Too close

      С большой скоростью стрелка часов перемещается по циферблату, напоминая, что время — вещь скоротечная. Практически с такой же скоростью набирает популярность портрет, нарисованный Ёнджуном. И ведь не назовёшь это несправедливостью. Всё максимально честно, но что-то скребёт в душе, что хочется начать плевать желчью и вбить гвоздями себе на лоб это несчастное слово — "нечестно". С одной стороны всю ситуацию можно воспринимать как самую удачную возможность набрать популярность и значимость, но только если вы не Ёнджун. Ему нравится всё усложнять. Без усложнений жизнь была бы слишком скучной.       Может, посмотрев фотографии различных людей, вдохновение придёт само, и оно не будет душить одним и тем же человеком? Возможно ли справиться с чем-то таким неосязаемым? Ёнджун принял решение взять телефон в руки и вновь просмотреть все социальные сети. Зайдя в достаточно популярное приложения среди подростков и не только, в его глаза попалась куча фотографий, которые были наполнены всякими идеями, чувствами, задумками и мыслями. Он продолжил листать ленту, наполненную характерными для человека эмоциями. Так забавно, что через такую маленькую фотографию, которая помещалась в небольшом телефоне с трещиной возле камеры, можно было узнать некоторое о человеке. Смотришь на лицо, навеки запечатлённое в моменте, и кажется, что ты узнал чью-то историю, разузнал подробности чей-то жизни. Возможно даже, что стал неким грабителем, который бесстыдно ворвался в чужую судьбу, узнавая о незнакомом тебе человеке многое.       Вот Ёнджун сейчас вглядывается в понравившуюся ему фотографию и поглощает в себя ложные переживания и ощущения. На ней видно девушку лет двадцати, она облокотилась на каркас кровати и разочарованно смотрела в камеру. Лицо её было слегка припухшим и красноватым, словно всю ночь она провела со слезами на глазах. Хоть на ней и был макияж, состоящий из размазанного тёмно-красного тинта на губах, бледных румян на впалых щеках, и осыпавшейся туши, но никакая косметика не смогла воссоздать новое лицо. Волосы, смотрящие в разные стороны, были ей по плечи и очень хорошо отражали атмосферу фотографии. Одежда казалась ничем не примечательной, каждый второй носит такое. Единственное, что можно было подметить, так это спавшую с одного плеча футболку. Острое плечо было покрыто парой коричневых родинок и розовыми пятнами, по все видимости, из-за ранее появившихся высыпаний. Но несмотря на такое большое количество деталей, в глаза бросалась лишь одна — гитара, лежавшая очень близко к девичьим ногам.       Только из-за какой-то одной жалкой детали, в голове вновь появляется образ соседа, держащего в своих тонких и трясущихся руках гитару, играя уже в каком-то смысле "их" песню. Вспоминая знакомые ноты, которые, словно мячом били по всем стенкам разумности, Ёнджун думал, как же хорошо Бомгю выглядел бы в такой атмосфере, в такой позе, с таким выражением лица. А что мешает Ёнджуну увидеть собственного соседа в таком образе? Ничего. Это "ничего" било тревогу в его голове, поэтому, откинув телефон в сторону, он собрал все свои художественные принадлежности и помчался к мольберту.       Ёнджун видел в своей голове эту картину и оставалось дело за малым — отобразить все мелкие детали на холст. Ему было уже всё равно, что сегодняшний день изначально должен был быть выходным, днём, который можно потратить на бездельничество. Когда перед тобой вырисовывается воплощение твоих самых сокровенных мыслей, всё остальное кажется таким бессмысленным Кисть в руках Ёнджуна стала ключом между серой реальностью и всё такой же серой выдумкой. Но, называя свои картины всего лишь выдумкой, дышать становится куда легче и глаза закрывать больше не страшно.       Одинокий художник, преданный своему делу, готов отбросить свою личную жизнь и действительность на создание чего-то нового, но, к сожалению, не совсем вечного. Вот и Ёнджун сидел уже несколько часов с начала, не обращая никакого внимания на свой давно урчащий живот и лёгкие судороги в кистях рук. Он рисует чью-то новую жизнь, а значит собственная уже не имеет такой же значимости как раньше.       На холсте была нарисована комната, и силуэт Бомгю. Брошенная кем-то гитара находилась не рядом с ногами, а ближе к углу кровати. Да и комната имела не такие тёплые цвета, в отличие от оригинала. А выглядывающее обнажённое плечо Ёнджун решил и вовсе не рисовать. Как-то странно представлять своего соседа с неприкрытой частью тела. Сама поза Бомгю получилась очень многословной; скрещённые руки, выглядевшие так, словно изображённый обнимал себя, пытаясь спрятаться от чего-то, наклон головы показывал нескрытую усталость и нежелание, притянутые ноги делали вид ещё более жалким, чем оно есть на самом деле. Но самое сложное для понимания было лицо. Оно было таким... Никаким? Оно не выражало совершенно ничего; никакой боли, никакой печали и злости, совсем ничего. Это выглядело очень глупо. Так стараться, так вкладывать душу и свои эмоции, чтобы получить такое пустое ничего? Ёнджун потратил ещё полтора часа на рисование выражения лица, но так ничего не вышло. Всё также пустота. Раньше никогда такого не было. Конечно, были небольшие затруднения, но не настолько, чтобы передача эмоций была настолько плохой. Картина цепляет, но не тем, чем должна. Так в чём же дело? Может навыки Ёнджуна сошли на нет или краски с кистями какие-то не такие? Возможно всё, но не в этой ситуации. Ёнджун просто не мог представить лицо соседа с таким выражением лица.       Лицо человека, постоянно всплывающего в голове, всё время выражало обыденную и такую привычную грусть. Глядя на Бомгю, хотелось прослезиться, но никак не заплакать, заставить своё сердце с болью вжиматься в грудную клетку. Его выражение было грубым, бессмысленным, словно проживал собственную жизнь, скитаясь ко всем углам в поиске чего-то важного. Это было трогательным, но это всё не то. Надо, чтобы на его лице отображалась только что сломавшаяся жизнь, которая после падения разделилась на до и после. Только вот, как оно будет выглядеть...       Ёнджун и не заметил как за окном была глубокая ночь, а часы показывали одиннадцать часов ночи. Он всё это время думал о чужом лице, в какую гримасу оно могло исказиться в разных ситуациях.       Решив дать себе отдых, Ёнджун стал одеваться на перекур. На его плечах оказалась утеплённая рубашка, а на ногах кроссовки. Он открыл входную дверь, и ударивший ему по лицу ветер напомнил о сегодняшнем числе на календаре. Холод смог в ту же секунду полностью отрезвить Ёнджуна, но ещё больше отрезветь получилось из-за Бомгю, впереди курящего. Тот в свою очередь, как всегда, был одет слишком легко.       - Опять ты. - Ёнджун приблизился к перилам, параллельно доставая сигарету с зажигалкой.       Бомгю немного удивленно оглянулся на звук и на секунду замер.       - Не волнуйся, я собирался уже уходить. - И он действительно начал поворачиваться в сторону двери, но стоило ему сделать что-то похожее на шаг, как Ёнджун схватил его за плечо.       - Да стой ты. С чего ты решил, что я прогоняю тебя, останься, - Кажется, что Бомгю даже задумался, но стоило ему только начать зашевелить губами, чтобы ответить, как его вновь прервали. - Хочешь? - Ёнджун кончиком носа указал на сигарету в своей руке.       - Они что, обычные ментоловые? - Бомгю хоть и усмехнулся, но от предложения не отказался - Ты странный.       - Если ты такой привередливый, то не бери. - Ёнджун уже хотел положить пачку в карман, но чужая рука остановила его.       - Возьму. Ментоловые не настолько противные, чтобы не курить их вовсе, но ягодные по-прежнему будут лучше.       - И это я ещё странный. - Фраза была пропитана мятным дымом, растворившимся в зимнем воздухе.       Так они и простояли вместе, обмениваясь вместо слов дымом, в который каждый вкладывал свой смысл, а другой полностью понимал его. Сигаретный дым имеет вес гораздо больше, чем человеческая речь.

***

      Утро Ёнджуна встретило без ужасных головных болей, что было удивительно, учитывая как поздно тот лёг спать. Но безболезненное утро было не единственной неожиданностью; в дверь постучали, сначала прозвучал один удар, а после ритмичный стук. Ёнджун гостей не ждал, из-за чего его сердце начала также ритмично и громко стучать, всё же, это было неожиданно. Медленными шагами — пожалуй, не стоило ложиться спать так поздно — он подошёл к двери, заглядывая в глазок. Он ожидал кого угодно, но о стоящей за дверью Жизель он и мысли не допускал. Догадаться же было не сложно, так почему не додумался. Открыв непрочную дверь, сопровождающуюся с душераздирающим скрипом, его не встретили приветствиями.       - Ты слишком долгий. Неужели так не рад меня видеть? - Та лишь наигранно насупилась.       - Ты не могла написать сначала, а не идти ко мне без предупреждения? - Конечно же, Ёнджун впустил её внутрь. Не оставлять же её на холоде.       - Ну... Я телефон немного утопила, так что не могла. - Она неловко встала в проходе, почесав затылок.       - Боже... Я даже не хочу знать каким образом ты его утопила, - Ёнджун с тяжестью выдохнул, параллельно массируя виски. Неужели, Жизель всегда была настолько неуклюжей? - Ну а пришла зачем тогда?       - Неужели у тебя настолько плохое мнение обо мне, что раз я пришла, то это значит, что мне что-то нужно? - Она постаралась сделать как можно более невинный взгляд, но, видя недоверчивое лицо Ёнджуна, она сдалась. - Ну ладно, на самом деле, я действительно пришла не просто так. Помнишь у тебя где-то четыре месяца назад чёрная толстовка была? Такая большая и тёплая очень?       Ёнджуну много времени не понадобилось, чтобы сложить два плюс два и понять, что же нужно его неожиданно появившейся подруге. Стоило ему повторить уже второй тяжелый вдох в её присутствии, как Жизель начала вновь говорить, только в этот раз более эмоционально и, активно жестикулируя.       - Она правда очень сильно нужна, ты просто представить себе не можешь насколько сильно. Обещаю, что я верну её в целости и сохранности, а ещё и в то время, которые ты мне скажешь. Молю тебя просто! - Её тонкие пальцы с розовым маникюром сложились в замок, а глаза, прикрытые веками с пунцовыми тенями с прищуром направились в пол.       - Знала о том, что ты невыносимая? - Ёндужну было слишком сложно отказать своей подруге, особенно когда та чуть ли не со слезами на глазах просила его о чём-то. - Поищи в том шкафу. - Рука указывала на старый и полуразваленный шкаф. На нём даже дверцы не было, а ножки, словно под эксплуатацией времени, были стёрты с лица земли.       С глухим скрежетом досок под ногами Жизель направилась к указанному месту. Запах с полок явно был не из самых приятных. Слабый запах пота, смешанный с пылью, ударил в ноздри, заставляя нос сморщиться. Стало понятно, что поиск нужной вещи займёт немало времени.       - Ну и пылесборник у тебя, а не шкаф. - Но даже неприятные обстоятельства в поиске толстовки не смогли остановить её. - Разве ты не хочешь помочь милой девушке с разгребанием своих же вонючих вещей?       - Не понимаю о какой милой девушке идёт речь, - В голове Ёнджуна это звучало смешнее всех шуток на комедийных шоу по телевизору, вечно идущие в восемь вечера. А, впрочем, это и было смешнее. - Но даже если так, то, по-моему, эта милая девушка сама попросила позаимствовать чужую вещь, так что пускай она сама её и ищет. - Конечно же, как самый смешной шутник на свете, Ёнджун после сказанной фразы направился в сторону Жизель, дабы помочь той.       - Ты шутишь хуже всех моих бывших вместе взятых, знал об этом? - Разговор с Ёнджуном уносил вид адекватного и серьёзного человека намного лучше и быстрее, чем любые наркотики. Именно поэтому Жизель выбрала его в качестве друга. Нет, не потому что когда-то он помог ей избавиться от неприятной компании в виде двух пьяных придурков и она почувствовала самую настоящую безопасность рядом с ним, конечно нет. - Если эта толстовка будет так же вонять, как и все твои вещи, обещаю, я заставлю тебя её стирать со всеми порошками, которые у тебя только есть.       Повезло людям, имевших рядом людей, с которыми они могут без стеснения копаться в чьём-то шкафу, обсуждая при этом свою жизнь. Но больше всего повезло людям, имевших людей, с которыми они могут обсудить свою жизнь без копания в шкафу.       - Да уж, Ниннин так напилась, что попросту уснула за столом, - Поиски всё это время сопровождались чьими-то историями из жизни. - Кстати, как тебе вообще та вечеринка? Насколько я помню, ты уехал вместе с Бомгю, неужели вы нашли общий язык? Ну я согласна, он очень хороший и спокойный, с ним запросто поговорить по душам. Мне бы иметь такое спокойствие. - Та лишь мечтательно выдохнула. - Он ещё и красивый такой, он определённо выиграл в лотереи у судьбы.       - Ты уверена, что думаем об одном и том же человеке? Бомгю и разговор по душам? Не смеши меня, - Слишком жестоко уж он запер свои воспоминания с того вечером, когда он впервые поговорил с ним, а не поразился его невежеству. Эти воспоминания он запер, прямо как самых опаснейших врагов всего мира, без шансов на досрочное освобождение. - Да и красота его посредственна, глядишь, каждый третий с таким личиком, - Не забыв фыркнуть, сказал кто-то вместо Ёнджуна, потому что настоящий Ёнджун даже бы подумать о таком не посмел - Он слишком ничем не примечательный.       - Да что ты! - Эмоциональность Жизель вновь повысила норму - Если прям каждый третий такой, то прошу знакомить меня лично с каждым, - Уже всем привычный смех заполонил комнату, наполняя её хоть чем-то приятным. - Признайся же, на самом деле ты так не думаешь, я же знаю тебя.       "Я же знаю тебя" — такая слащаво-горькая фраза, произнесённая либо во время самого тёплого душевного разговора, либо во время самого разгара ссоры. Но связывает их одно — эта фраза не предвещает ничего хорошего в будущем. Сказанное что-то один раз в прошлом, обязательно сделает больнее в будущем. Всё имеет последствия. Так зачем о них думать сейчас, если рано или поздно они, словно цунами, настигнут тебя в самое неподходящее время?       Ёнджуна уже сделал вдох полной грудью, чтобы возразить, выдвинуть настолько правдоподобным выдуманный аргумент, чтобы Жизель никогда не произносила в его квартире имена, начинающиеся на "Б", но тут женская рука наткнулась на что-то, что ей не следовало видеть, особенно в присутствии Ёнджуна.       С самой верхней полки тонкие пальцы вытянули красную футболку с потрескавшимся принтом. Была бы эта обычная мятая футболка с пятнами от неудачно купленного кондиционера и дырками в районе горловины, то Жизель бы не смотрела на Ёнджуна с таким печальным взглядом, а всё потому что, это была та самая футболка, подаренная просто так когда-то Юнджин.       - Ты же понимаешь, что между вами ничего не получится, так зачем ты хранишь её до сих пор? Неужели, тебе настолько жаль себя, что ты готов сохранять любые частички, связанные с ней, не обращая никакого внимания на своё и её настоящее? - Задевшая чувства девушки футболка уже как полминуты беспрекословно лежала под девичьими ногами.       - Она просто лежала там, я не специально хранил её. Почему ты сразу думаешь о том, что это из-за неё? - На удивление Ёнджун говорил без какой-либо злости, а наоборот, с ноткой притворного безразличия.       - Тогда почему именно эта футболка — самая чистая вещь в твоём шкафу? Почему она пахнет твоим кондиционером, словно её стирали буквально вчера? Почему её ты решил аккуратно сложить в самый укромный угол своего шкафа, да и почему только она выглядит так, словно тебе не всё равно только на эту несчастную футболку? - Жизель не была зла, она была разочарована, как будто только что ей пришлось узреть измену любимого человека с девушкой, выглядевшей как мечта, одетую в красную футболку с потрескавшимся принтом.       - Нет, правда, мне всё равно на неё. Она мне полностью безразлична.       - Врёшь. Ты мне сейчас нагло врёшь, - Чтобы не видеть лица наглого лжеца, Жизель развернулась к нему спиной, считая про себя до десяти, дабы не взорваться раньше времени. - У тебя никогда и намёка на шанс не было. О чём ты думаешь вообще? Что творится в твоей голове?       - Я понимаю, но ты тоже пойми меня, я-       - Она выходит замуж. Ты в любом случае опоздал.       Никогда в комнате такой тишины не было. Обычно хотя бы дети с улицы кричали, играя в бездумные игры, но сейчас, кажется, что каждый в этом мире остановился и перестал дышать.       - Как...? Откуда ты знаешь? - В миг растеряв всю свою некогда приобретённую уверенность, мямлил Ёнджун.       - Она писала мне недавно, спрашивала совет по поводу свадебного платья и узнавала есть ли у меня знакомые свадебные организаторы, - Девушка взяла в руки чужой телефон со шкафчика. Нажав несколько раз куда-то по экрану, она направила его в сторону лица измученного Ёнджуна - Если не веришь, то убедись сам. - Видимо девушка успела зайти на свой аккаунт с чужого телефона. На экране была переписка от лица Жизель с Юнджин. Всё было ровно так же, как и говорила девушка.       Мир рухнул в миг. Ёнджуну даже вдохнуть не дали, как дали под дых. Неужели, он гонялся всё это время лишь за миражом. Юнджин всегда была недосягаемой, только тронь её, она сначала будет ласкать тебя своим вниманием, а после острыми ногтями выцарапает твою жалкую душонку. И обвинить её не получится, не она же заставляла влюбляться в себя. Виновато сердце, что так жалостливо скорбило умершую любовь. Влюбляются лишь раз, а после лишь залечивают свои раны.       - Иди домой. Мне нужно переварить всё. - Ёнджун стал заполнять шкаф вещами, которые покоились на полу.       - Но...       - Не переживай, толстовку я сам найду, отстираю и отдам тебе завтра. А сейчас, иди домой, прошу.       - Я не из-за толстовки как раз переживаю, идиот, - Шмыгнув носом, направилась К двери Жизель. - Знаешь, некоторые говорят, что время лечит. Как думаешь, это правда? Впрочем... Тебе это уже не нужно, твоё время давно остановилось.- Её силуэт почти исчез за дверью. - Не забудь поужинать.       Хлопок двери. А дальше тишина. Ничего кроме тишины. Некоторые люди предпочитают умереть беззвучно, без лишних глаз, а когда их сердце в последний раз стучит, следует тишина. Ёнджун хочет, чтобы при его последнем вздохе было как можно шумно. На шум сбегаются люди.       Именно поэтому он решил пойти в более шумное место, а именно — в магазин возле дома. В его планах было взять самое дешёвое пиво и напиться им так, чтобы на следующий день он не мог встать с кровати.       Путь до магазина был таким же быстрым, как и то время, когда Ёнджун и не заметил, что влюбился, теряя каждый день часть себя. Слякоть на улице олицетворяла головную боль, которая сопровождала его, как мать с гиперопека своего ребёнка.       Ёнджун даже не понял какое пиво взял, сколько оно стоило. Он понял только одно — перед ним в очереди стоял Бомгю. Причина его вдохновения и частый гость его портретов. Эта "причина" тоже покупала пиво, три бутылки.       - Что, день выдался отвратительным? - Покосившись на чужую покупку, спросил Бомгю с долей шутки       На вопросительный взгляд Ёнджуна он пояснил.       - Не самое лучшее пиво для простого отдыха. Оно очень горькое и завтрашнее утро ты будешь встречать с унитазом в обнимку. - Хвастаясь своими познаниями в алкоголе, хохотал Бомгю.       - Да ты специалист я погляжу, слишком много тяжёлых дней было? - Опустив свой взор на чужой выбор алкоголя, Ёнджун ухмыльнулся. - То же самое, как и у меня. Сегодня один из этих дней?       - У меня не всегда должна быть причина, чтобы хотеть выпить чего-то с ужасными последствиями. - Со звуком ударов бутылки о бутылку поторопился Бомгю в сторону подъезда.       - Не хочешь выпить вместе со мной?