Лёгкий путь не для него

      — Вызывали? — почти басом проговорил Тодзи, входя в почти знакомый солярий.       В прошлый раз он был в этой башне совсем недавно, когда отказался от задания убить Эймонда Таргариена и его семья спасла королевских родственников. Но выше покоев Алисенты Хайтауэр он не поднимался, да и не до этого было.       На самом верху башни расположился сам десница короля, сир Отто Хайтауэр. С самого начала их знакомства Тодзи казалось, будто именно в его ежовых рукавицах находится вся власть в этом замке. Так обыденно он произносил довольно важные для политики и прочей, как выражался Тодзи, хрени вещи, будто для старика это было всё равно, что высморкаться. Фушигуро вспомнил, что ещё его раздражало у Зенинов. Это были всякого рода традиции благородных людей и прочая ересь, которой они привыкли выделяться среди обычных браавосийцев, помимо своих опытов и попыток заняться магией.       По ту сторону Узкого моря не изменилось… ничего.       Десница, молча, жестом руки пригласил Тодзи присесть напротив себя, а сам Отто тем временем продолжал дуть на восковую печать на письме. В этот момент комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тихим шелестом бумаги под пальцами мужчины.       — Мне сообщили, вы сегодня тренировали моего внука, — наконец, отрываясь от своего занятия, произнес мужчина.       Тодзи кивнул, подтверждая сказанное. Он не мог отрицать очевидного, хотя внутренне улыбался тому, что произошло. Ведь «тренировка», которую он провел, была скорее испытанием для молодого парня, нежели настоящей подготовкой к чему-то серьезному.       «Хотя, как тренировал…» — подумал Тодзи, едва сдерживая смех. На самом деле всё было куда проще: лорд просто решил немного поиздеваться над дерзким юношей, который осмелился бросить вызов бывшему наемнику.       — Совсем недавно вы должны были убить его, но уже начали тренировать. Ни с королём, ни с другими солдатами, ни с городской стражей, которую ныне возглавляет мой сын, вы пока не ходили на поле, — заметил сир Отто.       «Я должен был успеть?» — на мгновение задумался браавосиец.       — Вы хотели со мной поговорить о моём распорядке дня?       — Вовсе нет. Я хотел бы поговорить с вами о Зенинах, вашей семье.       — Они мне не семья, — отрезал Фушигуро, его голос прозвучал холодно и решительно, словно он отрезал ненужный узел в своей жизни.       — Тогда тем более хочу с вами о них поговорить. Что же заставило знатного мужа отречься от них и всех благ, которые они предлагают? — произнёс десница короля с легкой усмешкой, как будто его интересовала не только информация, но и сам процесс расспроса.       Фушигуро почувствовал, как внутри него накаляется раздражение. «А по мне не видно?» — хотел выстрелить Тодзи, но сдержался от выражения грубости в адрес десницы короля. Он понимал, что это не тот путь, который приведет к желаемому результату.       — Наши недопонимания не позволяют нам уживаться. Я не виделся с этими людьми уже больше двадцати лет и не собираюсь. Такой ответ устроит милорда-десницу?       Последняя реплика Фушигуро, несмотря на его попытки сдержаться от грубости, всё равно была хамством. Дед короля высоко и надменно поднял подбородок, добавляя строгий взгляд к молчаливо высказанному неодобрению в ответ на грубую реплику гостя десницы.       — Видите ли, милорд, я ищу союзников для нашего короля. Я изучаю все варианты. Не говоря уже о том, что у нас весьма обширные торговые и дипломатические связи с Браавосом.       — В моих родственничках вы не найдёте поддержки.       Речь лорда Отто была выверенной, монотонной, словно часть хорошо продуманного механизма, плана. И как бы это идеально не звучало, Тодзи — раз уж они с зелёными… союзники? — счёл нужным одной репликой лишить Отто Хайтауэра всех ожиданий, касающихся Зенинов, а заодно и прервать начинающийся долгий и нудный политический рассказ. Наёмник знал политику, и это его удручало. А уж слышать о ней более положенного не хотел по мере возможностей.       — Тем более, — разъяснил он, — когда они узнают о моём участии в войне на вашей стороне.       Рисковать жизнями своих детей во второй раз он не будет. Он итак отец никудышный, грубый. Он и забота — два разных понятия. Но его Мегуми — настоящее благословение. Козырь против всей этой семейки. И пусть сам юноша этого пока не понял, Тодзи по мере сил поможет ему раскрыться и не дать в обиду себя. Фушигуро-старший уже потерял слишком много, он не считал себя полностью здоровым головой, иногда признавался сам себе, что он безумец и психопат, и не собирался повторять свои ошибки. Да и воспоминания о прошлом давили на него, и он понимал, что его роль в этой истории должна быть другой, что просто не желает быть с ними на одной стороне, даже если это люди, которые в определённый период времени одарили его более, чем за всю прошлую жизнь.       — И берегите ваших внуков от этой семейки, — прозвучал из грубых уст совет Хайтауэру. Его голос был низким и резким, словно камень, скользящий по поверхности воды, — У неё нездоровое поклонение драконам.       Эти слова повисли в воздухе, как предостережение. Лорд Отто на мгновение замер.       — Я ценю ваше беспокойство, — наконец произнес Отто, сохраняя спокойствие в голосе.       Сир Отто и лорд Тодзи продолжили прожигать друг друга взглядами. Фушигуро отстаивал свою точку зрения, просто не желая сталкиваться с Зенинами, ведь, зная себя, он скорее бросится на каждого из них с лезвием меча острой стороной. Хайтауэр был настроен на поиск союзников для своего короля.       — В моём лице королева Алисента уже нашла союзника для вашего короля, — такой репликой Тодзи завершил встречу с десницей короля, медленно вставая и, не дожидаясь одобрения сира Отто, выдвинулся в направлении двери и покинул солярий лорда Хайтауэра.       Сир Отто, несомненно, мудрый человек и государственный муж. И к внезапно возвысившемуся по воле своей королевы-дочери наёмнику с подозрением, опаской, ещё и с ноткой высокомерия. Сложно было его осуждать за это. Он начал войну, поставил всё, не хотел рисковать врагами внутри. И если для вдовствующей королевы Алисенты и короля Эйгона Тодзи герой и друг, то их отец и дед продолжил не разделять их мнение, их в известность не ставя. Десница не собирался доверять человеку, который поднялся так быстро и так неожиданно.       Когда лорд Фушигуро вернулся в свои покои после утомительного утра, он надеялся немного отдохнуть. Утро началось с неожиданного визита принца, который вошёл без стука, словно это была его собственная комната. Затем последовал спарринг на замковом дворе, где ему пришлось проявить все свои навыки, чтобы одержать верх над юношей. И, наконец, вызов к его деду-деснице, который на протяжении всей своей жизни планировал всё до мелочей — от ежедневной трапезы до рождения собственных внуков.       Но как только он закрыл за собой дверь своих покоев, надежды на отдых разбились о реальность. Внутри комнаты его уже ждал неожиданный гость — колченогий доходяга, который вошёл в покои так же бесцеремонно, как и принц.       — Как вам знакомство с десницей короля? — спросил он с ухмылкой, словно зная, что подобные визиты ему не нравятся, но всё равно поддерживая обстановку.       Фушигуро ощутил прилив раздражения. Эта неуместная фамильярность начинала его утомлять. Он предпочитал тишину и уединение после насыщенного в такой угрожающей степени утра, а не разговоры с кем-то, кто явно не понимал границ.       — Вы не должны входить без стука, — резко произнёс он, стараясь подавить нарастающее недовольство, — Это мои покои.       — О, не будьте таким суровым! — продолжал лорд с игривой ноткой в голосе, — Я просто хотел узнать, как прошёл разговор. Отто Хайтауэр держал в ежовых рукавицах Семь Королевств.       — Если у вас нет ничего конструктивного сказать, лучше уйдите.       — Напротив, — отрезал гость, — Я вижу, что у вас ещё не со всеми обитателями замка сложились отношения. Вероятно, вам всё же понадобится моя помощь, чтобы освоиться в замке. Всем пойдёт на пользу.       — Моя дочь дружна с королевой, — утвердительно проговорил Тодзи, — а сын будет помогать мне в заданиях, которые поручит мне Его Величество. Другой возможности освоиться в замке у меня не будет. Я уже забыл, как вас зовут, но вы всё напрашиваетесь на контакт.       — Ларис Стронг, — представился кудрявый гость с легкой усмешкой на губах. Его глаза сверкали хитринкой. Не было никакиз сомнений, за этой улыбкой скрывается гораздо большее, — И вам не следует отвергать помощь владетеля Харренхолла, — звучало как угроза, — Я пришёл с доброжелательными намерениями. Ведь, возможно, я могу быть полезен вашей семье.       Господин Фушигуро хмыкнул и провёл бровями, молчаливо требуя от лорда Стронга продолжать.       — Я служу Красному замку почти тридцать лет, много повидал, расскажу о необходимых составляющих жизни здесь. Война, милорд, надолго, предстоит много битв, но дом ваш уже здесь. Стоит знать обо всём, что творится в доме, не так ли?       — И что же вы предлагаете? — спросил наёмник сдержанно, хотя внутри него всё ещё бурлило недовольство.       — В этом правят не только мечи, но и слова. Помимо того, что вы быстрее освоитесь в Красном замке, я буду вас предупреждать о вашей семье и других опасностях. Это вам потребуется, учитывая, что Деймон Таргариен узнал, что вы не выполнили вашу сделку и сорвали другое его преступление.       — А ему откуда это стало известно? — поинтересовался Фушигуро, — Я не покидал Красный замок с тех самых пор, как очутился в нём.       Ларис хитро улыбнулся, но развёл руками.       — Увы, в городе орудуют не только мои шпионы, — с горечью даже прозвучали слова Колченогого.       Ларис почесал шею и откашлялся. Очевидно, его речь ещё закончена не была, он достаточно пристально посмотрел на Тодзи, а потом его взгляд упал на новый дублет для Мегуми.       — Но я вас утешу: Деймон не собирался выполнять вторую часть своих обязательств перед вами.       «Это не утешает, это показывает, что он лжец», — усмехался в своих мыслях бывший наёмник.       — Он собирался вас и ваших детей, — Ларис достаточно чётко расставил ударение в своих словах, чтобы Тодзи обратил внимание, — убить прямо там, где вам организовали ночлег. Но они ушли оттуда ни с чем, так как ваших детей там не было.       Будь Фушигуро впечатлительным, или впервые узнавая, что его хотят кинуть, то по его телу пробежался бы холодок. Нет, не первый раз с ним хотят так поступить. От Порочного принца он мог бы этого и ожидать, но он таки порадовался, что он вовремя сослал своих детей прочь. Теперь было понятно, почему Деймон эту свою шлюху, подругу — или кто она там ему? — встретить, проводить, рассказать и показать в городе все необходимые места, познакомить с нужными людьми. Да и малые молодцы — не повелись и пошли следом. А ведь зная упрямство Мегуми и его любовь всё делать наперекор отцу, могли бы и вернуться назад, где их могла бы ждать смерть. К настоящим битвам сын готов ещё не был.       — Поэтому ваша семья сделала всё правильно. Если даже вы так и не считаете, то ваши карты легли так удачно, что вы все живы и находитесь здесь, где к вам доброжелательно относится Его Величество, — наконец кончил свою речь королевский вельможа и приподнялся со стула.       — Лорд Ларис? — обратился к уходящему Фушигуро, заставив того полуобернуться, — Ты же ищешь тех, кто шпионит для этого мудака?       Стронг обернулся полностью, готовясь выслушать лорда Тодзи.

***

      Письмо из Браавоса от Гилоро было неутешительным.       Зенины обчистили дом Несториса, но задаток, отправленный Деймоном, Гилоро сохранил. Через свои личные сомнительные связи тому удалось сложить деньги Фушигуро-старшего на счета в Железном банке, оформленные на подставных лиц, чтобы не вызывать подозрений и лишнего внимания Зенинов. Сам Гилоро был допрошен на собрании ключников банка, так как Деймон не успокоился — деньги были вручены, но Тодзи отказался от заказа, а достать оплату обратно теперь предстояло заказчику. После этого Несторис скрылся и залёг на дно, просил не писать ответ на письмо и сказал, что даст о себе знать.       Хотя сообщил, что часть средств у Фушигуро безвозвратно взял себе или отдал тем «добрым» знакомым, чтобы обеспечить сохранение себе и оставшимся деньгам Зенина-изгнанника.       — Прохиндей, — усмехнулся Тодзи, абсолютно без злобы, читая это письмо. Что же, в одном наёмник был точно осведомлён: если Гилоро возьмётся, он сохранит всё, что у него получится. Тодзи бы всё равно потратил в первый же день.       Даже удивительно, что Гилоро оказался куда более порядочным человеком, чем сам Тодзи ожидал.       А в Королевскую Гавань после разведки вернулся сир Гвейн Хайтауэр, брат королевы Алисенты. Он доложил, что чёрные аккумулировали силы своих сторонников к северу от Королевской Гавани и направляют их в сторону Сумеречного Дола. Тодзи Фушигуро был вызван уже и на заседание Малого совета, где планировали поход собранной немногочисленной армии Королевских земель. Во главу армии было принято поставить сира Кристона Коля. Сир Гвейн Хайтауэр был назначен главой городской стражи, ему было поручено организовать оборону города. Лорда Тодзи по настоянию сира Отто Хайтауэра определили в армию сира Кристона Коля вместе с некоторыми другими лордами.       Лорд Ларис Стронг подтвердил своё звание самого загадочного члена Малого совета короля. Как он доставал информацию, если чёрные буквально отрезали его владения от остальных зелёных лордов, было не очень понятно гостю семьи Таргариенов-Хайтауэров. Впрочем, и не его это дело.       А вот что было интересно подметить мужчине, так это лекции сира Отто для своего внука-короля и остальных членов совета, словно нашкодивших котов, которые ничего без него не умеют.       — Сир Тиланд, когда ваш брат уже доложит о прибытии в Золотой Зуб? — настоял на ответе в самом начале десница короля.       Бедный лорд Ланнистер не мог отвечать за брата, а потому просто намекнул, что сир Отто и Малый совет будут первыми, кому он доложит о продвижениях.       — Мой племянник, лорд Ормунд, уже сообщил о неблагосклонности Тарли и их желании помешать продвижению его армии на север, — лорд Хайтауэр указкой на доске с высеченной картой Семи Королевств, деловито сложив одну из рук за спину, показывал какие-то направления в углу снизу слева карты, постоянно поднимая её вверх при словах о продвижении, — В то же время Бисбери также отказались подчиняться своей вассальной присяге, — указка лорда Отто легла на другую точку на карте, — Вместе они представляют угрозу, поэтому отправлять определённую для хранения в Староместе долю казны туда сейчас не представляется безопасным. Лорд Ормунд полагает, что лорд Боррос Баратеон мог бы выдвинуться ему навстречу, а Дейрон на Тессарион послужит Простору дополнительным аргументом, чтобы склониться перед королём.       — Тиреллы не стали заявлять о своей лояльности, — вступила королева Алисента, сидящая подле отца, — Они могут счесть такое за вмешательство в их дела.       — Позицией женщины с ребёнком, которой пренебрегли её собственные вассалы, можем пренебречь и мы. Как я уже сказал, благодаря Тессарион и лорду Борросу, мы сможем на её собственные выпады, если такие будут, внимание не обращать.       — Когда запланировано выдвижение из Королевской Гавани? — перевёл тему Тодзи. Зал был заполнен командирами, солдатами и некоторыми другими участниками похода Коля, поэтому этот вопрос ожидали.       — На рассвете, — лаконично ответил Коль, — Я планирую вместе с силами преклонивших колено Росби и Стоквортов пройти к Грачиному Приюту, вызвав туда внимание Рейниры. Как только прибудет она или кто-то из её всадников, принц Эймонд и Его Величество схлопнут его.       — Почему вы считаете, что Рейнира отправил лишь одного всадника? — резонно уточнил Гвейн Хайтауэр.       Для себя Тодзи отметил согласие с таким вопросом. Почему должны направить одного всадника?       — Потому что мы покажем до этого только принца Эймонда, — объяснил командир, — О присутствии Его Величества знать никто не будет.       — Сумеречный Дол на пути, — напомнил Отто, его голос звучал сдержанно.       Его возражение парировал сир Кристон:       — Именно там принц и проявит себя. Город будет сожжён, что станет мощным сигналом для Стонтона просить о помощи, — его слова, будучи словами солдата с мощным боевым опытом в дорнийских марках, звучали как приговор, и в них была уверенность, которая внушала страх.       Хайтауэр кивнул, не став возражать против этого варианта. Хотя по нему было видно, что ему не очень нравится такой вариант. Его попытки привлечь простых людей на сторону короля могут пойти коту под хвост.       — Сжигать целый город?       Вопрос господина Фушигуро привлёк внимание всех присутствующих. Взгляды советников уставились на него, напрягаясь, словно ожидая ответа или продолжения фразы, который мог бы развеять их тревоги или подтвердить их опасения.       Эймонд Таргариен нашёл, что ответить:       — Если мы хотим победить и выжить, нам придётся чем-то пожертвовать.       Принц сохранял хладнокровие, несмотря на то, что говорил о массовом убийстве. В его глазах не было ни капли колебания. Лорд города погибнет однозначно — это было ясно. Но что насчёт жителей? Не Тодзи их жалеть, но он видел, как сжигали поселения на Ступенях, как пытались в войну поджечь города Триархии, как дотракийцы предавали огню города, отказывавшиеся платить дань. Говоря о таком, Одноглазый был не лучше их.       Впрочем, как и Тодзи.       — Если мы не выполним свою угрозу, у Стонтона не будет поводов опасаться Вхагар над своей крепостью.       Юный принц точно был готов заплатить тысячами жизней за победу своей семьи в этой войне, и только государь сидел молча, слушая своих советников.       Глаза королевы Алисенты бегали от Тодзи к Эймонду.       — Не переборщите с жестокостью, мой принц, — оставалось ответить Фушигуро. Его советов не спрашивали, а значит, что решение он оставил за советом.       — Значит, решено, — поводил король Эйгон рукой по столу, подтверждая подготовленный сиром Кристоном и принцем Эймондом план.

***

      С заседания Малого совета Фушигуро-старший вернулся в свои покои. Несмотря на то, что количество приглашённых было внушительным и обсуждения проходили в напряжённой атмосфере и он чувствовал себя подуставшим, тот не собирался жаловаться. Слабость — это роскошь, которую он не мог себе позволить никогда, иначе в один «прекрасный» момент ему пожали бы горло во сне.       Не обращая внимания на необходимость отдохнуть перед предстоящим походом, он начал собираться в путь. Голова была забита мыслями о походе битком. Они не давали ему покоя. Фушигуро-старший принялся перебирает своё снаряжение, тщательно осматривая каждую вещь. На удивление, для него уже был подготовлен новый комплект доспехов. Латы с золотистым отблеском сверкали при свете солнца, отражая свет и создавая впечатление величия. Каждая деталь была выполнена с мастерством: доспехи были до блеска отполированы, а на нагруднике красовалась выпуклость в виде трёхглавого дракона Таргариенов. Он прикоснулся к холодному металлу, ощущая его вес и значимость.       Да, действительно, его люди постарались на славу. Доспехи, сверкающие в свете факелов, были настоящим произведением искусства. Однако Фушигуро-старший прекрасно понимал, что вскоре они будут испачканы в грязи, пыли и, возможно, даже в крови. Это была неизбежная участь любого воина, отправляющегося в поход. Все эти манерные чудики могут наслаждаться своим богатством, которое свидетельствовали украшенные, часто даже небезопасные для боя доспехи, но о реальных делах, битвах, опыте и достоянии говорила каждая царапина и шрам на амуниции.       Плащ, который он надел поверх доспехов, был глубокого зелёного цвета — цвета партии зелёных и Дома Хайтауэров. Он был не только красив, но и функционален: тщательно вычищенный и выстиран, а может быть, даже только-только соткан. Плащ идеально подходил под рост мужчины и удобно закреплялся. Но Фушигуро-старший знал, что и его постигнет та же судьба, что и доспехи. Он представлял, как этот яркий зеленый цвет вскоре потускнеет, а ткань будет пропитана грязью и потом, как и всё остальное в этом мире.       Его взгляд упал на записку, лежащую на столе. В ней говорилось о том, что его собственная лошадь теперь также ждёт в конюшне. Эта новость обрадовала его не меньше, чем новые доспехи. На деле никто и никогда раньше — кроме самого наёмника — и не заботился о нём. Но мужчина теперь не отобьёт ноги и будет более готовым к боям. Лорд не мог отказать себе в удовольствии представить, как он вскоре сядет на свою лошадь и отправится в путь.       Мечты прервал рёв дракона, раздававшийся издалека, как грозный напоминание о том, что пора вернуться к сборам. Он метался по комнатам, проверяя свои запасы, с настойчивостью искал всё необходимое. Он старался сосредоточиться на текущих задачах, но звук драконьего рёва не покидал его ума.       — Отец? — раздался тонкий, но уверенный голос Цумики, пробиваясь сквозь гулкие мысли Тодзи.       Он обернулся и увидел свою дочь. Она стояла рядом с королевой Хелейной и каким-то сребровласым мальчишкой-подростком, который выглядел так, будто только что вышел из борделя в Лисе, известного оказанием… всего спектра услуг подобного характера. Тодзи не слышал, как двери открылись — его внимание было сосредоточено на своих мыслях и подготовках. Однако он всегда чувствовал приближение людей; это была его особая способность, которая с годами лишь усилилась. Сейчас такие мелочи, как звуки и движения, ускользнули от него. Стареет.       — Давно ты тут? — ответил он вопросом на вопрос дочери. В его голосе звучала смесь заботы и требовательности, — Простите, Ваше Величество, — добавил он в адрес королевы Хелейны, стараясь изобразить манеры, которые требовались в королевском дворе. Его попытка выглядела грубой и неуклюжей, как будто он натягивал на себя маску, которая не совсем подходила. Королева Таргариен остановила его жестом руки, её взгляд был полон понимания и терпимости:       — Не беспокойтесь об этом, милорд, — произнесла пышнотелая женщина мягким голосом, который словно обволакивал теплом.       И она была добра со всеми, несмотря на недавнюю попытку её убить. У Фушигуро не было никаких сомнений — к этому миру королева не готова: слишком доверчива, слишком добра и никак не привыкнет к нему.       — Я привела вам юношу, он будет вашим оруженосцем, милорд. Многие рыцари идут в поход вместе с ним. Вы спасли мне жизнь, а лорд Стронг помог мне отыскать его для вас.       Юноша, гость, пришедший вместе с дочерью и королевой, сделал шаг вперёд, уверенно откинув волосы с лица. Его движения были чёткими и целеустремлёнными, словно он уже привык к вниманию и ожиданиям. Он отвесил кивок, в котором чувствовалась не только вежливость, но и проскальзывала некоторая доля неуверенности, и произнёс командным голосом:       — Тристан, милорд.       Он ещё не поднял голову, но его взгляд скользнул вниз по лицу Тодзи, останавливаясь на шраме, который пересекал губы справа. Этот шрам был не просто следом от раны; он был свидетельством пережитых страданий. Лицо Тодзи было жёстким, как камень, не привыкшим к нежностям и ласкам. Оно могло внушать страх, и этот страх Тристан почувствовал, словно холодный ветер в лицо.       Тодзи внимательно изучал юношу. В его глазах читалось уважение, но также и лёгкая настороженность. Он понимал, что этот Тристан пришёл с намерением служить, но в то же время в нём ощущалась неуверенность — это было видно по тому, как он держал голову опущенной и как его руки, сложенные за спиной, слегка дрожали.       — Я надеюсь, он сослужит вам хорошую службу, милорд. Как вы помогли мне, я не могла не попросить отыскать достойного оруженосца и помощника для вас. Да помогут вам Семеро, милорд.       Тодзи сдержался, чтобы не закатить глаза, и в то же время оценил данный жест Хелейны. Её слова звучали как благословение. В них ощущалась искренность и забота. Всю жизнь он путешествовал один в своих походах, и никто ему ни с чем не помогал — ни с оружием, ни с жратвой. Первый раз хотя бы пытаются изобразить человеческое отношение к изгою рода Зенин.       — Тебе придётся часто напоминать своё имя, парень, — хрипло и жестко произнёс Тодзи, его голос звучал как камень, отшлифованный временем, — Я мужские имена быстро забываю.       Эта особенность старшего Фушигуро была известна всем в мире, кто пользовался его услугами. Он не любил излишней болтовни и предпочитал действовать, а не запоминать детали. Но в его реплике проскальзывала некая ирония: несмотря на свою суровость, он всё же давал понять, что принимает юношу, как бы ни было сложно. Это было его способом показать, что он не против помощи, даже если делал это в своём характерном грубом стиле.       Тристан, всё ещё стоя перед лордом, почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он понимал, что Тодзи не из тех, кто будет тратить время на пустые слова. Ему нужно было доказать свою преданность и готовность служить.       — Да разогнись уже, — произнёс Тодзи, заметив, что юноша боится даже шелохнуться. Его тон был приказным и непреклонным, — Падай, — он указал на кресло, стоящее у стены, — Скоро дам тебе задание.       Тристан, словно под гипнозом, послушно сел. В этот момент он почувствовал, как напряжение в его теле немного ослабло. Словно это кресло стало не только местом для отдыха, но и символом новой жизни, новой роли.       — А вам, Ваше Величество, большое спасибо, — произнёс Тодзи, обращаясь к королеве Хелейне. Его голос стал чуть мягче, когда он говорил с ней. Это было редкое проявление уважения.       Цумики воспользовалась моментом и спросила:       — Отец, ты не будешь возражать, если я вместе с королевой Хелейной пойду встретить принца Дейрона, её брата? Он прибыл из Староместа.       В её голосе слышалась лёгкая нетерпеливость и волнение. Желание было видно в её глазах. Цумики продолжила рассказывать о своих планах: она описывала, зачем ей нужно было встретиться с принцем и какие слухи ходили о нём.       Но Тодзи уже отвлёкся от её слов. В его памяти всплыло воспоминание о драконьем рёве — звуке, который разрывал тишину и заставлял сердца биться чаще. Так вот кто это был. Совсем недавно их семейство слышало об этом принце, когда ему предоставили покои в Красном Замке. О нём говорили только положительно, как и о Хелейне и её детях, чего нельзя было сказать об их братьях. Вся эта семья была разношёрстной, было удивительно, как они друг друга продолжали терпеть, любить и защищать, пусть они все были достаточно разными.       Фушигуро-старший не возразил и кивнул дочери, позволяя ей отправиться вместе с королевой. Хелейна быстро взяла Цумики под своё крыло — её доброта и забота были очевидны. Это не могло не радовать Тодзи.       Тодзи вновь вернулся к Тристану, который всё ещё сидел в кресле с напряжённым лицом. У него было много вопросов о юноше — о его прошлом, о том, что привело его сюда. Но пока он оставил эти мысли при себе: сейчас главное было подготовить Тристана к службе и показать ему, что такое настоящая преданность и честь. Лорд Стронг, сказали, его нашёл? Дружелюбно, но пока недостойно доверия.       — Вот тебе первый мой наказ, — начал Фушигуро говорить парню, устроившемуся его внимательно слушать.