коли так, мистер Пеа начинал подозревать, что в случае их только что вроде как заключённого договора эта выгода может стать обоюдной. При всей своей гордости он не мог не признавать перед самим собой, что за этот сезон Эпплы явно обставили его семью в торговле. И всё из-за их сидра, который пони в жаркую погоду пили бочками. Если этот странный чужак действительно сумел бы продать ему некие рецепты, которые дали бы возможность приготовить достойный ответ напитку яблочных пони, то так он поправил бы дела на своей ферме. Тем более, он осознавал, что пастух, способный отбиться от алмазных псов, всё ж таки неизбежно даст Эпплам какое-никакое преимущество, из-за чего отрыв семьи Пеа в продаже овечьего меха уже не будет столь разительным. Ему и вправду стоило сровнять с соперниками счёты всеми доступными средствами по каждому направлению. Обдумав весь прошедший разговор, светло-янтарный жеребец всё же пришёл к выводу, что его, казалось бы, поспешное решение было единственно верным. К тому же, учитывая, что Морган не желал, чтобы Смит узнала об их сделке, у него всегда оставался козырь, способный вывести чужака из игры. С этой мыслью он направился обратно к тележке с пледами, чтобы продолжить укутывать свои любимые деревья на сон грядущий. Артур же вернулся на прежнюю тропу и очень скоро скрылся в ночной мгле среди яблонь…

* * *

Путь в обратную сторону был не менее спокойным и одиноким. И у Артура было время подумать над тем, какую игру он затевает. Минувший разговор прошёл более гладко, чем он предполагал. Успев уже кое-что узнать о мистере Пеа, он считал, что тот упрям как мул. Но стоило лишь сверкнуть ему в глаза выгодой и, что ещё важнее, шансом в чём-нибудь обставить Эпплов, как уже он стал покладистым. Всё ж таки этот мир не так уж сильно отличался от того, из которого явился стрелок. И он знал, что должен со всем этим делать. Дорожка, пролегавшая по саду, то и дело петляла то туда, то сюда. По обе стороны от Моргана вырастали яблоневые деревья, под которыми Эпплы работали сегодня днём – и продолжат завтра. Фонаря у него не было, но лунный свет в достаточной мере освещал ему путь. Он, правда, и не замечал этого, шагая по затемнённой в ночи земле сугубо инстинктивно, поскольку все его мысли занимал его план. И всё же его слух не прекращал вслушиваться в шёпот ветра, будучи готовым выявить в тишине любой подозрительный звук. Это была его обыденная привычка при перемещении по тёмным зарослям, особенно обострившаяся недавно, когда ему приходилось часто слоняться по территории банды Мёрфи. В какой-то момент сквозь дуновения ночного ветра прорвался как будто бы чей-то голос, причём совершенно спокойный и мягкий. Не ощущая никакой опасности, Морган тем не менее на секунду замер, прислушавшись, после чего побрёл дальше. Шаг за шагом чья-то речь становилась всё более и более различимой, так что спустя минуту он уже отчётливо слышал такие слова, которые едва ли можно ожидать услышать ночью посреди сада: – И тогда яблоньке стало немного грустно. Дождь был до того сильным, что из-за его завесы она не могла видеть своих родных и друзей. И даже солнышко больше не грело её нежных ветвей. Но она твёрдо верила, что за каждым ливнем всегда наступает ясная пора, что нужно всего-то немножко потерпеть, и её близкие снова будут греться в солнечных объятиях у неё на виду вместе с ней самой… Пройдя чуть дальше, Артур оказался рядом с небольшой полянкой, которая примыкала к тропе слева. И посмотрев в её глубь, он увидел то, от чего немало изумился. Среди яблонь на небольшом брёвнышке сидела миссис Смит и читала книгу – то ли самой себе, то ли, как ни странно, своему саду. По крайней мере, никого из пони вокруг неё не было. Но как только он её обнаружил, она осеклась и, явно напрягшись, взяла в копыто лампу, что стояла подле неё на земле, дабы вглядеться во тьму. Книгу она отложила в сторонку. – Кто тут? – осведомилась она. В её голосе ощущалась опаска. Теперь скрываться было ни к чему. И стрелок решил не изводить ей душу неведеньем, направившись к ней навстречу. Тем более, что его охватило простое человеческое любопытство. – Это я, Артур. – Мистер Морган? – удивилась Смит, наконец разглядев его фигуру. – Что вы тут делаете в такую позднюю пору? – Просто решил подышать свежим воздухом перед сном, – выдал Артур своё объяснение, которое придумал ещё на ферме. Подойдя ближе и опустив взор на книгу, обложка которой изображала силуэт деревца, он осведомился: – А вы? – Оу, я читаю моим яблонькам сказки на ночь, – улыбнулась хозяйка фермы, сменив настороженность на добродушие. На лице ковбоя невольно проступила ухмылка. – Читаете яблоням? – Агась, я делаю это с тех пор, как наша семья посадила этот сад. Мои яблоньки росли под эти сказки, а теперь под них же сладко засыпают. Я вас уверяю, от этого их плоды становятся ещё слаще и сочнее! – Пожалуй, я готов в это поверить. – И не зря, мистер Морган. Просто я очень люблю все мои яблоньки, и они отвечают мне взаимностью, давая самый лучший урожай в Эквестрии! В этом и кроется весь секрет верного садоводства. Артур кратко усмехнулся: – Забавно. Определённо, эти пони и их манеры, повадки и обычаи всё больше казались стрелку чудаковатыми. Но Смит явно приняла его комментарий с умилением, судя по тому, что её улыбка стала шире. Впрочем, спустя пару секунд она опустила лампу обратно на землю и сменила тему: – У вас ведь с Эппл Куки завтра первый выпас, так? – Ага. – Могу ли я вас кое о чём попросить? – перешла она к делу. – По правде говоря, меня беспокоит, что Пеа могут затеять какую-нибудь подлость. Я сразу почувствовала, что они напряглись, как свора кошек, которых гонят поганой метлой, когда вы присоединились к нам! Поэтому, если вас это не затруднит, я бы хотела, чтобы при выпасе вы следили в оба – не только за алмазными псами, но и за Пеа. Если они повадились рубить наши милые яблоньки, то не удивлюсь, если их и на воровство овец потянет. – Следить в оба? – задумчиво повторил Морган, затем хмыкнув: – За две сотни золотых монет в месяц я сделаю для вас что угодно, миссис Смит, а если подкинете чего лишнего, так тем более. Уверяю вас, ни эти псы, ни Пеа, ни черти из ада больше не притронутся к вашим овцам. На лице светло-зелёной пони снова засияла милая улыбка. В отличие от её грушевого оппонента, она, кажется, была искренне благодарна ковбою за его готовность услужить. – Спасибо вам, мистер Морган. Я очень рада, что мы с вами так быстро находим общий язык. – Я тоже, – ответил взаимностью Морган, пожав плечами. И всё же он не был склонен видеть в этом что-то большее, чем просто деловые отношения, мало к чему обязывающие. В ночном воздухе повисла тишина, по итогу коей он спонтанно опустил взгляд обратно на книгу, покоящуюся на бревне, и к нему вернулось его изначальное любопытство. Мотнув головой на сборник сказок, он от нечего делать поинтересовался: – Вы будете дальше читать? Смит добродушно хихикнула: – Конечно!