Головокружение

Предполагалось, что, убрав со своего пути с десяток конкурентов и возглавив мафиозный клан, проблем с личной жизнью Магнус лишится навсегда: любой омега с готовностью раздвинет перед ним ноги, подставит задницу и не скажет ни слова поперёк. Что ж, до какого-то момента именно так всё и было. Предполагалось, что истинность — волшебная таблетка, чудодейственное средство, великий дар богов (да хоть долбаных инопланетян, втайне ставящих опыты над человечеством). А ещё предполагалось, что это не должно сводить с ума. Обмякшее тело с грохотом валится на грязный бетонный пол, и Магнус брезгливо стирает с рук брызги крови. Давненько он лично не разбирался с должниками. Но сейчас ему нужно сбросить напряжение — а его накопилось достаточно... — Дальше сами, — приказывает Магнус подчинённым, по привычке потянувшись к внутреннему карману пальто за сигаретами, но тут же раздражённо морщится. Сам ведь решил бросить, чёрт возьми. Но теперь, похоже, засмолит снова — иначе точно убьёт кого-нибудь ещё. Скажи кто-то Магнусу, что в сорок три года он, как сопливый подросток, будет не спать ночами, думая об одном единственном омеге — пустил бы шутника свиньям на корм. Но ему действительно сорок три, он быстро заехал домой, чтобы сменить испачканный в крови костюм на новый, а потом около двадцати минут торчал у входа в художественный университет, ожидая, когда там закончатся занятия. И всё это, опять-таки, из-за одного единственного омеги... — Заберите. — Уилл решительно протягивает бирюзовую коробочку и даже потряхивает ею для пущей убедительности. — Заберите, говорю! — Это подарок, — Магнус хмурит чёрные брови. — Мне ваши подарки не нужны. — Друзьям отдай! Назад не приму. Теперь насупливается Уилл: морщит лоб и только что клыки не выставляет. — Прекратите меня преследовать. Это их седьмая по счёту встреча, и Магнус наконец-то начинает догадываться: он что-то делает не так. Тем не менее снова караулит этого мальчишку около университета и тащит — да ладно, всего лишь слегка подталкивает! — к машине, чтобы отвезти в самый дорогой ресторан. Который, к слову, ему и принадлежит, но он, разумеется, Уиллу об этом не рассказывает. Пока. Но когда тот твёрдо отказывается от Бордо восемьдесят второго и заявляет, что сейчас же уйдёт, Магнус понимает — пора переходить к более решительным действиям. — Послушай, в моих силах дать тебе многое. — Альфа буравит внимательным взглядом глаза напротив. — Всё, что захочешь. Бросишь учёбу и можешь вообще никогда не работать. Лучшая одёжка, украшения, косметика — куплю всё, что там вам, омегам, нужно. Ну и машину, конечно. Будешь жить как в раю. Тебе не придется ни о чём беспокоиться — только вовремя принимать противозачаточные и не капать мне на нервы. — Вы сумасшедший? — Уилл смотрит на Магнуса с неподдельным ужасом. — Что? — Что? Вы ещё спрашиваете? Считаете меня вещью? Хотите купить меня, как никчёмную побрякушку или... — щёки Уилла вспыхивают то ли от злости, то ли от смущения, — как падшего омегу? Я и раньше был уверен в том, что всё это какая-то глупая ошибка... — Он резко вскакивает на ноги. — А теперь стал уверен ещё больше. До свидания. А лучше прощайте... Когда Магнус впервые видит светловолосого, смущённого его неожиданным появлением омегу, все инстинкты альфы в нём обостряются до предела от одного запаха истинного: воздух, насыщенный озоном, влажная земля, мокрые листья, роса на полевой траве. Запах проливного майского дождя... Омега совсем молоденький, навскидку лет девятнадцати-двадцати, неловкий, нескладный, зажатый — будто вечно напуганный. Совершенно не подходящий под предпочитаемый Магнусом типаж. И дело тут вовсе не в цвете глаз или волос, не в росте или округлости задницы, а в невинности и неискушенности. Которые заметны издалека, даже не принюхиваясь к сладкому, будоражащему рецепторы аромату. Сперва Магнус думает, что завоевать такого будет проще простого. Но затем скрипит зубами, когда Уилл один за другим возвращает его подарки: и сапфировую брошку, и дорогой французский парфюм, и даже набор редких масляных красок и кистей с ручками из слоновой кости... А при каждой встрече смотрит так испуганно, что его голубые глаза занимают добрую половину лица — будто перед ним стоит не зрелый сильный альфа, способный подарить защиту и удовольствие, а какой-нибудь маньяк. Но снова и снова Магнус возвращается к университету Уилла — и причина этого уж точно не в глупых нежных чувствах. Его подстёгивает уязвлённая гордость альфы и банальный зов плоти. Ведь суть и назначение истинности только в хорошем трахе и здоровом потомстве — для этого природа и выдумала всю эту полумистическую херню с обретением идеальной пары, да? Для этого, и только. И нет никаких сомнений, что согласись Уилл под него лечь — уже несколько недель мучающее Магнуса наваждение сняло бы как рукой. Наверное, именно поэтому сразу после оглушительного провала в ресторане он едет в лучший бордель города, владелец которого ежемесячно отстегивает его клану кругленькую сумму за покровительство. Там Магнуса уже ждут личные шлюшки, хорошо знающие его предпочтения и принадлежащие только ему и никому другому. Но сейчас он хочет чего-то иного. — Джек, а у тебя девственники есть? — небрежно спрашивает Магнус скукожившегося от страха владельца, крутя в пальцах сигарету и никак не решаясь закурить. — Р-разумеется, мистер О'Доннел, — дрожащим голосом отвечает тот. — Будут ещё какие-то требования? — Светлые волосы, — кивает Магнус, неопределённо махнув рукой у подбородка, вспоминая примерную длину. — Голубые глаза. Телосложение мелкое, но не худощавое. В вип-комнате царит полумрак и смешение запахов, от которых Магнус когда-то испытывал возбуждение. Но сейчас что-то не так. Вроде бы всё подходит: и глаза, и волосы, и невысокая гибкая фигурка, изящно лежащая на огромной постели и чуть ли не выпячивающая задницу, подставляя узкую дырку. Но Магнусу нужно другое. Совсем другое. «Заберите свои подарки!» Чёрт возьми, почему Уилл не взял ту грёбаную коробку? Да он её даже не открыл! А как же омежье любопытство? Как же любовь к дорогим безделушкам?! Ну, разве что Даррен Моран — сплошное исключение из всех правил. Единственный омега в клане, правая рука Магнуса, его советник, заместитель и даже тот, кого можно назвать боевым товарищем и — чего Магнус никогда не ожидал — лучшим другом. Но принять худосочного, долговязого и желчного Даррена за омегу мог только сумасшедший. Или его муж, такая же ошибка природы, как и он — бывший морпех, двухметровый громила, но при этом редкостный добряк. Конечно, пока дело не доходит до защиты своей пары. — Мистер О'Доннел? — кажется, тот самый бордельный девственник напрягся от долгого молчания. — Я... я что-то делаю не так? Мне... начать самому? Магнус стискивает зубы и глубоко вздыхает, представляя, что сейчас этот омега — тоже голубоглазый, тоже блондин — опустится перед ним на колени, возьмёт в рот, будет услужливым и послушным. Всё, как Магнус любит. Любил когда-то. Ладонь шлюшонка скользит по колену, но Магнус рефлекторно отталкивает её прочь. — Уходи, — с раздражением бросает он, а когда омега только растерянно хлопает густо подкрашенными ресницами, срывается на рык: — Я сказал, пошёл вон! В ближайшие несколько недель, лишь бы не думать о мальчишке, Магнус словно одержимый погружается в работу с головой. Он мало спит, почти не ест, не прощает подчинённым даже намека на мелкие оплошности и заставляет Даррена всерьёз усомниться в своём психическом состоянии. «Дружище, у тебя на старости лет, похоже, совсем уже чердак поехал». Но образ мелкого белобрысого омежки, неуклюже несущего подмышкой огромный тубус, мерещится повсюду, почти доводя до безумия. На следующее утро Магнус снова стоит перед воротами, через просторный двор ведущими ко входу в университет. Когда глаза находят в толпе пушистую светлую макушку, сердце сжимается, как пищащая игрушка для собак, и Магнус мысленно рычит на свою же ничтожность. Большой босс, лидер клана, глава преступного картеля... Видели бы его враги, как он сейчас пробирается через гомонящую ораву малолеток! А всё лишь для того, чтобы посмотреть в глаза одного из них. — Ну сколько можно морозиться? Цену себе набиваешь, да, крошка? Незнакомый голос альфы долетает сквозь стоящий во дворе галдёж и заставляет волну ледяной злости прокатиться вниз по позвоночнику. Стоит толпе расступиться, как Магнусу открывается картина целиком: какой-то рослый тип в ярко-красной толстовке крепко держит натянутого как струна Уилла за локоть. — Ну чё ты строишь из себя недотрогу? — тип обнажает зубы в улыбке, не отрывая от омеги плотоядный липкий взгляд. — Отпусти меня, Джон... — Детка, да тебе понравится! Куда-нибудь сходим вечерком, приятно проведём время. Одна секунда, и кулак Магнуса впечатывается прямо в чужую переносицу, а сам он может поклясться, что слышит тихий хруст. Снующие повсюду студенты замирают, как вкопанные, таращась на корчащегося от боли альфу, чей подбородок уже окрасился в цвет его толстовки из-за хлещущей из носа крови. Раздаётся испуганный вскрик. А затем ещё один. И ещё. — В-вы... в-вы... Вы что?! — в ужасе восклицает Уилл, прижимая ладони ко рту, и Магнус сам пытается осознать, в какой именно момент принял решение вмазать студенту прямо посреди университетского двора. — Уилл... — Магнус пытается шагнуть навстречу, но тот мгновенно отшатывается. — Уйдите! Уйдите, умоляю! Хватит меня преследовать! Господи, да как вы вообще могли оказаться моим истинным... Если не прекратите, я всё расскажу брату! Узкая спина в голубой, слишком тонкой для промозглой осени курточке торопливо скрывается в дверях кампуса, а Магнус думает только о том, что, согласись Уилл стать его омегой, он одевал бы мальчишку у самых элитных кутюрье. Для того чтобы потом медленно и со вкусом снимать тряпку за тряпкой каждую ночь... Собственный дом кажется слишком большим, пустым и холодным, как какой-нибудь фамильный склеп. Пиджак летит на пол, затем рубашка и ремень, а в руку ложится холодное стекло бокала из-под бренди. Через полчаса и ещё пару стопок коллекционного тёмного рома Магнус стоит под ливневым душем и размышляет об омеге, который и сам пахнет проливным дождём. Наверное, именно свадьба Даррена и Томаса стала для Магнуса последней каплей. Даррен, этот хитрый антисоциальный засранец, который и на омегу-то не был похож, внезапно нашёл истинного в своём же телохранителе. А младшим братом того самого телохранителя по иронии судьбы оказался Уилл — истинный Магнуса, не желающий видеть его даже за гору драгоценных побрякушек. Выйдя из душа, Магнус разделывается с остатками рома. Затем открывает застоявшуюся в баре бутылку текилы, ложится на мраморный пол с подогревом и пялится в потолок. Призраки прошлого восстают в памяти как образы с выцветших чёрно-белых киноплёнок. Особенно один. Эммет. Его бывший муж. Тогда Магнус только встал во главе клана и ему было необходимо заручиться поддержкой влиятельных семей. Именно из такой и происходил Эммет, родители которого из соображений выгоды толкнули сына на столь беспроигрышный брак. — Сперва расставим все точки над «і», — раздражённо начинает Магнус, сбрасывая с себя рубашку. — Если думаешь, что брак с тобой — моя заветная мечта, то крупно ошибаешься. Я тебя не выбирал. — Даже в полумраке спальни видно, насколько сильно дрожит заплаканный омега, неловко замерший как можно дальше от громадной двуспальной кровати с балдахином. Но Магнус только небрежно кидает рубашку на кресло и принимается расстёгивать ремень. — Ты явно не дурак и понимаешь, что всё в этом мире решают связи. А наша связь поможет и мне, и всей твоей семье. Так что даю тебе две минуты, чтобы вытереть сопли, лечь в постель и дать мне тебя пометить. Сейчас он никогда бы такого не сказал. Эммету только исполнилось семнадцать, он был совсем ребёнком — напуганным, наивным, мечтающим оказаться в своей родной комнате, а не наедине с почти вдвое старшим альфой, совершенно не готовым вести с ним успокоительные беседы. Наверное, будь Магнус хоть немного помягче, всё сложилось бы иначе. Они прожили вместе больше десяти лет: ночевали под одной крышей от силы раз в месяц, разговаривали, казалось, ещё реже. У Эммета были деньги для любых прихотей. У Магнуса — статус среди уважаемых мафиозных семей. Но затем в клане заводится крыса. Сперва жестокое убийство нескольких шестёрок, потом покушение на Даррена, а после обнаруживается, что за всем этим стоит давний враг Магнуса, имеющий с ним счёты. И Эмметт, сливающий всю информацию, к которой имел доступ. Почему-то его предательство не становится для Магнуса неожиданностью. Словно нечто внутри всегда знало: рано или поздно так должно было случиться. Возможно, именно по этой причине он не устраивает за сбежавшим Эмметом погоню и просто даёт ему уйти. А возможно, потому что прекрасно понимает, что испортил жизнь некогда юному и чистому омеге, всего лишь нуждающемуся в его заботе и любви. Проклятье, что за сентиментальность?! Очевидно же, что такие мысли нагоняет алкоголь... У Магнуса есть всё: власть, уважение, деньги. А идиоты, утверждающие, что любовь и друзей не купишь, просто никогда не имели на банковском счёту больше какой-то жалкой пары тысяч баксов. Причина раздрая Магнуса банальна — его впервые отверг омега. Во-первых, истинный, а во-вторых, обыкновенный малолетний паренёк, умеющий только краски смешивать да пачкать кисточками бумагу. Хотя, судя по той картине, что Магнус случайно увидел у него в руках во время очередной слежки... гхм... встречи в университете, талант к живописи у Уилла есть. Чёрт, да если бы он не стал артачиться, Магнус с помощью одного единственного звонка организовал бы ему выставку в лучшей галерее страны. Кстати, а ведь это мысль. Раз всякие глупые безделушки не возымели должного эффекта, пора использовать что-нибудь покрупнее. Хотя Даррен упоминал, что Уилл не в курсе про их с Томасом связь с преступным миром: наплёл наивному омежке, что владеет бизнесом, а Магнус — его партнёр. Но теперь, возможно, всё же стоит открыть ему правду. Если простому бизнесмену отказать Уилл смог, то боссу мафии — вряд ли. Кто вообще в здравом уме откажется стать любовником альфы, который держит в своих руках судьбы тысяч людей и миллионы долларов? Главное, чтобы Даррен и Томас раньше времени не узнали, что он оказался истинным их ненаглядного ангелочка. Видит бог, тогда Магнус точно закурит снова — и что-то гораздо тяжелее обычных сигарет. «Что, перетрахал всех шлюх в городе, а на старости лет на девственников потянуло? — наверняка, зашипит Даррен ему в лицо. — Не порть мальчику жизнь!» Не порть мальчику жизнь... — Я его не выбирал, чтоб вас! — орёт Магнус в тишине своего пустого дома и наконец-то поднимается с пола. Он и правда не выбирал. Истинных не ищут, как подходящий костюм в магазине, это совсем другое. Скорее, как получить по морде и тут же быть брошенным в ледяную воду — сам не понимаешь, какого чёрта происходит, но гребёшь чисто инстинктивно, чтобы не околеть и камнем не пойти ко дну. Для вытащенной с верхней полки бутылки водки Магнусу даже не нужны стаканы. Большой глоток прямо из горлá, второй, третий, и на четвёртый его вырубает будто бы ударом биты. Когда Магнусу было семнадцать и он только оказался по ту сторону закона, его приложили по голове такой же. Затем он лично прикончил того ублюдка. «Врагов нельзя оставлять в живых, какими бы слабыми они тебе ни казались, — сказал ему тогдашний глава клана Джордж Салливан. — Вернутся и всадят нож между лопаток». Как всадил когда-то Эммет. Как может всадить истинный, если подпустить его слишком близко. Первым ощущением при пробуждении становится боль. Вторым — раздражение и вопрос какого чёрта он вообще проснулся. В ушах гремит, в висках пульсирует, как в проклятых, будто отбивая ритм какой-то дрянной рок-песни, а может кто-то просто старательно лупит Магнуса по затылку. Но только спустя несколько минут, разлепив глаза и проглотив тошнотворную слюну в пересохшем рту, альфа понимает — звонит телефон. Экран высвечивает номер охраны дома, и Магнус болезненно хмурится, принимая вызов. — Босс, здесь копы. Стоят под воротами. У них ордер. Впустить? Ещё играющий в крови алкоголь и бьющее по голове похмелье мешают до конца осознать происходящее. Копы. Ордер. Уставший мозг кое-как выхватывает отдельные слова. На улице стало светло, значит, уже утро. Наспех натянув штаны на голое тело и худо-бедно дотопав до первого этажа, Магнус распахивает входную дверь. — Ну и какого хрена вам нужно? — угрожающе хрипит он, выставляя клыки и одновременно пытаясь сфокусировать перед собой взгляд. На пороге четыре копа и четверо альф из собственной охраны. Что ж, силы равны. Хотя, Магнус пятый. Но ему бы сейчас проблеваться, а не заниматься разборками с полицией... — Мистер О'Доннел? Знакомый голос режет слух, и он морщится как от удара. — Харрис, — раздражённо выплёвывает Магнус. Высокий поджарый альфа с каменным лицом бывалого инквизитора делает шаг вперёд. Да уж, лучший гость похмельным утром. Ни для кого не секрет, что в полиции есть крысы. Информаторы, кроты, продажные копы — особенно в отделе по борьбе с наркотиками. Но Гленн Харрис — глава убойного отдела — самый принципиальный зануда и самая толстая заноза в заднице из всех, которые только видел белый свет. — Ну и какого чёрта ты здесь забыл? — хмуро повторяет Магнус, начиная жалеть, что вышел на осеннюю улицу в одних полурасстёгнутых штанах. Обычно каменное лицо Харриса на долю секунды озаряется подобием торжествующей улыбки, но тут же принимает свой привычный мрачный вид. — У меня ордер на ваш арест. — И на каком основании? Вместо ответа Харрис молча протягивает ему планшет. — Вы знаете этого человека? Даже затуманенный остатками водки и текиллы в организме взгляд Магнуса различает на фото рожу того самого пацана в красной толстовке из университета Уилла. — Видел один раз, — сухо отрезает он. — Это мистер Джон Стюарт. — И что мне сделать? — Сегодня его тело обнаружили неподалеку. Да мистер О'Доннел, вы не ослышались. По словам свидетелей накануне вы избили мистера Стюарта за то, что он прикоснулся к сокурснику омеге... Очевидцы также утверждают, что омега назвался вашим истинным. Вы арестованы по подозрению в убийстве, мистер О'Доннел. Прошу вас проехать с нами.