Аффлюэнца

— Я попросила у папы дополнительную охрану. Всё должно обойтись, либо же мы справимся своими силами, — Остролистая проверила остаток жидкости в картридже, прикрепила его на место с характерным тихим щелчком и затянулась. Комната Остролистой хорошо проветривалась, сама она стояла около раскрытого балкона и курила, Львиносвет раскинулся на её кровати, а Воробей тихо сидел на диване и переписывался с кем-то в телефоне. — Почему ты вместе с этим не попросила у него помощи с выяснением, кто отправитель? Я не понимаю, к чему эти тайны, — искренне недоумевал Львиносвет. Наконец, он тоже был в курсе странных писем с угрозами, да и как будто бы скрывать смысла не было. Он был в шоке и едва ли не сгорал от нетерпения, чтобы раскрыть поскорее личность подлого наглеца, который бесстыдно слал письма некрасивого содержания — в общем-то, как оно обычно и бывает, лез на рожон, да только вот лезть было некуда и не на кого; точнее, непонятно, на кого именно. — Если он знает адрес, значит не совсем чужой человек должен быть. Тем же и легче выяснить, кто он. Давай скажем? — Ты думаешь у папы кроме нас дел нет? Я не хочу его лишний раз беспокоить по пустякам, — как-то строго отчеканила Остролистая, — И вообще, я начинаю тоже думать, что это всё приколы. Тот, кто реально задумывает что-то плохое, обычно воплощает это как можно быстрее, а не обещает написать еще после Нового года… Кто так делает вообще? Если только он не какой-то психически больной, вот уж вправду, — она сделала новую затяжку, — Хотя посмотреть ему в лицо все равно хочется. — Ну раз хочется, значит, этот процесс поиска надо ускорить. Воробей, так кто тебе там сказал, что беспокоиться не нужно? — Львиносвет приподнялся с постели и посмотрел на брата. Вопреки тому, что рассказала ему Половинка Луны, он все равно решил соврать, точнее, у него это получилось просто на автомате. Воробей сам не понимал, почему и зачем. Наверное, потому что лишний раз провоцировать брата с сестрой и заставлять их нервничать — идея так себе, и будет легче, если они не будут относиться к этому всерьёз. Впрочем, настрой Остролистой даже с учетом этого факта ему все равно не нравился. — У меня свои источники, — Воробей оторвался от телефона и поднял голову. — Ну что за человек! Никогда ничего не расскажет, — шутливо ответил Львиносвет, — Ладно, и что они говорят? Это частные детективы? — Из-за своих способностей я могу общаться с Звёздными предками. Это всё, что я могу тебе рассказать. — Когда я впервые об этом услышала, то просто ахринела. Сила звёзд, не иначе, — восторженно встряла Остролистая. — А почему Звёздное племя просто не может скинуть подсказку с адресом этого придурка? А? — Мне-то откуда знать, — шикнул Воробей и уставился обратно в телефон. — Львиносвет, на Звёздных предков надейся, а сам не плошай. Да и каким блять образом ты себе это представляешь? Как они пришлют нам местонахождение этого идиота? Типа по и-мейлу сбросят, или что? — Остролистая закатила глаза и раздражённо затянулась. — Чего вы такие злые! Ну я же не в буквальном смысле… — Звёздные предки помогли бы нам, будь это серьезная угроза. Зачем им распыляться на шуточки сталкеров? Не тупи, блин. — У тебя месячные или почему еще ты такая язва? — Да пошел ты! Сейчас в тебя чем-нибудь кину, — Остролистая взяла с ближайшего стола пустую вазу. — Твой домашний арест и отстранение от школы не повод для драки! — Львиносвет шутливо накрылся руками, будто бы защищаясь, — Я в этом не виноват! Воробей нехотя признался сам себе, что ему поначалу было откровенно смешно с того, как легко и просто брат с сестрой ему поверили, хотя со стороны они явно не кажутся доверчивыми людьми. Насколько же просто наплести почти что кому угодно и что угодно, если окружить это что-то ореолом таинственности и приплести религию! В самом деле, не пойдет ведь никто проверять и спрашивать у Звёздных предков, не брешет ли Воробей и правда ли они ему сказали именно это? Наверняка их дед пользовался спросом у населения как кандидат потому что активно наседал на церковь, благословение Звёзд и религиозные праздники и игнорировал понятия «светское государство» и «свободомыслие» вопреки программе его партии. Религия серьёзно туманит рассудок и, что самое забавное, ей учат с детства, едва ли не вшивают в мозг, как заводскую настройку, а эмбрионы еще будучи в утробе слышат ежедневные молитвы перед приемом пищи. Буквально единственный за всю его жизнь человек, из всех кого он знал, который позиционирует себя атеистом, был его дальний дед Белохвост. Воробей задумывался, почему он сам до сих пор тогда верует, если от религии отказаться достаточно легко и в подтверждение этому есть пусть и всего лишь один, но всё же пример. Он общался с Половинкой Луны по переписке с функцией автоудаления сообщений в Снапчат и думал, что пора бы залечь на дно. Точнее, затаить на дне саму Половинку Луны, потому что кажется, что Иглогривка начала что-то подозревать — наверняка еще и её подружки подливали масла в огонь. Воробей заметил, как периодически косилась на него Остролистая, особенно всякий раз, когда он брал в руки телефон, и как усиливалось подозрение в её взгляде, и сама в свою очередь брала собственный и что-то там печатала. Путём несложного чтения мыслей оказалось, что писала она Иглогривке, только вот тему их диалога он разглядеть не смог, но примерно подозревал, что к чему — не нужно быть великим гением или уметь читать мысли, чтоб это понимать. В любой удобный момент нагловатая сестрица может потребовать у Воробья его телефон со снятой блокировкой и введенным паролем, и в целом, как будто бы у Воробья нет поводов ей отказать в просьбе, поэтому выходил тупик. Попроси она тоже самое, но в другие времена, когда ему не нужно было делить себя «на два фронта» — конечно, была бы послана на три веселых буквы или как минимум проигнорирована, но вот сейчас наводить на себя лишние подозрения было опасно. Нужно было восстановить всё, как было… Или сделать вид, как будто бы всё хорошо. А ведь и так всё хорошо, да? К чему притворяться? Или нет? Воробей не совсем понимал. С одной стороны, нихерашеньки это не хорошо, он занимается натуральным предательством и обманом, но с другой — а как еще ему быть? Воробей осознавал, что делает и насколько ужасные вещи он делает, и вместе с тем не то чтобы его за это сильно гложила совесть. Да, факт есть, да, он очень ступил, нужно было еще давно решить всё на берегу и поступить как полноценный мужчина — выбрать себе одну девушку и не пудрить никому мозги. Но поздно пить Боржоми, раз почки отказали, теперь уже не отвертишься. Если расстаться с Иглогривкой сейчас — все подозрения подтвердятся, и на руку Воробью это не сыграет. Его, конечно, никогда не заботило мнение окружающих и как он вообще выглядит в их глазах, но вот Иглогривку ему было почему-то особенно жалко, и вот так поступить с ней ему не хватало смелости. Впрочем, едва ли обманывать её является более благородным поступком… Точно нет. Оставалось только одно — ждать, пока оно само рассосётся и что-нибудь да решится, а до этого притворяться, что все в порядке. Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. Ведь на Титанике в момент, когда он тонул, явно был как минимум один человек, который сохранял спокойствие и надеялся на лучший исход. Они должны были встретиться в их местном калабасовском парке, но в последний момент Воробей отменил встречу. Кажется, Половинка Луны уже была на месте тогда, когда он прислал ей сообщение о том, что планы поменялись, но Воробью уже все равно. В конце концов, это участь каждой любовницы, и пора бы ей привыкнуть, несмотря на нежные чувства, которые постепенно просыпаются в нём к ней. — Так, ладно, — Остролистая положила подушку, которой ударила Львиносвета пару раз, на место и встала на ноги, — Я собираюсь переодеваться, вам нужно выйти. Встретимся на ужине или типа того. — И куда это ты собралась, если тебе нельзя выходить из дома? — спросил Львиносвет. Он так и лежал на другой половине кровати Остролистой и уходить не собирался. — Я не могу просто так переодеться в красивые вещи и сделать красивую укладку? Я не обязана ходить по дому исключительно в ночнушке и с убранными волосами, — поморщилась она, — Не вижу энтузиазма! Разошлись по комнатам, живо! — Как скажете, товарищ капитан, — Львиносвет все-таки встал с кровати и медленно направился к выходу. Воробей заблокировал экран телефона и тоже поднялся со своего места, хоть и нехотя. Уж очень интересно стало, с чего вдруг Остролистая засуетилась так, но допрашивать её он, по сути, не имел права — потому что его начнут допрашивать в ответ, и ничего он не сможет ей рассказать. Ладно, в целом, какая ему разница — пусть занимается чем хочет. Девушка закрыла дверь на замок и вернулась за свой рабочий стол в другой части комнаты. Вместо учебных конспектов и учебников перед компьютером лежал маленький блокнот и та её некогда припрятанная записная книжка. Остролистая села за стол и еще раз открыла записную книжку на последней странице. На ней было начало следующей записи, которую она, скорее всего, не продолжит, потому что теперь у неё есть планы поинтереснее, чем инсценировка собственного исчезновения. Теперь ей хотелось сжить со свету как можно большее количество жителей этого городка — если не получилось провернуть это с Искрой, которой «хоть бы хны» любая сплетня или подстава, значит, Остролистая постарается над остальными. Зачем? Она и сама не понимала. Не стоило запирать её под домашний арест — от скуки и обилия свободного времени люди готовы на самые сумасшедшие поступки. Как она собиралась это сделать? Остролистая включила ноутбук, и тут же открыла вкладку с аккаунтом Сплетницы — но теперь как владелица странички, а не как подписчица или гостья. В блокноте были записи того, что успели услышать от гостей те дворецкие-аниматоры на её дне рождения, и дело оставалось за малым — додуматься, кому принадлежит какое откровение, и запостить про это. Даже если она не угадает, то плевать, ведь распространение ложной информации тоже очень веселоё занятие. К тому же, если вдруг наступит кризис и постить будет больше не о чем, не надо даже напрягаться и размышлять — в Директе этого аккаунта, как она успела посмотреть, творилось что-то невероятное; по несколько раз в день разные анонимы слали ей свои наблюдения за известными калабасовскими подростками, не забывая и фотографии прикреплять, так что контента на год вперёд, да и рубрика «Ежедневные наблюдения» тут считалась типа постоянной. Безусловно, Сплетница имеет невероятное влияние и популярность. Итак, теперь в руках Остролистой был довольно мощный инструмент, который раньше действовал против неё, но раз виновный наказан, она продолжит дело уже против всех остальных. Никто даже не додумается её подозревать в подобном, потому что это даже звучать будет по-тупому! План был идеальный, ну а в случае осечки Остролистая могла быстренько продолжить другой — план по собственному исчезновению — и последовать ему, чтобы люди забыли поскорее её эту оплошность. Остролистая открыла приложение «Заметки» на ноутбуке и начала печатать текст для первого приветственного поста после странного исчезновения…

***

В Калабасасе был солнечный денёк, который здорово было проводить в местном парке. Сухая земля — кажется, осенью дождей больше не планируется, да и без этого ранее уже выпадала месячная норма осадков для такого жаркого региона, — чистейшее ясное небо над головой, мягкий газон, шелестящие искусственные кусты и деревья ярко-зеленого цвета; и за парочкой каких-то из этих кустов сидела следственная группа И&И и почти ни на минуту не умолкая перешёптывалась. Буквально в полутора метрах от их «базы» находился объект их слежки, и стоило быть очень осторожными. — Она так и будет просто сидеть на этой сраной лавочке и слушать блядскую музыку в блядских наушниках? — недовольно пробурчала Искра, — И как долго? У меня уже ноги затекли так сидеть. — Она точно кого-то ждёт. Осталось увидеть, кого, — успокоила её Иглогривка. — И кого ты, блин, ожидаешь увидеть? Только не говори мне, что… Иглогривка ничего не ответила, а лишь вытянула шею чуть ближе к импровизированной дыре в их кусте и попыталась выглянуть еще дальше, чем могла. — Я уже тебе говорила, но скажу еще раз! Посмотри, до чего тебя довёл этот идиот! До паранойи и шпионажа, а еще сделал ровней себе, такой же долбанутой! — недовольно шипела Искра. Иглогривка молчала. Выражения её лица она не могла видеть. — Если через десять минут нихера не поменяется, я встаю и ухожу, поняла, и будешь тут одна как дура сидеть! Я бездельница, но не настолько, чтоб такой херней маяться! — Прости, Искр, — Иглогривка повернулась на неё с довольно жалкой гримасой; будто еще чуть чуть, и расплачется; и это личико почти что посодействовало тому, чтобы взвыть к совести Искры, но не вышло — она все равно была наготове, чтобы в любой удобный момент встать и уйти, — Мне это очень нужно! И тем более, мы же вроде как договорились… А, ну да, у них был устный договор — Искра помогает Иглогривке с разоблачением Половинки Луны, чтоб она неладна, а Иглогривка помогает Искре с разоблачением собственной же матери и поиском компрометирующего материала на неё в источниках, которые возрастом старше, чем сами девушки. Искру поначалу изрядно удивило то, как без колебаний и сомнений подруга согласилась на подобную авантюру, но быстро вспомнила, что к чему. Интересно, насколько нужно довести своего ребёнка, чтобы он охотно согласился помочь пошантажировать тебя… Да и к тому же, Иглогривка уже приметила себе место в подружках невесты на свадебном торжестве и была очень рада, что её брат берёт в жёны её подругу, а не какую-то левую девицу, которую ему могли сосватать, поэтому поводов возражать уж точно не было. Единственным «но» и подковыркой в данном вопросе была лишь забота о том, чтобы это расследование никуда и никому не утекло, а в особенности в прессу и СМИ, и чтобы ничьи другие гнойники и скелеты в шкафах не вскрылись нечаянно вместе с секретами Милли, но Иглогривка пообещала всё уладить случись вдруг что. Разумеется, с учётом влияния её отца, ей можно было верить. Искра, тем не менее, в делах Иглогривки особого интереса не проявляла, но уговор есть уговор, да и тем более, вроде как, взаимовыручка это типа классики в здоровой образцовой дружбе. Искра только недавно начала изучать, как вообще дружат нормальные люди. Как оказалось, до этого у нее никогда не было настоящих друзей и подруг, помимо, разве что, сестры-близняшки до определённого возраста в детстве. — Да, точно, — вздохнула Искра и тихо сменила одно сидячее положение на другое сидячее положение в очередной раз за последние полчаса — вроде как, ноги еще не онемели, и она хорошо их чувствовала, — Но у меня есть идея чуть получше, — она коснулась локтя Иглогривки, которая вновь повернулась рассматривать немногочисленные открывающиеся из зеленой дыры виды, и когда та отозвалась, продолжила: — Если ты хочешь всё ускорить, нам нужно подключить кого-то максимально неподозрительного. Как тебе Лисохвост, например? Знаю, тот еще придурок, но своё дело сделает, да и не откажет. — Ты о чём? — Он может типа втереться к ней в доверие и что-нибудь узнать. Потом по ситуации посмотрим. — А-а, точно, — улыбнулась Иглогривка, — Здорово ты придумала! — Я тогда отойду на лавочку, наберу ему пока, чтоб время не терять. — Иди, конечно. Только подальше, чтобы если что она тебя не видела! О да, Лисохвост точно не будет против возможно-призрачной перспективы перепихона с симпатичной новенькой. Можно утаить от него правду и сказать лишь о том, что ему, собственно, нужно сделать — а причины и цели ему знать вовсе необязательно. Может, девчонки захотели таким образом просто поприкалываться, то-то и всего. Не факт, что Лисохвост поверит, чтобы Иглогривка, нежный цветочек, была соучастницей или, вернее даже, идейной вдохновительницей подобных злых шуток и подстав, но кто знает… — У аппарата, — спустя время ответил Лисохвост, так деловито, будто бы его отвлекли от чего-то важного, — У тебя минута. — Че это за дебильное приветствие и условия какие-то дебильные? Ты в сраного бизнесмена решил поиграться? — фыркнула Искра и тут же от ужасно взбесилась, но быстро взяла себя в руки, — Короче, есть тут к тебе одно дело. Знаешь новенькую? Нужно её соблазнить, втереться в доверие и разведать как можно больше её секретиков. И всё это в очень короткий срок, — Искра почти что добавила «потому что я больше не могу терпеть этот идиотизм», но в последний момент сдержалась, — Как тебе задание? — М-м-м, — опять в какой-то странной, псевдо-деловой манере протянул парень — возможно, в этот момент он потёр подбородок, задумавшись, или почесал голову, внутри которой не было мозгов, — А мне что за это будет? — А мы тебе взамен скажем «Большое спасибо», улыбнёмся и сиськи покажем, — съязвила Искра, — Ты рассчитываешь на денежное вознаграждение или что? Может, медаль тебе шоколадную подарить? — Да я не про деньги, слава Звёздным предкам, не бедствую. Просто непонятно, с чего вдруг ты меня попросила, я подумал, может, подстава какая-нибудь или ты прикалываешься. — Никакой подставы, вечером СМСкой вышлю известную инфу о ней, где её найти можно, и так далее. Ну и в школе рот не разевай, понятно? Общайся с ней при любой удобной и неудобной возможности. И сливай нам всё-всё, вплоть до цвета трусов, которые носит, если, конечно, успеешь и такое узнать, — она не была уверена, какой объём информации удовлетворит Иглогривку, поэтому сказала «про запас». — Ну, хорошо, — как-то неуверенно ответил Лисохвост. От него ожидалось побольше энтузиазма, конечно. Искра первая бросила трубку и взглянула в сторону, из которой пришла. Не сказать, что прошло много времени, всего-то минута или две от силы, но совершенно ничего не поменялось — Иглогривка так и сидела, уставившись в дырку среди куста. Она посчитала эту картину совершенно отчаявшейся или возможно в некой мере жалкой. Даже в свои худшие времена безответной любви по Коршуну она себя так не вела. Подруга даже не боится, что их заметит кто-то из знакомых! А ведь её, девушку высшего социального класса, которая может здесь купить всех и всё, — ведь фактически, некоторая часть Лос-Анджелеса под названием Хидден Хиллс в буквальном смысле принадлежала её предкам и её семье заодно, — вряд ли обрадует перспектива быть замеченной в столь странном месте, но, кажется, она о ней и не думала. В эту же секунду на телефон пришло уведомление. Сначала Искра подумала, что ей показалось, или это флешбек из прошлого, нечто вроде дежавю — аккаунт @gossipgirl_la опять отметил её под новым постом. Девушка нажала на уведомление, будто бы убеждаясь, что это не мираж, и тут же ей открылось само приложение Инстаграма вместе с содержанием поста. «Глупо было вам, напыщенные индюки, думать, что я являюсь учителем частной школы, и что с его арестом всё закончилось. Всё так не так уж и просто, и я вам это докажу… Ой, прошу прощения, это предложение нужно было поставить в конец, верно? Звёздное племя! Позвольте мне начать пост сначала. Итак, мои любимые жители лживого золотого пригорода, я понятия не имею, кто такой этот Сол и почему он посмел выдать себя за меня. Я — это я, я — образ, я — идея, я — неразделимое целое чего-то одного гениального. Я настолько абстрактна, что меня нельзя разоблачить. Пытаться сделать это — словно пробовать разбирать воздух по молекулам. Бессмысленно и глупо! Конечно, жителям Лос-Анджелеса и его окрестностей не привыкать быть непроходимыми идиотами, но что вам мешает оставить хоть крупицы хорошего мнения о себе? Так и знала, что нельзя вас оставлять тут надолго без присмотра, мои шалунишки с безлимитом на American Express! В моё отсутствие успели случиться некоторые вещи, а еще у меня больше нет доступа к удалённым постам, но оставим прошлое в прошлом и сфокусируемся на настоящем, а в настоящее время я снова с вами и, не беспокойтесь, вы вновь под чутким надзором, и я сейчас не о веренице огромных телохранителей, следующих за вами или вашими родителями. Я — лучше. Я куда больше обеспокоена, чем вы заняты и как проводите время. Я на каждом шагу, за каждой витриной, за каждым столиком, за каждым кустом и деревом. Никуда от меня не скроетесь! Но за это вы и меня и любите, правда?» Ну, что-ж, опять электронная стерва будет наводить вороху. Поздновато, конечно, ведь Искра уже успела установить в школе собственную диктатуру, и никакие инстаграмные странички не заставят её усомниться в себе, разве что, согреют душу цитируемостью и упоминаниями, однако выражение «за каждым кустом и деревом» заставило её напрячься. Нельзя позволить Иглогривке опозориться окончательно! Если Сплетница активизировалась, то и её агенты следом за ней. Нельзя отрицать, что хоть кто-то из них прямо сейчас не прогуливается в калабасовском парке. Ладно Искра, ей уже нечего терять — одной позорной фоткой больше, одной меньше, — но Иглогривке так унижаться явно не нужно. Искра стремительно направляется обратно, к кусту, и следом видит новый пост: «Начнём разборы полётов? На сегодня данные следующие: некогда Злобная Управительница школы Саут Хиллз уподобляется Рапунцель и сутками сидит дома, не высовываясь. Наверное, это участь всех, кто забирает власть насильственными методами. Жаль, что длины волос не хватит, чтобы свесить их из окна своего огромного особняка и привлечь спасителя. Блондиночка и Покорительница Vogue были замечены сначала в Wendy’s, а затем в местном парке. Я и не знала, что они в самом деле дружат, а не притворяются. И с выздоровлением Покорительницу Vogue! Надеюсь, это была действительно болезнь, а не курс лечения от зависимости, хотя, едва ли ты за жизнь скурила хотя бы одну сигаретку, не говоря уже о чём-то потяжелее и покрепче. Менее успешная сестра Покорительницы Vogue была замечена в аэропорту, в бизнес-зоне ожидания международных рейсов. Удачи тебе, куда бы ты там ни намылилась. Покорять Эверест? Учиться мудрости у буддийских монахов? Бегать за антилопами на сафари в Африке? Или вариантик попроще — в рехаб? Посмотрим. Бывший Верескоглазки с оравой друзей обедал в очередной забегаловке. Уже взяли у дилера свежий товар? К Рождеству цены неприлично поднимутся, так что лучше поспешите. Сестра Блондиночки была замечена выходящей с пачкой бумажных салфеток и шмыгающим носом из кабинета психолога. Должно быть, Испанский Беженец так и не объявился… Ха-ха, на то он и беженец. Или психотерапия понадобилась из-за кого-то нового? Наследник Миллиардов не без интереса наблюдал за работой управленцев одного из отелей (почти что) его сети. Ну хоть кто-то из вас занят нормальным делом! И сдался тебе будущий брак со скандально известной дивой, если ты адекватный паренёк? Может лучше развлечёшь её сестрицу? А то дело настолько плохо, видимо, что дошло до мозгоправов. Ах да, День благодарения и Рождество не за горами! Мои любимые праздники, и мне так много есть что о них сказать, что лучше я сделаю это отдельным постом. А пока готова послушать ваши планы на новогодние каникулы и на день Благодарения заодно — Звёздного племени на вас нет, если вы забыли о главном празднике, который венчает конец осени. Или, может, кто-то из вас уже в курсе о планах на эти праздники наших подопечных? Пишите в комментарии или анонимно в Директе, и помните, Сплетница никого и никогда не выдаст…» — Слушай, нам лучше уходить, — Искра легонько растормошила подругу за плечо, когда присела рядом с ней. — Что такое? Тебе куда-то нужно? — обернулась Иглогривка. — Сплетница оказывается жива и здорова! Ты же не хочешь, чтоб кто-то из её агентов тебя сфоткал в таком положении и выставил, как посмешище? Давай хотя бы просто на лавочку отойдём! — Ты уверена? — Да, я тебе даже пост покажу! Пошли быстрее! Искра помогла Иглогривке встать, та отряхнулась от травы, и когда подняла голову, то увидела за спиной Искры то, чего бы не хотела сейчас видеть. Вообще, никто в Калабасасе особо не желает сталкиваться с подобным. — Молодёжь, что это за посиделки под кустом? Заняться вам нечем?! Почему не на учёбе? Наверное еще и марихуану тут курите! Наркоманки малолетние! Искра испуганно обернулась на голос. Только не это… — И-извините, Кисточка, мы тут ничего такого не делаем… — Да, мы не курим! Просто проводим время! — вторила Иглогривка. Мисс Кисточка Ла Бланко, старая ворчливая дама небольшого роста и с прыткими карими глазами, заставшая при молодости детство Огнезвёзда и правление Синей Звезды — это значило, что лет ей действительно много, — на закате жизни занималась тем, что кошмарила местных жителей и учила всех вокруг, как правильно жить. Одно её появление на горизонте способно превратить даже самого наглого сорванца в испуганную мышку и заставить бросить своё занятие, даже если она застала тебя за вязанием на спицах или разгадыванием судоку. Кисточка свято верила, что, как и в старые времена, молодёжь только и должна усердно учиться от заката до рассвета, не вынимая головы из учебников, а после учёбы читать художественную литературу, и ей очень не нравилось наблюдать детей и подростков, занимающихся всякой ерундой, даже если был выходной день и они имели на это полное право, а влюблённые парочки и вовсе могли попасть под раздачу и быть с позором изгнанными, рискуя быть еще и избитыми её тростью, ведь любовь в раннем возрасте это сплошной разврат и, самое ужасное, отвлекает от учёбы. Кажется, ей никогда ничего не нравилось и она всё время искала поводы до кого-нибудь или чего-нибудь докопаться. Тем не менее, в городе её уважали, побаиваясь, ведь при молодости у нее был огромный список достижений, а патриотизма и верности своей стране у нее не отнять и сейчас. Кисточка обожает напоминать всем о том, что её род принадлежит испанской знати и пересказывать в сотый раз истории про её доблестного племянника лорда Львиногрива, при рождении виконта, главного посла при правлении Синей Звезды, гордиться племянницей Златошейкой, урождённой виконтессой де Эррера и внучатым племянником Ежевикой, надеясь при жизни успеть увидеть, как тот станет 15-м президентом Штатов. Еще у неё имеется слегка заметный латино-испанский акцент, и никто не знает наверняка, старая дама подделывает его специально или это получается само из-за её происхождения. Она носит разные шляпки и вообще одевается довольно старомодно по меркам Калабасаса, видимо, уповая на своё происхождение, а еще ропщет на то, что первая леди страны Песчаная Буря Файер крадёт именно у неё стиль одежды и манеру надевать шляпки, каждый раз, когда замечает первую леди в новостях или в телевизоре. Многим втайне хотелось иметь такую же самооценку. А еще Кисточка никогда не была замужем и соответственно у неё не было ни детей, ни внуков, и кажется, её даже никогда не замечали рядом с мужчиной в романтическом плане — настолько она была занята собой, или карьерой, или, может, были еще какие причины. Единственным близкими к ней людьми мужского пола были бывший верховный судья округа Долгохвост, который насовсем ослеп еще давно и потому ушел на пенсию сильно раньше положенного, и которому Кисточка часто читала книги и громко озвучивала, чем заняты посетители парка, да весёлый старик Пурди, уроженец штата где-то сильно на юге страны, с еще более ярким акцентом чем Кисточкин — южным, правда, а не испанским, — который часами трындел и трындел случайному пойманному прохожему истории своей доблестной молодости, как правдивые, так и выдуманные. Однако некоторые взрослые, заставшие если не молодость Кисточки, то как минимум зрелость, отмечали, что она далеко не всю жизнь была такой ворчливой, а значит у неё не было мужа вовсе не из-за врождённой «противности». Впрочем, наверное, именно факт отсутствия замужества являлся причиной её долголетия. — Это что за дыру вы тут сделали! — Кисточка ткнула своей тростью в небольшое углубление в кусте, — Вы, молодежь, совсем распоясались! Бюджет города уходит на озеленение, которое вы потом оскверняете! Юные леди, как вам не стыдно! Это вот так вы уважаете труд ваших родителей и труд правительства?! — Извините, мы больше так не будем! Мы всё исправим! — раскаивалась Искра, едва заметно подталкивая Иглогривку, чтобы та тоже сообразила, что сказать и как им сбежать отсюда побыстрее. Хотя риск того, что Кисточка с тростью погонится прямо за ними мал, но не равен нулю, все-таки стоило рисковать и делать ноги в ближайшее же время. Быть пойманными агентами Сплетницы, когда вас ругает Кисточка — ужасный позор на всю жизнь, от которого потом не отмыться; по меркам подростков. — Мисс Кисточка, видите вон ту девушку со светлыми волосами на лавочке? — Иглогривка осторожно указала на сидящую неподалёку Половинку Луны и попыталась искренне улыбнуться, — Я слышала, что она тут ждёт наркодилера, который передаст ей марихуану, и она будет курить её прямо здесь! При детях! — Звёздное племя… — Кисточка ахнула и схватилась за сердце, и девушки не на шутку испугались, что довели старушку и сейчас придется вызывать «скорую», но она быстро оклемалась, — Это что такое творится! Покажите мне её, я так не вижу! Пока старая дама доставала из своей дубовой на вид квадратной старомодной сумочки очки на цепочке и распутывала эту самую цепочку, девушки вели её обратно, поближе к лавочкам, на одной из которых сидела Половинка Луны. — Ах, вот оно как… Вот оно что, — причитала Кисточка, когда наконец надела очки и вгляделась внимательно, — Вот же бесстыдница малолетняя! А на вид-то приличная тургеневская барышня! Вот оно как! Спасибо, юные леди, что подсказали! Надо нам это исправить! Сейчас-сейчас… — ворчала она, стремительно направляясь к ничего не понимающей Половинке Луны. Искра с Иглогривкой прошли пару шагов следом за ней, но потом решили, что издалека наблюдать за этой картиной будет куда безопаснее для здоровья и психики. Было неожиданно, что Иглогривка действительно способна придумать столь злую шутку. Кажется, она настолько вне себя от ревности и настолько увлекла себя расследованием, что готова на всё… Или и вправду во всяких тихих омутах водятся всякие черти? Похоже, каста «идеальных прилежных девочек», одна из каст воображаемой модели мира Искры, к которой она причисляла и Иглогривку, это лишь сборище девочек, которые только на первый взгляд кажутся идеально гладкими восковыми куколками без изъянов, агрессии и вообще чего-либо неидеального приземлённо-людского. Наверное, если зажечь фитиль этих восковых куколок, то разгорится нешуточное пламя, воск расплавится и обнажит спрятанные внутри уродства. Интересно стало проверить на прочность воск других прилежных маменькиных деточек. Может быть, единственное между Искрой и Иглогривкой различие — в том, что Искра свои уродства никогда не прятала за хорошеньким тихим фасадом?

***

— Девочки, у меня для вас, наверное, очень плохая новость, — объявила Верескоглазка достаточно громко, как только вошла, и поставила шейкер с разведённым с молоком протеином на тумбу около входа в зал. Как только десяток голов выразительно обернулся на неё, готовясь внимать, она ускорила шаг и продолжила, — Нам катастрофически не хватает парочки человек на важных позициях, а этот наш ежегодный школьный день талантов уже совсем скоро и мы нифига не успеваем. Верескоглазка встала прямо напротив своей команды, и когда девушки начали испуганно перешёптываться между собой, то живо подала сигнал «Тихо!», присвистнув свистком на шее, скрестила руки на груди и начала объяснять. — Чтоб вы не шушукались, словно перепуганные птенчики, я лучше объясню вам, что произошло, а то вы своей паникой делу совсем не поможете. Итак, многие в нашей команде в выпускном классе, и постоянно разъезжаются по собеседованиям в университеты и всяким гала-ужинам и волонтёрским мероприятиям, а еще я так глянула, и у некоторых из вас собеседования выпадают ровно на день выступления! Не волнуйтесь, я не буду называть имён, вставлять вас на доску позора и клеймить предательницами, это факт, а не обвинение. И этот факт, в том числе, создал нам неприятности. Не достаёт буквально одного-двух человек! У нас даже не выйдет перепланировать пирамиду или собрать другой групповой элемент, потому что мы просто не успеем выучить новую связку. Мы, разумеется, можем хорошенько подумать и набросать что-нибудь новое, но скорее всего думать мы будем долго и потеряем еще время. Итак, девочки, у кого какие идеи? Девушки пока молчали, даже почти не переглядываясь друг с другом и ничего не обсуждали между собой. Иглогривка тихонько толкнула рядом стоящую Голубку плечом: — Как думаешь, мне вызваться? — В смысле? — Я сейчас как будто бы «в запасных» нахожусь, а тут такой шанс! Тем более, я знаю танец. — А-а. Разумеется, скажи ей об этом! Иглогривка осторожно выступила вперёд. — Верескоглазка, может, я подменю кого-нибудь? Я знаю танец, а за оставшиеся дни готова пожертвовать всем свободным временем и повторить его до идеала. — М-м-м… — Верескоглазка подняла вверх свои довольно тёмные по сравнению с цветом волос брови — наверное, удивилась, и поэтому даже ответила не сразу, однако нахмурилась тут же, как начала говорить, — Но ты на скамейке запасных и тоже выпускница. Как будто бы не самый надёжный вариант. Если и искать замену, то среди младшеклашек. — Я гарантирую тебе, что никуда не уеду. Внеклассные активности у меня распределены по часам, а вечером дня талантов я полностью занята только днём талантов. И к тому же, разве не для этого созданы «запасные»? Что насчёт позиции Медобоки, например? — К этому времени уже все забудут её эту историю с абортом, поэтому она должна придти, — чуть торопливо и будто бы небрежно ответила капитан, — А запасные обычно выходят в случае болезни кого-то из основного состава. — Какая разница? Нет такого закона. Я не очень понимаю, почему ты сопротивляешься. Я ведь предложила вариант, как будет лучше всего… — С чего ты решила, что именно так будет лучше всего? Наверное, финальное слово всё же должно оставаться за мной, и я буду решать, как лучше, — кажется, Верескоглазка понемногу выходила из себя, но сдерживалась, спрашивая беззлобно, как взрослый, который поучает ребенка и указывает ему на его ошибку. — Ну, еще я могу, например, выйти на свою прежнюю позицию, которая теперь у Половинки Луны. Девушка обернулась назад, но не слишком сильно — чтобы не вызывать подозрений, — и посмотрела на ту, кого только что упомянула. В её взгляде не отражалось ничего, и тем более каких-то негативных чувств — скорее выглядело это, как будто она убеждается, что Половинка Луны не обижена и не видит никакой проблемы. На самом же деле Иглогривка про себя думала что-то вроде «Хотела заменить меня? Да вот не получится. Я возвращаюсь!». Её охватила злость. Кто вообще такая эта Луна, раз учится здесь от силы пару месяцев, а уже позволяет себе сначала занять её место в команде, а затем и отнять её парня? Впрочем, если бы на её лице была хоть какая-то эмоция, волны слухов о возможном разладе было бы не избежать. Пусть это будет пока холодная война. — В том-то и дело, что она теперь у Половинки Луны. Иглогривка, ты рушишь нам композицию! — здесь Верескоглазка серьезно и даже с неким укором посмотрела на Иглогривку. — Верескоглазка, пожалуйста, — Голубка не удержалась и прошла вперёд, встав рядом с подругой, — Иглогривка дельные вещи предлагает. Она просто выйдет вместо кого-то, быстренько подучив пару других движений, вот и всё. К чему заморачиваться? — Голубка, мы уже это обсуждали, хватит всех выгораживать, — Верескоглазка перестала скрывать, как раздражена, — Полномочий у тебя не больше, чем у кого-либо еще здесь. Капитан здесь один, и это я, и я же принимаю все решения. — Причём тут это? Я не заставляю тебя ничего принимать. Просто говорю, что согласна с предложением Иглогривки. — Так, ладно, — капитан плеснула руками в воздухе, — Решим вот каким образом. Кто «за» то, чтобы Иглогривка заменила одну из позиций в танце, которая будет отсутствовать на день талантов? Иглогривка с Голубкой повернулись в сторону остальной команды. Все подняли руки, выражая согласие. Кажется, даже Половинка Луны, немного неуверенно и одной из последних, но все же подняла. — Единогласно, — заключила Голубка. — Ладно, будем соблюдать принципы демократии, — вздохнула Верескоглазка. — А что насчёт возвращения меня на позицию, которая изначально была моей? — Иглогривка через плечо посмотрела на Верескоглазку. — Давай без самоуправства, мы на это не соглашались. Вернешься на своё место уже после выступления на день талантов. Устраивает? — Отлично, — улыбнулась Иглогривка. — Тогда вопрос решён. Выходим на разминку! — скомандовала Верескоглазка. После окончания очередной сессии тренировки Верескоглазка позвала Голубку к себе в кабинет. Она зашла, оставила полупустой шейкер на столе и плюхнулась в компьютерное кресло, с неким вызовом посмотрев на Голубку, которая зашла следом. — Что такое? — Скажи мне честно, — девушка сложила руки вместе и положила ногу на ногу, — Ты подрабатываешь адвокатом дьявола, или просто по приколу защищаешь всех тех, кто кажется нищим и обездоленным? Или это у вас у всех в крови, как я однажды уже говорила? По моему, Иглогривка это прямая соперница Половинки Луны, только вот первую ты сегодня защитила, спихнув на задворки вторую, а вторую защищала пару недель назад. Как это понимать? — Соперницу? — не поняла Голубка. — Ну здесь только слепой не заметил, что между ними происходит. Холодная война за очередного парня это скука смертная, конечно, и я такое не поддерживаю, но вот сейчас, например, выглядело очень забавно, я едва сдержала смех, когда Иглогривка высказала свое предложение и я поняла, что к чему, — улыбнулась Верескоглазка, или, скорее, ухмыльнулась, — На вечеринке последней бывала? Меня, разумеется, не пригласили, но вот любопытные глаза и уши даже до меня донесли про тот странный случай с этими тремя. Не ври, что тоже не знаешь. — Да это здесь не причем… Она моя подруга… — Правда, что ли? Половинку Луны тоже в подруги успела записать в первый же день её прибытия в школу? — Какая разница, подруга-не подруга! — Значит ты действительно за всё хорошее и против всего плохого, или как это назвать еще, — Верескоглазка тихо усмехнулась и осторожно накрутила прядь волос на палец, — Не хочу оскорблять твою жизненную позицию и выбор правящей партии на выборах в предстоящем году, но можно это не будет мешать моему правлению командой и влиять на принятие моих решений? — Извини, если задела, конечно, я этого не хотела. — Погеройствовать ты всегда успеешь где-нибудь другом месте, Голубка, — её взгляд резко посерьезнел, — Еще один такой выпад, и будешь исключена из команды, — а голос же был спокоен, — Я потерплю раз, потерплю два, но на третий уже посчитаю это систематическим вредительством и приму меры. Договорились? — она искренне улыбнулась. — Можно мне не грубить? У меня не самые лучшие времена, я переживаю расставание с тем, кого очень люблю. Верескоглазка резко нахмурилась от недоумения и, кажется, даже чуть не поперхнулась. — Извини? А это тут причём? И где ты увидела грубость? Голубка ничего не ответила. — Так, ладно, похоже я поняла, в чём твоя проблема, — Верескоглазка встала с места и подошла чуть ближе, — Ты не умеешь отделять личную жизнь от профессиональной и позволяешь эмоциям принимать за тебя решения. Отойдём от ролей капитан-участница команды и дам совет как выпускница младшеклашке, или как старшая сестра младшей. Я, конечно, сочувствую тебе и всё такое, по-женски, но работая в команде, ты должна забыть о том, что страдаешь, и выкладываться на максимум. Управляя целой школой, с таким подходом ты далеко не уедешь, поверь мне. Если ты расплачешься на глазах у всех потому что тебя бросили, тебя никогда не будут воспринимать всерьёз. Да тебя уже в Сплетнице засекли выходящей от психолога, и теперь для остальных ты плакса! И нет, это не «честность», это не «открытость», это не новомодный «хэштег-без-фильтров» и «хэштег-я-тоже-человек», это слабость. Никто не пойдёт за слабым лидером, никто не будет полагаться на слабого члена команды, понимаешь? Если тебе нужен пример, посмотри на свою предшественницу. Остролистой бы только язык за зубами научиться держать да кулаками перестать размахивать, а так это то, что нужно. Хватай за глотки, или за глотку схватят уже тебя. Разум и холодный рассудок впереди сердца и эмоций, иначе никак. Голубка от смешения растерянности с неловкостью опустила взгляд вниз. Слушать было неприятно, но и возражать тоже не хотелось. — Ясно? Можешь идти, и чтобы я больше не слышала, что ты распереживалась за подругу и что тебе нельзя лишнего слова сказать, потому что ты одинокая брошенка. Верескоглазка же и не горела желанием поймать взгляд Голубки или выслушивать от нее еще что-то в ответ. Она медленно прошла обратно, села где сидела и взяла в руки телефон. Голубка, как привыкшая к всеобщему обожанию и ежедневным комплиментам, ненавидела выслушивать про себя что-то, отличное от похвалы. Если и приходилось, то она дистанцировалась, представляя, что это сказали про кого-то еще, кого-то неидеального, а Голубка от неидеальности точно не страдала. Раз она всем нравилась, то у нее не могло быть недостатков, логично же? Если она радовалась, радовались вместе с нею, а не морщили нос. Если преуспевала в чем-то, то получала пожелания насчёт новых свершений. Если грустила, грустили вместе с ней. Если плакала, то бежали наперегонки — кто первее подаст бумажный платочек. Но так, чтобы на её слезы ей говорили не плакать и быстро брать себя в руки… Так с ней даже в модельных агентствах не обращались. Голубке вообще очень повезло проскользнуть «школу жизни», которую проходят модели, начинающие с нуля и из обычных семей, и занять нишу привилегированных с блатом и связями, поэтому ничего лишнего ей почти никогда и не говорили. Если и случались в жизни допущения нелестных комментариев от кого бы там ни было, то Голубка, помимо дистанцирования, успокаивала себя еще и тем, что ей просто завидуют, а сестру, например, ей было попросту жалко, ведь та огрызается явно не от хорошей жизни. Однако Верескоглазке завидовать уж точно было незачем, да и не огрызалась она, говорила спокойно, и жизнь у нее явно получше, чем у Искры, например, — тут-то система и дала сбой. Голубке хотелось одновременно заплакать, ударить стену, влепить пощечину, убежать, закричать оскорбления в ответ, но вместо этого она просто молчала. — Голубка, тебе разве не нужно еще на уроки? Поторапливайся, — сказала Верескоглазка как бы между делом, взглянув на неё украдкой. — Точно. Извини, я пойду, — чтобы не опозорить себя окончательно, девушка лишь спешно покинула тренерскую комнату.

***

Искра закончила с чтением очередной статьи, закрыла вкладку и отодвинула от себя Макбук. Ничего интересного — и так уже неделю. Примерно с неделю, или немного больше, прошло с того момента, как Искра начала своё независимое расследование совместно с Иглогривкой, и минимум несколько часов в день каждый вечер уделяла всей этой волоките, — заканчивала на том моменте, когда в комнату заходил отец и ей приходилось быстренько сметать под кровать половину бумаг и делать вид, что она занята уроками. Берёзовик неимоверно радовался тому, что дочь взялась за ум, улыбался, приговаривая «Ну ладно, не буду мешать», и закрывал за собой дверь, а Искра ощущала, как задолбалась умственно обрабатывать столько текста и как её глаза устали читать столько текста и поэтому убирала всё обратно в шкаф, вставала с пола и уваливалась обратно на кровать, чтобы посмотреть ТикТок и прийти в чувства. Она скупила весь бумажный материал, который только был на Милли, путём «анонимной доставки» — потому что во времена её молодости интернет еще не работал так, как сейчас, — выкупила несколько лицензий на десяток паков фотографий Милли в электронном агентстве Bloomberg, а еще нашла на eBay какой-то архив, с материалами даже из полиции, где упоминалось имя Милли Хидден либо же Милли Коулман, всего за жалкие сто долларов с учётом объема материала, сегодня забрала и уже распаковала. Теперь, когда ни среди статей, ни даже среди фотографий папарацци не нашлось чего-то провокационного или неизвестного широкой публике, настало время для тяжелой артиллерии. Было бы, мягко говоря, сложно объяснить родителям, да и вообще кому-либо, зачем ей понадобился десяток килограмм каких-то папок, упакованных в дешевую газетную бумагу, поэтому она попросила продавца оставить это где-нибудь в малолюдном месте в уголке за кустом, заплатив предварительно чеком, выписанным на имя семьи Хидден; как объяснила Иглогривка, это будет самым незаметным и даже логичным ходом, случись вдруг какая-нибудь утечка; забрала и на такси добралась со всем этим добром до дома. Оставила кипу в гараже, а когда убедилась, что все спят, вернулась в гараж и потащила к себе в комнату. Время скоро перевалит за полночь, и, разумеется, завтра Искре нужно в школу, но какая разница, — и вообще, когда на носу такое расследование, то не грех и сном пожертвовать. Искра разорвала упаковку одним неосторожным движением, сдёрнула её вниз и едва удержала тяжелые папки от шумного падения прямо на себя. Разложила папки по порядку и начала с той, которая находилась наверху кипы изначально — медицинская карточка из центральной больницы её родного городка где-то в Канзасе в период с 1980 по 1994, то есть до того, как она переехала в Нью-Йорк искать богатую жизнь. Будет любопытно обнаружить там парочку подростковых абортов или неуспешно вылеченную половую инфекцию. Но увы, чтение карточки заняло мало времени, и информации она в себе содержала немного — один перелом руки лет в одиннадцать да парочка обыкновенных простуд и ветрянка. Вторая карточка была из одной из больниц Нью-Йорка за 1994-1998, она была и того меньше, и слишком тонкая, а единственной любопытной информацией в ней был положительный результат на наличие наркотиков в крови и пройденный курс лечения сифилиса. Что-ж, вряд ли таким можно припугнуть взрослую женщину. Больше медицинских карточек не было, вероятно, потому что именно после 1998 Милли стала наблюдаться у какого-нибудь семейного личного врача, поскольку вышла замуж за Крутобока. Дальше, к сожалению, пошли очередные газетные и журнальные вырезки, распечатки из Интернета и прочая ерунда, которую Искра уже читала по сто раз, но сдаваться она не планировала. Время подходило уже к трем часам ночи, кажется, когда Искра, которая до этого уже несколько раз вставала размяться и потереть уставшие глаза, открыла потрёпанную от времени записную книжку с пожелтевшими страницами. Ни на что особо интересное не надеясь, она пролистала блокнот, пока не обнаружила вклеенный и свернутый для удобства лист альбомного формата. Судя по всему, это был запись телефонного разговора, которую перевели в текст. [00:09:15 AM] Заказала наконец-то киллера. Мне больше не о чем разговаривать с этой сучкой. И помогать ей мне больше нечем. Свою задачу она выполнила. [00:09:34 AM] Прикалываешься? Ну и че, сколько стоило потратиться на охоту за её башкой? [00:09:40 AM] Достаточно. Но могло и подороже обойтись, так что сойдёт. [00:09:47 AM] Блин, я в афиге. А как же её отец? Не узнает? Как ваше с ним свидание-то прошло, кстати? [00:09:55 AM] Да на меня в последнюю очередь будут думать, у меня причин недостаточно и мотива нет, мы же подружки, с этим всё нормально должно быть, и сработать пообещали аккуратно. Сказали, не к чему будет прикопаться, если расследование начнётся. Я там вообще не при делах буду. Свидание… Ща, повеси минутку на линии… Свидание классное было. Пробовала икру белую, такую, знаешь, крупную еще, вкусная очень. При встрече подарил браслетик хорошенький, жалко было с ним расставаться, но я продала конечно, чтоб с исполнителем рассчитаться за всю эту фигню. Еще пару своих побрякушек продала, вроде должно хватить. Как окончательно к нему на шею присяду, полностью расплачусь, забуду о всей этой херне и начну жизнь заново. [00:13:01 AM] Не боишься, что до свадьбы дело не дойдёт? [00:13:09 AM] Ну тогда и его прикончу, если не дойдет. Кто кого собирался убивать и кто с кем ходил на свидание было непонятно, но здесь явно есть какая-то связь с Милли. На другой странице был приклеен выписанный чек, но ни суммы, ни на чье имя он выписан уже было не разобрать. На очередной странице была еще одна телефонная запись, точнее, запись с голосовой почты или типа того. [08:07:42 AM] Привет. Посмотрела тут в новостях… Сработано было, как надо. Я так и хотела, чтоб под несчастный случай оформили. Еще раз спасибо! А теперь, как и договаривались, забываем имена друг друга. Пока. Два плюс два в голове сложились, и, вероятно, это был «отзыв» на успешно совершенное убийство специально нанятым для этого человеком. Только вот кого убивали и кто заказывал все еще было непонятно. Здесь же была распечатана карта Нью-Йорка, но в очень маленьком масштабе, с указанием конкретной улицы и конкретного участка дороги. Внизу была вырезка газетных заголовков «Всемирно известная красавица была найдена в луже крови на дороге», «20-летняя Ласточка Хидден трагически погибла в ночь с 10 на 11 апреля» и еще парочки подобных. И явно они здесь не просто так. Разве что по причине того, что убили… Ласточку? Искра быстренько глянула в интернете краткую биографию Ласточки, и убедилась, что та действительно умерла ночью 11 апреля 1998 по официальным данным. Запись с голосовой почты также приходилась на утро 11 апреля. В последний раз умершая находилась на вечеринке по случаю дня рождения своей подруги Белки Эррера-Файер, тогда еще просто Файер, но два этих события не связывали, хотя и свидетелями были некоторые присутствовавшие на вечеринке. Так, оказывается, Ласточка умерла нисколько не случайно, как ей рассказывали. Тогда причём тут Милли? Искра вернулась на страницу с распечатанным телефонным разговором. 1998-й это, выходит, примерно за три года до рождения Пестроцветик, под «отцом» подразумевался Крутобок, а под «её» — Ласточка. Искра аж прикрыла рот от шока — сделанные выводы удивили даже её, которую, казалось, не проймёшь уже ничем. Милли, для описания которой и без того не находилось цензурных слов, заказала убийство Ласточки, своей некогда подруги и в некотором роде падчерицы! То, что нужно. Это было просто потрясающим материалом для шантажа. Это было не просто грязно и возмутительно, это было кроваво и вопиюще, хуже было бы, только если бы Милли оказалась каннибалкой или убила Ласточку собственными руками или что-то типа того. Искре очень, очень хотелось поделиться данной находкой с кем-либо еще, и она не могла ждать, не могла спать, поэтому быстро схватила телефон и набрала Иглогривке. — Мать твою, я ТАКОЕ нашла… — выпалила она, едва успев хотя бы нажать на номер в истории вызовов. Продолжения не последовало — оно потупилось об сообщение о том, что телефон абонента находится вне зоны действия сети или выключен. Хорошо всё-таки, что Иглогривка в это время уже давно спит, потому что Искра вдруг осознала, что ей совсем необязательно знать о том, как умерла её единокровная сестра, и что «убийца», можно сказать, её же собственная мать. Она стала перебирать в голове варианты, кому еще можно рассказать. Вариантов среди взрослого поколения оказалось не так уж и много — не тому проболтаешься, и Милли загребут в тюрьму на следующий же день, а это не то, что нужно. Славно, конечно, но не то. Искра вспомнила, что в узком кругу некоторого рода виновной в произошедшем считалась Белка, так как, по совпадению, несчастье произошло на участке дороги прямо около клуба, где проходил её день рождения, и она якобы не уследила за тем, чтобы никто из гостей не выбегал на проезжую часть. Может, сказать ей, чтобы она перестала себя винить? Если, конечно, спустя столько много лет её все еще это беспокоит. С пометкой — «не забыть взять с неё клятву, что она больше никому не расскажет». Искра не могла спать. Ей нужно было, чтобы следующий день наступил в ту же секунду.

***

Следующий день, как назло, наступил ужасно нескоро, и на уроках Искра не могла нормально усидеть на стуле, желая покинуть душный кабинет как можно скорее и что-нибудь уже сделать с полученной ночью информацией. Скоро-скоро эта старая стерва у неё попляшет, Милли не просто даст благословение на свадьбу, но и будет стелиться перед ней, как миленькая, улыбаться и не сметь перечить! До конца жизни будет прислуживать, и считать это собственной кармой. И все будут при делах, получат, что хотели. Красота, да и только. Искра едва не выпрыгнула из юбки от радости, когда вернулась домой, прошла в столовую и обнаружила в гостях у Белолапы Белку. Отдельной историей было бы договориться о встрече с Белкой и найти незамысловатый повод, но кажется, больше об этом беспокоиться не нужно. Когда Белолапа вышла из столовой, чтобы ответить на звонок, Искра почти что подбежала к столу. — Привет, Белка. Мне нужно… — она чуть запнулась, обдумывая мысль, и хотела поумерить свой пыл, чтобы это не выглядело странно, — Мне нужно тебе кое-что рассказать. Это очень важно, и об этом больше никто не должен знать. Женщина внимательно посмотрела в ответ. — Хочешь что-то обсудить? Или какая-то беда случилась? — Я не могу так объяснить сразу. Но мне очень нужно рассказать. Когда ты будешь свободна, чтобы мы поговорили наедине? — Давай так, — Белка жестом попросила Искру наклониться к ней поближе и понизила голос — хотя Белолапа с такого расстояния все равно не смогла бы их услышать, даже если бы захотела, — Я уйду через часик где-то, а ты выходи из дома через полчаса после меня. Пока займу нам дальний столик в местном кафе в парке, там и поговорим. Уж ты-то должна найти повод слинять из дома ненадолго, — улыбнулась она, Искра активно закивала и немного отошла в сторону. — Хорошо! Только не говорите маме, что встретитесь со мной. И никому не говорите. — И не планировала! Ну всё, жди. Искра ушла к себе в комнату, быстренько подобрала одежду, в которую переоденется перед выходом и засела за игру в приставку, которую ей недавно купили вместе с огромным подвесным телевизором и небольшой установкой на манер домашнего кинотеатра. Только прохождение сюжетной хоррор игры и смогло отвлечь девушку от напряжения, которое ей создал обнаруженный ночью секрет — она спохватилась, глянув случайно на часы, что уже опаздывает. Натянула штаны, в спешке надела футболку сначала наизнанку, обула любимые убитые кеды и схватила телефон с кошельком. На случай, если Белка ей не поверит, она сделала фотографии того блокнота и готова была показать. Искра живо доехала до этого проклятого калабасовского парка, заплатила за парковку велосипеда и зашла в кафе. Помимо Белки, посетителей больше и не было. Впрочем, кроме всяких безработных никто не сидит в кафешках в будний день в четыре часа дня. — Я думала, ты не придешь, — чуть запыхавшись, сказала Искра и села за стол. Дыхание после быстрой поездки на велосипеде и быстрой ходьбы к кафе начало понемногу выравниваться. — Как я могу не придти, если ты попросила и сказала, что это срочно, — улыбнулась Белка и жестом подозвала официанта, затем попросила у него пепельницу и задержаться у их столика. — Я ничего не буду, — помотала головой Искра. — Ну а мне еще налейте Совиньона белого, если есть, или что-нибудь наподобие. — В нашей винной карте нет Совиньон, но из лучших белых вин могу предл… — Мальчик, не утруждайся. Мне неважно, что ты нальешь, мне главное горло промочить и не в одиночку пить, — небрежно кинула Белка официанту, доставая пачку сигарет из сумочки. Парень-официант лишь кивнул и быстро скрылся с поля зрения. — Как дела? — не зная, как заполнить тишину в подобных ситуациях, спросила Искра. — Искорка, всё замечательно у меня, и слава Звёздному племени. Ты-то как? У вас со Шмеликом всё хорошо? — Отлично, — на самом деле, в последнее время всё в её жизни и в отношениях со Шмелём было слишком спокойно и ровно, не считая, конечно, раскрытия тайны Милли, но, вроде как, отвечать «нормально» в данном случае было бы как-то неприлично. — А его мать? Не пристаёт к вам? Общалась с ней хотя бы разок наедине? — Если честно… О ней-то я и хотела поговорить. — Ого! Я внимательно слушаю, — в эту же минуту вернулся официант с пепельницей и бокалом белого вина, — Только я тут не советчица, к сожалению, ну или к счастью точнее, мне со свекровью в своё время очень повезло. Даже жаль, что такая хорошая женщина так рано умерла, помню как сильно плакала из-за её смерти, — Белка зажгла сигарету и подвинула руку ближе к пепельнице, — Ладно, не об этом щас. Рассказывай. — Перед этим должна предупредить, что вообще не имею понятия, как вы к этому отнесётесь и поверите ли мне, а еще очень сильно прошу, чтобы этот разговор остался между нами и был забыт сразу после того, как мы разойдемся по домам. Хорошо? — Звёздное племя, что ж там такое случилось… Я в нетерпении, выкладывай скорее. — В общем… — Искра устроилась поудобнее на плетёном твёрдом стуле, — Милли не дала своего явного согласия на нашу свадьбу и очень вряд ли даст его, когда придет время. Я искала способы, как можно заставить её согласиться, и мне подали идею, что можно нарыть на неё компромат или типа того. Я начала искать и нашла то, чего никак не хотела найти, и вообще знать. Белка стряхнула пепел и подвинулась поближе. — Что там? — Это немного связано с тобой. Если я правильно поняла, то в ту ночь твоего дня рождения Ласточка погибла не из-за несчастного случая. Авария была спланирована. Спланирована Милли. Она наняла киллера на Ласточку, чтобы от неё избавиться. Я понятия не имею зачем, если честно, — Искра вздохнула, скрестив пальцы вместе. Курить хотелось жутко, но при тёте было бы неловко, — Извини, если что. Белка сначала удивилась. Затем отпила немного из бокала, поставила его на место, оставила сигарету тлеть в пепельнице, взяла бокал в руки еще раз. — Я знаю, Искорка. Я об этом прекрасно знаю уже давным-давно. На лице у неё не было ни единой эмоции. От такого поворота событий Искра чуть не поперхнулась слюной, а вернув себя в норму, чтобы не выглядеть совсем уже неловкой дурочкой, внимательно посмотрела на Белку. — Что? Знаешь? Ну в смысле… Как? То есть… — Вот так. Искра опять замолчала и прикусила губу. Не это она ожидала услышать, совсем не это. Но с другой стороны, так, наверное, даже лучше. Или хуже. Она не знала даже, куда себя деть от неловкости. — Ладно. А еще кто-нибудь… В курсе? — Нет, конечно. Иначе бы гнила эта… нехорошая женщина за решёткой уже давно и на пожизненном. Спрашивать откуда Белка знает было бы наверное чересчур. Впрочем, уже совсем неважно, да и это проясняет очень и очень многое. Эта информация про Милли будто бы стала неким подобием недостающего кусочка пазла. Картина складывалась логичная — Белка ненавидела Милли, Милли не оставляла за собой следов и активно подчищала самые известные источники, чтобы не скомпрометировать себя случайно, а еще неоднозначно относилась к детям от первого брака Крутобока, хотя казалось бы, какое ей до них дело… — Лет двадцать же уже прошло или больше даже. Выходит, ты всё это время знала и продолжаешь до сих пор молчать? — Правильно. Да я и не такое знаю, Искорка. Столько тайн хранить тяжело, особенно такой болтушке как я, и примерно по этой причине я и пью, — Белка сделала еще один глоток вина и отвернула взгляд в сторону. Искра уставилась на свой маникюр и почувствовала, как неожиданно сильно пересохло в горле. Вот блин. Надо было попросить у официанта хотя бы колы со льдом… Она прокашлялась немного и подняла взгляд: — Я не знала куда себя деть, когда сначала узнала. Мне больше некому такое рассказать. — А откуда ты вообще узнала-то про это? — Белка вновь посмотрела на Искру, — Такую информацию вообще достать непросто. — Нашла на аукционе раритетных товаров архив бумажных носителей про Милли. Там всё о ней до её замужества, типа медицинских карточек и прочего, после информация урывками. Изначально не было подписано, что про Милли, её имя значилось только в каком-то одном маленьком тэге в описании товара, я купила на свой страх и риск, вдруг облапошили. — И сколько стоило это чудо? — У меня была последняя ставка, вышло в сто долларов и плюс анонимная доставка. Белка рассмеялась вслух и осторожно прикрыла рот рукой, чтобы не привлекать лишнее внимание. — Твою-ю-ю мать… Во умора. Это она получается настолько никому не нужна? — она закончила смеяться, — А на меня там был такой же архив? — Не искала. Но вряд ли. Искра вдруг вспомнила, что на неё саму, например, полное досье находилось у Коршуна за ноль долларов ноль центов, и он мог также запросто продать архив информации о ней анониму на чёрном рынке уже за сотню долларов, и тогда репутация Искры точно ничего не будет стоить. От осознания стало ужасно неприятно — он ведь точно способен на такое, потому что её чувства для него ничего не значат. Какой же мудак. — Если не секрет, а про «нарыть компромат» тебе кто подсказал? — Это был Ураган. Ну, который… Белка опять рассмеялась, но уже тихо и как-то даже по-доброму, и сразу расплылась в улыбке. — Я поняла, про кого ты. Да, он бы мог такое предложить. Удивительно только одно — что он тоже заинтересован в том, чтобы поднасрать ей, хотя прошло столько лет и он таким никогда и не увлекался в принципе. — Не совсем так. Ураган не строил и не строит козни против Милли, он просто подсказал мне, как лучше поступить. И еще сказал не впутывать в это Шмеля и не давать ему знать обо всем, что найду. — Правильно говорит, — Белка отпила еще вина, — Ни в коем случае нельзя, чтобы это куда-то кому-то утекло, потому что на их семью это точно плохо повлияет. Да и ранить как-то не хочется, знаешь, — она зажгла вторую сигарету, — Лучше молчать, даже если тяжело. Потому что если расскажешь, будет еще тяжелее. Иногда во время посиделок возникает недолгая тишина, во время которой хочется что-то эдакое сказануть, чтобы разговор снова продолжить. Так вот, лучше посидеть в неловкой тишине, чем разбавить её таким вот откровением и потом еще остаться виноватой. Да и доверять в этом городе, — осторожное потряхивание сигареты об пепельницу, — нельзя, никому и никогда. Сплетни циркулируют круглые сутки, даже когда все спят, все сдают друг друга в самый удобный момент, чтоб свою собственную задницу в тепле оставить. И вот мне ты сейчас доверилась, и это прям очень смело было. — Почему? — Потому что я сволочь, Искорка, — пожала плечами Белка; её брови немного поднялись наверх — как когда высказывают общеизвестный факт; затянулась в очередной раз, затем поставила локти на стол, — Мы все тут такие. Сво-ло-чи, — её язык забавно ударялся о зубы, когда она произносила слово по слогам, — Здесь нет хороших, нет плохих, тут все одинаково отвратительны. И вообще, у нас хорошим быть не принято. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше, — Белка продолжала затягиваться, стряхивая пепел, и не отрывала взгляда от Искры. Видимо, вино ударило в голову настолько, что женщину понесло в сторону размышлений вроде «кто прав, кто виноват», где прав — никто, а виноваты — все, хотя Искра и призналась самой себе, что всё-таки один правый человек здесь есть и это Белка. Интересно, о чем еще таком ужасном она знает, но молчит? Всплывёт ли это наружу также случайно, как в случае Искры? Или уйдет вместе с ней в могилу? — Ну, могу сказать, что ты точно не хуже Милли. В этом я уж лично убедилась, — попыталась пошутить она. — Наверное, — Белка как-то внезапно стала выглядеть скучающей, и со скучающим видом она потушила сигарету и откинулась на спинку своего стула, — Может быть. — И ты даже не попросишь у меня доказательств? Вдруг я выдумала это? — Зачем? Я и так знаю, что это было, и выдумывать такое тебе точно не имеет смысла. — Выходит, ты мне доверяешь. Но доверять ведь никому нельзя, сама же сказала. — Тут вопрос не в доверии, а в том, что ты еще дитя. Жизни не видела. Интриганка, хитрая, но дитя. Ты далеко пойдешь и многого добьешься, но до откровенной подставы и наглой лжи еще не доросла. Все-таки капля чистоты в тебе есть, — Белка замолчала ненадолго, будто бы вглядываясь в Искру, — Ты ж начала копать на свекровку потому что её сына любишь настолько, что готова на всё ради этого, даже покопаться в грязном белье. Может, еще какой-нибудь мотивчик у тебя затесался, но основа — любовь. А пока ты можешь её чувствовать, ты не до конца сволочь. Да, поступаешь плохо по отношению к ней, но хорошо, даже очень хорошо к Шмелю, даже если он об этом не знает и никогда не узнает. А представь, на каком чудище бы его женили, если бы в дело не вмешалась такая инициативная красавица ты. Может, ты его судьба. А судьба, как известно, строится собственными руками. Каждый кузнец своего счастья и прочая лабуда. Сначала Искра хотела мысленно оспорить её слова, мол, любовью тут и не пахнет, но быстро себя заткнула. За такое короткое время она и сама не заметила, как привязалась к Шмелю и какой же он оказывается внимательный и хороший. Будучи по уши в работе и учёбе не забывал о ней и всегда был на связи даже по пустякам, интересовался самочувствием, дарил подарки без повода и без обязательного секса в качестве «спасибо»… С ней так никогда не обращались. Впрочем, и столь серьезных отношений у неё никогда не было. Сначала Искра противилась, как могла, напоминая себе постоянно, что всей этой показухой всего лишь пытается забыть Коршуна и заодно еще позлить его, а еще обеспечить себе беззаботное сытое будущее и поправить репутацию, и как же её бесило постоянное к ней внимание, ненужное и назойливое, а потом во всей этой истории начало появляться что-то искреннее. Не холодно-расчётливое, а человечески-тёплое. Оказывается, ужасно приятно знать, что о тебе заботятся и что ты важна кому-то не только как тело. Может, это и не любовь, как говорит Белка, но и не равнодушие явное. К тому же, она ужасно боялась, что Шмель узнает что-то лишнее и его это ранит, заставит переживать. Вот чёрт. Кажется, Искра влюбилась. От этого внезапного осознания Искре вдруг захотелось уйти подышать свежим воздухом. Прогуляться наедине со всеми этими мыслями, расставить их по местам в вечном хаосе её светлой в смысле цвета волос головы. Потому что негоже такой свободолюбивой похотливой мадам ловить глубокие нежные чувства. Что за херня такая происходит? На улице вроде почти зима, а не весна, чтоб гормоны начали играть. — Заставило задуматься? — Белка уловила её взгляд «вникуда» и то, как резко та замолчала. — Типа того. Я, наверное, пойду… Спасибо большое, что выслушала, — Искра неожиданно для себя улыбнулась, искренне и даже широко. Нельзя отрицать того, что от высказанного стало намного легче на душе. — Обращайся, дорогая. И я помню, всё останется между нами, — женщина кивнула и улыбнулась в ответ, — И с Остролисточкой помиритесь, а то ей одиноко. Улыбка сползла с лица Искры, но чтобы не выглядеть грубиянкой, она немного задержалась, прежде чем уйти. — Хорошо. Посчитав, что этого будет достаточно для того, чтобы уверить тётю в том, что всё в порядке, она покинула кафе.

***

«Ах, дни так незаметно пролетают из-за всей этой суматохи! Вы ведь не забыли, что сегодня День Благодарения? Мой любимый праздник, и как же я обожаю готовить тыквенный пирог каждый год! Правда, один раз я почти сожгла кухню, отчего моя домработница была в ужасе, но как видите сама я жива-здорова, а пирог в тот год приготовили за меня. В каком кругу празднуете сегодня вы, мои любимые читатели и нелюбимые объекты моих постов, какие молитвы читаете, на какое блюдо планируете налегать особенно сильно? Ответ на первое вы можете дать мне самостоятельно в комментариях, а на второе дам вам я. Итак, Блондиночка была замечена в одной из популярных кондитерских, забирала трубочки с заварным кремом и пирог. Явно бы она не старалась так для ужина в собственном доме, ей точно есть, кого задабривать. Поговаривают, в дом её жениха сегодня незаконно проникла Медуза Горгона… Понимаю, мне бы тоже не хотелось превратиться в камень! Сестра Покорительницы Vogue, вы не представляете, вернулась в город. Ну, хотя бы семья и семейные праздники для неё по-прежнему святы! Видок у неё, поговаривают, не очень, что же случилось? Может, постоянные перелёты туда-сюда начали сказываться? Или это ломка, ведь ей предстоит провести пару дней без возможности чем-нибудь закинуться… От Черноволосой Диктаторши по-прежнему ни ответа, ни привета. Не могу не процитировать одного анонима из своего Директа: «Хей, Сплетница, что там по Остролистой? Давненько её не видно, она умерла может?». Не знаю, уважаемый @77a0fks.e9393, мне приглашения на похороны не приходило… Бывший Верескоглазки и его дружок дебильного вида опять ошивались недалеко от места, где дилеры передают клиентам соответствующий товар. Согласна, семейные праздники иногда трудно вынести на трезвую. Ошибка Голливуда, это я про Ветерка если что, был замечен на Родео в одном из бутиков Стефано Риччи, и примерял он там ужаснейшего вида узкий малиновый пиджак со странным галстуком, видать, собирался им сразить наповал своего отца, который не факт, что явится на ужин. Да простит меня Звёздное племя, но выглядит такой прикид очень негетеросексуально. Слушайте, а в курсе кто-нибудь, может, у Фейковой Блондинки и этого чуда лавандовый брак? А то ни её никогда не видели с каким-то другим парнем помимо Ветерка, ни его ни разу не замечали с какой-либо другой девушкой, еще и этот жуткий аутфит… И он разъезжает по городу на лимузине. Сдаётся мне, этот вид транспорта — мечта любого гея. Итак, раз сегодня День БЛАГОДАРЕНИЯ, то хочу поблагодарить вас, дорогая публика, за ваше пристальное внимание не только ко мне, но и к нашим золотым деткам, а золотых деток хочу поблагодарить за неиссякаемый поток позорящих имя их семей ситуаций и неудачных фотографий. Вы правда делаете мою жизнь лучше. Да и свою тоже — смех продлевает жизнь, а сплетни являются неотъемлемой частью социализации в обществе… Целую, желаю удачных праздников и молюсь за ваше здравие, Сплетница». Наконец-то чёртов домашний арест был снят, еще и в день праздника, поэтому Остролистая всё утро и день крутилась у зеркала. Нанятые стилисты поправляли ей то прическу, то макияж, то одежду, то туфли натирали до надоедливого блеска, но всё как будто бы не так, как надо. Остролистая, кажется, перестала чувствовать себя собой из-за заточения — она слишком привыкла к повседневной одежде и обычной укладке почти без макияжа, и из-за этого красная помада на губах смотрелась, как аляпистое ненужное пятно на белом полотне её лица. Даже добавленный на щёки румянец не спас ситуацию. — Джесси, да отойди ты уже! — Остролистая грубо оттолкнула визажистку с широкой кисточкой для румян, не переставая пялиться на себя в зеркало. К тому же, сегодня ей предстояло объявить кое-что важное, и она ужасно нервничала и срывалась на всех, кто под руку попадётся. Буквально вчера ей пришло письмо от организаторов одной известной премии, где ей сообщили про победу в номинации «Самый модный молодой инфлюенсер», а премия называется «Влияние на умы молодёжи-2019» и, конечно же, это весьма почётно. Правда, ей хотелось бы стать «Самым юридически грамотным молодым инфлюенсером» или хотя бы «Самым неравнодушным к мировым проблемам молодым инфлюэнсером», но что-ж, справедливо, что ей не дали такую награду и даже не номинировали именно на эти номинации, потому что она слишком мало раз за свою жизнь выступала на правительственной сцене. Но начало всё равно положено! Как-нибудь она выступит в ассамблее ООН, например, или в Белом доме с дедушкой, и тогда её точно заметят в этом плане. Теперь, помимо попадания в список «50 самых влиятельных молодых людей возрастом 15-25» журнала Forbes, у Остролистой была на счету целая награда подобного плана. Еще у нее был шанс попасть в легендарный список «30 до 30» того же Форбс, но ей не хватило наличия собственного бизнеса и независимого от родителей источника дохода. Что-ж, всё впереди. И сегодня Остролистая обязательно похвастается перед всеми на ужине, хотя ей было ужасно трудно не проболтаться раньше времени. — Диана? — Остролистая заметила, как горничная зашла в её комнату-гардеробную с подносом — на нём был стакан апельсинового сока и маленькое блюдце с оливками и крекерами без соли и сахара. — Ваш перекус, мисс Остролистая, — улыбнулась она. — Я уже не хочу есть, — поморщилась она, но все же отошла от зеркала и подошла к столику с подносом, — Ладно, спасибо. — Вам лучше поесть. Вы сегодня не завтракали, а до ужина еще несколько часов! Вы же сами сказали, что не хотите наедаться за большим столом. — Ну да, — Остролистая зажевала одновременно две оливки и крекер, — Звучит логично, — ответила она с набитым ртом. — Миссис Песчаная Буря прибудет в течении часа или двух. Вас предупредить, чтобы вы спустились встретить её вместе со всеми остальными? — Звёздное племя, какой тупой вопрос, — закатила глаза Остролистая, когда наконец дожевала всё вместе с глотком сока, — Конечно предупреди, это ведь моя бабушка. Горничная кивнула и вышла из комнаты. На ужине сегодня будет и Песчаная Буря, к сожалению, без дедушки, которого Остролистая была бы рада видеть даже больше, но и так неплохо. Бабушка была уж слишком прямолинейна и категорична по отношению к ней, казалось, она только и докапывается постоянно, ищет недостатки, и нередко разговоры с ней доводили до слёз, но в остальном она ей нравилась — её манеры и стиль напоминали кого-то вроде Грейс Келли или еще какую-нибудь икону пятидесятых годов — впрочем, и сама Песчаная Буря уже считалась иконой.

***

— Ой, Звёздное племя, и зачем я только сюда припёрлась… — Яролика схватилась за спину, когда встала и почувствовала очередной приступ боли. — Ты ведь хотела со всеми увидеться, хотя тебя несколько раз просили остаться дома, — осторожно заметила Искра и помогла ей сделать пару шагов, прежде чем Яролике полегчало. — Точно, снежочек, — улыбнулась она, — А здорово это Крутобок придумал, собрать несколько больших семей вместе, ну скажи же, а? — Ты права. В этом году Благодарение проходило в доме Хидденов, в кругу родственников — Крутобок пригласил Медуницу, Бурого и их дочек, Яролику и Терновника как сестру и брата Бурого, а следом за ними подтянулись и все остальные — каждый был желанным гостем, а настроение у всех было отличное. Даже у Искры. Она старалась не думать о том, что задумала на сегодня касаемо Милли. — Снежочек, мне тут птичка донесла весть, а почему ты не проводишь время с сестрой и рассорилась с кузиной? — спросила Яролика, — Вот мы в вашем возрасте были очень дружны, потому что знали, что семья — главное ценность и единственное, что у нас останется, когда пропадёт все остальное, — она положила руку ей на плечо и поправила волосы. — Ну это личное, ба, я не хочу говорить, — смутилась Искра. — Что же, даже бабушка не может знать? — Я просто не знаю, как объяснить… — «Личным» можно и с бабушкой поделиться, не чужой человек же, — отозвался внезапно подошедший сзади Белохвост, — Молодёжь сейчас очень закрытая, не нравится мне такое. Темнота друг молодёжи, в темноте не видно рожи… — Не донимай ребёнка! Когда захочет, тогда и расскажет, — сделала замечание Яролика, — Давайте, может, найдём Белолапу с Голубкой и к столу. Прислуга подсказала, что Белолапа с Голубкой были в одной из комнат — Голубку обнаружили плачущей, а Белолапа её обнимала и активно успокаивала. — Звёздное племя! Что случилось?! — Яролика живо подошла к ним. Искра только закатила глаза в ответ на такое и вышла из комнаты, а Белохвост осторожно подозвал Белолапу, когда та передала дочь в объятия Яролике, они отошли подальше и он спросил, в чём дело. — Она всё еще грустит из-за расставания с парнем. Вспомнила, что он должен был быть здесь тоже сегодня, но как видишь, не вышло. — Я тебе вот что скажу — оно и к лучшему. Ей такой не нужен, странный мальчик какой-то, — ничуть не смущаясь ответил Белохвост, — Что плохо пришло, то плохо и уходит. — Папа! — возмутилась Белолапа, — Какая разница! Это ведь её выбор, нам остаётся его лишь принять, каким бы он ни был. — Ты вот раз о дочке не думаешь, пусть о ней хоть дедушка подумает, — без капли злости в голосе продолжал он, — Она внука бандюгана в дом притащила! Хорошо же, что расстались, вдруг бы он её во что-нибудь втянул? Яблоко от ябони недалеко падает. — Так, началось, — женщина всплеснула руками, — Сколько раз я уже об этом слышала, но от тебя услышать не ожидала. Когтегрив хороший мальчик, и он точно не такой. Вообще-то, наполовину он еще и испанский лорд или вроде того, очень выгодная партия. Была, — добавила она немного тише. — А на другую половину он не испанский лорд, — еще тише ответил Белохвост, — Кровь не водица, знаешь ли, и гены пальцем не раздавишь. Голубичке хороший мальчик нужен, с хорошими родителями. Неужто в целом мире такого не сыщется для нашей умницы? — Всё, не хочу больше это выслушивать, — Белолапа отошла обратно, к Голубке и Яролике. — И чего такого я сказал? — искренне не понял Белохвост, — Иль правда глаза колет? Ранее Искра забирала из кондитерской свой заказ — трубочки с заварным кремом и традиционный пирог. Не то чтобы и без неё на столе не будет пирога, но каждая семья приносила от себя угощение, и Искра вызвалась его предоставить от лица собственной семьи, чем очень порадовала всех. Но лишь она сама была в курсе, зачем ей это «задабривание». Вернее, для кого… Она скромно поздоровалась и с Милли, когда вошла, но старалась с ней не пересекаться больше, да и не хотелось как-то. Шмеля и Иглогривки поблизости не было, они участвовали в подготовке — и Искра решила справедливо не отвлекать их от редкого шанса времяпровождения с отцом. В общем, было скучновато, не терпелось уже наконец расправиться с едой на ужине, поугрожать Милли и свинтить с праздника с гордой душой.

***

Остролистая стояла поодаль, вместе с Львиносветом, и ждала, когда бабушка её заметит. — Ну Воробьишка, ну вырос жених! — Песчаная Буря расцеловала Воробья в щёки против его воли и затискала в своих объятиях, — С каждым моим приездом ты будто еще взрослее! Ну мой хороший! Воробей же терпеливо ждал, пока закончится приветствие. — Мама, у меня их еще двое, — осторожно заметила Белка, не забыв улыбнуться. Песчаная Буря сначала не обратила внимание, но потом все-таки отпустила Воробья и повернулась к остальным внукам. — Привет, Львёнок, привет, Остролистая, — сказала она не слишком тёплым тоном, — Остролистая, что за оттенок румян! Ты ведь не натирала себе щёки свеклой? Остролистая чуть со стыда не сгорела прямо на месте и хотела уйти уже к столу, однако сейчас это бы выглядело неприлично, и ей бы точно сделали дополнительное замечание. К счастью, ситуацию спас Ежевика, который тоже подошел поздороваться. — Здравствуйте, Песчаная Буря. — Ежевика! Ежевичка-а-а-а, — Песчаная Буря и его заключила в крепкие объятия. Белка в ответ на такое закатила глаза, но скорее по-доброму — ей не привыкать, что мать любит зятя больше, чем дочь. — Может, к столу пройдём? — предложила она, — А то пока тебя ждали, кажется, половина еды уже остыть успела. — Ну только не надо ворчать, — Песчаная Буря подхватила Белку под руку и они пошли вместе, а навстречу им как раз вышла Листвичка. Троица немного задержались в коридоре, подождав, пока взрослые отойдут. — Может мы поедим и свалим куда-нибудь? Я знаю, тут в округе должно быть полно тусовок в честь каникул, — предложил Львиносвет. — Это неприлично! — заметила Остролистая, — Это семейный праздник, и мы не так уж и часто видимся с бабушкой. — А я смотрю ты так горишь желанием с ней общаться, — усмехнулся Воробей, — Я вот не особо. — Ну… — замешкалась Остролистая, — Дело не совсем в этом. Реально неприлично. — А если мы, например, завалимся к Хидденам? Там хоть народу побольше. Или к Лисохвосту домой, — предложил Львиносвет. — Чего? При живых родителях мы будем праздновать в чужой семье? Да и папа с Листвичкой ради ужина подвинули свои графики! — Звёздное племя, какая ж ты зануда-а-а-а, — закатил глаза он, — Нам уже восемнадцать, нас тут не имеют права держать, как в клетке, и диктовать, где и с кем праздновать. — Правда думаешь, что это здравая идея? — Ребята, не хотите пройти к столу? — мягко предложила горничная Диана, появившись словно из неоткуда, — Скоро начнётся чтение молитвы. — Уже идём, — быстро сориентировалась Остролистая и живо зашагала в столовую, не дожидаясь братьев.

***

Пестроцветик чуть неловко придерживала свою глубокую тарелку со странным салатом из сладкого картофеля, клюквенного соуса и еще каких-то мелко нарезанных овощей и косилась на того, с кем сейчас разговаривала её мать и с кем заодно её посадили на соседний стул. Очередная порция салата задержалась у неё во рту, она не спешила её разжёвывать и глотать. — Пестроцветик интересуется искусством, хотя вообще-то вы уже знаете, но не могу не упомянуть ещё разок, — улыбалась Милли. Она разговаривала с Терновником, который приходился Пестроцветик кем-то вроде двоюродного дяди или и того дальше, но кажется, их родственная связь уже была некровной и слишком разбавленной, так что Милли посчитала, что будет отличным вариантом прорекламировать дочь прямо на семейном празднике. Непонятно, на что она рассчитывала, правда. — И я помню, что Пестроцветик еще и отлично поёт, да-да, — немного вымученно ответил Терновник. Не сказать, что девушка ему не понравилась, но вот от её матери уже хотелось бы отвязаться поскорее. К тому же, он не был даже уверен, что Пестроцветик хотя бы школу закончила. Терновник, мужчина слегка за пятьдесят, был третьим из четырех детей в своей семье, был женат разок-другой, но не слишком успешно, и детей у него не было, что некоторых удивляло из-за его возраста и положения в обществе. Молодость он потратил на получение образования и работу, а потом — то времени нет, то желания, то еще чего-то, да и жёны его не стремились к созданию семьи. Хотя, не сказать, что работа досталась с трудом и отнимала и продолжает отнимать много сил — в той же молодости благодаря родителям он заимел место сначала в политических кругах, а потом и в сенате, а в качестве хобби, которые были не совсем хобби и тоже приносили доход, он выбрал строительный бизнес и виноделие, да и то — виноградники ему достались от семьи матери, по несколько штук в английском графстве Хэмпшир и в небезызвестном Бордо во Франции. У Милли губа не дура — знает, кому лучше доверить дочь, чтоб и ей заодно «процентики» капали после их женитьбы или, мало ли, развода. — Я прошу прощения, — Терновник поднялся из-за стола, — Может, я и саму Пестроцветик послушаю лично? Не против? — обратился он к девушке. Пестроцветик было даже как-то жаль покидать стол, ведь за ним оставалось еще столько вкусного — она хотела попросить дополнительную порцию или две традиционной индейки и мусса из батата, а еще пару кусочков пирога, а еще заесть всё трубочками с кремом и пудингом и потом ближе к ночи заказать себе бургер и картошку фри из доставки… Из-за неожиданного для самой себя решения бросить употреблять она держалась уже неделю, и на вторую неделю ограничение давало о себе знать — есть хотелось неимоверно, в неадекватных количествах и почти постоянно, оттого и появились странные вкусовые сочетания вроде сырого сладкого картофеля с клюквенным соусом и овощами; глубокую миску с этим «салатом» она сделала себе сама; руки сразил тремор, а синяки под глазами были довольно яркими, но Пестроцветик не могла не явиться на семейный ужин — пусть и в таком виде. Впрочем, никто даже не обратил внимания, что она выглядит «как-то не так», за исключением отца, но того она уверила, что всё в порядке и это всего лишь джет-лаг из-за перелётов. Правда, бушующий аппетит не совсем вязался с симптомами джет-лага, но и это она объяснила тем, что после скромной модельной диеты наконец дорвалась до нормальной домашней еды и не может остановиться. Какой только ерунды не наплетёшь, лишь бы скрыть тот факт, что торчишь уже давно и страдаешь от синдрома отмены, о котором, как и о зависимости, тоже не нужно знать родителям… Пестроцветик таки поставила свою миску с салатом на стол, хотя ей и хотелось взять её с собой, но в последний момент она отказалась от затеи, чтобы не выглядеть странно, неловко поправила чересчур длинный рукав рваной модной кофточки Yeezy и тоже встала из-за стола, не проронив и слова. Она сама не понимала, зачем, но пошла за Терновником. Спутанность сознания — очередной симптом ломки. — Ну что, чем сейчас любишь заниматься? Какие планы на будущее? — спросил Терновник. Они вышли из дверей столовой, которые вели на террасу, а терраса выходила на огромную зелёную территорию поместья, она же — внутренний дворик, или скорее двор, — если выражаться языком людей обычных, — или скорее сотня футов, на которой поместится еще один чей-нибудь дом. «Сначала бы не помереть от того, как жёстко ломает, а потом посмотрим» — пронеслось у Пестроцветик в мыслях первым же делом. — После окончания школы я переехала сначала в Милан, потом в Амстердам, а совсем недавно начала жить в Ницце. У моей семьи там дом, но я все равно снимаю себе апартаменты. Я — модель, но за контрактами не охочусь, снимаюсь и хожу по подиуму только когда предлагают сами бренды или там, фотографы, модельеры, в общем, когда поступает стоящее предложение. «Или когда папа оплачивает мне очередной показ или обложку». — Вот как. Это твоё единственное хобби сейчас? Или все же это работа? «А еще я люблю ходить по клубам и торчать с непонятными людьми, но вам я об этом не скажу. Звёздное племя, как же ломает, вы случайно не балуетесь время от времени?». — Хобби. Мне нет нужды на этом зарабатывать, — осторожно улыбнулась Пестроцветик, — Расскажите лучше о себе. «Неважно чем балуетесь. Таблетки, порошок, трава, шприц… Да хоть капли для глаз или жидкость для снятия лака». — В первую очередь, да и по праву рождения я — политик, — начал рассказ мужчина, но для Пестроцветик он был словно фоновый шум для её неприлично громких мыслей. «Да мне насрать, я ради приличия спросила! ДАЙ МНЕ ЗАКИНУТЬСЯ ХОТЬ ЧЕМ-НИБУДЬ, СТАРЬЁ!» Однако, к великому сожалению, спросить напрямую она бы точно не смогла. Еще чего этот Терновник возмутится, расскажет еще кому-нибудь о столь странных вопросах, а эти кем бы они там ни были донесут и её родителям! Безвыходная оказалась ситуация. Тем не менее, выждав немного времени — когда Терновник наконец заткнулся ненадолго, — Пестроцветик вежливо попросилась отойти. — Я отойду, ладно? Ненадолго, — вновь натянуто улыбнулась она и почти что побежала обратно, не выслушав даже ответа. Пестроцветик не понимала, где оставила свой телефон в последний раз, поэтому как сумасшедшая бегала из комнаты в комнату, разыскивая либо сам гаджет, либо свою маленькую сумочку, в которой тот мог быть. Когда на пути ей попалась Искра, то она быстренько приласкалась к ней — несмотря на их неловкую стычку в «Сумрачном Лесу» пару недель назад. — Искрик, есть чем закинуться? Мне без разницы, — тихо попросила она, — Пожалуйста! Искра аж удивилась — этой наркоманке совсем человеческое чуждо, она уже и будучи в отчем доме ищет, чем бы вмазаться эдаким. — Чего? Нет, я с собой такое не таскаю. — Да мать твою! — прикрикнула Пестроцветик, — Чёрт! — и зашагала дальше. У Искры же в руках был её собственный телефон — в нём было открыто приложение галереи, а в галерее было открыто фото того самого блокнота с потенциальным материалом для шантажа Милли. Она собиралась воспользоваться им в ближайшее время. Тут Пестроцветик, видимо, вспомнила, что углядела нечто похожее на телефон в руках подружки, и быстро вернулась обратно, пока та не ушла далеко. — А позвонить дашь? Мне на минутку или меньше даже. — Зачем? — Потом объясню. Ну так, дашь? Девушка замешкалась сначала, тут же закрыла приложение галереи, закинула нужное фото в скрытую папку и нехотя отдала телефон. Её лицо выражало явное недоверие. Она примерно поняла, для чего сейчас нужен телефон. — На. Пестроцветик, не поблагодарив даже, уже скрылась где-то за углом. Она набрала по памяти номер своего лос-анджелевского дилера и скрестила пальцы, чтобы тот вообще ответил на незнакомый номер. — Чё кого, кем будете? — спустя минуту спросил бодрый голос в трубке. — Привет! Это я, Пестроцветик, с другого номера. Нужна твоя помощь. — А-а, услышал. Пестроцветик-обалденный-слюнявый-и-папка-миллиардер, ты чтоль? Ну так ты у меня вродь записана была, — рассмеялся дилер. Пестроцветик попыталась рассмеяться в ответ, но звучала она скорее как скулящий щенок. — Да, я, — она стала говорить на тон тише, — Есть хоть граммулечка хоть чего-нибудь? Да даже фарма сойдет. Неважно. В моей ситуации я и пыль с дороги занюхну с удовольствием. — Че прям срочняк? И голяк? — Да, с собой у меня нет ничего. Мне срочно. В течении получаса, не больше. Недалеко от моего дома, координаты вышлю. Прошу! — она перешла на полушёпот и прикрыла телефон рукой, чтобы её было лучше слышно. — О-ой, через полчаса ваще не уверен, что смогу тя оформить, кисонька. — Смоги! Подошли курьера! Ты знаешь, я хорошо заплачу. Дилер немного помолчал, прежде чем ответить. — Ладненько, уговорила. Оформлю всё как надо, и реще высылай там свои координаты, а то с такой срочностью курьер уже в пути, — вновь рассмеялся он. — Спасибки! Спасибки большое! — Пестроцветик быстро сбросила трубку и в эту же секунду зашла в сообщения, чтобы отправить на тот же номер СМС с координатами из «Карт». Она вышла из-за угла, где её уже ждала Искра с протянутой рукой, в которую она тут же вложила телефон. — А я ведь могу позвонить и спросить, кто это. Не боишься? — усмехнулась она. — Ну звони, узнавай. Мне-то что? — Пестроцветик пожала плечами и зашагала в другую сторону, уже более счастливая и менее напряженная. О-оу, Милли, у твоей дочери ломка прямо на Дне Благодарения, а ты ни сном, ни духом! Ладно, так уж и быть, об этом секретике Искра промолчит, но вот один побольше и поскандальнее она в себе таить больше не может… Искра вернула фото из скрытой папки, решительно выдохнула и прошла в большой зал-столовую, где должна быть Милли. Никто ведь ничего не заподозрит, если просто позвать её на личный разговор, выждав перед этим минуток десять-пятнадцать? Пестроцветик дождалась курьера уже минут через двадцать — под кустом точно там, куда ссылались присланные ею координаты, она обнаружила долгожданный свёрток, а вместе с ним и парочку каких-то пилюль в отдельном зип-локе — дилер оставил традиционный для каждого «заказа» подарочек. В одном с пилюлями зип-локе лежал клочок бумаги с кривой надписью «Не переборщи, а то улетишь! Мажет не по-детски!!!». От радости у Пестроцветик аж подкосились ноги, и она едва не упала в этот же самый куст и, конечно же, ей хотелось принять прямо сейчас и вернуться уже навеселе. Но мало ли, её увидит кто-то из соседей, поэтому она быстро сунула стафф в задний карман джинс, который был прикрыт длинной кофтой, и побежала в дом. «Еще немножко… Вот… Вот столько», — Пестроцветик заперлась в первой же попавшейся ванной и отмеряла себе дозу, сидя на краю мраморной ванны. С собой у неё не было даже карточки, поэтому дорожку она утрамбовала тем, что первым попалось здесь под руку — лезвием из шкафчика. Девушка высыпала немного порошка «на глаз» на раковину, еле как раздробила содержимое двух пилюль нережущей стороной того же лезвия, пару раз каким-то образом порезавшись, а лезвием уже сделала из всего этого подобие линии. Ну наконец-то. Долой с неё этих экспериментов по воздержанию. Пестроцветик живо снюхала дозу, шмыгнула носом и чуть не свалилась прямо в ванную, однако успела вовремя ухватиться за бортик свободной рукой. Её резко затрясло, глаза на секунду перестали видеть, а в сознании будто бы появилась зияющая дыра — кажется, она находилась в каком угодно измерении какой угодно галактики, но не на Земле. — Мать твою! Как ушатало! Черт! Бля-я-я-ять! — приговаривала она, когда зачем-то встала на ноги и попробовала пройти дальше, но запнулась об собственные же ноги и распласталась на коврике, — Я щас сдохну! — просипела она, когда увидела на ковре капельки крови, а прислонив руку куда-то к лицу, поняла, что течёт из её носа, — Я прям тут сдохну! Пестроцветик вдруг заплакала, её опять затрясло, затем стошнило остатками многочисленной еды со столы и в следующую секунду она уже каталась по ковру, пачкая всё собственной кровью и рвотой. — Отпусти! Отпусти! Пусть меня отпустит! — шептала она и раздирала себе кожу лица ногтями, поворачиваясь то на один бок, то на другой. Она взвизгнула от боли, когда каким-то образом задела себе артерию в носу и из ноздри полились не просто капли, а уже неплохая струйка. Девушка почти разорвала свою кофточку по шву, когда продолжила царапать уже руки и ноги. Её выворачивало в разные стороны, как при судорогах при эпилептическом припадке, головой она пару раз стукнулась о мраморную плитку на полу, об саму ванну, раковину и ножку стоявшего здесь маленького диванчика. Казалось, это не закончится никогда… Она продолжала тихо плакать, когда улеглась наконец на другой бок, спиной к двери, и прижималась к животу, словно эмбрион. Спустя некоторое время её сознание отключилось насовсем.

***

Искра с невозмутимым видом подсела к Милли — рядом с ней как раз было свободно — осторожно положила руку ей на плечо и взглядом попросила отойти. — Что такое? — с фальшивой улыбкой спросила она. — Я хочу вам кое-что сказать, — тихо ответила Искра, — Пойдёмте. — Я сейчас вернусь, — сказала Милли сидевшим напротив неё Медунице и Бурому, которые активно слушали её очередные бредни. Странно, учёные люди, а компанию себе нашли в лице вчерашней деревенщины… — Хорошо! А Пестроцветик, кстати, где? Искорка, видела её, может? — спросила Медуница, но вот ей уже никто не ответил. Искра шла немного впереди. Она прикусила губу едва не до крови, когда задумалась, как именно скажет те заветные слова. «Я знаю, что вы сделали прошлым летом»? Только не летом, а весной 98-го, выходит… «Я разрушу вашу жизнь!»? Ну да, вот только станет ли Шмель от этого счастливее? А Иглогривка? А Крутобок? Блин. — Я тебя слушаю, — уже более холодно сказала Милли. — Э… — Искра почесала затылок, но быстро собралась с мыслями и выпрямила спину, — Я нечаянно выяснила кое-что о вашем прошлом. На основе этого могу предложить вам вот что… Искра замолчала, пытаясь понять, заинтересовало ли это Милли. — Продолжай, — откликнулась та спустя недолгое время. — Ладно. В общем, я знаю, что это вы замешаны в убийстве Ласточки Хидден. Вы специально заказали на неё киллера и подставили таким образом Белку. Но я это никому не раскрою, только если вы отстанете от нас со Шмелём и позволите выйти за него замуж. Дадите благословение и прочее. Во взгляде Милли чувствовалось что-то тяжелое, возможно даже ярость. Она скрестила руки на груди. — Что за бред? Тебе никто не поверит. Доказательств нет. — Есть. И Белка, она тоже знает. И я могу сегодня же под видом анонимного источника слить всё в прессу, но я этого не сделаю, если вы дадите выйти замуж за вашего сына. — Паршивая ты девчонка, и как я это должна расценивать? Ты совсем рехнулась с этими небылицами про меня? — Отнекивайтесь сколько хотите, но мы втроем — я, вы и Белка, — знаем, что это правда и это ваших рук дело. Повторяю — вы не мешаете моему будущему браку, а я не сажу вас на пожизненное, — в очередной раз повторила свою просьбу Искра. Милли шумно выдохнула через нос. Да, конечно это правда. И, конечно, это слишком возмутительно, как легко и просто её этим попрекают. — Ну выгодное же предложение, а? — Не смей никому ничего разбалтывать, особенно журналистам, — прошипела Милли, — Подлая ты дрянь, на всё готова ради денег. Искра почти что рассмеялась вслух. — Я-то подлая? — кривая ухмылка, — Вы меня с собой не сравнивайте. Я ради брака готова всего лишь на шантаж, а вы ради брака готовы убить. Ну что, мы договорились или нет? — Да, — с явной тяжестью в голосе согласилась женщина. — Ну вот и прекрасно. И еще — если вас вдруг заинтересуют причины, по которым ваша старшая дочь плотно сидит на наркоте, то поищите эту причину в себе. Генетика штука сильная, поэтому вы её обязательно найдете, — улыбнулась Искра. Не желая больше видеть перекошенное от гнева лицо Милли, Искра повернулась, готовая уже уйти из этого дома, как вдруг к Милли подошла горничная, перепуганная и взволнованная. — Мисс Коулман… Пестроцветик в ванной! Без сознания! Рядом с ней наркотики! — запинаясь, объяснила она. Ну, с Днём Благодарения, свекровка. Надолго же тебе запомнится этот праздник.