Конфигурация

1991

Лиза и Лина, участницы начинающей группы «Конфигурация», готовились к своему первому серьезному выступлению. В воздухе витала зловещая атмосфера, несмотря на кажущуюся радость продюсера Влада, который, казалось бы, оправданно гордился своим детищем. — Лиза, встретила я кое-кого, кто хотел бы нас услышать, — с искренним энтузиазмом произнес Влад, на мгновение поймав взгляд своих артисток. — Это известный авторитет, который, как знать, может нам помочь. Лиза, белокурая, с уже сгоревшими от многочисленных покрасок волосами, недоверчиво прищурилась. Химическая завивка подчеркивала её легкий бунт против судьбы и внутренние терзания. Она была одета в яркую майку с принтом и черные джинсы, которые стягивали её движения, но не скрывали уверенности. — Ты хочешь сказать, что мы будем выступать перед бандитом? — резко произнесла она, заставляя Лину, худощавую азиатку с длинными черными волосами, поджать губы. Лина была в розовом топе и юбке, которая ловко обрамляла её фигуру, отражая её оптимизм. — Ой, Лиза, не будь такой непримиримой, — поддержала её Лина, стараясь сгладить напряжение. — Может, это просто знакомое имя, оно не обязательно значит что-то плохое. — Я сказала, что он бандит! — скупая грусть и холодная решимость зазвучали в её словах. — Ты не можешь позволить нам оказаться в такой ситуации. Влад вздохнул, его глаза нахмурились от напряжения. Он понимал, что ситуация накаляется. — Если ты будешь так груба на свадьбе, это может плохо кончиться для нас всех. Слышала о моем отце? Он вложил целое состояние в нашу группу. Лиза посмотрела на него с недоумением. — Почему именно «Конфигурация»? У нас не вышел даже альбом, у нас всего пара песен! — Этот авторитет поддерживает меня. Понимаешь, он хочет дать вам шанс. Человеку нужен ваш молодой голос на его свадьбе. Группе не оставалось ничего другого, как готовиться к выступлению, пытаясь забыть о тревоживших их мыслях. В репетиционном зале царила атмосфера напряжения и ожидания. Лина и Лиза принялись проверять технику: они подключали микрофоны и настраивали звуковое оборудование. Лиза аккуратно настраивала свою скрипку, проверяя каждую струну, в то время как Лина настраивала гитару и пробовала разные аккорды. — Давай начнем с «Черный вечер», — предложила Лина, её голос звучал уверенно. Они начали петь, стараясь синхронизировать свои движения. Лиза добавляла мелодичные вставки на скрипке, а Лина поддерживала ритм на гитаре. Они репетировали снова и снова, прорабатывая каждую деталь: движения рук, выражения лиц и даже паузы между словами. Влад наблюдал за ними с гордостью и легким беспокойством. Он знал, что каждое выступление — это шанс, который нельзя упустить. — Мы должны быть более энергичными! — воскликнула Лиза после очередного прогонного исполнения. — Давайте добавим немного хореографии! Лина кивнула и предложила несколько простых движений: повороты и шаги в такт музыке. Они начали комбинировать танцевальные элементы с вокалом, смеясь и подбадривая друг друга. Лиза чувствовала, как уходит напряжение; музыка наполняла её душу радостью. На утро выступления они уже оделись в яркие костюмы: Лина выбрала легкое платье с цветочным узором, а Лиза оделась в облегающее черное платье с глубоким декольте. Они смотрели друг на друга в зеркале, поправляя волосы и нанося последний штрих макияжа. Когда Лиза и Лина прибыли на свадебное торжество, их глазам открылась картина роскоши, которая поразила воображение. Огромный зал, словно из сказки, был украшен золотыми и серебряными гирляндами, сверкающими в свете хрустальных люстр, переливавшихся, как звезды на ночном небе. Столы ломились от угощений: разнообразные закуски, изысканные блюда и сладкие десерты притягивали взгляды гостей, создавая атмосферу изобилия. На каждом столе стояли букеты из свежих цветов — розы, лилии и орхидеи, их ароматы смешивались с запахом дорогих духов и свежесваренного кофе. Люди в элегантных нарядах заполняли зал: мужчины в смокингах с блестящими галстуками и женщины в вечерних платьях, струящихся как вода. Слышался смех, разговоры и звуки бокалов, сталкивающихся друг с другом — атмосфера праздника была повсюду. Гости с удовольствием поднимали бокалы с игристым вином, обсуждая предстоящие события и делясь радостью. Лиза и Лина чувствовали себя крошечными на фоне этого великолепия. Их сердца колотились от волнения — они знали, что должны произвести впечатление на всех присутствующих. Поднимаясь на сцену, свет софитов ослепил их на мгновение. Зал замер в ожидании. — Готова играть? — с легкой улыбкой спросила Лина, наблюдая, как Лиза аккуратно располагает руки на грифе. — Конечно, я всегда готова к вызову. Но не думай, что мне это легко, — произнесла Лиза, ощущая, как её сердце бьется быстрее от волнения и страха. Её мысли метались между желанием показать себя и страхом перед возможным провалом. Группа «Конфигурация» отличалась тем, что совмещала хип-хоп и классическое направление благодаря навыку игры Лизы на скрипке. Это создавало уникальный звук, который мог покорить любую аудиторию. Когда весь зал погрузился в атмосферу праздника, Лиза отстранила свои страхи и вышла на сцену со своей подругой. — А как хоть зовут заказчика, ну жениха? — произнесла она нарочито весело, стараясь разрядить обстановку. — Белов! — раздался голос Влада из-за кулис. Лиза поморщилась; фамилия была знакома. Но мысли о ней почти сразу унесло желание сосредоточиться на выступлении. Когда они начали петь, Лиза заметила в толпе кого-то знакомого. Бывшая подруга Ольга Сурикова, скрипачка, с которой они порвали связи. Лиза замерла на мгновение; её сердце сжалось от неожиданности и ностальгии. — Это не может быть… — шепнула она, её голос был еле слышен над гремящей музыкой. Ольга тоже узнала её; её взгляд был холодным и отстранённым, что сильно смутило Лизу. Между ними словно возникла невидимая стена смущения. Лиза замерла возле микрофона, будто её притягивал мощный магнит. За свадебным роскошным столом она заметила ещё одного человека. Её сердце забилось быстрее, как птица, запутавшаяся в сетях. Это был Витя. Несколько секунд она не могла отвести от него взгляд, словно боясь, что он исчезнет, подобно миражу в знойной пустыне. Он вел беседу с другими гостями, попивая коньяк из хрустального стакана. И Лиза, с мучительной ясностью, поняла: Витя был свидетелем. Даже издалека Лиза увидела его рыжеватые кудри, которые раньше упрямо торчали во все стороны, а теперь были зализаны назад, словно пытались усмирить бурю эмоций внутри. Его голубые глаза, казалось, отражали небо, но в их глубине таилась тьма, полная неразрешимых вопросов и давних обид. Всё в нём было таким же, как прежде; только на лице, которое Лиза помнила юным и беззаботным, теперь лежал отпечаток времени и пережитых лет. Она знала эти глаза, знала этот взгляд, знала каждую черточку его лица, каждую морщинку, появившуюся на лбу, каждый взмах ресниц. В нём отражалось её прошлое, её ошибки, её боль. В груди поднялась волна тоски, ностальгии и боли. — Витя, — шепнула она с тоской в голосе, с надеждой, что он услышит её сквозь шум музыки и гомон гостей. Если бы Лиза сказала громче, никто бы не услышал из-за громкого звука колонок, но её голос был тихим, робким, словно мольба о прощении. Витя, словно почувствовав её взгляд, поднял голову. Их глаза встретились — и в этот миг все её мысли, все страхи и воспоминания нахлынули на неё. Она вспомнила всё и тот момент, когда всё изменилось.

Конец лета 1988

Солнце уже успело припечь, воздух в палатке, где я работала с утра, гудел от жары. Хозяйка лавки, тетя Алла, как всегда, была во всем своем великолепии: на голове красовался пышный рыжий пучок, синие глаза за стеклами круглых очков сверкали, на губах всегда была легкая улыбка. Она не просто продавала овощи, она устраивала спектакль: ловко перебирала помидоры, хвасталась «картошкой с личной грядки» и заманивала покупателей в свою лавку, звучным голосом выкрикивая: «Свежайшие огурцы, хрустящие, как у дедушки!» Я, в отличие от нее, была тихой. Мои темно-каштановые волосы скромно прятались под белой шапочкой, одежда, как и всегда, была простой и практичной: синие джинсы, футболка и огромный синий фартук. Мое лицо, уже загорелое от летнего солнца, скрывалось за огромными очками в простоватой металлической оправе. Не сказать, что я была некрасива, но в моих чертах не было того ярко выраженного обаяния, которое было у моей матери, Светланы. Она, яркая рыжая красавица с упитанными формами, всегда притягивала к себе внимание, и ей это нравилось. Я же была тихой и застенчивой. Многие считали меня холодной и нелюдимой, но я просто не любила лишних слов, а еще больше не любила, когда мной пытаются манипулировать. И с моей мамой это было неизбежно. — «Лиза, ты уже собрала лук? И не ленись, поставь на полку всю луковую тару!» — крикнула тетя Алла, завершая свой «спектакль» с помидорами. — «Уже собираю», — ответила я, стараясь не поднимать голоса. Я не любила кричать на рынке. В этом шумном и напряжённом месте тётя Алла была для меня единственной радостью. Она была доброй, заботливой и всегда старалась создать для меня комфортные условия работы. Конечно, иногда она проявляла строгость, но эта строгость всегда была справедливой и никогда не выходила за рамки. В этом отношении она была похожа на моих любимых бабушку и дедушку. Когда я переехала к маме в Москву, я снова ощутила пустоту без бабушки и дедушки. Бабушка всегда вдохновляла меня на участие в скрипичных конкурсах и поддерживала в моих вокальных занятиях, а дедушка наполнял наш дом своим теплом и счастьем. Их любовь к музыке была неотъемлемой частью моей жизни. Теперь их память живёт во мне, но без их поддержки музыка в моей жизни затихла. Я чувствовала, как скрипка, которую я так любила, стала пылиться в углу, а вокальные упражнения, которые приносили мне радость, остались позади. Я скучала по тем моментам, когда мы вместе обсуждали мои достижения и мечтали о будущем, полном музыки и выступлений. Места в общежитии колледжа не хватило, и пришлось искать жилье в столице. К счастью, Светлана устроилась в жизни: вышла замуж за состоятельного милиционера Владимира Каверина, который был значительно старше её и прекрасно ей соответствовал — крепкий такой мужик с залысиной, немолодой, но с сильным характером. Он работал в милиции и, как я поняла, был не простым милиционером. Но он никогда не говорил со мной о своей работе, да и мне это не очень нравилось. По удивительному стечению обстоятельств Каверин сам изъявил желание познакомиться с дочерью своей новоиспеченной супруги. — «Лизочка, мой ангел, я тебя с утра жду!» — сказала мама, когда я вернулась домой после работы. Она стояла у зеркала в коридоре, приводя в порядок свои рыжие кудри. Она была довольно хорошо сохранилась и могла бы легко пройти за девушку по молодости и красоте. — «Привет», — ответила я, уставшая от жаркого дня. Я не любила эту нежную ласку в ее голосе; она всегда злила меня. — «Как день прошел? Тяжелый, я вижу?» — сказала мама, повернувшись ко мне с улыбкой и осматривая мою уставшую фигуру. — «Нормально», — ответила я, за что заслужила её недовольный взгляд. — «Ну не будь ты такой резкой! Ты же знаешь, как я тебя люблю», — протянула мама, подойдя ко мне. Она нежно погладила меня по щеке. Моё сердце сжалось, будто я проглотила что-то острое. Не сказав ни слова, я прошла в свою комнату. Каверин уже вернулся домой, но его не было видно — вероятно, он был занят работой. Я обрадовалась, что его нет рядом. Его взгляд всегда заставлял меня чувствовать себя неуютно. Он был очень странным, и эта его странность не давала мне покоя. Я чувствовала себя чужой в этой квартире, которая никогда не станет моим домом. Я была здесь одна, словно заблудившаяся птица, потерявшая свой дом. Каждый день я напоминала себе, что не должна была уезжать из родного города. Но я не могла остаться. Я одна в том городе, где все напоминало о том, что я была не нужна. И вот я здесь, в Москве, с мамой, с ее мужем и с его двоюродным братом, Сергеем, которого я не любила еще больше, чем Каверина. Я одна в том городе, где все напоминало о том, что я была не нужна. И вот я здесь, в Москве, с мамой, с ее мужем и с его двоюродным братом, Сергеем, которого я не любила еще больше, чем Каверина. — «Что ты тут делаешь?» — спросила я, откладывая книгу. — «Приветствую! Я пришла посмотреть, как ты живешь. Что, не рада?» — спросила Ангелина с шутливой улыбкой. Она была яркой и жизнерадостной, всегда в движении и никогда не скучала. В отличие от меня, она была открытой и легко находила общий язык с людьми. — «Да, рада, рада», — ответила я, неуверенно улыбаясь. Ангелина была не только моей подругой, но и моей связью с внешним миром. Она была более «светской львицей» и с завидной регулярностью меняла кавалеров. Я уже давно поняла, что Ангелина стала использовать свою красоту, чтобы завоевывать внимание мужчин, и не важно, что это был за мужчина, главное, чтобы он был «важным» и «интересным». — «Как твои «уроки любви» проходят?» — спросила я, не в силах удержаться от подшучивания. — «А у тебя какие новейшие новости в этом плане?» — спросила Ангелина, не отвечая на мой вопрос. — «У меня нет времени на «уроки любви». У меня подготовка к учебе, работа и… мама», — ответила я, и Ангелина вздохнула. — «Ну и жизнь у тебя! Я бы не выдержала», — сказала она, кивая головой. — «А что у тебя происходит? Кто сейчас в сфере твоих интересов?» — спросила я, пытаясь перевести разговор на более отвлеченную тему. — «Да никто не особый. Я встретила одного парня, но он кажется мне немного слишком «серьезным». Я предпочитаю легкость. Ты знаешь, я не из тех, кто ищет «союз на века», — ответила Ангелина, делая невинные глазки. — «Я понимаю», — ответила я, и Ангелина рассмеялась. — «А ты, Лиза, что думаешь о мужиках? Какой идеальный мужик для тебя?» — спросила Ангелина с заинтересованным взглядом. — «Я не думаю о них», — ответила я. — «А ну как же? Ты же девушка! Ты должна мечтать о принце на белом коне!» — с недоумением произнесла Ангелина, покачав головой. — «Я не мечтаю о принце. Я мечтаю о спокойствии», — ответила я. Ангелина долго смотрела на меня, не могла понять, что я имела в виду. — «Ты что такая серьезная? Еще ведь не вечер. Тебя никто не обидел?» — спросила Ангелина, не отводя от меня взгляда. — «Нет, всё в порядке», — ответила я. — «Как скажешь», — протянула Ангелина, поднимаясь с дивана. — «А ты что, не собираешься остаться?» — спросила я. — «Нет, у меня сегодня «фотосессия», я должна быть манекенщицей на съемке для нового магазина. Ты знаешь, это очень важно для моей карьеры!» — ответила Ангелина, делая вид, что она не забыла о своих планах. — «Конечно, конечно. Удачи», — ответила я, провожая ее до двери. Меня не вдохновляла её лёгкость и беззаботность. Я хотела быть похожей на неё, но не могла. Я была слишком робкой и замкнутой. Я взяла книгу и снова присела на диван, но не могла сосредоточиться на тексте. Я думала о Сергее, о Каверине, о маме и о своей жизни, которая никогда не была такой, какой я хотела её видеть.

***

Времени у меня тогда было в обрез. Я, как пчела в улье, металась между прилавками, укладывая на полку спелые персики, красные помидоры и сочные арбузы. Мои мысли были заняты только работой, только горами фруктов и овощей, заполняющих лавку тёти Аллы. Личная жизнь? Я о ней забыла. До тех пор, пока Ангелина не ворвалась в мой мир, как торнадо. Ангелина меня достала. Она, как всегда, была влюблена. «Лизок, ты забила на жизнь! Нужно гулять, веселиться, пожить на полную катушку!» — талдычила она, размахивая своим блестящим лаком для ногтей. В этот раз ее страсть была направлена на Витю, парня, которого она встретила на какой-то дискотеке. Я, разумеется, не знала, кто такой Витя, но Ангелина уверяла, что он классный, интересный, и «мы должны с ним познакомиться». Я устало уставилась на бесконечные ряды помидоров и огурцов, которые я по привычке раскладывала на прилавке. «Ангелина, знаешь, — начала я, — у меня и так жизнь полна адреналина. Ты, например, знаешь, как это — продавать испорченные персики в жару, когда мухи назойливо жужжат, а покупатели не хотят брать даже хороший продукт, потому что считают, что ты их обманываешь?» Ангелина хихикнула. — «Не жалуйся. Всю жизнь будешь на этом рынке торчать? Иди гулять, а то зачахнешь!» — «Я вряд ли зачахну, — процедила я, — в этом улье уже зачахнуть невозможно». — Лиз, ну хватит уже! — восклицала Ангелина. — Мне нравится моя работа, Ангелина, — отвечала я. — Она меня кормит. — Ну и что? Кормит она тебя. А кто замуж возьмет такую скучную зануду? Тебя одна ее мысль о свидании пугает, — ответила Ангелина. — Не берут, значит, так надо, — отмахивалась я. В глубине души я признавала правоту своей подруги. Жизнь в семье была удобной, но в то же время немного скучной. Я мечтала о чем-то большем, но не знала, с чего начать. — «Ну ладно, — она смягчилась, — послушай, меня пригласили на дачу к Царевым. Там будет Витя, Космос, еще парни… Ты же знаешь, Космос тоже не промах. И еще девчонки будут, познакомитесь, может, кого-нибудь найдешь». Я хотела возразить, что мне не нужны «новые знакомства», но в этот момент тетя Алла — хозяйка лавки — подошла к нам. — «Лиза, девочка, зачем ты так обижаешь Ангелину? Молодая, погуляй немного. Иди, отдохни от фруктов!» Её слова не были приказами, но отказать ей я просто не могла.