Лунное затмение

Буду предельно честна, моё единение с природой никогда не находилось на высоком уровне. Точнее… Я очень любила природу практически в любых её проявлениях — ездила смотреть на водопады; забиралась через джунгли в гору, отбиваясь от ящериц и цикад, увидев которых, иногда визжала; обнималась с белым тигром для фотографии; при любой возможности стремилась подержать на руках змею (если, конечно, она была не ядовитой и в принципе не представляла для меня угрозы). Не мусорила, костры где не попадя не разжигала, животных не отстреливала, рыбу ловить не любила. В целом, относилась к братьям нашим меньшим с любовью и заботой, как и к среде, где они жили. Но, чёрт побери, если ещё хоть одна ветка съездит мне по лицу — я переквалифицируюсь в браконьера и сожгу тут всё к такой-то матери! Хотя, леса меня не сильно привлекали, если мы говорим о нашей родной стране. Видите ли, клещи — мой дичайший страх, а водятся они только в России-матушке, если я ничего не путаю… Впрочем, мне это не мешало в своё время изображать из себя очень неуклюжего лесного медведя, падающего в каждую яму и огребающего ожогов при одном только взгляде в сторону внезапной крапивы. Но вот этот конкретный лес вообще не предвещал беды! Я, конечно, излишне драматизирую, но, блин, тут будто бы вообще ни разу не ступала нога человека! Хотя, чисто технически, это так и было — в этом лесу лазали только два скелета, которые сейчас с крайне гордым видом вели меня куда-то, чтобы «показать кое-что». Причём, вели они себя максимально услужливо — попеременно один из них держал меня за руку (сейчас это был Дрим), словно бы я могла потеряться в двух шагах от них, а второй шёл впереди, давая время разглядеть, куда наступать и от чего уворачиваться. Я бы могла посетовать на свой высокий (не особо, но относительно братьев я была чуть выше) рост, мол, поэтому меня и шпарит ветками, но прекрасно видела, что хранители тоже лавировали похлеще кошек, пробираясь через этот бурьян. Вот только делали они это очень быстро, заученно и будто бы не думая. Видимо, за эти два — почти — года братья были в этом лесу так часто, что буквально успели выучить здесь каждую кочку. Я в очередной раз споткнулась о корень, схватилась за висящую ветку и, несмотря на все усилия гравитации, устояла на ногах. Я ещё ни разу не сматерилась из соображений сохранения нежной детской психики, но, видит бог, я была очень близка к тому, чтобы пополнить лексикон братьев красным словцом… Что странно — ветки почти не оставляли на мне даже самых маленьких ранок. А те, что были, кололи пару секунд и… всё. Ощущения пропадали. Будто бы никаких царапин и не было вовсе. А, точно! Ещё я около сотни раз мысленно поблагодарила своё подсознание за длинные сапоги и «чулки», из-за которых мне было не так уж страшно лезть в кусты. А то мало ли, вдруг этот куст — крапива? Кажется, в последнее время я слишком часто думаю об этом пакостном растении… — Почти пришли, Солнышко! — радостно возвестил Дрим, плотнее обхватывая мой локоть, видимо, чтобы я всё-таки не познакомилась лицом с замечательным зелёным ковриком травы. — Не устала? — Мы прошли всего ничего, я не могла устать. — улыбнулась я. Эта детская непосредственность, которую демонстрировали оба брата, не переставала меня удивлять. — В первые дни после рождения мы были очень слабы. — подал голос Найтмер, который чутка сбавил скорость. — Прости, что так сразу потащили тебя с нами… — Пустяки! — тут же отмахнулась я, стараясь добавить в тон побольше беззаботности. — Я рада с вами прогуляться. Тем более, я совсем не чувствую слабости. — Значит, ты очень сильная! — рассмеялся Дрим, глядя на меня зрачками-звёздочками. Вдруг он забавно нахмурился и добавил. — Но мы всё равно будем тебя защищать. Найтмер глухо угукнул, и я сдержала порыв захихикать. Мы шли ещё пару минут почти в тишине, лишь изредка перекидываясь словами — каждый был сосредоточен на том, чтобы не оказаться покалеченым дорогой природой. И вот, наконец, мы вышли на полянку, которая полностью была усеяна… Лесной малиной! Мне почти за шкирку пришлось себя одёргивать, чтобы не броситься с головой в это малиновое море. Несмотря на все мои старания держать себя в руках, глаза у меня явно загорелись весьма живописно — иначе эти одинаковые улыбки, одновременно оказавшиеся на двух похожих лицах, я объяснить не могу. — Мы очень любим эту поляну. — начал Найтмер, чуть отходя в сторону. — Вообще-то, нам, как энергетическим существам, необязательно есть обычную пищу, но… — Нам нравятся ягоды. — закончил Дрим. — Правда, Найтмеру больше по душе брусника и черника… О, ещё иногда мы ловим рыбу и жарим её! Правда, редко. Найти её не любит. Но тебя мы обязательно угостим! Правда, Найти? Старший брат ласково потрепал Дрима по макушке в знак одобрения и повернулся ко мне. Так же, как Дрим недавно, он незнамо откуда достал небольшую корзинку и протянул её мне. — Если хочешь, можешь взять немного малины с собой. — предложил он. — А завтра сходим соберём яблоки, что думаешь? — Яблоки? — я удивлённо наклонила голову. Нет, я, конечно, не совсем дура, и понимаю, что Найтмер говорит про среднестатистические яблоки, но… Как по мне, было несколько странно, что они их спокойно ели. Ну, может, я просто мыслю стереотипами. Ведь, если так посмотреть, им вообще ничего не мешает спокойно питаться этими несчастными яблоками и наслаждаться жизнью. Хотя, вероятно, после инцидента никто из них на яблоки спокойно смотреть уже не мог… Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания о будущем. — Ага. — Найтмер пожал плечами. — По всему лесу растут яблони, так что пробираться, как сегодня, не придётся. — Я с радостью! — тут же закивала головой я. Как Найтмер и сказал, им не обязательно есть, чтобы жить, но, видимо, хранители хотели оказать на меня хорошее впечатление и накормить чем-то вкусным в «первые дни» моей жизни. Вероятно, о них самих, когда они только родились, никто позаботиться не мог… Может, братья просто не хотят, чтобы я чувствовала то же, что и они? Хей, Ним, ты, вообще-то, очень жестока. Но, в целом, это не только её вина, верно? Если бы не человек, убивший её, создание Дрима и Найтмера произошло бы позже. Хотя, может, не произошло бы вообще — кто знает, вдруг человеку, не будь он такой тварью, удалось бы переубедить Ним, истончить её презрение по отношению к смертным? Интересный вопрос… Я всё-таки взяла из рук Найтмера корзинку и чуть ли не нырнула в кусты малины. Братья присоединились ко мне, но корзинок у них не было — ягоды они собирали разве что себе в рот. Причём, Найтмер делал это не так охотно, как Дрим. Видимо, вкус малины ему действительно не очень нравится. Сначала я опасалась, что мои новые белые перчатки окажутся все в розовых пятнах, поскольку в свою пряморукость я решительно не верила, но этого не произошло — они словно бы самоочищались, стоило только мне прикоснуться к малине и чрезвычайно её сжать. Надо будет спросить у мальчиков, так ли у них. Хотя, учитывая, что одежда у них одна, и спят они под деревом, это очевидно. Прошло около десяти минут, и я налопалась любимой сладкой малины по самые гланды, а также набрала полную корзинку, которая в принципе была не слишком большой. А ещё я за всё время своего расхищения природных ресурсов не встретила ни одного клопа, за что всем святым огромное спасибо. — Я всё! — вывалилась я на траву рядом со ждущими меня в очередной раз братьями. — Вкусная! Очень! От восторга я даже не могла складывать слова в адекватные предложения, но не похоже, будто хранителей это смутило. Я подняла голову, и Найтмер цокнул, после чего аккуратно взял моё лицо в ладони. — У тебя на щеке малина осталась. — пояснил он, доставая откуда-то из кармана белый платочек (откуда дровишки?..) и вытирая мою морду лица, которой я, видимо, эту несчастную малину пропахала, да сама не заметила. — Будь аккуратнее. — Спасибо. — я невольно улыбнулась, кладя руку поверх чужой ладони и садясь рядом с братьями. Найтмер вздохнул и смерил нас с Дримом наигранным взглядом уставшей воспитательницы в детском саду. — О! — вдруг воскликнул хранитель Позитива. Я вопросительно выгнула бровь. — У тебя зрачки округлились! Как у кошки. Вот, опять сузились… Я чуть было не словила экран смерти перед глазами от его слов, но вовремя вспомнила вид своего отражения в воде. И всё же, у меня нет никаких изменений в зрении — разве что оно стало острее, но не критично. Так на кой ляд мои зрачки такой формы? Впрочем… Я сейчас буквально говорю с двумя живыми скелетами, у которых нет никаких мышц, но при этом есть способность к передвижению и сохранению формы. К чёрту. Дрим вдруг вскочил. На его лице отразилось выражение невероятной и, видимо, гениальной идеи. Я на всякий случай отползла немного назад, но он лишь схватился за рукав Найтмера и поднял на ноги вслед за собой, а потом — потянул куда-то в рощу. — Аврора, подожди нас здесь, мы скоро! — крикнул он, после чего оба хранителя исчезли среди деревьев. Оу… Я внезапно почувствовала себя неуютно на этой лесной поляне, совсем одна. Да ладно, всё нормально. Они отошли ненадолго. Но… Я не хочу быть одна снова. Поспешно похлопав себя по щекам и замотав головой в разные стороны, я принялась усиленно всматриваться в окружение, впитывая взглядом все краски леса и убеждая себя, что я больше не в коме, всё вокруг — реально, и тьма не сможет меня забрать. Однако, несмотря на все мои попытки, страх потихоньку окутывал моё сердце. Мне казалось, я начинаю задыхаться. Паническая атака, что-ли?! Ну нет, пожалуйста… Всё хорошо, всё хорошо… Я обхватила себя за плечи, словно бы обнимая. Губы сами собой зашептали уже знакомые слова: — Ничего не бойся, я защищу тебя. — я зажмурилась. Раньше это помогало мне. Ну же, ну же… — Всё в порядке. Ты в порядке, Аврора. Не-моё имя больно резануло по ушам. В той жизни я говорила по-другому. Я помнила, как меня зовут. Я помнила, кто я на самом деле. Вдруг в часть моего бедра, не скрытую тканью, ткнулось что-то влажное и холодное. Мои плечи задрожали. Я пыталась открыть глаза, сделать хоть что-нибудь, чтобы понять, что происходит, чтобы прекратить видеть этот проклятый мрак, но у меня не получалось. Что-то тёплое, пушистое и тяжёлое забралось на мои скрещённые ноги и начало тереться об руки. Я невольно обхватила это «что-то», даже сквозь перчатки чувствуя пальцами мягкий мех. Не знаю, сколько прошло времени, но паника схлынула, и мне удалось открыть глаза. У меня на коленях, поджав хвост и лапки, чтобы полностью поместиться, сидела лиса, смотрящая на меня излишне умными глазами. Стоило мне взглянуть на неё, как она подалась вперёд и мокро лизнула мой нос. Дикое животное выглядело довольным чем-то. Поняв, что я больше не трясусь, лиса навалилась на меня, кладя хищную голову на плечо и передними лапками теряясь в складках кофты. Я застыла в искреннем удивлении, не смея даже шелохнуться и вздохнуть лишний раз — я уж не говорю о том, чтобы убрать руки, которыми в беспамятстве сжимала пушистое тельце. В горле хищницы что-то зарокотало, и я услышала звук, похожий на хихиканье, которые часто издают домашние лисы, подражая человеческому плачу или смеху. Я не знала, делают ли так дикие лисицы. Хотя, судя по этой, делают… Но какая это, вашу ж мать, дикая лиса?! Я зашарила глазами по округе и невольно выдохнула с облегчением. Ребята ещё не вернулись. Что ж, я была благодарна этой маленькой лисичке за то, что она не позволила хранителям увидеть меня в таком состоянии. — Хей… — позвала я, начиная гладить животное по голове. Сюрреалистичность ситуации сбивала с толку, заставляла замирать через каждую секунду, но я пыталась себя перебороть. В конце концов, это не первый подарок судьбы, который прилетает мне от местного ненормального мира. — Ты чья, малышка? Лиса завозилась, удобнее укладываясь на мою несчастную тушку и как бы намекая, что никакая она не «малышка» и весит так, что способна передавить мне шею при должном рвении. Однако, несмотря на мой вопрос в воздух, никакой внезапный егерь с ружьём наперевес не вылетел из леса и не подозвал своё животное к ноге. Да и на лисе не было ничего, что намекало бы на её принадлежность человеку — ни ошейника, ни бирки, ни шлейки. Неужели действительно дикая? Но тогда почему?.. Лиса вновь лизнула меня, но на этот раз уже в ухо, и я тихо засмеялась от щекотки. Моё тело тряхнуло, и лисица слегка сползла, но, вместо того, чтобы броситься наутёк, будучи напуганной внезапной встряской, она начала тыкаться влажным носом мне в солнечное сплетение, чуть было не стягивая лапами и мордой воротник, чтобы добраться до кожи. — Эй-эй, девочка, ты чего? — улыбнулась я, глядя на умилительные попытки животного сделать что-то, что лично моей логике никак не поддавалось. Все опасения в адекватности происходящего (и в своей тоже, будем честны) внезапно испарились, как по щелчку пальцев. Это бы напрягло меня, не будь я столь увлечена вознёй нового приятеля. Ничему меня жизнь не учит… Лисица тряхнула головой, опустила аккуратные ушки и прекратила пытаться стянуть с меня кофту. Она свернулась калачиком на моих коленях, практически полностью помещаясь, и широко зевнула во всю клыкастую пасть. Я погладила хищницу между ушей и удивилась тому, как спокойно она закрыла глаза, позволяя мне себя трогать. Вообще-то, даже домашние животные не всегда так делают, встретив чужого для себя человека. Что с этой лисой не так? Или, может… Что не так со мной?.. Я услышала шебуршания слева и тут же повернула голову на звук. Из кустов вылезли улыбающиеся хранители. Они хотели ко мне подойти, но остановились, стоило им увидеть животное у меня на коленях. Лиса тут же прижала уши к голове. Она спрыгнула с моих коленей и вновь меня удивила — вместо того, чтобы воспользоваться очередной возможностью унести лапы, она схватилась зубами мне за чулок и начала тянуть на себя, будто бы старалась меня оттащить, а, поняв, что я слишком большая для этого, перепрыгнула через мои ноги и зарычала на пришедших, воинственно открыв пасть и слегка расставив лапы в стороны. Я открыла рот. Закрыла. Найтмер с Дримом тоже выглядели так, будто их пыльным мешком по голове стукнули. Тут где-то жгли поляну мухоморов, или почему меня так сильно штырит? Не желая, чтобы лисица напала на братьев, я аккуратно протянула к ней руки и прикоснулась к бокам. Хищница махнула хвостом, но на меня не переключилась. Тогда я плавным движением подхватила её под грудную клетку и подняла на руки, вставая. Лиса было забилась в моей хватке, но быстро успокоилась — только глаза агрессивно сверкали в сторону несчастных скелетов. — Эт-то нормально? — заикнувшись, вопросила я, умоляюще глядя на хранителей. Те же во все глазницы пялились на пушистое тельце в моих руках, и я уже было начала паниковать, как Дрим мне ответил: — Животные реагируют на нас, как на обычных людей. — он произнёс это немного заторможенно. — А на тебя… — Твоя аура! — воскликнул Найтмер, распахивая глаза. — Неужели она действует и на зверей тоже? — А-аура? — переспросила я, мысленно хлопнув себя по лбу. Я чуть было не забыла про этот поганый аспект сил двух близнецов! Неужто у меня эта пакость тоже присутствует? Я не хочу так же, как Дрим в каноне, страдать от всеобщей любви! Точнее, может, и хочу, но не из-за какой-то треклятой ауры, которая стирает в чужих глазах любые границы моего «я»! — Да, аура! — улыбнулся Дрим. Я почувствовала, как лиса напряглась ещё сильнее, видимо, посчитав это за своеобразный оскал. — Может, она приняла тебя за лисёнка? — Но ведь тогда… — начала я, вспоминая факты о лисах. — Их должно быть двое? И вправду — из кустов, откуда недавно вылезли братья, вылетел взъерошенный лис, который выглядел так, будто прямо сейчас попробует на вкус парочку костей. Хранители поспешно бросились врассыпную и картинно сошлись у меня за спиной, прячась. Очевидно, они не воспринимали лисиц, как угрозу. Вероятно, им часто приходилось сталкиваться с животными этого леса лицом к лицу, так что, может, они просто привыкли. Лис зарычал и кинулся было вперёд, стараясь прошмыгнуть мимо моих ног, но я, сама поражаясь своей реакции, быстро наклонилась и подхватила его второй рукой под грудь, как совсем недавно — его самку. И вот, стою я с двумя гантельками по десять килограмм, почти не ощущая веса, и хлопаю глазами в искреннем ахуе. — Это невероятно! — взвизгнул, по-другому не назову, Дрим, ребячески прыгая вокруг меня. Найтмер тоже выглядел очень заинтересованным, осматривая двух лис со всех сторон и чуть ли в пасть им не заглядывая (думаю, он этого не делал только потому, что они всё ещё пылали желанием откусить ему что-нибудь). — Мои уши… — протянула я еле слышно, но братья всё равно поняли, что я сказала, и рассмеялись. — Эй! Вы так и не рассказали мне про ауру! — Мы не можем ощущать ауры друг друга, поэтому не поняли сразу, что у тебя она существенно отличается. — сказал Найтмер, задумчиво хмурясь. — Но мама рассказывала нам о том, какие они у нас. И о том, что… Что… Он вновь поник, и Дрим поспешно подскочил к брату, кладя руку ему на плечо. — Вообще-то, мы ещё и эмоции друг друга ощущать не способны. Твои тоже. — подхватил рассказ он, ласково гладя Найтмера, который выглядел более умиротворённым, чем пару мгновений назад. — Значит, ауры… — повторила я и спохватилась. — Ох, точно! В моей голове вновь всплыла цель умерить действие ауры Дрима и заставить деревенских жителей думать головой. Правда, к сожалению, я пока не совсем разбиралась в магии, но всё ещё впереди! Не зря же столько фэнтези книг, манг и манхв было прочитано? — Кажется, когда я слушала тот голос, перед тем, как проснуться на Древе, он говорил мне об этом… — я сделала вид, что задумалась, что-то припоминая. — Что-то о деревенских жителях тоже… Но я не могу вспомнить… Мои попытки изобразить певчую птичку не прошли даром — я видела, как в двух парах глаз разгорелось любопытство. — Это нормально, что с воспоминаниями беда. — улыбнулся мне Дрим. — У нас тоже такое было пару дней. Ну… Тогда, может, расскажешь, когда вспомнишь? — Конечно! — кивнула я, радуясь выигранному времени. Мне нужно составить свою речь так, чтобы повлиять на близнецов в достаточной мере и заставить поступать так, как нужно мне. И им. Никто из нас не хочет плохого конца, не так ли? И почему же мне так погано на душе?.. Увидев, что лисы чутка успокоились, я аккуратно опустила их на землю. Хищники не ломанулись откусывать скелетам ноги, но обступили меня с двух сторон, действительно защищая, как лисёнка. Что ж это за аура такая, что так сильно искажает восприятие несчастных животных? Я вздохнула и подняла корзинку, наполненную малиной. — Ну, мы пойдём назад? — спросила я братьев. — К… К маме? Я произнесла это, сумев отогнать образ своей настоящей матери! Ура! Господи, спасибо! «Это всё твоя вина…» Дрим взял у меня корзинку, аргументируя это тем, что я могу просыпать ягоды (я даже не обиделась на явный намёк на мою криворукость, потому что хранители явно лучше знали этот лес), а Найтмер пристроился справа от меня, но за руку на этот раз не взял, поскольку достаточно приблизиться для этого ему не давала огрызающаяся лиса. Найтмер показал ей язык и картинно надулся, но, услышав наш с Дримом смех, тоже рассмеялся. Мне было… спокойно. Мы шли обратно быстрее, чем сюда. По крайней мере, мне так показалось. Может, дело было в том, что на этот раз я вписывалась в ветки не с таким энтузиазмом. Или в том, что сейчас нас сопровождали два пушистых комочка меха, грациозно шествующих по траве. Выйдя из леса, мы затормозили. Лисы не стали покидать свою территорию, поэтому попрощаться нам пришлось здесь. Я присела на корточки и ласково взъершила шерсть на их макушках, а они в ответ снова «захихикали», забавно открывая пасти. Всегда любила смотреть ролики с домашними лисами. Они очень смешные и милые. — Мы придём ещё, хорошо? — улыбнулась я, на что самка красноречиво лизнула мои пальцы. — Ну ладно, вам, наверное, пора к своим настоящим лисятам. Я встала и отошла на пару шагов назад. Лисы почти синхронно фыркнули и, напоследок взглянув на нас, развернулись, махнули пушистыми хвостами и были таковы. — Пойдём к речке! — воскликнул Дрим, вновь энергично подпрыгивая. Откуда у него вообще столько сил? Я могла бы выразить опасение, что он своими прыжками рассыпет нашу малину, но ему удавалось весьма виртуозно сохранять целостность наполнения многострадальной корзинки. — Пойдём? Давайте! — Притормози, Дрим. — усмехнулся Найтмер и повернулся ко мне. — Ты как? Не устала? Тратить столько энергии в первый день… Не думаю, что это хорошо скажется на твоём здоровье… — Я ещё полна сил! — тут же протестующе вскинулась я. — И, тем более, это не первый день, а второй! — Первый. — фыркнул хранитель. — Ты родилась на закате, так что не считается. — Я всю ночь копила энергию. — сложив руки на груди, надулась я. Странно, раньше за мной таких уж детских повадок не было… Неужели влияет тело подростка? — И, если вы сейчас не дадите мне её потратить, я не дам вам спать! Буду бегать вокруг и кричать петухом! Братья почти искренне ужаснулись подобной перспективе, так что мы сошлись на том, что к речке всё-таки сходим. Тем более, ещё одним моим аргументом являлось то, что она находится не так уж далеко от Древа. Найтмер хотел было возмутиться, что мы там уже были и я совсем не берегу своё тело, но мы с Дримом скооперировались и всё-таки убедили несчастного зануду. Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько умиротворённо-счастливой. Будто бы действительно оказалась в кругу семьи. «Я ненавижу тебя! Ненавижу… тебя…» Шум реки приятно ласкал уши, и я со всего маху приземлилась на берег, падая на колени. Боли от соприкосновения с галькой как таковой вновь не почувствовала, но оно к лучшему — я как-то немного забыла о том, как сильно мне может прилететь на таком разгоне. Я сняла перчатки и опустила руки в прохладную прозрачную воду. Она огибала мои пальцы и слегка плескала на запястья, скрытые за чёрными напульсниками. — Надеюсь, ты не собираешься туда нырять? — немного напряжённо спросил Найтмер, аккуратно присев около меня. Дрим тем временем во всю мочил руки и игрался с водой так же, как и я. Причём к воде он наклонился так, словно бы опустил локти полностью, хотя мы были на самом берегу. Здесь какое-то… странное дно. — Дрим! Найтмер одним движением вскочил и подлетел к брату со скоростью заправского спринтера. Его руки застыли над чужим воротником, но хватать Дрима за шкирку пока не спешили. — Ты не умеешь плавать. — не хуже змеи прошипел Найтмер, пока Дрим поспешно отползал от берега, смекнув, что, если он этого не сделает, заботливый старший брат весьма резко ему поможет. Я во все глаза смотрела на эту сцену, тоже убрав руки из воды и натянув обратно перчатки. Ну так, на всякий случай. — Не подавай Авроре плохой пример. — уже более спокойно продолжил Найтмер, скрещивая руки на груди. — Ты теперь тоже старший брат. Дрим что-то невразумительно мяукнул и вдруг нырнул мне за спину. — Он меня обижает. — пожаловался хранитель, кладя голову мне на плечо и прикасаясь виском к скуле. — Аврора, скажи ему! Найтмер возмущённо открыл рот, и я против воли захихикала в кулак. До чего эти мальчишки забавные… — Найти. — наставительным тоном произнесла я. — Дримми тебя боится. Найтмер цокнул и демонстративно отвернулся. — Ну вот, видишь? — я легонько похлопала Дрима по черепу. — Он больше тебя не тронет. — Больно надо. — буркнул Найтмер, становясь мрачнее тучи. Ой. А вот это я, походу, зря. — Найти. — ласково улыбнулась я, чуть склоняя голову набок. — Мы обидели тебя? — Н-нет… — заикнулся он, видимо, смутившись собственной резкой реакции. — Тогда обнимешь нас? — я показательно похлопала по камушкам рядом с нами, предлагая ему место. Найтмер взглянул на меня с настоящим удивлением, но всё же покорно сел. — Конечно. — он было собрался выполнить мою просьбу, но я действовала на опережение. Хранитель уставился на мой оттопыренный мизинец, как баран на новые ворота. Кажется, у них такие приколы не приняты, да? Ничего, научим! — Клятва на мизинцах! — весело произнесла я. Мне даже не пришлось пихать Дрима локтём — он, этакая повторюшка, тоже протянул Найтмеру руку, отзеркаливая мою позу. Я не видела, но каким-то — видимо, шестым — чувством ощущала, что сейчас он улыбался во весь рот. Найтмер чутка затормозил, но, всё-таки поняв, что мы от него хотим, протянул в ответ обе свои руки. Я почти чувствовала повисшие в воздухе неловкость и некое недоумение, поэтому поспешила их развеять — подцепила мизинец Найтмера своим и, чуть раскачав наши сцеплённые ладони, пропела: — Мирись-мирись и больше не дерись! Я откинулась спиной на Дрима и искренне рассмеялась, глядя на то, как недопонимание на лице Найтмера сменяется слегка смущённой улыбкой. По всей видимости, Найтмер мог быть весьма обидчивым и ранимым, но быстро отходил. Я возьму это на заметку. Мы сидели у реки ещё некоторое время. Журчание воды успокаивало, и мы почти не разговаривали, чтобы не разрушить царящую вокруг атмосферу. Удивительно, насколько быстро и естественно я влилась в семью двух близнецов. Кажется даже, будто всю жизнь моё место на самом деле было здесь. Ха… Вероятно, во мне говорит та моя часть, что быстро прикипела к окружающему меня уюту, заботе и любви — а ведь хранителям так мало времени понадобилось, чтобы начать по-настоящему называть меня сестрой. «Я никогда тебя не прощу, слышишь?!» Я вздохнула и подняла голову к небу. — Секунду… Уже закат? — удивлённо произнесла я. — Так быстро? Мы так долго были в лесу? — А? — Найтмер помотал головой и сфокусировал на мне взгляд. — Ну… — Время быстро течёт. — фыркнул Дрим, потирая глазницы. — Это… нормально, я думаю. — Никогда бы не подумала… — неслышно пробурчала себе под нос я. Неужто мне было настолько комфортно в обществе этих двух, что я не заметила, как прошёл целый день? Я бы могла подумать, что в этом мире в сутках меньше часов, но тогда бы, я уверена, чувство неправильности происходящего не покидало бы меня всё это время. А так… Что ж, действительно, к хорошему быстро привыкаешь. Мне нельзя быть слабой. Я не должна любить никого из них по-настоящему. Это не закончится ничем хорошим. Я здесь лишь чтобы предотвратить трагедию. А не для того, чтобы эгоистично заполнить эту пустоту у меня в сердце, которую когда-то оставила моя родная семья. «Убийца». — Мы идём назад? — я неожиданно даже для самой себя зевнула. — Я устала… — Неудивительно. Ты столько энергии потратила. — Найтмер встал и потянулся, после чего весьма галантно протянул мне руку. Я схватилась за неё и поднялась, чувствуя внезапную сонливость. Хранитель Негатива коротко хохотнул и перекинул мою руку через свои плечи. — Хей! Я могу идти сама! — возмутилась я, но как-то вяло. Пока мы тут сидели и наслаждались природой, я совсем не заметила собственной усталости. Что ж, может, мне действительно не стоило скакать, аки сайгак, в первый-второй день. Или дело в том, что до этого я много времени провела в больничной койке и мой мозг просто не может адекватно воспринять и переварить всю эту непрекращающуюся беготню… — Конечно, Аврора, мы в тебе не сомневаемся. — покачал головой Дрим, пряча корзинку, которую мы трое совместными усилиями опустошили немногим ранее, в ворохе одежды. — Только не хочется, чтобы ты пересчитала рёбрами всю местную гальку. — Предатель… — прошипела я, впрочем, позволяя Найтмеру чуть ли не волоком себя тащить. Мне кажется, будь его воля, вообще бы на руки взял (я знаю, у него силищи вполне хватит), но я ещё была относительно в сознании и могла дать в глаз в знак протеста. Мы всё же добрались до Древа без существенных потерь. Мальчики вновь попытались использовать меня в качестве подушки, но я взбунтовалась, поэтому нам пришлось идти на компромисс: Дрим опирался спиной на ствол дерева, я — на него самого (учитывая то, что я была несколько выше, уверена, смотрелось это весьма потешно), а Найтмер невозмутимо уложил голову мне на колени с видом довольного жизнью котяры. Я навалилась на Дрима, ощущая, что его кости были странно-тёплыми. Вообще, первые пару секунд я опасалась, что раздавлю несчастного своей тушкой, но абсолютно спокойное дыхание меня в этом разуверило. Я устроилась поудобнее, чтобы ни мне, ни Дриму не мешал крупный камень, который я взяла с берега и спрятала в кармане шорт. Тяжесть чужой головы на коленях и руки, так нежно и бережно меня обхватившие… Я вздохнула, ощущая странную тоску, что копошилась где-то между моими рёбрами. В голове вспыхнули воспоминания, как мы с братом лежали в обнимку и слушали колыбельную, которую пела нам старшая сестра. Сестра… — Ой, да что же получится… — тихо запела я, прикрывая глаза. — Ой, да что же случится… Мой голос сливался с призраком прошлого, что в моих воспоминаниях пел совсем другую песню, но почему-то… — В небе медленно кружится белая птица… — я слегка сбилась на последнем слове, чувствуя внутри что-то странное, неуловимое. Оно давило на меня, хватало за шею и шептало на ухо то, чего я никогда не хотела слышать. Не снова. — Ой, да кто же осмелится… Ой, да кто согласится… Я грустно улыбнулась, глядя на закатывающееся солнце. Я не знала, что на самом деле слышу: свой собственный голос или её пение. — С неба снять, дотянуться… Белая, белая… Мир померк, и я провалилась в сон, продолжая слышать отдаляющуюся колыбельную старшей сестры, что давным-давно умерла. Мне так жаль… Это моя вина.

***

Первое, что я сделала, открыв глаза — это запустила руку в карман шорт и поспешно крутанулась на все триста шестьдесят, сканируя местность на предмет всяких неприятных личностей. Камень в моей ладони мог бы неприятно колоть кожу, если бы я не была в перчатках. «Неприятная личность» обнаружилась в нескольких метрах от меня. Тот самый гот сидел ко мне боком, спиной опираясь на кристалл, и скучающе смотрел на гладь воды — а очнулась я около озера. Интересно, от чего это зависит? Я уставилась на незнакомца, он же наконец-то понял, что имеет честь находиться в моей компании, поэтому поднял на меня взгляд, который уже не пугал той неадекватной глубокой тьмой, но всё ещё был неестественно мёртвым. На его губе не было раны, а на скуле не осталось ссадины — лишь едва заметный синяк, хотя втащила я ему тогда будь здоров. И вот думай теперь, это у него регенерация дай бог каждому, или тут время течёт быстрее? — Слышь, панк. — не слишком уважительно обратилась я к быстро (но при этом всё ещё плавно и грациозно! Вот как у него, гадёныша, получается оставаться «при параде» даже сейчас?!) вставшему готу и сильнее сжала импровизированное оружие в руке. — Бакланиться будем или обойдёмся без хватания за всякие выпирающие части тела и нормально поговорим? Гот поморщился на мой лексикон. Я учитывала ту его способность резко менять свои эмоции, поэтому, честно признаться, ожидала, что сейчас он обезоруживающе улыбнётся и сказанёт что-нибудь своим бархатным голоском, но он просто смотрел на меня с какой-то отрешённостью и будто бы принятием. Хотя на дне этих долбанутых глаз плескался настоящий интерес — это я понимала ясно. Секунду. А откуда у меня такие великие навыки чтения чужих эмоций? Тем более, если мы говорим об этом куске воска? Неужто опять эта треклятая аура?.. — Я бы предпочёл остаться с целым лицом на этот раз. — ответил мне гот на удивление спокойно. Хотя голос всё равно был, как у заправского ловеласа, но мы плавали, знаем — мудакам не верить! — Относительно. — намекнула я на его непрезентабельный синяк. — А вообще, удивительная способность к анализу ситуации. Неужто понял, что камушек стукает больнее, чем нежная девичья ручка? Ядом в моём голосе можно было бы завалить парочку слонов, но гот не обиделся и не разозлился. Мне показалось, или на одно мгновение его уголки губ дёрнулись в имитации улыбки? — Нежная ручка? — повторил он. — Боюсь тогда представить, что в твоём понимании «грубая», хранительница. — Бойся. — кивнула я. И застыла. — Хранительница? — подозрительно переспросила я, чуть прищуриваясь. — Да. — лаконично ответил мне этот партизан, пожав плечами. Он либо придурок, либо очень хочет меня выбесить. Вероятно, второе. Поганец. — Конкретнее. — деланно-ласково промурлыкала я, ощущая явственную потребность придушить один особо наглый субъект. — Хранительница Душ. — всё с тем же непробиваемым спокойствием отозвался гот. Забыв о безопасности, я в несколько шагов преодолела разделяющее нас расстояние и встала чуть ли не вплотную к рефлекторно отшатнувшемуся юноше, испытывая недвусмысленное желание схватить его за воротник и так потрясти, да чтобы голова пошла туда-сюда ходуном. Теперь у меня сил на это хватит. — Ты расскажешь мне всё, что знаешь, прямо сейчас. — прорычала я с агрессией, приближаясь к его лицу. — Иначе я тебе этот камень так глубоко запихаю, что через пасть выйдет. — У тебя очень странные предоставления об угрозах. А ещё барахлит инстинкт самосохранения. Помнится, в прошлую нашу встречу ты меня испугалась. — он тряхнул чёрной чёлкой, смахивая её с глаза, в который она чутка лезла. Кажется, он совершенно меня не боялся. У-у, не выдержу и ещё раз в морду дам! Дважды! — А нехрен из темноты на людей выпрыгивать, а потом гнаться через всю Европу. — фыркнула я, сжимая кулаки (и, по совместительству, многострадальный камень). — Неудивительно, что ты показался мне стрёмным. Ты же страшный, как чёрт, грёбаный гот. Незнакомец приподнял бровь на прозвище. Странно, на «панка» он так не среагировал. — Меня зовут Элдвин. — представился он, чуть наклоняя голову, видимо, в имитации поклона. Мы чуть было не столкнулись лбами из-за его не слишком умного действия, но я успела сделать шаг назад. — И я очень рад видеть тебя здесь, Аврора. — Да хоть Гилберт… Хей, а моё имя, значит, тебе известно? — криво усмехнулась я. — И не пытайся съехать с темы. Какая, к чёртовой матери, хранительница? — Твоё настоящее имя — нет. — виртуозно проигнорировал Элдвин второй мой вопрос. — А вот новое — вполне. Я напряглась. Что значит «настоящее»? Он знает, что я… Твою ж. Я почувствовала, как меня вновь охватывает паника. Это нехорошо. — Отвечай на мой вопрос, ублюдок! — громыхнула я с неожиданной для себя злостью. Мне показалось, что под землёй и камнями вокруг нас что-то зашевелилось, но почему-то сейчас мне было не до этого. — Немедленно! Элдвин слегка дёрганно (надо уже, ему и такой вид пластики под силу?) отступил на несколько шагов назад. Безжизненный взгляд заскользил по округе, будто бы он смотрел, куда в случае чего бежать. Или с какой стороны будет легче нанести удар. Эта мысль пронзила меня раскалённой иглой, и я змеёй бросилась вперёд. Мне вновь удалось приблизиться к готу, и я не отказала себе в удовольствии всё-таки хватануть его за воротник изящной одежды. — От-ве-чай. — раздельно и почти что спокойно (по крайней мере, со стороны…) произнесла я. Элдвин уставился куда-то мне за спину, широко распахнув глаза, что с учётом его мимики смотрелось сюрреалистично. Я не отреагировала на это, посчитав, что он просто пытается меня отвлечь, чтобы вырваться. — Я скажу. — отозвался гот, всё-таки опуская на меня безэмоциональный взгляд. — Только успокойся. Ты не знаешь, к чему может привести твоя ярость. Его голос звучал по-настоящему серьёзно. Что-то в моей душе шевельнулось и зарокотало, требуя, чтобы на этот раз я послушала Элдвина. Я отпустила его, отошла и сделала пару глубоких вдохов. Что… Что на меня нашло? Видимо, моё недоумение отразилось на лице, потому что Элдвин заговорил: — Это не так странно, как кажется. — он поправил воротник, который я бессовестно растрепала половину минуты назад. — Ты ещё нестабильна, но это изменится. Просто не позволяй гневу захватить тебя боле. — А ты чего мне советы раздаёшь-то? — чутка пришибленно отозвалась я. Из руки сам собой выпал камень, на котором расцвела внушительных размеров паутина трещин, но я не обратила на это внимание. — Потому что я не хочу, чтобы ты пала. Чтобы кто-то из вас пал. — завуалированно произнёс Элдвин, складывая руки за спиной. — Нихрена не понятно. — честно поделилась я и отвела взгляд. — Я… Прости. Я не уверена, но, кажется, он удивился. — Не беспокойся насчёт этого. — отмахнулся Элдвин и вдруг протянул мне ладонь, что была скрыта за перчаткой так же, как и моя. Правда, за чёрной, но тем не менее. Я воззрилась на оттопыренный мизинец точно так же, как Найтмер немногим ранее — то есть, искренне охреневше. — А может, мы просто руки пожмём в качестве подтверждения пакта о ненападении? — беспомощно и немного невразумительно промямлила я. — Звучит неплохо. — подумав пару секунд, отозвался Элдвин и разжал пальцы. Я схватилась за его ладонь, потрясла (весьма основательно и, вероятно, несколько болезненно. В отместку) и отцепилась. — А теперь ты расскажешь мне о том, что за «хранительница Душ», откуда ты знаешь моё имя и какого хрена тебя известна эта фишка с мизинцами. — нараспев произнесла я, весьма демонстративно щёлкая костяшками пальцев. Элдвин вздохнул и слегка улыбнулся мне. И ведь не усмехнулся, а… Словно учитель. Немного снисходительно, с каплей незлой насмешки. Судя по этой гримасе, уши у меня свернутся в трубочку раз сорок. А ещё мне до сих пор интересно, куда пропал этот рогатый старый подлец! Встретится он мне — хвост оторву… Мне вдруг показалось, что я почувствовала на себе чей-то взгляд. «Добро пожаловать домой».

***

Рассеивание лучей света, проходящих через многочисленные кристаллы, огибало фигуру передо мной, затемняя её ещё сильнее: если бы не практически белое лицо, при взгляде на силуэт можно было бы подумать, что его там вовсе нет — зато есть та тьма, что окружала поляну с серебряным клёном. Это не выглядело естественным, но я старалась максимально абстрагироваться от всех обманов зрения и вывертов местной реальности. А то, судя по всем странностям, если акцентировать внимание на каждой из них — недолго сойти с ума. А мне нужен трезвый ум и ясный взгляд. По крайней мере, на ближайшие пять лет. И всё-таки, это число звучит весьма угрожающе, когда я думаю об этом… Пять лет в мире, который мне почти незнаком. Причём я мало того, что вынуждена жить фактически в средневековье, что, так-то, очень серьёзный удар по городскому человеку вроде меня — так у меня ведь даже крыши над головой не будет. Точнее… Ну, не считать же за полноценный дом одно-единственное дерево, пусть и большое? Да и, вообще-то, от сна на голой земле я уже давно должна была скрючиться в скандинавскую руну, обозначающую остеохондроз. Но, судя по всему, это тело не только существенно отличается от моего привычного, которое сгинуло на больничной койке, но и обладает удивительными физическими показателями — скорость, реакция, сила. Вот, регенерация и в целом стойкость. Неплохой апгрейд, ничего не скажешь. — Элдвин. — позвала я своего визави, присаживаясь на один из выступающих кристаллов. Гот же последовал моему примеру, но сел туда же, где был до моего появления — разве что развернулся ко мне. — Рассказывай. — Могу я начать с того, почему назвал тебя хранительницей Душ? — безразлично спросил он, глядя мне прямо в глаза. Я поёжилась. Ну не могу я привыкнуть к этой бездонной тьме, которая буквально игнорирует законы физики относительно отражения пучков фотонов! — Я что, врач — можно тебе, нельзя? — огрызнулась я, скрещивая руки на груди. Но тут же выдохнула, успокаиваясь. Ну вымораживает он меня, что я с этим сделаю? — Начни хоть с чего-нибудь уже, не всю же ночь мне тут с тобой торчать. — Видишь ли… — начал он, поворачивая голову к дереву, что находилось относительно далеко от нас двоих. Я тоже скосила туда взгляд. — Ты, верно, знаешь, что деревьев на самом деле три? Древо Чувств, Древо Магии и… — Древо Жизни. — закончила я, кивнув. — Да, я в курсе. Разве в нашем случае «Душа» и «Жизнь» — не одно и то же? Элдвин слегка нахмурился, задумываясь перед тем, как ответить. Уж не знаю, пытался ли он просто сформулировать мысль или думал о том, как тактично «недоговорить» мне что-то. Я всё ещё ему не доверяю. — Не совсем… — наконец, сказал он. — Ты знаешь, что души могут существовать даже тогда, когда их изначальный владелец уже мёртв. А ещё ты знаешь, что есть существа, которые живы без души в принципе. Ага. Вот это ты зря. — Я знаю. — покладисто согласилась я. — А тебе-то откуда это известно, милок? Элдвин… смутился. Причём не так, как будто был пойман на лжи и попытке наебать ближнего своего, а будто бы я схватила его за шкирку перед женской душевой. Ну простите, я никак иначе это выражение лица описать не могу! По-моему, у него даже мертвецки-бледный румянец проявился. Точно что-то неприличное вспомнил. — Для этого я должен рассказать, кто я. — я было собиралась вскинуться и таки ему втащить, но меня опередили. — Я, конечно, расскажу, но, если ты не возражаешь, мы сначала закончим с этой темой? Я скрипнула зубами от бессилия, но всё же согласилась, ознаменовав это кивком. — Спасибо. — чуть расслабился Элдвин. — Итак, в нашем случае «Душа» отлична от «Жизни». Я не могу точно назвать почему — даже мне неизвестна природа твоих сил. И… Что эти силы из себя представляют в принципе. — То есть, я правильно понимаю, что ты сам нихрена не знаешь? — несколько поражённо осведомилась я. — Узнал красивое слово, да шуганул меня им? А если бы я совсем долбанутая была и всё-таки проломила тебе череп? — Плоды этого Древа по своей структуре похожи на души. — стоически проигнорировал Элдвин мою тираду. Его реплика меня нокаутировала. Быстро и качественно. — Ч-чего? — Они не живы сами по себе. Также они не способны создать себе тела без посторонней помощи. — невозмутимо продолжал гот. — Чисто технически, твоя магия способна на то, чтобы полноценно их «оживить», но именно что твоя. От чужой они будут отбиваться или вовсе зачахнут — я проверил. Правда… Я не уверен, что у тебя это выйдет. Я видел, как Древо не позволило тебе коснуться яблока. Возможно, дело в том, что ты ещё не готова. Элдвин поправил перчатки, что было совсем необязательно, учитывая то, что они итак сидели прекрасно. Вероятно, этот жест отражал его… нервозность. — Также, судя по их энергетической структуре, они способны впитывать в себя энергию. Правда, я не уверен, каким образом и в каких пределах это происходит… Не смотри на меня так, я на самом деле знаю немногим больше тебя. Итак… Если мы говорим об ассоциациях, магия этих яблок похожа на белоснежный холст. А вот что на этом холсте нарисовать решает лишь их хозяйка. Ни у кого другого просто нет подходящих красок. Слова про холст и краски кольнули меня ассоциацией с Инком, на которого этот недоделанный партизан уже намекнул. — Странные дела творятся в Датском королевстве… — протянула я. — Весьма точно подмечено. — пожал плечами Элдвин. — Я ничего не могу сказать насчёт лично твоей магии. И да, она у тебя есть. К сожалению, ты пока не знаешь, что с ней делать. Если ты хочешь, я могу помочь. Научить тебя. — Научить… — повторила я задумчиво. — И что ты за это потребуешь? — Самую малость. — фыркнул он. — Да и, вообще-то, я попрошу не более того, что ты уже пообещала старине Шелтеру. Я вытянута шею в его сторону. — Так ты в курсе… — цокнула я языком. — Впрочем, логично. Ты знаешь, где Шелтер сейчас? — Знаю. — не стал юлить Элдвин. — Он уже очень давно заперт в Древе, поэтому успел скопить некоторое количество энергии, но… Для того, чтобы полноценно воплотить новую хранительницу, ему понадобилось больше, чем было. Так что сейчас Шелтер в подобии спячки, набирает энергию обратно. Он, вероятно, не ожидал моего появления. Я посмотрела на него несколько удивлённо. — Странно… — я сцепила пальцы в замок. — Ты ведь мог сказать мне что угодно: да хоть что Шелли на самом деле меня обманул и наоборот эту треклятую энергию у меня забрал, а сам смотался из Древа и помахал мне ручкой… — Мог. — не стал отрицать он. — А ты бы поверила? Я задумалась. — Вероятнее всего, нет. Даже сейчас я не очень тебе верю. Но ты ведь мог хотя бы попытаться. — я поморщилась. — А, говоря мне про эту «спячку», ты ничего для себя не выигрываешь. Элдвин вздохнул и как-то весь разом ссутулился, опустив плечи. Его поза уже не выглядела такой гордой и статной, словно бы на него в одно мгновение упала огромная бетонная плита. — Знаешь, в любом из миров самый ценный ресурс — это правда. — он усмехнулся. — А у меня больше нет ничего, что я бы мог предложить. Ни денег, ни власти, ни силы. Даже жизнь мне больше не принадлежит. Элдвин откинулся обратно на кристалл, запрокидывая голову. От этого ворот его одежды чуть сбился, и я увидела на его ключице чёрное пятно, кажущееся самим мраком, что темнело на его коже, так же, как и глаза, игнорируя свет, отражаемый кристаллами с разных сторон. — Поэтому… я бы не смог тебе солгать. — закончил он уже тише. — Как поэтично… — сконфуженно выдавила я, не зная, куда деть взгляд. В его голосе до сих пор не было эмоций, но мне почудилось ощущение какой-то неуловимой тоски, смешанной с чем-то, что я не могла разобрать. Мы немного помолчали. — Кстати, раз уж мы говорим о правде… — аккуратно начала я. — Ты ведь так и не сказал, кто ты. — Кто я… — он взъерошил волосы одной рукой. — Это хороший вопрос. Элдвин взглянул на меня, и я увидела, как его чёрные радужки стремительно наливаются цветом, становясь тёмно-синими, словно тонкий лёд на озёрной глади. — Я — последний человек, убитый хранительницей и закопанный в корнях Древа. Меня словно прошило молнией. — Я — тот, кто полюбил Ним. Он улыбнулся. — И я — тот, кто её убил.