Альтея: Полое Солнце

В ночных катакомбах Лариона было жарко. Сказывались нагревающиеся за день трубы и природный газ, поднимавшийся с глубин. Агент Крапп выстукивал посохом по стенам. Где-то здесь должен быть механизм: вход в убежище их гильдии. Позади, прикрыв нос рукой, шла Фотини. Оперативник был одет в рубище, подобно типичному ларионскому бедняку. Его подручная же перевязала свои рыжие волосы платком, надев мужицкие одежды, став похожей на очень неуклюжего подмастерья. — Из всех мест — именно это! — пожаловался гильдейский сеньор. — Мы могли бы с таким же успехом отправиться в ячейку гильдии где-нибудь поприятнее, чем в этой дыре! — Ты сам первым делом подумал о Ларионе, — прошептала ему улыбчивая рыжеволосая. — Здесь новобранцы ещё горячи и полны энергии. — Я об этом не думал, — отрезал Крапп. Фотини только пожала плечами. Агент стряхнул с башмака особо назойливую крысу — их здесь было, что в пшеничном амбаре — подумав: «Ларион и вправду подходит. Местные агенты были набраны недавно. Из студентов, которых погнали с Академии во время протестов — прирожденные мятежники… Такие гильдейцы мне и нужны!». — Как я и говорила, — услышал он позади. — Изначально это была моя идея, — заткнул её Крапп, — если вытащила её из меня — хвалиться тебе нечем. Нужно было спешить: фениксы уже буквально насмехались над любыми договорами с гильдией. То, что они совершили с Игнисом — прямое нарушение секретности! Теперь каждый пытливый ум Альтеи будет направлен на солнце и решение его загадок! Явная проба почвы перед вторжением. Попытка переступить через все красные линии. «Ещё хуже, что те три чудовища, — сросшаяся кость руки Краппа всё ещё ныла, — до сих пор бродят по планете, которые их гильдия поклялась защищать от всего ненормального!». Его протеже не поддержала: — Не думаю… — О чём? О чём ты не думаешь?! — вздохнул Крапп. — Нет, фениксы не станут вторгаться, — вновь принялась бесить его Фотини, — им ведь настроение общества важно даже больше, чем монархам непосвященного мира… Да, ты на правильно пути, подумай ещё немножко… Верно! Их деяния в Альтее по первой будут едва заметны. — Этого я и боюсь… Один из кирпичей под посохом Краппа отодвинулся. На нём была намалевана птица. Крапп по привычке выставил правую руку, но запястье оказалось пустым. Агент уже развернулся к Фотини, но она и без того поняла его, выставив к рисунку свой браслет. Стриж на стане зажегся. Кирпичи вошли в движение. В коридоре их никто не встретил. Одна лишь разруха. Шлюз позади них захлопнулся: двое остались в темном коридоре с разбитыми дубовыми дверями. — Ага, это потайной вход, — сказала подручная, — потому ты думаешь, что здесь никого нет. Крапп поставил масляную лампу на пол. — Ещё одна такая выходка и полезешь в эти разбитые камеры содержаний! Позади агента откашлялись: — Мы уже устранили угрозу, сеньор, — голос принадлежал смотрителю в мятом халате и бронзовых тауматургических очках, — вы как никогда вовремя! — Точно? — после часов, проведенных с рыжей чтицей мыслей, диалог с обычным мистерианец настораживал. — Да, господин, на нас напали, — он взял оперативника за рукав, — нашего сеньора убили, а наш телепондер, как и большинство оборудования комплекса, сломаны! Связь с магистратом оборвалась ещё утром… нам, как никогда, нужны приказы. Агент озадаченно хмыкнул. Фотини лишь кратко улыбнулась.

***

Первые несколько часов рассветного света они отдыхали, перемещаясь в тенях по мере движения Игниса пока, наконец, от восточного края долины не потянулись лучи, окончательно разбившие темень. Ларион уже издали давал о себе знать. Шумом и вонью. Лес кончился у перекрестка, дальше, до самых первых построек, была только голая, щетинящаяся пнями вырубка, которая тянулась далеко-далеко, до самого горизонта. Отовсюду валила копоть, здесь стояли рядами и дымили железные чаны, реторты для обжига древесного угля. Пахло смолой. Чем ближе был город, тем дальше был этот шум и металлический лязг, от которого земля ощутимо дрожала под ногами. Но рабочих не было видно. Черту леса отодвигали от Лариона вовсе не мистерианцы. Словно муравьи на полях крутились лесорубочные големы, творения Восьмой Академии. «Скоро не будет ни той поляны, ни той ивы в руинах. Лишь рукотворная пустошь, где через десяток лет вырастут дома. Таков он, вечнорастущий город», — подумал Джон. На вырубках — верстах в двух — как грибы под пнями, рос лагерь расквартированной под Ларионом его знаменитой кавалерии. Всё это навевало Милларду тоску. Как и знакомые образы открывавшегося вдали вида на вершины городских крыш и на отблески сланцевой черепицы, пламеневшую на рассвете. На горизонте алым отсвечивали далекие склоны Высокого Града, района интеллигенции и лучших пекарен Мистериума. Призрачным фоном на востоке высилась глыба разрушенного Донжона, некогда примыкавшего к замку Староместкому-над-Олавой. Ныне он носил имя Кладбищенской башни, ведь мещане растащили части Донжона на могильные плиты. Отсюда было не видно, но землянин знал: за горизонтом стоят Три Башни и Златолавский монастырь с Марковым мостом. «Тогда мы брали город с Севера», — Миллард попросту не мог забыть этого. Он не горевал, его не терзал ужас, вместо этого всякие напоминание о прошлом вызывали у него грусть… а скорее раздражение. Через пару часов ходьбы, на тракте уже пришлось проталкиваться мимо кучи телег, повозок и эскортов. На въезде в город выстроилась целая колонна погонщиков. Грязь месили и кареты мелких чиновников, и двуколки крестьян. Аки горный хребет, на фоне необъятных — возможно рукотворных — равнин, раскинулся Ларион. Монструозных размеров. Лазурный на его фоне выглядел захудалой деревушкой. «Я ускакал отсюда две недели назад. И тем не менее, вновь вернулся», — Джону начиналось казаться, что Ларион его проклял. Лирия от таких видов аж охнула. — Второй город планеты, — вновь молвил очевидное землянин, добавив: — Столица половины мистерианского пива. — Эйе, эт мне уже больше нравится, — хохотнул Себастьян. — Город, — впряглась в диалог серокожая, — в котором беспардонно убили великого лунного лорда Ромулуса. Миллард скрипнул зубами: — Ну вот. Опять начинается. Последние следы дикости закончились с не мощенными дорогами, полными луж конской мочи. Каменная кладка сильно упрощала поступь. Улицы Лариона! Тарахтели телеги, тащились лошади и волы, бондари катили бочки, кругом — шум, гам и суета. — И как нам искать нужную таверну? — велларийка осматривалась на перекрёстке. — Их же тут тысячи! Старикан засел как эфириумский партизан… Себастьян схватил зазевавшуюся велларийку под руку, уберегая от участи быть задавленной самовозной каретой. — Для начала, спустись с луны на землю, — буркнул он ей. Девушка поглядела на укатывающую вдаль самовозку. Скошенная труба, выпирающая из-под крыши, щедро поливала прохожих магическими выхлопами. Троица долго топталась на месте. Миллард буравил стальным взглядом вывески улиц, пока не заключил: — Таверн здесь не так много. Здешние обычно ходят в кнайпы. Будем двигаться к центру. К Милославскому дворцу. Мне нужно кое с кем повидаться. — О, так ты нас сюда приволок, дабы со знакомыми брататься? — принялась бесить его Лирия. — Чтобы обойти всех моих знакомых, понадобится неделя, — холодно ответил ей Джон. — Сперва мы узнаем, не наследил ли здесь зачарователь. Дорога к центру города затянулась. Игнис почти что вошел в зенит, а они не приблизились к цели даже на йоту. Зато троица стала свидетелями, как средь бела дня на Бондарный проспект выбежала орава мистерианцев. Те были наряжены в мешковатые сермяги с конусовидными шляпами. Все носили красные повязки на запястьях. Процессия, размахивая факелами, принялась тыкать ими друг в друга. Сущее сумасшествие! Среди бичующих себя огнем безумцев были и женщины, и дети. — Гоните лжепророков! Вешайте праведников, захваченных распутством! — вопили безумцы. — Гнев Арканы близится! Потухшее солнце станет нашим концом!!! Вынырнувшие из подворотен дружинники резво накидали по макушкам процессии деревянными дубинками. Фанатиков, вошедших в религиозный экстаз, утащили с глаз долой. — Кто это такие? — вопросила девушка у проходящего мимо старичка. — Игнибатцы, псякрев, воры Чаши, — беззубо выругался ларионец. — Скорей бы Отступник перебил этих харетиков, проклятущих кацеров, — тут глаза его заметили цвет кожи Лирии. — Харетиков вроде тебя, коза шелудивая! — Старичок, — Джон обратил его внимание на себя. — Пшел отсюда. Велларийка втянула щеки. — Должен же кто-то этим заниматься, — посетовала она. — Гвардия, как я погляжу, не спешит спасать вашу веру, если эти псы вообще на что-то горазд. Именитую Исталебскую Инквизицию распустили ещё до династии Антарских. Сегодня же, при Катрине Второй, у церкви власти было меньше, чем у городских шлюх. — Это не моя вера, — ответил землянин. — Значит, твоей любимой Империи! — Есть Церковная Стража, — выдавил Миллард. — Несмотря на название, подчиняются Её Величеству. Бдят соблюдение религиозного глобализма и препятствуют распространении нетерпимости. Джон и сам знал, насколько плохо организована церковная стража. Курам на смех! Однако сказать правду не смог. — Хорошенько же они справляются! — посмеялась Лирия. — Понятно, почему они не работают, ведь нетерпимость и Мистериум почти что одно и то же, да? Ответа не нашлось. Как и таверны. Троица наконец добралась до сердца всея города. Им оказался не Милославский дворец, чьи карнизы, подпираемые кариатидами в виде нагих красавиц, уже маячили на горизонте. — Смотрите, неучи, статуи-то несомненно велларийские, — показала пальцем Лирия. — Как и весь дворец! Ибо до того как сюда пришел Ромулус, местные жители опустошали помои в окна, а они его за это тут застрелили, прямо вон там вон. Видите? Где теперь teralius поставили памятник тем… партизанам-заговорщикам! Та самая колесница на которой с триумфом ехал лунный лорд, говорят, хранится в Милославском дворце! И всё это ради того, чтоб и дальше можно было выливать дерьмо в окна… — Миф, — ответил ей Скитлер, — хочешь поглядеть на помои из окон — езжай в Дейтон. Велларийку это заставило замолкнуть. «У неё явно что-то не в порядке с Оттионом», — приметил землянин, помня как она всякий раз резко реагировала на упоминание раздробленного королевства. Центром города была портальная площадь. Вымощенная равнина размерами была сродни со сгоревшим кварталом Гинека в Лазурном. Очерченные маршруты для купцов, билетные лавки, посольства и множество магазинов беспошлинной торговли, выстроились вокруг портальных арок. Самые старые были возведены из гранита, а новые сияли латунным блеском. Одно было неизменно — велларийской начинки в них уже не осталось, из порталов торчали трубы, как из ежей, а дивные таумические устройства могли вскружить голову. Могли бы, если бы порталы работали. — У меня товар по заказу наместника Арканиума! — дребезжал толстый. — Видать сама Аркана против моей фактории, — плакался тощий. — Меня ждут в столице Федерации, в Баумбурге! — томно вздыхала облаченная в шубу дама. Гам недовольных не замолкал ни на секунду. Масштаб трагедии оценил и Миллард: — Плохо дело. — Жуткий удар по гегемону портальной цепи! — наигранно охнула девушка. Землянин пропустил колкость мимо ушей: — Опусти пониже капюшон, девка, — буркнул Джон, направляясь к крыльцу у которого собралась орава вопящих студентов. Лирия оглянулась. Себастьян всё ещё плелся за ними. На него Ларион действовал удивительным образом — заставил того заткнуться.