Власть над прошлым

Рейнира хотела не этого. Да, она не отрицала, что темная часть нее была в полном восторге и ощущала удовлетворение от того, как именно умер Ларис Стронг и что Алисента не осталась в стороне, получив еще одну порцию ужаса и унижения, которым в другой жизни бы щедро одаривала ее саму и ее мальчиков. Также Рейнира не отрицала, что была в извращенном восторге оттого как быстро ее приказ был выполнен, а возмездие нашло виновников ее горя как здесь, так и в том, другой мире, уже буквально к первым лучам солнца следующего дня, как Косолапый посмел заразить ее принца оспой. Но все же. Сара могла избавиться от Лариса как-то более… незаметно. И не так травмирующие для бедного лорда Лионеля, для которого Косолапый был в первую очередь сыном, чья смерть была более чем ужасна. Рейнира искренне надеялась, что тот не надумает отказаться от своего поста и отступить в Харренхолл, так как он правда был хорош в своей работе. Атмосфера страха и глубокого шока накрыла Красный замок уже к обеду. Сплетни о том, что кто-то изрубил сына Десницы на куски, засунул его же член ему рот и подкинул те в кровать королевы, которая обмочилась и облевала свои колени, когда это увидела, вырвались из ртов служанок и фрейлин, ворвавшихся в покои Алисенты с первыми лучами солнца, услышав ее вопли, неумолимым потоком и облетели всю вотчину королевской семьи. Факт того, что почти одновременно с этим ее мальчик пошел на поправку, хотя еще толком и не просыпался, даже как-то затерялся. Его лихорадка ушла, язвы на его руках так и не появились, лишь розовые пятна, которые должны были исчезнуть со временем, не оставив шрамов, как уверил ее несколько раз мейстер Герардис и целитель Салинарес. Впрочем, Рейнире было плевать на то, что факт его выздоровления прошел почти незамеченным. Ей не нужны были пиры и турниры в честь того, что ее сын пережил это тяжкое испытание. Пусть он будет жив, здоров и все. Также Рейнире нужно было придумать, как разобраться с ситуацией, которая возникла из-за столько громкого и жуткого убийства в стенах ее дома и правителей Вестероса. В конце концов, лорды могут начать шептаться, как и простой народ, если они не найдут «убийцу» несчастного калеки и сына своего верного слуги, о том, как дом Дракона может хорошо править всей страной, если в своей цитадели власти порядок не могут навести. Было увеличено количество охраны в замке, и собрано экстренное собрание Малого совета, где ей пришлось присутствовать, как бы она ни хотела быть подле сына, с которым остался Лейнор, мейстеры и верно бдящий Призрак, также был сам лорд Лионель и его сын Харвин. Оба были бледны, но стойко держались. И все же Рейнира едва смогла смотреть на своего несбывшегося любовника. Ее сердце сжималось от знакомого вида боли и печали в его карих глазах, напоминавших ей тот миг в этом несуществующем будущем, когда он покинул ее и ее мальчиков в последний раз. Ведь может она отринула свои чувства к нему, как и к Деймону, но все же полностью искоренить ту любовь в своем сердце, что питала к ним обоим, которую смогла ощутить благодаря столь реалистичным видениям, ей было не под силу. Точно также, как Рейнира не могла перестать любить своих трех нерожденных сильных мальчиков, тоску по которым могла порой утолить лишь смотря на их глаза, что глядели на нее с лица Харвина, когда он сопровождал ее во время визитов в город или в любые иные моменты их редких встреч. «Боги, прости меня, Харвин, прости. Кажется, я не могу перестать причинять тебе боль как бы ни пыталась этого избежать», — со вздохом подумала Рейнира, отводя взгляд в сторону и сосредоточившись на собрании. Точнее на своем отце. Король Визерис не был в курсе, что это его собственная дочь заказала убийство Лариса, и не знал, что Даериса специально заразили оспой, поэтому он был в гневе почти таком же, как и тогда, когда на замок напали и его внук появился на свет. Он стоял вместо того, чтобы сесть за стул, его лицо опасно покраснело, а сжатые в кулаки руки упирались в стол. — …столь жестокое убийство в то время, как мой внук был боролся за свою жизнь! — кричал король, сердито смотря на капитана, отвечающего за охрану Красного замка, сира Эррика, покинувшего пост около дверей королевы из-за подложной записки, и сира Гаррольда, стоящего перед другим концом стола. — Зачем мне столько охраны, когда в стенах Красного замка можно так легко убить сына моего Десницы, потом проникнуть в покои королевы и подкинуть его останки ей в кровать, пока она спала?!.. Опыт предыдущего нападения вам не послужил уроком? Может мне стоит вновь развесить на стенах висельников, чтобы освежить вашу память?.. Душу Рейниры вновь на миг пронзила вина, но уже перед сиром Гаррольдом, который уж точно не заслужил этой взбучки. Этот храбрый верный ее дому рыцарь был рядом столько, сколько она себя помнила, и он никогда не давал усомниться в своей верности и способностях. Но лишь на миг. Все же, несмотря на явные проблемы, которые возникли, Рейнира не сожалела о смерти того, кто хотел убить ее мальчика. Ларис заслужил свою участь. А Алисенту, сейчас глубоко спящую под маковым молоком, ей уже не было жаль. Угли дружбы и близости давно затухли, и остались только соперничество, ненависть и толика брезгливости. Может быть, это делает ее ужасной женщиной, но Рейнира какой-то частью себя надеялась, что мейстер Орвиль был прав, когда осторожно заявил, что королева могла после такого опыта немного тронуться умом. Если так, то ее можно будет отправить в постоянное заточение в отдаленную часть замка, или даже выслать прочь, и тем самым окончательно избавиться от Зеленых в этом замке и лишить даже возможности Отто Хайтауэра дотянутся до Эйегона и Хелейны. И Рейнира сможет выдохнуть. Сможет полностью сосредоточиться на воспитание сына, своем будущем правлении, где не будет угроз от Хайтауэров уж точно, и угрозы из-за Стены. Но пока нужно избавиться от последствий столь жестокой смерти Лариса Стронга, и дождаться пока Алисента проснется, чтобы понять, как сильно та пострадала морально от того, что случилось. И уже только потом робко праздновать финальную победу над Зеленым и их сторонниками, чьи и без того слабые голоса, шепчущие о том, что Эйегон должен быть королем, а не Рейнира, совсем стихнут. — Ваша светлость? — тихо подал голос лорд Дарклин, служивший мастером над шептунами. — Я прошу прощения, но позвольте высказать свое мнение? Король хмуро зыркнул на прервавшего его спич лорда Гюнтора, но все же коротко кивнул, давая тому слов. — Спасибо, ваша светлость, — почтительно произнес тот, и, сцепив руки перед собой, нагнул вперед. — Мы все шокированы этим жестоким преступлением против лорда Лариса, но… Я не уверен, что не он был целью. Я не хочу быть голословным, но мне кажется, что это был заговор против королевы, с которой, как известно, лорд Ларис был дружен. Лорд Гюнтер сочувственно посмотрел на лорда Лионеля. — Он был лишь случайной жертвой, и я считаю, что нам нужно искать неприятелей королевы Алисенты, — продолжил он. — Уже сейчас ясно, что это был тщательно спланированный план, и кто бы все это не затеял, он все просчитал. Даже подделал подчерк сира Гаррольда, чтобы выманить сира Эррика со своего поста… И это явно было сделано не с желанием убить. Скорее уж запугать. — Разве это сейчас важно? — резко сказал король, сев на свое место и холодно смотря на лорда Гюнтора. — Я не хочу слышать предположения или даже знать мотивы этих живодеров. Я хочу, чтобы были найдены преступники, совершившие это ужасное убийство, и чтобы впредь в мой замок не могли проникнуть убийцы. В прошлый раз пытались убить мою наследницу и моего тогда еще не рожденного внука, а сейчас убили сына моего Десницы! Что будет дальше? Еще одно покушение на моих детей, которое может увенчаться успехом? Или на моего внука? Моих племянниц или меня самого в конце концов?.. Рейнира могла бы и дальше молчать, давая событиям разыгрываться вокруг нее так, как они шли. Но вдруг ее будто что-то натолкнуло на то, чтобы открыть рот и вмешаться. — Возможно, это все дело рук Веры? — произнесла она, и в зале совета тут же воцарилась оглушительная тишина, а в ее сторону обратились десятки глаз, полных недоверия и шока. — А точнее фанатиков, которые звали себя «истиноверующими» и вот уже несколько лет несут ересь на улицах города… — Моя принцесса… — аккуратно начал Тиланд Ланнистер. — Обвинять служителей богов в таком преступлении, это несколько… чересчур. Рейнира прищурилась. Конечно, она знала, что это была не Вера. Но она не лгала о том, что в столице уже пару лет такие бродят. Их было мало, и ей было плевать. Рейнира про них могла бы даже не вспомнить. Если бы те не болтали ересь о том, что Таргариены богохульники, что они сношаются с драконами, и что ее сын-демон, рожденный от такого союза, а его необычные глаза несут смерть. Особенно активны те были, когда Даерис был совсем еще крошкой, и она не сомневалась, что этих псевдосептонов оплачивал своей монетой Отто Хайтауэр, чтобы очернить ее мальчика в глазах тех, кем однажды тот будет править. Потом все стихло, но не так давно ее верные уши в городе услышали шепоток о том, что они вновь появились и начали опять звать ее сына исчадием пекла, который подчинил себе самого чудовищного дракона, чье пламя однажды прольется на всех живущих. От них надо было избавиться, пока их голоса не стали громче. И это был бы удачный повод. — Я же сказала, лорд Тиланд, что я имею виду ложных септонов, — многозначительно поправила его она, холодно смотря на золотого близнеца лорд Джейсона, который некогда набивался ей в мужья. — Они уже не первый год безнаказанно оскорбляют королевскую семью, разносят абсурдные сплетни, и забивают ими людям головы, о чем я не единожды поднимала вопрос на совете, от которого вы сами ни раз отмахивались, милорд, считая, что это не стоит времени… Лорд Тиланд усмехнулся. — Это просто кучка сумасшедших, которых едва наберется десяток, ваше высочество, — небрежно сказал он почти то же самое, что и в прошлые разы. Рейнира вскинула бровь. — А для того, чтобы убить одного человека, разве нужна толпа? — иронично парировала она. — Хватит и десятка, особенно если они объединены одной фанатичной идеей опорочить нашу семью, в которую входит и королева Алисента, чье доброе отношение могло невольно стать причиной смерти лорда Лариса. И прищурилась. — Или у вас есть другая рабочая версия этого страшного преступления? — елейно произнесла Рейнира. — А может быть вы согласны с этими еретиками? — Нет! Конечно же, нет! — тут же возразил лорд Тиланд, после чего замолк и откинулся в кресле. Рейнира краем глаза видела, как отец с прищуром посмотреть на лорда Тиланда, потом на притихшего лорда Росби, исполняющего обязанности мастера над законами, не торопившийся открывать рот, а потом на остальных собравшихся, из которых никто больше не торопился озвучивать какие-либо версии случившегося. Было ясно, что собрание, по сути, было бесполезным, ведь никто, кроме нее самой, не знал, что по-настоящему случилось и она была уверена, что не узнает. Не из ее уст точно. В конечном итоге, собрание было окончено. Отец приказал найти всех септонов-еретиков и отправить в Черные клетки, уверив лорда Лионеля, что убийц его сына найдут и накажут по всей строгости закона. Рейнира знала, что этого не будет. Она просто тихо выразила соболезнования тому, кто в другой жизни был бы дедом ее детей, даже если внутри в нее бушевало отвращение из-за слов, что слетали с ее языка. Ларис был змеей, и он хотел убить ее мальчика! Но он уже мертв и умер он страшно, а лорд Лионель ей еще нужен был здесь, как Десница и союзник, поэтому Рейнира подавила эти чувства и надела маску милой сочувствующей принцессы. Она была удивлена, когда отец попросил ее остаться. Рейнира хотела как можно скорее вернуться к сыну, который уже мог проснуться, а еще ей нужно было все-таки поговорить с Сарой и навестить Эйегона с Хелейной, которые наверняка была напуганы, сидя уже вторые сутки взаперти в детской, не понимая, что случилось, ведь им никто не говорил, что их племянник заболел, и уж тем более, что в замке случилось жестокое убийство. Но и отказать отцу не могла, особенно когда у того был столь усталый, и в то же время до боли серьезный вид. — Сядь, дорогая девочка, — тихо произнес Визерис, махнув на кресло справа от себя, и когда Рейнира неуверенно заняла место, продолжил: — Я знаю, что сейчас немного не время, и ты хотела быть рядом с Даерисом, но я думаю, что не стоит больше откладывать. Я принял наконец решение. Он на миг замолк, нервно постукивая мизинцем по гладкой столешнице. — Эйегон вскоре отправится на Дрифтмарк и станет пажом лорда Корлиса, а по прошествию лет женится на леди Венделин Мандерли, как мы уже некогда и хотели. Пора делать более решительные шаги на укрепления связей с Севером, которые в будущем будут более чем необходимы перед лицом угрозы из-за Стены, — прямо произнес отец. — Я так же напишу лорду Старку, чтобы его сын и наследник временно прибыл ко двору, чтобы стать компаньону нашему Даерису, и я уже приказал лорду Тиланду написать своему брату с подобной же просьбой. Его племянник, лорд Лореон, всего на год младше нашего принца… А сын лорда Эльмо Талли на год старше, так что его я тоже намерен пригласить ко двору. Рейнира удивленно моргнула, на миг даже растерявшись, ведь это было не совсем то, что она ожидала услышать, когда отец захотел с ней поговорить наедине. — Kepa, — аккуратно начала она, быстро придя в себя и, чинно сложив руки на коленях, продолжила: — Признаю, я более чем поддерживаю твое решение. Эйегон уже большой мальчик и ему пора начинать искать свое место в мире. Моему принцу также недостает компаньонов, особенно когда его дядя отбудет на Дрифтмарк, но… Отчего вдруг такая срочность? Кроме судьбы моего брата, мы об остальном даже не говорили… Отец несколько минут молчал, а потом тяжело вздохнул. — Сегодняшнее утро начало не только с этой ужасной смерти и радостной вести о том, что наш благословенный принц пошел на поправку, моя дорогая, — сказал король Визерис, откинувшись в кресле и отведя взгляд в сторону. Рейнира настороженно прищурилась, когда поняла, что ее отец, кажется, нервничал перед тем, как сообщить ей некие новости, которые ей, видимо, не должны были понравиться. Какая-то часть нее на миг испугалась, что тот хочет сказать о том, что Алисента опять беременна, ведь как раз примерно в это время должен был бы родиться Даерон, даже если понимала, что это глупо и отец давно уже не делит ложе с опальной королевой и все это знали: от служанок до знати. — До меня дошли сведения, что сир Арнольд Аррен, кузен леди Джейн, намерен женится, — наконец выдохнул отец, и мрачно поджал губы. — На леди Малоре Хайтауэр, одной из кузин Алисенты. Рейнира моргнула. Возможно, это не должно было быть странным. Браки между знатью заключались чуть ли не на ежедневной основе, чтобы укрепить связи и прочим политическим причинам. Это можно было бы просто взять на заметку, и забыть. Но не тогда, когда брак заключает ярый противник кузины ее матери, правящей леди Орлиного гнезда, жаждущим сам стать Хранителем Востока, и одна из кузин Алисенты, чей судьбой сейчас заведует Отто Хайтауэр, временно исполняющий обязанности лорда Высокой башни. «Я знала, я знала, что он будет строить козни!» — яростно подумала Рейнира. Она даже сомневалась уже и в том, что вновь возникшие лже-септоны с их проповедями о демоническом происхождении Даериса, который, она и этого не исключила, в другой жизни могли быть среди тех, кто ворвался в Драконье логово, чтобы убить всех драконов, тоже были делом рук Отто, вновь вступившего в Игру. Тот явно начал искать союзников и удумал подначить сира Арнольда на бунт против леди Джейн, получив в союзники Долину, если тот будет успешен. Выгодный приз и большие проблемы для нее, когда Рейнира станет королевой. Но она не могла этого допустить. Во-первых, Долина сильный союзник, а во-вторых, это дом ее матери, дом леди Джейн, которая за эти годы стала ей неплохой подругой по переписке. Более того, леди Джейн был ярким примером того, что женщина могла править сама, без мужа и регентов. И если Рейнира не поможет той удержать свой пост, то кто будет всерьез воспринимать ее на троне, когда придет время на него сесть?.. Нет, она должна была если не допустить этого брака, так внимательно следить и предупредить леди Джейн, пообещав, что если ее кузен все же осмелиться поднять против нее меч, то Рейнира непременно вступит в бой от ее имени на своей золотой леди. — Это еще не все, — прервал ход ее мыслей отец, чей взгляд еще более мрачным. — До меня так же дошли слухи, что и лорд Боррос получил предложения от дома Хайтауэр о заключение брака между юным лордом Лионелем и одной из его дочерей… Рейнира насмешливо фыркнула, крепче сжав руки на коленях, осознавая, что эта змея решила зайти сразу с нескольких фронтов, где в случае потенциальной войны он мог заполучить не только Долину, но и Штормовые земли. — Как вижу, лорд Отто не теряет время зря, — едко выплюнула она. Король Визерис прикрыл глаза. — Рейнира, — терпеливо произнес он. — Ты же знаешь, у меня не было по-настоящему веской причины ему отказать в регентстве над своим двоюродным внуком… К тому же, для всего королевства Отто все еще человек годами верно служивший нашему дому и дед двух королевских детей. — Он наш враг, и ты это знаешь, kepa, — резковато произнесла Рейнира. — Отто Хайтауэр змея, проникшая в нашу семью и подтачивающий нашу власть годами, желая усадить на Железный трон свою кровь… — Этого не будет, — твердо сказал король Визерис. — Ты будешь королевой после меня, Рейнира, а Даерис после тебя, и никак иначе. Такова моя воля и воля богов. — Едва ли воля богов остановить этого манипулятора, — мрачно произнес Рейнира и покачала головой. — Отто готов по головам, кажется, даже не волнуясь о том, что он в последний раз видел Эйегона еще малышом. Король Визерис чуть раздраженно вздохнул. — Я обеспокоен также, как и ты, но все же не думаю, что мы должна предпринять слишком радикальные шаги сверх тех, что я уже решил предпринять, — решительно заявил он. — Пусть Отто женит и выдает замуж своих родственником сколько душе угодно. Мы подавим любой бунт, если тот возникнет. И встал на ноги. — А теперь, я хочу увидеть своего внука, — с нотой окончательности заявил король, и Рейнира поняла, что разговор на этом окончен. Ей не очень понравился его исход, но, с другой стороны, по сравнению с тем, что в том несбывшемся будущем отец не то, что особо с ней не советовался по таким вопросам, он даже не желал видеть то, что Хайтауэры им не друзья. Не хотел покидать иллюзий, где в его голове они были семьей, и что Отто, Алисента и ее потомство вот так просто преклонит перед ней колени, когда он умрет и провозгласит ее королевой. Ее, Рейниру, а не Эйегона. Она подавила желание продолжить этот разговор, и, поднявшись следом за отцом со стула, последовала за ним, надеясь, что Даерис уже проснулся от своего глубокого сна, и страх за его жизнь еще хоть немного разожмет свои тиски вокруг ее беспокойного материнского сердца.