То, что лишнее

      Пожар удалось окончательно потушить только к рассвету. Как выяснилось, Геральт был прав, и Детмольд всё же пытался выколдовать дождь, что удалось ему далеко не сразу и явно не в том качестве, в котором хотелось бы. Ярость Хенсельта, который не переставал костерить всех вокруг на чем свет стоит, сводила на нет и эти, по сути, уже бесполезные усилия: всё, что успело загореться, особенно после серии взрывов, уже мало подлежало спасению, а плотно набитые друг к другу палатки сделали эвакуацию людей практически невозможной.       Король хотел как можно скорее переправиться через Понтар, однако чародей уговорил его перед этим хотя бы дождаться Геральта и его новостей. Так что на ту сторону они отбыли уже в компании последнего, а вместе с ними — несколько генералов и Роше с большей частью своих Полосок.       По пути ведьмак рассказывал о том, что ему удалось выяснить по поводу Шеалы и сбежавшего убийцы, но монарх едва ли слушал его, не отрывая напряженного, хмурого взгляда от затянутого дымом противоположного берега. С гораздо большим интересом этой информации внимали Роше и Детмольд.       — К сожалению, я опоздал, — глухой голос Геральта то и дело перебивался плеском весел, — ничего существенно нового умирающий Зеррит мне не сказал, а сама Шеала уже успела скрыться, оставив за собой голема, который должен был подчистить следы. В том числе и убрать раненого ведьмака, как ненужного свидетеля.       — И всё-таки зачем ей устранять королей? — так же тихо проговорил Вернон, словно бы ни к кому конкретно не обращаясь. — Она же из Ковира, который во всех войнах оставался нейтральным. По крайней мере, официально. Хм, получается, что теперь там тоже подумывают о расширении?       Голос Детмольда прозвучал куда более отчетливо и ясно:       — В таком случае, Роше, они начали бы со своего соседа, с Редании. Это разумнее всего, с точки зрения географии. Но ничего подобного не произошло, как видишь. Так что твоя версия не выдерживает никакой критики.       — Я бы не исключал вероятности, что на данный момент они с Реданией заодно. Решили, скажем, подмять под себя весь Север, почему нет?       Колдун повозился на месте и отвернулся, чуть нервно потерев подбородок. Ему вдруг расхотелось обсуждать эту тему с пронырливым темерцем, который явно догадывался и о захватнических планах Радовида, и о цели его переговоров с Каэдвеном. Разве что зачем-то приплетал сюда Ковир, хотя любому очевидно, что тот совсем не у дел.       А, впрочем, как знать? Далеко не всегда подобные планы удается обнаружить даже самым лучшим агентам. И именно Шеала де Тансервиль из Ковира сейчас стоит за всеми этими покушениями на королей, и, скорее всего, действует в интересах своей короны. Но если нет, то в чьих тогда?       «Значит, тайная организация», кивнул сам себе Вернон, задумчиво глядя на хенсельтова советника. «Пресловутая Ложа Чародеек, одержимая какой-нибудь банальной целью вроде смены власти на подконтрольном им Севере. При этом мне и про Радовида пока нельзя забывать. Да, у него есть определенный зуб на колдующую братию, но ничто не помешает такому, как он, воспользоваться ими для ситуативной выгоды».       — Нам нужно поймать Шеалу живой, — сказал, наконец, Детмольд. — И выяснить всё у нее напрямую. Уверен, что вчера она отправилась за мглу, на ту сторону ущелий.       — Почему именно туда? — ведьмак свел брови к переносице. — Что ей там делать, в Вергене? Если только… — он вдруг взглянул на Роше, и тот ответил ему еле заметным наклоном головы.       Они оба уставились на чародея, пытаясь угадать, известно ли ему о том, что сейчас там находится и Филиппа Эйльхарт, и догадывается ли он о ее вероятном сговоре с де Тансервиль. Но даже если так, ответил он весьма уклончиво:       — А кто говорит про Верген? Ей как минимум нужно было уйти от преследования, и призрачный туман, согласитесь, отличное прикрытие. А дальше она могла бы перенестись куда угодно, в любое безопасное место.       — Ну, если так, то она уже где-то далеко, — вздохнул Геральт. — И вряд ли явится на сбор чародеев в Лок Муинне. По крайней мере, в открытую. Теперь-то, когда она знает, что мы… знаем.       Детмольд скривил лицо в широкой ухмылке:       — Ох, поверь, ей хватит наглости заявиться непосредственно на сам Совет и сделать вид, что она не имеет к покушениям никакого отношения, а ведьмаки, мол, всё придумали. Уж кто-кто, а ты-то должен себе представлять, на что способны чародейки.       — Ты забываешь про один немаловажный фактор: она там будет не одна. Нельзя просто взять и обвинить ее — как правильно заметил Вернон — подданную нейтрального государства прямо во время Совета, на глазах у всех. Не имея, к тому же, никаких четких улик на руках и не располагая, хм, живыми свидетелями. Это создаст очень непростую ситуацию.       Тут уже сам Роше собрался возразить, что если удастся взять Лето живым, то и признание об их сговоре выколотить будет несложно, но его прервали — Хенсельт, до того момента молчавший, вдруг громко рявкнул:       — А ну заткнулись все! Надоело слушать, как вы мелете языками. Шеала виновна — и точка. Мне не нужно ни вашей трепотни, ни ваших доказательств, — он сделал паузу, немного охлынув. — Ее ждет судьба Сабрины. Но на этот раз я сделаю так, чтобы она не смогла наслать на меня очередное проклятие своим грязным ртом.       Остальные, следуя его приказу, ничего не сказали в ответ, так что он чуть погодя сам нарушил тишину, добавив:       — Сначала выясните, кто спалил мой лагерь. Чьих рук это дело. И кто этих рук вскоре лишится, как и всего другого, что торчит.       Тут Геральт всё же счел уместным высказать вслух свою недавнюю догадку:       — Государь, я думаю, что есть прямая связь между убийцами, чародейкой и поджогом. Всё произошло в один день с минимальным интервалом. Похоже на заранее спланированную диверсию.       Король явно счел эту мысль достойной внимания и, повернувшись к ведьмаку всем корпусом, пристально посмотрел на него, ожидая продолжения. Ну а капитан Синих Полосок еще раз внутренне порадовался тому, как удачно значимые события легли в одну плоскость, приводя мысли всех присутствующих к общему знаменателю. Осталось лишь немного подогреть их и направить в нужное русло.       — Действительно, Шеале было заранее известно о предстоящем турнире, — поддакнул он. — Накануне у нее было полно времени, чтобы связаться с Лето. Вот только никто не видел, чтобы она появлялась возле шахт или даже выходила за наши ворота. Мои парни все последние дни дежурили там безвылазно — и ничего. На это колдун несколько раздраженно проворчал:       — Если твои слепые разведчики ее не видели, это еще не значит, что она не могла незаметно проникнуть в шахту. Слово «телепортация» имеет для тебя хоть какой-то смысл?       Роше пропустил мимо ушей его издевку. Скорее наоборот, поспешил согласиться с ним:       — Точно. Ведь место это явно хорошо ей знакомо. И наведывалась она туда, вероятно, не раз. А тогда спрошу уже тебя самого, Детмольд: разве ты не должен был экранировать лагерь от подобных сюрпризов?       — Очередной идиотский вопрос. Но я отвечу. Я не мог поставить экран, так как мы с ней не должны были мешать друг другу в работе. Само собой, будь я здесь единственным чародеем…       Продолжать он не стал, лишь покосился на Хенсельта, которому, очевидно, уже надоело слушать нытье своего советника, вынужденного мириться с малоприятным соседством коллеги по цеху. Но тот, казалось, ничего не заметил, вновь погруженный в свои мысли.              По мере приближения к противоположной стороне Понтара, мрачное, подавленное настроение короля передалось и всем остальным. Даже нервозная деловитость Детмольда, который, видимо, до последнего надеялся на лучшее, утихла. Они молча проплыли мимо дымящегося черного скелета единственного из трех каэдвенских кораблей, что не потонул, а теперь плавно, с какой-то почти зловещей невозмутимостью покачивался на волнах. Вода возле него и у берега превратилась в месиво из обрывков тряпок, древесных обломков, одежды и человеческих тел, часть которых не унесло течением, а, наоборот, прибило к суше. Многие из тех, кто искал спасения от огня в реке, в ней же и гибли: стёганые поддоспешники мгновенно пропитывались водой, добавляя веса прочей амуниции, и камнем тянули их вниз.       То, что еще ночью, буквально несколько часов назад так восхитило Роше, на глазах оборачивалось хорошо знакомой ему — да и другим тоже — картиной развала и неразберихи после сражения. С тем лишь отличием, что никакого сражения так и не случилось.       Ступив на сушу вместе со всеми, он опытным взглядом оценил масштаб разрушений. Вернее, как он сам это мысленно назвал, качество проделанной Иорветом работы. И выяснилось, что на эльфа вполне можно было положиться. Там, где их интересы и цели соприкоснулись, он показал себя надежным союзником и исполнителем.       — Я говорил вам, Ваше Величество, — осторожно начал было Детмольд, — нельзя вставать так близко к реке. Это опасно! Мы должны были…       — Не зуди, паршивец, — глухо прорычал тот. — Опасно было для тебя медлить со своим колдунством. И за это промедление ты будешь наказан.       Чародей осекся на полуслове, но затем послушно кивнул, ничего не возразив на эту очевидную несправедливость. Король же медленно повел глазами по округе, сплошь серо-сизой от всё еще тлеющих остатков лагеря. Интересовали его, разумеется, не сгоревшие шатры и не утраченные зажигательные боеприпасы, а количество выживших солдат. И уже сейчас он мог сделать очень удручающий вывод: ни о каких пяти тысячах речи больше не шло. Да даже о половине этого числа. О трети…       Лагерь, одной стороной подходивший к воде, с трех других был устроен по принципу вагенбурга: его окружало плотное оцепление из телег и обозов, чтобы неприятель, подойдя с тракта, не смог попасть внутрь. Однако в случае пожара, о чем никто ни разу не задумался, защитное оцепление превращалось в настоящую западню, и сейчас легко можно было представить на что это было похоже. Пьяные вояки, ничего не понимая, едва открыв глаза и выбравшись на воздух — те, кому это удавалось — метались по периметру, всюду натыкаясь на сплошную стену огня и бегущих им навстречу товарищей. Наступившие в результате давка и паника привели к текущим печальным для хенсельтовой армии последствиям.       Не сказав больше ни слова, король двинулся вглубь поля, рассчитывая найти кого-нибудь из местного командования, и остальные последовали за ним. Со всех сторон слышались громкие всхлипы и стоны пострадавших, даже плач. Оглушали. Отвлекали так сильно, что становилось почти невозможно ориентироваться на местности. Некоторые из бедолаг были настолько обуглены, что о них запинались, не замечая на почерневшей земле. По-хорошему, прежде чем что-то решать, нужно было хотя бы с ними разобраться.       Прокашлявшись от пропитанного гарью воздуха, Роше велел своим Полоскам не ходить за ним без толку, а сразу приступить к оказанию любой посильной помощи. Бьянка одна из первых взялась за дело, словно речь шла не об их потенциальных противниках, врагах, а о своих же темерцах. Но, в общем-то, она всегда была такая…       Каэдвенские солдаты в первую очередь пытались найти своих друзей и товарищей, а кто-то — и родственников. Порой находили. Пробовали привести в чувство, или просто держали на руках, если всё было безнадежно. Вернон старался не отводить глаза, встречаясь с кем-либо из них взглядом, но иногда не получалось. «Плохая смерть. Бессмысленная и бесславная», думал он. «Но необходимая. Как там в пословице? Лес рубят — щепки летят».       — … что теперь мать скажет?.. — услышал он обрывок чужой фразы. — Даже лица не разобрать. Хоть по кольцу оловянному…       — Оставь его, положь пока, — с тяжелым вздохом ответили говорившему. — Никто не тронет. Пойдем лучше десятника подымем — он ногой под телегой застрял, мается…       Затем оба эти голоса перебились чьим-то третьим, донесшимся издалека:       — И где теперь эти поганцы, а? Говорил же им остаться при мне! Но нет — понесло, алкашей несчастных…       Некоторые другие, впрочем, вели себя вполне деловито: осматривали мертвых, стараясь по знакам отличия опознать хотя бы звание и роту, сортировали и складывали в штабеля. Ну а кто-то и вовсе, воровато оглядываясь, рыскал по чужим карманам в поисках ценностей.       Поначалу уцелевшие не обращали никакого внимания на своего владыку и его спутников. Вероятно, грохот взрывов у многих вызвал контузии, а от дыма до сих пор слезились глаза. Хенсельт и сам то и дело протирал лицо платком, с каждым разом всё более черным.       В конце концов, несколько командиров, что-то обсуждавших в сторонке, заметили его и поспешили навстречу с намерением доложить обстановку. Державшийся рядом с ним интендант тут же взял наизготовку карандаш и листки с формулярами, готовый записывать каждое их слово и только потом уже лично приступить к подсчету потерь и сравнению. Руки у него заметно подрагивали.       Геральт и Роше пока принялись осматривать пожарище в надежде разыскать хотя бы стрелы, которыми ночью орудовали налетчики, но если им что и попадалось, так это немногочисленные покореженные наконечники. Ничего, что помогло бы установить принадлежность этих стрел. Между делом они прислушивались и к докладу, который, к сожалению, оказался не слишком информативным, но это было неудивительно: из тех солдат, что были ближе к реке и, по идее, могли запомнить нападавших, практически никто не выжил.       — Значит, ни одного ублюдка поймать вам не удалось, — хмуро подытожил король, а потом вдруг опять взорвался нетерпением: — Так сколько их хоть было-то и кто такие, видели? Выкладывайте всё, что известно! Какого хрена я должен ждать?!       — Государь, мы делаем всё возможное, чтобы собрать больше данных, — уверил его офицер, сохранявший удивительное спокойствие и присутствие духа, несмотря на обширный ожог на щеке.       Детмольд, уже успевший отдать с десяток распоряжений касательно наведения порядка, не преминул рявкнуть на него: «Опросить всех да побыстрее! Привести сюда любого, кто обладает хоть какими-то сведениями!».       — Кстати, а что с часовыми? — на всякий случай спросил Роше, внутренне надеясь на лучшее для себя. — Теми, кто стоял по периметру.       Офицер глянул на него безо всякого выражения.       — А что с ними? Все погибли. Или пропали без вести. Впрочем, — добавил он, — пройдемте сюда, милсдари. Если уж так нужно убедиться.        Он отвел их на участок, куда аккуратным рядком сложили павших часовых. Тела их почти не пострадали от огня, однако единственные возможные улики — древки стрел, которыми их поразили — так же были обломаны во время суматохи или уже позже, в процессе транспортировки, и не подлежали опознанию. Хенсельт наклонился и вынул одну из более-менее целых.       — Чьи это стрелы, ведьмак? Эльфьи?       — Гм, — отозвался тот с сомнением, приглядываясь. — Оперение не сохранилось, так что ничего конкретного сказать нельзя. Наконечник самый обычный. Такими кто угодно мог пользоваться.       Недовольный его ответом чародей, опередив своего владыку, повернулся уже к Роше и с неизменной претензией в голосе окликнул его:       — Ты же у нас специалист по эльфским выблядкам. Что, ни одного снаряда не узнаешь?       — Древко как древко, что по нему установишь? — ответил Вернон, вертя в пальцах обломок. — Геральт верно подметил: не одни только эльфы умеют стрелять.       — А кто еще тут есть, кроме иорветовой банды? — не унимался Детмольд. — Больше совершить подобное было некому.       На это ведьмак лишь утомленно покачал головой:       — Боюсь, что после того как подельники Лето расправились с его товарищами, у него даже мысли бы не возникло вновь скооперироваться с ним. Даже ради выгодной ему самому диверсии, как этот вот поджог.       Вернон поспешил развить его версию:       — Да, одноглазый бы на такое не пошел, зуб даю. Но, с другой стороны, разве он единственный атаман в округе? Геральт, ты помнишь как здоровяк еще во Флотзаме пытался купить кого-то из его шестерок?       — Помню. Киарана, его ближайшего соратника и лейтенанта. Впрочем, безуспешно. Эльфы горой друг за друга стоят. Тем более сейчас, когда они так малочисленны.       — Да брось, это же нелюди! Вряд ли все они такие принципиальные, как тот Киаран. Почему бы среди местных не найтись более сговорчивому типу, а? Который, к тому же мог и не знать об инциденте в ущелье.       Белый Волк неопределенно повел подбородком. Ему не понравилось применение термина «инцидент» относительно страшной резни, учиненной ведьмаками над, в общем-то, лояльной им группой скоя’таэлей, однако после недолгих раздумий он всё же согласился с темерцем:       — Слушай, а в этом есть смысл. Лето вовсю хвастался тем, сколько народу «охотно помогало ему» в деле устранения королей. И что-то подсказывает мне: он не преувеличивал. Короче, я не знаю, «белки» это были, местные бандиты или мародеры — факт в том, что нанять исполнителей ему не составило бы никакого труда.       Хенсельт дослушал его до конца, благо хватило выдержки, но потом рубанул ладонью по воздуху:       — Еще раз: найдите их всех и доставьте сюда! А уж я разберусь, кто это такие и что с ними делать.       На этом обсуждение можно было считать оконченным. Он двинулся прочь, одним своим видом демонстрируя, что детали его абсолютно не волнуют и нужен ему лишь конкретный результат. Интендант, правильно воспринявший этот посыл, немедленно приступил к работе, начав с занесения в формуляр каких-то одному ему известных данных. Ведьмак рассеянно чесал затылок, прикидывая за что взяться в первую очередь, а Роше мысленно поздравил себя с тем, что так и не попал под подозрение.       Искоса он поглядывал на Детмольда, который казался не менее растерянным, чем остальные, и отмечал, что видок у того воистину жалкий. Вот уж правда, кого и как теперь ему ловить, без толковых зацепок-то? С чего начать вообще? Впрочем, замешательство чародея оказалось явлением кратковременным, и он довольно быстро взял себя в руки. А еще через пару секунд на его лице отразилось явное намерение привлечь к расследованию всех, кого только можно. Например, всё тех же темерца и ведьмака…       Однако он ничего не успел сказать им: внимание его и других привлекли чьи-то удивленные возгласы. «Святая Мелитэле, живой что ли?!» — прозвучало с искренней и при этом очень чуждой для текущей обстановки радостью. — «Ну даешь!.. Иди сюда скорее!» Обращались, как выяснилось, к некоему солдату, который хоть и не мог последовать этому призыву, но всё же с достойным похвалы упорством брел по полю, с обеих сторон поддерживаемый двумя сослуживцами. В нем признали одного из четырех караульных, накануне ночью отправившихся сторожить восточную часть берега. Трое из них уже были здесь, подготовленные к захоронению.       — Вот тебя и не досчитались, пройдоха! — улыбнулся ему офицер и собрался похлопать его по спине, но передумал, в один миг посерьёзнев. — Надо короля позвать. Жди тут.       — Прям будто с того света вернулся, — тихо, чтобы никто не услышал, проворчал Вернон, чувствуя как возвращается к нему прежнее напряжение. «Лучше бы там и оставался». Новый свидетель мог принести ему новые проблемы.       Раненого осторожно усадили на черную от сажи колоду для рубки дров и поднесли воды, а он, превозмогая боль, жадно приложился к фляжке. Детмольд с некоторой опаской приблизился к нему и вгляделся в его лицо с брезгливым выражением, словно перед ним был не живой человек, а нечто вроде музейного экспоната в колбе. Посмотреть, между тем, было на что. Это засвидетельствовал и Хенсельт — выпучил глаза и чертыхнулся себе в бороду.       — Младший сержант… — представился было боец, однако король тут же прервал его:       — Отставить формальности. Доложись только по делу. Если сможешь.       Это было весьма милосердно с его стороны, потому как даже говорить тому было явно непросто: мешала стрела, торчавшая из его щеки немного правее носа и, судя по всему, прошившая его голову насквозь до затылка. Наконечник ее застрял где-то внутри шлема и не был виден, а оперение лишь несколькими дюймами не доходило до кожи. Роше всего несколько раз в жизни наблюдал случаи, когда прямое попадание в голову не приводило к мгновенной смерти. Но абсолютно все они ей и заканчивались, притом самый поздний срок исчислялся двумя сутками непрерывной агонии. А потому то, что этот мужик до сих пор был в сознании и функционировал, иначе как чудом объяснить было нельзя.       Видимо, все были того же мнения, так как сперва и думать забыли об улике, на этот раз совершенно целой.       — Пробита пазуха и носоглотка, — сухо констатировал чародей. — Возможно, задет мозг, но незначительно. Снаряд можно извлечь, и ты будешь жить. Я займусь этим позже.       Облегчить боль он при этом не предложил, но его всё равно поблагодарили. Хотя бы за одни только обрисованные перспективы.       — Было три лодки… — воодушевленно начал караульный, затем кашлянул и, пытаясь выглядеть браво, добавил больше звука в голос. — Три лодки, значица. Стреляли из луков. В одной было сначала двое, я видел… потом еще двое стало. Прятались. Четверо, стало быть. В других так же.       — Кто это был, ты успел разглядеть? — наклонился к нему Хенсельт, даже не думая упрекать за несвязную речь. — Говори. Я представлю тебя к награде за мужество.       — Так точно, вашество… Нет, ночь же была. Темнище. Они все в черном… или в сером. Лица закрытые, только возле глаз светло. Как начали стрелять — мне сразу прилетело, и я упал. И всё. Больше ничего не видел, вашество. Ничего. Простите меня…       Он замолчал, вытирая перчаткой тонкую струйку крови, сочившуюся из правой ноздри.       — Сам-то в кого-нибудь попал? У тебя же самострел был.       — Был. Но как же в них попадешь-то? Все в черных тряпках да далеко.       Король тихо ругнулся, выпрямляясь. Вернон же подавил вздох облегчения и, допустив, что уже ничем особо не рискует, решил проявить немного инициативы:       — А, может, ты слышал что-то? Как-то же они между собой общались. Или молча всё делали?       Детмольд одобрительно кивнул на его вопрос, очень уместный.       — Вроде молча, — растерянно протянул солдат, припоминая. — А общались… ну, жестами, наверное. Я еще подивился тогда — неужто им видно друг дружку-то? Тьма ведь такая, что хоть глаз коли…       Теперь уже разочарованно цокнул чародей. Тоже выпрямился и, уперев руки в бока, несколько раз нервно притопнув мыском сапога. Он явно настроился на складный рассказ о лучниках, перебрасывающихся фразами на эльфском и тем самым рушащим всю свою конспирацию, но не получил его.       — Вроде и не настолько темно было, — вновь отозвался Роше, делая вид, что тоже недоволен услышанным. — Но, надо признать, действовали они слаженно. Если не сказать — профессионально. Либо не раз отработанная схема, либо грамотный командир, продумавший всё до мелочей. С железной дисциплиной в группе и прочным авторитетом.       Последние реплики всё-таки были лишними. Он пожалел, что не сумел скрыть восхищения в голосе или хотя бы вовремя остановиться: Детмольд уставился на него так цепко и с таким подозрением, что пришлось добавить с максимально скучающим видом:       — Выходит, кандидатура Иорвета отпадает сама собой.       Геральт, очевидно, не согласный с ним, поднял было голову и открыл рот, но промолчал. Не хотелось ему ввязываться в пустые споры с неизлечимыми упрямцами.       — Что-то многовато бахвальства для такого, как ты, — медленно процедил сквозь зубы чародей, не сводя глаз с Роше. — Напомни-ка, уж не тебя ли этот самый Иорвет поимел под Флотзамом как сучку? Странно только, что не добил. Или просто не догнал?       На этот раз слова попали в цель. Темерец резко вскинулся и повернулся к нему, едва сдерживаясь, чтобы не прописать в колдунскую физиономию. Он понимал, что тому просто нужно на ком-то выместить свой гнев. На короле ведь не отыграешься, Геральт до сих пор нужен, а солдаты и без того ходят пришибленные, так что Вернон Роше — единственная мишень. Притом какая удобная! Только и может, что рыпаться и корчить лицо.       Ведьмак среагировал мгновенно: крепко сжал его локоть и помотал головой, мол, оно того не стоит, и Роше, к своему сожалению, был вынужден отступить. И правда — чего дернулся-то? Его не впервые пытаются задеть той неудачей в фактории, пора уже привыкнуть. Кроме нее ведь задевать попросту нечем. Досадно только, что остальные теперь воочию убедились, насколько болезненна для него эта тема. Всё должно было быть совсем не так.       Солдат со стрелой в голове на какое-то время притих, ожидая стычки, и не сразу нашелся, когда начальник Синих Полосок насколько мог невозмутимо продолжил допрос:       — Господин королевский советник настаивает на том, что поджигателями были эльфы из Вергена. Допустим. Внешне они ничем не отличаются от всех остальных «белок», но зато пользуются особыми луками, каких больше нет ни у кого. Четырехплечевыми. Да, я помню, что было темно и далеко, но от обычных-то ты бы смог их отличить?       — Четырехплечевые, значица? — моргнул тот, размазывая кровь под носом. — А это… вообще как?       — Что ж, ясно, — вздохнул капитан: мужичок, кажется, никогда ранее не встречался с отрядом Иорвета, к своему несомненному счастью. — Я почему уточняю, — пояснил он для всех, — если в тот момент наш парень был на приличном расстоянии от берега, да еще и на возвышении, то послать стрелу такой пробивной силы, — он указал на лицо бойца, — мог только очень мощный лук.       — Не обязательно, — сходу возразил ему Геральт. — Попутный ветер. Плюс эффект неожиданности. И мастерство, о котором ты упомянул ранее. Увы, но мы опять ни к чему не пришли. И, надо смотреть правде в глаза, уже вряд ли придем.       Роше демонстративно развел руками, про себя благодаря седого простофилю за то, что тот продолжает неосознанно обелять их общего знакомого и запутывать следствие. При этом стараясь, разумеется, помочь. Однако ни Хенсельт, ни Детмольд не были готовы так легко сдаться.       — Плевать на лук, — прорычал король. — Что со стрелой-то? Или она опять вам ни о чем не говорит?       — Мне вот говорит, — чародей бегло оглядел ее. — Нелюди любят всё яркое и кричащее. Что мы тут и наблюдаем. Никакого вкуса или чувства стиля!       — Вкус или чувство стиля — не самые лучшие друзья в бою, — угрюмо отозвался ведьмак. — Во всяком случае, не самые полезные. Я могу только гадать, с какими целями разные лучники красят оперение, но уверен, что именно такое еще ни у кого не встречал. Ни у людей, ни у «белок». Впрочем… может, потому что не особо обращал на это внимание. Или у меня вкус какой-то не такой.       Роше усмехнулся, почти полностью успокоившийся. Все они сколько угодно теперь могли рассматривать эту стрелу с щедро покрытой красной краской хвостом, у него было готово заключение на этот счет:       — Да всё с тобой в порядке. Я-то отлично помню скоя’таэльские стрелы и ни с чем их не спутаю. Старый Лис, к примеру, до завидного постоянен в плане оформления: страшно подумать, сколько времени у его бойцов уходит на то, чтобы выстричь перья в форме лиры и ювелирно нарисовать на них тонкие карминовые полосы. Ну а этот экземпляр, как по мне, здорово походит на обыкновенные снаряды реданских стрелков. И, что характерно, стрижен с той же небрежностью.       Детмольд громко засопел, а король нахмурился и переступил с ноги на ногу, стиснув ладонью эфес висящего на поясе меча. Меньше всего им сейчас улыбалось впутывать сюда реданцев. Ну а Иорвет… Вернону всегда казалось, что тот слышит едва ли половину из всего, что обсуждается на их встречах. Но, как выяснилось, слышал он достаточно и, более того, умело мог этим распорядиться.       Что очень подкупало.       Хотя, по идее, не должно было. Ведь тот действовал исключительно себе на благо, стремился обезопасить себя и своих ребят не столько в момент нападения, сколько на будущее, в которое он собирался придти как можно менее запятнанным. Роше нужно было помнить об этом, и подумать о самом себе. В самом деле, ему стоило ухватиться за идею виновности остроухого обеими руками, ведь именно от капитана Синих Полосок ожидают потока слепых обвинений, продиктованных жаждой мести старому врагу. Теперь он, пораскинув мозгами, охотно предоставил бы их, чтобы подкрепить легенду.       Если бы только не те чертовы отлучки… Они портили всю картину. Нет, никак нельзя было допустить, чтобы эльф попал в руки каэдвенцев и выболтал под пытками — добровольно он, надо надеяться, об этом не сказал бы — сведения о том, кто и как ему помог с диверсией. И пусть Детмольд не доживет даже до Совета, сгинув где-нибудь по пути, о чем Роше позаботится лично, у Хенсельта наверняка найдутся и другие умельцы, которые не оставят эту тему в покое.       — В общем-то, я всё о том же, — после недолгой паузы подал голос Геральт, — мы топчемся на одном месте, привязавшись к одной-единственной версии. Давайте попробуем повернуть по-другому? Пойти от противного. Начать с целей преступников.       — Целей! — всплеснул руками Хенсельт. — Самое время, ведьмак, вспомнить о них. Ну давай еще почешем языками, будто до того не достаточно чесали. Целью тех убийц являлся я сам, как и другие короли. Что до поджога, тут тоже понятно: кому-то позарез нужно, чтобы я отказался от своих планов на Долину Понтара. Кому? Нынешним хозяевам, ясное дело.       — Вергенцам, — кивнул Детмольд. — Стало быть, я был прав в том, что Шеала отправилась именно за мглу. Ну разумеется! Она работает на Саскию. Шпионила здесь в ее пользу, всё это время…       — А потом вполне могла организовать местных эльфов, если это правда были они, — закончил за него Белый Волк. — Иорвет действительно не стал бы связываться с Лето после того предательства, но с де Тансервиль — почему нет? Чародеек он тоже не особо жалует, как я заметил, но по приказу той же Саскии мог на время забыть о своей неприязни.       Роше наблюдал за ними молча. После умозаключения, к которому они пришли, ему попросту опасно было и дальше отмазывать остроухого. Он устало посмотрел на реку.       — Что же, замечательно, — проговорил, наконец, — теперь, когда нам более-менее ясно, в какой стороне искать, встает другая проблема: как их теперь ловить? Попробовать выкорчевывать из Вергена или накрыть уже в Лок Муинне?       — Твой сарказм мне понятен, — с ухмылочкой ответил ему колдун. — Как и намек на то, что армии Его Величества в ее текущем состоянии нечего ловить у стен краснолюдского городишки, — тут он опасливо покосился на Хенсельта, но убедился, что тот не против называть вещи своими именами.       — С чего такой вывод? Никакого сарказма. Намек был на то, что преступники нужны не только вам, но и мне тоже.       — А, ты предлагаешь поделить сферы ответственности? Так и быть, одноглазого оставляю на тебя. Может, хотя бы со связанным ты справишься.       — Сначала надо поймать хоть кого-то из них. Я спрашивал о том, как ты собираешься это сделать.       На самом деле, его волновало другое, и из детмольдовых реплик он уже вычленил нужную деталь: косвенное подтверждение того, что каэдвенцы больше не рассчитывают на осаду, которое не было оспорено и королем.       — Способ найдется, Роше. Конечно, мне хотелось бы казнить всех четверых лично, но…       — Четверых? — удивился тот. — Кого еще ты имеешь ввиду, кроме Лето, Шеалы и эльфа?       — Саму Саскию, конечно же! До тебя так и не дошло, что она может быть конечным бенефициаром всей этой аферы?       Роше не нашелся, что сказать. Видят боги, она ему не нравилась. Да, он ее еще ни разу не видел и не имел возможности составить какого-то личного мнения, но ему хватало настойчивых дифирамбов Иорвета в ее честь, от которых только рос градус антипатии. Тем не менее, он и не помышлял причислять будущую королеву Вергена к участникам той бандитской кодлы. Самое большее — считал ее орудием в чьих-то руках. В будущем же и вовсе планировал поддерживать дружеские отношения Темерии и Долины Понтара — или как она там будет дальше называться, — что стало бы невозможно в случае прямой виновности Святоши. Он не смог бы переступить себя и простить ей…       А эльфу, стало быть, смог?       Он осознал, что всё больше и больше запутывается. Сам себя перестает понимать. Готов видеть врагов во всех и каждом, кто имел хоть какое-то отношение к уже выдавшим себя лицам, и сжить их со свету, как только представится малейшая возможность. Но при этом, что интересно, к преступлению Иорвета относится уже несколько иначе: нет, не простил его, ни в коем разе, но… худо-бедно смирился, что ли?       — Сначала надо провести следствие, — заявил он, гоня от себя вон эту сложную и неуместную сейчас тему. — Затем — суд. И только потом казнить. А раз дело международное, то и решения приниматься должны совместно.       — Ого. Это что-то новенькое, — прищурился Детмольд. — Насколько я знаю, в Темерии такими мелочами обычно не заморачиваются. На виселицу можно загреметь и за куда меньшие грехи.       — В слове «Каэдвен» ты сделал шесть ошибок, — тут уже Геральт не выдержал и неожиданно резко осадил чародея, хотя в чем-то, пожалуй, был с ним согласен. — Или про какую-то другую, неизвестную мне Темерию говоришь. А насчет Саскии, — он повернулся к капитану и понизил голос, — забудь. Просто забудь.       — Почему?       — Она тут ни при чем. Я скорее поверю в то, что Шеала собралась единолично править этим миром, чем в подлость Аэдирнской Девы. Не спрашивай, с чего я это взял. Мутантское чутье, если тебе будет угодно.       Вернон медленно покачал головой. Хотелось бы принять слова Белого Волка как данность, ведь несколько дней назад тот имел шанс пообщаться с командиршей повстанецев лично. Но уже было решено не делать никаких поспешных выводов.       — … если их целью было не только моя смерть, — донесся до них голос короля, обращающегося к своему советнику, — но и недопущение штурма, то они не успокоятся, пока не достанут меня. Ублюдки где-то тут, я чувствую, — он обвел тяжелым взглядом окрестные холмы.       — Вот как, государь, — тот чуть склонил набок голову. — Я прикажу усилить охрану. Муха не пролетит. К сожалению, сам я не смогу постоянно находиться рядом: мой долг — продолжить поиски налетчиков.       — Что, неужели додумался до чего-то? — Роше, уже не церемонясь, вклинился в их разговор.       — А как же! Беседа с этим героем навела меня на одну стоящую мысль, — он задумчиво глянул на мужичка, который так и сидел смирно, ожидая пока высокие чины его не отпустят. — У нас превосходные арбалетчики, не раз испытанные в боях. Разумеется, они пытались отстреливаться, несмотря ни на что. А потому не может такого быть, чтобы ни один болт не долетел до цели.       — Даже если долетел, — пожал плечами темерец, — даже если кто-то из них задет или уже мертв, какой от этого толк? Они ушли по воде. Лодки, скорее всего, где-то бросили или потопили. Теперь их не найти.       — О, не переживай. Не бывает безвыходных ситуаций. И для такой оказии у меня тоже есть парочка средств. Одно из них можно грубо назвать поиском по следу боли.       Вернон моргнул.       — Чего?       — Ты не поймешь, даже если тебя ткнуть в эту магию ноздрями. Но, увы, именно с тобой мне придется сейчас работать. Геральт, — обратился он к ведьмаку, — если Его Величество правы, и убийца действительно где-то рядом, поджидает удобного момента, чтобы завершить свое дело, то остановить его некому, кроме тебя. Ты останешься тут, будешь вместе с Полосками охранять короля, пока мы с их бесполезным командиром возьмем шлюпки и прошвырнемся туда-сюда по реке.       — Если я так бесполезен, — Роше сложил руки на груди, несколько поразившись наглости, с какой чародей распорядился его бойцами, — тогда какого хрена я тебе понадобился?       — Всё просто, Роше. Ты будешь грести.