Любовь главы королевской стражи.

Фриск ворочалась во сне, было очень жарко, все ее тело было мокрым. Ей снилось, что на нее замахиваются, она готова была принять удар, что сейчас встретит эту знакомую жгучую боль, но удара не было, все утихало и снова чувство ожидания боли. Папайрус, как всегда, зашел к ней с куском хлеба и водой. - Человек! Но видел, что человек не реагировал. Что за наглость! Опять заспалась? Крепко уснула? Папайрус отложил скудную еду в сторону, подошел к ней. - Эй, человек! – Он к ней притронулся и понял, что что-то тут не то. Да и при том, она вдруг заворочилась, приоткрыла слабо глаза. - Нет, нет, нет… - Шептала она. Папайрус потряс ее, посмотрел в ее красное лицо, которое блестело от пота. И понял, человек болен. Он вдруг испугался серьезно. Не то от приказа короля, что человек не должен умереть собственной смертью, не то, что привык к ней и не хотел терять. Фриск продолжала ворочаться, умолять. Ей казалось, что ее снова пришли бить. Папайрус был здесь, а она не могла встать, она баялась, что ей станет только хуже. Что сейчас хозяин прогневается на нее и начнет еще сильнее бить, но она не могла сказать, что больна, что не может. Сказать: «Позвольте мне немного отдохнуть, умоляю, и я снова буду вам служить». Папайруса лишь сильнее пугало, что Фриск ворочалась только сильнее. Он закутал ее в одеяло и понес к себе домой. Там он положил ее на диван. - Человек! – Сказал Папайрус. – Человек, не смей умирать, слышишь меня? Фриск плохо понимала, что с ней сейчас делают. Ей казалось, что хозяин уже несет ее в пыточную камеру под замок. - Нет, не надо… - Шептала она. - Санс! – Громко позвал Папайрус. Санс оказался тут как тут, не заставляя ждать босса. - Да? Что такое, босс? - Быстро за Альфис! Наверняка она знает, что делать! - Понял. – Сказал Санс и исчез. Папайрус не знал как болеют люди, и что для этого надо делать. Но за Фриск и ее состояние был серьезно обеспокоен. Девушка то успокаивались, то начинала сильно плакать, что-то неразборчиво говорить, вертеться. Папайрус держал ее за плечи и старался ее успокоить. - Все хорошо. – Говорил он. Тут как тут появился Санс уже с Альфис. - Эй! – Все еще негодовала Альфис. - Альфис! – Сказал Папайрус. – Человеку плохо, сделай что-нибудь! А иначе я отрежу тебе хвост! - Поняла-поняла. – Испугалась Альфис и посмотрела на Фриск. Она стала осматривать ее и увидела также растерзанную спину. - Да, человек очень сильно болеет. - Она умирает? - Нет, пока нет, босс, но не исключено, что человек может умереть из-за болезни. - Так вылечи ее! Ты же изучала людей! - Я не уверенна, босс, можно, конечно, ее лечить как и монстров… - Слушай. – Папайрус схватил ее за халат. – Азгор сказал, что человек не должен умереть своей смертью! И если ты не справишься, тебе приговор сделает сам Азгор! И тогда, нам придется искать новую ученую! Сейчас не до сомнений! - Хорошо, позволь мне вернуться в лабораторию не на долго, чтобы прихватить все необходимое, к сожалению, человеческих лекарств нет, надеюсь, подойдут наши. - Санс, проследи за ней. - Слушаюсь. И они снова исчезли. Папайрус не отходил от Фриск. Все время следил за ней, а что если сейчас умрет? При том, его очень сильно волновало, когда девушка начинала снова метаться. - Сейчас тебе помогут, потерпи. Фриск снились яркие сны, в которых было тяжело находиться. Будто она уже в пыточной, была в комнате, освещенной раскаленными углями, там ее ждало шипастое кресло, подлокотники были все пронизаны гвоздями. И, конечно, был ее злой хозяин, который смотрелся особенно зловеще и ужасно в этом месте. Она стояла на коленях перед ним и умоляла о пощаде. Но понимала, она жалости не получит. Но ее доводили до крайней степени ужаса все страшные приборы, которые были здесь, и страшное будущее, которое ее ждет. Нестерпимые муки, секунды, которые превращаются в часы. Она смотрела на ужасные орудия пыток и представляла, как они уже сдавливали ее, выворачивали и пронзали, и от этого становилось чрезвычайно ужасно. Папайрус намочил полотенце холодной водой и положил на лоб девушки. Фриск сильно вороччилась. Черт, где же Альфис? Ему становилось не по себе наблюдать за муками человека. Он смотрел на ее руку, которая была немного потрескавшейся и в раздражении от холода, но не переставала быть прекрасной. Папайрус осторожно взял ее за руку и аккуратно сжал в своей. - Человек, держись, помощь уже близко. И ей будто стало легче. Во сне Фриск почувствовала вдруг поддержку, которая взялась ниоткуда. Альфис и Санс прибыли на место. Папайрус мигом убрал руку. Альфис незамедлительно стала доставать из сумки всякие зелья и эликсиры. - Вот, надеюсь, это поможет. Буду лечить по аналогии с монстрами, хуже точно не станет. А если не поможет, буду уже что-то думать. Альфис дала Фриск несколько капель с одного зелья, и также занялась ее ранами. Ох, ну и досталось же ей, однако ученая промолчала, не решившись спросить про эти раны. Однако, Альфис догадывалась, что они могли спровоцировать болезнь. После волшебного воздействия на раны с помощью зелий, они перестали кровоточить. Фриск значительно стало лучше, она перестала ворочаться и бредить. Папайрус увидел эти изменения в лучшую сторону и ему самому стало легче. - Ох, кажется, помогло. – Сказала Альфис. – Босс, можно поговорить с тобой? - Давай. Они пошли на кухню, где сели за стол. - Босс, где ты держал человека? - В сарае на цепи, как и полагается. - А ты ее кормил? - Разумеется, она ела туже еду что и мы! Правда, в последнее время я ее часто наказывал за ошибки и поэтому лишал ее еды ну и, разумеется, давал совсем немного, чтобы не ослабла. - Босс, те раны сильно ослабили человека. - В самом деле? - Да, видишь ли… чтобы человек не болел ей нужно находиться в тепле, в сарае она у тебя долго не протянет. - Хм… - Поэтому, давай ей то, что дала я. По нескольку капель от болезни и несколько капель на раны. Ведь не хватало, чтобы они загноились, и человек умер от инфекции. - Какая мерзость… Ладно, Альфис, я постараюсь. - И еще… у ней кожа испортилась от холода, тут подойдет любой крем. - Ладно, понял. - Если станет хуже, хотя, не должно, оповести незамедлительно. Своей головы я лишаться не хочу. Альфис покинула дом уже сама, Санс также ушел. Папайрус все еще беспокоился за Фриск и не отходил от нее. Значит, она могла умереть… Сейчас девушка мирно спала с мокрой повязкой на лбу. Папайрус смотрел на нее и внимательно изучал. Значит, ему нужно позаботиться о ней. Ни один человек не жил у него, тем более вообще жил так долго. Оказывается, ее было так легко сломать, обычно монстрам говорят, что люди очень сильны, а их тела невероятно крепкие. Папайрус почувствовал, что его тянуло к ней. Он дотронулся до ее лица. Жар уже не был таким сильным, но лицо все еще было горячим и красным. Почему бы ему не сделать исключение и не позволить человеку остаться? И тем более ему этого хотелось… Да и все-таки она была хороша собой несмотря ни на что. Фриск спала целыми днями. Папайрусу хотелось, чтобы она уже проснулась, хотя бы открыла глаза. Он страшно заскучал по ней, что она с ним не разговаривает, не прислуживает, не развлекает. Он уходил на работу и возвращался, а девушка все еще спала. Не знал бы он, что она просто ослабла, подумал, что она уже мертва. Папайрус решил сходить к Альфис в лабораторию, где ученая не заставила его ждать. - Что такое, босс? Человеку стало хуже? - Нет, все хорошо. Только спит и не просыпается. - Она придет в себя, наверное, на нее так действует зелье. Папайрус хотел сказать, что он скучает по «живому» человеку, хотел, чтобы по скорее проснулась, но остановил себя. - По сколько человек живет теперь со мной, я хотел бы по-лучше узнать про людей. У тебя же было что-то про человеческую историю. - О да, босс, я все покажу. На втором этаже у меня мини-библиотека. Альфис повела его на второй этаж, где на полках шкафа лежали комиксы. - Вот тут вы можете ознакомиться с человеческой историей, а вот тут… - Альфис достала большую толстую книгу. – Мое сокровище о людях! Тут все расписано о них! Что у них внутри и из чего состоят. Папайрус взял эту книгу и увидел там много рисунков в том числе и скелетов. - Черт, Альфис! И ты держала все это время такую драгоценность? Да я должен прочитать ее всю! - Тебе я могу отдать. Она очень ценная. Парой на свалке столько всего можно найти. А внизу в лаборатории, ты можешь найти пару кассет с человеческой историей. - Я все это посмотрю и узнаю. Я обязан это сделать! - Моя лаборатория в вашем распоряжении, босс, в любое время. Не буду тебе мешать, если что, то зови. – И Альфис удалилась. Папайрус был в легком замешательстве, оказывается про людей было столько всего… Он даже не знал с чего начать? С этой большой книги? Или с тех, что поменьше? Надо ознакомиться и с ними. Папайрус взял с полки случайную книжечку, открыл примерно середину и увидел там рисунки очень эротического содержания. И это история людей? Ну… если она такая… то придется изучать такую какая она есть. Папайрус смотрел на разодетых девушек в откровенных позах, как с ними делали всякое, а скулы покрывались жаром. Закончив, с художественным искусством людей, он перешел к более точной науке, а именно к той самой толстой книге и принялся читать. Она была очень интересной, особенно тема про скелетов. Так вот в чем дело! Он чувствует с ней нечто родственное, схожее. У него была теория, что люди произошли от скелетов, и тут видел тому подтверждение. Он бы всю ночь так просидел, но человек сейчас был один в тяжелом состоянии, а на Санса полагаться не стоит, он убьет ее своей ленью и халтурой. Папайрус взял эту книгу с собой и вернулся домой. Фриск спала, как всегда. Папайрус дал ей лекарства. Он приоткрыл ее бледные губы и дал несколько капель. Проскользнула даже мысль поцеловать их. Затем он осторожно повернул ее на бок и впервые оголил ее спину. Свитер со спины был испачкан ее кровью и немного испорчен, надо будет постирать ее одежду после того, как очнется. Раны после действия зелья Альфис уже не были такими открытыми и покрылись корочкой, однако следы от крови на спине были. Поэтому Папайрус решил немного помыть спину. Он делал это аккуратно и любовался ее гладкой кожей. Затем также нанес несколько капель на раны, которые стали медленно заживать. Фриск за все это время ни разу не проснулась. Папайрус не отходил от нее некоторое время. А затем поднялся к себе, где проводил всю ночь над книгой, познавая человека глубже.