молодая красивая дрянь

Когда Скарлетт в первый раз попала на новогодний прием у Ноно, она не могла поверить своим глазам. Ее окружали люди в нарядах, которые стоили больше, чем месячная выручка с ее подработок, они носили украшения сверкающие украшения, от яркости которых которых хотелось закрыть глаза, и приятные парфюмы, следующие за ними, как шлейф свадебного платья. Скарлетт часто слышала, что высший свет — это змеиное гнездо, на тебя смотрят и осуждают, но в действительности люди здесь были беззаботны, как маленькие дети. Их не беспокоили проблемы других, они наслаждались временем, которое могли провести друг с другом, и с нетерпением отсчитывали секунды до наступления праздника. В первый год они с мужем вернулись в особняк до наступления Нового года и отмечали его вдвоем. Ей это даже нравилось. Он преподнес ей букет красных роз, которые она не могла удержать в руках, и комплект украшений из белого золота, которые подходили к ее платью. Следующий год она отмечала в черном, лишь в этом решилась сменить его на любимый красный. Бриллиантовые серьги и золотое колье Скарлетт вытащила из коробки со свадебными подарками. Из образа выбивались только старые браслеты. — Как вам вечер, синьора Карузо? Скарлетт склонила голову. — Все прекрасно, дон Тимотео. Подготовка выше всяких похвал. — Приятно слышать это от вас. Этим занималась Савада Киоко. — Синьора Киоко — настоящий талант. Тсунаеши невероятно повезло с ней. — Пожалуй, — он кивнул. — Сделаете одолжение, синьора, потанцуете со стариком. Скарлетт вскинула брови в удивлении, но быстро шагнула вперед, принимая протянутую руку. Танцевать с ним было также легко, как говорить, она невольно вспомнила Саваду Тсунаеши — гармония его Неба была такой же мощной, как и у Ноно. — Мне понравился рождественский бал в этом году. Благодарю за приглашение. — Нет лучшей награды, чем ваше присутствие. Несмотря на свой возраст, он двигался легко. Скарлетт плыла по кругу вслед за ним. — Вы рано покинули нас в этом году. — Да, я хотела… поздравить одного важного мне человека. — Слышал, мой сын нашел хорошую компанию на Рождество. — Разведка Девятого Вонголы поражает, — она усмехнулась. — Праздники — не время для работы, хотя, признаюсь, я всегда беспокоюсь за него. Скарлетт потупила взгляд. — И он за вас тоже. — Хотелось бы верить. Хотелось бы, мысленно ответила Скарлетт. Она говорила об этом Занзасу, много раз думала сама, и все равно не могла понять. Девятый не был милосерден, но преступление его сына заслуживало казни. Он сохранил ему жизнь, несмотря на то, что заключил в Колыбели, он снова принял его как свою семью, позволил сохранить Варию, карающий отряд убийц, и даже искренне пытался вернуть его расположение. Скарлетт было тяжело понять Занзаса. Возможно, потому что осознавала неприятную правду, — если бы ее родители сделали шаг навстречу, она бы, не задумываясь, бросилась к ним. — Он верен семье. И вам. — Сказала она. — Я всегда восхищался этой его чертой. — Не зря. Синьор Занзас достоин восхищения. Взгляд Ноно стал мягче. — Я рад, что его окружают такие люди. Он отпустил ее руку вместе с последним аккордом. Вместе с ним же Скарлетт поймала взгляд Занзаса в толпе. *** Занзас не любил толпы и пустые разговоры. Новогодний прием у старика олицетворял в себе то, чего он старался избегать, и все же он пошел на уступку в этот раз — как босс отряда, подчиняющийся напрямую Девятому. Чужие взгляды облизывали его, раздражали. Это приемный сын Ноно, босс Варии, самый жестокий человек в Вонголе и во всей Италии, говорят, его отношения с отцом испортились, говорят, он не слушает даже Дечимо, говорят, что в его замке пытают изменников и собирают из их трупов горы. Говорят, говорят, говорят… Старика было нетрудно найти. Даже в своем преклонном возрасте, в котором бы надо лежать в постели и не выходить из своей комнаты (ко всеобщему счастью), он обладал невероятным запасом Пламени, что освещало зал получше драгоценных побрякушек гостей. Выскочка Карузо и здесь преуспела, — в броском открытом платье, с комплектом дорогих украшений, звенящими браслетами на руках и ногах, — она кружила в танце, как чертова сказочная принцесса, которая после полуночи обратится злой колдуньей. Как только музыка закончилась, она поймала его взгляд — будто почуяла. — Нашла новую жертву? — Спросил он вместо приветствия. — Когда ждать приглашения на свадьбу? — Беспокоитесь за отца? — Он мне не отец. — Как скажите, — она пожала плечами. Скарлетт оглядела его и застыла — левое запястье обнимали знакомые часы. — Вам понравился мой подарок? Занзас не ответил. Ей, впрочем, и не нужно было — достаточно того, что он носил их. — Синьора Карузо? — К ней подошел молодой человек в синем костюме. Она обернулась, поприветствовала его и жестом попросила подождать. — Можем поговорить позже? Я найду вас. И она ушла в сверкающую толпу вслед за ним. Занзаса это, наверное, удивляло. Они пришли из одной среды — он вырос в трущобах Сицилии, она — брошенным ребенком в ирландской глубинке. За столько лет Занзас понял, что всегда оставался в стороне, тогда как она с легкостью сменила старую поношенную одежду на длинные платья и дорогие цацки и вклинилась в этот поток, будто всегда была его частью. *** Скарлетт нашла его позднее в том же левом крыле, где когда-то была его комната. — Быстро вам надоела праздничная обстановка. — Мне надоели отбросы, что меня окружали. — Зря вы так, — Скарлетт улыбнулась. — Некоторые из них искренне хотели с вами познакомиться. Синьора Кастилья все решалась пригласить вас на бранч. — Меня не интересует. Занзас подошел ближе. Он проследила взглядом от перьев у ворота его рубашки до открытого участка смуглой кожи. Пожалуй, он видел, какое впечатление производил на женщин, несмотря на свои шрамы. Какое впечатление производил на нее. Должен был видеть. — Лови, мусор. Скарлетт успела среагировать. В руках ее оказалась мягкая черная коробка. Пальцы дрожали, когда она надавила на замок и открыла ее. Внутри были браслеты из желтого и белого золота, с мелкой россыпью камней по ободку. — Замена твоим развалюхам, — сказал Занзас и кивнул на ее запястья. Скарлетт не сразу смогла ответить. Потому что это... это выглядело и звучало, как шутка, она столько времени к нему подступалась, пыталась быть честной, дарила подарки, слушала и говорила о себе - как никому другому. — Вы… вы сами их сделали, — и смогла осознать это, только когда произнесла. — Вы сами… Занзас не отвечал, но смотрел так тяжело, что в любой другой момент Скарлетт стало бы страшно. Она вынула браслеты из коробки — как маленькому нетерпеливому ребенку ей хотелось примерить все и сразу. Золото легло на кожу, и она почувствовала, как заиграло внутри ее Пламя. С застежкой все не получалось управиться одной рукой. Она почти выронила браслет и не заметила, как Занзас оказался совсем близко, навис над ней. Схватил ее руку, обернул браслет вокруг запястья и застегнул. Скарлетт смотрела на то, как свет люстры играет на бриллиантах, словно солнечный зайчик. — Спасибо, — сказала она. — Спасибо большое. И сделала, наверное, самую безрассудную вещь, которую только можно было сделать, — она шагнула вперед и коснулась губами его щеки. Шрам на ней ощущался немного грубо, но Скарлетт задержалась на мгновение, прежде чем отстраниться. Новогодний вечер оказался сном, от которого она не могла очнуться. Скарлетт никогда не скрывала своего отношения. Она предсталяла, каково это было бы - быть той, кто окажется в центре его внимания, женщиной, на которую он смотрит с желанием, а не с подозрением, а сейчас... Она видела его взгляд. Так смотрел Родриго, так смотрел любой другой мужчина, что хотел видеть ее в своей постели. Скарлетт знала такие взгляды, но, наверное, впервые за долгое время она так сильно желала кого-то в ответ. Если бы он сделал этот шаг, если бы он дал ей понять, — жестом, словом, — она бы без раздумья согласилась. Его старая комната была наверху, Скарлетт бы пошла за ним, забыла бы и про друзей в зале, и про бой курантов, и про машину, что ждет ее внизу. — Синьор Занзас. Магия этого момента разрушилась, как карточный домик. Она обернулась. Охранник в темном костюме быстро приближался к ним. — Дон хочет видеть вас. — Пошел нахуй, — резко ответил Занзас. Скарлетт только сейчас поняла, он был также зол, как и она. — Но дон… — Съебался отсюда. Охранник кинул взгляд на нее, на Занзаса и кивнул. Развернулся и оставил их наедине. — Пойду узнаю, чего хочет старик. — Да, — сказала она. — Конечно. И Занзас… Он обернулся. — Спасибо за подарок. До боя курантов оставалось пять минут.