Власть над прошлым

Рейнис была удивлена тем, что кузен первым нарушил их хлипкий нейтралитет, который по умолчанию возник между Железным троном и домом Веларионов, после того как Визерис отверг руку ее дочери в пользу Алисенты Хайтауэр. Да еще и так. Ведь его письмо было не приказом короля, а мужчины, нет, мальчика, того самого, с которым она была довольно близка в детстве, когда Красный замок был полон Таргариенов, молодых и старых. Тот самый, что воровал с Деймоном пирожные с кухни, чтобы помирится с ней после того, как они, маленькие варвары, испортили ее платье, сшитое лично бабушкой Алисанной для ее именин. Тот самый, что был так горд, что оседлал Балериона, и которого Рейнис нашла рыдающим в одной из ниш Красного замка, когда знаменитый Черный Ужас испустил дух днем позже. То письмо было зовом одинокого дракона, зовущего свой клан, на которое Рейнис, даже при всей было обиде, не могла оставить без ответа. Особенно на фоне того, что днем ранее слышала о том, что на охоте, посвященной именинам юного Эйегона, произошел несчастный случай с принцессой Рейнирой, и Рейнис уже ненароком подумал о худшем. Нет, не то, чтобы она была особо близка с дочерью своего кузена, которую тот сделал своей наследницей, какой некогда весь Вестерос отказался сделать ее саму, но все же… Они пересекались, и не раз, и Рейнис не могла не заметить, что эта девочка была полна огня, как и она сама. Впрочем, юной принцессе она не завидовала. В отличии от Корлиса, может в ней еще и жила обида, что выбрали не ее, но то была скорее детская досада и не более того. Рейнис уже давно смирилась со своим поражением, которое было даже предсказуемым в этом жестоком мире мужчин, и даже была рада, что ей не нужно было теперь что-то кому-то доказывать. Ей нравилась ее жизнь на Дрифтмарке, с мужем и детьми, которые она могла растить так, как хотела. А молодая Рейнира была в ловушке. В ловушке обязательств, которые на нее столь неожиданно свалились по воле отца, который, в отличии от принца Эйемона, щедро одарившего Рейнис своей любовь до самой своей преждевременной гибели, почти не обращал внимание на своего первенца, полностью зациклившись на рождении сына. Даже жену свою, другую их кузину, не пожалел и возложил на алтарь своей одержимости. Принцесса Рейнира не имела почти чей-либо моральной поддержки при дворе, а может фактической, ведь кто теперь будет за нее бороться, если есть у короля сын? Также у нее не было своего Корлиса, готового за нее драться во чтобы-то не стало, дядя сбежал на очередную свою войну, а отец не стоял за нее горой и, более того, женился на единственном друге бедной девочки, на которую и так многое свалилось. Так что, да, Рейнис ей не завидовала, а скорее жалела. Оставлять Лейну одну в Дрифтмарке, она не хотела, но все же там было безопаснее, чем то место, где сейчас были ее глупые мальчики, играющие напару с кузеном Деймоном в войну, так что Рейнис волновалась исключительно, как мать за своего детеныша, которая просто не любила быть оттого в дали больше, чем это было нужно. Она оседлала свою Красную Королеву, и они отправились в путь. Чем ближе Рейнис была к Королевской гавани, тем сильнее в ней росло предчувствие, что она правильно поступила и ее ждет очень много интересного в Красном замке, где она не бывала уже несколько лет, отказавшись туда является с тех пор, как Визерис женился на девчонке Хайтауэр. И не прогадала. У ее кузена и дочери случилась размолвка, та сбежала в лес, где с ней что-то случилось и вот теперь она спит, а мейстеры только руками разводят. Визерис явно мучился от вины, и не только от нее, как выяснилось. Рейнис, как и любой Таргариен, знала о драконьих снах, которыми были одаренны их предки, благодаря чему они и избежали Рока. Знала о них и верила в них, хотя сама никогда тех не видела. А вот кузен видел. И свято верил, раз уж наконец-то начал вытаскивать голову из задницы и понял, что Отто Хайтауэр верно служил в первую очередь себе, и уже потом ему и государству, а его дочка не милая сердобольная девушка «вдруг» полюбившая компанию короля, годящегося ей в отцы, сразу после того, как тот стал вдовцом. Скорее племенная кобыла, которую ее отец «удачно» смог пристроить и навел тем самым ему, — всего лишь второму сыну! — прямые мосты прямо к власти и Железному трону через детей Алисенты. Детей, у одного из которых есть член, а может будет и у второго. Но знать и поверить были не совсем одними и теми же понятиями, для ее кузена уж точно, раз тот спросил мнения самой Рейнис, которая выложила все то, что думала насчет этого, глубоко внутри ощущая некое удовлетворение, что ее мнением Визерис искренне заинтересовался, а может даже и принял во внимание. Возражать он уж точно не стал, и не послал ее на плаху за нелестный комментарии о жене и тесте. После той беседы она вернулась в свои старые покои, чтобы отдохнуть и подумать над всем этим. А самое главное над тем, что она сможет получить из этого намечавшегося раскола в королевском семействе. Поскольку, да, Рейнис оставила мечты о троне, но это не значит, что ей перестали нравится политические игры и придворные интриги, которых, если быть честной, все же не хватало на Дрифтмарке, где всегда было спокойно и мирно. Как наступила ночь, Рейнис даже не заметила, а когда все же поняла, что пора готовится ко сну, то не ощутила желание вновь ложиться в холодную постель, как было последние месяцы. За эти годы, она настолько привыкла спать в объятиях своего дорогого мужа, что без них ей теперь было не уснуть. Вот и мучилась Рейнис теперь от бессонницы, изредка балуясь сонным вином, чтобы хоть ненадолго забыть, что Корлис и Лейнор были где-то там, далеко на Ступенях, воюют с Триархией и Кормильцем Крабов. Она решила прогуляться. Рейнис неторопливо шла по коридорам Красного замка и с ностальгией оглядывалась по сторонам. Сейчас, когда никого кругом не было, кроме редких слуг и стражников, а она никуда не торопилась, это чувство было особенно сильным. Куда не глянь — везде были призраки прошлого: как хорошие, так и плохие. По этому коридору, отец носил ее на плечах и рассказывал истории о старой Валирии, наплевав на своей статус наследника, и будучи просто ее любимым родителем. А вон за теми доспехами, она пряталась от бабушки, когда не хотела сидеть на скучных уроках по вышивки среди пожилых дам. И именно на этой лестнице, она потеряла сознание, узнав, что ее отец погиб. Да, было много воспоминаний. Рейнис тряхнула головой, когда поняла, что ее прогулка по переулкам памяти стала окрашивать в более мрачные тона, чем ей хотелось бы. Она оглянулась, раздумывая о том, стоит ли уже вернуться в свои временные покои, или продолжить свою прогулку, и поняв, что ноги принесли ее ко входу в Богорощу, решила все же глотнуть на сон грядущий свежего воздуха. Наличие пары охранников около входа ее удивил, а тот факт, что они спали на посту, заставил укоризненно покачать головой. Рейнис отметила про себя, что нужно упомянуть об том перед Визерисом, если его внезапный интерес к ее мнению не угаснет после одной относительно откровенной беседы, и тихо прошла в Богорощу. Этот место всегда навеивало на нее спокойствие и безмятежность, может и в этот раз атмосфера этого места подействует на нее, и она наконец сможет поспать и без вспомогательных средств, вроде сонного вина. Она была удивлена, поняв, что здесь была не одна. Но еще больше была Рейнис поражена, что ее коллегой по ночным прогулкам была сама принцесса Рейнира, проснувшаяся и пышущая здоровьем, которая сидела под чардревом в одной белой сорочке и бархатном бордовом халате, и безмятежно гладила между ушами самого большого волка, что ей приходилось видеть в своей жизни. Тот был почти размером с лошадь, имел белоснежную шерсть, которая была бы хорошо видна в темноте даже без факелов, зажженных по периметру Богорощи, его голова, наверняка очень тяжелая, лежала на коленях принцессы, а хвост лениво хлестал из стороны в сторону. Судя по высунутому языку, волк был весьма доволен своим положением и ласками, которыми его столь щедро одаривали королевские руки. Она бы могла подумать, что ее не заметили, если бы, едва Рейнис свернула к чардреву, на нее не уставилась пара алых глаза, в глубине которых сиял разум, не свойственный диким зверям. А вот принцесса Рейнира, погруженная в свои мысли, поняла, что не одна, когда Рейнис сделала пару осторожных шагов вперед и не произнесла: — Я рада, что ты наконец проснулась. Твой отец едва не лишился разума, переживая за тебя. Девочка вздрогнула. — Принцесса Рейнис, — удивленно сказала она. — Я не знала… Когда вы прибыли? И почему? Последнее не было озвучено вслух, но Рейнис ясно это уловила. Впрочем, это был бы весьма закономерный вопрос, поскольку с тех пор, как Визерис объявил о свадьбе с леди Алисентой, Веларионы не являлись ко двору. Даже на королевской свадьбе их не было, как и на празднествах, посвященных рождению принца Эйегона: ни в первый год, ни во второй. А тут она явилась. Рейнис даже подозревала, что девочка еще не поняла, сколько именно была без сознания, и все еще думала, что охота была вчера, или, в крайнем случае, позавчера. Поэтому, да, не было ничего поразительно в ее изумлении. — Я прибыла сегодня днем, — миролюбиво сказала она, и, проведя руками по юбке, что ее выпрямить, присела на лавочку, стоящую неподалеку от чардрева. Все же, может зверь и прикипел к принцессе, ее мог и задрать. — Твой отец призвал меня, поскольку эта ночь была бы пятая с тех пор, как ты, дорогая, погрузилась в свой таинственный сон, после своего неразумного побега в чащу, — добавила Рейнис, облокотившись рукой на спинку, чувствуя, некий дискомфорт от того, что алые глаза волка продолжали сверлить в ней дыры. Рейнира моргнула. — Пять дней? — пробормотала она, рассеяно чеша за ухом своего белоснежного спутника. — А такое чувство будто прошла целая жизнь… Эти слова были явно не для ушей Рейнис, но она все же уловила их. — Твоему отцу тоже могло так показаться, — подняв бровь, сказала Рейнис. — Насколько я знаю, он от тебя не отходил, и в какой-то момент настолько отчаялся, что даже позвал меня. С родной кровью легче переживать такие потрясения. Девочка слегка нахмурилась. — Странно, что он не нашел утешение в своей новой семье, — тихо сказала она, а потом вскинула взгляд на нее, и настороженно добавила: — И странно, что вы согласились прибыть ко двору, который вы столь тщательно игнорировали несколько лет. Рейнис усмехнулась, думая о том, что дракончик-то подрос с их последней встречи и начал показывать клыки. Впрочем, и тогда девочка уже начала показывать свой норов, хотя то был больше детская бравада, а сейчас… Слова были все такими же смелыми, а вот взгляд фиалково-голубых глаза был каким-то… не таким. Судя по всему, ее прошлые мысли о том, что девочка была здесь в полном одиночестве, были не далеко от истины, и молодую принцессу это ожесточило. — Королю не отказывают, — с усмешкой сказала Рейнис. — Вы отказывали не один год, принцесса, — насмешливо ответила ей девочка. — Признайте — вам стало скучно. Рейнис вскинула бровь, а потом засмеялась. — Мой муж и сын на войне, а твой отец оскорбил мою дочь, отказавшись брать ее в жены, и ты думаешь, девочка, что я бы бросила все и прибыла сюда только для того, чтобы развеять скуку? — иронично сказала она. — Да, — просто сказала Рейнира, чем еще больше развеселила Рейнис. На какое-то время между ними повисло молчание. — Интересный у тебя зверь. Лютоволк, если я не ошибаюсь, — заметила Рейнис, рассеяно теребя сережку. — И откуда он здесь? Неужто мой кузен начал коллекционировать редких зверей, пока меня не было? Девушка на миг замерла и удивленно посмотрела на волка, который развалился на ее коленях, как обычная болонка, словно только сейчас поняла, что за тварь разлеглась на ее ногах. — Призрак — это дар Старых богов, — туманно ответила наконец она, и возобновила поглаживание белоснежной шерсти. Рейнис вновь подняла бровь. — Старые боги? — насмешливо спросила она, и поежилась, когда вдруг ощутила, как на нее уставился чей-то незримый, и осуждающий, взгляд, от которого по спине пробежал холодок. Невольно глаза Рейнис обратились к чардреву, чей суровый лик смотрел, казалось, прямо на нее. Чушь, конечно, но Рейнис решила оставить это, когда принцесса предпочла промолчать, будто и не расслышала ее пренебрежительного вопроса. Похолодевшие в миг алые глаза волка, в глубине которых зажглось нечто дикое и обещающее смерть, опять же сыграло свою роль в ее желание отпустить эту тему. К тому же, у Рейнис был заготовлен совсем другой вопрос. Ей хотелось узнать, правда ли та видела драконьи сны, как подозревал Визерис, а если да, то, что именно. Вот только задать она его не успела, поскольку принцесса ее опередила. — Мне жаль, — искреннее сказала Рейнира, подняв на нее свои фиалково-голубые глаза. — За то, что мой отец невольно нанес вашему дому оскорбление, не взяв вашу дочь в жены. Он не со зла. Просто… — Не стоит, девочка, — остановила ее Рейнис, повелительно взмахнув рукой. — Пока ты спала, мы с Визерисом… уладили этот вопрос. Впрочем, это было не совсем так, но все же Рейнис приняла своеобразные извинения кузена, и даже была согласна с ним, когда тот говорил, что она бы и сама не хотела столь рано выдавать дочь замуж, хотя вслух этого говорить она не собиралась. — Но обида осталась и будет гноится дальше, — уверенно сказала принцесса. — Ваш лорд-муж уж точно не будет доволен одними лишь извинениями. Рейнис усмехнулась. — Со своим лордом-мужем я сама разберусь, — резковато сказала она, про себя точно зная, что девочка права. Ее Морской змей всегда был амбициозен и желал трона,который, как он говорил, у нее отобрали, хотя, по сути, Рейнис никогда тем и не владела. — Мой отец хочет выдать меня замуж, — продолжила принцесса Рейнира, расправив плечи и сейчас Рейнис, буквально на миг, несмотря простую сорочку девочки, и того, что та сидела в корнях чардрева, могла видеть в той проблеск королевы, которой та могла стать. А еще отражение себя. Рейнис отмахнулась от последней мысли и иронично сказала: — Все отцы, рано или поздно, хотят выдать своих дочерей замуж. — Верно, — смиренно согласилась девочка, хотя Рейнис видела, что в ее глазах горел огонь, которые ей понравился. — Мой отец желает мне добра и хочет, чтобы я познала семейное счастье, поскольку уже достаточно взрослая для этого. — Мысль мудрая, но насколько я знаю ты устроила себе прогулку по лесу как раз потому, что не хотела этого, — колко сказала Рейнис. — Я не хотела замуж за Джейсона Ланнистера, — поправила ее принцесса, продолжая играть роль смиренной девы. Но Рейнис ей не поверила. Она хорошо знает, что такое политические игры, и может легко распознать витиеватые беседы, которые имели под собой какой-то подвох. Хотя, Рейнис отдавала должное принцессе, ведь не сразу поняла, что та не просто так завела этот разговор. — Что ты от меня хочешь, девочка? Что бы я тебе помогла найти жениха? Или уговорила отца выдать тебя за какого-то конкретного? — прямо спросила она, ощущая, как усталость начала к ней наконец подкрадываться и желая уже вернуться в свои покои, чтобы поспать. — Я хочу выйти замуж за вашего сына Лейнора, принцесса, — четко произнесла девочка, распрямив плечи. — Наши дома должны дружить, а не враждовать. Все же мы семья. И я уверена, что брак между вашим сыном и мной исправит пропасть, что между нами пролегла. Рейнис удивленно замерла. Она честно думала, что девочка хочет ее помощи, чтобы помочь уговорить Визериса дать той выйти за какого-то своего воздыхателя, или еще что-то подобное, но то, что та хочет выйти за Лейнора, Рейнис ожидала услышать в последнюю очередь. Хотя бы потому, что как бы она не любила своего мальчика и была готова принять его любого, Рейнис знала, что Лейнор был не аккуратен порой и слухи о том, что он предпочитает больше компанию мужчин, чем женщин все же летали по королевству. И уж принцесса точно о них знала. Но все равно хотела замуж за Лейнора. С одной стороны — подозрительно, с другой — очень удачно. Как бы ее мальчик не хотел, но ему придется найти жену, ему нужен наследник, а наследная принцесса, да еще и сама предлагающая себя, чем не достойный приз? Их дитя будет королем после Рейниры, для Рейнис восторжествует справедливость, когда ее кровь все же сядет на трон, а Корлис наконец удовлетворить свои амбиции и может вернется уже со своих чертовых Ступеней! Но… — Почему мой сын? — требовательно спросила Рейнис. — Мы с ним дружны, и я знаю, что Лейнор добрый и благородный человек, который будет мне хорошим мужем, — просто ответила девочка, и Рейнис не ощутила в ее словах лжи. Она вдруг резко встала. — Нам следует вернуться внутрь, — твердо сказала Рейнис, и когда увидела, как девочка открыла рот, вскинула руку. — Я подумаю о твоих словах, а сейчас давай вернемся внутрь. После чего развернулась, и пошла к выходу из Богорощи не дожидаясь, пока принцесса последует за ней. Рейнис нужно было подумать, написать мужу и еще раз поговорить с Визерисом. И не обязательно в таком порядке.