Преданный

      — Доброе утро, госпожа профессор.       Рон сквозь сон оставил на кудрявой макушке невесомый поцелуй, вдыхая с волос запах теплой постели и сладкой мягкости.       После войны, после пережитых трагедий и разлук, подобные простые моменты, проведенные только вдвоем, стали особенно ценными. Рон и Гермиона с умиротворенным наслаждением занимались вместе обыденными вещами, пробовали на вкус обычную жизнь. Долго говорили ни о чем и обо всем сразу. Но и сегодня, как и в любой другой день, разговор витиеватыми тропинками вновь пришел к Гарри.       — Да нормально все, ест, спит, ругается с Малфоем, ничего нового…       Рон с трудом подавил тридцатую за сегодня попытку зевнуть и щурясь посмотрел в окно. Всю ночь дождь стучал по старому стеклу, и сейчас небо отдыхало от бури, укрывшись серыми облаками. На их фоне темнели просыпающиеся башни замка, мигая загорающимися свечами.       И где же обещанное в прогнозе солнце?       — Ты же должен был за ним следить! — Гермиона вырвала его из мыслей укоризненным пинком в бок. — Почему опять тут ночуешь?!       — Может мне его ещё и в жены вместо тебя взять? — расчувствовался Рон. — Я же не могу ходить за ним двадцать четыре на семь, он уже взрослый мальчик.       — В этом как раз и проблема!..       — Не-ет!.. Проблема в том, что почему-то твое милое тельце мне нравится куда больше, — незаметно закручивая девушку в одеяльный кокон, ластился Рон. — Возможно дело в этих славных щечках, или в отсутствии огромного члена между ног…       — Огромного?!       — Ну больше среднего точно… Я, конечно, в душевых особо не приглядывался, но…       — Мерлиновы кальсоны! — выпалила голова Гермионы из белоснежных складок одеяла. — Почему член Гарри оказался в нашей постели?!       Прошло уже два года с худшего Рождества, которое только можно представить. Хотя Рон и Гермиона договорились не вспоминать о той ночи, когда Гарри в очередной раз каким-то неведомым чудом смог вернуться в мир живых, воспоминания о его холодном теле и потемневших желтых белках без зрачков терзали обоих в постоянных кошмарах.       Когда Гарри очнулся, проспался и вернул себе базовые человеческие навыки, ни у кого не хватило сил сказать в эти потерянные изумрудные глаза, что он был мертв. Мозг Гермионы тут же выдал правдоподобную легенду про потерю крови, интоксикацию, передоз и далее по списку.       Как оказалось, решение было правильным. Ведь даже думая, что друзья откачивали его от токсического шока, Гарри рухнул перед ними на колени и долго, долго, невероятно долго извинялся, просил прощения, клялся исправиться. Цеплялся дрожащими пальцами за их одежду и вновь извинялся, умоляя не бросать его одного.       От воспоминаний, нос Гермионы больно защипал, вызывая непрошенные слезы.       — Единственное, я так и не понял, что он делал в Новом Министерстве?.. Мне он толком не сказал ничего, да и тебе тоже, — Рон перевалился на спину, сонно рассматривая темно-бордовый балдахин профессорской кровати. — Только начал работать в этом своем архиве, расцвел, ожил, и тут же уволился ради учебы в Хоге. Странно, нет?..       — Может, она ему просто не нравится, поэтому он мало рассказывает… Или она какая-то, ну, знаешь, не «геройская», — тихо ответила Гермиона, устраиваясь в теплых объятиях, и накрывая одеялом обоих. — В любом случае, что бы там ни было, я рада, что оно там есть. Он же действительно ожил, стал улыбаться, часто приходил к нам в гости. И завязал ведь с дрянью всякой, как и обещал. Даже сигареты бросил курить. Сколько у него уже дней трезвости? Сбилась считать. Ох, боюсь, если еще раз увижу его мертвое тело, сразу отойду в мир иной вслед за ним… Тем более… Рон?       В ответ послышался мирный храп.       — Ты что уснул?! — Гермиона в праведном гневе выскочила из одеяла. — Я для кого тут распинаюсь?! А ну проваливай из профессорской башни, иди на уроки, бесстыдный школьник!       — Госпожа профессор, мне ко второму…       — К двадцать второму! — все же принимая прощальный поцелуй в щеку и оставляя ответный такой же, строго отчеканила Гермиона. — Знаю я твое расписание! Прочь из башни!

~

      Гарри в последний момент прыгнул за колонну, едва успев утянуть за собой громоздкую коробку с чертежами, свитками, пособиями и инженерными методичками, которые ему щедро отсыпали в библиотеке. Толпа слизеринцев бесшумными змеями проползла мимо, обмусоливая самые свежие сплетни. Выждав безопасное для себя время, Гарри вынырнул из тени и зашагал к Слизнорту за необходимыми для экспериментов ингредиентами.       Внутри под ребрами собиралась забытая тьма. Как бы Гарри ее не игнорировал, она чувствовалась во всем теле, в покалывании пальцев, в пульсирующем нерве под напряженным глазом, в непрекращающейся тошноте.       Месяцы на службе уже казались райской сказкой, которой не дано случиться вновь. Сказкой, в которой старая кровь смывалась новой, повторяя цикл круг за кругом. Задания, разломы миров, демоны, смертоносные заклятья. И плевать, что это была работа на так ненавидимое Гарри Министерство. И плевать, что причиной появления этих разломов и сущностей являлся сам Гарри.       Все становилось неважным, как только облитое кровью тело оживало, спазм внутри отступал, а уши слышали заветное: «молодец, 616, хорошая работа». Гарри снова полезный, нужный.       Не делать ничего, быть пустым никем, выброшенным в ненужную разрушенную школу, оказалось хуже смерти. Инструкции с приказом следить за настроениями общества и докладывать об инакомыслии выглядели больше как отписка.       Какая может быть угроза от подростков в школе?       Какие вообще могут быть беспорядки при такой могущественной власти Старейшин?       Нет, не так:       Как следить за порядком, если жизненное кредо Гарри — быть причиной всех беспорядков?       Ни на один вопрос Гарри не знал ответа. Он и не знал, что искал. В перерывах между занятиями бесцельно бродил по коридорам, прикидываясь то статуей, то колонной, прячась от назойливых взглядов.       Все было более чем обыденным. Но, оказалось, когда ищешь нечто странное, все резко становится этим странным. Особенно подозрительным оказался, разумеется, Малфой. Еще в первый день Гарри хотел отправить его на допрос с пристрастием к Капитану. И, Гарри был уверен, из Малфоя выбили бы весь дух, заставив раскаяться во всех совершенных и планируемых грехах. Сам недопожиратель только укреплял подозрения своими странными взглядами, постоянным напряжением, оглядками и недельными прогулами.       Гарри отстукивал яростные шаги по каменному полу, коробка с чертежами и зельями жалобно трещала по швам, грозясь развалиться. Вообще, день с утра не задался. Еще в тот момент, когда в соседней кабинке в туалете послышались чавкающие звуки и стоны, Гарри понял, что сегодня его выдержке грозит серьезная проверка на прочность.       Две пары мужских ног, одна из которых стояла перед другой на коленях, виднеющиеся в щели под дверью, настолько ошеломила его сознание, что Гарри, вывернувшись наизнанку и свернувшись обратно, вылетел из уборных, словно девственник покрывшись холодным потом.       Не то чтобы Гарри не знал о существовании геев, но был уверен, что подобная пакость обошла Хогвартс стороной. «Пусть делают, что хотят, лишь бы не показывались и меня не трогали» — больше не работало. Извращенцы подобрались настолько близко, что хлюпания отпечатались на барабанных перепонках, а картинка члена во рту, дорисованная мозгом, въелась в глаза.       Почему я опять об этом думаю?! Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, научи нас хоть чему-нибудь…       Гимн любимой школы не особо помогал. Надеясь спрятаться от всех во время работы над проектом, Гарри ускорил шаг. Нужная лестница подмигнула ступенями, подлетая к этажу. Решив, что он профессионал в спринтерском забеге, Гарри устремился вперед, в последний момент запрыгивая на отъезжающую полуразрушенную ступень.       Коробка с такой манипуляцией оказалась не согласна. Картон звучно треснул, а склянки с зельями с самого верха покатились на свободу, собираясь разлиться и растворить ценные пергаменты. Отчетливо представив лицо МакГонагалл, когда она узнает о безвозвратной пропаже чертежей ее любимого квиддичного поля, Гарри уже мысленно выкопал себе могилу.       Мерлин, помилуй мою душу, обещаю, два раза схожу в следующий раз!       Но коробка почему-то падать не собиралась, наоборот, держалась устойчиво настолько, что пытающийся перехватить поудобней Гарри никак не мог ее сдвинуть.       — Замри, шрамоголовый! — Гарри к своему ужасу увидел, как глаза, черт бы его брал, Драко Малфоя медленно выплыли над коробкой, оценили содержимое, и так же медленно скрылись за ней с другой стороны. — Если хотя бы половина смешается — рванет.       Гарри всерьез подумал, что с удовольствием бы выбрал взрыв, чем быть зажатым между Малфоем и перилами чертовой лестницы, которая как назло ехала сверх медленно, тряслась и дрожала.       Округлые склянки на самом верху переполненной коробки вновь опасно пошатнулись. Гарри с трудом нашел неустойчивый баланс в своем положении придавленной каракатицы и уже готов был выругать прижимающегося к нему слизеринца, но рядом с их лестницей вдруг поравнялась другая, такая же медленная. И возглавляла этот каменный летучий корабль никто иная, как профессор МакГонагалл.       Увидев сцепленных на ступенях двух самых проблемных студентов столетия, ее всегда прищуренные глаза сузились окончательно, превратившись в тонкие глубоко осуждающие полоски.       — Доброе утро, профессор! — хором и с зеркально натянутыми улыбками отчеканили Гарри и Драко.       Конфликты в любых видах были строго запрещены обновленным уставом школы и предусматривали серьезные наказания вплоть до исключения. А Гарри никак нельзя было покинуть стены этого треклятого замка.       Лестницы-улитки, содрогаясь и неровно дергаясь, сблизились до неприличного. Гарри даже почувствовал аромат булочек с корицей, которые держала на подносе профессор.       — Какого хе… кхм… ты вообще столько всего набрал?! Два раза то ноги сломаешь сходить, уважаемый мистер Поттер? — видимо Малфой имел свои причины продолжать обучение, потому что Гарри через коробку слышал в его голосе кривую вежливую улыбку.       — Господин Малфой, ты в мою сторону рот вообще не открывай, пожалуйста, а то у меня точно переклинит, — так же учтиво ответил ему Гарри, старательно игнорируя тот факт, что кисти их рук соприкасаются на некрепком картоне. — Боюсь, я тебе башку откручу и с моста сброшу.       — Буду весьма признателен за такую услугу.       На удачу, их воздушное путешествие успело закончиться до того, как их лица треснули от сдерживаемых эмоций. Лестница пришвартовалась в точке назначения, а МакГонагалл, одобрительно кивнув, скрылась в коридоре этажом выше.       — Блядство, ебаный ты Малфой! Отойди от меня! — наконец встав на статичную поверхность взревел Гарри, прижимая к коробку к себе так, что можно было уверенно и безопасно отправляться даже в открытый космос. — Держись подальше!       — А ты нормально работу свою делай, — парировал Драко, показательно стряхивая с себя налипшую гриффиндорскую пыль. — Или силы есть только носы разбивать? Ты вообще осознаешь ценность этих свитков?       — Возьми часть тогда и неси сам.       — Я бы с радостью, да рук свободных нет — протянул Малфой, качая в воздухе тростью.       Замок они покинули в таком же напряженном молчании, в котором сейчас спускались с холма по направлению к развалинам. Редкие ледяные капли начинающегося дождя жалили кожу, а поднявшийся ветер сыпал в глаза еще сухой пылью.       Гарри сощурился и уцепился взглядом за горизонт. За последнее время он научился различать бури по самым неуловимым оттенкам и звучаниям. И он точно знал: это та самая, непроглядно черная в центре с мертвецки-синим мерцанием по краю. Тьма ползла по небу, поглощая свет.       Ветер усилился, сбивая с ног, и грудь сжала невыносимая тоска. Новый разлом. Новая миссия. Кто будет там, в самом пекле, на границе жизни и смерти? Все ли вернутся?       А меня там нет. Прячусь в школе, словно трус. Блядство.       В последний момент Гарри показалось, что он поймал странный сосредоточенный взгляд Малфоя, направленный так же в сторону надвигающихся черных облаков. Было в этом взгляде что-то такое… что-то… что же это?..       — … Поттер! Прием! — Гарри проморгался. Малфой уже стоял прямо перед ним и протягивал руку. — Ключи, говорю, где? От склада.       — В кармане.       Клубок мыслей в голове спутался окончательно. Гарри попытался перехватить коробку, удержать ее одной рукой или хотя бы найти сухое место на земле, чтобы поставить ее, но удача сегодня была не на его стороне.       — Черт, не шевелись! Убожество, — рявкнул Драко, в секунду оказался совсем близко и в следующую уже обшаривал карманы безобразной маггловской куртки.       — Задний карман… джинсов, — без эмоций сказал Гарри и поднял стальной взгляд к небесам с явно читающейся мольбой послать на его голову молнию.       — Салазар…       Безбожно, по мнению Гарри, облапав его девственное и невинное тело со всех сторон, Малфой потянулся к покосившейся двери склада спортивного инвентаря и замер.       Подходят к складу. Макгонагалл дала ключи. Но Драко тянется к замку и понимает что тот взломан. Бросает короткий взгляд на Гарри. Оба напрягаются. Малфой нащупывает в кармане палочку и шагает первым в темноту склада.       Молчание.       Из темноты склада не раздалось ни звука. Гарри бесшумно опустил коробку на ступени и ринулся внутрь, тут же врезаясь носом в широкую спину. Очки на носу жалобно хрустнули.       — Дракон тебя подери?! — воскликнул Гарри. Глаза же быстро привыкли к полутьме, освещенной люмосом Малфоя. И он повторился, вкладывая в голос весь доступный спектр эмоций: — Дракон тебя подери… Что здесь было?       Маленького пучка холодного света было достаточно, чтобы в полной мере осознать масштабы катастрофы. Пол, подоконники, сохранившаяся мебель — все было завалено коробками, банками и бутылками. Воздух тут настолько пропитался сигаретным дымом, что щипало глаза.       За спиной со всем возможным драматизмом от ветра хлопнула дверь, отрезая путь к отступлению.       Заброшенный склад инвентаря оказался идеальным местом для секретных вечеринок. И два года прилежные ученики Хогвартса усердно отдыхали в этих гостеприимных стенах, распивая все что можно и нельзя и, судя по пустым маленьким упаковкам, изучали анатомию тел друг друга.       — Святой Салазар, сколько же попоек тут было?.. — Драко ногой отодвинул гору бутылок к стене, расчищая проход.       Уверенным нажатием трости он сбил приколоченные к окнам доски, и склад наполнился дождливо серым светом. Без эмоций на лице оценивая фронт работ, Драко вдруг заметил, что Гарри странно замер у дальней стены. В полной уверенности, что его больше ничто не удивит, он подошел ближе. Но даже Драко Малфой иногда ошибается.       Его взгляд медленно полз от пола к потолку, мрачнея и холодея с каждым дюймом. Вся стена была мелко исписана женскими именами, рядом с каждой стоял идиотский смайлик от грустного до восторженного и цифра проведенных с дамой часов.       Непонятно, кто вел этот похабный список побед, но он явно был рожден победителем.       Вдруг Гарри показал пальцем на правый верхний угол.       — Это что за имя? — спросил он щурясь. — Стив? Такое бывает?       Драко медленно перевел на него взгляд и коротко заключил:       — Женское — нет.       — В смысле? — переспросил Гарри. Но Драко пояснять не собирался, а лишь без эмоций смотрел в ответ. И Гарри, к его же сожалению, очень быстро понял сам. — Мерлинова борода! Фу-фу-фу!       — Мда, хозяин списка явно был без комплексов.       Оба не сговариваясь разбежались в стороны, стараясь держаться от стены и друг от друга как можно дальше.       — Проклятье мандрагоры, что за день то такой сегодня?! — заныл Гарри, впиваясь себе в волосы.       В глазах уже вовсю разворачивалась театральная постановка с лихим названием «натянуть Стива по самое не хочу». После утренней сцены, которую Гарри к своему же горю, застал в туалете общежития, воспринимать происходящее стало совсем трудно.       — Меньше болтай, больше делай, — холодно сказал Драко и кинул перчатки и пакеты.       — Если рассчитываешь что я все сделаю за тебя…       Но Гарри не успел договорить. Малфой, Драко, черт бы его брал, Малфой, слизеринский принц, как ни в чем не бывало засучил рукава водолазки, натянул резиновые перчатки и, согнувшись, стал собирать в огромный мусорный пакет бутылки.       Гарри пришлось последовать его примеру. Окурок, бутылка, пустая пачка презервативов, вновь окурок, бутылка… Гарри был бы не Гарри, если бы не попытался нарушить указ МакГонагалл и не попробовал применить магию для уборки. Только стоило ему произнести заклинание, тут же все собранные им пакеты взорвались, вновь захламляя расчищенный угол.       Взбешенный собственной ошибкой, Гарри зарядил яростный пинок в ближайший стеллаж, от чего тот треснул, развалился и рассыпался старыми битами и шарами по полу.       Резкий грохот заполнил тихий склад. Гарри увидел, как мгновенно среагировавший Малфой вытянулся по струнке и рывком повернулся. Рука его в кармане держала волшебную палочку, а стальные напряженные глаза засканировали помещение.       — Расслабься, — холодно усмехнулся Гарри. — Это я.       — Это должно меня успокоить?       Взгляды сцепились в мертвой тишине. Гарри звучно цокнул. Тьма добралась до гортани и норовила вот-вот вылиться наружу. И она рванула. Бурным ядовитым потоком.       — Знаешь, что о тебе говорят в школе? Опасный предатель, который не смирился с поражением Лорда и падением фамильного статуса, готовящий возмездие, — Гарри с пустой улыбкой поднял с пола треснувшую биту с торчащим острым краем, ловко перекинул ее из рук в руки, пробуя вес, и вновь посмотрел на Малфоя. — Я же думаю, что ты просто избалованный пятилетка, у которого отняли конфету и вернули в суровую реальность.       Гарри медленно угрожающе надвигался, не разрывая зрительного контакта.       — Такое ничтожество, как ты, не стоит этих разговоров. Много чести, как по мне. Даже завидно, слушай, — холодно хмыкнул он, броском перевернув биту в воздухе. — Оказывается, чтобы стать знаменитым можно не геройствовать, воевать и даже умирать не обязательно, можно просто быть сукиным сыном, трусливой змеей, которая при первой же опасности разрыдается, умоляя о помиловании.       Взгляд Драко не менялся, что бы Гарри не говорил. Не моргая, он без эмоций следил за наступающим гриффиндорцем. Чем ближе тот подходил, тем увереннее пальцы обхватывали волшебную палочку в кармане.       — Что с тобой? Дерганый какой-то, — вдруг хмыкнул Гарри и швырнул обломок биты в кучу мусора, всем видом показывая, что именно это он и хотел сделать. — Не буду же я тебя убивать в Хогвартсе. Если бы хотел, не ждал бы столько лет.       Драко замер и через мгновение рассмеялся. Громко, ядовито, закрывая пальцами фальшиво слезящиеся глаза, которые даже не улыбались.       — Поттер… Ты просто… Ну ты кадр, конечно, я не могу, — сквозь боль заболевшего от смеха пресса выдавил Драко. — И как тебе это удается? Корона голову не жмет?       Гарри впал в ступор от неожиданной реакции на его устрашающий перфоманс. И он не знал, что спутало его сильнее: жуткий неестественный смех или взгляд серых глаз сквозь тонкие пальцы, который на мгновение показался по-особенному знакомым.       — Салазар, ну ты даешь! Ладно, спасибо, что успокоил. Я могу выдохнуть и жить спокойно, благодарю, о великий Поттер, — устало отмахнулся Драко, возвращаясь к уборке. — А теперь подними то, что бросил, и сложи нормально в мусорный мешок.       Еще глубже увязнув в каше непонимания самого себя, Гарри выдавил единственное, что смог:       — А какого лешего ты у нас командиром заделался?       — Все просто, Поттер, — Драко рывком раскрыл очередной мусорный пакет. — В твоем расписании Бога слишком мало места для такой нищенской миссии.       — О, благодарю.       — Не обращайся.       Один мучительный час сменялся другим. На разгребание кутежных завалов ушел целый чертов день. Гнев и взаимная ненависть в глазах Драко и Гарри постепенно сменились холодной неприязнью, а к вечеру их лица и вовсе не выражали ничего, кроме абсолютного равнодушия смертельно уставших людей.       Когда последний мешок был вышвырнут за дверь, они оба, тяжело выдохнув, свалились там, где стояли. Гарри рухнул на широкое потрепанное временем и событиями кресло, а Драко привалился к подоконнику.       По окну бежали змеями ледяные капли, где-то вдалеке за холмами мерцали молнии. Устав бороться с запотевающим стеклом, Драко повернулся. Гарри все так же бездвижно лежал в кресле, устремив пустой взгляд в потолок. Его несуразно огромные конечности в мешковатой маггловской одежде сомнительной чистоты идиотским образом развалились в стороны. И без того всегда взлохмаченные волосы сейчас блестели от пота и пуще прежнего торчали в стороны.       Чучело. Ни убавить ни прибавить.       — Я бы так не доверял местному креслу. Неизвестно сколько людей с той стены на нем было оттрахано. Ещё и Стив среди них, бедная его задница… — Драко устало закурил в форточку, привычными движениями высекая зажигалкой искры. — Может он этой задницей тут и сидел.       — Уже похуй, спина отваливается, — прохрипел в ответ Гарри. Драко на мгновение показалось, что он уловил странный, секундный, но до дикости жадный взгляд его зеленых глаз на сигарете. Гарри, сняв очки и раздраженно потерев усталые веки, продолжил: — Даже если тут сидела сотня голозадых Стивов, мне уже плевать.       Нет, ну с сотней он, конечно, переборщил. Незаметно поежившись, Гарри все же убрал руки с подлокотников и обтер ладони об джинсы.       Замер.       Глубокий дымный запах, сквозняком приползший к его креслу, против воли заполнил легкие. Гарри медленно перевел взгляд на окно. И Драко убедился — ему не показалось.       — Если хочешь, попроси, — задержав на мгновение у губ сигарету, сказал Драко и показательно затянулся. Зеленые глаза залезали ему буквально в рот.       — Не курю.       — Ага. Вижу.       Драко сделал очередную затяжку. В повисшей напряженной тишине было слышно, как хрустел сгорающий в папиросной бумаге табак. А Гарри судорожно ловил каждое движение бледных пальцев и губ, глубоко и настойчиво втягивая дымный воздух в легкие.       — Крыша же совсем съехала, да, Поттер? — еле слышно спросил Драко, но Гарри, вырванный из транса, услышал каждый звук. Драко самодовольно оскалился и подкурил вторую сигарету, предварительно промяв пальцами сухой табак. — Я слышал, как ты провел последние два года. Весело было?       Гарри впился в подлокотники до побелевших костяшек. Драко развернулся к нему и, широко расставив ноги, склонился ближе, с вызовом наклонив голову в бок.       Три шага.       Боковой удар. Кросс. Хорек направит палочку.       Вспыхивающий в полутьме табак мерцал в серой радужке Малфоя. Гарри бегал взглядом от ядовитой ухмылки к глазам и обратно, с маниакальной точностью просчитывая выигрышную и наиболее травматичную комбинацию, сдерживаясь из последних сил. Сознание плавилось от сладкого дурманящего запаха.       Левой выбить ее.       Правым локтем рассечь лицо.       И апперкот.       — Осталось ли что-то на нашей чудесной планете, что ты в себя не вколол или не снюхал? — Драко самодовольно ухмыльнулся, видя, как ноги Гарри дернулись, почти срываясь с места. Смешно. Какой ты СМЕШНОЙ И ЖАЛКИЙ. Кнат цена твоей силе, если ты течешь как сука от простого сигаретного дыма. — Странно, что ты не в камере Мунго, там много твоих товарищей по игле.       Гарри разъяренным зверем вскочил с кресла и кинулся вперед.       Три шага.       Боковой удар.       Кулак замер в дюйме от бледного лица. С яростным рычанием, борясь больше с собой, чем с Малфоем, Гарри схватил его за волосы. Сладкий, почти опиумный запах табака с утроенной силой врезался в нос.       СПОКОЙНО. УСПОКОЙСЯ, БЛЯТЬ.       НЕЛЬЗЯ.        УБЬЕШЬ ЕГО ИЗ-ЗА СИГАРЕТЫ?       Только Гарри ослабил хватку, Драко пинком откинул его от себя, отправляя следом в него широкий стол. Гарри согнулся пополам, валясь на столешницу, пригвожденный к стене.       — Спокойно, спокойно… Дыши глубже, наркоша, — медленно растягивая гласные продавил Драко и с наслаждением затянулся сгоревшей уже почти до фильтра сигаретой. Гарри на удивление покорно замер. — Знаешь что это? — спросил он, опуская пальцы вниз к столу, к широко распахнутым зеленым глазам. — Конечно знаешь. Запах Chapman ни с чем не спутать. В них идеально все – набивка, плотность дыма, запах, хруст табака.       Гарри приподнял голову, цепляясь взглядом за зажатую в самодовольном оскале сигарету. Недавний пинок и прилетевшая в него широкая столешница, казалось, пробили ребра и живот насквозь. По телу разливалась жидкой лавой боль, отдаваясь пульсациями в кончиках онемевших пальцев. Сердце билось в стол, пытаясь пробить дерево, пытаясь переработать первую дозу табака за последний год, пытаясь понять, почему каждая клеточка тела плавится, выгорая без остатка.       Драко же поймал свое отражение в его круглых очках. Темная нависающая фигура отчетливо выделялась на фоне серебряного окна. Ухмылка сама растянулась на его губах.       — А тебе нельзя, малыш, — усмехнулся Драко, с трудом успевая за собственными мыслями, которые неслись бешеным галопом в самую темную часть его души. — Смотри издалека.       И Гарри смотрел. Бездвижно смотрел на бледные пальцы, вдавливающие тлеющий бычок в столешницу прямо перед его носом. Последняя струйка дыма поднялась в воздух и растворилась. Гарри выдохнул. Болезненно и искренне печально.       Хотелось еще.       …       Что? Совсем спятил?!       Очнувшись первым от странного забвения, окутавшего их обоих, Гарри поднялся, отпихнул стол и схватил свои вещи.       — Пошел ты, Малфой, — ныряя в толстовку, холодно бросил Гарри. По спине бежали ледяные мурашки от осознания того, ЧТО он сейчас чувствовал, обездвиженный на столе. — Нихуя ты не понимаешь.       — Да я и так пошел, Поттер, не переживай, — Драко стряхнул со стола оставшийся пепел и подхватил трость. — Мне ещё в башню новой старосты. Не знаешь, кстати, кто это?       — В душе не ебу.       Длинные пальцы Малфоя коснулись пепельницы, замерли на мгновение и отпрянули. На краю каменной чаши аккуратно осталась тлеть целая, только подожженная сигарета. Гарри сжал кулаки. Нельзя.       — Ну конечно, — как ни в чем не бывало усмехнулся Драко, шагая на выход. — Точно один из твоих гриффиндурошных дружков.

~

      Драко летел по лестницам вверх, дрожащей рукой пытаясь поправить волосы на затылке. На них все еще чувствовалась хватка поттеровских пальцев. Будто он все еще впивался в них руками, разъяренно нависая сверху.       Салазар, какой же идиот. Сука! Куда смотрят Грейнджер и Рыжий?! Поттера надо запереть в лечебнице! Черт!       Коридор. Лестница. Коридор.       Старосту. Найти старосту. Спокойно.       Сучий Поттер! И что это был за взгляд такой?!       Драко с трудом узнавал стены замка. В этом крыле он был последний раз много лет назад. Даже в лучшие годы Хогвартса здесь не проходили занятия, а сейчас все окончательно заросло пылью и паутиной. Все, кроме узкой тропинки в самом центре коридора, черной стрелой ведущей к двери в самую южную башню замка.       Пыль. Паутина. И странная вибрация, ползущая по камню. Совсем скоро Драко начал улавливать ритм, затем послышалось нечто ужасающее слух и воображение:       — …You're stayin' alive, stayin' alive!..       Пройдя ещё несколько шагов, Драко убедился окончательно: адское завывание под маггловские примитивные ноты доносилось именно из двери в башню старосты.       — Got the wings of Heaven on my shoes, I'm a dancin' man and I just can't lose!       Спокойно! Вдох-выдох. Может просто единоразовая приветственная вечеринка?       Вежливый сдержанный стук в дверь старостой был проигнорирован. Легкие удары Драко переросли в смертоносные атаки, грозящиеся снести дверь с петель, но и они с трудом выделялись на фоне громкой музыки и несдержанного пения.       — Whether you're a brother or whether you're a mother, You're stayin' alive, stayin' alive!       Наконец, послышались шаги, и дверь распахнулась. Прямо в лицо Драко прилетела безобразно широкая улыбка и завыла как в последний раз:       — Staying ali-i-i-i-ive!.. — пение прекратилось, сменившись напряженной тишиной. — Малфой?!       — Вот же пиздец! Это ты староста?!