Назло всем

      Вечер вторника выдался спокойным, но Воропаев остро ощущал, что грядут неприятности. Просто ворох подвисших в неопределенности проблем, прежде всего с «Зималетто». И Катя… да, пожалуй, не будь ЭТИХ проблем, он бы играючи справился с остальными, а так… Он буквально разрывался! Он тянулся к ней изо всех сил, он хотел ее тепла и нежности и даже получал это… Но при этом не забывал, что она предавала его, встречаясь с Андреем за его спиной! Лицемерка! Лгунья! От таких мыслей становилось плохо, он просто чувствовал, что скоро его разорвет! Забыть ее, вырвать из сердца и мыслей!..       Но увы. Отпустить ее он не мог, потому что с ней ему было слишком хорошо, слишком… правильно… Александр даже не мог подобрать нужные слова, чтобы описать ту степень удовольствия, которое испытывал в ее присутствии! Когда она говорила с ним, когда была рядом, и еще больше, когда улыбалась и целовала его. В такие моменты он чувствовал себя хозяином мироздания, не меньше. А еще она встречалась со Ждановым за его спиной. Обманщица!..       Эта двойственность в отношении Кати его просто убивала! Он очень, очень хотел ей доверять! Хотел стать для нее всем! Защитить ее от всего мира, даже от собственной сестры, и самому довериться, рассказать ей о своих страхах и надеждах… Но он не мог заставить себя поговорить с ней откровенно. Боялся, что как только правда откроется, Катя разочаруется в нем и окончательно уйдет к Жданову. Что ей Вика, которую он якобы любит? Она и Киру от Андрея смогла отодвинуть, а ведь тот вроде как и ее любил…       В голове был сумбур. Ему было крайне тяжело, особенно сейчас, когда скорый визит Павла висел над ним дамокловым мечом! — Саш, что-то случилось? Ты такой мрачный…       Он выдавил улыбку и вздохнул: — Да запар на работе. В четверг коллекция выходит… — А что, не готово что-то? — Да готово. Всё уже готово. Я просто параною. Прости. Настроение тебе порчу… — Да ты что? Ну я все понимаю же! — она улыбнулась в ответ, поцеловала в щеку. — Всё будет отлично! — Спасибо, ты заразила меня уверенностью в себе, — надо было хотя бы сделать вид, что успокоится. — А у тебя как день прошел?       Они расположились в ее съемной квартире, просто пили кофе. Катя сегодня пришла домой чуть раньше и уже успела сесть за компьютер: как всегда набрала работы на дом. Но когда пришел Саша, тут же оторвалась от своего занятия, и Воропаев на удивление вкусно поел. Оказывается, Пушкарева еще и отлично готовила! Вот что значит, талантливый человек талантлив во всем! — А у меня… что у меня? С «Корбиной» заключили договор — предварительно. Есть еще пара проектов. — Как тебе работается с Юлианой? — Ты знаешь, очень комфортно, — охотно поделилась Катя. — И еще лучше сейчас, потому что Миша, наконец, понял, что ему со мной ничего не светит, и не мелькает перед глазами. — Миша — это Борщев? — Ну да. Он вообще как-то странно себя вел: всем рассказывал, что мы с ним пара. Но мы не были! Пришлось с ним поговорить прямо, так он еще и возмущался, что он, дескать, родителям уже сказал, что дело к свадьбе, и что теперь из-за меня придется их расстраивать! — Главное, чтобы эти родители не пришли к тебе на разборки, как твои, — он усмехнулся, вспоминая визит Пушкарёвых-старших. — Кстати, как они? Не звонила? — Нет пока. Колька говорит — еще обижаются. — А чего им обижаться? Меньше готовить же! — Да это маме только в радость. Они привыкли, что я рядом. Не хотели отпускать. Привыкли контролировать мое расписание. Это привычки, за которые они цепляются… в общем, это в их представлении стабильность, а значит уверенность в хорошем будущем. — А теперь их картина мира изменилась, да? — Да, теперь — да. Надо просто подождать, пока они привыкнут к моей… самостоятельности… — А Зорькин, стало быть, к ним заходит? — Мама очень вкусно готовит, так что он не упустит шанс поужинать. Да и позавтракать. Правда, компьютер он мне мой от них принес. — Спокойно отдали? — Коля говорит — всё нормально прошло. Но подробностей я от него не добилась. — Значит, со скандалом, что ли? — Не знаю. И знать не хочу, честно. Мне сейчас… очень хорошо. Особенно когда ты рядом. — И мне хорошо, когда я рядом с тобой. Только квартира тесновата на двоих. — Зато я им доказала, что могу жить одна! — Времени-то мало прошло. Не успели убедиться, скорее всего. — Да, наверное. Но я через две недели схожу к ним. Вон, тортик куплю, может, и поговорим нормально. — А может, вместе сходим? — вырвалось у него. — Я вроде у них на хорошем счету пока?       Действительно — вырвалось… Какого черта? То он собирается с ней рвать, то с родителями знакомиться… Да что с ним творится?! Александр не понимал природу этих метаний, и от того ему было не по себе. Казалось, подсознательно он стремится быть с ней, не хочет отпускать, но внешние причины и логика подсказывают держаться подальше… Нет, всё не так! Она не такая! Ну разве так ведут себя расчетливые лицемерки? Нет, не так! Неправильно! — Ты… ты серьезно? — между тем Катя выглядела даже испуганной после его предложения. Для нее оно тоже прозвучало неожиданно. Самое время откатить назад, сказать, что и правда еще не время… — Да, вполне серьезно, — вопреки здравому смыслу, ответил ей Воропаев. — Тем более они меня приглашали. Может, им будет спокойнее, если они будут знать, что ты все же не одна? — Саш… ты хочешь рассказать им о том, что мы вместе? Ты правда этого хочешь? — Не вижу смысла скрывать правду. А ты? — А я боюсь… Боюсь, что папа начнет кричать, и вы с ним не поладите… Так что давай пока подождем, ладно? — Как скажешь, — он натянуто улыбнулся. Ну вот, что и требовалось доказать. Он для нее — временный вариант. Пока Жданов не наиграется с Викторией. А наиграется он быстро, и Катенька это понимает, прекрасно зная, что из себя представляет Андрюша.       Вопрос — чего она выжидает? Неужели не могла раньше отвадить его, Воропаева, и перейти к Жданову официально? И тут его накрыло осознанием: она ждет, когда Павел скинет его с президентского кресла и вернет туда сыночка! Да…       И как он раньше не сложил у себя в голове этот паззл?! А ведь верно! Жданов успокаивает его бдительность: мы союзники, я за тебя… А сам в это время готовит почву к своему триумфальному возвращению! А Катя прыгает к Воропаеву в постель и отвлекает его собой, а это у нее прекрасно получается. И все! Размяк, растаял Сашенька — такому пинка легче дать, конечно.       Но ничего! Теперь он все понял и будет готов. Не получится у вас обвести его вокруг пальца! Кто предупрежден — тот вооружен! На его губы наползла змеиная улыбка: теперь Саша обрел уверенность в себе и своих силах.       Но он тут же забыл обо всем этом, когда увидел, что Катя вышла из ванной. И не просто вышла, а была при этом в новом кружевном белье… Все мысли улетучились, и он как завороженный смотрел, как она идет к нему. А когда Катя улыбнулась — призывно, страстно — просто потерял себя. Ничто уже не было столь важным, как она. И то, что они делали вместе…       Уже позже, когда Катя уснула, а сам Александр расслабленно улыбался, прижимая ее к себе, до него достучалась мысль, что не только ему с ней хорошо, но и ей с ним! И то, как она отдавалась ему, как целовала, как кричала от страсти — невозможно сыграть. Не было в их единении фальши! Уж это он хорошо чувствовал, потому что прекрасно знал, как выглядить секс без чувств. Сейчас всё было совсем не так! А значит, Катя переиграла сама себя и действительно влюбилась в него! Так что не все потеряно: Катю он оставит себе. Во что бы то ни стало. Потому что терять то, что он обрел с ней, было бы величайшей глупостью. И даже если Жданов все же обманет и вернет себе кресло президента, Катю он не вернет никогда. Она сама не захочет, в Саша не отпустит. Простит… да уже простил ей всё! И встречи со Ждановым, и предательство… Да, если любишь — надо прощать! Всегда…       Утром он спросил: — Подбросить тебя к Юлиане? — Спасибо! Я думала, ты пораньше… — Начальник я или нет? — он подмигнул ей и прижал к себе, втягивая в поцелуй. — Рабочий день начнется тогда, когда приду я! — Отличный принцип! — рассмеялась Катя и побежала собираться. А ему оставалось только наслаждаться прекрасным кофе и совершенно волшебным состоянием полного удовлетворения, и физического, и эстетического, и морального. Теперь Воропаев точно знал: он останется в этой схватке победителем и будет счастлив. Назло всем!