молодая красивая дрянь

Варию обходят стороной и поглядывают с интересом, почти также, как делают, когда оказываются в зоопарке, чтобы посмотреть на экзотического зверя. Занзас идёт среди шумной толпы, как главный герой романа, привлекает внимание и пользуется благосклонностью хозяйки вечера — впрочем, кто только ею не пользуется. Сасагава Киоко ведёт приём, улыбается донам, смеётся с их жёнами, приглашает на выходные в загородную виллу и делает все, что положено жене босса первой мафиозной семьи Италии. Скарлетт не упускает ни легких кивков головы в сторону друг друга, ни кратких взглядов, ни счастливых улыбок — молодожены перекидываются ими весь вечер, как игроки в теннис, и она вдруг понимает, что видеть чужую любовь… приятно. Где-то внутри ещё и завидно. — Взгляд как у побитой псины. — Это ваше тактичное приветствие, я понимаю? — она улыбается. — Вы популярны, синьор. Впрочем, неудивительно. Есть в вас какое-то тёмное обаяние. Босс Варии удивительно хорош в чёрном, красный галстук оттягивает его смуглую шею, и Скарлетт задумывается, каково это — потянуть за край атласа, заставить его наклониться, без опаски смотреть в демонические красные глаза. — А ты потеряла приз зрительских симпатий, — отвечает он. Мысли ее утекают, сосредотачиваются на его голосе. — Кажется, этот сброд не особо рад твоему появлению. Занзас кивает в сторону дона Кавалли и нескольких его друзей, в ответ на внимание их нервное подёргивание плечами слишком легко говорит об их отношении, и Скарлетт это скорее забавляет, чем обижает. — Не сошлись во мнениях. — Я слышал. Решила обзавестись личными врагами? — Я всего лишь закрыла пару борделей, — фыркает она. — Воздержание пойдёт им на пользу. — Они так не думают. — Они думают, что забрать документы у девушек и тащить их в постель в своё удовольствие хорошо. — Скарлетт говорит жестко. Занзас думает, это выглядит смешно, когда змея начинает плеваться своим ядом. И ещё — что в этот вечер ему оказано слишком много доверия. — Вы не понимаете. Ему насрать, откровенно говоря. Понимать ее и ее мотивы ему не особенно хочется. Пусть и иногда это ощущение скачет между ними, как испуганный кролик. — Это бизнес, на котором они выживают. От того, что ты закроешь пару борделей, ничего не изменится. — Жизнь пары десятков девушек изменится. Занзас смотрит в ее глаза, он не впервые замечает это — то, что вырвалось, когда они были в трущобах, когда она видела детей и женщин у мусорных баков. И он смеётся. — Я думал, что ты лживая дрянь. — говорит Занзас. — Но все ещё хуже. Твоя сентиментальность сведёт тебя в могилу быстрее, чем ты своего мужа. — Сами ещё не устали от этих шуточек? — Смотри, как бы ты не устала, когда этот мусор начнёт действовать. — он кивает в сторону дона Кавалли. Спасибо за совет, отвечает Скарлетт. Но мне он нахрен не сдался. Занзас уходит, а тяжёлое колье давит на шею, хочется оттянуть, освободиться, сбежать. Хочется не слышать и не видеть никого из них. Хочется… не быть здесь. — Все в порядке, босс? — спрашивает Эверетт. Ее Хранитель Урагана, которого она подчинила своей воле. Опасный преступник, следующий ее приказам. Скарлетт думает, если уж это мне по силу, то и с остальным справлюсь.