Между светом и тьмой

- Ты идиот! Конченный придурок! Как мы теперь будем оправдываться перед Тинголом? - Не ори на меня, ты не имеешь права! Ты, пригревший врага в своем доме... - Закрой свой рот, иначе клянусь прахом отца я убью тебя, Курво! Мелькор, сидящий на скамье в углу зала, не скрывал своей ухмылки и наслаждения происходящим. Благородные Перворожденные, холодные точно зведы на небе и рассудительные, теперь бранились не хуже орков, а уж мотивы ими двигали отнюдь не благородного содержания. Похожий на отца как две капли воды Куруфин метнул на брата злой взгляд, но все же рот воистину заткнул. - Я распинался в зале у мужа Мелиан, пытался убедить его в том, что дурная слава о нашем Доме преувеличена, а ты украл его дочь! Зачем? Тебе одиноких нисси недостаточно? - Ты не понимаешь. - Сухо ответил младший феаноринг. - Она нужна как залог. - Залог?! Залог чего? Что нам теперь сражаться не только против Саурона, но и против своего же народа? Мелькор хищно усмехнулся, делая при этом вид, будто его куда больше занимает чистка собственных ногтей. Ему было жалко этого менестреля - уставшего, с кучей забот на плечах, почти загнанного в угол. С такими родичами и врагов не надо, а с учетом того, что теперь и дружина смотрела на своего лорда как на предателя, срыв, который имел честь лицезреть Бауглир был объяснимым. - То есть ты свято веришь, что если женишься на его дочурке, Тингол будет тебе чем-то обязан? Даст тебе войско, золото, земли? - На губах у Маглора заиграла ехидная усмешка, которая совершенно ему не шла и не была свойственна. - Да ты не просто идиот, ты сказочный дебил! - Кано, перестань... - Неуверенно произнес Келегорм, всегда встающий на сторону другого брата и в данный момент откровенно боящийся своего старшего брата. - Дай ему высказаться. - Он уже высказался. Я предатель, пригревший врага, который спас нашего брата на поле боя, а он - великий стратег. Если бы не зов похоти, эта идея тебе бы никогда даже в голову не пришла! - Стоит заметить, идея имеет свои преимущества. - Вдруг подал голос Мелькор, и на него обратились сразу несколько пар глаз. - Если принцесса сама влюбится в такого пылкого молодца. Лицо только надо сделать проще, иначе прекрасная Лутиэн предпочтет скорее обет вечного воздержания. - Тебя никто не спрашивал, Отец Лжи! - Точно гадюка прыснул ядом Келегорм. - Правильно. Вот когда я в Ангбанде был, тогда спрашивали. А сейчас, конечно, кому нужен мой совет? - Темный Вала театрально вздохнул, пытаясь скрыть настоящее негодование и злость под маской безразличия. На пытливый взгляд Маглора, он ответил просто. - По вашим безумно интересным обычаям, Куруфину не требуется просить руки и сердца у отца этой поющей куколки. Если она добровольно даст согласие на брак, это решит все проблемы. - Каким это образом? - Менестрель непонимающе нахмурился, раздраженно пнув мыском сапога стоящий рядом стул. - Тингол приведет войско в любом случае, ему без разницы... - Он не приведет никого по ряду причин. - Холодно, но все же без лишней жесткости прервал Кано Моргот. - Во-первых, его войска не так уж велики и могущественны, чтобы идти в походы и вызволять Лутиэн из плена. Во-вторых, угроза нападения со стороны Саурона куда серьезнее, а потому он прибережет силы для этого. В-третьих, если ему кое-что пообещать, он закроет глаза на подобный проступок. Я уверен в этом. - И что же ему пообещать? У нас ничего нет! - Выкуп за невесту. Сильмарилл. В зале повисла мертвая тишина. Бауглир, уже сделавший свои выводы о дальновидности этих нолдо и их умении выстраивать стратегию, был весьма доволен произведенным эффектом своих слов, хотя и понимал, что возможно разразится буря. Буря и разразилась. - Да как ты смеешь? - Взъелся Куруфин, бросив злобный взгляд на незванного гостя, ненависть к которому сейчас полыхала в его сердце как никогда прежде. - Ты украл камни у нашего отца, убил его и нашего деда! Из-за тебя мы покинули Благословенный Край, а теперь ты заговариваешь о том, чтобы отдать Тинголу Сильмариллы?! Мы дали клятву вернуть их, забрать у тебя, а ты имеешь наглость... - Курво, держи себя в руках! Не хватало только нам всем... - А ты, я смотрю, на его стороне, Кано? Слушаешь советы Изгнанника, из-за которого нас проклял Намо? Хороший же из тебя глава Дома, если ты позволяешь врагу диктовать свою волю. - Хватит! - Послышался громоподобный голос Маэдроса, и вот уже через мгновение показался и сам рыжеволосый лорд, смеривший брата тяжелым взором. - Еще одно слово о Клятве и проклятых камнях, и я лично выброшу их в вулкан Ангбанда! А если ты, Курво, продолжишь подрывать авторитет брата, то я лично выпорю тебя на глазах у дочери Мелиан, чтобы сбить с тебя немножко спеси! Куруфин на это проскрежетал зубами, но не сказал ни слова. Он видел, что за время нахождения в цитадели врага, старший родич изменился, стал будто бы суровее и жестче, а огонь, который передался ему от отца, теперь горел в душе нолдо подобно яркому пожару, подпитывая его страсть и порывы. Рядом с Маэдросом стоял притихший Амрас, которому ругань братьев никак не была по нраву, и стараясь быть никем незамеченным, он прокрался вглубь зала, сев к раздражению Куруфина рядом с Мелькором. Тот уступил ему побольше места с несвойственной ему любезностью. - Тебе не идет на пользу общение с орками, брат. - Тихо ответил Келегорм. - Серьезно? С которыми именно? С теми, что вместе со мной дрались бок о бок против полчищ Саурона и помогли покинуть цитадель живым и здоровым? - Маэдрос тяжело выдохнул, ссоры с родными его изнуряли и причиняли почти физическую боль. - Отец нас привез сюда по нашей же доброй воле. По вине нашего же отца умер... - Нолдо бросил быстрый взгляд на почти вжавшегося в стену Амраса и замялся. - Вы знаете кто. Не Мелькор жег корабли и убивал телери, а мы. Так что, позволим нам за это рубить головы или же потребуем прощения? - Отец привез нас по имя благой цели. Ты сам говорил, что не хочешь жить под пятой Валар. - Отец велел нам принести Клятву, не задумываясь к чему она может нас привести. Ты, Тьелко, должен понимать это, ровно как и простую истину - осознание неправоты родителей не означает, что мы их предаем или перестаем любить. Это простая констатация факта. - Он, - Куруфин указал пальцем в Темного Властелина, - убил нашего деда и отца. Это тоже факт. - А ты, - Маэдрос воинственно навис над разделяющим его и брата столом, угрожающе сведя брови к переносице, - подписал с ним потом договор, обязуясь жить в мире. Не имеет значения, чьи договоренности нарушать, это сути не меняет. - Вот как ты заговорил. - Скривил губы Курво. - Значит, правду говорят, что ты лег под этого мерзавца, не только опустившись до уровня падшей женщины, но и продав тем самым и семью и весь народ! В глазах Маэдроса показалась обида. Горькая, прожигающая нутро обида и боль. Горечь от чужих слов лишила дара речи, ударила со всей силы под дых, чему феанарион противиться не мог. Зато мог Моргот. Он медленно поднялся, подошел к Куруфину ближе, и в каждом его слове, в каждом жесте и походке читалась злость, власть и едва сдерживаемая ярость. Тьма из углов зала сбежалась к нему, кружась подле ног Черного Врага Мира, окутывала подобно туману, распространяясь с каждым его шагом и будто бы проникая под кожу всех собравшихся. - Твой брат, маленький ты гаденыш, висел на горе, прикованный за одну единственную руку как раз за свой народ. За народ, который не стал рисковать шеей и брать крепость штурмом, а позволил ему болтаться там и ожидать своей участи столько, сколько решу я! Потом нашелся придурок, который мог бы зваться хорошим другом, но не оценил порыва, поскольку твой брат пошел на этот мир прежде всего ради его спасения, а он назвал его Изменником и отказался от него! Потом твой брат мучился угрызениями совести, идя на компромиссы с ней ради своего народа, который в ответ отвернулся от него, ровно как и всего Первого Дома. И ты еще смеешь его оскорблять после этого? Маэдрос чувствовал, как злость клокочет в Бауглире, видел как протви воли отступил Куруфин, инстинктивно потянувшись к мечу на поясе. Моргот тоже это заметил и криво ухмыльнулся. - Выкини эти глупости из своей пустой головы, маленький князь - если бы я хотел, то уже засунул тебе в одно место его максимально глубоко и крепко. - Бросаешь мне вызов? - Оскалился сын Феанора. - Не смеши. Только твоему брату дано продержаться против меня, ибо в нем горит такой же огонь как и в его отце. Ты хоть и похож внешне, этого пламени не имеешь. - Да что ты знаешь о моем отце? Как ты вообще смеешь говорить о нем?! - Что я знаю? О, очень многое. Знаешь, почему мы поругались с твоим драгоценным папочкой? Знаешь, кто надоумил его создать Сильмариллы? А кто научил его ковать оружие? - Вранье! - Твой отец был рад слушать мои речи, впускал меня в свои кузни, был не против обсудить младших братцев, а в особенности одного из них. Как маленький ребенок, он плевался ядом в сторону отца, решившего иметь право снова быть счастливым, ненавидел без причины на то его вторую жену, а сам... Удар в челюсть был весьма неожиданным. Мелькор не оступился, так и продолжил стоять на месте и даже не сразу заметил, что из его разбитой перстнем губы течет кровь. Маэдрос, встав между ним и братом, буквально зашипел на последнего. - Хочешь драки, Курво? Тогда давай, меня тоже можешь ударить. - Ты защищаешь его? Да ты спятил! - Подойдя к загнанно дышавшему от прилива ярости Куруфину воскликнул Келегорм. - Нет, он не спятил, - Куруфин едко усмехнулся, почти выплевывая каждое слово в лицо брату, - он теперь у нас греет ложе своему господину, который держит его у ноги как цепного пса! На этот раз не выдержал Маэдрос. Это был не удар, но звонкая пощечина, однако даже этот вполне оправданный жест вызвал смятение и муки совести у Маэдроса, тотчас пожалевшим о своем поступке. - Курво, прости... Курво ничего не ответил, лишь проскрежетал зубами и опрометью выскочил из зала. Снова повисла тишина, еще более гробовая нежели несколько мгновений назад. Маглор, устало выдохнув, процедил: - Как же мне это все надоело. Час от часу не легче. - Здесь нет ни одного нолдо в этом зале, на чьих руках не было бы крови невинных. - Вдруг послышался тихий голос Амраса, опустившего взгляд и мыском сапога ковыряющего шероховатую поверхность пола. - Если мы хотим победить, то надо действовать сообща и простить друг друга. - Я ни на кого зла не держу. - Также тихо отозвался Маэдрос. - Только вот вижу, что даже в Ангбанде мне были больше рады, чем те, кого я люблю. И он тоже покинул зал, опустив плечи и ни на кого не глядя.

***

- Тебе не следовало ругаться из-за меня с семьей. - Хватит, Мелько. Я слишком устал, чтобы объяснять тебе, почему ты не прав. Бауглир на это только закатил глаза. Усевшись позади нолдо на постель, он провел носом вдоль шеи Маэдроса, почти осязая чужую боль и печаль. - Знаешь, а ведь в чем-то он прав. Я убил слишком много твоих родичей. - Не начинай. Мы же договорились не ворошить былое. - Оно ворошится без нашего ведома. - Темный Вала обнял сына Феанора поперек груди, положив подбородок на его плечо. - И вряд ли даже на этой земле найдется место, где можно будет провести дни в спокойствии и тишине. С тобой. Маэдрос слегка улыбнулся, прильнув к другому мужчине ближе. - Ну, если удастся справиться с твоим подопечным, можно будет обустроиться в Ангбанде. Моргот удивленно вскинул бровь, укладывая рыжеволосого нолдо себе на колени. Запустив пальцы в его волосы, он принялся ласково перебирать их, черным как сама бездна взглядом глядя в чужие глаза. В его взоре не было зла или чего-то дурного, лишь то, что пробудили в Темном Властелине чувства этого пылкого и храброго воина - нечто давно забытое, делающее уязвимым, но бегранично теплое и светлое, способное хотя бы частично рассеять царящий на душе мрак. - Ты хочешь жить со мной, маленький принц? Остаться подле меня, хотя теперь ты свободен? - Перспектива не из легких, но я бы рискнул. Если ты прекратишь называть меня маленьким принцем, это раздражает и выводит из себя. Мелькор улыбнулся. Его ладонь легла на грудь феаноринга, там где билось мужественное сердце, и он произнес: - Чувство, которое ты мне подарил, побуждает меня сделать для тебя гораздо больше, нежели перестать тебя как-то там звать. Я уверен в том, что царит в сердце моем и дабы доказать тебе это, я выполню обещанное сегодня в зале. - А ты что-то обещал? - Почти. Просто этот твой Куруфин слишком глуп, чтобы понять это. - Ты о чем? - Непонимающе нахмурился Маэдрос. - Что ты хочешь сделать? - Верну то, что принадлежит тебе, мой принц, и избавлю тебя от Клятвы. Я верну твоей семье Сильмариллы.