Как выбраться из этого Богом забытым места?

      Это был он. Моя первая любовь прямо сейчас смотрела на меня, улыбаясь так тепло и нежно, что мне показалось, будто у меня вот-вот закружится голова. Когда он вновь появился в моей жизни, тогда я и вспомнила всё. На самом деле мне уже восемьдесят шесть лет, и я глубокая пенсионерка. Любила собаку Дусю, изредка читала небольшие книги. Сейчас же в моём теле находилась такая лёгкость, словно с меня всё свалилось и растворилось в песке. Я думала, что вспоминать — это сложно, но возвращение Бориса озадачило меня больше. Прошлое казалось таким прозрачным, чего не скажешь о первой любви.       Но тяжело принять факт своей старости, как и то, что передо мной — прошлое, улетевшее ещё десятки лет назад. Борис, ты же сам променял меня на свободу и друзей, Боря, сам... — Что ты здесь забыл? — с неожиданной злостью поинтересовалась я. — Не знаю. — коротко ответил Борис, понимая моё настроение. — Да, мы в каком-то неизвестном мире! Растений никаких, птиц никаких, зверей нет. Здесь будто всё мёртвое. — Кстати, мы с тобой не дышим, — уже спокойным голосом произнёс Борис, присаживаясь на песок, — а ты про птиц и про зверей. — Как это, не дышим? — удивилась я, усевшись возле Бориса. — Я давно тут блуждаю. Изучил всё, как и всё своё тело. Молодое тело, не покрытое старческими пятнами, не обременённое слабостью и болью. — Так ты всегда здоровым быком был, — ударилась в прошлое я. — Ты совсем юная. — Тебя это так удивляет? — Почему же тебя не удивляет, что наши тела молодые? — Честно, ещё не думала об этом. Может, что-то блокирует мозг, может, я просто не хочу осознавать всего этого. Я ничего не помнила, даже того, как очутилась здесь. Спокойно смотрела на бледные руки. Ни о чём не думая бежала аж пятки сверкали. Казалось, я была тут всегда, а размытые воспоминания из прошлого — проделки ничего не понимающего мозга. — Когда я очнулся, то чувствовал то же самое. И, знаешь, самое странное — я чувствую спокойствие. — Я тоже теперь его чувствую. — Мне кажется, будто всё так и должно быть. Точнее, казалось. У меня был лес. Я шёл, затем бежал по нему. Просто искал людей: не хотел быть одиноким. Затем меня впечатлили пейзаж и тишина того места... — Извини, что перебиваю, но тебе тоже стало безразлично время в этом мире? — В каком смысле? — Как это сформулировать... — сказала я, уткнувшись взглядом в песок. — Несмотря на то, что я почти ничего не помнила, я точно ощущала время. Вот, десять минут прошло, двадцать, час и так далее. Сейчас же я ничего не чувствую. — Я тоже это заметил.       Борис, почему наша беседа похожа на беседу малознакомых людей? Спроси про мою жизнь, а я спрошу про твою. Объясни, почему другие люди в твоей жизни оказались важнее меня? Я же всё для тебя делала, всё! А ты даже не хочешь ничего узнать и понять. — Нам не выбраться отсюда, — тихо произнёс Борис. — Почему? — Потому что я хотя бы был уверен, что мой лес — единственное место в округе, а теперь появилась твоя пустыня с такими же бесконечными песками. — И что теперь делать? — испугалась я. — Не знаю, — ещё тише произнёс он, — походим, может, всё-таки повезёт нам. — Может, кто-то и объяснит нам резко вернувшуюся молодость. — Может быть, старушка — улыбнулся парень, положив руки в карманы брюк. — А почему это я — старушка? — возмутилась я. — Ну, до шестидесяти ты точно дожила. — Нет, я прожила дольше, намного дольше. — Оно и видно, ведь бурчишь, как старуха.       Я не стала ничего отвечать. Мужчине уже столько лет, а ему лишь бы посмеяться. В голове ветер один, но от этого с ним как-то легче общаться. Никогда не любила сложных людей, поскольку сама являюсь сложным человеком.

***

      Раньше мне нравилась смелость Бориса и его умение говорить обо всём, не скрывая своего отношения к жизни. Этот человек знал чего он хочет и у кого это "что-то" можно взять. Это одна из многих причин почему я любила его.       Интересно, а за что он любил меня? Почему обратил на меня внимание? В то время я казалась самой себе серой мышкой, умеющей только готовить и читать книги. — Чего взгрустнула? — толкнул меня локтем легонько в рёбра Борис. — Да так, прошлое вспомнилось. — посмотрела я на него, после чего тут же перевела взгляд на небо. — А что именно? — спросил мужчина, запрокинув руки за голову. — Воспоминания о тебе, точнее, о нас. — быстро пролепетала я, после чего посмотрела на песок (ну никак не могут удержаться мои глаза на одном месте). — И что же ты вспомнила? — с хитрой улыбкой поинтересовался он. — Почему ты выбрал её? — вырвалось из меня. — Ты про Наташку что ль? — Я не знала до этой минуты даже её имени. Сначала свобода и друзья, потом она. Почему же я не нашла места в твоей жизни, но другие находили?       Борис замедлил шаг. Руки вернулись в исходное положение, цепляясь за кремовые брюки. Зелёные глаза быстро прошлись по мне, но без агрессии. Я-то думала: "Вот идиотка, зачем ты это сказала?", но сейчас я права. Надо было спросить, потому что это может быть наша последняя встреча. Мне хочется узнать у него всё, но в то же время и не узнавать ничего. Почему же я оказалась в проигрыше, а не другие? Почему мой приз украли из-под носа, оставив лишь неудачные попытки повторных влюблённостей? — Просто я всегда был идиотом, гоняющимся за красотками и острыми ощущениями. Хотел путешествовать, хотел любить. Нет, не любить... Хотел, чтоб восхищались мной. — Но я же восхищалась тобой! — схватив его за руку выкрикнула я.       Чувства ненависти и стыда трудно похоронить. Было ложью говорить самой себе, что я отпустила Бориса. Я почти не слышала ничего о нём после того, как мы разошлись как в море корабли. Знала только, что он закончил какой-то колледж в маленьком городке, а я смогла поступить после педучилища в престижный университет на преподавателя белорусского языка. Я часто стояла у зеркала и доказывала себе, что лучше Бориса, что у меня налаживается жизнь. Да, я была одинока, так и не оставила после себя потомства, но мир от этого никак не пострадал.       Хотя, честно, я хотела детей лишь от него. Я часто представляла наших детей зеленоглазыми шатенами, хоть ничего серьёзного Борис мне и не обещал. Никогда он мне ничего не обещал. Наверное, знал, что ничего не чувствует, вот и не давал ложных надежд. Только один вопрос: зачем на самом деле я была ему нужна? — Мне нужна была поддержка яркой женщины, но кто же знал, что мне так не повезёт? — на одном дыхании пролепетала первая любовь, после чего замолчала.       Я не смогла вовремя найти нужных слов. Я могла лишь открывать и закрывать рот подобно рыбе. Слава Богу, это не выглядело глупо, потому что мужчина обогнал меня на несколько шагов и ни разу не обернулся. Что же, ему явно неловко, как и мне. Ох, зря начала диалог, очень зря. Нужно молчать, иначе так мы точно не выберемся из этого Богом забытым места.       Я чуть не подскочила на месте, когда Борис резко повернулся и посмотрел прямо в мои карие глаза. Несколько секунд мужчина ничего не делал — пытался набраться смелости. Он так иногда делал, когда стеснялся целоваться.       Зелёные глаза даже не старались прятать растерянных чувств. Я рушила уверенность этого парня. Нет, не рушила, а забирала себе. Я жаждала получить ответы на терзающие меня всю жизнь вопросы, вот и использую против него все доступные мне средства. — Путаны мне попадались после тебя, — начал он, — хотя, честно, до тебя тоже. Вот такая плата за псевдоярких девушек. За их короткие юбки и норковые шубы, которые так легко снять. Любил я их красивые речи и восхищения по поводу моего спортивного тела и красивого голоса. Знаешь ты, что я стал пить много, спорт совсем забросил... — Нет, не... — хотела оправдаться я, но меня резко перебили. — Думаешь, не знаю я как ты через наших общих знакомых пыталась про мою жизнь узнавать? — ухмыльнулся он, из-за чего и без того тонкие губы окончательно превратились в нитки. — Никогда не любил твою навязчивость в отношениях и без, как и ложь от Наташек и ей подобных. Вечно пытались вы меня контролировать, видимо, позабыв, что я тоже человек.       Если бы возле него стояло дерево, то он бы по нему ударил. В нашем же случае его тяжёлая ладонь расекла тёплый воздух, а затем беспомощно вернулась на место. — Думаешь, я не знал про Анатолия или того профессора Валентина Петровича? Да, профессор по философии оказался лучше меня. Ну и молодец, молодец. Почему ты не вышла за него, он же был отличной партией! — со злобной иронией прошипел мужчина. — Потому что я не любила его, а любила только тебя! Тебя! — закричала я в ответ.       Слёзы тут же хлынули градом. Я ненавидела плакать: предпочитала агрессию или замкнутость, но только не слёзы. Так я ещё и плачу некрасиво: и без того круглое лицо ещё больше наливалось вместе с пухлыми губами. Я начала вытирать тыльной стороной ладони слёзы, но лишь больше размазывала жидкость по лицу.       Отвернушись, продолжила жалкие попытки избавиться от уродливого вида, но тёплая рука остановила меня. Она опустилась на плечо, аккуратно разворачивая меня к хозяину. — Прости, я довёл тебя до такого состояния. — с лёгкой хрипцой произнёс Борис, опустив руку. — Сама виновата. Устроила этот никому не нужный разговор, резгневала тебя, себя. Мы не знаем, где находимся, а я позволяю себе такое. Прости, пожалуйста, прости.       Борис ничего не ответил — он просто прижал меня к себе. Я прижалась правым ухом к грудной клетке и поняла: мужчина прав. Сердце не стучит. Я тут же хотела отскочить от испуга, но Борис замкнул капкан, положив на мою спину вторую руку.       Немного так простояв, я решила ответить взаимностью: обняла парня за плечи. Да, сейчас мы были порознь. Наши жизненные пути разошлись давно, но они вновь решили сойтись. — Тело тёплое, хоть и сердце действительно не стучит. — тихо произнесла я. — Ему и не нужно стучать, чтоб согревать. — с мягкостью ответил он, а после, будто что-то поняв, отпустил меня из объятий. — Пойдём, нам нужно дальше искать выход отсюда.       Да, Борис, пойдём, только прости меня за это. Почему-то не могу я контролировать себя и язык. Кажется, будто что-то дало мне смелости выплеснуть всё наружу. С одной стороны я рада, а вот с другой меня всё пугает. Я похожа на какое-то глупое животное, на котором проводили эксперименты. От всех мыслей хотелось избавиться, хотелось убежать от воспоминаний.       У меня закружилась голова. Я осела на землю, полностью онемев. Страх усилился, когда я не смогла позвать на помощь. У меня в голове звучали лишь два слова: "Борис, помоги."       И он помог. Вернулся назад, взял меня на руки и понёс. Ничего не говорил, будто понимая моё состояние, вот будто он когда-то чувствовал то же самое. Что же, не буду поднимать эту тему с ним, ведь это мог быть просто шок от переизбытка эмоций. Борис, а здесь ты достаточно хорошенький, хоть мысли душат, вероятно, и тебя.