Зарисовки

      Связанный и не могущий ничего сделать Ци Жун кричал от боли, что разрывала всё его нутро. Но тело – душу. Прошло совсем не так уж и много времени, прежде чем он возродился из того огонька. И вот тогда-то Лан Цанцю и нанёс удар. Он убил Гуцзы пока Ци Жун, потративший все накопленные силы на возрождение, был ещё так слаб и не успел, не сумел сбежать с Гуцзы из Небесной Столицы. Прямо там, на главной площади средь бела дня, на глазах Ци Жуна и не только он убил ребёнка.       — Это твоя и только твоя вина, демон, в его смерти. Теперь ты тоже знаешь, что чувствовал я, когда ты убил всех моих родных и мой народ! — заявил Восточный Бог Войны.       Но прежде, чем он казнил и Ци Жуна произошло кое-что, что помешало это сделать. И нет, это было не вмешательство Се Ляня. Тот, как и Хуа Чен, считал казнь Ци Жуна, чей прах они ещё не нашли вполне обоснованной, чтобы он и дальше оставался огоньком и не мог никому причинить вреда. Мальчишку они так же не стали защищать так как Хуа Чену "племянник" Се Ляня был откровенно не нужен, ведь он только отнимал время на себя от его обожаемого гэгэ, который и так был вынужден управлять Небесной Столицей, а не тратить его только на него, своего мужа. Поэтому он и убедил всех, что возрождение Ци Жуна устроил этот ребёнок, который звал Ци Жуна папой. И был рад, что Лан Цанцю не отказался на самом деле от желания убить ребёнка, чтобы отомстить Ци Жуну. А Се Лянь... А Се Лянь всегда и во всём верил своему Сань Лану, какую бы ложь тот не говорил. А уж если та очерняла Ци Жуна или служила для его унижения или причинения Ци Жуну боли...       Достаточно вспомнить Сяньлэ, когда Хуа Чен, тогда ещё Хун-Хун-эр, оклеветал князя Сяоцзина. Что хоть кто-то не понял, что про "катание" в мешке за повозкой было ложью? Все понимали. Не смог бы ребёнок, каким в то время был Хуа Чен выжить и получить лишь неопасные для жизни травмы. Не мог. С тем, как Ци Жун управлял повозкой от него остался бы только неопознанный грязный фарш из мяса, крови и прочих внутренностей с торчащими во все стороны обломками костей, но не ЖИВОЙ ребёнок. Все понимали. Но все также знали как Наследному принцу нравится, когда Ци Жуна наказывают. И Императорская чета также встала на сторону сына, а не племянника-бастарда, которого при дворе только терпели... И легко наказали в очередной раз за то, что он не делал...       Собственно поэтому Хуа Чен и гнобил всё эти восемьсот лет Ци Жуна. Чтобы сделать Се Ляню приятно. Чтобы самому отвести душу. Чтобы отомстить за то, что Ци Жун больше не обожает Се Ляня, а смеет винить его в смерти как своей, так и Сяньлэ. И кроме того разве сам Се Лянь не сказал маленькому Хуа Чену, что он может жить ради Се Ляня. Ради его божества! Он всё делал ради своего божества. И унижение, избиение и клевета на Ци Жун тоже. Вот и теперь ничего не изменилось.       Жаль только, что эта падаль куда-то так хорошо свой прах заныкала, что найти его никак не получалось уже более восьмисот лет. Но ничего. Огоньком он тоже неплохо так смотрится. И страдает. Пусть страдает. Раз его божество хочет, чтобы тот страдал!       Но вдруг Ци Жун замолчал, злобно взглянул на них всех и разорвал неизвестно откуда взявшии силами верёвки, а затем что-то сделал, начертив крест когтем на руке. Его кровь при это разлетелась вокруг него образовав какую-то неизвестную печать. Вокруг заклубилась, закружилась тёмная Ци. Всех придавило ужасом... А Ци Жуну больше нечего было терять. Его сын в лучшем случае ушёл на перерождение. А если нет? Кто его знает оружие Лан Цанцю. Может оно такое же как Эмин, про которое ходили слухи, что оно убивает саму душу, поэтому даже от ранения им нельзя выжить... Терять ему было нечего. И некого.

***

      Ци Жун был опустошён. Нет, он уже давно понял, что ни тётя с дядей, ни царственный братец его не любят. Но чтобы до такой степени?! Какой-то бродяжка не только получил то, о чëм Ци Жуну даже мечтать не приходилось, но и оклеветал его! А Се Лянь эту клевету поддержал. И не только Се Лянь! Его наказали за то, что он не делал. Не просто не делал, а ЗАВЕДОМО не мог сделать!       Иногда, в моменты такой вот сильной обиды Ци Жун думал, что его специально ничему особо не учат и не воспитывают и держат таким вот, чтобы на его фоне наследный принц смотрелся выгоднее. Он всегда одëргивал себя на этих мыслях, но...       Если он князь и член императорской семьи, то почему любая собака может его не слушаться и чуть ли не в открытую говорить, что он позор, недостоин и вообще император не должен был давать им с матерью приют и титул?       Разве это не измена, критиковать решения и действия императора? Разве это не измена, оспаривать высказанную волю императора? Только император может принимать такие решения и никто не может указывать ему. Уж точно не слуги-простолюдины. Да даже императорские советники могут лишь советовать, не указывать! А эти!... И попробуй их накажи, сразу же нажалуются принцу и уже его накажут. Не разбираясь что к чему.       А ведь Ци Жун защищает императорскую власть! Сегодня они считают, что могут принимать решения за императора или вместо него, а завтра что? Восстание?!       Когда-то он думал, что на него ловят изменников, точнее выявляют неблагонадёжных, раз принц защищал их. Когда-то он думал, что этих изменников не наказывают, потому что так вначале выявляют всех повстанцев, а не только проболтавшихся. Ну серьёзно, как можно ТАКОЕ прощать? То есть не наказывают их просто сразу, чтобы всех вначале выявить. Поэтому он с энтузиазмом рассказывал кого выявил и за какими речами дяде-императору. Ци Жун был благодарен дяде с тётей за то, что их с матушкой приютили. Ещё и титул ему дали. То, что к титулу должны прилагаться деньги и земли Ци Жун не знал...       Считал, что хоть чем-то может помочь и отблагодарить императорскую чету и благодарил, как умел и понимал... Пока братец не заявил, что Ци Жун врёт. Просто хочет навредить хорошим людям. И Ци Жуна опять наказали. А изменников – нет. Их и не думали наказывать. Ни когда Ци Жун про них рассказывал. Ни после. Вообще. Наказывали исключительно Ци Жуна, когда он не выдержав начинал снова рассказывать. Или пытался наказать за измену сам. Лучше бы не пытался. Лучше бы они с матушкой вообще в этот дворец не приходили! Уж как-нибудь сами прожили!       Было обидно.       Когда умерла матушка, его даже не пустили на похороны. Слишком маленький якобы. Поэтому Ци Жун не знал была ли она похоронена как аристократка со всеми причитающимися ритуалами или как простолюдинка в лучшем случае. Да, были у него такие подозрения. Нет, он себя одëргивал, конечно, но... Но не удивился бы. Хорошо, что матушка хотя бы этого не видела...       Ци Жун часто прятался ото всех в библиотеке. Изначально он хотел во всём походить на царственного брата. Тот же такой образованный, учёный, так много знает. И хотел ещё с ним проводить как можно больше времени. Но вот только в библиотеке его бяогэ как раз почти и не появлялся, предпочитая больше времени проводить на тренировочной площадке с мечом. А Ци Жуна на ней постоянно высмеивали и избивали под видом обучения и тренировки. И царственный братец никогда за него не заступался. Лишь укорял, что Ци Жун такой слабый...       В библиотеке же никогда никого из этих с тренировочной площадки не было. Туда лишь прихвостни бяогэ могли за тем увязаться. И благодаря тому, что матушка научила Ци Жуна читать, он открыл для себя мир знаний. Только вот похвастаться ими не мог, так как чтобы он не сказал, был сразу же высмеян Се Лянем. Даже если цитировал умные книги. Это чуть не отбило всё желание учиться и узнавать новое. Но библиотека была самым безопасным для Ци Жуна местом. Вот только если там не читать, то находиться там было очень скучно.       И Ци Жун продолжал читать. И брать книги к себе в покои (ведь не известно, когда его снова накажут и запрут...). И пытаться разобраться в том, что прочёл. Когда была жива матушка, она помогала, а теперь приходилось всё делать самому. А ещё было интересно найти книги по самосовершенствованию. А то почему бяогэ можно, а ему нельзя? Но полезных книг почти не попадалось, а те, что находились, – были непонятны. И Се Лянь отказался что-либо объяснять... Не для него это видите ли...       И ничего не изменилось и после. Когда его бросили во дворце как откуп восставшим. Или своим же, узнавшим, что для излечения от Поветрия Лиц нужно кого-то убить? Он был убит. Сожжён в храме Се Ляня... (прим. автора: В каноне ничего не сказано как он умер. Но когда Се Лянь с родителями, Фэн Синем и Му Цином бежали из дворца, они были БЕЗ Ци Жуна, который вообще-то рос во дворце с самого детства и ему некуда было податься одному самому, его просто даже не вспоминали вообще, как-будто никогда и не существовало. Кроме того с Се Лянем он на одно лицо. И как люди Сяньлэ вполне могли хотеть отомстить предавшему их божеству, наобещавшему золотые горы, исцеление и победу, но ничего не исполнившего, так и повстанцы могли его казнить как члена Императорской семьи... А власть над огнём, как мне кажется, он мог получить именно умерев через сожжение.). И как всегда Се Лянь – хороший, а он – лишь зло во плоти и во всём виноват сам...       Лишь Гуцзы... Вот уж действительно (прим. автора: использован текст песни К. Легостаева, не правда ли Ци Жуну и в какой-то мере Шэнь Цзю очень подходит?): Сердец и судеб сломанных бурлит водоворот. И мрак в душе клыков не разожмет ни на минуту. Ни капли теплоты, - там только лёд. И даже смерть забрать не хочет почему-то. Не искупления, ни прощения нет. Лишь ненависть и боль твоя награда. И чтоб забыть кошмар прошедших лет - Ты сам готов нырнуть в глубины ада. Стой! Назад! Забудь к чертям свой ад! Жизнь не ругай, ты сам всему виной. Вверх! Вперед! А дальше - как пойдет, Но будь готов идти любой ценой. Тебе никто не нужен, ты не нужен никому. Так было, но внезапно что-то круто поменялось. Как странно в мире быть не одному, Когда себя уже почти что не осталось. Ни искупления, ни прощенья нет. Но страха тоже нет и сожалений. Ты не спеши покинуть этот свет, Пред палачом вставая на колени. Стой! Назад! Забудь к чертям свой ад! Жизнь не ругай, ты сам всему виной. Вверх! Вперед! А дальше - как пойдет, Но будь готов идти любой ценой.       Вот только цена... Но всë-таки Ци Жун многое и тогда запомнил. И после смерти тоже много прочитал. Причём не разделяя на светлое и тёмное. Тем более, что он призрак, демон. Особенно его заинтересовал когда-то призыв, который помогал отомстить. А мстить ему было кому и за что... Но человеком он не рискнул, так как платой были жизнь и душа. Демоном тоже считал, что сам справится... Сейчас же цена не казалось слишком большой. Он был готов идти и мстить ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ. Из-за Гуцзы...       Вот почему Ци Жун вложил саму душу в то, чтобы хотя бы отомстить. Отомстить им всем за себя, за Гуцзы, за Сяньлэ, за ВСЁ!!! Даже если это его душу уничтожит. Потому что карма никогда не накажет их. Злодеем всегда будет Ци Жун, а не все эти праведники... А как отомстить он много думал, читал и рассчитывал ещё в течение этих более чем восемьсот лет, только последнее время некогда было. И сейчас он вложил всё что у него ещё оставалось от энергии, чувствуя как его прах там в гробнице рассеивается... Но чтобы хотя бы отомстить оно того стоит!       На зов печати явился странный дух. Он услышал просьбу и согласился на сделку. Но попросил ещё и все воспоминания Ци Жуна. А также он взял каким-то образом не только его воспоминания. Ци Жун был удивлён, увидев ещё много душ, что хотели отомстить Се Ляню и Хуа Чену. И отдавших свои воспоминания вместе с ним. Ци Жун не знал, в чём он ошибся при создании печати, а ошибка была, так как такого быть не должно, он просто это понимал и чувствовал.       Существо усмехнулось. "Месть – это святое. Я отомщу за вас". Забыв всё они - Ци Жун и другие души, включая Гуцзы - дружно отправились на перерождение. А вот небожителям так не повезло.

***

      Когда клубы тёмной Ци развеялись там стоял уже не Ци Жун, а какое-то другое существо. Тело Ци Жуна не было из плоти и крови, хотя и выглядело так. Ци Жун был призрак со всеми вытекающими. И то из чего состояло его тело подстроилось под новую душу. Существо зловеще улыбнулось. Его волосы и кожа были абсолютно белы как снег, глаза алы как кровь, и изорванные одежды Ци Жуна смотрелись странно. Но при этом зловеще, а не комично или отвратительно.       — О! Значит воздаяние. Причём здесь принято действовать по принципу "Лучше казнить сотни невинных, но не упустить ни одного виновного"? Хаа. Сделаю. В конце концов за всё надо платить. И за возможность снова жить пусть и в столь странном теле тоже.       От существа разошлась какая-то неизвестная Сила, которая погрузила всех, кто был на площади в иллюзию. Они проживали чужие жизни. Чувствуя всё: боль, страх, ненависть, любовь, предательство... Они проживали жизнь жителей Сяньлэ, их чаяния, надежды, крушение всего и смерти. Они чувствовали себя преданными Се Лянем, как те самые жители. Они ощущали их боль. Все. Даже каждое изнасилование, будь то юнъаньцы, или ещё кто воспользоваться ситуацией. Каждую смерть, будь она быстрой и лёгкой или долгой и мучительной. Он прожили и жизнь Ци Жуна. Со всеми обидами, со всеми подставами, с каждым несправедливым обвинением и наказанием за то, что он не делал. Они на себе прочувствовали всё. И Се Лянь. И Хуа Чен, и Лан Цанцю, и многие другие небожители, что были в тот день на Небесах. Жизнь каждого обиженного Се Лянем и Хуа Ченом человека или призрака. И ничего не могли сделать, чтобы вырваться. В начале от шока, а затем от слабости, ведь то существо не только погрузило их в иллюзию, но пило их энергию. Их всех и становилось сильнее.       Так пали Небеса. И пришлось позже Цзинь У, который давно уже снова сбежал от Мэй Нянцина, снова брать всё в свои руки. Вот уж наказание для всех, так для всех. Безликого Бая запечатали, а не убили, потому что никто не знал где его прах. Но сбежать для демона проще простого – нужно просто себя убить и возродиться в другом месте. Что Цзинь У и сделал. Вот только как и в прошлый раз пришлось менять имя и взваливать ответственность за Небеса и Землю на себя. В отличие от Се Ляня Бай Усяня ответственности научили...