Пособие по выживанию в Аркхэме

Пациент номер шестьдесят смотрел на нее снизу вверх, склоняя голову каждый раз, когда она подходила. Под дневным светом слишком отчетливо выделялись сальные волосы и капли пота на высоком лбу. Ничего не изменилось: ни их взгляды, ни отвратный кофе в кабинете Лэнга, ни ее кабинет. Дверь восстановили, заменили стул (у предыдущего сломалась ножка), принесли новые простыни для койки. Не хватало только цветов — голубое пятно в стерильной белизне. Пациент семьдесят один вздрагивал при каждом шаге. Сто первый — не отрывал взгляд от охранника. Двадцать второй сказал, что от нее пахнет порохом. В конце приема Сана сняла с плеч халат и принюхалась. Лавандовый порошок. По подоконнику заскребли когти. Она цыкнула и открыла окно, впустила кота. Погладила за ухом, тот подставился под прикосновения и замурлыкал. Сана подняла его на руки. О том, что на ней новый белый халат, она задумалась уже позже. А потом вспомнила о том, что кота нести некуда. Его кормил Джеральд. Его убил наемник, когда пришел за ней. Сана вдохнула. Кот все еще был у нее на руках. На выдохе она расплакалась. *** Ночью он остался в одной из своих квартир в Бауэри. Этот район был полон многоэтажек с тонкими стенами и старых частных домов, половина из которых были уже в таком отвратительном состоянии, что сносить их дешевле, чем перестраивать. Джейсон, разумеется, слышал все, чем занимались его соседи. Мужчина из 12 квартиры сходил в туалет девять раз за ночь. Девушка, что жила сверху, кажется, рассталась с парнем тем же вечером и слушала Глорию Гейнор на повторе. Заснуть удалось только спустя полтора часа. Наутро его разбудил звонок. Его номер никто не знал, а с теми, кто владел этой информацией, Джейсон предпочитал не пересекаться. Но звонки не прекратились. Ни во второй, ни в третий, ни в пятый раз. Таким настойчивым мог быть только Грейсон. Девушка сверху тем временем сменила Гейнор на Тейлор Свифт. Грейсон перестал звонить, отправить сообщения он не мог — Джейсон заблокировал его раньше. *** В выходной Сана позвала их к себе. Они впервые были в ее квартире. Ру рассматривала все, начиная от горы подушек на диване до книг на стеллаже и ароматических свечей. Лэнг сразу пошел в ванную мыть руки. Третий гость долго топтался на пороге, обнюхивал вешалку, зеркало, коврик у двери. Потом прошел вдоль стены в гостиную. — Решила, как назовешь? — Спросила Ру. — Пока еще нет, — ответила Сана. Сана разложила еду по тарелкам. Она немного переживала — биалийская кухня была не особо понятна для американцев, тот же Джейсон постоянно говорил, что ее блюда утопают в приправах, но им понравилось. Ру съела три порции, несмотря на то, что не любила курицу. А потом она сварила кофе и поставила тарелку с наргили. Кот к концу вечера совсем освоился и залез на стол, стянул с общей тарелки кусочек курицы и лакал молоко из маленькой миски. Сана оставила его рядом с собой и осторожно погладила за ухом. *** За Гранд-авеню последовала Хай-стрит, затем Оушен-роуд. Преодолевая этот путь по крышам, Джейсон почти не замечал этого расстояния. Шоссе сменились маленькими улочками, низкие бежевые фасады — многолюдными серыми высотками. Холси-стрит пересекалась с 38-й и Мэддисон-гарден. А через нее еще несколько кварталов вели к квартире Саны. Джейсон не вошел. С крыши соседнего здания он увидел ее в гостиной. Сегодня она не зажигала свечи. Был включен телевизор. Сериал, который раньше часто крутили по телевизору — «Сверхъестественное», кажется. Он так и не посмотрел, несмотря на советы Роя. У нее были гости. Джейсон узнал хмурого психиатра, который работал с ним в Аркхэме и низкую энергичную секретаршу — или кто она там? Сана постоянно крутилась в их обществе в лечебнице. На кофейном столике у них было несколько блюд, газированные напитки, соки, шампанское, десерты. «Всем постам… внимание… Нортон-роуд». Джейсон отключил передатчик и убрал в карман. Сегодня ему там не место. *** Иногда Сана искренне считала, что исправилась. Арчи спросил, стоит ли дать ей еще отгул. Лэнг вылил отвратный растворимый кофе и на перерыве принес ей травяной чай. Ру осталась с ней до ночи, говорила, говорила, говорила. Голос Ру отвлекал от собственных мыслей, от стерильно белого кабинета, от отсутствия голубых цветов, от кота. Все было напоминанием. И Сана, не изменяя привычкам, грызла себя за это. Ру, привыкшая жить от перекуса до перекуса, запекла ей куриную грудку. Лэнг оставил на столе несколько свежих булочек. Возможно, она действительно стала неплохим человеком. Если ее окружали такие люди. *** Кот снова встречал ее на пороге. Сначала было непривычно. Сана больше года жила одна в Готэме, а до этого в Аль-Каиве. Она рассмеялась и подобрала его на руки. Сняла пальто, бросила сумки у входа, помыла руки в ванной. Кот все время сидел с ней: и когда она смывала макияж, и когда заваривала чай, и когда разогревала в микроволновке ужин. — Вкусно пахнет. Сана едва не выронила тарелку из рук. Джейсон стоял на пороге в костюме, на поясе у него висела кобура с пистолетами, в руке он держал шлем, оставался только в одной маске. Влажные растрепанные волосы спадали на лоб. Сана невольно улыбнулась, хотя, разумеется, стоило сделать совсем другое. Стоило сказать, что не следует входить через окно, что есть двери, что не все его знакомые — матерые бойцы и шпионы, и вообще, и вообще… И она рада, что он пришел. — Голоден? Уголки его губ дрогнули, но на ответную улыбку это не тянуло. Он кивнул. — Могу я принять душ? — Конечно. Я принесу полотенце. — Спасибо. Пока Джейсон был в ванной, Сана разогрела ужин и чайник. На глаза попалась тарелка с недоеденным наргили — такими вкусными, как у бабушки, у нее все равно не получились. Зато Сана прекрасно готовила другие десерты. Мысль об этом пришла внезапно — и следом за ним она полезла в шкаф за финиковой пастой, шафраном и мукой, вытащила из холодильника сливочное масло. Когда Джейсон вернулся, она уже разлила горячий чай по кружкам. Он не говорил первое время, а Сана не настаивала. Не то, чтобы ей удалось хорошо его изучить, и все же… Он утомлен, это было видно в его движениях и взгляде. И он… удивительно расслаблен рядом с ней, несмотря на свою привычную настороженность. Сана запоздало подумала, что он пришел сюда, к ней, после патруля, после работы, после того, как гонялся за преступниками весь вечер, возможно, кого-то убил, и ее это должно приводить в ужас, но… Она улыбнулась, когда Джейсон погладил кота. Тот залез на стол, надеясь получить дополнительную порцию. — Новый сосед? — Забрала из Аркхэма. Все время стучался в мое окно. — Как назвала? — Пока не знаю. Есть идеи? — Салем? — Но он же не черный. — И что? — он пожал плечами. — А Гарфилд? — Так он не рыжий. — Живоглот? — Он тоже рыжий. — Бегемот? — А это откуда? — Из русской классики. Не бери в голову. Черч? — Тоже из твоих книг? — Из «Кладбища домашних животных». Вернулся из мертвых и стал агрессивным демоном. — Кошмар. — Джерри? Джейсон не сразу понял, что сделал не так. Сана застыла, поджала губы. Взгляд ее стал испуганным. Стеклянным. Она смотрела — на него, на кота, на собственные руки. Он позвал ее. — А? Извини. — Она провела ладонью по лицу. — Извини, пожалуйста, я просто… — Что-то не так. Она покачала головой. Потом все-таки подошла ближе, протянула руку к коту. Тот ткнулся носом в нее и позволил почесать себя за ухом. — Я… кота до этого кормил охранник, Джеральд. Его убили, когда пришли за мной. Джейсон помнил смутно. Когда его держали в Аркхэме, кажется, были два неразлучных охранника, он все время называл их Том и Джерри. Первый погиб еще при побеге, что устроил Риддлер, а этот… — Извини. — Расслабься. Движение было неосознанным — и нужным. Джейсон пригладил пальцами шерсть кота, а потом коснулся ее руки. Сана обхватила его запястье. По пальцами бился ровный пульс, не сбивающийся ни на миг. Помогало прийти в себя — выровнять дыхание, вспомнить о том, что уже все прошло, что он мертв, а она жива, и она продолжает жить, и… — Его убили, когда пришли за мной. — Повторила она. — А родителей из-за того, что я сделала. И вдруг другие люди тоже… — Ты сама их убила? Сана отшатнулась. Вопрос был простым, но отдавал злостью. Раздражением. Возможно, от того, как Джейсон на нее смотрел. — Нет, но… — Тогда в чем проблема? — Ты не понимаешь? — Она чувствовала, что и сама начинает закипать. — Люди вокруг меня умирают, и все из-за… — Из-за кого? Тебя? — Эти слова могли бы поддержать ее. Но Джейсон ухмыльнулся, и от этой насмешки Сане стало тошно. — Люди часто умирают, не только вокруг тебя, не только по твоей вине. Прекрати строить из себя великую мученицу. — Я не строю… — Ты жалеешь себя. — Я… Родители… — Их убили, потому что они поддерживали правящую верхушку. Охранники в Аркхэме понимали, на что идут, когда пришли на эту работу. — Да откуда тебе знать?! Она закричала, редко когда она позволяла себе это. Но Джейсон — она почти забыла, каким он бывает невыносимым — довел ее. И она права, потому что откуда ему, черт подери, вообще зн… — Действительно, — неожиданно легко согласился Джейсон. — Откуда мне знать. Злость испарилась почти мгновенно. Сана застыла, она не могла отвести взгляд от него, но понимала, как сильно ей хочется. Потому что, наверное, он был прав — она жалеет себя, упивается этим. Как и всегда. Ру, Лэнг и Арчи ее поддерживали. Джейсон вытряхнул наружу все, о чем она не позволяла себе думать. И то, о чем, наверное, не говорил он. В конце концов, он каждый день пытался сделать что-то, чтобы спасти людей. Каково это – осознавать, что всех спасти не можешь? И каково вообще ему жить с этим? Сана вспомнила, что он рассказывал о погибшем отце. И никогда не задумывалась, влияет ли работа Джейсона на тех, кто его окружает. Потому что ничего не знала про его окружение, про его близких, про семью. Судя по наблюдениям, он был один — всегда был один, и, конечно, рыцарь печального образа звучит благородно, но… Она могла бы сказать «мне жаль» или «прости», но это бы только все испортило. — Ты прав, — она отвела взгляд. — Ты прав, и… спасибо. Джейсон кивнул. И потянулся за шлемом. — Я, наверное, лучше… — Останься, — собственный голос казался чужим и неправильным. Сана бы все равно никогда не обвинила себя за этот шаг. — Я… приготовила ханини. Она улыбнулась невинно. По крайней мере, попыталась. И это, должно быть, все решило между ними, потому что Джейсон улыбнулся в ответ. Кот ее десерт не оценил. Зато Джейсон съел целую тарелку и выпил кофе, что она сварила. Он ушел ближе к полуночи — тихо, когда она умывалась, чтобы пойти спать. Не то, чтобы Сана расстроилась, но все же… Лишний плед у нее бы нашелся. И даже нашлись бы силы приготовить завтрак утром. Кот, кажется, грустил хуже нее. За два-три часа паршивец привязался к Джейсону сильнее, чем к ней. *** Квартира потрясающе пуста. Джейсон скинул сумку у шкафа в прихожей и куртку — на диван. Он не любил разводить беспорядок, но иногда — в такие вечера, как сегодня, — сил не было даже на то, чтобы помыть руки. В холодильнике лежали приготовленная заранее паста, сырные шарики и даже остались пирожные из кондитерской напротив. Джейсон вспомнил о горьком кофе, который варила Сана. Запах специй на ее кухне. Какой-то биалийский десерт, который она готовила перед его приходом. Кот, запрыгивающий к нему на колени. Спокойствие. Оно редко окружало его в этой сумасшедшей странной жизни, и, видит бог, Джейсон сам часто был этому причиной — он не отличался ни сдержанностью, ни терпением, он сам рвался туда, куда не следует, и все же… было приятно. Остановиться. Не думать. Расслабиться. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком хочется повторить. Телефон лежал на тумбочке. А время стремительно приближалось к девяти утра — Сана, скорее всего, уже на работе. Джейсон, кажется, не умел учиться на своих ошибках. Ни с Талией, ни с Эссенс, ни с Роуз, ни с Изабель. *** «Я придумал, как назвать твоего кота.» Сообщение пришло раньше, чем она вышла из гардероба, поэтому Сана прочитала его сразу — обычно она не брала телефон в кабинет. Номер был незнакомый. Про кота знали почти все ее коллеги, поэтому она не могла предположить, кто это мог быть. Впрочем, следом за этим пришло: «Это Джейсон». И Сана едва не выронила телефон из рук. Он… он раньше никогда не писал. И не звонил. И вообще не связывался с ней таким образом, и уж точно не начинал разговор с чего-то настолько… бытового. Смешно. И странно. И, наверное, немного приятно. Сана: «Жду очередных идей.» Джейсон: «Встретимся сегодня вечером?» Что? Сана нахмурилась. Потому что… потому что это было похоже… на приглашение? на свидание? Это действительно он? Сана: «Это действительно ты?» Она отправила сообщение, почти сразу за ним раздался звонок. Сана провела рукой по экрану, прислонила его к уху. — Это я, док. И с чего такое недоверие? — Ты никогда не звонил и не писал мне. — Самое время начать. «У меня что, день неожиданных предложений?» Впрочем, Сана была не против. Совсем не против. — Вечером я свободна, — сказала она. — Давай встретимся. — Я заеду за тобой в семь. Подойдет? — Отлично. — Отлично. Пока-пока, док. Сана сбросила звонок и посмотрела на телефон. Незнакомый номер все еще высвечивался на экране. — Случилось что-то очень хорошее? Сана была слишком занята своими мыслями, чтобы заметить, как Ру вошла в гардероб. — А? О чем ты? — О твоем лице, — она усмехнулась. — Вся светишься. — Я? — Ага. Сана не ответила. Убрала телефон в карман пальто, обернулась к Ру. И продолжала улыбаться — заставить себя прекратить она была не в силах. *** Он слышал крики — столько за этот вечер, что в какой-то момент стал их игнорировать. Грабитель с Хай-стрит получил по лицу за то, что едва не переехал целую семью, пока валил с деньгами из банка. Насильнику в переулке между Норс-роуд и 15-й он сломал обе руки. Мафиози из Даунтауна устроили перестрелку и в итоге сами к концу вечера оказались на дне реки — вместе со своими ебучими автоматами. К счастью, никто из гражданских не пострадал. Джейсон освободился к половине седьмого. К семи он собирался быть у Саны. Даже забронировал места в кафе у набережной, и, черт подери, он и вправду надеялся провести этот вечер спокойно… Не вышло. Слежку он заметил, когда свернул с главной улицы во дворы. Потом прошелся кругами по кварталу, вышел к реке, прогулялся вдоль моста и дальше спустился к Бауэри. К этому моменту время уже перевалило за семь. Джейсон ненавидел это. И ебаных наемников у него на хвосте, и отсутствие телефона под рукой, и сорванные планы. И наверняка недовольное лицо Саны, когда она поймет, что он не приедет. Ему нужно недолго — заманить их в заброшенный переуголок, в тупик, и разобраться с этим. Он бы успел, прежде чем Сана скажет, что он ненадежный человек. Джейсон не мог так рисковать. Наняли их не просто так — они будут не последними. И, судя по тому, что последнюю неделю он активно трясет бизнес Пингвина и Черной Маски, искать виновников нужно там. И желательно разобраться с этим побыстрее. Желательно. *** Красное или черное платье? Надеть что-то официальное или повседневное? Накрасить губы блеском или помадой? А может, добавить больше румян? К шести она собрала на кровати половину своего гардероба, несколько палеток теней, фен, четыре парфюма, зарядку для телефона, три пары серег, два кулона и пять колец. К шести тридцати она наконец выбрала парфюм. К шести сорока пяти она смыла яркий макияж и оставила только пудру и нюдовую помаду. К семи она нашла нужные туфли. К семи пятнадцати насыпала еще корма коту в миску, сложила одежду обратно в шкаф и косметику — в ящик. К семи тридцати выпила травяной чай и дважды позвонила. Джейсон не отвечал. К семи сорока пяти Сана снова смыла макияж. И убрала платье в шкаф следом за остальной одеждой. К восьми она помыла посуду и выключила телефон. А потом пошла спать. *** «Джейсон, перезвони, это срочно.» Грейсон, похоже, устал от того, что его игнорирует, и подослал Барбару. Говорить с ней не хотелось еще больше, в последний раз они расстались на печальной ноте — не без его помощи, конечно, но Бабс должна была к этому привыкнуть. Номер он закинул в черный список. Все остальные телефоны отключил. Оставался только один, и до него его вездесущая семейка пока не добралась. Сана не отвечала. Джейсон, впрочем, другого не ждал — он сам дал надежду, даже не ложную. И сам же не пришел. Избавиться от наемников удалось только час спустя, первого Джейсон убил сразу, из второго выбил имя заказчика. Им был хозяин клуба в Сити, и Джейсон догадывался, откуда все идет — Пингвин начал давить на своих, чтобы избавиться от него. За вечер Джейсон успел встряхнуть пару клубов, но Пингвина достать не удалось, тот свалил из Готэма еще на прошлой неделе. Должно быть, тот надеялся, что от него избавятся еще до его возвращения. «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.» Джейсон бросил телефон на диван. Потрясающе. Просто потрясающе. *** Потрясающе. Просто потрясающе. Сана вытащила медкарту пациента номер тридцать три. В пять утра ее разбудил кот, — ходил по ней, пока она не проснулась и не насыпала ему корм, — у которого все еще не было имени и которому Джейсон обещал его дать. Джейсон, что вчера не появился. И даже не позвонил. Ей не хотелось ни есть, ни пить, с утра тошнило и продолжалось до обеда, посреди дня на нее напал один из заключенных. Сана отделалась легким испугом, его увели санитары, а сама она воспользовалась случаем и задержала следующий прием на пять минут — открыла в кабинете окна, впустила свежий воздух и долго сидела и смотрела в стену. Ну и идиотка, подумала она. Из-за одного неприятного случая она позволяла портить себе все утро — и весь день. Зацикливалась, вспоминала, прокручивала в голове. — Свидание не сложилось? — Спросила Ру, как только увидела ее. — У меня все настолько на лице написано? — Огромными буквами, — она вытащила из ящика палочки Pocky и передала ей. — Хочешь поговорить об этом? — Нет, — Сана покачала головой. Хватало того, что она думала. Превращать мысли в слова, осознавать, какое разочарование она испытала вчера, — еще хуже. Наверное, еще хуже, чем признавать, какое отчаяние ударило по ней, когда Джейсон не появился. И не написал. Позорище. У Саны такого… Черт. В конце концов, у Саны такого никогда не было. Были свидания, были встречи, были парни — что в Биалии, что во Франции и Англии, когда она училась и проходила стажировку. Но… Сана не испытывала таких эмоций. От этого еще страшнее. И говорить об этом теперь не хочется еще больше. — Ладно, — кивнула Ру. — Запал прогуляться еще не пропал? — К чему это? — Сегодня вечером на Гранд-авеню праздник в честь окончания реставрации мэрии. Лэнг тоже будет. Пойдем? — Ты уговорила Лэнга пойти? — Ты же знаешь, какой я бываю убедительной. Ну так что? Сана кивнула. *** На площади собралась толпа. Сану это всегда удивляло. Для такого мрачного города, как говорили о Готэме, праздники тут отмечали с большим размахом. К Хэллоуину весь город пестрел тыквами, электрическими свечами, похоронными венками, даже елками, которые украшали не красочными шарами и гирляндами, а пауками и ведьминскими шляпками. К Рождеству готовились еще тщательнее — на главной площади елку готовили еще с конца ноября, витрины освещали дороги гирляндами, дети колядовали с четырех до семи вечера, на улицах устраивали ярмарки, а в парках театры ставили бесплатные постановки для всех желающих. Ярмарки были открыты уже сейчас, поэтому Сана, Ру и Лэнг после концерта на Гранд-авеню медленно спустились вдоль Гранд-стрит к Норс-роуд, откуда дорога через парк вела на одну из них. Сана рассматривала ларьки в виде пряничных домиков, яркие гирлянды, новогодних оленей в упряжке, маленькие елки у каждого продавца, вымощенную дорожку из кирпича — не желтого, а красного. Запах разносился на всю улицу: это был и глинтвейн, и пряники, и хотдоги, и какао, и пончики, и горячий шоколад, и сахарная вата, и жареный миндаль. Ру окунулась в свой рай — уже через пять минут она набрала несколько коробок. Когда места в сумке и в руках не хватило, она заставила Лэнга нести пакеты со сладостями взамен на стакан кофе — крепкого горького, без всяких идиотских добавок, как он любил говорить. Сана смеялась, пила глинтвейн, обходила толпы детей с родителями. — Я хочу взять имбирные печенья, — Ру остановила ее, придержала за плечо. — Ты со мной? — Я посмотрю игрушки. Они разделились. Сана дальше, рассматривала снежные шары, балерин и ангелов на тонкой леске, деревянных щелкунчиков, красноносых оленей, миниатюрных Санта Клаусов с длинными бородами, синие банты и розовые снежинки. В прошлом году она не отмечала ни Рождество, ни Новый год, а выходных почти не давали — в Аркхэме суета перед праздником только лишний повод для беспокойства. Ру звала ее и Лэнга отметить с ее знакомыми, но Сана не могла себя заставить — еще год назад она отмечала Новый год с семьей, собирались все друзья и родственники, а после этого… после этого смысл праздника для нее пропал. В те же дни Лэнг сказал, что вырос в одном из приютов на Аллее Преступлений, семьи у него не было, а друзья в эти дни обычно разъезжались по стране. Сана не знала, как сложится в этом году, она думала о том, чтобы украсить квартиру, но теперь в ней завелся кот, и не хотелось в очередной вечер прийти домой и везти его в ветеринарную клинику, потому что он прокусил гирлянду или съел мишуру. Или смотреть, как он роняет елку несколько раз на дню. — Привет. Она вздрогнула, обернулась. Сана несколько раз прокручивала этот вечер в голове, она помнила, как ярость поднялась в ней и сразу затухла, стоило ей взглянуть ему в глаза — это, наверное, было малодушно с ее стороны. И так очевидно. — Привет, — сказала она и вернулась к разглядыванию витрин. Джейсона ее демонстративная обида, кажется, только повеселила. — Я принес тебе кое-что. — Надеюсь, объяснения. — И это тоже. Он потянулся во внутренний карман куртки, вытащил из него маленькую коробку. Сана зашуршала упаковкой и вынула кожаный ошейник с ярким значком, на котором было выведено имя. — Саймон? — В честь кота из мультфильма. И, кстати, он белый. Сана покачала головой. Сдерживать улыбку было тяжело. Джейсон прошелся взглядом по ларькам-пряничным домикам и посмотрел на нее. — Хочешь глинтвейн? Или какао? — Уже пила. Он кивнул. — Ты занята? — Нет, если это не очередной повод игнорировать меня. Джейсон закатил глаза. — Пройдемся? Прежде, чем она успела ответить, у нее зазвонил телефон. Сана ответила — говорила Ру: — Ты где? Мы подойдем. Сана взглянула на Джейсона. Выбор у нее был — и он был таким же очевидным, как и она сама. — Я встретила знакомого. Можно я вас оставлю? — Да, конечно. — Ответила Ру. — Он может присоединиться к нам, если ты хочешь. — Нет, он… ему некомфортно в компаниях. — Конечно-конечно, — Сана могла поклясться, Ру улыбается. — Мы купим твоему коту плюшевую игрушку. Сана усмехнулась и повесила трубку. Она посмотрела на Джейсона. Вместо злости теперь сидела тревога — нельзя было допустить, чтобы Ру или Лэнг его увидели. — Пойдем быстрее отсюда, — сказала она. *** Даже когда они отошли далеко от ярмарки, не стихали огни и звуки. Из магазинов пели Нэт Кинг Коул и Мэрайя Кэри, торговые центры сверкали красными и зелеными гирляндами, столбы уличных фонарей обвивали еловые ветки с золотыми шарами, двери магазинов и ресторанов украшали венки с красными бантами. — За мной следили, — сказал он, и Сана приняла это — наверное, как и его. — Все, что ты собираешься сказать? — Я не собираюсь извиняться за свою работу. — Я не буду извиняться за то, что не отвечала. Джейсон кивнул — справедливо. Сана ненавидела, когда срывались планы, а люди не держали обещаний, когда рушились ее ожидания и когда люди видели ее настоящие эмоции — проще было показаться нагой перед толпой людей. Джейсон ненавидел, когда ему выкатывали претензии и требования, и Сана замечала, как менялось выражение его лица, когда она упоминала о вчерашнем вечере. И это, наверное, было смешно, — если бы он не был пациентом Аркхэма, а она врачом, если бы он не был Красным Колпаком, а она доктором с сомнительным прошлым. Если бы они были просто людьми, встретились бы при других обстоятельствах, они бы, скорее всего, не заговорили друг с другом еще раз. У нее трудный характер, у Джейсона, сколько бы он не спасал людей ради благородной цели, тоже. Однажды они уже столкнулись, и Сана все гадала, случится ли это снова. Сегодняшний вечер — всего лишь недоразумение, она показала свои капризы, он обозначил свои принципы. Это было просто… трудно. Что будет, когда она действительно захочет стать ближе? Насколько тяжело будет выяснять подобное потом? Джейсона, похоже, это не заботило — он думал сегодняшним днем. Объяснимо для того, кто каждый день сталкивается со смертью, но не для нее. Сана всегда думала о будущем: когда выбирала университет, когда искала работу, когда ставила опыты. Процесс был ничем, главное — результат, то, что она получит в итоге, не завтра и не на следующей неделе, возможно, через много-много лет. Черт, как же все сложно. — Вижу, как вращаются шестеренки в твоей голове. — Думаю, прощать тебя или нет. — Если я скажу, что у меня все еще забронирован столик в том месте, куда я хотел тебя отвести? — Откуда ты знал, что я соглашусь? — Я не знал, — он ухмыльнулся. — Надеялся на лучший исход. Разумеется, Сана мысленно усмехнулась. Слишком тактично для него — не признать это. Он, конечно же, думал, что она согласится. И он, конечно же, не ошибся. *** К ночи пошел снег. Окна в кафе запотели, за ними были видны только смазанные фигуры людей, белую пелену, взрывающиеся огни фар, красно-зеленые полосы фонариков и гирлянд. Внутри было тепло, а ей только что подали горячую запеченную утку в красном вине, и от аромата, от спокойной музыки, от невозмутимого выражения лица Джейсона напротив ей стало совсем хорошо. Он смотрелся здесь неуместно — в темной одежде среди клетчатых красных пледов и бежевых диванов, белых стен и пастельных оттенков, незнакомая и чужеродная фигура. У него на тарелке был говяжий стейк с овощами, и минуту спустя официант принес им шампанское. Сана пила и ни о чем не думала: ни о том, что произошло вчера, ни о том, что произойдет завтра, ни о работе, ни о Ру с Лэнге, ни о Джеральде, Айви, Харли, Спирали. Ей хотелось забыть — в ее жизни была рутина, странный жуткий Аркхэм как заколдованный замок из темных сказок, воспоминания о трехнедельном побеге из Биалии, родные и друзья, приходившие во снах, люди, которых она не спасла, и люди, которых она убила. Сана искала лучшего будущего, а в итоге поняла, что ей приятнее безмятежное настоящее. — Снова работа? — Спросила она, когда на экране в очередной раз высветился незнакомый номер. Джейсон знал, кто может звонить ему с этих номеров. У Роя и Кори были определенные, они связывались только по ним, если совсем срочно, то Кори ничего не стоило пригнать в Готэм на своем космическом корабле. Снова Грейсон. Или Бабс. Заносчивый мелкий гавнюк слишком горд, чтобы набрать его, а Альфред… связи с Альфредом давно оборвались, и Джейсон был рад этому — не хотелось встречать ни его, ни разочарования в его глазах. — Семья, — Джейсон перевернул телефон экраном вниз. — Не ответишь? — Не хочу. Сана порезала кусочек утки и съела его. — Ты говорил, что у тебя есть брат. — Джейсон кивнул. — Что с ним сейчас? Джейсон постучал пальцами по бокалу с шампанским. Раз, два, три, четыре, пять — медленный отсчет до того, как он разрешит себе оступиться. — Можно сказать, он унаследовал семейное дело. — Вы не общаетесь? — После смерти отца мы разругались. На слове «отец» голос все-таки дрогнул. Называть его по имени Джейсон не мог. Потому что он рассказывал достаточно. Потому что Сане хватит немного, чтобы уцепиться за это. Потому что, наверное, «Брюс погиб» звучало еще абсурднее, когда произносишь это вслух. Брюс — Бэтмен — не мог умереть. — И с тех пор вы так и не… — Нет. — М-м, — она снова принялась за еду. В этом жесте Джейсон уловил несогласие, протест, который Сана, разумеется, собиралась продемонстрировать во всей красе. — Ты не думал, что стоит… пойти навстречу? — она кивнула на зудящий телефон. — Нет. — Почему? — Потому что мы достаточно друг другу поднасрали, и я не хочу и дальше портить себе настроение. За этот год мы превысили количество семейных встреч. — Он сбросил звонок, убрал телефон в карман. — Инициатором, я полагаю, был ты. — Оба, — Джейсон усмехнулся. — У него такой же противный характер, как у меня. — Забавно, что ты это признаешь. — Забавно, что этого не признаешь ты. Сана фыркнула. Про свой характер она говорить не любила. А Джейсон, разумеется, мог выводить из себя — особенно когда замечал, что так пытаются поступить с ним. — Наверное, мне просто не понять. — Сказала она. — В Биалии культ семьи возвышался надо всем, даже когда свергли консервативный режим. Это были не просто стереотипы, а… традиции. Ты собираешься с семьей на все праздники, ходишь к родственникам по выходным, я знала всех своих двоюродных и троюродных сестер, дядей и теть по папиной и маминой линии. А здесь… в Америке… все по-другому. — Ты скучаешь по этому? Она посмотрела на него. Много-много раз Сана задумывалась об этом и не могла произнести вслух о том, как сильно американские традиции отличаются от тех, что впитала она с детства. И, какими бы порой странными они не казались этим жителям развитых стран, продвинутым гражданам процветающих штатов, она признавалась, что скучала. По смеху племянниц, папиной готовке, по тому, что «в гости не ходят с пустыми руками» и «родным людям не звонят, чтобы они пришли на праздник, потому что они приходят сами». По шумным свадьбам, по застолью к концу Рамадана, по молочному пудингу, наргили, ханини, кунафа и фисташковой пахлаве. — Да, — ответила Сана. Трудно было сдержаться — уголки губ сами опустились вниз при этих воспоминаниях. — Скучаю. Сильно. — Иди сюда. Он сидел на диване, спиной к окну. Сана уже доела, взяла только бокал с недопитым шампанским. Джейсон подвинулся, и она села рядом с ним, их колени и бедра соприкасались, и бокал в ее руке дрожал, пузыри переливались под ярким светом ламп. — Ты скучаешь по своим? — Спросила она. Джейсон многое мог ответить на этот вопрос. Мог рассказать, что с Грейсоном, несмотря на их соперничество, было приятно работать, он позволял намного больше, чем Брюс, и они считали, сколько каждый из них схватит преступников за одну ночь. Давал порулить бэтмобилем, пока Бэтс не знал об этом. Что Бабс потрясающе готовит выпечку и лимонады, что он впервые напился у нее на квартире, под ее присмотром. Что Альфред разрешал сидеть с ним на кухне до завтрака, смотреть, как он готовит, пить горячее молоко с печеньем до основного блюда. Что Брюс никогда не забывал, что он Бэтмен, но порою мог вспомнить, что он отец. Оставался с ним во время болезни, приходил на родительские собрания, сводил на картинг и мотокросс. Это были его воспоминания, от которых он давно отказался. И не собирался возвращаться к ним. Не теперь. — Когда-то скучал. Теперь уже нет. — Неужели все настолько плохо? — В определенный момент я… вспылил. Мы с братом были наследниками одной компании, и я вставлял ему палки в колеса, а он вел себя как нерешительный мямля. Мы подпортили друг другу нервы и решили, что безопаснее для города нам совсем не встречаться. — Теперь он владеет этой компанией. — Ага. — Насколько она влиятельна? — Достаточно. А что? — Это он засадил тебя в Аркхэм? Джейсон не успел поднести бокал к губам — застыл. Пузыри в шампанском переливались под светом ламп. — С чего ты это взяла? — Ты столько лет работал и ни разу не попадался. Он сдал тебя? Добился того, чтобы ты сел в психушку, чтобы лишить наследства? — Ты прямо целый индийский фильм описала. — Он соответствует твоей жизни? — В какой-то степени. — Он знает о том, кто ты. — На этот раз она не спрашивала. Джейсон ничего не ответил. Сана цеплялась за его слова, как за ниточки в расследовании, и он подумал, насколько ей подходила ей ее прошлая работа — дотошный сумасшедший ученый должен быть именно таким. Следующий вопрос был уже очевиден. — А он сам как-то…? — Нет, — прерывал Джейсон. — Он не занимается тем же, что и я. К счастью. Потому что терпеть его присутствие и в этой части своей жизни я не хочу. Но терплю, мысленно ответил он. Лучше закончить это быстро, чтобы не было ни недомолвок, ни поводов задавать очередные вопросы. Он достаточно рассказал за этот вечер. Больше того, что он мог себе позволить. Сана не настаивала, ее мысли прервал звонок, и она вытащила телефон из кармана, чтобы увидеть неизвестный номер. — Сейчас. Вдруг это с работы. — Она провела пальцем по экрану. — Да? — Здравствуй. Ты Сана, верно? — Да. Кто это? — Она нахмурилась. — Извини за беспокойство, пожалуйста, но мне нужен Джейсон. Срочно. Передашь ему трубку? Время вокруг застыло, когда она выполняла его просьбу, словно в замедленной съемке он перехватил телефон и прижал его к уху. Сана не могла отвести взгляд от него. Кто этот человек? Откуда у него мой номер? Откуда он, черт возьми, знает Джейсона? Джейсон сжал корпус сильнее, чем положено. Это был не Грейсон и даже не Бабс, таким назойливым ублюдком мог быть только Тим Дрейк. — Что тебе нужно, Подмена? — Приезжай в особняк. — Вернулся в город и организовал семейную встречу? — Типа того, — голос его звучал ниже, чем обычно. — Брюс жив.