Церковное покаяние

— А если я просто боюсь сказать "да"? — Тогда может пора заглянуть страху в глаза? — И оседлать его? — Повтори?

***

Эта химия, что витает между ними каждую встречу, — невозможно устоять. Цепкий взгляд, ворох не самых целомудренные мыслей в голове. А ведь прямо сейчас они стоят в церкви, где сотни людей явно стояли на коленях не по той причине, по которой на них хочет встать Одри. Проклятый змей. — Одри, — из-под тумана мыслей вырывает строгий, с лёгкой хрипотцой голос. — Да? — в глаза ему смотреть до жути неловко, сердце стучит в груди так, что становится тяжело дышать. А он это чувствует. Конечно же чувствует. — Я попросил повторить, — с лёгким прищуром повторяет Малек. — Что непонятного было в моём предложении? Профессор на эту резко выпаленную от нервозности фразу лишь усмехается. — Ты боишься меня, Одри? Но хочешь, как ты выразилась, оседлать? — нарочно уточняет брюнет, вгоняя в краску и внимательно наблюдая за чужой реакцией. Девушка же в ответ молчит, всё ещё не прерывая зрительного контакта. Пусть теперь гадает, что у неё в мыслях. Она злится. Злится на его насмешливое спокойствие, на его уверенность в себе, на то, как он каждый раз её провоцирует. И у него получается. Одри его хочет. До дрожи в коленях хочет. — Иди ко мне, — не успев толком сообразить, как её бывший преподаватель рывком притягивает её к себе за талию. А та выдыхает ему от неожиданности в паре сантиметров от расплывшихся в улыбке губ. — Отпусти, — отчего то вкрадчиво шепчет девушка. — Ты ведь не хочешь, чтобы я отпускал, — и вновь эта самоуверенность, раздражающая и сводящая с ума одновременно. — Уже передумала меня седлать? — Малек... — Что? — Замолчи, — не выдерживает та, отчаянно впиваясь в чужие губы грубым поцелуем. Одна мужская рука тут же сильнее сжимает её талию, чуть ли не до боли, пока другая скользит вверх мимо груди, оглаживая ключицы и останавливаясь на шее. Отрывается через некоторое время от её податливых губ, но не взглядом. Те очень красиво распухли от его далеко не мягких ласк, что Синнер не сдерживается, проводя по ним большим пальцем, следом проникая им в податливый рот. — Вот так, умница, — уже шепчет он, наслаждаясь внезапной покорностью бывшей студентки. Его вторая ладонь всё так же покоится на её шее, от чего грудь девушки всё чаще вздымается от коротких вдохов, которыми она пытается хотя бы немного насытить лёгкие кислородом. — Не нужно меня бояться, Одри, если я лишь воплощаю то, чего ты так сильно желаешь. Подчинения, боли, отдать власть над собой и просто наслаждаться. Не плети из себя ангела, если ты такая же грешница, как и все. Ты человек. Мужчина так же резко отпускает девушку, напоследок проводя кончиками пальцев по её скуле и подбородку. — Нам пора идти, твоя коллега нас уже заждалась, — усмехается и тут же уходит как ни в чем не бывало, пока Одри пытается восстановить сбившееся от волнения и крепкой хватки мужчины одновременно дыхание, и заодно прокрутить в голове всё, что только что произошло. — Может ты и прав, Малек Синнер, — касаясь собственной шеи, на которой дай бог не будет следов мужских пальцев, шепчет девушка, глядя тому в след.