То, что лишнее

      Днем в центре было весьма оживленно, и даже к ночи народ не спешил расходиться. Маги всё так же толклись каждый в своей кучке, а торгаши с надеждой вглядывались в лица последних посетителей. Роше пристроился на своем старом месте возле акведука и еще раз скользнул взглядом вокруг в поисках тех, кто хоть немного смахивает на артистов. Однако тип, который вскоре подошел к нему, на артиста не походил совершенно. В иной час капитан, не разбираясь, велел бы ему катиться вон — тощий и болезненный на вид мужик вызвал у него мгновенное отторжение. Хотя одет был в целом прилично для своей физиономии.       — Я — Ухач, — прошепелявил тот, не дав ему времени наделать еще больше неверных выводов. — Принес весть от нашего общего знакомого.       И щербато улыбнулся, выражая приветливость. Роше коротким жестом показал, что слушает. Благо, уже было довольно темно, и мало кто мог заметить его нетерпение.       — Короче, — начал Ухач, лениво почесывая бок, — передаю дословно, как есть: «Остаюсь в Вергене по приказу Саскии, так что помочь не смогу. Когда возьмешь тех ублюдков, добавь им от меня тоже. Буду весьма благодарен».       Повисла долгая пауза.       — И что, это всё?       — Ну, да. Сколько есть, ни больше, ни меньше. Он ведь не шибко разговорчивый.       — Да блядь же… — выдохнул Вернон, даже не пытаясь скрыть свою злость. — В чем приказ-то состоял, ты не в курсе?       — Ясное дело, лично не слышал, но представление имею, — мужик почесал другой бок. — Саския опасается дезертиров из сгоревшего каэдвенского войска. Того, первого. Они, говорят, разбрелись по округе чтоб поживиться всяким, помародерствовать. Назад же в армию им дорога заказана.       Роше хмуро посмотрел в сторону. Плакали его планы на Иорветовы сведения и на тихую лазейку к Детмольду. Не говоря уж об остальном. А Ухач рассуждал дальше:       — В толк не возьму, с чего он придумал, что вообще с ней поедет. Здесь ведь обе ее чародейские мамочки. Зачем ей еще какая-то свита? Притом та, что для всех как бельмо на глазу.       Можно было возразить ему, что Саския, как любой правитель, к тому же настолько спорный, нуждается в усиленной охране, а одна из ее покровительниц уже морозит кости в темнице. Но не с посторонним было такое обсуждать. Для добычи информации его тоже не используешь — он даже про арест Филиппы не знает, не то что другие тонкости. И узнать не сможет, так как Шеала теперь никого к себе и на полет стрелы не допустит. Возможно, он мог бы найти ход в библиотеку, раз уж циркач, однако чем меньше народу знает о планах Синих Полосок, тем лучше. Делать нечего, придется справляться своими силами и своими привычными методами.       Вернон задумался на минуту, стоит ли передать Иорвету ответ. И решил, что стоит. Он не смог бы заскочить в Верген на обратном пути в Вызиму и высказать всё лично, не вызвав при этом ненужного внимания и вопросов. Увы, прежде чем он заменил хотя бы половину матерных слов на приличные, Ухач уже разгадал его намерения и загодя предупредил, что обратно в город не поедет. Ему, мол, хочется до зимы успеть поколесить по Северу, а прямо сейчас он торопится в таверну, пока там не начали разбавлять остатки пива.       Оставшись один, Роше еще какое-то время кипел от негодования. «Как мужик, он должен был сдержать уговор! Да, он эльф, но весьма последовательный и разбирающийся в понятиях». Во всяком случае, так казалось. Его желание увидеться было предельно ясным, а учитывая то как именно он привык решать проблемы, мало что могло заставить его передумать. Конечно, нет ничего странного в том, что Госпожа теперь для него центр мира. От ее милости в том числе зависит его выживание… Эта мысль не успела развиться до чего-то конструктивного — Роше отвлекся на прозвучавшее неподалеку имя, которое совсем недавно слышал в вергенской казарме.       — Что, Фелиция, уже складываешься? — игривым тоном спросил седоватый лавочник, обращаясь к молодой женщине в странном головном уборе. Чародейке.       Та замешкалась, явно не горя желанием отвечать намечающемуся кавалеру. Вернон счел это забавным, учитывая ее профессию, но охотно поспешил избавить девушку от неловкого разговора, сделав вид, что заинтересовался ее прилавком. «Раз уж это та самая Кори, попробую вытянуть из нее правду об обстановке в городе». Не забывая об осторожности, ясное дело.       — У меня есть пара томов по истории Лок Муинне, — сказала она, видя что темерец смотрит на стопку книг. — Желаете взглянуть?       Он мог бы сделать плавный переход к нужной теме через какой-нибудь товар, связанный с краснолюдским городком, но ему помешали усталость и разочарование.       — Я слышал, ты из Вергена, — заявил он сходу, так что Фелиция даже растерялась.       — Да…       — Неужели стоило забираться в такую даль, чтобы поторговать отварами да макулатурой? Никак, берут? — этот вопрос был уже мягче, без претензии, и Кори сделала для себя досадный вывод, что у нее не намерены ничего покупать, а лишь пытаются подкатить, притом с типично солдафонской неуклюжестью.       — Еще как берут. А если вы ищете что-то конкретное — эликсир от геморроя или для мужской силы — то всё уже разобрали. Приходите завтра.       И принялась складываться с удвоенной скоростью.       — По правде говоря, — он взял в руки томик романтических сказок и небрежно перелистнул страницы, — я слышал еще кое о чем. Якобы, — положил его назад и посмотрел чародейке в глаза, — девица Саския, что теперь верховодит в Долине Понтара, прибыла сюда в компании некоего эльфа. Того, который натворил много нехороших дел в Темерии и должен ответить по всей строгости закона.       Как он и предполагал, Фелиция оказалась на стороне «белок». Наверняка считала их отважными героями, без тени сомнения бросившимися на защиту своего нового дома. Очевидно, это была очень юная волшебница, скорее всего, едва закончившая обучение и еще не успевшая глотнуть опыта и обрасти трехметровым слоем цинизма. Уловив в его голосе только то, что ему хотелось показать, она дала очень своеобразный ответ. Выдавший и реальное положение дел в Вергене, и ее собственную наивность.       — Если вы про атамана скоя’таэлей, — она задержала взгляд на его шевроне специального отряда, — то я была бы крайне удивлена, если бы Саския потащила его сюда, в Лок Муинне. Зная, что здесь будут личности, слишком пристально интересующиеся им.       — Ха. Схоронился в норке у бабы? Весьма характерно для такого любителя перьев и колготок.       Она поджала губы.       — Я знаю, что для вас он преступник и убийца. Но там он занят полезным для общества делом. Все три дня, что я оставалась в городе, пока шло празднование победы, Иорвет только и делал что разъезжал по округе и гонял дезертиров неприятеля. Возвращался только к вечеру. И до сих пор наверняка занят тем же.       — Какой молодец. Общественно полезные работы? Хм, надо бы взять на заметку и применить у себя в Темерии, а то виселиц на всех не хватает. И секиры тупятся.       — Эльфы взяли на себя обязанности гарнизона! Следят за внешней безопасностью так же, как местные — за внутренней. Вряд ли вы раздадите своим бандитам оружие и наделите их такими же широкими полномочиями, — она осеклась, сообразив, что сказала больше, чем стоило бы.       А Роше анализировал услышанное. Оно никак не расходилось с тем, что передал ему Ухач. Действительно, если разобраться, то с точки зрения Аэдирнской Девы, Иорвет был намного полезнее в Вергене, чем в Лок Муинне. Неприятно было на мгновение ощутить себя даже наивнее этой девушки, Фелиции, вспоминая свои измышления о том, как ушастый сходу станет королевской правой рукой. Это последнее заключение возникло произвольно, и капитану Синих Полосок при всем желании никак не удалось бы проконтролировать себя полностью. Такое, наверное, вообще никому не под силу. Даже самим магам. Странно, что для многих из них читать чужие мысли куда легче, чем следить за собственными словами: Кори, глядя на него, вновь изменилась в лице. Должно быть, уловила его последний импульс.       — Что же, — Роше попытался вызвать в себе отголоски прежнего презрения к Иорвету и его собратьям. Представил, что получил бы удовольствие, глядя на его казнь. И, скорее всего, это сработало, потому что давление сразу прекратилось. — Пусть только попробует выйти за границы Долины. Узнает, почем фунт лиха.       На этих словах он развернулся и пошагал к темерскому району, по пути ругая себя за столь позорную самонадеянность и обещая себе, что впредь не заговорит ни с одной чертовой чародейкой, пока на ней не будет двимерита. Вне зависимости от обстоятельств. Вернон, конечно, не мог знать, что на самом деле она не успела прочесть его, зато ощутила след кое-чего иного. Едва ли хорошо знакомого ей — такое в Аретузе считалось третьесортным баловством — но примечательного. Надо сказать, при всех вводных темерца нельзя было назвать непривлекательным. Совершенно мимо ее вкуса, однако не стоило удивляться, что и у него нашлась некая обожательница, обратившаяся к специалистам чтобы расположить его к себе. Фелиция не стала углубляться. Во-первых, это было не этично, а госпожа Эйльхарт всегда наставляла своих учениц не копаться в мелочах, во-вторых, ей не хотелось бы общаться с ним ни минутой дольше. При этом она искренне посочувствовала той несчастной, что из любви к нему прибегла к подобной сложной и путанной, но всё же низкопробной магии.              Вернон прибыл в лагерь уже по темноте. Люди Наталиса и мелкие дворяне еще гудели, не растратив силы за день, зато почти все Полоски были на боковой. Оно и ясно, ведь дорога выдалась долгая и напряженная. Единственные, кто бодрствовал, так это Геральт и Шеридан. Они сидели у костра и о чем-то тихо разговаривали. Лейтенант широко зевал, потирая слипающиеся глаза, и вяло кивал на чужие реплики, но, увидев капитана, сразу же вскочил на ноги.       — Сваргань-ка мне съестного, — бросил ему Роше, с самого утра не перехвативший ни кусочка.       Он не договорил даже последнего слова, как ему протянули плошку с мясом и полную кружку пенного. Пожалуй, слишком прохладного для такой зябкой погоды, зато утолившего жажду куда лучше, чем какая-нибудь наливка или водка. Он до сих пор был раздражен, но эта простодушная забота ни о чем не подозревающего заместителя на удивление быстро поправила ему настроение. Он поймал себя на мысли, что хочется воспринять это как само собой разумеющееся, и именно поэтому напомнил себе не привыкать. Вэс бы так бегала!       — Прям как в лучших домах Вызимы, — заметил он с дружелюбной поддевкой. — Ладно, иди спать уже, пока в костер не воткнулся.       Шеридан ретировался, довольный. А Роше сначала плотно набил рот, потом хлебнул пива, и тогда только обратился к Геральту.       — Что-то я не вижу здесь нашей дорогой Трисс. Возникли сложности?       Ведьмак неопределенно повел подбородком.       — Когда речь заходит о нильфах, это само по себе означает сложности.       Всё оказалось предельно предсказуемо. Он собирался дождаться Шилярда и взять его в заложники, чтобы остальные имперцы пропустили их с миром, если не желают лишиться своего драгоценного посла. Но Шилярд так и не появился. Разминулись.       — Была мысль зацепить двух караульных у входа, — протянул Геральт, — но смысл? Двери это не откроет, зато старик переполошится почем зря, и больше я его не увижу. Ни его, ни Трисс.       Роше участливо хмыкнул.       — Уже придумал план Б?       — Отчасти. Но он требует особого подхода. У тебя-то как дела? Я тоже не вижу при тебе никаких детишек.       — Дела аналогично твоим, — он проверил, чтобы никто их не подслушивал: не хватало еще, чтобы люди Кимбольта о чем-то узнали. — В общем, я искал какие-нибудь пути незаметно проникнуть на объект и вызволить наследников. Но таких путей нет. Придется брать приступом.       — Ну, тебе не привыкать. Мне так-то тоже. Предположу только, что наша общая проблема состоит в правильном выборе момента.       Вернон как раз собирался обмозговать этот аспект сам, и не ожидал, что представится случай обсудить его с ведьмаком. Очень кстати. После короткого обмена мнениями оба сошлись на том, что ночное нападение на каэдвенцев и Черных, хоть и крайне удобное, поднимет на уши весь город. А вот в утренней сонливой суете мало кто обратит внимание на какие-то шумы. Капитан предложил ударить одновременно, раз уж не получится помочь друг другу: темерцы не могут без достаточного повода атаковать лагерь посла. Волк счел это хорошим вариантом, но предложил иное. Видимо, вспомнил как облажался, защищая Фольтеста, и теперь решил сделать что-то полезное его детям.       — У тебя, конечно, целый отряд бойцов, — сказал он, — однако речь идет о мощном маге и неизвестном количестве его учеников. И их способностях. Давай так: если мне удастся вызволить Трисс сразу, и если она будет в состоянии действовать, то мы подсобим вам, чем сможем. В конце концов, в отличие от многих других магов, ей небезразлична судьба своей страны. Кто бы что ни говорил.       — О как. Буду только рад! — заверил его Роше.       Затем коснулся темы Лето с его заказчицей. Прекрасно помня, что здоровяк нужен не только ему, но и Геральту, он пообещал, что после ареста даст им спокойно поговорить. А пока ничего об убийцах не известно, и неоткуда узнать, лучше всего дать им действовать первыми. Причем, Лето-то как раз способен напасть на Радовида ночью. В зависимости от того, случится ли это — и заодно косвенно подтвердит непричастность короля к сговору — или нет, нужно будет думать как быть дальше.       Геральт выразил согласие, затем объявил о своем намерении помедитировать. Роше тоже был рад отдыху, правда, еще долго не мог уснуть, хотя был абсолютно вымотан. Он всё прокручивал в голове послание Иорвета, по-деловому краткое и сухое. С одной стороны, выбор эльфа был достоин уважения. «Своевольный Aen Seidhe предпочел подчиниться приказу своей госпожи, dh'oine, которая «уже не dh'oine» — вот верно, чем эта девка так хороша? — а не мстить всяким упырям по закоулкам». Более того, Вернон изначально советовал ему сделать упор на послушание, поскольку сам в подобной ситуации однозначно выбрал бы приказ Фольтеста. Не задумываясь. Ведь долг превыше всего.       С другой стороны, с самим посланием будто было что-то не так. И вскоре он понял что именно: там не было ни слова вроде «увидимся» или «приезжай». Конечно, через Ухача такое, может, не передашь. Но ведь Иорвет умный тип, мог бы сочинить что-нибудь завуалированное и притом конкретное. Например: «У нас еще дела в Вергене. Явись, как сможешь». Увы, ничего подобного. Или надо было счесть фразу «Буду весьма благодарен» за некий эвфемизм… А, может, тут завязана Эйльхарт? Каким-то образом она прознала об их общении и проявила осмотрительность, посоветовав Саскии оставить эльфа в городе. Версия годная. Вот только о какой осмотрительности речь, если чародейка сама очень быстро угодила в капкан Радовида? Притом что знала об идущих по ее следу охотниках. Нет, на эльфа ей и подавно плевать. Так что версии Ухача и Кори остаются пока самыми убедительными. «Я тоже хорош. Всё торопился отделаться от остроухого», думал капитан, ворочаясь, «и отделался, наконец. Да так, что сам теперь не рад».       

***

      Предрассветное небо в Лок Муинне не сильно отличались от, скажем, вергенского или вызимского. Роше лениво переходил взглядом от одного видного в шатерном проеме созвездия к другому, испытывая облегчение от того, что вчерашний гнев заметно притупился. Сейчас, на свежую голову ему хотелось хорошенько подумать о грядущем дне и предстоящей работе. Но вместо этого он всё цеплялся взглядом за прежнюю белую комету, висящую на небосклоне.       Ему никогда не нравилась идея привязки каких-либо событий к атмосферным или астрологическим явлениям. По его мнению, природа была хаотична и абсолютно равнодушна ко всем живым созданиям, чтобы на основании ее изменчивости строить какие-либо догадки. Вот только после вергенских событий он уже не мог так легко отмахнуться от определенной важности некоторых знаков. И если насчет всяких комет оставался при прежнем мнении, еще не совсем тронувшись умом, то порядковый номер событий или их количество уже считал достойными внимания. Слишком хорошо помнил, как его чуть не повесили ровно на тринадцатый день после прибытия к каэдвенцам. Уплыл бы на двенадцатый, и не попал в переплет! Надо было слушать себя и не идти на поводу у… Если говорить конкретно о нем, то здесь тоже есть любопытная цифра. Три раза у них не получалось со встречей. Первый раз, когда атаман уехал во Флотзам, второй раз сорвал Аэлред, а третий — будущая вергенская королевна. Про Шантерель тоже ничего не прояснилось. «Значит, так и должно быть? Значит, есть какое-то провидение, которое отводит нас друг от друга?». Советует прекратить, пока не поздно. «Вот опять те же слова. Прекратить. Пока не поздно».       Но при чем же тут поздно? Вернон потер руками лицо, поскреб щетину, проверяя нужно ли бритье или еще сойдет. Обычно он брился каждый день, не пропуская, даже если накануне крепко пил. Сегодня промелькнула идея забить, которой он не поддался. «Почему поздно-то?», крутилось в мыслях, как по спирали. Совершенно пустой вопрос, ведь он отдавал себе вполне ясный отчет: если бы всё же удалось увидеться, если бы случился еще хоть один раз, подкрепленный прежними азартом и успехом, от подобного уже невозможно было бы отказаться. А отказаться надо в любом случае. Даже не существуй той Шанти в природе, они с Иорветом будут жить слишком далеко друг от друга, в разных городах, в разных странах, будут вечно заняты каждый своими заботами. И если однажды захочется встречаться чаще, то для этого придется что-то кардинально менять в жизни. Но Роше не видел ни путей для этого, ни смысла. Как, очевидно, и сам Иорвет. «Всё это не продлится долго, — сказал он еще тогда, в доме. — Быть может, мы никогда больше не встретимся». И, как получалось, был прав.              Геральт методично готовился к своей операции, проверяя всё нужное. У него не должно было уйти много времени на реализацию своей задумки в лагере, поэтому Вернон поднял своих, чтобы те тоже постепенно собирались. Остальные темерцы продолжали размеренно сопеть на своих лежаках. Зато Наталис, судя по звукам из его покоев, уже работал, раздавая обычные дневные указания своим офицерам. Спустя несколько минут те разошлись по своим делам, а его адъютант направился к лагерю специального отряда.       — Все ключевые участники уже прибыли, поэтому Совет состоится за два часа до полудня, — сообщил он после короткого приветствия.       — То есть, в десять? — переспросил Роше и повернулся к Геральту.       Тот ответил ему недоуменным взглядом. Затем уточнил у молодого человека, нет ли еще каких новостей, явно имея в виду возможное покушение на Радовида. Но ему после паузы ответили отрицательно, с сомнением добавив, что принца Стенниса на собрании наверняка не будет. Если кому интересно.       — Еще только рассвет, — капитан начал мысленно перестраивать планы. Убийцы королей и, собственно, сами короли отодвинулись для него далеко на задний план. — Но неясно, как надолго затянутся наши дела. Могут возникнуть проблемы.       — Я тебя понял. Надо торопиться. Боюсь, что после собрания Трисс может оказаться Шилярду не нужна, и тогда… Извини, но нам с вами придется действовать порознь. Сами справитесь?       — А как иначе? Мы же Синие Полоски.       Он кивнул на ребят, принявшихся спешно строиться под руководством Шеридана. Кризис смены заместителя был успешно преодолен, и привыкшие слушать Бьянку они признали его и уже почти не бухтели. Воодушевленные, но собранные, настоящие профессионалы. Надежнее команды сложно было представить.       — Тогда удачи! Еще свидимся, — сказал им Геральт и в мгновение ока скрылся.       Роше не успел пожелать ему того же. Пожелал мысленно. Затем повернулся к своим, прикидывая, что сказать. Не было нужды долго объяснять им цель выступления, да и новую схему по захвату магов они еще вчера обсудили между собой. А теперь вовсю предвкушали, как и когда ее применят.       — Что ни говори, а у нас тут сплошная охота на ведьм, — гоготнул Чижик. — У Радовида на Эйльхарт, у нас — на Детмольда. Занятно.       Яго поинтересовался не то в шутку, не то всерьез:       — А что, нам можно будет развлечься с Шеалой, когда найдем ее?       — Посмотрим, — капитан не торопился осаждать его. — Правда, сначала нам придется развлечься с Лето. Ладно, к делу!       Вход в лагерь каэдвенцев был всего один — с площади, через провал в подземные каналы. По дороге Полоски поделились с Роше наблюдениями о том, как решили узнать, как там всё устроено.       — В общем, решетка, а за ней — двое сторожей. Как рявкнут нам грозно: а ну не крутись здесь!       — Я чуть не родил со смеху, как узнал, что колдун там, в эльфьей клоаке поселился. Ну а че? Самое место для такого жополаза.       Вернон фыркнул, оценив их незамысловатый юмор, и не стал портить им удовольствие, поскольку они и сами скоро увидят, в каком кудрявом месте на самом деле пристроился Детмольд. Пройдя через бывшие покои Маравеля, они сразу оказались на площади, где невозможно было не привлечь внимания реданских караульных. По сути, конечно, не их забота, что там за терки у темерцев с соседями. Тем более, что Радовид самолично попросил Геральта и Роше вызволить наследников. «К черту осторожность, — подумалось последнему. — Просто разнесем каэдвех в щепки, и всё!»       А возле самого провала их встретил никто иной, как Зывик вместе со своими солдатами.       — Никак, по чародейскую душу идешь? — ощерился он.       — Как и обещал, — пожал плечами Роше. — Я свои слова держу. Должно быть, он давно знает о моем прибытии в город. Не взгрел тебя за нарушение приказа?       — Да не. Схавал историю о том, как я испугался скоя’таэлей и отбыл из лагеря при первой возможности. У него сейчас любой боец на счету, всех не взгреешь.       — Вижу, проявляет проблески разума. Которые ему уже не пригодятся.       — А ты, кстати, тоже не лукавь! Знаю ведь, что не столько за Детмольдом явился, сколько за королевскими отпрысками. Эта история еще со вчера по городу крутится. Может, я в чем-то и мягкотелый, но, как по мне, красть таких мальцов и торговать ими, как гусями на базаре — гнусно даже для колдунов. Так что помогу тебе вдвойне.       — Что, выступишь против своих же?       — Хм, ну нет. Просто, так сказать, на время потеряюсь.       Одного этого уже было вполне достаточно. Но Зывик вдобавок показал им на обрывке городского плана расположение часовых, основные точки размещения солдат и места, где удобнее будет сражаться. Назвал примерное количество стрелков, рыцарей и пехоты, а также упомянул о боевом маге, офицере Детмольда, и его приемах. Всё это было крайне полезной информацией. Причем, десятник до сих пор был свято уверен, что делает это ради Хенсельта и Каэдвена. Роше не хотелось обманывать такого славного мужика, но интересы Темерии, как всегда, были превыше всего.       — Спасибо, Зывик. Считай, что за мной должок.       — Да брось. Вернешь его трупом колдуна, и будем в расчете.       У Вернона не было повода не доверять ему, но на всякий случай он шепнул своим, что это может быть очередная подстава, нужно быть начеку. И, к счастью, ошибся. Когда проникли за решетку и тихими тенями рассредоточились по местности, как обычно делая первый удар максимально скрытным, быстрым и болезненным, разъяснения десятника им очень пригодились. Вскоре, правда, возникла шумная свалка, присоединились наемники и боевой маг, но Полоски только приветствовали повод помахать мечами и размять кулаки. Давно так не веселись. И жалели, что всё закончилось быстрее, чем раж борьбы успел смениться утомлением.       При этом можно было не опасаться, что Детмольд что-то услышал: Зывик еще на входе рассказал им про неясную магическую завесу вокруг здания библиотеки, которая «вроде как глушит все звуки изнутри и снаружи». Темерцы опознали в этой завесе маскирующие чары, какие колдун использовал в ночь перед штурмом, так что смело прошли сквозь нее, не встретив никаких проблем. И первым делом Роше кинулся искать детей. К его огромному облегчению, они обнаружились совсем рядом с входом, в одном из помещений без двери. Вот только были закрыты совсем другим типом барьера. Плотная прозрачная стенка потрескивала при приближении и наверняка могла хорошенько вдарить. Так и вышло: брошенный камень пронзило разрядом молнии.       — Черт, если она с той стороны разит так же… — прорычал он, мысленно обещая колдуну дополнительные минуты мучений.       — Как же нам снять ее? — почесал в затылке Шеридан.       — Обратимся к автору. Должно быть, он вон в той комнате.       Дверь вышибли с ноги. Ожидали всякого, кроме того, что застанут Детмольда на подходе к кровати с лежащим там Нетопыриным, благо, еще полуодетым. Оба замерли, оторопело уставившись на них, словно до того не слышали, что в здание под завесу зашли посторонние. Но Полоски не растерялись. Рикард подлетел к чародею и заломил ему руки до хруста в суставах. Щелкнул замками двимеритовых наручников. Чижик сковал съежившегося на постели ученика, хотя тот даже не сопротивлялся. Никто ничего не успел колдануть.       Однако бывший советник Хенсельта был не из тех, кого легко запугать, и быстро вернул своему голосу обычный презрительный тон:       — Зря я не избавился от Зывика сразу, как заподозрил в нем склонность к измене. После твоей дружбы с «белками» могло случиться что угодно. Вполне возможно, на какой-то горе свистнул рак.       — Хватит трепаться! Говори, как мне достать детей.       Не будь этой проблемы, Роше тотчас отдал бы Детмольда Полоскам.       — Не так быстро. Ты был с Иорветом заодно, значит, через него знаешь о том, что вергенцы собираются делать с Хенсельтом. Радовид очень вовремя взял Филиппу, но остались еще две чертовы бабы, от которых все проблемы. Саския и Шеала.       Роше мысленно отметил, что не он один подозревал Саскию в соучастии. Что говорить, любой в его ситуации начал бы думать на кого угодно, включая свою тень.       — А не хочешь пойти дальше? Предположить, что я давно с ними в сговоре?       — Сейчас это уже не важно. Предлагаю любые сведения о местонахождении моего короля и мою жизнь в обмен на двух темерских ублюдков.       Вернон замер, затем подошел к нему ближе и наклонился. Хотел сдержаться, но понял, что уже незачем, поэтому врезал ему как следует, от души. На грудь чародея хлынула кровь из сломанного носа. В самый раз: от такого не умирают.       — Ублюдок здесь только ты. А Бусси и Анаис — родные дети Фольтеста.       — Чтоб тебя… — выругался тот и сплюнул попавшее в рот, а вместе с тем и пару зубов.       — Мне вот интересно, на что ты еще надеешься с Хенсельтом? На него было совершено покушение, за которым стояла Шеала, скрывшаяся в Вергене. А ты так просто допустил, чтобы он сдался в плен.       — Не тупи. Они не стали бы убивать его сами, у всех на глазах. Покушение это одно, а публичная казнь или «случайная» смерть в плену — совсем другое. Тут сразу стало бы ясно, кто в чем виноват.       Капитан задумался. И правда, в пылу сражения, да и потом тоже, он совсем выпустил эту нестыковку из головы: по словам Иорвета, равно как по всей логике событий, Хенсельт был нужен Саскии для подтверждения прав на Долину Понтара, но тогда зачем бы Шеале вообще подсылать к нему убийц? С другой стороны: нет тела — нет дела. Она тоже должна понимать, что ничто не помешает монарху подписать любые бумаги и порвать их днем позже.       — Значит, они в любом случае отпустят его живым. Или у тебя неспроста очко играет?       Молчание чародея выдало его истинные опасения. Да и собственный промах слишком уж больно резал глаза. Роше было очевидно, что Детмольд дошел до крайней степени отчаяния за эти дни и вовсе не позволит так просто взять и забрать темерских наследников. Даже если он получит какую-то информацию, ему будет достаточно высвободить одну руку и заручиться несколькими секундами, чтобы сотворить заклятие, способное если уж не телепортировать его, то точно раскидать отряд солдат, как кучку сухих веток.       — Всё, проехали. Я заберу детей сам.       — Ох-хохо! Вот это уверенность! И как ты собираешься доставать их из-за барьера без моей помощи? Не боишься, что их попросту убьет?       Роше почувствовал на себе вопросительные взгляды остальных. Нужно было определиться, как лучше поступить. Чародей был настроен решительно, свято уверенный в возвращение Хенсельта, и во что бы то ни стало собирался сохранить для него ценных детишек в живых. Даже в случае собственной смерти. А, значит, завеса не причинила бы им вреда. Роше сделал знак Шеридану, и тот направил самострел в затылок позеленевшего от испуга Нетопыриного. Детмольд обвел их всех пристальным взглядом и протянул:       — Собираешься применить шантаж? Подозревал, что ты тоже любишь этот метод. Надежный, правда, не слишком уместный сейчас.       Он ненадолго умолк, когда болт с глухим звуком пробил череп его ученика. И заговорил снова:       — Как раз собирался заменить его.       — Закрой уже пасть, гнида подзалупная! — рявкнул на него Шеридан и пристукнул петлей. Арбалет он не перезарядил, отчего маг лишь уверился, что это продолжение угрозы:       — Ладно, Роше, убери от меня своё быдло, и давай поговорим, как нормальные люди! Плевать на те сведения. Плевать на всё. Я знаю, что ты задумал. Так что просто дай мне снять чары, и разойдемся по-тихому.       Темерец выслушал его со скучающим видом.       — Скажу тебе кое-что напоследок, Детмольд. И за пределы комнаты эта новость не уйдет. Так вот, мне потребовалось два удара саблей, чтобы разлучить Хенсельта с его башкой. Но для тебя у нас припасено намного больше.       Приятно было видеть, как вмиг осунулось лицо чародея, и даже его маленькие глазки перестали щуриться. Он не сразу осознал, что происходит, когда Роше дал отмашку своим парням взяться за него. И те взялись. Судя по звукам, в первую очередь пострадали его яйца, ибо крик Лаша был мявком котенка по сравнению с теми истошными визгами, которые издавал Детмольд, лишаемый всего самого ценного. Для Синих Полосок они были прекраснее любой музыки. А их капитан, пожалуй, впервые в жизни получал по-настоящему сильное моральное удовлетворение от мучений другого. Которое и не думал скрывать.       Когда крики стали чуть тише, он послал одного из свободных солдат проверить, что с барьером. И тот с готовностью сообщил, что всё исчезло само по себе, затем вернулся к комнатушке сторожить детей. В конечном итоге Роше счел свой поступок правильным, поскольку даже если бы барьер не пропал, то его мог снять любой другой маг. Та же Фелиция Кори, например. Найти ее не составило бы труда, и в помощи она вряд ли отказала бы.       Пока самые рьяные из ребят еще оставались возле колдуна, другие принялись обыскивать его вещи на предмет ценностей. Роше неоднократно убеждал их, что элитному королевскому отряду по определению должно хватать и так немалого обеспечения. Призывал оставить мародерство лапотной солдатне и жадным до золота наемникам. Быть выше этого! Бестолку. Стоило только бою закончиться, как руки в темных перчатках принимались проворно, как пауки, шнырять везде и всюду, выуживая всё, что того стоило. «Так мы ж это, важные данные доискиваем, капитан!», неизменно талдычили хозяева рук, и он смирился. Данные так данные. Вот и сейчас разрешил своим обогатиться на несколько драгоценных перстней, серебряных чернильниц и прочего хлама.       Шеридан, стараясь соответствовать своей должности, от данного занятия воздержался и предпочел остаться возле капитана, на подхвате, хотя и в его глазах плясали искорки. Он тоже долгое время был простым рядовым, позже — кулачным бойцом, и потом только попал к Роше. Однако детство, проведенное в трущобах Марибора, наложило свой отпечаток: ему нравилось присваивать вещи поверженных противников, а порой и то, что просто плохо лежало или, по его мнению, было бесхозным. Сам капитан ничего брать отсюда был не намерен и осматривал помещение совсем по иным причинам: поиск документов. Пройдясь по шкафам и сейфу, он обнаружил там черновик письма Наталису, в котором подробно и с деталями было описано как Синие Полоски предали союз с Каэдвеном, организовав диверсию совместно с вергенскими скоя’таэлями. Черновик не был закончен, что давало надежду на отсутствие чистовика. Роше сжег бумагу и проследил чтобы от нее не осталось ни кусочка.       После чего перешел на стол, перетряхивая расставленную там посуду и продукты, и вдруг отдернул руку, чуть было не коснувшись затесавшегося среди них деревянного члена. Вовремя успел. Увидев это, Шеридан не сдержал веселого смешка, а потом показал командиру на другой такой же агрегат, воткнутый в портрет на стене, прямо в нос какого-то деда. Вернон поморщился от омерзения.       — Им своих хуев что ли мало?       — Видать, да, — лейтенант встряхнулся. — Брр. Как по мне, только конченный стал бы пихать в себя такое.       «Не то слово. Лучше уж живой. Жесткие деревяшки, пусть даже полированные…» Роше спохватился и глянул на солдата, но тот уже смотрел на композицию из оленьего черепа и костей, украшавшую стену. А потом на кровать, над которой гирляндой висел набор пыточных инструментов. Последнее было занятным антуражем для демонстрации наклонностей Детмольда, возможно, служивший им с Нетопыриным для интимных игр. Роше, конечно, всякое в жизни повидал, но сам был твердо убежден, что работа не должна мешаться с личной жизнью. О чем и сообщил зачем-то Шеридану.       — Тоже никогда такого не понимал, — отозвался солдат. — Хотя, с госпожой Пепеброк у вас так и получилось.       Вернон повернулся к нему всем корпусом:       — Не понял. Я про инструменты.       — А, ну и я. Просто… развил мысль, в каком еще смысле бывает работа и личное. Как бы два аспекта. То есть, — он запутался, — сначала я про колотушки и крюки сказал, а потом про нее. Вы же долго были вместе.       — Ну, это громко сказано: вместе, — смягчился капитан. — Так, по случаю да при случае. Не маленький же, сам должен понимать.       Затем он отвлекся обратно на Детмольда, со стороны которого уже не было никаких звуков. Надо было убедиться, что колдун мертв. Ну а Шеридан улучил момент дабы прерывисто вздохнуть, а услышав приказ закругляться, вместе со всеми брякнул «Так точно!».       Трое бойцов, сторожившие детей, не пытались к ним приблизиться, предоставив это Роше. И поступили верно, поскольку близнецы были слишком напуганы и не спешили выходить из своего укрытия к шумным солдатам, пахнущим железом и кровью. Впрочем, они уже убедились, что это темерцы, и понемногу начали оттаивать. Девочка держалась совсем неплохо. Даже не хныкала, только взгляд у нее был застывший от пережитого, а реакции чуть замедлены. И она всё время молчала. Бусси же явно недавно плакал и до сих пор вытирал сопли грязным кулачком, хотя выглядел менее оцепенелым, чем его сестра.       — Ваши высочества, — позвал Роше, протягивая к ним ладони, — пойдите сюда.       Анаис немедленно встала и подошла к нему, взяла за руку, послушная и тихая. Но Бусси вдруг заартачился.       — Я не высочество! Я Бусси Ла Валетт, — заявил он и надул губы, а кулаки спрятал за спину.       Роше цокнул, поймав себя на желании немедленно отвесить ему подзатыльник, какой сам частенько схлопатывал от всех мужчин в округе, пока рос. Хотя вовсе не был таким вот слюнтяем и плаксой. Совсем наоборот. Он подавил в себе секундную неприязнь к пустым капризам, вспомнив, что в жилах Бусси вообще-то течет кровь Фольтеста, и однажды эта кровь возьмет свое. Пусть тот до сих пор верит, что его отцом является старый барон Ла Валетт, и, может, краем глаза где-то видел, как люди в синих дублетах разоряли его родной город. Все эти убеждения вполне поправимы.       — Конечно. Бусси, — согласился Вернон и еще раз протянул ему свободную руку. Через несколько мгновений внутренней борьбы ее взяли.       Выведя детей наружу, он осмотрел их, надеясь что жалкий изврат Детмольд с ними ничего не сделал. Но, похоже, всё у них было в порядке, за исключением душевного состояния. Их даже кормили и давали умыться.              Десяти еще не было, однако Роше поспешил к амфитеатру, поскольку ничто не мешало всем собраться пораньше и начать обсуждения. Так, собственно, и оказалось. Гвоздем программы был Совет магов, по крайней мере, по их собственному мнению. Тем не менее, горстка остальных гостей едва ли думала о них как-то иначе, кроме «поставим-ка этих зазнавшихся ворожунов на место». Правителей же — и больше всех Радовида — волновал исключительно вопрос обезглавленных государств.       Его-то Вернон и увидел в первую очередь. Какое там покушение? Реданский монарх был живее всех живых и прекрасно себя чувствовал, стоя по центру арены в своем сверкающем золоченом доспехе. Наталис, с которым он в данный момент разговаривал, в основном лишь слушал его, напряженно глядя в землю и даже чуть сгорбившись. Суть монаршей речи, как успел определить капитан, сводилась к одному: темерский интеррекс-де правильно понимает, что не сыщет поддержки среди знати, так как у Фольтеста не осталось наследников, и опереться регенту совершенно не на кого. Значит, Темерия будет разделена по границам баронских вотчин. И дабы этого не произошло, она должна перейти под покровительство…       Радовид заметил Роше и его солдат, ведущих Анаис и робеющего в такой толпе Бусси, но последнюю фразу всё же договорил:       — … надежного и сильного соседа.       Очевидно было, что король напряженно ждет, кому же в итоге будут переданы дети — ему, как договаривались, или коннетаблю. И не выказал удивления, когда капитан Синих Полосок обменялся с Наталисом понимающим взглядом. Будущий регент коротким кивком выказал признательность тому за верную службу, а затем заявил совсем другим голосом:       — Почтенное собрание! Я прошу вас вычеркнуть из памяти мои слова, сказанные несколько минут назад.       Он продолжил речь, рассказывая о детях и их правах. А Вернон сделал медленный вдох и выдох. Давненько у него не было так легко на сердце, как сейчас. Один только Кимбольт, готовящийся сказать своё слово, смотрел на наследников с настороженностью. К сожалению, Детмольд, оставшийся пятном кровавой каши на полу библиотеки, зрил в корень: пусть у Наталиса и была поддержка армии и простого народа, его положение среди влиятельных темерских дворян было далеко от стабильности. Но теперь, когда есть Бусси, многое может измениться. Краем глаза Роше видел выражение лица Радовида и понимал, что тот запомнил его выбор. «Собирался в одного съесть Темерию и закусить Каэдвеном? Рассчитывал, что детей тебе принесут на тарелочке? Так вот, утрись-ка! Я сделаю так, что старине Наталису никогда больше не придется обтекать на таких вот собраниях, слушая гавканье власть имущих гиен».       Никакого гавканья больше не было. Радовид заговорил было о незаконности рождения близнецов, но Наталиса уже было не сбить с толку. Тем более, когда его поддержал быстро сориентировавшийся в ситуации Кимбольт. Ну а Роше, наконец, обрел возможность осмотреться в амфитеатре. Первое, что бросилось ему в глаза, так это отсутствие вездесущего Шилярда Фиц-Эстерлена с его командой Черных. В пределах видимости не было ни одного имперца. А ведь их столько крутилось в городе! Видать, Геральт и правда, что-то сделал им, вызволяя Трисс. С него станется. Лишь бы сам не пострадал.       Он осматривался бы так и дальше, но очень быстро обнаружил одно интересное лицо. Вернее, оно обнаружило себя само.       — Вернемся к вопросу о Вергене, — громко заявила молодая женщина в доспехах. Вне сомнения, это была Саския, которую Вернон в первый раз видел во плоти. — Нижняя Мархия больше не принадлежит Каэдвену и не входит в Верхний Аэдирн.       Далее она объявила о создании в Долине Понтара Свободного государства. И заодно сразу высказалась за созыв Совета и Капитула. Радовид возразил, что никто из простого народа не может давать таких заявлений, а тем более требовать короны над землей, у которой уже есть хозяева. Роше невольно хмыкнул на его справедливые слова про «венок из полевых цветов». Метафора для единственной короны, какой достойна Саския, всего лишь крестьянская девушка по происхождению.       Она действительно внешне напомнила ему Мэву в ее лучшие годы, с которой он проницательно сравнивал ее раньше. Пусть и кметка, с явными следами измождения после отравления — неужели еще не прошли? — она была просто чудо как хороша собой. А художник, изобразивший ее на листовке, либо ненавидел ее лично, либо женский род в целом, потому как сходства между ними было меньше, чем у вольной волчицы и затюканной деревенской шавки. Сама Саския лишь раз скользнула по Роше взглядом, при этом лицо у нее осталось напряженным и нечитаемым. Разумеется, у нее было какое-то собственное, независимое от Иорветовых слов мнение о Синих Полосках и их деятельности, но по ее нынешнему поведению можно было понять, что она думает о них столько же, сколько обо всех остальных собравшихся. То есть, очень мало.       А многие из них, между прочим, поддерживали ее. В их числе были верные ей мархийцы и Наталис, который полностью разделял мнение Роше о том, что им необходимо буферное государство в Долине Понтара. Как и хорошие отношения с этим государством. «Интересно, Стеннис и правда оставит ей Долину или решит взять реванш чуть позже? Впрочем, ему явно насрать, раз он даже не явился на Совет, выбрав скорейшую коронацию».       Были и выступившие против Саскии. Большинство каэдвенцев, например, а также вчерашние аэдирнцы из реданского лагеря. И, конечно, сам Радовид. Голоса других были для него пустым звуком. О чем он и сообщил прямо.       — Редания не признает такой коронации.       Вернон прищурился, глядя на рыцаршу. Ему давно хотелось послушать, как эта самопровозглашенная королевна поведет себя при прямом давлении кого-то повыше рядовых и офицеров. Понять, так сказать, почему же Иорвет стоит за нее горой.       — Мы нанесли сокрушительное поражение армии Хенсельта, — напомнила она. — И если ты хочешь такой же судьбы, тогда я жду твою армию.       Казалось бы, всего одна фраза. Однако Роше мгновенно потерял к Саскии половину испытываемого ранее уважения, и без того небольшого. «Что несет эта дура?! Какая война с Радовидом? Если б не мы с ушастым, ей в жизни было не удержать даже Верген». Теперь он мог свободно думать о Иорвете, не опасаясь чтения мыслей, поскольку уже знал, что над амфитеатром наведен антимагический барьер.       Радовид был так поражен ее дерзости, что сперва мог выдавить лишь насмешливую ухмылку. Шеала, стоявшая рядом с Саскией, была до того уверена в себе и спокойна, что капитан просто диву давался. Она действительно заявилась на собрание как ни в чем не бывало. «Боги, сколько же спеси может быть в одной единственной хрупкой на вид бабе? Прекрасно зная, что тот ведьмак нам всё рассказал, она опять лезет в самое пекло вместо того, чтобы залечь где-нибудь на дно». Притом от его внимания не укрылось, что обе женщины ведут себя довольно свободно друг с другом. Похоже, давно и хорошо знакомы. Он счел это предсказуемым, но вместе с тем тревожным знаком.       В наступившей тишине было слышно, как Шеридан шепнул Чижику:       — Что-то сомневаюсь я, что она взаправду «дева». По виду и гонору так вполне бывалая.       Тот прыснул так несдержанно, что капитан велел им обоим заткнуться.       — Тебе придется признать мои права так же, как и королю Каэдвена, — продолжила Саския, не поворачивая головы на шепотки вокруг. — Филиппа была тому свидетелем.       — Ключевое слово: была, — ответил Радовид. — Была свидетелем, поскольку сейчас она арестована по обвинению в государственной измене. За дело, которое сводит на нет любые слова, что мог ей сказать при жизни Хенсельт. Я уже заметил твою, девушка, тенденцию набирать себе сторонников из самых отъявленных преступников, по которым плачет виселица. Повстанцы, скоя’таэли, а теперь и убийцы королей. Что дальше?       По рядам заволновавшихся каэдвенцев прокатился громкий пересуд: «Так что же это значит, Хенсельт убит?!» Они стояли двумя отдельными лагерями: приверженцы старой власти и те, кто держался поближе к реданцам. Но сейчас все, как один, повернулись к молчащей Саскии.       — Да, он мертв, — наконец, сказала она. — Погиб в честном поединке во время штурма.       — Этому есть свидетели, кроме твоих верных друзей? — Радовид чуть склонил голову на бок. — Боюсь, что нет. Более того, Детмольд, придворный чародей Хенсельта, прекрасно видел, как он был взят в плен.       У Вернона похолодело в желудке. Что еще колдун успел рассказать реданцам? Что еще сейчас выплывет на свет? В конце концов, даже если Радовид не поверил о сговоре Полосок со скоя’таэлями, то о заговоре против Хенсельта и участии в нем Роше ему вполне могли донести перебежчики вроде Дюбуа. Однако никто из них даже не смотрел на темерцев. Очевидно, что у реданского правителя были собственные четкие планы на это Собрание, поэтому отвлечение дела на третьих лиц ему только помешало бы.       — Скажу больше: каэдвенский король был казнен, — добавил он веско. — И твоя, с позволения сказать, советница Филиппа имеет к этому непосредственное отношение. Такой способ устранения неугодного короля ей довольно привычен: первой жертвой ее амбиций пал Визимир. За это она, собственно, и арестована.       Саския горячо возразила ему:       — Это ложь! Мне ничего не известно про Визимира, но Хенсельт пал справедливой смертью от руки Иорвета. Филиппа же в данный момент…       — Какая разница от чьей именно руки он пал? Иорвета, Лето или неизвестного полунелюдя. Чародейки никогда не действуют собственными руками.       Обстановка всё более и более накалялась, но конфликт возник вовсе не между Радовидом и Саскией, а среди каэдвенцев. Тем важнее было прямо сейчас решить, что делать, когда ни короля, ни Детмольда — на Собрании он не появился — больше нет, и надо как-то жить дальше. Верные короне люди, в числе которых был и Зывик, тут же накинулись на тех, кого подозревали в симпатии к реданцам. Разразилась буча, которую попытался прервать Кардуин из Лан Эксетера, но не преуспел. И тогда пришлось вмешаться Радовиду. Он указал на рыцарей Ордена Пылающей Розы, неведомо когда успевших выстроиться по периметру амфитеатра, и сделал еще одно заявление:       — Я располагаю сведениями, что в связке с Эйльхарт действовала и Шеала де Тансервилль. Обе состоят в Ложе чародеек, все члены которой, без сомнений, в курсе происходящего.       Пусть у Роше не было ни одного реального, физического доказательства ее вины, он собирался высказаться. Неважно, что его голос стоил крайне мало. Ему необходимо было окончательно отмазаться от смерти Хенсельта. Но он не успел взять слово.       — Ложа не имеет ко всему этому никакого отношения! — раздался вдруг голос, которого он не слышал уже давно. Появление Трисс здесь, в амфитеатре, пожалуй, для всех стало неожиданностью. В сопровождении Геральта она двинулась к арене. — Никто из Ложи не знал о делах Шеалы. Я подозревала, но до последнего момента отказывалась верить, что они с Филиппой пойдут на такой шаг. Теперь же, когда и Хенсельт убит, я могу с уверенностью подтвердить ее вину.       Трисс поведала всем о том, как аккуратно пыталась выяснить у них суть дел, пока в один прекрасный момент ее попросту не перестали приглашать на собрания. И о том, что Филиппе нужно было сильное государство под контролем чародеек, поэтому она поддержала восстание Саскии в Долине Понтара. Де Тансервилль всё так же молчала, чуть сузив глаза. А Роше ждал, когда будут предъявлены хоть какие-то доказательства, кроме слов. Когда их хотя бы попросят. Но на этом собрании, как и везде, во внимание принимали только то, что было удобно. Радовид, правда, был заметно недоволен. Он явно нацеливался на всю Ложу и, возможно, даже больше. Для чего и пригласил Орден. Это теперь было ясно как день.       — Еще один свидетель не в пользу этих двоих, — заговорил он, повернувшись к Саскии, — достаточно точно, хоть и не полностью повторивший слова, добытые мной у самой Эйльхарт. Если ты и впредь будешь защищать их, то сама станешь соучастницей. И тогда я заговорю с тобой совсем по-другому.       Та могла бы упорствовать дальше. По крайней мере, наслушавшийся рассказов о ней Вернон ожидал именно этого. Не то чтобы ему хотелось увидеть, как реданец вконец приструнит ее, вовсе нет. Просто это укладывалось бы в характер, заявленный ей самой изначально. Однако девушка сначала ненадолго задумалась, после чего вся словно сникла.       — Если это правда, значит… — проговорила она как будто растеряно, — они и меня обманывали.       Кардуин, тоже долго хранивший вынужденное молчание, улучил момент чтобы вставить свое слово:       — Я настаиваю на том, чтобы немедленно исключить Шеалу де Тансервилль из вновь создаваемого Капитула. По крайней мере, до тех пор, пока не будет завершено расследование по ее вопросу.       Роше оставалось только подивиться тому, как складно это прозвучало в свете политики Радовида. Более того, последний охотно подтвердил, что в таком случае к составу данной организации и Совета у него нет претензий. И подписал какую-то бумагу, которую до того всё держал в руке. Складывалось стойкое впечатление, словно они договорились о чем-то подобном заранее. А вот дальнейшие слова Саскии в этой схеме явно не были учтены. Радовид, услышав их, заметно посветлел:       — Я более не собираюсь ни оправдывать их, ни защищать. Поскольку не собираюсь ставить под удар Верген и себя, его правителя. Не такими методами и целями я собиралась добиваться всеобщей справедливости и равенства.       На этом она демонстративно покинула собрание. Судя по тому, как большинство присутствующих, даже маги, одобрительно закивали головами, заявление Девы было воспринято на веру. Но только не темерским капитаном. И не реданским королем. Дело было вовсе не в напыщенных фразах, скорее присущих странствующим рыцарям с юга, а в самой скоропалительности ее отречения. Ведь она, по сути, была обязана этим двоим чародейкам всем, что имела. Могла бы хоть для вида покобениться, но нет. Чижик и Шеридан всё верно подметили. По ее разговору совсем не чувствовалось юного возраста: говорила она холодно и самодовольно. В ней была прямолинейность и расчетливость пожившей жизнь женщины, а Иорвет и Геральт как будто говорили совсем о другом человеке.       Роше пошел бы дальше, продолжил гнуть линию того, что она была прекрасно обо всем осведомлена, ведь ей тоже было выгодно избавиться от тех, кто мог угрожать независимости Долины Понтара. Но катить бочку на нее сейчас означало подставить Иорвета, который нуждался в ее покровительстве. И прошлое которого уже было нелестно упомянуто сегодня. Вернон смирился с невозможностью и нежелательностью видеться с ним, но это вовсе не было поводом изменять свое отношение к нему как к личности.       Хотя, подумал он, у Саскии действительно нет иного выбора, только тот, что предоставили ей Радовид и, негласно, все остальные, кто лишился королей. Теперь, когда все готовы были ополчиться заодно и против нее, ей некуда деться, кроме как публично отказаться от своих благодетельниц. Проводив ее взглядом, Шеала, наконец, тоже заговорила. Впервые с того момента, как Роше пришел сюда.       — Мне не нужна ничья защита, — сказала она всё так же спокойно, но при этом попятилась к стене: по отмашке Радовида к ней направились рыцари Ордена.       — Все так говорят, — усмехнулся монарх.       — И я не собираюсь терпеть, пока ты будешь вытягивать из меня какие-то там показания. Которые тебе даже не нужны. Вся эта мнимая погоня за справедливостью основана лишь на твоей многолетней ненависти к чародеям. Правда, как я вижу, не ко всем, — она кивнула на Кардуина. — Поразительно избирательная ненависть.       Стоило отметить, что ни она, ни Трисс не показали на самого Радовида, как заказчика или соучастника. Выходило что он — вот это правда удивительно — был тут ни при чем. Хотя, безусловно, лишь выиграл от устранения конкурентов. И пусть он вполне прагматично собирался забрать себе Темерию, к нему нельзя было не почувствовать расположения. Он был центром этого Совета, хозяином положения, и держался как истинный хозяин, выслушивая всех, но придерживаясь своих аргументов и ведя свою прямую, как палка, линию касательно любого вопроса. Роше по-настоящему завидовал. И жалел, что здесь нет Фольтеста, который уравновесил бы, а то и затмил молодого короля.       Он искоса наблюдал за Наталисом, который буквально только что стоял перед реданцем как на выволочке, и думал, выдержит ли он бремя своей новой должности. И как долго. При всех его бесспорных достоинствах у него был один главный недостаток: он мало интересовался политикой. Знал примерную расстановку сил, но не тонкости взаимоотношений между всеми власть имущими. Людям вроде Кимбольта и Маравеля ничего не стоит окрутить его. Тут действительно нужен кто-то, способный вовремя подсказать и направить. Бернард Дукат, например. Ну и он, Роше, на подхвате. «Как вернемся в Вызиму, нельзя будет затягивать с судебным процессом над двумя предателями».       Между тем, орденцы подбирались к Шеале всё ближе и ближе, окружив ее и приперев к стене. Учитывая, что из-за барьера она не могла колдовать, Вернон абсолютно успокоился на ее счет. Радовид посадит ее вместе с Филиппой, а потом расправится по своему вкусу. И тогда Полоскам останется лишь разыскать и ликвидировать Лето. Если, конечно, Шеала не успела избавиться от него сама. Для показаний он больше не нужен, ведь обо всём важном уже поведала Трисс.       Однако часть этих планов в одно мгновение оказалась нарушена. Геральт, стоявший возле арены, вдруг схватился за дрогнувший медальон и принялся крутить головой по сторонам. «Он же реагирует на магию. Которой тут быть не должно», нахмурился Роше и тоже прошелся взглядом по верхам, как будто мог что-то увидеть. Антимагическая защита пала? Или ее не было? Но тогда де Тансервилль давно уже разметала бы всех, кто угрожал ей…       Додумать он не успел. По стенам прокатился ужасающий и притом знакомый до мурашек рев, а в следующий миг по небу пронеслась тень раскинувшихся широких крыльев. Дракон описал плавный круг по периметру, поджигая всё на своем пути, и Роше инстинктивно попятился в выходу, крепче прежнего сжимая ладошку Анаис. На периферии сознания возникла дельная мысль, что стоит взять принцессу на руки, ведь бежать наравне со взрослыми она не сможет. Бросив быстрый взгляд на Шеридана, он убедился, что тот подхватил Бусси, который опять начал хныкать от страха.       Полоски бросились к выходу вместе с Наталисом, темерцами и остальными. И последнее, что увидел Роше перед тем, как покинуть амфитеатр, это то как дракон аккуратно цепляет Шеалу и затем уносит ее вверх, к башне, а Геральт кидается вслед за ними.       — Разрази меня гром, если это не тот же ящер, что был в Ла Валетт! — бросил он на ходу своему лейтенанту.       — Он самый, капитан! — убежденно отозвался тот. — Но откуда он тут взялся-то?       — Оттуда, что это домашняя зверушка Шеалы. И явно уже давно.       Темерцы ворвались в свой лагерь и принялись срочно складываться: мало ли какой еще вред способен нанести тот дракон и кому. Радовид со своей армией орденцев тоже не вызывал доверия. У него явно руки чесались устроить чародеям хорошую жизнь, а наведенный Шеаловым питомцем хаос как нельзя этому способствовал.       Роше видел, как Наталис с неудовольствием глянул на Трисс, последовавшую за ними. Коннетабль, разумеется, дал ей необходимую защиту, но всё же относился к ней с еще большим недоверием теперь, когда она сама призналась в причастности к Ложе. Его не волновало то, что она защищала Фольтеста в Ла Валетт и только что дала показания против своих коллег. Вернон частично разделял это его недоверие. Просто потому что ей, как оказалось, слишком легко манипулируют другие маги и не только. Сама она, впрочем, вовсе не навязывалась и явно осталась в Лок Муинне лишь из беспокойства о Геральте.       Капитан тоже решил дождаться его. Но скорее из-за новостей о вырвавшейся из окружения Шеале. Он передал Анаис и Бусси коннетаблю и предупредил его о том, что Полоски задержатся в городе еще ненадолго. А окончательно дела у них поправились, когда поступило донесение о замеченном в окрестностях Лето. Роше лишь обрадовался возникшему шансу закрыть его вопрос раз и навсегда. Но увел свой отряд подальше от бывшего темерского лагеря, как только выяснилось, что ведьмак-убийца зачем-то направляется именно туда. Нельзя, чтобы он засек их раньше времени. Кроме того, нужен был новый план действий, ведь здесь может выйти даже посложнее, чем с колдунами. Просто взять и вывести из строя перекачанные руки мутанта вряд ли получится. Вернон и его солдаты собственными глазами видели его в деле. Несмотря на свои габариты, здоровяк двигался с ловкостью кобры. Атака против него должна быть такая же быстрая и точная. А учитывая что на ведьмаков не действует большинство ядов, сложно подобрать какое-то средство, которое остановит его сразу. Капитан давно примерялся, что за средство это должно быть. И в итоге остался при мнении, что круговая стрелковая атака, многократно проверенная на эффективность, остается лучшим вариантом. Правда, не все были с этим согласны.       — Если мы возьмем его на прицел, — объяснил Рикард, — он тут же нарисует себе знак. Как там его… Квен. И тогда хрена с два глотнут наши арбалеты.       — Точно, — поддакнул ему Чижик. — Они для него что иголочные тычки, а попасть по важным точкам с его скоростью и этим чертовым знаком просто нереально.       Роше их успокоил:       — Мы дождемся удобного момента, пока Геральт отвлекает его болтовней. А сами как можно тише рассредоточимся по периметру. Лето не успеет поставить знак.       На этот раз решил высказаться и Шеридан:       — Он нас услышит. И приготовится. Может даже сообразит, что сразу против всех не вывезет, и тогда возьмет Волка в заложники.       Вернон глянул на него с прищуром.       — Нда, дело говоришь. Неприятно получится, если Геральта прирежут.       Эти слова вызвали всеобщее возмущение, за которым ему было забавно наблюдать. Привязались всё-таки к седому. С одной стороны, это было по-человечески естественно. А с другой, могло создать проблемы.       — Парни, не забывайте о своеобразных принципах своего нового друга. Что вы будете делать, если ему вожжа под хвост попадет защитить Лето? Откажетесь от задачи?       Они смущенно замолчали. Разумеется, в их головах не промелькнула даже тень мысли ослушаться своего командира. И тот, выдержав паузу, продолжил:       — Насколько я знаю, здоровяк уверял его, что они старые и очень хорошие знакомые. Если это правда, то я не сомневаюсь, что у него самого дрогнет рука, даже если заложник случится. И тогда нам будет еще проще: используем этот миг, чтобы пробить Лето башку. Так что отставить нытье! И проверить доспехи, чтобы ничего не брякало.       Не успели они отозваться дружным «Есть!», как на горизонте нарисовался один из обсуждаемых. Геральт. Когда он отправился биться с драконом, никто даже не подумал, что он может не выжить после этого боя. Видимо, после Вергена миф о бессмертии закрепился за ним так же прочно, как и прозвище «Блавикенский Мясник».       — Что с крылатой тварью? — сходу спросил его Роше.       — Жива, но тяжело ранена и обезврежена.       — Ну ясно, пацифист херов. А с Шеалой? Куда дракон понес ее?       — Недалеко. До ближайшей башни, где я обнаружил ее, готовую к телепортации. Если бы не кристалл…       — Она-то хоть сдохла?       — Нет, Вернон. Отбыла порталом, — он предупреждающе поднял вверх ладони. — И не бесись так. Я не твой солдат и выполнять твои приказы не обязан, — но, видя выражение лица темерца, поспешил добавить: — Зато я кое о чем у нее выспросил. Наверняка тебе будет интересно узнать.       Роше глубоко вздохнул и, сделав над собой усилие, обронил:       — Ладно, ей всё равно занимается Радовид, который так просто это не оставит. Говори.       — Первая новость: Филиппа вновь свободна. Не пойму как, но ей удалось обмануть стражу, будучи закованной в двимерит и ослепленной. Так что на повестке дня у Радовида по-прежнему две чародейки.       — Бери выше. Бьюсь об заклад, на повестке дня у него все колдуны разом, просто он не придумал веского повода обвинить их. Но не суть.       — Да, не суть. Я-то просто хотел узнать у нее где Лето. Но она сама его не видела еще с Флотзама, — ведьмак тоже вздохнул. — Прибыла туда, чтобы наказать его за смерть Фольтеста.       Вернон задрал брови от изумления, и даже Полоски поусмехались между собой.       — Вот ведь брехунья, а! Просто слов нет.       Геральт, однако, всеобщего веселья не разделил.       — Почему ты считаешь, что она лжет? И в чем?       — Во-первых, потому что она ведьма. Всё, что они говорят, может быть враньем, целиком и полностью. А во-вторых, кто поверит в ее слова после того, что было под Вергеном и вот буквально сейчас?       — Знаешь, я готов поверить, что она заказала Лето слабого, склонного к порокам Демавенда. В таком свете ей незачем избавляться от Фольтеста.       — Эх, Геральт, Геральт. Избавилась от слабого Демавенда, но стала бы терпеть сильного, не поддающегося управлению Фольтеста? Сам подумай! В-третьих, если она искала Лето во Флотзаме не в целях дать ему очередное задание, то уж точно не для наказания. Ей нужно было устранить его как свидетеля, чтобы не заговорил о ней самой, — пояснил он то же, что и Иорвету. — Просто долго примеривалась, не зная с какой стороны куснуть эту тушу. И, что любопытно, отбыла оттуда в Верген, не доведя дело до конца.       — Она спешила защитить Хенсельта.       — Допустим, но откуда узнала о том, что следующей жертвой будет именно он, а не, скажем, Радовид?       — Добыла сведения о Зеррите и Эгане, засевшим возле его лагеря. Откуда-то. Мало ли источников у чародейки ее уровня?       — Слушай, я понимаю, что аппетитное декольте Шеалы до сих пор будоражит тебе взгляд, но постарайся собраться и подумать как можно трезвее.       — Рад за твое железное спокойствие насчет женских чар.       По его мнению, замечание Роше было не к месту. Он по-прежнему не считал, что должен был убить де Тансервилль. Это не его задача. Однако верить ей при этом тоже было не обязательно.       — Хм, знаешь, а если поворошить события в лагере Хенсельта, — проговорил он медленно, — которого она якобы хотела защитить от Лето, то напрашивается вопрос: где же она пропадала во время нападения ведьмаков-ассасинов? После того, как стража слегла, я бился с ними в одиночку.       — Во-во. Желай она защитить, не отходила бы от него ни на минуту. И заранее предупредила бы Детмольда. На деле же тот, как и король, ни о чем не подозревал до нашего приезда.       Шеридан сделал было движение, чтобы спросить: а чем во время нападения занимался сам чародей? Но решил не прерывать начальника деталями, не особо относящимися к делу и ничего, по сути, не меняющими.       — Черт, теперь я даже не знаю, где ее носило в час нападения, — говорил Геральт дальше. — Она появилась сразу же после. Но вновь сбежала, услышав, что Детмольд собирается применить Голубой Сон Ханмарвина.       — Так у ведьмаков ее и носило. Как мы уже давным-давно знаем. Наверняка по их с Филиппой задумке нужно было разделить всех троих, чтобы действовали отдельно, после чего так же отдельно и устранить. Поэтапно. Кстати, пресловутый дракон, — Роше махнул в сторону амфитеатра. — Он абсолютно послушен Шеале, ну, или помогает ей по своей воле. Сейчас и тогда, в Ла Валетт. Это тот же самый дракон, — он оглянулся на бойцов, которые кивнули в подтверждение.       — Тот же, — отозвался Геральт, даже не собираясь спорить. — Я спросил ее и об этом. У нее, конечно, нашлись отговорки. Якобы им управляет Филиппа, но в Ла Валетт он еще не был в их подчинении.       Вернон всплеснул руками и прошелся туда-сюда.       — На ровном месте путается в показаниях! «В тот день не могла, в этот могла». А кто тогда им управлял в замке? Он прицельно атаковал Фольтеста и моих людей. Ты сам это видел. После чего спокойненько улетел — и куда? — в сторону Аэдирна.       — Может, это какой-то особенный ящер? — предположил кто-то из Полосок. — Правда, я ни разу не слышал, чтобы их можно натаскать или приручить. Геральт, что скажешь?       — Я тоже о таком не слышал. Как и о способе преодолеть антимагический барьер. Но всё случается в первый раз. Магия та же наука, никогда не стоит на месте.       — Дракон был послушен Филиппе, — вслух размышлял Роше. — Драконоубийца. Значит, это не байка. Саския и ее подружки, возможно, нашли одного такого, но не убили, а приручили и использовали. Хитро, что сказать… Короче говоря, чародейкам не отвертеться, — заключил он. — И я не успокоюсь, пока они не будут наказаны. Мной или Радовидом, не важно.       Геральт поглядел на него с сомнением.       — Надеюсь, в отличие от него ты не захочешь приплести к этому делу всю Ложу?       Ясно было, почему он об этом упомянул.       — А что, тебе известен ее полный состав?       — Нет. И даже не пытайся расспрашивать Трисс.       — Не беспокойся. Есть иные способы выяснить их личности и вину каждой. Если таковая вина есть.       Ему хотелось еще развить тему Саскии. В конце концов, Геральт общался с ней дольше и мог теперь объяснить расхождения с его ранними словами о ней и ее нынешней самопрезентацией. Но время поджимало.       — У меня тоже для тебя есть новость, — сказал он ведьмаку. — Я видел Лето. Скорее всего, сейчас он в нашем старом лагере. Ждет кого-то. Должно быть, тебя.       — Вот как! Что ты раньше молчал?       Геральт мгновенно воодушевился. И, может быть, у него было еще что передать из разговора с Шеалой, но теперь оно перестало иметь критическое значение. Лето был важнее. Кроме того, Волка не было нужды предупреждать о дальнейшей судьбе убийцы королей: он и так понял, для чего Роше собрал здесь почти всех Синих Полосок.       — Только давай не как во Флотзаме, а? — попросил он капитана, и тот невозмутимо развел руками:       — Сделаю всё возможное. Но обещать ничего не стану.              По пути им там и сям встречались брошенные трупы и следы побоищ. Очевидно, что каэдвенцы попытались еще раз выяснить отношения между собой, а Орден Пылающей Розы попробовал прихватить каких-то отдельных чародеев, лишь Мелитэле знает в чем заподозренных. Те ответили по полной, и воздух теперь искрился от магии. А вскоре выяснилось, что она видна невооруженным взглядом: некоторые улицы неясно почему были затянуты зелеными завесами. Обнаружились они и на стенах темерского лагеря, из-за чего не удалось полностью замкнуть кольцо окружения. Но особой беды в том не было, поскольку Лето и так хорошо просматривался и, судя по всему, никого не боялся. Даже если о чем-то догадывался.       Роше хорошо знал участок вокруг старого лагеря и распределил солдат по точкам так, чтобы те видели его самого и могли среагировать на его приказ. Затем принялся ждать, прислушиваясь к разговору двух ведьмаков, который едва ли был слышен. Что странно, ведь такой зал, по идее, должен давать отличную акустику. Зато взамен это давало надежду, что самих Полосок тоже не слышно. Приятели общались довольно долго. Временами Геральт словно бы даже отключался, объяснением чему могли быть захватывающие его воспоминания. А Вернон думал о своем. Хотя в такой момент и не стоило бы. Он смотрел на Лето, этого огромного, угрюмого типа, хладнокровно перерезавшего Фольтесту горло и до сих пор уверенного, что избежит наказания. И жалел только, что не получится отплатить ему как надо. Как отплатил Детмольду или Хенсельту. От такого количества болтов ведьмак потеряет сознание раньше, чем успеет что-либо понять. «Да такие, как он, и не понимают ничего. Это же просто машина для убийств» — Роше ровнее прицелился из своего арбалета, одной рукой прислонив его к краю стены, а другую приподняв для команды.       Сигналом ему послужил тот момент, когда Лето вдруг достал фляжку и передал Геральту. Тот взял, отпил немного и вернул назад. Стиснув зубы, капитан дождался, пока и лысого не одолеет жажда, а потом резко опустил руку одновременно с сухим щелчком механизма. В тот же миг прозвучало еще около дюжины щелчков. Никто не промахнулся. Грузное тело медленно осело наземь, а Белый Волк отпрянул от него, вертя головой по сторонам и тихо матерясь. Потом всё же присел перед ним на колени.       — Чистейшая работа, парни! — крикнул Роше, показываясь из засады. Ему было невероятно хорошо от того, как быстро и гладко осуществилось задуманное. «Ну, Иорвет, тебе я тоже услужил. Получается, минус один пункт благодарности». И уже вроде бы не так тяжко вспоминать о том, чего не случилось.       — Башка-то у него прям как у ежа теперь, — заулыбался Шеридан, хотя даже отсюда видел, что некоторые снаряды попали и в торс, и в руки.       — Ага, своего рода шевелюрой обзавелся. Впервые в жизни.       Перешучиваясь в таком роде, Полоски спустились вниз, чтобы убедиться: ведьмак-душегуб мертв. Обыскивать его при этом сперва побрезговали, словно это был смердящий труп альгуля, а не человек с иммунитетом ко всем известным болезням.       — Вот честно, у тебя просто талант выбирать правильный момент! — буркнул Геральт, поднимаясь.       — А что не так? Я решил, что разговор окончен, когда вы начали хлебать из фляжки, — судя по запаху, там была водка. — И, зная тебя, сразу понял, что ты и его пожалел, этого маньяка.       — Он едва успел рассказать мне всю историю. Которая и тебя, кстати, касается.       — Серьезно? Что же, выкладывай, какой еще тебе лапши навешали на уши. Как говорится, не опять, а снова.       Но сначала ведьмак поведал о причинах своей якобы жалости к Лето.       — Он заботился о Йеннифэр в Нильфгаарде, когда та тоже потеряла память. За одно только это я перед ним в неоплатном долгу.       — Ты наверняка успел сказать ему «Спасибо». Зато его смерть избавила нас с тобой от конфликта интересов. Согласись, чертовски благородно с моей стороны.       — С другой стороны, Лето знал, на что шел, — добавил Геральт, пропустив речь темерца мимо ушей.       — Более того, он прекрасно знал, на что подписывает тебя. Тогда, в Ла Валетт, — тот сверлил его глазами, прищурившись. — Ведь я мог и не поверить тебе на допросе. Одно твое неправильное слово, одна ошибка в показаниях…       «Да уж. Дрянь человек, но патриот», вспомнились Геральту слова Талера. Он неопределенно хмыкнул и покачал головой. Ему стало как-то странно от мысли, до чего же вовремя Иорвет ухитрился сработаться с Роше, а чуть позже спасти его в Вергене, иначе тот действительно разделался бы с ним при первой встрече. Так же, как и с Лето. В каких-то вещах, думал Волк дальше, всё осталось по-старому. С Верноном можно было выпить, подраться на кулаках, временами даже осадить его, воззвать к разуму, а то и пристыдить. Несмотря на свою профессию и призвание, он был хорошим товарищем, верным подданным и заботливым командиром: тот же Шеридан, к примеру, нет-нет да задерживал на нем восхищенный взгляд. И при всём при этом Геральт почему-то сомневался, что Роше когда-либо и кому-либо смог бы стать по-настоящему близок. Казалось, с ним можно хоть куда, но каждый новый раз его поступки доказывали, что для него существует одна лишь Темерия. Ради нее он пошел бы на что угодно, и кого угодно пустил бы в расход. Буквально. «Короче говоря, женат на работе. И хорошо, что это счастливый брак, судя по его цветущей физиономии».       — Да, я уже понял, к чему ты клонишь. Можешь не развивать. Тут, знаешь ли, есть вещи поважнее твоих «если бы да кабы».       — Например?       — Лето рассказал мне о том, на кого работал на самом деле. И это не Шеала. Когда она заявила, что прямо сейчас армия Черных форсирует Яругу, я не поверил ей. Но Лето сообщил о том же самом. Эмгыр нанял его, чтобы посеять смуту на Севере и облегчить вторжение.       Несколько мгновений Роше пораженно молчал, стараясь ничем не выдать, что ему стало нечем дышать. Хотя от ведьмака такое было не скрыть. Да и незачем. А тот задумчиво поглядел сначала на отряд, а потом снова на капитана:       — За всё время я не слышал от тебя об этом ни слова. Ведь ты первый должен быть в курсе. Разведка как-никак. Или решил мне не говорить?       Увы, на это нельзя было ответить одно простое «Я сам не знал». Тем более, на глазах у Полосок. Кое-как собравшись с мыслями, Роше пробормотал:       — Честно, не удивлен, что в деле замешаны нильфы. В конце концов, не зря Шилярд шастал по Северу все последние месяцы. А еще этот их несостоявшийся договор с Каэдвеном. И где же, по его словам, идет наступление?       — Де Тансервилль получила донесение от агентессы Ложи в Цинтре. Наверняка речь идет про эту местность. Лето ничего не уточнил.       «Агентесса из Цинтры, значит», повторил Вернон про себя. У него самого были знакомые оттуда, которые исправно писали донесения, но ни о каком наступлении и даже сборе войск ни разу не обмолвились. Конечно, этих людей могли убрать, подменить своими, или даже перевербовать и заставить строчить дезинформацию. Сейчас он как никогда ясно понимал, насколько темерской разведке далеко даже до реданской, не говоря уж об имперской. Несмотря на все усилия и принятые меры. И всё же что-то тут не складывалось.       Агенты не только в приграничье сидят, к ним стекается информация со всего Нильфгаарда. Если Эмгыр стягивал войска для атаки, они должны были где-то накапливаться, расквартировываться, быть обеспечены оружием и продовольствием, машинами, магами, полчищами слуг и вспомогательных служб. Фуражиры и интенданты в целях экономии на ресурсах столицы обдирали провинции до нитки. При этом оценка, как правило, производилась сильно загодя специальными людьми, чтобы никому не пришло в голову сбежать с ресурсами или спрятать их. Столь масштабную подготовку невозможно скрыть ни от местных жителей, ни от пронырливых, всегда обо всём осведомленных купцах и дельцах. Да что там, каждая собака от Яруги до Драконьих гор давно уже говорила бы о зреющей беде. Такой была Вторая Северная война. Такой была любая крупная война.       — Полагаю, что Хенсельт с Радовидом первые узнали бы о грядущем наступлении, — сказал он вслух. — И вместо того чтобы спорить за чужие территории, они скорее готовились бы к обороне своей. Какой смысл рвать кусок мяса, когда над тобой разинул пасть медведь?       — Ты уверен, что короли считают точно так же, как ты?       — Да нет, конечно. Откуда мне знать, что у них в головах.       Роше судил скорее о том, что об атаке могли заговорить их люди, а от тех всё просочилось бы и к его людям, и к талерским. Как оно обычно бывает. Простые смертные куда больше заботятся о собственных жизнях, угрозу которым чуют безошибочно.       — А я уж подумал, что ты только от меня скрывал свои сведения. Как от постороннего.       — Геральт, да если бы так, я давно бы уже сложил два и два и забил тревогу. И не только я.       — Тогда здесь всего два объяснения: либо Черные достигли невероятного мастерства в конспирации, а также в скорости сбора сотни тысяч солдат, либо ваша разведка хромает на обе ноги.       Роше метнул в него гневный взгляд.       — Это прекрасно подготовленные кадры. Они не могут ошибаться, — поразмыслив, он прибавил: — Или всё намного проще: кто-то кого-то дурит.       — Слишком уж складно дурит, как по мне. Учитывая разницу в интересах.       — Интересы у них, может, и разные, но мыслят-то они в одном ключе.       — До сих пор считаешь Шеалу с Эйльхарт ответственными за Фольтеста и Хенсельта?       — Разумеется. У двух шакальих групп просто совпали цели. И методы. А теперь они взаимно топят друг друга. Ничего нового.       — Лето было поручено подставить Ложу, чтобы покушения выглядели их идеей. По совпадению, чародейки тоже вышли на него. Иначе говоря, это был способ натравить Север на своих же магов, дабы те не устроили второй Содденский холм. Спасибо Трисс и ее смелости, обвинить всю Ложу не удалось. Кстати, ты помнишь речь Радовида? «Я не допущу второго Танедда». Теперь многое сходится.       Роше не ответил. Ему необходимо было хорошенько подумать, перед тем как нести всё это коннетаблю. И он почти машинально задал вопрос, ответ на который волновал его раньше, но теперь был безразличен:       — Не понимаю, что за выгоды ведьмаку мараться работой на нильфов? Разве что большие деньги, которые он прожрал бы в ближайшей блядовне.       Геральт словно этого и ждал.       — Знаешь, не всё так прозаично. Эмгыр пообещал восстановить его альма-матер, школу Змеи.       — Чего? — капитан не без усилий вернулся в реальность.       — Я про цель Лето. Всякий знает, что для любого ведьмака его школа — что второй дом. Место, куда всегда можно вернуться, переждать трудности, встретиться с товарищами. В этом смысле я могу понять его мотивы. И ты наверняка тоже поймешь.       Но тот резко вскинул голову и повернулся к своим.       — Ну и ну, нехреновый такой размен получается. Да, парни? Жизнь нашего короля и безопасность всего Севера за какую-то ублюдочную школу будущих душегубов! Жаль, что Фольтест этого не слышит. Уверен, он бы с радостью подвинулся да соломки подстелил.       — Да нам следовало этого Лето еще раньше на фарш пустить! Если б только знали, — вставил Чижик, сопя.       — Мягко сказано, — Роше от души сплюнул на землю. — А других выражений у меня сейчас нет.       Чтобы успокоиться, он вспомнил про Фиц-Эстерлена.       — Что там с делегацией Черных? На Совете никто из них так и не появился.       — Потому что никого не осталось в живых. На твое счастье я прихватил несколько писем из посольского шатра. Хотя, на мой взгляд, они ничем не примечательны.       — На твой взгляд, — капитан передразнил его сквозь зубы и жестом потребовал бумаги себе.       Одна из них содержала отчет Шилярда о ходе заключения договора Каэдвен-Нильфгаард и извечное недоверие одних верноподданных империи по отношению к другим. Действительно, ничего такого, о чем не было бы известно Роше. Зато вторая бумага оказалась чуть интереснее: Хенсельт всё-таки отверг предложение о союзе. И далее в письме прямым текстом сообщалось, что нильфы использовали Ложу для своих планов. Вот только теперь уже было совсем не до них.       — Я должен увидеть Наталиса, — сказал он вслух, несколько остыв.       — Ого, значит, отыскал что-то примечательное? — приподнял одну бровь ведьмак. Не впервые он видел капитана таким взбешенным, но сейчас ограничился легким сарказмом, ведь повод был правда серьезный.       Роше лишь посмотрел на него. Порой возникали минуты, когда ему не терпелось как следует врезать Геральту. Так, для порядка. Однако он не имел никаких сомнений, что в иных случаях такое желание бывает вполне взаимным.              Основная группа темерцев встала на марш по направлению к реке и не успела далеко уйти пешком, прежде чем Полоски и Геральт нагнали их. Ведьмак разыскал Трисс, а Роше, дав своим команду «Вольно», отправился к коннетаблю. Они вдвоем сошли с дороги, чтобы поговорить, и капитан сначала доложился о более тривиальных вещах: о ликвидации Лето, о бегстве Шеалы и Эйльхарт, о том, что дракон находился у них в подчинении. Наталис выслушал его и заметил, что сейчас нет острой необходимости преследовать их, когда делом занялись Радовид и Орден.       — Может, потом, — сказал он. — Позже. Если они не справятся. Сейчас нам следует вернуться в Вызиму и приступить к присяге Бусси, пока бароны не разъехались по своим владениям, — и, не дав Роше вставить и слова, продолжил: — Ты зря распустил своих. Я как раз собирался представить всех вас к награде.       Он перечислил, за что конкретно, упомянув и спасение принцев из плена, обеспечившее независимость Темерии, и раскрытие заговора дворян, и казненного убийцу Фольтеста. Присовокупил сюда работу во Флотзаме и дело о Бурых Листьях, чисто из солидарности умолчав об упущенном Иорвете. И завершил словами о том, что наверняка о чем-то забыл, но по прибытии в столицу Синие Полоски и их глава получат медали, повышенные премии и заслуженный отпуск.       Вернон всё это время молчал, сжав рот, а под конец не выдержал и опустил голову. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова посмотреть коннетаблю в глаза. И сообщить то, о чем следовало сообщить. По пути он пытался еще раз оценить новые сведения, вертел их так и этак, сравнивая с более ранними. Если принять последние на веру, получалось что они с Талером полностью провалили свою работу и подставили под удар всю страну. Но как такое вышло? Конечно, у Роше была не настолько разветвленная агентурная сеть, как у Дуката, что понятно — перед каждым из них стоят несколько разные задачи, хотя и схожие в самой своей сути, в обеспечении безопасности. Однако, примерно с десяток проверенных знакомых по ту сторону Яруги у него имелся.       Одним из них был информатор из Тройи, приславший записку про кота и котят, ныне уже уничтоженную. Это была типовая шифровка. Слова варьировались, но обычно означали ложную тревогу, когда предыдущее сообщение оказывалось ошибочным, либо опровергалось новыми данными и более не стоило внимания. Так вот предыдущее, двухнедельной давности, сообщало о приезде в город группы интендантов, что не подтвердилось и могло означать, что те, скорее всего, не приехали. В более серьезном случае шифровка была бы иная. Но, может, человек попросту запутался? Ведь никто, к сожалению, не застрахован от ошибок. Или, наоборот, решил блеснуть смекалкой, зашифровав в коте Эмгыра, оказавшегося кошкой, то есть, армией, «родившей» войска? Звучит нелепо, но со старыми солдатами такое порой случается. Начинают думать о себе больше, чем того стоят, и изобретают путаницу… Не будь Роше так уверен, что записка абсолютно подлинная, ему даже закралась бы мысль, что на каком-то из этапов передачи закралась крыса, и лишь он один теперь ни о чем не знает.       Вот только Наталис сам был не в курсе. Он, как и прежде, намеревался спокойно вернуться в Вызиму и заняться государственными делами. Будь ему известно о планах Эмгыра, он давно уже завел бы о них разговор. Вернон решился сказать прямо:       — Новость о наступлении расходится с данными разведки. Все донесения неоднократно проверены мной на соответствие регламенту.       Он предложил еще раз допросить предателя Маравеля, хотя в его бумагах не отыскал никаких намеков на будущую атаку, даже между строк. Но коннетаблю это показалось лишним: вассалитет Темерии является для графа настолько приоритетным, что тот сделает всё возможное, дабы затянуть допрос и заставить дознавателей впустую потерять время.       — В итоге, мы имеем только слова убийц, — заключил он, скрестив руки на груди и погладив костяшкой пальца подбородок. — Они, конечно, вписываются в логику происходящего. И, тем не менее, для наступления Эмгыру потребовались бы значительные силы, которые невозможно собрать незаметно.       Роше согласился с ним. Затем осторожно напомнил про письмо из Доль Ангре о смене коменданта форта в Глевицингене. Про нового удалось выяснить, что это выпускник имперской военной академии, неизвестно за какие грехи отправленный в такое захолустье. В заведение имени Маркуса Брайбанта набирают не абы кого, а дворян или отпрысков влиятельных семейств, достойных самых лучших мест для службы. Может, за этой заменой стоит что-то более масштабное? Наталис сомневался: более очевидные изменения в приграничном гарнизоне уж точно не ускользнули бы от темерских наблюдателей. Капитан согласился и с этим. В других сторожевых фортах и во флоте тоже были подвижки, но, судя по описи, все вместе они не выходили за рамки учений, какие ежегодно ближе к зиме проводятся Черными на границах. Объемы поставляемых припасов остались практически прежними. А остальные сообщения из-за Яруги звучали вполне обыденно и вразнобой. В них не прослеживалось единой линии фальши, как это бывает, когда агенты перехвачены.       Он продолжал, пока его готовы были слушать, но чувствовал себя при этом непередаваемо скверно. Словно оправдывался за чужие проделки, грозящие обернуться огромными проблемами. И набрасывал так много фактов единственно для того, чтобы в конце четко обозначить свою позицию:       — Несмотря на всё вышесказанное, считаю, что должен отправиться к югу и лично проверить обстановку.       Наталис впервые слышал от Роше так много слов в своем присутствии. Это говорило о многом. Во-первых, о добросовестности капитана: он не юлил и не выкручивался, даже когда речь шла о возможном крупном провале разведки. Во-вторых, в штаб самого коннетабля не поступало никаких достоверных сведений о переходе армии Черных через реку. В-третьих, самое важное, Роше был готов предложить реальные действия.       — Со дня смерти Фольтеста я направляю туда своих людей и меняю их каждые две недели, — сказал Наталис. — И самые тревожные вести, которые они приносили, касались всё тех же предзимних учений. Ну что же, полагаю, Нильфгаард располагает достаточными возможностями спрятать за этими «учениями» полномасштабную подготовку, или даже переброску готовых частей из баз внутри страны. А также избавиться от наших информаторов. Но вряд ли от всех сразу. Что-то да проскочило бы.       «Я о том же!» хотелось воскликнуть Роше на последнее, но он только коротко кивнул. По его мнению, и коннетабль, и Геральт слегка преувеличивали способности нильфов в области конспирации. Хотя, может, это он сам их преуменьшал? «Магия не стоит на месте». Само собой, ирония, но со значительной долей правды.       — Особого внимания заслуживает тот факт, — Наталис опустил взгляд на свои латные перчатки, обычно это означало конец разговора, — что о наступлении мы узнаем от тех, кто сам работал с нильфами или их слугами. Походит на провокацию с неясной целью. Тем не менее, в это непростое время мы не имеем права игнорировать даже провокации. Возможно, штурм планировался, но по каким-то причинам был задержан или отложен, однако в любой момент может возобновиться. Так что отправляйся к Яруге, как собирался, и выясни всё, что только сможешь.              Геральт и Трисс неспешно брели позади всех. Чародейке явно хотелось поскорее покинуть это место, но она провожала возлюбленного, пока тот не попрощается с Синими Полосками, с которыми провел столько времени. И с их командиром, благодаря которому имя Белого Волка было очищено. Она уже восстановила силы и более-менее привела себя в порядок, как и прежде вызывая всеобщее восхищение своей красотой.       — Я как раз закончил рассказывать ей, как ты доблестно отбил детишек у Детмольда, — сказал Геральт.       — Не я один, а специальный отряд, — поправил его Роше.       Трисс издала смешок, такой же весёлый, как раньше.       — Ни на минуту не сомневалась, что… Эй! Хватит пялиться на меня! Каких-то три часа назад я едва выбралась из плена. Можешь хотя бы сейчас избавить меня от своих сальных взглядов?       Тот даже не думал слушаться.       — Да я только рад, поверь. Но когда столько всего вкусного бросается в глаза и манит, то удержаться просто невозможно.       Ровно как он и рассчитывал, девушка с громким фырком отошла в сторону. Теперь можно было надеяться на нормальный разговор с Геральтом без известных чародейских уловок. Правда, он бы еще спросил, знала ли она сама о готовящейся войне. Но пришел к выводу, что ничего путного из ее ответа не извлечет, только пойдет на пустой риск.       — Итак, Геральт, все обвинения с тебя официально сняты. Что будешь делать дальше?       — Я поехал бы к Йен. По словам Лето, она сейчас в Нильфгаарде. Но нет смысла являться туда в разгар войны. Так что пережду зиму в Каэр Морхене, наверное. Зимой ведьмакам больше некуда податься.       — То есть, оставишь свою вторую подружку там, среди врагов Севера?       — Ты просто не знаешь Йеннифэр, — поперхнулся ведьмак. — Она никому и никогда не даст себя в обиду. А вот за нее, — он кивнул в сторону Трисс, — я переживаю. Радовид может попытаться разыскать ее и начать выяснять об Эйльхарт и де Тансервилль.       — А вот это вряд ли. Он не будет заниматься чародеями сейчас, перед нильфовской угрозой.       — Хотелось бы думать, что ты прав, — в голосе ведьмака была печаль. Вернон решил его подбодрить:       — Только потом не сади двух змей в одну банку. Понимаешь, о чем я?       — Да знаем, плавали, — криво улыбнулся тот каким-то своим воспоминаниям. — Ладно, скажи лучше, как прошел твой разговор с Наталисом? Что вы решили?       Роше поведал ему о ключевых моментах, умолчав подробности, которые не стоило знать никому, кроме самого коннетабля и главы Синих Полосок.       — Не знаю, на что рассчитывает Эмгыр, — после раздумий сказал Волк. — Добился ли он чего хотел? Сомнительно. Фактически, хаоса на Севере так и не случилось. Разве что в Каэдвене, и то под вопросом. Редания и Темерия стабильны, в ослабленном Аэдирне новый король при поддержке Саскии за спиной. В Ривии и Лирии правит Мэва. Гонения на чародеев устроить не удалось. Если и остались какие-то распри, то мелкие, и все они утихнут перед лицом войны. Общая беда сплачивает. Именно этого никак не может понять император.       При желании, Вернон нашел бы к чему придраться в его словах. Например, к тому, что гражданка в Каэдвене вовсе не под вопросом, а, считай, свершившееся дело. Но в масштабах всего бедствия это были пустяки. В целом ведьмак подметил верно, исходя из опыта предыдущих двух войн: так или иначе правители всегда объединялись и давали отпор захватчику. С этой точки зрения Эмгыр страдал нездоровым оптимизмом, если раз за разом порывался разбить их. Притом нельзя отрицать, что теперь всего этого может быть недостаточно. С каким бы подозрением не смотрел во все углы сам Роше, банальнейшую мысль о наступлении нильфов он почему-то всегда откидывал. И получилось так, что его же собственная паранойя, обострившаяся в последние недели, дала сбой. Не позволила заметить очевидного. «В самом Нильфгаарде за такое сразу бы отправили на эшафот», подумал он с горечью. Ему сводило кишки от страха за Темерию. За ее независимость и целостность, с таким трудом удержанную. За наследников короля, за кое-как начавшую налаживаться жизнь… за всё. А вслед за страхом поднялась ярость. Он был полон решимости хоть сейчас поехать и голыми руками задушить Черную гидру, где бы она ни обреталась.       — Значит, ты едешь на юг, — заключил Геральт.       — Угу. Если атака Черных не деза, то приму соответствующие меры.       — А если всё-таки «деза»?       Роше внимательно посмотрел на ведьмака, но счел, что тому, по сути, незачем и некому сбывать какие-либо детали предстоящей операции, к тому же настолько общие.       — Тогда буду выяснять, откуда она пошла. На чем-то же основана. Заодно лично проверю наших агентов на местах, обстановку. По любому надо делать это время от времени, чтобы не расслаблялись. И не расслабляться самому.       — Знать врага в лицо, что называется.       — Ну да. Всегда кажется, что дней в году полно, и можно съездить когда угодно и куда угодно, да только то зима нагрянет, то распутица по весне и по осени.       — А в летний зной тем более некогда. Короли сами, без внешнего участия устраивают пересмотр границ.       Вернон усмехнулся в ответ, но промолчал. Он думал о том, что раз уж пошел слух о войне, то она начнется всё равно. Не сегодня, так завтра. И в случае отсутствия врага к северу от Яруги, первым делом нужно будет прочесать все прибрежные провинции на предмет дислокации войск. Если Эмгыр не ударил сейчас, у него еще будет время сделать это до снега.       — А присяга юному принцу? — вдруг вспомнил ведьмак.       — Обойдутся без меня. Событие, конечно, важное. Но не настолько, чтобы жертвовать ради него всем.       Геральт в свою очередь внимательно оглядел его с головы до ног.       — То есть, ты прямо в таком виде и будешь разгуливать по югу, что-то там проверяя? В своем синем дублете, увешанный лилиями и оружием до зубов?       Он явно иронизировал.       — Не надо держать меня за кретина. Разумеется, я переоденусь. Терпеть не могу изображать кого-то, кем не являюсь, но другого выхода нет.       — Имей в виду, если будешь подделываться под гражданского, то тебе никто не поверит.       А вот такого Вернон не ожидал: в Вергене же сработало.       — Почему нет? Представлюсь каким-нибудь купцом, — бросил он небрежно. — Банально, зато надежно.       — Купцом-бакалейщиком? Только про Эмгыра не шути. Тебя могут не так понять.       — Там вообще мало кто умеет в юмор. А купцы, знаешь, не только бакалейщики бывают.       — Суть не в сортах торгашей, и даже не в одежде, Вернон. Просто по тебе сразу видно, что ты или или военный, или бандит. Одно из двух. Если поедешь туда лично, то очень скоро заинтересуешь людей де Ридо, которые наверняка там на каждом шагу, как и полчища их разнообразных доносчиков.       — Вряд ли так уж скоро, — буркнул Роше недовольно, хотя понимал, что Геральт прав. И всё же ему было любопытно услышать мнение со стороны. Так, на всякий случай. Чем таким он может выдать себя? Ведьмак ответил на его вопрос, не задумываясь:       — Да хотя бы своей физиономией. Манерой держаться, взглядом, выправкой и даже походкой. Достаточно глянуть на твои руки. И то, как ты чуть что ищешь ладонью рукоять меча, а такую привычку с кондачка не исправишь. Мне продолжать или уже достаточно?       — Достаточно. Приму к сведению твои измышления.       Ему стало ясно, что вовсе не ветхая одежонка помешала вергенским краснолюдам признать в нем представителя торгового сословия. «Ладно, на самый худой случай пусть будет купец-оружейник с Севера. Военный в отставке. Чем не легенда?». Хочешь что-то скрыть, положи на видное место. Как бы ни сложились дальнейшие события, он всё равно должен был держать в голове вероятную необходимость проверить местных информаторов, не полагаясь на Талера. По его давнишней убежденности, тот превосходно разбирался во всем гражданском, но плавал в вопросах армии. А именно нильфовская армия — увы, самая продвинутая во всем мире — сейчас требовала особо пристального внимания. И в этом отношении Роше полагал себя незаменимым.       Геральт между тем всё больше замедлял шаг, оглядываясь на Трисс. Капитан остановился первый.       — Ну что же, пора и нам попрощаться. Для меня было честью поработать с тобой, Белый Волк. И скажу безо всяких, что я не ошибся, однажды назвав тебя одним из самых порядочных и достойных людей, которых встречал в жизни.       На этот раз он говорил искренне, считая что Геральт в самом деле успел стать ему надежным товарищем. И в каком-то смысле даже другом.       — Взаимно, Вернон. Можешь рассчитывать на мою помощь в любое время.       — Как и ты на мою. Счастливо!       Они пожали друг другу руки. И Роше не мог не отметить, насколько ощущения отличались от того, как это было с Иорветом. Буквально, небо и земля. Теперь для него невозможно было перепутать дружескую признательность с пробирающей до костей дрожью желания. Впрочем, и тогда было нельзя. Хотя он упорно продолжал подвергать это сомнению и отгонять напрасную досаду на эльфа.       Медальон на груди Геральта чуть-чуть шевельнулся. Это не ускользнуло от глаз Роше, инстинктивно отпрянувшего назад и бросившего взгляд на Трисс. Но коварная чародейка, конечно, даже не смотрела на него, делая вид что с помощью зеркала изучает синячки на своем лице, подправляя их магией. Даже ведьмак не заметил ничего, потому как уже направлялся к ней. А Роше про себя посетовал, что если чем и привлечет внимание людей Ваттье, то скорее этим своим нервным отшатыванием от их магов, не иначе.       

***

      Синим Полоскам хватило одного взгляда на своего командира, чтобы обо всём догадаться. Но сделанные выводы лишь взбодрили их. В конце концов, не ради отдыха и душевного спокойствия они вступали в специальный отряд. Любой из Полосок, и в первую очередь сам Роше, сказал бы больше: война — их стихия, а война с Черными уже, считай, традиция. Неясно с чего вдруг он вообще уповал на то, что новый ее виток наступит не так скоро.       Как бы то ни было, отряд приготовился отправиться в Аэдирн. Именно туда, поскольку если уж случилось нападение, то по всему фронту, а остатки войск Стенниса попросту не выстоят, даже объединившись с силами Мэвы и Саскии. По мнению Наталиса, их разгром был вопросом пары недель, после чего для Эмгыра открывался свободный путь к Каэдвену и, ключевое, к северо-востоку Темерии, через устье Дыфни. Потому он принял решение разделить имеющиеся силы темерцев на две части. Основная оставалась под его командованием и должна была действовать на юге. А вторую армию он собирался перебросить к восточной границе и отправить на помощь соседу сразу, как только Роше подтвердит наступление. Вряд ли это надолго задержит имперцев, но хотя бы даст время для более масштабной мобилизации.       Вопрос о предупреждении Вергена даже не стоял. Коннетабль, изначально поддерживавший Саскию, сам заявил, что по пути в Вызиму отправит срочного гонца к старосте Бурдону, дабы Полоскам не пришлось давать долгий крюк вниз по Понтару. «Скорее всего, они и без гонца узнают об этом от Шеалы и Филиппы», подумал про себя Вернон, «которые побегут к якобы отрекшейся от них Саскии. Тайно, но побегут. Ведь куда еще им податься?». Он уже практически ровно воспринял потерю шанса нанести визит Иорвету, притом вполне официальный. Это можно было назвать четвертым по счету препятствием и предостережением. «Спасибо, что вовремя напомнил мне, для чего я живу, в чем мой долг и призвание. Ты решил служить Саскии, а я продолжу служить Темерии».              Спустившись всё к тому же Тилю, Полоски сошли в порту, взяв с собой лишь самое необходимое. Теперь им предстояло купить или взять в долг лошадей. Подумав, Роше велел Вельдону отвести «Персифаль» к Вызиме, поскольку изувеченная и лишенная толковой оснастки каравелла была скорее обузой, чем возможным средством передвижения, если вдруг придется вернуться к Понтару. Но прежде чем сойти с борта, он должен был выбрать, кого из двух своих лейтенантов возьмет с собой в Аэдирн. Потому что второго вместе с двумя другими солдатами решил отправить вместе с Анаис и Бусси, которые нуждались в серьезном сопровождении. Не то чтобы у него были какие-то нарекания к людям Наталиса, но в свете последних событий он предпочитал лишний раз дуть на воду, чем обжигаться на кипятке. И хотя свой выбор уже сделал, причем сразу и без особых раздумий, всё равно счел нужным как-то логически обосновать его. Для самого себя.       Спору нет, Бьянка прекрасный боец, вот только слишком уж своевольная. Когда он сообщил ей о новой задаче, она сначала с привычным скепсисом поджала губы. Видимо, всё еще не простила ему отстранение. У него, между тем, были самые благие побуждения: помня слова Геральта о том, сколько всего нехорошего она пережила, он счел, что своеобразный отпуск пойдет ей на пользу, да и детям будет комфортнее рядом с женщиной. Пусть Пепеброк их так подвела. Узнав обо всём, Вэс тут же в корне поменяла свое отношение, выразив желание защищать детей и смотреть за ними в оба. А Роше не без удивления отметил, как же быстро успел отвыкнуть от нее. Более того, вынужден был признать, что она всегда казалась ему какой-то непонятной, почти чужой. Другое дело — Шеридан, всегда готовый служить и не тиранящий его своим отдельным веским мнением по каждому поводу. Переведя взгляд в его сторону, капитан ощутил заметное облегчение и даже чуть улыбнулся. Затем сделал ему знак рукой, и парень, молча ждавший этого жеста, ответил быстрым кивком.       Напоследок Роше отдал Бьянке несколько вариантов своего маршрута, составленных на разные исходы ситуации, чтобы она в случае чего передала его Наталису. Способы сообщения с главнокомандующим, в том числе получения от него приказов тоже были обговорены заранее. Отклонения предполагались минимальные. К сожалению, это пока всё, что можно было предпринять сейчас.