Власть над прошлым

Рейнира понимала, что это необдуманное и безрассудное решение. Понимала, что в ее состоянии было нелепо так рисковать и бросаться в путь. Понимала, что, будучи наследной принцессой, она должна проявлять рассудительность, мудрость и практичность. Должна думать о своей репутации и не бросать вот так все свои дела. Но, когда она пробудилась от того сна, где к ней, очевидно, приходил дух прошлой матери ее сына, Рейнира ощутила срочность и острое желание действовать. Ощущение того, что ее душат чертовы стены Красного замка, который в миг стал будто ловушкой, еще больше подтолкнули ее к действию. В пекло репутацию! В пекло обязанности! Ей нужно было вырваться отсюда и привести свое душевное равновесие в норму, после «прекрасной» новости о том, что она вновь станет старшей сестрой. Рейнира понимала, что если дождется утра, то обязательно столкнется с отцом и тогда быть скандалу. Ей не хотелось ссорится. Она понимала, что он обещал ей помогать, но не обещал, что избавится от Алисенты. Не обещал, что не будет с ней и далее разделять ложе. Не обещал, но Рейнире все равно было обидно и больно, а в таком состояние она могла только нарубить дров, которые потом будет тяжело разгрести. К тому же боги не стали бы посылать ей это видение, если бы это не было срочно. Рейнира не хотела проверять, что будет с ее ребенком, если она ослушается, поэтому аргументов в пользу того, что не стоит торопится, у нее просто не было. Она быстро собралась без чьей-либо помощи, написала несколько писем своим фрейлинам, короткую записку отцу, и еще одну записку для Лейны Веларион. Последнее было сделано под действием короткого импульса, но Рейнира не думала, что сделала это зря. Она же понимала, что совсем одной отправляться в долгий путь глупо. Ей нужен хоть какой эскорт, и что может быть лучше, чем ее дорогая кузина, обладающая жаждой увидеть иные земли, которая владеет таким могучим драконом, как Вхагар?.. Лейнора она брать с собой не намеревалась, но когда тот вдруг проснулся в середине ее сборов, то даже была рада. Ее супруг хороший воин, и если в воздухе они с Лейной были непобедимы, то стоит коснуться ногами земли, то они становятся не более, чем двумя молодыми беззащитными девушками. До Драконьего логова они добрались почти без приключений. Рейнира могла смело заявить, что после всех своих прогулок по Королевской гавани, теперь знала эти улочки как свои пять пальцев. Может даже лучше, чем дядя Деймон. Если честно, то какая-то ее часть шептала, что нужно было брать не мужа и его сестру с собой в это далекое приключение, а его. Но Рейнира быстро угомонила этот шепот. Ей не нужен был дядя, особенно в условиях, где они могли остаться наедине на долгий срок. Она ведь точно совершила бы тогда какую-то глупость! После клятвы, которую он дал ей днем, ее наивное сердце только и делало, что сбивалось с ритма и тянулось к этому неугомонному дракону в человечьем обличие. Да, Рейнира была слабачкой и не могла никак полностью избавиться от тяги к своему дяде, который не делал ничего, чтобы она стала любить его меньше. Даже наоборот. Проникнуть в логово мимо Хранителей было трудно, но тут проявил смекалку Лейнор. Ну, точнее он использовал свое природное очарование и мешочек с золотом, который прихватил с собой, когда они покидали свои покои. Благодаря этому, Рейнира теперь могла быть уверена, что новости о том, что они ушли дойдут до замка только к утру, когда они уже будут далеко от Красного замка. Более того, к рассвету она надеялась прибыть в Чаячий город, откуда намеривалась отправить письмо леди Джейн и лорду Рикону. Рейнира не хотела, чтобы ее визит был слишком уж неожиданным для Хранителя Севера, а леди Аррен… Она давно хотела посетить Долину, и раз уж они пролетали мимо, хотела хотя бы на день остановиться там, где ее матушка провела свою юность. Но когда они пересекали земли Баквеллов, Рейнира ощутила острое желание свернуть в сторону Речных земель. Тесные соприкосновения со Старыми богами за эти месяцы научили ее верить своим инстинктам и предчувствием, как ничему другому в ее жизни. Это было так странно… Рейнира прежде не была столь набожна, а сейчас безропотно следовала любому зову богов. Впрочем, если учесть, что ей выпал редкий шанс исправить ту трагедию, в которую могла превратиться ее жизнь, это было самое меньшее, чем она могла сделать. Она даже была рада. Все же ее беременность уже достигла середины положенного срока, и, как бы ей это ни нравилось, Рейнира не могла столь долго прибывать в седле Сиракс. Ее ноги затекали куда быстрее, чем прежде, бедра сводили судорогой, а спина отчаянно протестовала. Живот, опять же, почти упирался в рожок и переднюю луку, что доставляло ей дополнительный дискомфорт. Хотя, ее мальчику явно нравилось летать. После того, как Рейнира днем впервые ощутила то, как оживилось дитя в ее утробе, ее малыш притих, и только когда они взлетели в небеса, она вновь ощутила еле ощутимые пинки, которые были куда ощутимее, чем прежде. «Не переживай, zaldrīzes, скоро ты будешь свободен летать на собственных крыльях», — ласково подумала Рейнира, кратко коснувшись своего живота, скрытого под плотной тканью своего нового костюма для езды. Когда они приземлились, небо еще было чернильно-черно и только полная луна освещала пространство. Рейнира, следуя интуиции, привела их небольшую компанию к берегам знаменитому Божьему Оку. Гладь озера была спокойной и зеркальной настолько, что она была уверена, что без труда могла увидеть отражение сотен звезд и луны, которые висели на ночном небосклоне. Казалось, что они оказались перед гигантским зеркалом, а не озером, в котором мерцали отражения десятков бриллиантов. Великая громадина Харренхолла по ту сторону озера, где она никогда прежде не была, внушала не меньший трепет. Башни замка подобно великанам тянулись к небесам, словно хотели сорвать звезды, а весь его силуэт заставлял даже драконов казаться маленькими. Рейнира была заворожена видом настолько, что не заметила, что ее муж и Лейна уже успели приземлиться и спешится. — Нира, ты в порядке? — крикнул Лейнор, остановившись на почтительном расстояние от Сиракс. Она растерянно моргнула и обернулась к мужу. Рейнире плохо было видно его лицо в этой темноте, но ей не нужно было на него смотреть, чтобы понять, что Лейнор был обеспокоен. Она даже могла понять почему. Они ведь отклонились от изначального маршрута, который она вкратце обрисовала своим спутникам, и остановились прежде, чем наступил рассвет. — Все хорошо, — отозвалась Рейнира, и, обхватив цепи, аккуратно начала спуск со спины своей золотой леди, который с каждым разом становился все более некомфортным для ее изменившегося тела. Она тяжеловато спрыгнула на землю, одной рукой поддерживая живот, а другой все еще держась за Сиракс. Рейнира быстро восстановила равновесие и направилась к обеспокоенному супругу и его сестре. — Я в порядке, — с легкой улыбкой повторила она, когда поравнялась с Веларионами, который с искренним волнением смотрели на нее. Лейна скептично вскинула бровь. — Точно? Тогда почему мы отклонили от пути в Долину? — подозрительно спросила она, сложив руки на груди, и хмуро обглядевшись вокруг. — И почему остановились здесь? Я, конечно, не была здесь прежде, но я и так могу сказать, что до Харренхолла слишком далеко, как и от тамошней деревни. Рейнира не могла сказать, что ее привело сюда предчувствие, поскольку не хотелось выставить себя дурой, поэтому она просто призналась, что несколько переоценила своим силы и уже успела устать от сидения в седле. Лейну таков ответ устроил, а Лейнор принялся бурчать, что он так и знал. И что и вообще стоило остаться в Красном замке. Правда делал он это в то же время, как обустраивал им временный лагерь, так что было ясно, что это бурчание было больше для виду, чем имело под собой реальный упрек. Будь здесь Деймон, он бы уже усадил ее обратно в седло и отправил домой. Вот уж не думала она, что так будет, но Рейнира в этот миг уже не в первый раз порадовалась, что не стала спорить с судьбой и вновь вышла за кузена, который не навязывал ей свое мнение и не давил на нее своим положением ее супруга. Она была рада, что смогла избежать трагедии на своей свадьбе, и тем самым уберегла сердце Лейнора от того, чтобы оно столь жестоко было разбито. Ведь без нависшей над ними ужасной смерти Джоффри Лонмута на их свадьбе и с «общим» ребенком, который скоро родится, их брак оказался совсем не таким, как в видениях. Он был крепче и даже можно сказать счастливее. Лейнор не был подавлен потерей, не заливал свое горе алкоголем, и не пребывал в глубокой тоске по потерянному любовнику, или по сбежавшей за море сестре. Он был куда более вовлечен в укрепление их брака, чем мог бы быть. Да, не было страсти, не было любовных утех, но Рейнира их не жаждала как могла еще полгода назад. Зато она ощущала, что у нее есть твердый тыл и цель впереди, чего в той, другой жизни у нее толком и не было. Лейнор быстро соорудил им костер, вокруг которого они расположились, чтобы погреться, отдохнуть и разделить скоромный перекус, состоящий из вяленного мяса и сыра. Неподалеку от них расположились их драконы. Сиракс и Морской Дым, успевшие крепко сдружиться, как и их владельцы, улеглись около берега озера, а Вхагар, которая не очень любила чужую компанию, смогла возлечь на ближайшем поле, которой было достаточно большим для ее огромной неповоротливой туши. — Красота, — выдохнула Лейна, первой нарушив тишину. — В Королевской гавани такого зрелища было не видно даже в ясную ночь, а здесь… Девушка мечтательно вздохнула, откинулась назад, опираясь себе на руки, и, закинув голову вверх, любовалась звездами, которые сегодня были особенно яркими и доступны человеческому взору. — Напоминает мне Дрифтмарк, — рассеяно произнес Лейнор, тоже вскинув голову вверх. — Только морского бриза не хватает и созвездия Морского конька на небе… Впрочем, если забраться на один склонов, неподалеку от Высокого прилива, то… Рейнира нежно покачала головой, смотря на двух Веларионов, которые начали предаваться воспоминаниям о доме, что есть силы игнорируя краткий приступ зависти при виде их взаимодействия. Кто бы знал, как бы ей тоже хотелось иметь близкого по возрасту брата или сестру… Она рассеяно погладила живот и печально подумала, что если у нее хотя бы появились младшие брат с сестрой, с которыми она пытается быть теплее, то у ее мальчика не будет никого. Ее «сильные» мальчики теперь не родятся, те сыновья, что у нее могли быть с Деймоном тоже, а вероятность того, что они с Лейнором смогут все же зачать дитя была равна чуть ли не нулю. В этот раз, Рейнира не собиралась портить свой брак и не хотела зачинать незаконнорожденных детей, так что… Она тряхнула головой и встала на ноги. Рейнира ощутила, что ей нужно срочно прогуляться, чтобы проветрить голову, которая была полна печальных мыслей, поэтому предупредив мужа и его сестру, неторопливо направилась к берегу озера. Она чувствовала обеспокоенный взгляд Лейнора, который аккуратно попросил ее не отходить далеко и из зоны его видимости, но это было легко игнорировать. Рейнира уж точно не собиралась бежать прочь куда бы то не было, и хотела лишь немного побыть наедине с самой собой. Она неторопливо дошла до кромки воды и замерла, вперив взгляд вперед, на небольшой остров, который был прямо посередине озера. Белизна стволов чардрев, которыми был полон остров Ликов, где некогда Дети Леса заключили мир с людьми, была видна ей даже с такого расстояния. Рейнира отметила про себя, что непременно должна посетить этот священный для многих людей островок, и преклонить колени около местных чардрев, чтобы почтить Старых богов, которые дали ей второй шанс на жизнь. Невольно ее взгляд переместился на громадину, которой был Харренхолл, знаменитый замок, который был некогда сожжен первым драконом ее отца, Балерионом Черным Ужасом, и где сейчас жил дом Стронгов. Харвин из ее видений мало говорил о своем доме, но Рейнира знала, что в этом замке несмотря на то, что с ним сделал Эйегон Завоеватель, многие помещения уцелели. И что они были гигантскими. Будто Харрен Черный построил его не для людей, а для мифических великанов с Севера, якобы помогавших строить Стену, о которых Рейнира читала в немногочисленных книгах об этом крае. Ей бы хотелось увидеть их лично, ведь тот единственный раз, когда ей приходилось посещать этот замок, во время Великого Совета, где ее отца избрали наследником дедушки Джейхейриса, она была совсем малышкой и ничего не запомнила. Только бесконечные темные потолки зала Ста Очагов, которые тогда ее очень напугали своей, казалось бы, бесконечной темнотой и все. Рейнира и не заметила, когда успела оказаться чуть поодаль от их небольшого лагеря. Она пребывала в своих думах и просто побрела вперед, по кромке озера, инстинктивно зная, что ее золотая леди была неподалеку и, если что, всегда могла прийти ей на помощь, даже быстрее, чем Лейнор. Ее руки без задней мысли поглаживали живот, где сейчас спокойно спал ее будущий сын, а мысли были где-то далеко-далеко отсюда… Впрочем, понимая, что, кажется, начала уходить слишком далеко, Рейнира на миг обернулась, чтобы найти взглядом костер, разведенный Лейнором, но вдруг прямо перед собой услышала треск, и резко повернула голову назад. Перед ней стояла женщина. На ней было простое зеленое платье, облегающую ее точеный стан и полную грудь, из-под подола которого выглядывали нагие стопы. По ее плечам рассыпались черные длинные волосы, в которых серебрилось пару серебряных прядей, а ее юное бледное лицо с чувственными алыми губами было довольно привлекательно. Вот только сердитая гримаса портила его черты, а дикий огонек безумства в ее черных глазах вызывал в Рейнире желание бежать как можно дальше. И не только это. Очи незнакомки были слишком… старыми. Она не знала почему, но чувствовала, что эта женщина какая-то неправильная. Неестественная аура окружала незнакомку, будто та была чем-то, что не должно было существовать. Что она не… Что она, как Листочек, будто и не человек вовсе. Но если Дитя Леса вызывало интерес и некое благоговение, то незнакомка вызывала лишь страх и даже долю непонятного отвращения. Рейнира всем нутром это ощущала и от того еще сильнее хотела развернуться и убежать прочь. Но она не могла. Ее ноги будто приросли к земле и не желали двигаться с места, как она не желала. Рейнира ощутила, как ее начинает накрывать паника. Ее дыхание стало рваным, а сердце стучало так, что она ничего больше не могла слышать, кроме стука крови в ушах. Боги! Рейнира даже не могла отвести взгляда от этих жутких черных глаза, смотря в которые, ей казалось, что она тонет. Они несколько минут смотрели друг на друга. А потом внезапно женщина оскалилась, явив Рейнире неуместно черные и гнилые зубы, и рванула вперед. Она даже не успела отшатнуться, как ее запястья оказались в стальных тисках этой безумной, которая наклонилась к ее лицу, обдавая едким запахом разложения, и гневливо закричала: — Ты! Это ты виновата! Ты все испортила! Рейнира безуспешно попыталась вырвать из хватки этой странной женщины, а потом вдруг ощутила прилив злости, который погасил даже пламя паники, успевшее разгореться в ее груди. Она сердито уставилась на женщину, которая посмела столь неуважительно коснуться ее и грозно рявкнула: — Отпусти меня, чернь! Ты хоть знаешь, кто я такая?! Но та если и знала, то не подала виду. Только все сильнее сжимала ее руки наверняка оставляя на них синяки, и кричала о том, что она, Рейнира, что-то испортила и что это она в чем-то там виновата. Внезапно раздался лязг металла где-то за ее спиной, а потом, краем глаза, она увидела, как в паре сантиметров от ее щеки мелькнуло лезвие, которое уткнулось прямо в горло верещащей незнакомки. — Прояви уважение к наследной принцессе и отпусти ее, — холодно произнес голос Лейнора за ее спиной. — А то я перережу тебе глотку, женщина. Незнакомка примолкла. Казалось, женщина была удивлена тому, что она была здесь не одна. На миг те ослабила хватку, и не прошло и секунды, как Рейнира ощутила рывок и вот перед ней уже была не безумная девка, а спина мужа. Она выглянула из-за плеча Лейнора, чтобы взглянуть на женщину, которая вновь, не боясь меча, острие которого упиралось ей в глотку, закричала, что Рейнира все испортила. — Да, что я испортила?! — наконец крикнула в ответ она, выйдя из-за спины мужа и уставившись горящим взглядом на незнакомку. Женщина вновь застыла, а ее черный взгляд уставился на Рейниру и, казалось, пронзал ту насквозь. — Ты уничтожила моего одноглазого принца! — яростно зашипела незнакомка с такой ненавистью, что ей хотелось поежиться и спрятаться. — Теперь мне не принести в жертву королевскую кровь! Из-за тебя я теперь лишусь своих сил и своей молодости! Ты все испортила! Последние она прокричала так громко, что Рейнире захотелось зажать руками уши, а потом произошло нечто невероятно. Женщину все затрясло, вены под ее кожей почернели, волосы стали на глазах седеть, а еще миг назад гладкая молодая кожа начала покрываться морщинами. Она слышала, как рядом с ней охнула подоспевшая Лейна, видела, как Лейнор изумленно опустил меч и отступил назад, прикрывая их своим телом. Но Рейнира вновь застыла, неспособная пошевелится, а могла лишь смотреть на эти жуткие метаморфозы, которые происходили перед ними. — Его улыбка будет редким даром, а смех будет трелью, которая будет стоит дорого, — прохрипела женщина, которая внезапно выставила палец вперед и указала им на живот Рейниры. — Ты взяла ношу куда тяжелее, чем думаешь, маленький дракон. Ты… Тут из пролеска появилась белая тень и кинулась на незнакомку. Они с громким плеском свалились в озеро, чья вода стремительно потемнела от крови, которая в темноте ночи была больше похожа на чернила. Раздался треск костей и звуки рваной плоти, который напугали ли бы любого другого человека, но не Рейниру. Она могла лишь ошеломленно смотреть на внезапно появившегося Призрака, и обнимать трясущимися руками живот. «Алис Риверс. Это же Алис Риверс», — вдруг поняла Рейнира, наблюдая, как четвероногий защитник ее сына разрывал на части постаревшую буквально за несколько минут женщину, которая могла быть только несостоявшийся любовницей Эймонда. Она помнила из видений, что та уложила в постель ее брата-садиста, когда тот прибыл в Харренхолл и придал всех его жителей мечу. Помнила, что понесла от него дитя, и помнила, что, как говорила молва, та была ведьмой, которая жила куда дольше, чем казалось с виду. Помнила, что ходили сплетни о том, что та рожала и прежде, но лишь мертвых детей, которых, якобы, приносила в жертву демонам, чтобы сохранять молодость, а своим молоком вскармливала многочисленных младенцев Харренхолла. Помнила она и о том, что та, вроде как, могла видеть в пламени будущее. Рейнира не знала почему, но неожиданно твердо знала, что Алис видела часть, а может и все, тех же видений, что и она сама. Видела будущее, которое могло бы быть и была весьма зла на то, что Рейнира его изменила. И, судя по всему, куда кардинальнее, чем думала. Эта безумная кричала о том, что она уничтожила Эймонда, а это значит, что Алисента все же если и беременна, то не этим чертовым одноглазым извергом. Вот только едва ли ей от этого легче. Ведь этого новое дитя, о котором она ничего не знала, могло быть еще хуже, чем первоначальный Эймонд. А может и нет. Рейнира не знала, и от этой неизвестности ей было не по себе, а от слов женщины, которые та сказала, тыча своим костлявым пальцев ей в живот, хотелось плакать.