Второе дыхание

      Фьора и Леонарда долго и молча стояли, обнявшись. Леонарда уже не чаяла увидеть свою воспитанницу. После прошедшей радости Леонарда повернулась к Раулю и укоризненно произнесла: — Хоть вы и дворянин, а я простолюдинка, но я осмелюсь высказать вам своё возмущение. Ваш поступок сделал несчастными многих людей. Как вам могло прийти такое в голову? Ладно — этот старый дурень выжил из ума, но вы могли бы отказаться. — Довольно, — прервал её виконт. — Вы не можете сказать мне ничего нового. Я не школяр, чтобы меня отчитывать за совершённый проступок. Нет более строгого судьи моим поступкам, чем я сам. Вам сложно понять мои чувства, но я прекрасно понимаю ваше негодование и беспокойство. — Я тоже могу понять ваши чувства. Когда-то я сказала отцу Фьоры, что только Бог может судить о чрезмерности в любви. Что же, вы сумели побороть своих внутренних демонов и частично исправить содеянное зло. Сидя у камина в замке Селонже, Фьора рассказала Леонарде о семье де Ла Шенель. Леонарда была поражена порядками, царившими в этом замке. Маргарита время от времени всхлипывала, а Рауль ласково гладил её белокурые волосы. Так бы он утешал племянницу, разбившую коленку. Позже Рауль исполнил сочинение Гильома Аквитанского: — Желаньем петь я вдохновен О том, как горем я согбен: Не к милым доннам в Лимузен — В изгнанье мне пора уйти! Маргарита слушала певца, как зачарованная. Рауль продолжал сильным и печальным голосом: — А я в содеянных грехах Пред всеми каюсь. Жалкий прах, В молитвах и в простых словах Взываю ко Христу: прости! Я ради наслаждений жил, Но бог предел мне положил, А груз грехов, что я свершил, Мне тяжек стал к концу пути. Леонарда, оттерев невольную слезу, постаралась переубедить юношу. — Вы молоды, красивы, мечтатательны. Война не место для таких, как вы. Сейчас в вас говорит горечь неразделённой любви и разбитое сердце. — Вот именно. Быть может, там я найду вечное забвение. Как бы то ни было, я оставлю позади Бургундию. Край, в котором остались осколки моего сердца. Только сначала я доставлю даму Маргариту в замок её бабушки. А затем попрощаюсь кое с кем. И у меня будет к вам небольшая просьба, графиня. Я попрошу вас позаботиться о моих племянниках и племяннице. Как вы понимаете, отцу до них не больше дела, чем до выпитой бутыли. — Вы могли бы и не говорить этого, Рауль, — воскликнула растроганная Фьора. В огромных серых глазах молодой женщины стояли слёзы. — Я буду любить, заботиться и защищать этих бедных детей. И я буду помнить о вас только хорошее. — В таком случае, простимся. Завтра утром я отвезу даму Маргариту в замок её бабушки и попрошу прошения у Мадлен де Бревай. — Как вы можете называть меня дамой после всего, что знаете обо мне? — воскликнула Маргарита. — Я обычная девка, которую… — Прошу вас, успокойтесь. Сегодняшний день слишком богат на события. Я разругался с роднёй, сжёг все мосты в мою прошлую жизнь, своими руками отпустил женщину, которую я люблю, к другому, — в голосе юноши послышалось сдерживаемое рыдание. — Вы родились в благородной семье, но с детства были лишены защиты, тепла и любви. Поэтому вы так легко потянулись к моему ласковому брату. О, Оливье может быть обаятельным, когда захочет. Внезапно Фьора рассмеялась. — Простите, Рауль, я вспомнила первый вечер в замке. Тогда я была поражена поведением вашего брата. Он вёл себя, как невоспитанный поросёнок. Я никогда не забуду, как он бросал посуду в стену. Тогда я не думала, что это воспоминание будет способно развеселить меня. — А я помню, что тогда вас развеселила фраза о неудачах герцога Карла Смелого. Каждый из этих вечеров, словно драгоценная жемчужина останется в ожерелье моей памяти. На следующее утро, верный своему обещанию, Рауль доставил Маргариту в замок её бабушки. Мадлен де Бревай была странно взвинчена. Она тепло обняла внучку и строго взглянула на Рауля, приносящего извинения. — Ах, сударь, ну до чего вы не вовремя. Если бы вы приехали вчера вечером. Не договорив, мадам Мадлен, в ужасе уставилась на открывшуюся дверь. В проёме застыл граф де Селонже. В руках рыцаря была голова Пьера де Бревай, завёрнутая в чёрный бархатный плащ. Увидев Рауля, Филипп бросил свою страшную ношу на пол и порывисто шагнул к сопернику. — Что ты сделал с моей женой, молокосос? — кулак рыцаря моментально пришёл в теснейшее соприкосновение с челюстью юноши. Маргарита вцепилась в руку Филиппа, готовая принять на себя пламя ярости деверя. — Дожил, — усмехнулся Рауль. — Уже женщина защищает меня, как матушка — Оливье. Вы можете не переживать, граф, ваша жена любит вас и верна вам. Я отпустил ту, которую считал своей невестой. Что касается моей судьбы, то она полностью в вашем распоряжении. Я не дорожу моей жизнью, и вам будет лучше поскорее присоединить мою голову к голове этого безумца. Спокойные и полные горечи слова Рауля оказались ушатом ледяной воды для графа де Селонже. — Пройдёмте все в другую комнату подальше от этой падали, — Филипп пренебрежительно кивнул, на свёрток, окрасивший кровью старый ковёр. Позже Рауль поведал о событиях, приведших к трагической развязке. Ответный рассказ Филиппа де Селонже поразил до глубины души всех присутствующих. Гонец, отправленный из Селонже, по какой-то причине, не добрался до графа. Зато две недели назад к нему явился Гэвин Лесли. Этот бесстыдный лгун поведал Филиппу, что его жена стала любовницей виконта де Ла Шенель и живёт в его замке, где её холят и лелеют. В доказательство он предъявил письмо Оливье де Ла Шенеля и длинную чёрную прядь, подаренную Фьорой любовнику в знак нерушимости их незаконной связи. — Но Фьора никогда ничего не дарила мне, кроме своей дружбы, — воскликнул удивлённый Рауль. — Вы очень нетерпеливы, юноша. Если вы дадите себе труд дослушать, то поймёте, что чему. Гэвин Лесли был стрелком Шотландской гвардии короля Людовика и по совместительству шпионом французского короля. Хитрый Людовик Одиннадцатый высоко ценил способности интригана Гэвина и дал ему задание переманить военачальников и сторонников Карла Смелого. Гэвин был небольшой сошкой, но действовал весьма успешно. На его счёту было немало выполненных заданий. Здесь же он решил, что оскорблённый граф покинет войска Карла в ответственный момент, чтобы разделаться с неверной женой. Недалёкий Оливье позволил втянуть себя в заговор, правда, взял с Гэвина обещание, что его младший брат будет в безопасности. Оливье давно мечтал посчитаться с бывшим другом. Когда-то Филипп ранил его на дуэли и поставил крест на его карьере придворного. Ветреный граф забыл годы дружбы и горел желанием мести. Но Гэвин Лесли не на того напал. Филипп де Селонже скрутил шотландца и сломал ему руку. После того, как Филипп, по его словам, немного поджарил шотландское рагу, Гэвин стал значительно правдивее и разговорчивее. Он рассказал про свой план, про Пьера де Бревай, передавшего внучку другому мужчине, про свою шпионскую деятельность. Не умолчал он и о том, что когда-то по просьбе графини Бланки он наврал Оливье о том, что спал с Агнесой. Оливье поверил другу и обошёлся с бывшей возлюбленной, как с продажной девкой. — Это удивительно, — сказал Рауль. — Нет, меня не удивляет поведение матери, но неужели Оливье трудно было просто спросить? — Очевидно, он считал это ниже своего графского достоинства, — зло бросила Агнеса. Но, к несчастью Гэвина Лесли, граф де Селонже оказался не так легковерен. Узнав всё, что ему было нужно, Филипп перерезал преступнику горло, как овце. Труп Гэвина остался гнить в придорожной канаве. Затем Филипп попросил аудиенции у герцога Карла Смелого. Граф де Селонже попросил отпуск по причине пошатнувшегося здоровья любимой кормилицы, которую он надеется застать в живых и попрощаться. Герцог понял чувства своего вассала и предоставил ему месяц. Увидев графа де Селонже, мадам Мадлен не стала препятствовать его разговору с Пьером де Бревай. Старик не скрыл ни одной подробности. Пьер принялся шутить про несчастного мужа, неверную жену и бесчестие. Правда, смех замер на губах старца, когда Филипп обнажил свой меч. В своих мечтах паралитик множество раз призывал смерть, но оказался не готов к её приходу. Невзирая на мольбы о снисхождении, седая голова была отделена от увечного тела. Остальное было известно внимательным слушателям. — Как вы намерены поступить со мной? — спросил Рауль. — Как? Вы сами себя наказали своим раскаянием. Только на войне вам нечего делать. — Воспитательница вашей супруги тоже так полагает. — Леонарда — мудрая женщина, — одобрительно заметил Филипп. — Почему бы вам не посетить город своей мечты? — Флоренцию? Я как-то не думал об этом. Но по какой причине вы так снисходительны ко мне? — Причина сидит рядом с вами. Моя очаровательная свояченица, очевидно, взяла вас под своё покровительство. Благодаря ей не состоялось очередное кровопролитие. А вот к вашему брату у меня есть множество вопросов. — В таком случае, я принимаю ваше великодушное предложение и прошу даму Маргариту составить мне компанию в моей поездке. Этот замок слишком мрачный для юной особы. Маргарита сразу согласилась поехать во Флоренцию. Граф де Селонже вздохнул с облегчением. Чем большее расстояние будет разделять этого юношу с горячей головой и его жену, тем сильнее будет душевное спокойствие Филиппа. А теперь Филипп отдался мыслям о скорой встрече с Фьорой.