Пора начать делать то, чего я хочу

***

      То, что он отравился — очевидно. Это было понятно ещё в момент, когда тварь блевала кровью.       Только лился яд по меридианам, то и дело пытаясь оборвать ниточку светлой ци и вытеснить тёмную.       Кожа, запятнанная кровью, горела, словно от ожогов. Еле подняв голову, он увидел, что никаких следов от крови не было — всё чисто, ни пятнышка, даже на одежде.       Больно.       Тело насквозь прострелила острая боль, заставив его задрожать и вдруг потерять весь воздух из лёгких. Словно по меридианам и венам лилось что-то настолько горячее, что даже холодило тело изнутри, и он попытался сжаться в комок, чтобы согреться.       Тошнота подкатила настолько стремительно, что, кажется, ударила в череп, и изо рта и носа полилась кровь.       Сюя в беспокойстве задрожал и — Самовольно! — вылетел из ножен, прислонившись лезвием к его лбу, охлаждая и отрезвляя.       Так. Нужно успокоиться.       Новая порция кровавой тошноты не заставила себя долго ждать. Ощущения не как с искажением ци — тогда куда чаще его меридианы надрывались и отказывались работать, однако сейчас они усердно боролись с ядом, работая сообща с разных видов энергией.       Они тоже без дела не были, и тёмная энергия старалась защитить светлую, оборачиваясь вокруг неё, словно закутывая в кокон. Удивительно, но когда они поняли — казалось, словно они разумны, — важность совместной работы в спасении жизни хозяина, они словно заключили перемирие.       Мигрень стала менее напряжённо бить в колокол, а тело перестало так неистово дрожать, что Шэнь Цзю смог наконец приподняться на локтях и прислониться к стене спиной. Сюя тоже приподнялся, чтобы более прохладным участком прислониться к его голове.       Если бы слова не занимали так много сил, он бы с радостью прямо сейчас поблагодарил меч, но даже мыслить сейчас было проблематично.       Глаза закрылись, и мужчина попытался сконцентрироваться на выведении яда из меридианов.       Вещество словно резалось, царапалось и кусалось, пытаясь не только выдрать его ци, но и остаться внутри.       Такую боль было невозможно ни с чем сравнить, и ему оставалось лишь пытаться хоть как-то помочь самому себе.       Хриплый стон вырвался из его рта, и он даже не понял, был то стон боли или облегчения, но его словно кипятком окатили.       Здесь всегда было так душно?       С ужасом он обнаружил, как по меридианам помимо тёмной и светлой энергий текло что-то иное, отличающееся от них, но оно не предпринимало никаких попыток навредить, а, казалось, наоборот: пыталось залечить надрывы и разрывы. И... Эта энергия словно не была чем-то иным в его теле, будто бы она и должна там быть, течь по меридианам, быть использована в качестве очередного ключа к выживанию.       — Сп.. спасибо, Сюя, — он погладил меч по лезвию и позволил ему соскользнуть в ножны.       Что ещё этот Шэнь должен узнать о себе, и сколько ещё ключей должен собрать, чтобы выжить?       Ему казалось, словно он что-то забыл. Что-то важное. Непомерно важное, без чего он не может вернуться... куда вернуться?

***

      После успешного исцеления от яда Шэнь Цзю решил наконец поспать.       Стоило ему только лечь, как вдруг глаза сомкнулись, и он понял, насколько устал, сразу отключившись.       Снов не было, поэтому и очнулся он словно через мгновение, резко поднявшись и озираясь по сторонам. Было ощущение, словно рядом кто-то был. Совсем рядом, стоял прямо над ним, пытаясь заглянуть поглубже в душу и достать оттуда самое сокровенное.       А что у него самое сокровенное? Что он готов беречь больше всего на свете? Какие-то вещи? У него ничего практически нет. Воспоминания? Он ничего не...       Понятно. Из него уже вытянули воспоминания. О чём?       Что он помнит? Он — Шэнь Цзю, человек. У него есть меч — Сюя, его верный друг и товарищ. И цель. Какая цель? Добраться до... чего-то. Вероятно, он что-то ищет. Да. Он, наверное, ищет что-то потерянное, что-то очень ценное и важное. Какую-то вещь. Или кого-то. Но кого он может искать, если в его голове нет ни одного человека, кроме него самого? Значит, некая вещь.       Ладно. Стоит поесть. Сейчас это нужнее каких-то там воспоминаний.       Поднявшись на ноги, он чуть не свалился обратно, так как у него закружилась голова.       Оперевшись о стену, он встряхнул головой и попытался прийти в себя.       Сюя вылетел из ножен, позволил встать на лезвие с ещё большим рвением, и спустил хозяина вниз. Сейчас лучше бы не прыгать даже с высоты двух чжанов, что было бы очевидно опасно для его ног.       По какой-то причине его кости были хрупче обычного и словно могли сломаться, словно ветка дерева от урагана.       Ладно. Сейчас нужно найти того, кто сгодится на завтрак.       Вот только ощущение неестественной пустоты внутри он не мог связать с голодом. Словно... Чего-то не хватало. Чего-то важного...