Очень сладкие дела

— Детка, — бросил из-за плеча Мири, открывая одну из ячеек, — выглядишь так, будто тебя кошки подрали, — он кивнул в сторону Джорджа. — Это он пытался к тебе приставать? — Нет, — отмахнулась Ева, склонившись над столом с парой коробок, покрытых красным бархатом. — Это сомнительная попытка одной дамы продемонстрировать свой авторитет. Тусклые голубоватые лампы под потолком снова дрогнули, и оружейник, достав пару больших бархатных коробок, захлопнул за собой дверцу сейфа. По огромной, почти пустой комнате пронеслось гулкое эхо и разбилось о тяжёлый дубовый стол, стоящий в центре помещения. Гулкий звук шагов волшебника пронёсся вдоль тёмного мраморного пола до мысков тёмных замшевых ботинок Уизли. Мил с обыденным видом поставил боксы на стол и выдохнул чуть громче, чем обычно. Он наклонился к коробкам, прищурился, сдул невидимую пылинку с бордовой поверхности и недовольно цокнул языком. — Бардак какой. Надо Алану сказать, чтобы прислал сюда пару своих пчёл с пипидастрами… И где Ишу? Он обычно самым первым трогает бархатные коробочки. — У него лёгкий стресс от кухонной драки, которая состоялась накануне, поэтому я за него, — протараторила ведьма и потёрла ладони друг о друга, — и готова лапать всё мягенькое и пушистенькое. — Ты знаешь, что нельзя, — серьёзно проговорил Мил и, выдержав трехсекундную паузу, недовольно продолжил: — Примеряйся давай, шпала. — Мелочь бесячая… — пробубнил себе под нос Джордж и подошёл ближе к столу. — Что я должен сделать? — Познакомиться, — снисходительно фыркнул оружейник. — Что ещё от тебя может требоваться? Уизли удивлённо приподнял брови, однако, наткнувшись на спокойное лицо своей спутницы, сделал ещё шаг. Он нерешительно прикоснулся к упаковке и приподнял крышку, не до конца понимая необходимость тех или иных действий. Хозяин немецкого поместья демонстративно запрокинул голову и артистично простонал: — Аааа! — он приподнял ладони к потолку и возмущённо продолжил: — Великий Один, за что ты послал мне эту тощую морковку?! — Так, престарелый карапуз. Во-первых, я не тощий, а растущий, что тебе, скорее всего, совсем не знакомо, но всё же, — раздражённо буркнул Уизли, замерев. — А во-вторых, ты можешь не верещать и по-человечески объяснить, что конкретно нужно делать? Я твой гномий язык не понимаю! — Поздоровайся. Уважительно и сосредоточенно, — едко бросил Мири, покачав головой. — А потом возьми. Только аккуратно и нежно. Как женщину, — он поджал губы. — Хотя я не уверен, что ты когда-нибудь трогал женщину, которая была в своем уме и сознании. — Твои латентные намёки хоть кого-то заводят? — сняв крышку, фыркнул волшебник. — И когда вообще дети стали такими испорченными? — Время такое, — пожала плечами Ева. На шелковой подушечке внутри коробки покоился чёрный массивный «Глок», совсем не похожий на тот, что носила при себе Бранд. По идеальным граням пистолета скользили яркие хаотичные переливы, впитываясь в тёмный металл и проступая в другой части оружия. «Ну, привет…» — проводя кончиками пальцев по рукояти, подумал Джордж. На вид бездушное и грозное, оружие оказалось тёплым… Оно было той же температуры, что и сам волшебник. Блики на корпусе трепещущими светлячками устремились к месту соприкосновения, обнимая внутреннюю часть ладони. Под рёбрами появилось чувство волнения, а на губах улыбка. Наверняка придурковатая, но младшему было плевать. По внутренним ощущениям, он трогал что-то безукоризненно идеальное: точеное женское тело, пушистых котиков, плед, связанный Молли, или пробивающиеся редкие усики Перси, искренне верящего в то, что с ними он выглядит мужественно. — По-моему, ты кончил, — брезгливо протянул Мил. — Я. Вообще. Не буду. Отрицать, — чуть сильнее сжав пистолет, Джордж аккуратно повертел его в руках. — Не урчи, — отмахнулась от него Ева, — я оргазмирую каждый раз, когда лапаю ваши творения. Потому что это прекрасно, — коварно прошептала она. — Может, я всё-таки потрогаю? — Нет, — серьёзно повторил Мири. — Ты знаешь правила. Личное оружие должно привыкнуть к хозяину. Ева недовольно надулась и сложила руки на груди, уперевшись бёдрами в стол. Уизли поджал губы, подавляя в себе второй приступ умиления за минуту. Кажется, он становится слишком восприимчивым к её переменчивым настроениям, но… Джорджу это нравилось. — Как ощущения? — деловито поинтересовался оружейник. — Охренительно… — почти беззвучно прошептал Уизли, ощущая приятные покалывания в кончиках пальцев от прикосновения к курку. — Тогда стреляй, — лениво бросил тот. — Что? — удивлённо переспросил гость, приподняв брови. — Здесь? — Ну естественно, — нехотя хмыкнул Мил, приподнимая плечи. — Мы же не пойдём сейчас в тир. Это слишком далеко: пять коридоров и две лестницы, — он засунул руки в карманы и протяжно зевнул. — Мне лень, а от пробного выстрела в воздух ничего не будет. Джордж подозрительно осмотрелся по сторонам и недоверчиво поморщился. Почти пустое помещение с немыслимым количеством гладких твёрдых поверхностей — рикошета не избежать. Однако, вновь наткнувшись взглядом на невозмутимого оружейника, Уизли снял пистолет с предохранителя, поднял вверх и спустил курок. Выстрел выдался на удивление глухим и тихим. Никакого эха или звона в ушах. Волшебник даже не почувствовал отдачи в ладонь. Он посмотрел наверх и ошарашенно приподнял брови: по белому потолку расползлась мягкая рябь с голубыми разводами. — Задержка меньше трети секунды… — протянул Мил, задумчиво насупившись. — Хороший контакт. Поздравляю. Теперь сутки не мочить, не лизать и не чесать. — А так хотелось… — иронично хмыкнул Джордж. — Хотелось тебе, чтобы я вырубился… — Мири ехидно ухмыльнулся, указав пальцем на потолок, по которому всё ещё расползались цветные разводы, — или заткнулся. — Ха-ха-ха… — близнец осёкся и уклончиво продолжил: — С чего ты взял? Многие заклятия имеют синий цвет. — Это неверное утверждение, — хмыкнул хозяин дома, приподняв указательный палец. — Все заклинания отличаются оттенками: немота уходит в бирюзу, а потеря сознания — в лазурь, — его тон растерял всю свою едкость. — Довольно близкие тона, поэтому можно ошибиться. Впервые с начала непродолжительного знакомства с семейством немецких оружейников Уизли заинтересованно посмотрел на бурчащего коротышку. Каким бы въедливым и раздражающим тот ни был, все равно оставался профессионалом. Одним из лучших в Европе. Возможно, стоило взять у него мастер-класс и называть букашкой хотя бы в два раза реже. — Спасибо, — опустив руку с оружием, слегка сдавленно проговорил Джордж и ненадолго поджал губы. — Если я тебя как-то обидел, то… — О-о-о, заткнись! — подтолкнув вторую коробку ближе к нему, буркнул Мил. — Я только начал тебя уважать, а ты в слёзы, — проходя мимо, он склонился к Еве. — Не вздумай с ним спать. Он наверняка плачет, когда кончает. — Как же это низко — шутить на столь личные темы, — иронично всхлипнул младший близнец, сжав кончиками пальцев переносицу. — Я не понимаю, за что ты так со мной. Хнык. — Ла-а-а-дно, — снисходительно протянул хозяин поместья и вновь обратился к Бранд: — Можно разочек, но только ради того, чтобы мою теорию подтвердить. — Я прихватила с собой салфетки, — улыбнулась она, придвигая к Джорджу пустой бокс. — Хочешь посмотреть сейчас или сначала выпьем и обсудим табу? — Я дам знать, когда буду готов к экспериментам, — обогнув стол, Мири распахнул дверь. — А сейчас берите свои задницы и выметайтесь отсюда, пока Мари не решила протестировать на вас свои взрывные дротики. Джордж передразнил маленького ворчуна и аккуратно положил пистолет в коробку. В отличие от Евы, он не привык таскать с собой огнестрельное оружие, да и особой необходимости раньше не возникало. При взгляде на Бранд память всколыхнула воспоминание о том, как странно на её ноге смотрелся сдвоенный ремешок, удерживающий кобуру. Бледная молочная кожа, опоясанная чёрной полоской эластичной ткани. Воображение мгновенно преобразовало невинную мысль в яркую картину: хрупкое фарфоровое тело, обвитое красными верёвками, извивается на чёрных простынях… «И как мы здесь оказались?.. — волшебник попытался отогнать навязчивую мысль и поджал губы. — Ладно. Допустим. Но лучше сменить хлопковое плетение на что-нибудь грубое на вид, но приятное на ощупь…» Фантазия с лёгкостью преобразила веревки в кожаные пояса, портупеи и подвязки, делая мираж ещё более желанным, и Джордж закусил щеку. Он никогда не понимал нетерпеливого стремления других мужчин обнажить женщину полностью — это убивает весь азарт и любопытство. Бельё, перчатки, чулки, подвязки… У прекрасного пола было такое разнообразие аксессуаров, украшающих тело, что сознание восторженно трепетало. Младший испытывал эстетический оргазм каждый раз, когда оглаживал тонкий шёлк на девичьих телах или прикасался губами к полупрозрачному кружеву. Плавные изгибы, манящие линии так и кричали: «Взгляни ещё раз, изучай, наслаждайся». Природа не любит острых форм, и женский стан — её идеальное творение. Периферическое зрение зацепило манипуляции ведьмы с закрытым боксом. Она неспешно обвела его кончиком палочки, и чёрная атласная лента витиеватыми петлями обняла углы коробки, завязавшись в незаметный бантик сбоку. Аккуратно и изящно. Будто Еве действительно было дело до получателя презента. Почувствовав на себе его взгляд, она придвинула к нему бокс и натянуто улыбнулась, обходя волшебника слева: — Если ты не поторопишься, нас зажарят, — она задержалась рядом на пару мгновений, одарив его двусмысленным взглядом. — Да, мне уже, — спешно убрав обе коробки в бездонный тайный карман пиджака, бросил Уизли, — жарковато. — Фу-фу-фу! — брякнул Мири, имитируя тошноту. — Флирт с потными ладошками. — Зато без буйных лилипутов, — отбрил Джордж, направляясь к выходу. — Поэтому твоя личная жизнь и не задалась. — Я позову тебя, — задержавшись в дверях напротив него, фыркнул волшебник, — если станет совсем невмоготу. — В комплексах не утонешь? — недоверчиво скривился Мил. — Я буду стараться сдерживать зависть, — смиренно кивнул Уизли, покидая помещение. Он поморщился от яркого света в коридоре и пару раз моргнул. В зависимости от назначения, каждая комната в немецком поместье имела свой температурный режим и освещение. В рабочих зонах и тире преобладал более режущий холодный свет, и воздух был на пару градусов прохладнее, нежели в комнатах общего пользования, а выставочные залы и хранилища отличались более приглушённым светом и сухим воздухом. И это внимание к мелочам дико подкупало Джорджа. Кажется, он был готов простить любые экспрессивные выходки отпрыску оружейной династии. — Угомонись, — потянув его за локоть, вмешалась Ева. — Вы звучите как пара подростков, которая никак не решится признаться друг другу в чувствах. — Для этого мне придется сесть на корточки, — отметил близнец. — А потом встать раком, — иронично послышалось из-за спины. — Спа-си-бо, — заметив, как младший открыл рот, протянула Бранд, — за гостеприимство. Мы сами найдём выход. — Удачи, детка, — закрыв за собой дверь, Мил направился в противоположную сторону и бросил на ходу: — И тебе шпала! — Ха-ха, — саркастично хмыкнул Уизли, закатывая глаза. — С одной стороны, я понимаю, почему его никто ещё не прибил: он довольно полезен. Но с друго-о-ой стороны… — он поджал губы. — Ладно, беру свои слова обратно, он просто бесит. Раз от раза. — Ну хотя бы не постоянно, — отпустив его руку, ведьма свернула на лестницу. — Потому что некоторые личности вызывают приступ тошноты одним своим существованием… — Например, Шак? — не задумываясь, поинтересовался Джордж. Собеседница растерянно приоткрыла рот, но не стала отвечать. В считанные секунды Бранд стала похожа на кошку, которая вот-вот начнёт шипеть, но вместо этого лишь отвернулась, словно пыталась отыскать место, чтобы спрятаться. Волшебнику даже показалось, что она отступила на полшага в сторону и съежилась. Лестничный пролёт. Два поворота. Дверь, ведущая к тайному выходу из поместья. Барьер. Длинный прямой коридор лондонских подземелий. И всё ещё тишина. Неловкость проникла в мышцы, опоясала клетки и въелась в кости. От собственной бестактности появился привкус желчи во рту, а мысли спутались. Но Джордж действительно хотел знать о Бранд хотя бы что-то, помимо информации из досье аврората. Она никогда не рассказывала о своей жизни: ни о школе, ни о родителях, ни о дурацких ползунках, которые бесили её в детском саду. Совсем ничего. — Слушай… — пытаясь подобрать правильные слова, выдохнул Джордж, — я не хотел на тебя давить. Если это личное… — Не думаю, что тебя должно подобное волновать, — перебила его ведьма, открыв дверь запасного выхода из музея. На улице вечерело. Тусклые весенние лучи успели коснуться девичьих ресниц, прежде чем Уизли преградил Еве путь. Она вопросительно приподняла бровь, чуть склонив голову набок. — Полагаю, — нехотя проговорил волшебник, — мне лучше знать, что меня волнует. — Персик, — иронично хмыкнула она, попытавшись отодвинуть его парой пальцев, — для кофемана ты слишком эмоциональный. — Кофе вреден, а от вредных привычек надо избавляться, — ответил Джордж, наклоняясь ближе. — И я неплохо справляюсь. Решил перейти на чай. — Тоже все сорта попробуешь? — на губах Бранд появилась снисходительная ухмылка. — Думаю, выбрать один конкретный. — Через месяц-другой надоест. — А ты сегодня всё за меня будешь решать? — с лёгким недовольством фыркнул младший. — Может, лучше рассчитаешься с долгами? — его голос стал серьёзнее. — Прошло семнадцать дней с того момента, как ты впервые посетила магазин. Шестнадцать суток с тех пор, как ты вручила мне свои трусы и двенадцать с обморочного поцелуя, — он заметил, как Ева задумчиво нахмурилась. — Не находишь, что между нами всё слишком резко приостановилось? — Ты что… считал? — А как я, по-твоему, буду вести статистику развития наших отношений? — У нас нет отношений. — Вот именно! Зачем я тогда написал план по обретению семейного счастья?! — Ты ничего не писал! — Мы отстаём на три пункта! Два из которых — свидания! — А третий? — с подозрением поинтересовалась Ева. — Такое нельзя говорить женщинам вслух, — смущённо уточнил Джордж, — иначе не сбудется. Уголки её губ слабо дрогнули, плечи чуть опустились, и напряжение в воздухе спало. Девичий взгляд немного потеплел, а на щеках появился бледный, еле уловимый румянец. Она выглядела такой растерянной и милой, что волшебнику захотелось к ней прикоснуться даже больше, чем обычно. Однако стоило ему склониться ближе, как Бранд отвернулась, уходя от поцелуя. — Адам не всегда был таким, — тихо произнесла она, обхватив свои плечи. — Я помню его ещё до того, как он обзавёлся кнутом и ненавистью ко всему живому. — Я надеялся, что он чокнутый поклонник, который просто не понимает слово «нет», — усмехнулся Уизли, но, уловив несвоевременность своей шутки, быстро исправился: — Извини, дурость сказал. — Я оказалась на улице, когда мне было чуть больше четырнадцати, — уставившись в стену за плечами собеседника, проговорила Бранд. — Мозгов нет. Денег и талантов тоже. Адам заботился обо мне, обучал ремеслу… — она натянуто улыбнулась и подняла на Джорджа робкий взгляд. — И я была паршивой ученицей. Изрядно и часто трепала ему нервы. — В этом я не сомневался, — мягко кивнул волшебник, стараясь не выдать своего подскочившего волнения. — И что же случилось потом? — Время идёт, люди меняются, — удручённо произнесла Ева. — Он подобрал ещё пару неблагополучных детишек. Наша… условная семья сильно разрослась, а вместе с ней выросли и запросы Адама… — она прикусила нижнюю губу так, что та побелела, и опустила глаза вниз. — Работать с трудными подростками сложно, и чем больше становилось детей, тем… радикальнее становились методы «воспитания». — Это отвратительно, — отстранившись, обронил Уизли. — Сам вор, ещё в массы насилие понёс… — Не самый правильный поступок, — повысив тон, перебила его ведьма, расправив плечи, — но он делал так, как умел. Неужели все твои поступки правильные? — Нет, но… — Здесь не бывает «но», — отрицательно мотнула головой она, — ты либо умеешь жить без крыши над головой, либо нет. Джордж стиснул челюсти. Рассуждать о жизни и ошибках легко лишь со стороны. Нельзя влезть в чужую шкуру и в полной мере понять весь ужас ситуации, а допрашивать и выпытывать подробности — хреновый план. Взгляд сам собой упал на тёмное пятно ожога на шее ведьмы, и колкая догадка слетела с языка: — Это он сделал? — Эм-м-м… — Ева нервно улыбнулась. — Нет. Это побочный эффект профессии. Ну… не всё и всегда проходит гладко… — она потёрла рукой шею, машинально прикрывая массивное потемнение на коже. — Давай я расскажу об этом в другой раз… — ведьма обречённо прикрыла глаза и вывела кистью странное движение в воздухе. — Я чувствую себя немного странно из-за откровений в дверном проёме.

Рыжий секрет №83:

Прикидываться дураком полезно для ментального здоровья близких.

Источник: Молли, узнавшая, что братья решили покинуть Хогвартс незадолго до экзаменов. Пустырник и ромашковый чай не помогли ей снять напряжение, зато колдографии визжащей Амбридж на фоне салютов вполне неплохо справились и помогли материнскому сердцу достичь умиротворения.

⸻

— Виноваты откровения или проём? — уставившись на неё в упор, протараторил Джордж. — Потому что если ты стесняешься, то зря. Особенно если ты хочешь раздеться. Я вообще не против. Не то чтобы я приветствую любых раздевающихся женщин, мы ведь уже выяснили, что я свернул с проститутошной дорожки. С другой стороны, если я скажу, что чужие раздевания меня совсем не интересуют, то ты можешь подумать, что я вру. Поэтому так лучше тоже не говорить. Хотя я всё же предпочел бы, чтобы перед твоими раздеваниями мы сходили на некоторое количество свиданий, иначе ты продолжишь считать меня легкомысленным засранцем и никогда не станешь мне рассказывать про ползунки. А это очень важно. Потому что гармоничные отношения без стыдных разговоров про детские травмы выстроить нельзя. — Ты решил так снять остатки напряжения? — недоумённо выпалила Бранд. — Прочитал в маггловской книге по психологии, что шок отвлекает от негативных эмоций. — У тебя получилось. — Хорошо. Повисшая на мгновение пауза сменилась сдавленными смешками, которые уже спустя несколько секунд разлились звонким женским смехом. Он заполнил всё пространство вокруг, пробрался в каждый уголок души и остался вибрациями в теле. И Джордж понял, что пропал. Здесь и сейчас. Никаких обходных путей больше не существует, и у него всего одна дорога — к ней. — Что ж, — стирая влагу с уголков глаз, сбивчиво проговорила ведьма, — я попытаюсь относиться к тебе серьёзнее, — она всхлипнула, проглотив очередной смешок, и глубоко выдохнула. — Насколько это вообще в данной ситуации возможно… — Эй! — послышался крик с улицы. — Какого чёрта вы там делаете?! Обернувшись, Уизли наткнулся взглядом на полицейского и внезапно вспомнил, что они всё ещё находятся в лондонском музее и вряд ли проникновение в его подземелья через чёрный ход являлось законным. Ринуться обратно в коридор было бы идиотизмом с нотками подставы для семьи Мил — навряд ли маггл сумеет пройти через портал, но какое-то время пользоваться проходом между странами будет небезопасно. А оставаться на месте — уж совсем очевидная глупость. Уизли автоматически окинул взглядом прилегающую к зданию территорию, выискивая лучший из возможных маршрутов, но брякнул первое, что пришло в голову: — Бежим? — Я уж думала, не предложишь, — иронично усмехнулась Бранд и сорвалась с места. Она так быстро стартанула, что волшебник на секунду растерялся, но поймал себя на мысли, что давно хотел сыграть в догонялки. Немного опасно, зато безумно интригует. В крайнем случае, преследователя всегда можно будет лишить памяти. — Стой! — выкрикнул офицер. Джордж ухмыльнулся и бросился вслед за своей убегающей прочь пассией. Она обогнула здание музея катакомб с правой стороны и выскочила на широкую улицу Сити-оф-Вестминстер, маневрируя в толпе. Её серебристая макушка лавировала среди прохожих, но внезапно остановилась, и спереди послышался свист. «Твою мать, — увидев ещё пару стражей правопорядка, только и успел подумать Уизли, как вдруг Ева сменила маршрут. — Куда? Ладно». Она накинула на себя капюшон и ломанулась к центральному входу в лондонский аквариум, попутно распихав парочку случайных прохожих. Волшебник врезался в зазевавшегося китайца и, зацепившись за его куртку, сменил траекторию движения. Почти нагнав Бранд в дверях, Джордж чуть не сбил с ног маленького задумчивого карапуза с огромным плюшевым осьминогом. — Да чтоб… — остановившись в нескольких дюймах от ребенка, младший по инерции чуть не рухнул вперёд, но в последний момент упёрся ладонью в стену. — Как дела, малыш? — судорожно подбирая слова, он обошёл неторопливого маленького посетителя боком и скользнул в приоткрывшуюся дверь. — Смотри под ноги, слушайся маму, хорошего денёчка. Ввалившись в океанариум, Джордж бегом пересёк ознакомительный зал со стендами, а затем проскочил мимо кассы и обескураженных посетителей. Не заметив ни одного охранника у турникетов, нарушитель просто перепрыгнул их и огляделся по сторонам, выискивая свою ведьму. Бежевые стены сменились стеклянными аквариумами, сверху донизу заполненными причудливыми обитателями. Внизу и по бокам располагалась скалистая порода, покрытая пушистым мхом и гибкими водорослями, взволнованно трепещущими под тусклыми лучиками света. Яркие маленькие рыбки смешивались с пузатыми аротронами и испуганно бросались врассыпную, натыкаясь на крупных камнеобразных керчаков. Большеглазая вытянутая мурена вздрогнула всем телом, укладываясь меж камней. К прозрачной трубе по центру зала прилипло несколько десятков восторженных детей и одухотворённых взрослых, рассматривающих крупного красного осьминога, кружащего в непрерывном танце. Любопытные крошечные посетители изумлённо взвизгивали и припадали ладошками к стеклу каждый раз, когда членистоногий обитатель расправлял щупальца в разные стороны, надуваясь, как воздушный шар. Сбавив шаг, Джордж попытался слиться с толпой, но растрёпанные рыжие пряди и лишние пять дюймов роста явно не играли ему на руку. Прибившись к группе средне шумных туристов с кучей фотоаппаратов и тупых вопросов, волшебник обернулся. Двое полицейских спешно шествовали по залу, выискивая беглецов. Натужно улыбнувшись подозрительной бабуле в широкополой шляпе с цветами, Уизли протиснулся в самое начало туристической колонны и свернул в соседний зал. Приземистые открытые аквариумы, заполненные скатами и небольшими акулами, ещё меньше подходили для успешного слияния с окружающей средой. Зато здесь он чувствовал себя вполне комфортно, потому что большинство посетителей были заняты нарушением указания с предупреждающей таблички «Не суйте руки в воду». Почти идеальная компания для беглеца. Озираясь по сторонам, Джордж судорожно выдохнул и ощутил, как его сильно дёрнули за локоть куда-то в бок, утягивая в каморку слева. Тонкие девичьи пальцы скользнули вдоль предплечья, и он встретился взглядом с игривыми тёмными глазами. — Нарушаете порядок? — стянув капюшон, загадочно поинтересовалась Ева и бесшумно закрыла дверь технического помещения. — Не желаешь немного сменить имидж? — Ты опять хочешь оставить меня избитым и связанным? — иронично протянул волшебник. — Не люблю отказы, — многозначительно хмыкнула она, ткнув в его грудь кончиком палочки. — Хочу быть изнасилованным, — подняв ладони, согласился Джордж. — Можно несколько раз. — А как же свидания? — кокетливо протянула Бранд, и древко скользнуло выше по мужской груди. — Неужели так легко сдашься? — У меня правда есть выбор? — с сомнением уточнил он и почувствовал, как по коже головы разнеслись холодные покалывания. — М-м-м? — Если ты побудешь пару часов тёмненьким, — насмешливо выдохнула ведьма и продемонстрировала ему пару билетов, — то у нас будет время, чтобы изучить всех морских гадов, объесться хот-догами и посмотреть на вечерний город из стеклянной кабинки. — Ты их спёрла? — взяв из её рук глянцевые бумажки, спросил волшебник. — У меня не было времени платить, — оскорблённо всплеснув руками, возмутилась она. — Там кассовый аппарат старше меня, а капризный ребенок разлил газировку на соседку в очереди, и слушать эти возмущения… Заметив на карточках нарисованное колесо обозрения и время: двадцать один ноль ноль, Уизли улыбнулся. Ева его всё-таки слушала и, что куда важнее, услышала. Под кожей появились маленькие тёплые искорки и лёгкое возбуждение. — …а там ещё эта чёртова бабка в панамке… — Можно я сменю тебе внешность? — перебил её волшебник и неловко поджал губы, прикрыв рот ладонью. — И-и-или нам всё ещё нужно обсуждать престарелую мнительную дамочку? Уголки губ Бранд коварно приподнялись вверх, и Джордж замер. Ведьма сделала шаг ближе, сокращая оставшееся между ними расстояние, и приподняла подбородок: — Если сделаешь меня зеленоволосой проституткой с подростковыми прыщами, я клянусь, что никому не скажу о твоей тайной мастурбации на лягушек. — А ты так не делаешь?! — нарочито удивлённо выпалил Уизли, доставая палочку. — Я думал, все любят лягушек-шлюшек. — Звучит как категория порно на сайте для французов, — поморщилась Бранд. — Согласен, исчезает местный аристократический колорит, — задумчиво фыркнул волшебник. — Может, хотя бы устроим петтинг во время чаепития? — он наткнулся на невозмутимое равнодушное выражение лица и принялся выводить палочкой крючок. — Нет, так нет. А могли бы сервиз бабушки Тесси достать. Ева закатила глаза и чуть поёжилась, когда её волосы начали розоветь от корней. Менять внешность и одежду ведьмы было немного сложно. Джордж несколько раз ловил себя на желании вернуть всё обратно и начать топать ногами от недовольства. Однако спустя десять минут он всё же смирился с необходимостью камуфляжа во имя долгожданного, пусть и незапланированного, свидания. И ни разу не пожалел. Конечно, ему не раскрыли тайну лепки медвежат из тыквенной каши в детстве и не познакомили с родителями. Зато Уизли узнал, что зимние каникулы в Колдовстворце проходят под лозунгом «пей сегодня, умрёшь завтра», а экзамены сдаются по принципу «не сдох вчера, добьют сегодня». В общем, выжить в русской школе не особо стремились, но свести счёты с жизнью тоже никак не получалось. Хотелось уточнить, как менялись локации проживания девочки с немецкой фамилией по годам, но Джордж сдержался. Не хотелось, чтобы свидание перерастало в допрос, да и столь незначительные мелочи уже не казались критически важными. Даже если она вдруг начнёт признаваться в преступлениях против человечества, волшебник не был уверен в том, что сильно возмутится. Сначала он уточнит обстоятельства, а то, может, человечество само виновато… — …неужели тебе не было стыдно глумиться над старушкой в розовом? — возмутилась Бранд, выходя из аквариума. — Ах ты… — она на мгновение задержалась, приподнимая прядь волос. — Это что за аллюзии на пенсионный фонд? Тебя этому Бемби научил? — Спокойно, девушка, не нервничайте! — на всякий случай отодвинувшись от неё, но всё ещё удерживая дверь, протараторил Джордж. — Это вышло совершенно случайно. Я старался выбрать цвет, не напоминающий болота, чтобы не сорваться на дурные мысли. — Даже не знаю, чему радоваться больше, — сделав несколько шагов по улице, ведьма повернулась к нему лицом и продолжила идти, — что ты оградил меня от лягушачьих фетишей, или что тебя не возбуждают бабушки. — Я запишу это в список положительных качеств в своём резюме, — отпуская дверь, похвастался Уизли. — Я определённо лучший специалист по ква-кинкам. — Ты ещё кружок открой, — скептично хмыкнула ведьма. — Мы лижем жаб на скорость каждую субботу и раз в месяц обмениваемся фотками самых милых лапок. — Фу-у-у! — нарочито сильно высунув язык, возмутилась Ева и, оступившись, чуть не грохнулась с лестницы. Однако, ощутив на себе мужские руки, она вздрогнула, а не выдохнула с облегчением, как ожидалось. — Спасибо. Мгновение, и мысли остановились. Яркая. Такая выразительная и харизматичная, что не было сил устоять с самого начала. Хитрая. Одновременно честная и скрытная, отчего разум порой закипал. Горячая. Провоцирующая и наглая настолько, что дух захватывало. Пальцы сами собой потянулись к её лицу, нестерпимо захотелось его исследовать, но чужие черты помешали. Лёгкий ленивый ветерок полоснул по подбородку, и Джордж отдёрнул руку. Он отвёл взгляд на увядающие лучи закатного солнца и помог ведьме вернуться в вертикальное положение, выдохнув сквозь зубы: — Давай продолжим с этого же места, но после того, как ты вновь станешь собой. — Хм… — Бранд натянуто улыбнулась и неловко отстранилась, возвращаясь к прежнему маршруту. — А я могу попросить, чтобы ты остался брюнетом? — Что?! — оскорблённым тоном ответил Джордж, следуя за ней. — Тебе не нравятся мои великолепные локоны?! Как я тогда вообще буду соответствовать гордому обращению «Персик»? — Действительно, — задумчиво протянула она, взглянув на часы, расположенные на фонарном столбе. — У тебя ведь даже веснушек нет, в отличие от Бемби. — Вообще-то… есть, — уклончиво ответил волшебник. — Просто их немножечко сложно разглядеть под одеждой, — он прищурился и остановился. — Стоп! Так ты его называешь оленем из-за пятен? — Ага, — удивлённо пожала плечами Ева, — а из-за чего ещё? — Ну да. У оленей есть пятнышки… — многозначительно протянул он, запуская пятерню в волосы. — Про-о-осто пятнышки… И дело совсем не в дурном характере, — громче повторил он. — Точно не в нём. — Ты бы ещё это на рога списал, — переходя проезжую часть, едко подметила ведьма. — Ну, слушай, с рогами сложнее, — вдумчиво проговорил Уизли. — Анджелина может ему изменять только с занудством. Или со скукой. Или… — Мерли-и-ин, — закатив глаза, простонала Бранд, подходя к билетёру, — я уже поняла. Ты великолепен и потрясающ, а она — сучка, вовсе не достойная твоего брата. — Именно, — натянуто улыбнувшись работнице аттракциона, Джордж бросил взгляд в открывшиеся дверцы кабинки и чуть приподнял бровь. — Я сам лучше не сказал бы. Он явно паршиво вчитывался в назначение ламинированных бумажек, которые выкрала Ева, поскольку ваза клубники и шампанское точно не входили в традиционную программу «Лондонского глаза». Скорее, индивидуальный подход к парочкам, которые решили нарочито продемонстрировать окружающим, как они безгранично счастливы. Волшебник даже не с первого раза понял, что ему не понравилось. То, что на них будут таращиться со всех сторон? Или общая пошлость жеста? Может, ограниченность по времени? Вероятно, всё сразу: от несвойственной ведьме банальности до размеренности. «И вроде бы всё очень даже мило, — удивлённый собственными рассуждениями, он прошёл по просторной кабинке, — но всё равно что-то не так…» Пара массивных диванов, стол и панорамный обзор на Темзу. Ровным счётом ничего, что могло бы вызвать подозрения. — Прекрасный вид, — постучав пальцами по столу, медленно проговорила Ева, — будто на ладони… Задумчиво осматриваясь по сторонам, она вальяжно прошлась по кабинке и остановилась напротив выпуклой стеклянной стены. Её взгляд застыл на невидимой точке где-то в вдалеке, а уголки губ приподнялись вверх. Огни с улицы медленно ползли отражениями по темным девичьим радужкам сверху вниз, а проплывающие мимо катера пересекали её неподвижные зрачки вдоль. Её совершенно точно не интересовал вечерний пейзаж. — Обычно девушки более… впечатлены, — словно невзначай проговорил Джордж, подходя к ведьме со спины, — когда бывают здесь впервые. — И много в твоей коллекции первых впечатлений? — с нотками иронии поинтересовалась Ева. — Четыре… или пять, — пожал плечами волшебник, замечая, как её лицо в отражении начало меняться. — А ты ревнуешь? — А есть смысл? — переспросила она, достала из кармана резинку и стянула толстовку через голову. — Ты ведь ведешь статистику наших «неотношений», и я подумала, — Ева обернулась и бросила верхнюю одежду на один из диванов позади, — что могу тебе помочь. — Ух ты… — потерев шею, Уизли проводил её взглядом. — Формально мы уже на один пункт ближе. Но я заинтригован. — Ты не откроешь? — словно не услышав его слова, Бранд протянула ему бутылку шампанского. — Если ты мне расскажешь, что задумала, — взяв ёмкость, Джордж опустился на диван и стянул фольгу. — Мы же не можем просто смотреть на закат и жевать клубнику, как нормальные пары? — Конечно нет, — взяв одну из красных ягод согласилась Ева и, откусив кончик, довольно улыбнулась. — Сладко. Хочешь? Пробка от шампанского звонко грохнула, и часть игристой жидкости вылилась на джинсы волшебника, пропитывая ткань. От неожиданности он сильно вдохнул через рот и, прежде чем успел возмутиться, почувствовал клубнику на языке. — Знаешь, — Бранд наскоро сделала пучок из пепельных волос и, оперевшись ладонью на край стола, придвинула к себе один из бокалов, — мне стало очень интересно, где же ты прячешь свои веснушки. Мякоть так и осела на языке, Уизли уставился на свою собеседницу снизу вверх. Он чувствовал, как кончики ушей начинают пылать, а фантазия нещадно скапливается напряжением внизу живота. — А поскольку чары маскировки уже спали, — Ева наклонилась ближе и растянула губы в широкой улыбке, — мы можем проскочить пару пунктов из твоего плана… — её взгляд сполз по телу Джорджа ниже, остановившись на уровне ремня, — …и перейти к самому интересному. — Сейчас? — его голос просел на пару тонов. — Ближайшие полчаса тебе ведь некуда торопиться.