Пожиратель Людей

      Когда я вдыхаю свежий, прохладный ночной воздух, пот, выступивший у меня на затылке, высыхает, и я изо всех сил стараюсь подавить холодную дрожь, грозящую сотрясти все тело.       Я убегаю от Крокодила. Снова. Но на этот раз он следует за мной по пятам, и я хочу, чтобы он погнался за мной. Я хочу, чтобы он поймал меня.       Чертов гребаный ад.       Рок подходит ко мне и останавливается с сигаретой во рту. Он стоит слегка ссутулившись, зажав в пальцах одной руки кончик сигареты, другой рукой чиркает колесиком зажигалки.       Подожженный табак начинает потрескивать.       Когда сигарета разгорается, Рок закрывает зажигалку о бедро. В ночной тишине щелчок звучит громко и резко.       Он смотрит на меня и делает длинную затяжку, придерживая пальцем кончик сигареты, зажатый во рту.       Я сказал ему, что знаю место, где еда лучше, но это был всего лишь предлог, чтобы сбежать.       Теперь он выжидающе смотрит на меня.       Я не могу дышать.       — В какую сторону идти? — спрашивает он, выпуская струю дыма.       Я начинаю бесцельно двигаться вперед.       Рок отстает на два шага, но дым его сигареты вьется вокруг меня, как дразнящий призрак.       Я сворачиваю на какую-то улицу.       Он следует за мной.       Улица сужается, и шум таверны стихает позади нас.       — Ты уверен, что знаешь, куда идешь? — допытывается он.       — Конечно, знаю.       Я не знаю.       Черт возьми, я не знаю. Наверняка за следующим углом что-то должно быть.       Только улица становится все темнее и грязнее.       Единственные звуки — шуршание крысиных лап и скрип сапог Крокодила по камню.       — Капитан, — начинает он, но я перебиваю его, бросив взгляд через плечо.       — Я знаю, куда идти!       Тлеющий огонек сигареты отбрасывает на него зловещие тени. Он затягивается дымом, но не смотрит на меня. Он смотрит за меня.       — Я бы на твоем месте пригнулся, — говорит он, задерживая дым в легких.       — Что?       Он выдыхает.        — Пригнитесь, капитан.       Позади меня раздается звук чего-то твердого, рассекающего воздух.       Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть деревянную дубинку, летящую мне в лицо.       Удар посылает ударные волны по моему черепу, вниз по шее, вплоть до ступней. Кости вибрируют.       Мир кружится, и я чувствую вкус крови во рту.       Крови. Моей. У меня идет кровь.       Паника наступает немедленно.       Я хватаюсь за что-нибудь, за что угодно, и когда мое зрение восстанавливается, я понимаю, что лежу на булыжной мостовой.       Вставай.       Встань на четвереньки.       Улица снова качается, и я зажмуриваю глаза, сплевывая кровь на камень.       Не смотрю. Не могу смотреть.       Опираясь на кирпичную стену ближайшего здания, я медленно поднимаюсь на ноги. Справа от меня Рок окружен тремя головорезами. Двое размахивают деревянными дубинками, у третьего в руке обнаженный клинок, сталь которого в лунном свете сверкает как резкая усмешка.       Они окружают его, а он стоит в центре и небрежно курит сигарету.       Неужели его ничто не выводит из равновесия?       — Выверни свои карманы.       Хриплый голос отвлекает мое внимание. Я вижу человека, который меня ударил: он стоит слева от меня с дубинкой на плече.       У меня звенит в ушах, раскалывается голова.       — Что? — хриплю я.       — Выверни. Свои. Карманы. Ну!       — Капитан?       Я не спускаю глаз с человека с дубинкой, хотя в данный момент вижу целых двоих, и мне трудно решить, который из них настоящий.       — Да?       — Могу я рассчитывать, что вы сами о себе позаботитесь? — спрашивает Крокодил.       — Мне не нужна твоя помощь, — говорю я ему, немного обиженный тем, что он допускает такую мысль.       — Хорошо.       — Ты думаешь, что сможешь справиться с нами, что ли? — спрашивает тот, что с клинком.       Крокодил смеется. Его смех эхом отражается от стен.       — На самом деле, это удачная встреча.       — Да ладно? И почему?       — Потому что я голоден.       Крокодил переходит в нападение. Он налетает на ближайшего к нему вора, хватает его за лысую голову и резко поворачивает ее.       Звук сломанной шеи эхом разносится по улице, и это приводит в чувство остальных.       Мой противник снова замахивается, но на этот раз я уклоняюсь. Движение выводит меня из равновесия, и я врезаюсь спиной в стену, дубинка ударяется о камень всего в нескольких дюймах надо мной.       Я бросаюсь прочь, мой камзол распахивается, обнажая пристегнутый к поясу пистолет. Его лицо вытягивается при виде оружия, но он бросается прямо на меня и хватая меня за одежду. Мы врезаемся в противоположную стену, и боль пронзает мою грудную клетку.       Я тянусь за пистолетом, но мой соперник замахивается и наносит резкий удар локтем, от которого у меня перехватывает дыхание.       Я кашляю. Брызжу слюной. Хватаю ртом воздух.       За спиной человека появляется дымящаяся сигарета, Рок поднимает руку, в которой зажата моя бутылка рома.       Мои глаза расширяются. Враг замечает перемену в выражении моего лица на секунду позже, чем нужно.       Рок опускает бутылку с ромом и разбивает ее о его шишковатую голову. Стекло разбивается вдребезги, ром разбрызгивается во все стороны.       Глаза мужчины закатываются, и его дубинка с громким стуком ударяется о камень.       Рок ловит его прежде, чем он падает на мостовую, запрокидывает ему голову, обнажая горло, и вонзает зубы в мясистую плоть.       Воздух наконец-то просачивается в мое горло.       Рок пьет. И пьет. И пьет.       Через несколько секунд мертвец будто лишается костей, и Крокодил бесцеремонно бросает его; его тело будто сворачивается в себя, обмякает, как забытая кукла.       Крокодил удовлетворенно вздыхает, потом смотрит меня.       — Мне казалось, ты сказал, что справишься сам?       Прислонившись спиной к стене, я поправляю лацкан сюртука.       — Я и справлялся.       — Да, именно так это и выглядело. — Он улыбается мне, проводит языком по крови, оставшейся вокруг его влажных губ. — Он зацепил тебя ножом?       — Что?       Он указывает на мой живот. Я опускаю взгляд и вижу, что моя рубашка медленно исчезает под растекающейся темной кровью.       — О, черт.       Мир снова качается. Мое сердце подпрыгивает и колотится о ребра, а желудок переворачивается.       Я приваливаюсь к стене, хватая ртом воздух во второй раз за столько минут.       — Я и забыл, — говорит Рок и подходит ко мне, подхватывая меня, прежде чем я упаду. — Ты же не выносишь вида собственной крови.       Белые звезды мелькают перед моим взором.       — Я… не могу дышать.       — Капитан, — говорит он.       Я хватаюсь за шею. Все болит. Внутри меня все напрягается, готовое вот-вот лопнуть.       — Капитан.       Я сейчас умру. Я умру от приступа паники, от своих собственных грехов.       Конечно, я истекаю самой черной кровью.       Именно в эту ночь, в этих обстоятельствах.…       Крокодил срывает с себя плащ и бросает его на груду ящиков. Затем он разрывает свою рубашку на полоски.       — Руки вверх, — приказывает он мне, но я едва слышу его из-за громкого стука своего сердца. Он обходится тем, что есть, перевязывая мою рану полосками ткани, а я хватаю ртом воздух.       — Так лучше? — спрашивает он меня.       Я качаю головой, краснею и выпучиваю глаза.       — Я… не могу…       С нетерпеливым рычанием Крокодил притягивает меня к себе, и внезапно его губы покрывают мои.       Он голоден и настойчив, и я открываюсь для него, не задумываясь. Он вдыхает в меня жизнь, наполняет мои легкие, и мир перестает раскачиваться.       Боль проходит, паника тоже.       Неужели я уже умер?       Когда он отстраняется, я, моргая, смотрю на него. По его лицу размазана кровь, и я чувствую ее вкус на кончике языка.       Но это не моя кровь, так что не имеет значения.       — Теперь лучше? — спрашивает Крокодил.       — Ты поцеловал меня, — выпаливаю я, как пьяный идиот.       Он улыбается.       — Это был продуманный отвлекающий маневр.       Он сработал.       Хотя я все еще слышу голос отца в своей голове.       Дурные манеры, мальчик. Кувыркаться со своим врагом.       Я провел ночь со зверем, соблазнившись его губами.       Но если поддаться ему так плохо, то почему я весь вибрирую от возбуждения? Почему я наконец-то чувствую себя живым?       Я заблудший человек, которого запихнули в пустую комнату. Здесь правда пусто, есть только стол, а на нем — маленькая красная кнопка с надписью «НЕ НАЖИМАТЬ».       В этой комнате искушение дышит со мной одним воздухом. Ходит по одним половицам. Ходит со мной взад-вперед, шепча мне на ухо.       Нажми на кнопку.       Нажми на кнопку.       Я — заблудшая душа, а Крокодил — это кнопка.       И, о, как же мне хочется нажать на нее.       Он вытирает кровь с лица тыльной стороной рукава рубашки.       — Мы должны убраться отсюда до того, как появится стража…       Я резко сокращаю расстояние между нами, налетаю на него и целую.