Свобода полëта

Когда шестой раз в жизни отходишь от наркоза — у тебя вырабатываются определëнные рефлексы на вещи, которые сделать надо и те, от которых следует воздержаться. К примеру, подрываться с кровати — затея хреновая на ближайшие минут сорок так точно. Слишком много шевелиться тоже, ведь боль от недавно зашитых ран быстро не уходит, а обезболивающие помогают, но не полностью. Зато посмотреть, который час и написать друзьям, что ты не сдохла (какой ужас), вполне себе осуществимо, даже если попадание по нужным буквам на клавиатуре ставится под сомнение в виду размытости взгляда. Тишина палаты покрывала всë пространство, находящееся в ней, не давила, а мягко поглаживала. Еë разбавляло какое-то едва заметное шуршание, в прочем, не раздражающее. В помещении тепло, даже чуть жарче, чем девушка привыкла, стоит позже открыть окно. Матрас, как всегда, неудобен и вроде она съехала с подушки. Конечности несколько затекли, в правую руку в месте сгиба впивался катетер. «Попрошу врача снять, когда подойдëт на осмотр.» Цветаева тихо что-то промычала про «ëбаную анастезию», не пытаясь открыть глаз или сдвинуться с места. Сознание всë ещё слишком затуманено. Дыхание и пульс шли своим неспешным чередом, несмотря на отвратительный сон, приснившийся во время отключки. Абсолютно теряясь в пространстве, Мария всë же наугад потянулась к телефону на предполагаемой тумбочке, но рука не поддалась, будто ту приковали к постели. Такое иногда случается, хоть в основном возникают только проблемы с координацией. На удивление боль не ощущалась ни в одном участке тела, лишь знакомая тяжесть давала о себе знать. Приятно чувствовать возрастание эффективности новых препаратов в притуплении нервных окончаний, десять лет назад с этим было точно хуже. Или нет, она всë же была ребëнком. Где-то со щелчком открылась и закрылась дверь. Шуршание прекратилось. Наверняка соседка. Та была гораздо более шумной в обычное время, так что мысленно Мария благодарила еë за неболящую голову. Через пару секунд звук повторился. Рядом раздавались неспешные шаги, девушка всë же открыла глаза, чтобы предположительно посмотреть на врача. Будто акварельная картина, такие же размазанные, перед ней предстали события не четырëхлетней давности, а вполне себе настоящего времени. Неприглядного, ужасающего настоящего. У этой реальности чëрные прямые волосы спадали на лицо, сзади завязаны в хвост. Фиолетовые глаза тëмные, без какого либо блеска, а улыбка, хоть и казалась мягкой, на деле продолжала тенденцию глаз. — Да, долго же ты отходила от наркоза, — начал мужчина средних лет, — информации по поводу наличия аллергий на препараты мы не нашли, но решили перестраховаться. Заметив молчание и отсутствие реакции на происходящее, лишь усмехнулся. — Хм, сознание всë ещё затуманено? Неужели они переборщили с дозой? Во рту невероятно сухо, губы не поддавались движению, неприятно слипшись. В голове бедлам и тревога, хоть и часть происходящего и обстановки уже воспринимались. Вчерашнее не было сном, еë похитили и притащили невесть куда. Цветаева не лежала, а сидела, в кабинете, кажется, по рукам и ногам она стянута ремнями. Лишена возможности двигаться. — Кто вы? — Единственные жалкие слова, сорвавшиеся с губ, после такого количества усилий. Обычно пробуждение давалось проще, но и пережитые операции не длились долго. Понять, сколько Мария была в отключке не представлялось возможным. — Я так полагаю, под этим вопросом подразумевалось больше, — он хмыкнул, — меня зовут Мори Огай. Я босс Портовой Мафии. Мафия? Единственное, что она про неë знает — просмотренное в «Крëстном отце», да и была то итальянская мафия. Или не итальянская. В России сейчас подобное не встречалось. Может и было где-то, но девушка не знает, она не росла на улице или в трущобах. «Зачем я понадобилась преступной организации? Вряд ли они хотят условный выкуп, а информации и чего-то подобного у меня никогда не было.» — Ты в Йокогаме, — продолжал Мори, неспешно расхаживая туда-сюда, — и это был мой приказ доставить тебя сюда. Он остановился, уперевшись в стол, улыбка на лице стала заметно шире и зловещее, хоть и казалось бы, куда уж больше. Девушка полностью понимала, что ей говорили и для своего состояния быстро обрабатывала слова. Страх, по непонятной самой Марии причине, отсутствовал вовсе, было что-то другое. Уже ощущалось лучше, похоже на утро после пьянки с литрами алкоголя, когда нужно вставать в семь утра на самолëт, прогресс. — И вы собираетесь сказать мне зачем? — Уже гораздо увереннее спросила она, после непродолжившегося монолога. Ремни слишком сильно впивались в кожу и натирали открытые участки кожи, хоть и не останавливали кровообращение. Зато встать и сделать полноценную растяжку сейчас бы не помешало. — Весь мир сейчас знает о недавнем скандале, — «опять это, заебали» — и о том, что ты, оказывается, ещё и эспер. Ну-ну, не нужно на меня так смотреть, всë же это единственное событие, принесшее тебе известность.- Тон стал показано слащавым. «Я, мразота, могла бы стать Олимпийской чемпионкой, так что завали ебало.» — Мне никогда не нужна была слава. Спорт — лишь способ заработка. Можно было бы найти и проще, но азарт и огонь внутри не давали бросить. Он разбавлял тоску частыми поездками в сезон соревнований, а во всë остальное время изматывал до неприличия. Моральная усталость — менее очевидная, приходила из-за токсичного, весьма неприятного окружения. Правда и в этом «тëмном царстве» у Марии был лучик света, к счастью без Кабанихи. — И именно поэтому ты выбрала профессию, где в теории можешь менять плотность льда и бежать быстрее? Мори не двигался с места и всë так же смотрел на девушку, уже полностью очнувшуюся. Он препарировал, пытался добраться до мозга, до маленького забившегося в угол ребёнка. Давил на точки, проверял наличие болевых ощущений в них, а достаточно подвижные мускулы на лице рассказывали всë. — Вы не ответили на мой вопрос, — пыталась максимально контролировать тон и подачу девушка. — Не в твоем положении припираться, я жду. Ничего вроде не изменилось, но воздух будто стал плотнее раза в два. — У меня достаточно своей силы и скорости, чтобы играть честно. Работая усердно можно достичь результата. — Но ты могла прийти к такому же, прилагая существенно меньше усилий. Способность, как и предрасположенность к скорости, далась тебе при рождении, тогда почему не использовала потенциал? Действительно, почему? Она не знала, и не хотела. Отвертеться не получится, нужно отвечать, иначе с ней могут перестать быть обходительны. Исключать возможность физического насилия нельзя, даже если сейчас это не похоже на допрос или пытку. — Меня учили трудиться, — она пожала плечами. Правда, но полностью не отражающая суть. Потому что еë нет. Мужчину, казалось, удовлетворил подобный ответ. С боку послышался вкрадчивый женский голос: — А развитие способности — не труд? Контролируй ты еë лучше, не унизила бы себя на глазах у тысяч. Тогда бы и пилот не пострадал. Лицо, ставшее на время диалога каменным, расплавилось в горячую субстанцию. Она чувствовала, как дрожали маленькие мышцы на щеках и в области под глазами. Ещё пара фраз и Цветаева точно расплачется. Девушка повернула голову к окну, где сидела незнакомка в кимоно, полностью покрывавшие кожу, за исключением шеи и лица. Она напоминала своим видом лису, или, как назвали бы это японцы, кицунэ. Во всяком случае, если бы они существовали, то выглядели бы именно так, а рыжие волосы весьма кстати дополняли образ. Утончённая, грациозная, хитрая и опасная. — Мне нравится ваша причëска. Глупое и первое, что пришло в голову, пока она рассматривала леди у окна. Когда наткнулась на глаза, устремлëнные прямо на неë, то моментально отвела взгляд. В словах не чувствовалось иронии, по крайней мере Мария на это надеялась. Женщина прикрыла рот рукавом кимоно и едва заметно коротко посмеялась. То ли от неуместности, то ли от жалкой попытки не отвечать на еë, возможно, риторический вопрос. — Коë, тебе даже девушки комплименты делают, — Мори поставил руки на край стола, всë так же улыбаясь. «Как у него скулы не сводит?» — Во всяком случае, — мужчина продолжал, - возвращаясь к теме разговора, я предлагаю вступить тебе в Мафию и работать на меня. Именно после этой фразы она совсем засомневалась в своих знаниях японского. Челюсть невольно приоткрылась и карие глаза стали чуть шире. Нейроны совершенно перестали передавать импульсы друг-другу, где-то вот-вот застрекочет в углу комедийный сверчок. -Зачем? В голове сидела обезьянка с тарелками и била их друг об друга часто и громко. — Может ты и не знаешь, но каждый эспер присоединяется к какой-то организации, не важно, на какой должности он будет находиться и какие обязанности выполнять. У тебя все шансы быть завербованный вражеской организацией, а нам лишние проблемы не нужны. Улавливаешь по какой причине? Он терпеливо и доходчиво всë объяснял, будто делал это не в первый раз. — У тебя данные, которые можно использовать. Цветаева уже слышала точно такие же слова от тренера семь лет назад в контексте до абсурдности похожего разговора. Еë тогда никто не похищал, очевидно, но тем не менее. Вот только бегать быстро на тот момент она уже умела, хоть и с паршивой техникой, а способность она почти никогда не применяла и слабо контролировала. Огай читал еë мысли по движению каждого мускула лица, добавляя в конце: — Мы поможем еë раскрыть и реализовать в полной мере. При твоих стараниях, отполируем еë до блеска. Предложение звучало интересно и страшно одновременно. Примерно такое испытываешь, когда первый раз едешь по трассе на скорости сто двадцать километров в час. Но это не игры и назад дороги не будет. — А что, если я откажусь? Банально до ужаса, и исходя из ранее сказанного, Мария знала ответ. — Отпускать тебя живой нам не выгодно, — он развернулся и сел за письменный стол, складывая ладони в замок, чуть наклонившись вперëд, — как и тебе отказываться от предложения. Оу. Убедительно. Еë проектировали, чтобы бегать, изменяли сознание для достижения результата. Как итог — сейчас она не имеет ничего, кроме права на жизнь, которое сейчас могут забрать в любой момент. Ей негде работать, нет пассивного дохода, нет университетской корочки, при тотальной экономии через год не будет и денег. Сохраняя жизнь, она сохраняет возможность вернуть утраченное и приобрести новое. Отказываясь, вот полетит в пропасть, а искать еë никто не будет. — Я согласна, — одна фраза рассекает воздух, — хочу знать условия контракта. — Превосходно, — опять этот широкий ужас, зовущийся улыбкой, появляется на лице Огая. — Развяжите меня, пожаааа…! Волосы! Что-то сзади потянуло еë прямо за каре назад, от чего шея резко неестественно изогнулась. Девушка громко зашипела от появившейся боли. Перед ней, вернее за, стояла девочка лет одиннадцати в милом розовом платье с рюшами. Длинные кудрявые блонды падали на спину, а чëлка подчëркивала детские черты лица. — Хм, не такие как у меня, да ещё и короче. — Девочка задумалась, рассматривая пряди. — Ты, наверное, красишься. — Это мой натуральный цвет, — сквозь зубы произнесла Цветаева. Наглый ребëнок. Она отпустила волосы и обошла кресло, становясь перед девушкой, будто что-то тщательно высматривая в ней. Фантомное натяжение осталось на коже головы, под ней же на пару сантиметров ниже промелькнула мысль, что надо было бриться на лысо. Даже одноклассники в младшей школе никогда так не делали. — Элис-чан~, мне ещё нужно работать, иди порисуй. Мужчина закружил вокруг Элис, словно любящий родитель избалованного ребëнка. Такое резкое преображение сбивало с толку. «Что за нахуй?» Девочка даже не повернулась в его сторону, продолжая откровенно пялиться на Марию. Последняя в свою очередь почувствовала себя в цирке уродов. — Отстань, старик, что хочу, то и делаю. — Мы можем съездить в магазин сладостей, если ты сейчас дашь мне доделать некоторые дела. Нам нужно обсудить некоторые вещи с Мари-кун. «Мари-кун. Какой ужас.» Он мило улыбался, сидя на корточках и трепя Элис за щëчки. Та в свою очередь громко возмущалась и размахивала, как выяснилось, не слабыми ручками, попадая Мори по лицу. Топала ножками в чëрных туфельках на невысоком каблуке. — Тогда, я хочу сейчас, мои уже закончились! Их препирательство, вернее, капризы девочки, оседали в черепе и давили на его стенки, можно сказать, намекали на предстоящую головную боль. Таблетки так некстати лежали примерно на дне рюкзака, чьë местоположение на данный момент оставалось неизвестным. Будет неплохо увидеть это долгоживущее чудо не порванным и рядом с собой. — В левом кармане пиджака лежат ириски, возьми парочку если ешь… Ну, или можешь забрать всë. Гримаса недовольства высветилась на лице Цветаевой, когда та увидела, сколько конфет у неë вытащили, прежде чем она вообще закончила предложение. Девушка хотела предупредить о том, что зубы могут слипнуться, если есть неправильно, но потом передумала и пустила процесс на самотëк. — Мари-тян, они очень вкусные! Мари-тян ей понравилось ещё меньше, чем Мари-кун. Девочка каким-то образом уже успела съесть пять конфет, судя по обилию фантиков, и принялась за следующую партию, молчаливо удаляясь в другую сторону комнаты. Мария облегчëнно выдохнула, тяжесть отступала. Не слишком высокая цена за предотвращение мигрени. Коë, тихо наблюдавшая за происходящим, медленно встала и подошла к Цветаевой. За спиной женщины возник какой-то дух золотого цвета, он держал в руках длинную катану, которая казалось несмотря на свою фантомность могла тебя разрезать на маленькие кусочки. Пара быстрых взмахов, руки и ноги наконец свободны от оков ремней. Дух исчез, Коë за время его действия даже не пошевелилась, а вот девушка напротив вжалась в стул, как только могла. Женщина, казалось наслаждалась реакцией на свои действия. Перспектива умереть прямо здесь и сейчас никогда не радовала. Чуть подрагивая, она всë же встала и первым делом с хрустом прогнулась в спине, принося долгожданное облегчение. Кожу слегка покалывало о остановившегося кровообращения, тепло приливало в шею. — Твою мать, — выругалась девушка на русском, — пиджак то за что? Ещё и не по шву. Глаза смотрели прямиком на зияющую дыру в клетчатой ткани серого пиджака. Вопросом оставалось еë появление, хоть и объяснялось вчерашней борьбой с похитителями. Его нельзя было починить и привести в нормальное состояние, соответственно отправить в мусорку — верное решение. Пусть и такой родной, но сделать с ним уже точно ничего нельзя. Послышался вежливый стук в дверь. -Входите. А, Чуя-кун, ты как раз вовремя. В кабинет зашëл еë недавний знакомый гном. К вчерашнему облику разве что портупея прибавилась, а ещё еë неприязнь. Когда-нибудь она отомстит за снотворное и скрученные до боли руки. Звучало нереалистично с учëтом продемонстрированной силы парня, но кто говорил, что Мария слабая? Два прожигающих взгляда встретились, стараясь переплюнуть друг-друга в гляделках. С чего Накахара это делал, если за вчерашнее дерьмо должна злиться она? — Чуя-кун, ты будешь тренировать нового бойца Портовой Мафии. Обучишь еë ближнему бою и научишь пользоваться способностью. Мари-кун, теперь Чуя-кун твой начальник и ты непосредственно подчиняется его приказам.

***

Разбитый телефон громко трещал возле уха на тумбочке, так что даже при желании не услышать эту отвратительную пищалку было невозможно. Девушка продрала глаза и, мельком взглянув на часы, выругалась. Всë же сняла трубку. — Проснись и пой, у нас задание, — оповестил голос на другом конце провода. От этого швырнуть телефон в стену всë же захотелось, хоть Цветаева и пообещала себе так не поступать. С другой стороны, хуже этой разбитой хрени уже точно не будет. Испытательный срок начался.