Колдун одиннадцатого мира

      23 декабря 2010 года от рождества Христова.       Канун Рождества.       Пентхаус отеля The Langham, Пятая авеню, Манхеттен, Нью-Йорк, США.       P.O.V. Антония Старк.       — Тони! Мы опаздываем! Быстрее!       — Пеп, отстань… Я спать хочу… — Пробурчала я, уткнувшись носом в такую мягкую и приятную подушку.       — Я тебе посплю! Уже полдень! Одевайся я сказала! — Выкрикнула Пеппер, от чего моя бедная головушка, принявшая вчера в себя несколько… бутылок шотландского виски заболела еще сильнее.       Как там говорилось в одном старом фильме?       У меня даже волосы болят!       — Не хочу… — Проворчала я в ответ, не желая отрывать лицо от моей единственной защиты от Солнца, которое, су** такая, светило своими противными лучами мне прямо в лицо. Хотелось просто растечься лужицей по кровати и никуда не ходить.       — ДЖАРВИС, она ведь не встала?       — Даже не пошевелилась, мисс Поттс.       — Как думаешь, традиционными способами ее можно будет поднять?       — Сомневаюсь. Боюсь что употребление 85 унций любимого алкогольного напитка мисс Старк сделало невозможным ее нормальное функционирование.       — Тогда мы прибегнем к грубым способами. — Услышала я обрывки разговора двух своих помощников, бывшей органической и нынешней электронной.       Слава Богине после этого в номере установилась тишина и я смогла с удовольствием зарыться лицом в подушку и поспать еще часиков… 12, а лучше 15.       Вот только я забыла какой пробивной может быть моя нынешняя директор. Стук каблуков Пеппер я услышала спустя всего пару минут, но не стала обращать на нее внимания. Попытка поудобнее устроиться в кроватке волновала меня гораздо больше.       Зря.       Вылившая мне на голову и голую спину ледяная вода обожгла не хуже раскаленной сковородки.       — Кья-я-я-я!!! — Завизжала я, подпрыгнув над кроватью чуть ли не до потолка, сразу сбросив себя мокрое одеяло.       — Вот ты и встала. — С довольной улыбкой сказала стоявшая рядом с Пеппер, держа в руках пустое ведро, содержимое которого пару секунд назад выплеснута на меня. Гадина!       — Поттсс-с-с… — На зависть большинству змей зашипела я, стоя коленями на сырой кровати и зло расставив в стороны кулаки. Хорошо хоть сплю я нагишом, а то мокрое белье неприятно холодило кожу. Бр-р-р-р...       — Что Поттс, Тони? — Сердито нахмурившись, спросила меня Пеппер, наклонившись и посмотрев мне прямо в глаза. — Я кого вчера просила не пить! Сидеть дома, а не бежать в клуб! Подумаешь смазливый мальчик отказал! Подумаешь уже полгода секса не было! У меня самой никогда парня не было, а мне тридцать два, Тони! 32!       — Эм, Пеп… — Даже опешила я от такого напора, но моя старая подруга не собиралась давать мне вставить хоть одно слово:       — Никаких Пеп! Из-за тебя и твоих выходок я до сих пор в старых девках хожу! — С каждым словом громкость ее голоса все повышалась, а моя организм вдруг вспомнил, что он страдает от похмелья, поэтому голову резко прострелило болью. — Даже вчера! У меня были планы на тот вечер! Но вместо этого мне пришлось ехать в тот ночной клуб и вытаскивать оттуда тебя, пьяную в хлам! Хотя ты знала, что сегодня нам нужно на презентации Abstergo! Ты хоть представдяешь, что пресса со мной сделает, если ты там не появишься! А?!?       — Пеп, спокойней, спокойней! — Начала приговаривать я, начав медленно приближаться к ней, чтобы успокоить. План был предельно прост — подойти, обнять, дать прореветься мне в плечо и утешить, пообещав помочь ей найти красивого и умного мальчика. Все же она была далеко не уродиной — шелковистые каштановые волосы, глаза цвета изумруда, острый носик точеные брови, красные губы, изящная и спортивная фигурка. Одним словом — прелестница, прячущая свою красоту под с строгими офисными костюмами.       План был рабочий и уже не раз успешно срабатывал, вот только я не учла одного. Я была полностью обнаженной и начав приближаться к Пеппер, мои внушительные верхние девяносто начали раскачиваться прямо перед ее лицом, вызывая о нее новый приступ бешенства.       — Тони! — Возопила она, заставив меня чуть не упасть на пол от боли. Еле успела выставить перед собой руки, свесившись с кровати верхней половиной тела.       «Блин, да не повезло тебе с объемами, но это не значит что нужно срываться на мне» — Подумала я, подняв голову и взглянув в глаза Пеп, взор которой резко стал жестким и острым.       — Ты же сейчас подумала, что я плоская? — Прокатившиеся по моей спине мурашки стали лучшим ответом из возможным. Иногда я сама поражалась тому, насколько хорошо она меня знала и понимала.       — Старк!!!       Последовавшая экзекуция продлилась еще полтора часа. Сначала я выслушала все, что Пеппер обо мне думала. О моем образе жизни, о пристрастии к алкоголю, неумении получать отказы и любви к чертовым железкам, которым я уделяю времени больше, чем к разработкам компании.       В общем Поттс выплеснула на меня все, что копилось у нее на душе последние полгода, не заботясь ни о моей больной голове, ни о начавшемся трястись от холода теле. Вместо этого она под конец схватила простыню, свернула ее на манер веревки и, шлепая меня по спине и по заднице, погнала в душ, смывать с себя последствия прошлого вечера.       Было больно вообще-то! У меня на попе вообще красный след остался!       Садистка русая!       Но в одном она была права — холодный, контрастный душ реально помог облегчить похмелье, а мятный шампунь, несколько кремов втертых в кожу и цитрусовый гель для душа подняли мое настроение, с утра болтавшееся на уровне Марианской впадины, до приемлемых значений.       А уж горячий завтрак, состоявший из свежеиспеченных круассанов с начинкой из заварного крема и свежих ягод, нескольких яиц Бенедикт и бокала легкого белого вина на крытой террасе отеля вообще позволили мне познать Нирвану.       «Правду говорят, чтобы сделать человеку хорошо нужно сначала сделать ему плохо» — Думала я, с головы до пят завернувшись в теплое одеяло и цедя второй бокал напитка богов, запивая им лекарство от похмелья. Хотелось лежать, кайфовать и даже пальца за пределы пледа не показывать, но кто мне это позволит?       — Ты ничего не забыла, Тони? — Спросила склонившая надо мной Пеппер, о которой я уже успела позабыть. За прошедший час, пока я принимала водные процедуры, она не теряла времени даром и успела переодеться в строгий костюм белый костюм-тройку, состоящий из длинной юбки-карандаша, опускавшейся на одну ладонь ниже колена, черную рубашку и приталенный пиджак. Да и про макияж и украшения Пеп не забыла — все мелкие недостатки, которые были у нее на лице были мастерски загримированы, тени наложены, стрелки нарисованы, брови выщипаны, губы накрашены, волосы завязаны в высоких конский хвост, а в ушах и скромном декольте находились простые и незамысловатые украшения, камушки в которых стоили больше, чем некоторые зарабатывают за гол. Юпитерский.       — Помню я, помню. — Проворчала я, струдом встав и поплетясь в сторону целой толпы из визажистов, гримеров и прочей братии, которая должна была привести меня в удобоваримый вид. Ведь как говорила мама — одни раз выйдешь в свет замарашкой и никогда нормального парня не найдешь.       «Эх, мама, сейчас нормальных парней в любом случае не найдешь» — Подумала я, пока мне вычесывали волосы и подравнивали ресницы. — «Все так и норовят в мне трусы забраться ради денег и статуса. Я ***хал Антонию Старк! Дон Жуаны хреновы»       — Хотя младшей Хекматьяр наверняка похуже… — Подумала я, слегка приподняв уголки губ.       Признаюсь честно, когда после новости об открытии STARK EXPO со мной лично связался владелец Abstergo и попросил дать ему сделать объявление сразу после моего выступления, а также зарезервировать главный павильон на канун Рождества, я была в восторге.       Все же Abstergo был самым богатым и могущественным конгломератом в обоих Америках, Европе, Австралии, Африке и частично в Азии. Даже простое участие такого гиганта в моей выставке было неплохой рекламой, благодаря чему количество участвующих в показе стран и корпораций возросло чуть ли не в половину.       Благодаря этому каждый день на экспо открывались все новые павильоны, презентовали новые, революционные разработки, водились экскурсии, заключались новые контракты и договора. Даже скрытная Дум, решила поучаствовать, показав миру последние достижения Латверии на поприще систем слежения и контроля.       Место, в котором как в бурлящем котле, по замыслу матери будут смешиваться идеи, технологи и деньги со всего мира наконец-то начинало притворятся в жизнь. И сегодня на выставке должны были представить то, над чем белобрысое семейство трудилось последние десять лет.       Как интригующе.       — Мисс Старк, наклоните голову назад. — Попросила одна из визажисток, когда мою кожу начали увлажнять кремами, а затем наносить тонкий слой пудры, чтобы скрыть морщинки. Все же отравление палладием оказалось тяжелым испытанием для моего организма, оставив следы в виде морщинок и сухой кожи.       «Слава Богине это лечиться»       Что касается главного сегодняшнего события — долгожданной презентации проекта Amesha Spenta, ради которого Abstergo подключило все свои ресурсы, как официальные, так и теневые, то до него оставалось всего четыре часа.       Обсуждения, тщательно подогреваемые самой корпорацией, не утихали последние четыре месяца. Всех зацепило выступление Каспера Хекматьяра. Ведь его слова про продолжительность жизни, про судьбы простых людей, про величайший проект в истории компании, а также маркеры под которым проходила презентация — медицина, кибернетика, оптическая физика, генетика и фармакогнозия — давало прямые намеки на цель их разработки.       А если вспомнить перевод Amesha Spenta, что буквально переводилось с авестийского, древнего языка Междуречья, как Бессмертный, то ответ напрашивался только один.       Abstergo нашло способ продлить жизнь человека.       Когда этот заголовок появился сначала на страницах желтых газетенок и форумов, а затем перекочевал на передовицы серьезных изданий, спустя всего три дня после открытия EXPO весь мир захлестнула истерика.       Продление жизни было влажной мечтой человечества на протяжении всей его истории. Люди просто боялись умирать. Боялись той неизвестности, которая ждала их за пределами известного им мира. Этот страх толках вперед, в поисках выхода. Даже самого бредового.       Купание в крови девственников, постижение дзена, философский камень, контракты с демонами… Способов было выдумано сотни, если не тысячи и самое смешное в них продолжали верить даже во времена торжества науки и технологий.       Вспомнить хотя бы Гидру и Аненербе во времена Второй Мировой войны. Первая обладала технологиями превосходящими свое время в разы, но все равно продолжала искать какие-то безделушки и реликвии, стремясь продлить жизнь своей лидерше. Про вторых, больше действовавших на территории СССР и специализирующихся на изучении мутантов, вообще говорить не стоит. При Генриету Гимлер было мало что известно, как и об обстоятельствах ее смерти, но принадлежавшие ей дневники, написанные на странной смеси немецкого, пхё-ке и копского (тибетского и древнеегипетского), до сих вызывают много вопросов. Особенно словами про конец света, бессмертие и Вечного Царя.       Поэтому новость, что самая могущественная и технологически развитая корпорация на планете смогла найти секрет вечной жизни всколыхнул всех. Политиков, священников, журналистов, военных, богатеев и простых жителей.       Каждому было интересно — правда ли это? На что официальный представитель Abstergo, в лице Каспера Хекматьяра лишь загадочно молчал и говорил, что все будет сказано на презентации, еще сильнее разогревая интерес публики.       Добавьте к этому еще и активную рекламу самой Abstergo, в активах которой находилась Abstergo Media Company — один из крупнейших медиахолдингов в США, с филиалами по всему миру, то получим настоящую истерию, охватившую половину земного шара.       Все хотели знать правду. Как простые люди, так и богатейки, давившие на Abstergo всеми доступными способами — и медийно, и подковерно. Вот только все оказалось бесполезно. Корпорация упорно стояла на своем, отказываясь раскрыть хоть толику информации о грядущем проекте.       Дошло до того, что в свет вышел сам Виктор Хекматьяр, впервые за 10 лет дав крупное интервью, закончив его одной фразой, не терпящей возражений:       "Об Amesha Spenta все узнают одновременно. Во время презентации на STARK EXPO"       Удивительно, но такая принципиальность и приверженность собственным слову сыграло на руку Abstergo — их акции, просевшие из-за постоянно льющейся на них критики как со стороны политиков, так и журналистов, не только вернулись к прежней цене, но и поднялись вверх, на пару пунктов.       Хекматьяры не только в очередной раз показали свой несгибаемый характер, но и выиграли на этом.       — Всего готово, мисс Старк. — Вывел меня из раздумий мягкий голос стилиста. Открыв глаза и посмотрев на свое отражение в зеркале, я довольно хмыкнула. Все же девчонки не зря ели свой хлеб и на меня смотрела молодая красотка, макияж которой не был тонной штукатурки, прикрывающей недостатки, а служил тенью, на фоне которой сияло мое великолепие.       — Идеально. — Довольно вздохнула я, вставая со стула и направляясь к гардеробной, рядом с которой стояла уже стояла Пеппер и держала в руках свежевыглаженный горячий классический костюм.       — Я тебя обожаю. — Крепко обняв и поцеловав ее в щеку, оставив на ней след от помады, сказала я, сняв с вешалки штаны и с видимым удовольствием начав натягивать их на ноги.       — Тони! — Возмутилась она, начав стирать след губ со щеки, пока я застегивала на груди сшитую на заказ рубашку, выгодно подчеркивающую мою талию и немаленькие достоинства.       — Что Тони? — Спросила я, накинув на плечи пиджачок и вытянув из-под него волосы, уложенные в естественную укладку. — Даже свою любовь проявить нельзя?       — Лучше бы ты проявляла ее делами, а не такими жестами. — Ответила мне подруга, наконец стерев помаду и быстро поправив макияж. — Обувайся и пошли. Нас ждет машина.       — Разве не я поведу? — Удивилась я, надевая на ноги черные туфли на низком каблуке, с имеющимися внутри небольшими модификациями. После Монако я озаботилась собственной безопасностью и новый костюм, Марк VI, был снабжен несколькими доработками, позволявшими Хэппи больше не носить кейс, весом в 30 килограмм. Она ведь уже не девочка.       — Нет. — Ответила Пеппер, тоже обувшись и уже ожидая меня у лифта. — Мы сегодня едем на лимузине компании.       — Но!..       — Я знаю как ты их не любишь. — Прервала она меня на полуслове. — Но по другому нельзя, Тони. На презентации будут представители всех крупнейших стран, издательств, организаций и корпораций со всего мира. Мы не можем заявиться туда на спорткаре и привычно эпатировать публику. Этого просто не поймут.       — Ну раз ты это говоришь. — Грустно опустив плечи, сказала я, вместе с Пеп заходя в лифт.       — Прошу, Тони. Без фокусов. — Повторила она, взяв меня за плечо и посмотрев мне прямо в глаза.       — Хорошо, хорошо. — Ответила я, отгородившись от нее руками. — Сегодня я буду тише воды, ниже травы.       — Я очень на это надеюсь.       

***

      23 декабря 2010 года от рождества Христова.       Три часа спустя.       Главный павильон STARK EXPO, Манхеттен, Нью-Йорк, США.       — Пеп, здесь что, саммит ООН? — Прошептала я на ухо подруге, которая сидела на своем месте с прямой спиной, не отрывая взгляда от сцены.       — Тони, тихо! — Прошипела в ответ она краешком губ, одним коротким взглядом пообещав мне все муки Ада, если я не заткнусь и не сяду нормально. В обычной ситуации, я бы не стала ее слушать, но сейчас…       Незаметно обведя взглядом павильон, я в очередной раз поразилась влиянию, которым обладала Abstergo. Прямо сейчас под этой крышей собрались самые богатые и влиятельные люди современности. Так в двух стульях от меня сидела в телефоне Лань Фей, секретарь главы Центрального военного совета (ЦВС) Китая, а рядом с ней мило общались Ирина Волкова, одна из лидеров ФСБ и близкая подруга нынешнего президента России, и Амина ибн Салмане Аль Сауде, наследная принцесса Саудовской Аравии.       Если повернуть голову назад то можно увидеть Синди Лоусон — члена совета директоров Alphabet, крупнейшего ай-ти гиганта, посоревноваться с которым могут только Abstergo и Microsoft, а рядом с ней сидела другая саудитка — Джана ибн Алуфин Аль Махмун, председатель совета директоров Saudi Aramco, крупнейшей нефтяной компании, умудрившейся в свое время щелкнуть по носу даже старшего Хекматьяра.       Были тут и более… экзотические знаменитости. Так на подъезде я заметила машину с символикой Doom Incorporated, а это значит что наша латверийская затворница нарушила свое обещание и появилась на одном мероприятии со своей заклятой подругой. Мелькнувшие в толпе желтые глаза Рэйлин Ричардс я не спутаю ни с чем. Как и рыжую шевелюру Нормы Озборн и платиновую макушку Лидии Харди. Не знаю как глава простого благотворительного фонда умудрилась попасть сюда, ведь битвы за каждое кресло шли не шуточные, но может быть связь между ней и платиновыми волосами у младших Хекматьяров имеет под собой более весомые основания.       — Начинается… — Прошептала мне на ухо Пеппер, пока я думала о возможных половых связях одной древней развалины со старшей Харди. Все же на момент зачатия старику было 80 лет. В таком возрасте у мужчин уже ничего не должно стоять.       — Вижу. — Ответила я, заметив как с хлопком начал гаснуть свет, а на сцену, большая часть которой была закрыта толстой черной занавеской, начал светить одинокий луч, в середине которого стоял…       «Старик Хекматьяр? И на нем?!» — От увиденного у меня натурально глаза на лоб полезли.       Все ожидали, что презентовать настолько раскручиваемый проект будет либо Каспер, либо Коралин, как действующие наследники и те, кто в последние годы брал на себя бразды правления вместо стареющего отца. Тот для своих 110 лет хоть и выглядел живчиком, не давая заподозрить у себя даже намека ни деменцию или маразм, но все меньше показывался на людях и с каждым днем выглядел все более усталым.       Даже сейчас он стоял, опираясь на светящийся голубыми огнями легкий экзоскелет, основа которой была мне до боли знакома. Сама такую вижу каждый день, когда над чертежами костюма работаю.       «Наверняка скопировали с брони Воительницы» — Подумала я, немного нахмурившись пока, весь зал встретил главу Abstergo дежурными аплодисментами.       — Добрый вечер, дамы и господа. — Поприветствовал он, сделав шаг вперед, почти не опираясь на свою любимую трость. Это наверно было еще одной особенностью Хекматьяра — не смотря на возраст он почти не ссутулился и всегда стоял с высоко поднятой головой, из-за чего и получил одно из своих многочистленных прозвищ. Несгибаемый. — Я рад вас видеть в это прекрасный день, ибо сегодня вы все станете свидетелями настоящего чуда.       Сказав это он ударил концом своей трости по полу, после чего завеса, закрывавшая большую часть стены, начала медленно отъезжать.       — Я начну издалека. — Продолжил говорить Хекматьяр, слегка прищурив глаза. Его голос не давал даже намека на его возраст. Сильный и твердый, пробирающий до самых костей. — Моя семья веками служила этой стране.       Сзади него резко появилась проекция, на которой было изображено небольшое, всего в пять колен, семейное древо.       — Моя прабабка, Амелия. — Картинка сменилось на старинный портрет молодой черноволосой женщины, одетой в облегающий военный костюм 18-го века. — Одна из восьми матерей-основательниц, одна из самых главных просветительниц своего времени. Первая приверженка движения Красного Креста в Америке и ярая противница рабства.       Картинка еще раз переключилась и теперь на экране горела другая голограмма.       — Моя бабушка, Петра Хекматьяр. — Сказал он, с ностальгией и любовью смотря на черно-белую фотографию рыжей заводной девчонки, в простом белом платье и пиджачке. — Мать первой промышленной революции. Основательница ряда благотворительных фондов, действующих и по сей день во всех странах мира. Миротворица, благодаря которой во время Гражданской войны погибло гораздо меньше людей, чем могло.       Следующая фотография и теперь на зал смотрела серьезная женщина в костюме, от одного взгляда которой хотелось вжать голову в плечи. Я прекрасно знала кто это, как и большинство сидевших в зале.       — Моя мама, Фелиция Хекматьяр. — По доброму хмыкнул он, немного повернув голову и бросив взгляд на портрет женщины. — Она была сильной женщиной, хоть и излишне жесткой. Большая часть мира и Америки навсегда запомнили ее как Железную леди, расширившую наш семейный бизнес на весь мир, используя любые методы. Первая Мировая война, эпидемия испанки, голод в Азии и Африке, гремевшие по всему миру революции… Она построила основу нынешнего Abstergo и стала лиуом второй промышленной революции, опираясь на горе и несчастье других.       «Мда, представляю сколько хейта сейчас польется на его компанию» — Подумала я, прикусив нижнюю губу. Занавес тем временем окончательно отъехал, но из-за яркой голограммы происходящего за ним не было видно. — «Люди такие. Обгадят, забудут, им напомнят и опять обгадят»       — Но я старался это изменить. — Продолжил говорить Хекматьяр, смотря в зал своими древними и до ужаса уставшими глазами. — Великая Депрессия, Вторая Мировая Война, голод в Корее и Вьетнаме, эпидемия холеры и тифа в Индии и Африке, создание новых лекарств и вакцин, открытие искусственного оплодотворения и прочих вещей, которые должны были помочь простым людям.       Он ненадолго прервался, взял с рядом стоявшей трибуны стакан воды и, промочив горло, продолжил:       — Забавно, что в тот момент, когда это создавалось, я не надеялся хоть на какую-то прибыль. — В ответ на такое заявление в зале прокатились легкие смешки. О том, сколько Abstergo принесло его фармакологическое и медицинское направление здесь знали все. — В тот момент все говорили мне о бесперспективности этих исследований. О том, что я потрачу миллиарды долларов и никогда не отобью эти разработки. Но я рискнул и пошел вперед, в неизвестность, навсегда оставив свое имя в анналах истории.       Поднявшиеся в зале аплодисменты не были простой формальностью. Все признавали, что стоявший на сцене старик, которого раньше за глаза называли «Мегалодонном», имеет право о себе так говорить. За последние шестьдесят лет 10% всех важных мировых изобретений, начиная простейшим пенициллином, заканчивая сложнейшими лекарствами и имплантами, повторить которые не мог никто в мире, вышли из стен Abstergo, а значит могли считаться его детищем.       — Но сегодня пришло время сделать мой последний шаг. — Продолжил говорить Хекматьяр, еще раз ударив тростью и голограмма пропала, открыв вид на три большие футуристичные камеры, будто сошедшие с экранов телевизора. Крупные, с идущими за ними толстыми кабелями, они вызывали оторопь, особенно смутно знакомой мне надписью.       CRYO?       Криокамеры? Но зачем?       — Amesha Spenta. Бессмертные. — Сказал Виктор, подойдя к одной из камер и положил на нее руку. — Первые семь сущностей, созданные Ахура Маздой, Богом-Создателем в зороастризме. Идеальные, вечные. Так почему мы не можем быть такими?       После его слов на сцену вышел молодой парень, медленно передвигающийся с помощью двух костылей, ведь правой ноги ниже колена у него не было.       — Его зовут Алекс Мерсер. — Представил его Хекматьяр, положив ему руку на плечо. — Он простой парень, живущий в Бостоне. Учился на втором курсе археологического университета, мечтал исследовать древность и раскрывать людям тайны наших предков. У него даже две невесты были с одного с ним курса. И теперь эта мечта испарилась.       Сказав это старик сжал руку парнишки, глаза которого заслезились, а плечи затряслись.       — Три месяца назад, во время нападения на выставку террористки Ирины Ванко, одна из шальных пуль попала ему в ноги. — От услышанного у меня похолодело внутри. — Осколки иссекли все нервные и мышечные ткани, не оставив хирургам другого выхода. Ногу пришлось ампутировать.       У всех бывших здесь женщин по спинам невольно прокатилась волна мурашек. Да большинство присутствующих были циничными сукам до мозга костей, готовых зубами загрызть своих оппоненток. Вот только одно дело поступать так с соперницей, совсем другое — с мужчиной. Это стоявший на сцене Хекматьяр был монстром, вертевший все общественные нормы и правила на одном месте, но остальные… Не зря даже в Индии и Китае, самых жестких матриархальных странах поднять руку на мужчину было одним из самых страшных преступлений.       Тем временем на сцену поднялась другая женщина. Престарелая японка, одетая в простое зеленое кимоно, которая при ходьбе опиралась на трость и тряслась как листок на ветру.       — Нашу третью героиню многие их вас наверняка знают. Хоноко Танака-сан. Больше известная как героиня Касивадзаки-Карива. — Сказал он, исполнив перед ней традиционный японский поклон.       «Конечно все ее знают» — Про себя хмыкнула, по новому взглянув на невзрачную японку. — «Как там ее называли? Настоящая героиня?»       Эта маленькая женщина стала известна два года назад, после аварии на крупнейшей азиатской АЭС Касивадзаки-Карива. Там, в одном из пяти центральных экспериментальных блоков, случилась авария, которая чуть не привела к расплавлению реактора и взрыву пара, способного повредить другие блоки, а после вызвать сильнейший взрыв, который мог накрыть радиоактивным облаком не только Японию, но и половину Китая, Корею, восточные регионы России и часть Индонезии.       Не знаю, что она там сделала, ведь информацию об экспериментальном реакторе японцы хранили со всем остервенением даже от госдепа США, но аварию удалось предотвратить. Погибло лишь трое японок, работавших вместе с Хоноко и получивших смертельную дозу радиации. Самой Танаке повезло — она оказалась дельта-мутантом, нечувствительным к радиации, но дикий стресс и продукты горения, которыми она надышалась в реакторе, подорвали ее здоровье.       Хекматьяр почти полностью повторил мой рассказ, лишь добавив, что врачи, после долго обследования, дали ей всего три года, два из которых уже прошли.       — Справедливо ли это? — Спросил он у зала, пока на фоне начала играть ненавязчивая грустная музыка. — То, что героям спасшим миллионы нужно умирать? То, что человек, оказавшийся не в том месте и не в то время вынужден страдать? То, что, родители хоронят своих детей из-за бушующих по всему миру болезней и катастроф? То, что люди не могут прожить весь отведенный им век на этой Земле? Я говорю вам нет.       Выпустив клубы пара капсулы открылись, показав находящиеся внутри ложементы.       — И сегодня я вам это докажу.