Альтея: Полое Солнце

— У нас неприятности, — сказал Миллард. — Не удивлена, — заметила Лирия. — А стоило бы. Это из-за Канцелярии. — Как много может доставить проблем контора бюрократических чиновничков и писцов, заправляющие колониальными и организационными делами крошащейся Империи, правда? — Добавь к ним говорливую велларийку, — резюмировал Джон. Он обернулся, поглядел мгновенье на военный лагерь и закрыл за собой дверь, перейдя на шепот: — Они действительно приняли нас за посланцев из Иллариота. — Чего?! — встрепенулась девушка. Она конечно подозревала, но не рассчитывала, что местный офицер окажется настолько недалеким! — Не кричи, — землянин облокотился о стенку. — Недавно сотника оповестили о посланниках. Мы оказались к месту. И твоя столичная напыщенность убедила их. «Что за чертовщина? — покачала головой девушка. — Мы ведь нисколечко не похожи на канцеляристов!». Может ли быть так, что землянин водит её за нос? Она вгляделась в рыхлую, обгоревшую — можно сказать расплавленную — часть лица Джона: «Лжет ли он мне?». — На наше счастье, — продолжил Миллард, — их сотня нынче занята преследованием некой банды. Только потом они возьмутся требовать от нас то, чего мы не сможем им дать, как канцеляристы. За это время мы отыщем чернокнижника и снимем… это, — поскреб он запястье. — Банды? — Южане. Мне уже знакомые, — прошелся ладонью по рукояти меча из варенный кожи Джон. — Воруют артефакты. Перепродают. Обычный сброд. Но немудрено, что их заинтересовал беловолосый старый зачарователь. Где Себастьян? — Не знаю! Или ты думаешь, он уже носится как щенок вокруг своего хозяина-чернокнижника и докладывает ему о нашем скором прибытии? — Маловероятно. Секунду спустя он добавил: — Нет. Точно нет. Сообщников у старика в этом деле нет. «На словах он иллариотский констебль, а на деле мы никуда так и не продвинулись!». — Хочешь услышать мою версию, наёмник? — Я не наёмник… — Проклявший нас зачарователь, — перебила его Лирия, — заранее знал обо всём этом бардаке! Знал, единственный след, который он оставил — ведёт к Лариону, в Заландье, куда мы, словно его безвольные рабы, двинемся за ним. — И? Ответ ошеломил аристократку. — И?! То есть, ты хочешь играть по правилам этого сумасшедшего, пока за нами по пятам гоняют культисты-стрижи?! — Поймать чернокнижника. Снять проклятье. Вот что меня интересует. Миллард повернулся к двери: — Только старик и ничего более. Атаманша южан обязана знать о старике многое. Похоже, местный сотник осведомлен о ней больше нашего. Веди себя подобающе роли. — Bene, — скрипя зубами, согласилась Лирия, — но не смей затыкать мне рот. Я единственная, кто видела Канцелярию не из-за стен Андершилда, а изнутри! Землянин пожал плечами, направившись наружу. «Что-то тут не так», — паранойя не отпускала девушку, как бы она не старалась подавить ту в себе. Но тепло реликвии на груди толкало её дальше по этому запутанному клубку безумия.

***

Милларду приходилось всякий раз пригибаться, заходя в двери. Он уже привык к этому за долгие десять лет жизни на этой планете, но не привык к объятым трепетом взглядам, устремленным на его лицо. Старый десятник, разминал ноги, пока молодцеватый адъютант сотника прятался за его спиной. Сам же офицер, цензус, статный калебец с острым лицом и орлиным носом, проявив храбрость, вновь взглянул в лицо Джону. «Они боятся не твоего лица», — подсказал землянину внутренний голос. Это была правда. Мечник подвинулся. Дал выйти на свет военного лагеря знатной, или не совсем, велларийской девице. Неправда заключалась именно в ней: всё, что сказал ей в амбаре Джон, было ложью. Всё, кроме слов о банде и старике. Чувствовал ли что-либо наёмник? Абсолютно ничего. «Серую стоило бы привлечь за поджог. В её словах то и дело слышны антиимперские речи. Южанина я бы и вовсе повесил, — говорил его внутренний голос, — но всё это опосля. После того, как я выберусь из этой дыры». — И кто из вас тут главный? — вальяжно выпрямилась велларийка. Похоже, она решила отдаться роли целиком.

***

— Сеньорита, — встал на вытяжку перед ней офицер. Глаз Лирии тут же зацепился за его жетон: — Цензус… Крестьянин. Теперь понятно, почему тут творится такой бардак! На остром лице сотника не дрогнул ни один нерв: — По-поводу ваших обязанностей… — Нет уж! — подступила велларийка ближе к мистерианцам. — Primo, где те вертухаи, напавшие на нас в лесу? Secundo, где наши извинения? — Прошу прощения за сие недоразумение, — преклонился пред ней сотник. На душе как-то сразу полегчало. — Гражданин, столкнувшийся с вами в лесу, — объяснял офицер, — нынче под нашим надзором в Беломорье… — Вы его отпустили?! — Я обещал, — деловито заявил он. — Эта личность сотрудничала с нами и заслужила прощения. Надеюсь, сеньора понимает, держать подобных молодцев при Гамильтоне — не здравая идея. Джон что-то хмыкнул себе под нос. Старик тем временем уже успел заглянуть в амбар. Он беспардонно влез в разговор с расспросами, куда же подевался Себастьян. «Каждый здесь себе на уме», — подумала девушка. — У Иллариота свои методы! — высокопарно бросила Лирия, свысока смотря на десятника. — Здесь на каждом шагу разбой и кривотолки, глава этой местности вообще осведомлён? — Его нет как такового, — урезонил ту сотник. — Хайгрионское королевство упразднили Хилтонским эдиктом до герцогства во второй эре. Потом герцогов не стало. Нынче, единственные здесь, кого можно назвать управляющими по происхождению: Гамильтон и бургомистр Лазурного острова… Аристократка закатила глаза: — Гамильтон-Гамильтон, — жеманно скривилась девушка, — можем мы его увидеть? Цензус снял с бритой головы шлем. — Он на охоте, — устало закончил офицер, протирая голову платком. Джон дал о себе знать: — Генерал нам не потребуется. «Конечно эта земная обезьяна всё испортит!». Наёмник спросил сотника о зачарователе и банде южан — о том немногом, что вело их по этой спирали безумия. Выслушивая калебца, она пересеклась взглядом с юношей, адъютантом: «Не такое уж это и бездумное животное, если боится меня, — подумала Лирия. — Отец уверял, что мистерианцы трусливы и оттого слабы. В этом он был неправ. Их трусость, при большом количестве оборачивается в гнев. И случается то, что случилось Затменной ночью…».

***

Эстен достал карманную подзорную трубу с сильным увеличением и осмотрел через нее крутой зеленый склон. Тот уводил в лес, где на верхушках деревьев уже исчезали следы рдяного рассвета. Из лесу показался десятник Колин, вместе со своими подопечными. Лазутчики возвращались в лагерь. «Всё-таки нашли», — с облегчением подумал Ривс. Одну из игл, терзающих его сердце, можно было списывать со счетов. Но торопиться было рано: ещё недавно перебежчик выдал местоположение лагеря Сивой и тот оказался пустым. В этот раз сотник не решился заглатывать обманки атаманши. Тем временем его подчиненные думали о другом: — Чаго мы намерены с ними делать, а? — шепотом указал на уходящих вдаль «посланников из метрополии» десятник Дин. Сердце цензуса вновь заныло: — Не знаю, — свернул подзорную трубу офицер. — Просто забудем о них! Этот землянин ясно дал мне понять в приватной беседе — это не наше дело. — А устав? — не давал покоя Эстену адъютант. — В наше время в Империи есть нечто сильнее устава и законов, Остон. К сожалению. Старый десятник снял с пояса шестопер, недобро поглядев на пустой амбар. — Си, Аркана мио, — заворчал Дин, — но пожалуй-ка мы с моими направимся в городок, кабы там ничего не учудили наши посланнички. Ривс ограничился коротким кивком. — Я могу идти, — сказал его кузен. Это был не вопрос. Уж очень Остон любил ставить собеседника перед фактами. — Стоять, локо. Колин вернулся, я отправлял их к загребущему Кеорлу, скупщику из Академии. — Думаете, он знает того старика-зачарователя? — Нет! Об этом я буду думать в последнюю очередь, лезть в дела того землянина и его дружков — самоубийство, сам знаешь. Нет, я догадываюсь, где Сивая, — он обернулся через плечо и посмотрел на окрестности Беломорья, — и что стряслось в их банде. «Если накануне этого южане обещали ученому новые поставки — они у нас на крючке, если нет — пора заканчивать с этим цирком колдунов», — он был более чем готов пойти против члена Первой Академии, здесь правда на их стороне, но зуд в носу не предвещал ничего хорошего!

***

Немногочисленные улочки Беломорья пустовали. Лафеты, бревенчатые срубы, зияли оконными дырами, как глазницы в черепах. Скользни взглядом поглубже — заметишь вовсе разрушенные и напрочь сгнившие сооружения. Это был один из многих скелетов ушедшей эпохи, до порталов, когда мистерианцы были расселены по всей планете. Чудо, что здесь ещё хоть кто-то жил! Но Лирии, после дикости больших дорог, эти пейзажи казались почти что ангельскими. К тому же, любой отблеск лучей Игниса от высокой кровли или парапета на рассвете напоминал ей о старой жизни. — Значит, караванщик не соврал, — подводила итоги по рассказу офицера девушка, — зачарователь прибыл с ним. — И южанами, — буркнул Миллард, вышагивавший по беломорской дороге. Деревья, вереск и папоротники скрывали под собой былые улицы, пряча придорожные насыпи, свешиваясь с них или разрастаясь прямо на срубах. Дорожной кладки, некогда проложенной велларийскими легионерами, как не бывало. — А потом, если верить той носатой офицерской черни, старик расспрашивал о судах, идущих на тот погоревший остров. — Лазурный. — Да! — прошлась пятерней по растрепанным волосам девушка. — И когда таких кораблей не оказалось, он нашел себе попутчика в виде тебя, правда поехал вовсе в другую от острова сторону. Знаешь, что это значит? — Нет. — Он пытается нас запутать, что-то спрятать… «Или кого-то? — размышляла аристократка. — Возможно даже нас! Те фанатики с браслетами, казалось, не шибко-то и ладили с зачарователем». Лирия осмотрелась: — Где мы? — Недалеко от порта, — ответил Джон. — Надеюсь, наша южная обуза не решила убежать от нас, — втянула носом морской воздух велларийка. — Не горю желанием вновь испытать то чувство. Землянин кивнул. — Значит, мы ищем Себастьяна? — уточнила Лирия. — Нет. Девушка опешила: — Ты так и не бросил свою идиотскую затею?! Я не хочу больше видеть эту преступную рожу, напавшую на нас ночью, мне хватит и физиономии южанина. — Этот Косматый тоже из банды. Может знает чего. — С прошлым у тебя ничего не вышло, — покачала головой Лирия. — Не выйдет и сейчас, тот мордоворот наверняка уже дал деру. Упертый наёмник не отступался от идеи, зародившейся у него после беседы с сотником: Миллард хотел выведать местоположение разбойников и узнать от них о зачарователе правду. «Бездумно прямолинейный план как погубить нас всех!». — Ты будешь в стороне, — удостоил её Джон не односложной фразой. — Это опасно для таких, как ты. Женщин, — выдавил громила сквозь изувеченный рот. Но такая фраза лишь раззадорила девушку: — Легко говорить это тому, у кого череп настолько чугунный, что страх туда не проникает! Уже дважды во время злоключения с вами меня чуть не угробили, как тут не опасаться?! Вы — магнит неприятностей. — Ты спалила корчму. И умеешь драться. В отличии от аристократов. — Я и есть аристократ! — замахнулась на него та, но быстро передумала: — Мой дар, дар Эллуны, смертоносен! Тогда в селе, я рисковала кого-то убить в первый и последний раз. Никогда не опущусь до вашего варварства — мои руки не будут запятнаны убийством, ибо истинная велларийская дама… — Держится позади, — окончил за неё речь посуровевший землянин. — Тогда иди и разбирайся сам, — втянула щеки велларийка. Лирия услышала постукивания молота вдали, за разрушенным постоялым двором. — Я нагоню тебя, — пообещала девушка, увильнув от наймита. *** Себастьян беззаботно шагал к пирсу Беломорья. Вокруг не было ни души, только моряки катили дошник в сторону красующихся на рассвете мачт каравелл, когг и буксирчиков. «Чокнутый землянин, видать, не прогадал, когда вёл нас сюда», — подумал Скитлер уже предвкушая встречу с зачарователем. Глаза южанина были прикованы к монете. Ржавой, сделанной невесть из какого металла, древней монете. Артефакту. На двух сторонах которого была отчеканена драконья морда. Эта монета — реквием былому делу теневого вора, то, что приведёт его к целому клондайку дорогостоящих артефактов! К зачарователю. Мистерианец провел энергию своей души сквозь монету. Он не был мастером в этой сфере, как Сивая, но и дураком его было не назвать: край артефакта засиял металлическим светом, потянуло запахом корицы. — Остался ты меж двух наголо, старичок, — ухмыльнулся парень. Монета была незаменимой в их деле — она могла привязываться к ауре любого артефакта, подобно охотничьему псу, идущему по следу дичи. Свет монеты вёл южанина прямиком к концу Беломорской косы. «Тут-то я его и поймаю, — Себастьян был настроен серьёзно, — а потом возьмусь за непрошенных спутников». Он поглядел дальше косы, в море, оттуда в небе шлейфом растекался дым. Недоброе знамение.