Paniekaanval

Эта забавная хрупкость карточного домика… Вроде бы каркас кажется прочным, надежным, но стоит вытащить одну карту из фундамента — и всё рухнет. Всё и рухнуло. Я будто стала одной из людей из живой башни Кастельс, которую часто наблюдала, ещё живя в Барселоне. Башня качнулась, и вот я уже лечу вниз, ожидая жестокого поцелуя с землёй.  Никому не рассказала о случившемся, заперла это в старой шкатулке секретов и похоронила внутри себя. Да и кому это нужно? У друзей из Каталонии всё замечательно, незачем им лишний раз переживать. У чёрной полосы всегда есть светлая, следующая за ней. Это мерзкое чередование, к которому меня будто бы специально готовили с детства. «А ты не радуйся так сильно, где смех, там и слёзы, Белла», — всегда твердила мама, когда я в кои-то веки была счастлива. Паола тоже казалась недосягаемой всю прошедшую неделю: ведь учёба начинается только сегодня, а значит, она ещё была во Франции, празднуя Рождество с семьёй. Неделя. Когда она переполнена наслаждением — это миг, а когда страданием — безвременная мука. Но она была продуктивной: я побывала на премьере фильма, который и сломал мой карточный домик и сбил Кастельс. Закончила свои остаточные съёмочные дни для картины, во время участия в которой и получила травму. Жду машину, топчась на пороге собственного дома, который в последние дни всё больше походил на коробку, в которой обычно подкидывали котят. Только на этот раз меня сюда подкинули. Я больше не езжу на автобусах или метро, это роскошь, доступная людям, пока о них не узнала вся страна. Личный водитель — моя нынешняя рутина. Я пользовалась его услугами ещё в мае, когда познакомилась с Йостом, но иногда перебивалась такси. Йост не писал и не звонил мне с того дня. Вчера вышла новость в голландских СМИ, что дело против него наконец-то закрыто, и почему-то я думала, что после такого он всё же напишет. Но телефонная тишина резала уши, а ещё… браслет молчал. Привычная дорога до института заняла чуть меньше времени, чем обычно. Странно, но это было мне на руку, ведь сегодняшний день был очень важен для моей карьеры. Разговор с мастером курса о проекте в Netflix, назначение проб и прочие сопутствующие вещи. А ещё сегодня начинается сессия. Мадрид был погружён в зимнюю утреннюю темноту, очертания зданий украдкой выглядывали из плотной материи чёрноты, заигрывая с проезжающими мимо автомобилями своими одинокими окнами, в которых горел свет. Вам, наверное, странно слышать меня, а не автора. Но пошла она к чёрту, это моя история, и рассказывать её должен тот, кто проживает эти события, а не человек, возомнивший себя богом, который то и делает, что описывает любовь и боль сухими ограниченными предложениями. Бог не помогает, автор — подавно. Мы сами пишем наши жизни. Снаружи здание института казалось неброским, но внутри это было самое настоящее произведение искусства, где в различных частях сооружения сочетались современные цветные аудитории со стеклянными дверями и старинные винтовые лестницы с отголосками ушедших эпох. Мне нужно было бежать на малую сцену, где, скорее всего, уже собрался весь основной состав педагогов по актёрскому мастерству. На мне было два этюда, которые Пако (он предпочитал именно неформальное обращение) одобрил ещё до перерыва на каникулы.  Знакомые лица однокурсников и ребят с других курсов встречали улыбками или шёпотом, который будто бы прогнали через усилитель звука. Наконец замечаю знакомую женскую макушку. Бегу к ней на всех парах, ловко огибая болтающих студентов. — Mon ami, Паола! — напрыгиваю я на девушку сзади, что заставляет её дёрнуться от неожиданности. Прости, я бываю слишком внезапной. — Ооо, Белла, привет! Ты как, как шея? — француженка крепко обняла меня так, что что-то хрустнуло внутри. Она выглядела, как всегда, очень милой: вьющиеся длинные волосы щекотали нос, отчего я часто заморгала. — Шея отлично, больше не болит, но лучше ты расскажи, как съездила домой? Что подарили? — спрашиваю о подарке, хотя свой я так и не получила из-за случившегося. Да и не нужен он мне был, только бы Йост написал мне. Только бы не заканчивал всё вот так. — Ой, поездка выдалась насыщенной, у нас гостила семья, с которой дружат мои родители, поэтому мы ездили по живописным местам и много ели, — посмеялась Паола, похлопав себя по плоскому животу. — Подарили много брендовой одежды. А ты сама как съездила? Как там твой блондинчик? Наконец-то насладились неделей, а не тремя днями? Вот как знала, что она спросит про Йоста. Не хочу пока говорить, а то окончательно похороню свой боевой настрой на экзамены. — Там долгая история, расскажу после этого экзамена, хорошо? Кстати, о нём, — я глянула на экран телефона, чтобы проверить время, и заметила несколько сообщений от Дарта. Вот чёрт, может быть что-то случилось? Хотя в таком случае он бы позвонил. Прочту потом. — Нам уже пора в зал. Ты знаешь свою очередность? — А, ты не в курсе? Списки сменили, глянь на доске! — кудрявая девушка указала по коридору в сторону большой доски с объявлениями. Мы обе направились к ней. Рядом с вывешенными листовками стоял парень с моего курса, с которым я говорила от силы пару раз. — Серрó, ты пятая, а ты, Герц, восьмая. Не благодарите, — Рамирес, смуглокожий и высокий парень яркой наружности, улыбался своей белоснежной улыбкой. Спасибо ему, конечно, но почему меня убрали на восьмую строчку, когда я была второй? Ненавижу сидеть и бояться. — Спасибо, Рам. Пойдём в зал, мы уже на две минуты опаздываем, — дернула я его за рукав рубашки и подмигнула. И мы втроём зашагали дальше по коридору, направляясь к большим распахнутым дверям малой сцены. *** Экзамен прошёл на ура, зря волновалась. Пако Леон сегодня явно был в духе, видимо, хорошо отдохнул за каникулы, хотя не уверена, что у него не было съёмок. Это подтолкнуло на мысль, что разговор будет хорошим. — Сантьяго, Нереа, работайте над телом. Зря что ли на пластику ходите? У вас уже третий курс, пора задействовать больше тела, нежели лица. Но в остальном все молодцы, можете бежать на вокал, — мужчина, встав со своего места, похлопал всем студентам и потер бородку. — Паола, Белла, Камила и Марко, задержитесь ненадолго. Фух, ну вот и оно. Наконец-то. Все остальные студенты и педагоги покинули зал, оставив нас наедине с преподавателем. — Что ж, друзья, как вы понимаете, я оставил вас не просто так. Возможно, вы слышали от меня или других людей, что я помогаю лучшим пройти в Netflix. — мужчина широко улыбнулся и прислонился бедром к краю сцены. Его рука легла на паркет, и пальцы начали постукивать причудливый ритм. О боже, сейчас он скажет это. — Начну с тебя, Белла. Сначала я продвигал именно тебя на роль в новом сериале, но после инцидента с петлёй почему-то они засомневались. Поэтому, прости, крошка, но, к сожалению, ты снята с проекта. Компания не объяснила причин, просто сказали, что ищут другой типаж. Но это явно не настоящая причина. В одно мгновение пол смешался с потолком, всё закружилось, превращаясь в пластилиновый комок. Ноги задрожали с такой силой, что я инстинктивно ухватилась за близстоящее кресло. А вот и поцелуй земли. Я долетела до неё. — Это не значит, что ты плохая актриса, просто в этот раз не срослось. Но у тебя и без моей помощи всё неплохо складывается, так ведь? — в глазах мужчины читалось волнение, но он старался не подавать виду. Я чувствовала пристальные взгляды на себе, как будто меня обгладывали, как куриную ножку. — Но, Пако, прошу, пусть они посмотрят на мои пробы. Я умоляю тебя,  договорись о прослушивании. Я ни о чём больше не попрошу, только это! — Создавалось ощущение, что слёзы текут внутрь моей черепной коробки, обжигая слизистую горла. Хотелось сплюнуть. — Белла, если бы я мог, дата бы уже была назначена. Но они утвердили Паолу на эту роль, — после услышанного знакомого имени я подняла глаза на подругу, которая затрясла головой, показывая, что не была в курсе этого. — Не расстраивайся, ты старательная, талантливая актриса, и это очередная закалка твоего характера. А сейчас иди и выпей водички. У тебя скоро экзамен по вокалу, не хочу, чтобы ты провалила его из-за зажатых связок. Губы дрожат. Я закусываю их, чтобы совладать с эмоциями. Коротко киваю мастеру курса и разворачиваюсь к выходу. Бежать. Бежать что есть сил. Коридор за коридором, хлопающие двери дополняли мелодию моего похоронного марша. Женская туалетная комната… и последняя дверь. Запираюсь в кабинке и сажусь на крышку унитаза. В голове надо мной смеётся чей-то голос, всё повторяя: «Тебя скинули. Ты всё потеряла. И роль, и Йоста. Неудачница.» Закрываю уши, чтобы заткнуть поток мыслей, разрывающий ушные перепонки. Замолчи! Безостановочно колочу ногами в закрытую дверь с такой силой, что кажется она вот-вот слетит с петель. Слёзы душат, капают на тёмные спортивные штаны, создавая мокрое месиво на моих бёдрах. Почему всё это со мной? Я отдавалась своим ролям. Я делала всё… почему? Дверь в туалет хлопнула, и раздался женский смех. — О боже, Сара, ты бы видела её рожу, это просто смехотворно, хахаха, «Пако пожалуйста договоритесь…», — раздался знакомый голос со стороны раковины, издевательски ломающийся, а затем послышался шлепок от поставленной сумки. — Она такая жалкая, видимо, перестала трахаться с Пако — сразу просрала роль. Строит из себя не пойми кого, а по факту — ничтожество, получающее роли через постель. Голос принадлежал Камиле, однокурснице, которую мастер курса, как и меня, оставил после экзамена. Но почему она говорит такие грязные вещи обо мне? У меня никогда не было с ней конфликтов, да и она всегда мило улыбалась мне в лицо. Так вот кто я для неё на самом деле… Подстилка учителя? Я плотно закрыла рот руками, пытаясь сдерживать всхлипы, которые то и дело норовили сорваться с губ. — Ками, а с чего ты взяла, что она с Пако спит? — владельцем второго голоса была девушка с режиссёрского курса, в чьём короткометражном фильме я участвовала в прошлом году. Сара. — Она же действительно талантливая и всегда серьёзно разбирает роли. — Ой, да не смеши меня! — судя по звукам, Камила открыла бутылёк с блеском и начала красить губы. — Ты думаешь, можно прорваться в кино прямо с первого курса? Ага, вот именно. Уже давно ходят такие слухи, у неё слишком крупные работы для обычной студентки. Да и Пако даже не стесняясь назвал её "крошкой". Но сейчас я рада, что ей наконец-то утёрли нос. Я давно заслуживала быть на экранах, а тут, блин, Netflix! Хоть у меня и не главная роль, но это будет таким толчком. А эта пусть локти кусает. Тем более у неё есть тот, кто может её успокоить. Ты вообще видела её парня? Заткнись. Заткнись! Даже не смей открывать свой поганый рот в его сторону. — Нет, а кто он? — ненавязчиво спросила Сара, шмыгнув носом. — Ооо, детка… С Евровидения парень, которого исключили. Как вообще можно было на него посмотреть? Но ей, видимо, совсем плевать, под кого ложиться… Интересно, а он вообще в курсе, как именно она получает роли? — громкий смех Камилы, будто скрежет вилки по оконному стеклу, заставил меня задохнуться от приступа тошноты. Мои глаза хаотично метались от стенки к стенке, будто выискивая способы побега. Я чувствовала себя крысой, накрытой ведром, на которое один за одним ставили раскалённые камни. В каком-то беспамятстве я вцепилась в левое запястье, на котором был браслет, и начала безостановочно посылать вибрации Йосту, точно сигналы S.O.S. — Камила, пойдём уже, а то у меня презентация клипа, а у тебя что следующее? — Вокал, айда. Дверь в дамскую комнату снова хлопнула, оставив меня в полнейшем одиночестве. Я тут же упала на колени и подняла крышку унитаза, прочищая от омерзения желудок. Выйдя к зеркалу на ватных ногах, я увидела красное заплывшее лицо, покрытое блестящими разводами. Холодная вода немного помогла прийти в себя.  Так, ты больше не та слабая Белла, ты сильная, ты очень сильная. Ведь так говорил Йост. Говорил… От мыслей о нём голову пронзила колющая боль, а в глазах снова показалась солёная жидкость. Вспомнив про телефон, я схватила сумку, оставшуюся в кабинке. Два сообщения от Дарта. Darth: 6:55 Белла, привет, возможно ты не видела, но с Йоста сняли все обвинения. 6:56 Позвони ему, он очень ждёт. Так почему же он сам не позвонил? Дурак. Я не могу сейчас ему звонить, я только всё испорчу. Он только что обрёл свободу, а я даже не смогу за него порадоваться как следует. Мне нужно какое-то время, чтобы прийти в себя. А сейчас мне предстоит исполнить свою самую сложную роль — роль несломленного человека. Никто не должен заподозрить, что я дала слабину. Никто. Иначе от меня ничего не останется. Люди — голодные волки, чующие жертву за несколько километров.  Я не жертва.