Белое платье

      Капли дождя продолжали капать с темного неба, укрытого облаками. Ливень начинал прекращаться. Все дома в Банриле были с закрытыми ставнями. Мокрые дороги освещали лишь фонарные столбы и свет из окон здания Советов. Наплевав на все запреты храма, трое членов совета веселились, распивая вино и закусывая разнообразной едой.       В зале стоял длинный стол с уже пустыми тарелками и парой бутылок вина. Недалеко стояло пара слуг. Стулья разбросаны, коричневый кожаный диван перевернут. На нем тихо спал мужчина средних лет с заметным животом. По пухлым щекам текла слюна, а в руках он держал открытую бутылку, из которой капля за каплей выливалось вино. Зарза Гани Ути немного храпел, ворочаясь.       На соседнем диване, придвинутом к столу, сидели двое мужчин: один уже немолодых лет, а другой в самом рассвете сил (где-то 24 года).       – Ха-ха, наливай, пес поганый! – крикнул чиновник своему слуге, вытягивая руку с пустым бокалом. Другой же рукой он обнимал своего друга.       Слуга тотчас подошел и наполнил бокал до верха. Чиновник вдохнул блаженный запах и жадно начал пить. Его молодой друг безразлично смотрел на него, неприятно ежась от прикосновений к плечу.       Обстановка была «веселая». Все три чиновника прекрасно проводили время. Зарза Гани Ути сладко спал, иногда просыпаясь и рыдая из-за недавней потери жены. Хиаси Алия Даэ приставал к слугам. Ширго Чичи Финки спокойно пил вино с молодым офицером Эржаном Ли Бошаем.       Ширго Чичи имел средний рост, темные короткие волосы, тусклые глаза и немного вытянутое лицо. Красавцем, как и других чиновников, его назвать было сложно. За время своей службы он единственный, кто не успел наесть себе живот (хотя он был заметен из-под белой рубахи и коричневой мантии).       Зарза Гани был самый большой из чиновников. Однако выделал его среди других не живот, а рост. Светлые волосы, пухлой, будто надутое тело – вот так его можно описать парой слов. Маленькие дети его не очень любили… Им казалось, будто Зарза Ути способен дотянуться до самих звезд. А если и до них дотянется, то и до солнца не далеко! А если съест? Еще как съест! Поэтому дети и боялись, что он запросто лишит их солнца. А потом не видать маленьким детям игр на улице и теплых деньков… Все съедят!       Конечно, не все чиновники такие. Например, Хиаси Алия. Человек добрый, но строгий и любящий делать все по правилам… Которые написал он сам, конечно же. Волосы черные, длинный, завязанные в странных хвостик на макушке. Ничего просто так он не забирал. Если нужно было что-то изъять приходили офицеры, они читали закон, а затем забирали то, что нужно… Впрочем, законы в Банриле обновляются частенько.       С Эржаном Ли все нескольк сложнее… Одним словом его не опишешь, но он исправный офицер. Несмотря на давнюю дружбу с чиновниками, Эржан не продвинулся по карьерной лестнице ни на шаг. Как был офицером в начале службы, так им через пять лет и остался.       «Человек не простой судьбы…» – кажется, он всегда был в Банриле, однако Эржан не местный. Об этом говорит его восточный разрез глаз, немного смуглая кожа и жесткий темный волос на лице и макушке. Кажется, его родители – южанка и восточанин… Поэтому получился юноша такой интересной внешности. Но, к сожалению, популярности у девушек он не имел... Скорее даже на оборот. За все 24 года ему не отказала лишь одна девушка (мирных ей снов глубоко под землей…), а все остальные… Эх, об этом говорить даже печально.       Эржан любит поразмышлять на счет красоты. Все-таки, он человек уверенный в себе с хорошей самооценкой (даже, наверное, чересчур хорошей). Поэтому его весьма тревожит вопрос: «А вот почему к, откровенно говоря, уродливым мужчинам подходят девушки сами, а к писанным красавцам – нет?» И это он не только о себе говорит, но и о других симпатичных мужчинах. Вот, пример: мужчина уродливый, с кучей прыщей на лице, щетиной, выдвинутой челюстью вперед, с животом, выглядывающим из-под рубахи… А девчонки летят к нему, как мухи на… Кхм. Знал Эржан Бошай четырёх или пятерых мужчин такой же внешности, и что вы думаете? У каждого из них как минимум было по пять-шесть девушек! Конечно, говорят: «Душа важна» или «Если прекрасны человек, то зачем крастота?» Эржан с этим был согласен, но ведь и он не с гнилой душой. Да, зависть имеет. Да, немного холоден. Да, экономный. Но все-таки? Его обижал сам факт, что девушки предпочитают больше некрасивых парней, чем таких, как он. Конечно, не стоит исключать, что все те девушки были слепые, но… Ах, ладно.       Ширго Чичи отложил бокал в сторону и, придвинувшись к Эржану ближе, спросил:       – Друг мой Эржи… Ты мне, как сын!.. – он делал паузы, чтобы прийти в себя от крепкого напитка. Чиновник быстро пьянел. – Ну куда же ты уходишь?.. Посиди, расслабься!..       – Простите, не могу… – Эржан начал вырываться сильней, чтобы поскорей уйти, но тут к нему, с другой стороны, подсел Хиаси Алия. – Мне домой надо, пропустите…       – Домой? Да тебя все равно там никто не ждет, к чему тебе туда идти? – грубовато отозвался он.       Из-за дивана послышались стоны. Это начал просыпаться Зарза Ути. Он вновь начал ныть и плакать, но на этот раз чиновник сел на пол.       – Ну, надо мне… – офицер вновь попытался применить силу, но из-за не желания вредить «старым друзьям» быстро сдался. – Я не могу здесь сидеть… Как вы можете веселиться после того, что вы сделали?.. Это ужасно…       – Мы сделали! – поправил его Ширго Чичи.       «Моя честь теперь ничего не стоит…» – подумал Эржан Ли Бошай.       – Да седи ты! – Хиаси приобнял Эржана рукой, так что юноша теперь точно был зажат между двумя весьма упитанными телами…       Из середины зала донесся дрожащий голос Зарзы Гани, и все обратили на это внимание:       – Ай-яй-яй… Моя дорогая жена! Ааа!! – завыл он. – Почему? Почему ты покинула меня, моя дорогая Дуна? – взяв бутылку вина, он неуклюже поднялся на ноги и побрел в сторону лестницы.       (Прим.: в данной фразе: «Почему ты покинула меня, моя дорогая Дуна?» слово «Дуна» не значит имя жены. Переводя с линэйского это значит «свет», «малая богиня», поэтому этим обращением к погибшей жене Зарза хотел назвать ее ангелом).       – Мой дорогой коллега, куда ты?.. – спросил Хиаси.       – Пойду выйду на балкон!.. Что-то душно стало… – прокричал он, взбираясь по ступенькам вверх.       Зарза Гани Ути шел медленно, несколько раз падая на лестнице. Вскоре он смог наконец достичь второго этажа. Дома в Банриле были малы, всего лишь один-два этажа, не то, что в столице. В Вистене здания доходили до четырех или даже пяти этажей! До чего дошел прогресс, не правда ли?       Зарза вошел в кабинет, в конце которого располагались две стеклянные двери, ведущие на балкон. Дождь продолжал идти, и даже не прекращался. В далеке сверкали молнии, и гремел гром. Он, шатаясь, вошел на мокрый балкон. Зарза Гани начал лихорадочно шептать, облокотившись на перило:       – Женушка моя, почему же ты покинула меня? – он взглянул вниз. – Вот бы встретиться с тобой… Не могу я без тебя! Туго мне!       И вспыхнула молния.       Зараз от испуга повернул голову. Позади него стояла темная фигура человека, одетого в легкую одежду. Он просто стоял на месте, не шевелясь, пока Зарза Гани не обернулся полностью. Хоть он и выпил уже много, но частичка его рассудка все же сохранилась… И эта частичка подсказывала ему бежать… Эта фигура вызывала страх. Причем не просто человеческий страх, а животный страх…       В прочем, не зря. Темная фигура подошла ближе. Теперь на нее падал свет полумесяца. Увидев лицо этого человека, Зарза Гани Ути вскрикнул:       – Ты! – он определённо узнал его… Разве можно забыть его лицо? Любой человек, свершивший гнусный поступок, узнает свой «мученика»...       А в зале все еще слышны были голоса коллег.       – Все, все… Мне пора… – наконец вырвался Эржан.       – Ладно, ступай, мальчонка, – буркнул обиженно Хиаси Алия. – Но вина не проси у нас более…       «Будто бы я просил его…» – буркнул про себя Эржан Ли.       «Бах!» – раздался глухой удар с улицы.       – Что это? – поперхнулся Ширго Чичи.       – Не знаю, я пойду посмотрю… – нахмурился Эржан, взявшись левой рукой за небольшой кинжал, спрятанный под одеждой.       – Постой, и я тоже! – воскликнул Хиаси Алия. Он также велел слугам пойти вместе с ним.       Все вышли на улицу. Лил дождь, а посреди дороги под ярким фонарем, прямо у крыльца, лежало тело…