Скажи мне «да»…

      Молния ударила по земле с агрессивным оглушительным ударом, и перед Мораксом возникла крепкая фигура, облачённая в доспехи, которые скорее говорили о титуле этого существа, нежели служили по своему предназначению. Он возник неожиданно и, судя по его наглому и самоуверенному выражению лица, должен был тем самым поразить противника своим появлением, заставив содрогаться от страха и его величия. Однако демон неспешно повернулся к нему и на лице его читалось лишь равнодушие. Даже капли удивления не было в его глазах.       Сяо, стоящий рядом со своим учителем, заметно напрягся, опустив руку на место, где должен был покоиться меч. Парень был одет в обычную чёрную толстовку и джинсы, очевидно, что в таком виде, он не мог с собой таскать даже небольшой кинжал. Однако стоило его пальцам коснуться того места, где предположительно могли быть ножны, как вдруг ветер, словно сдув пыль, скрывающую опасное острое оружие, показал меч. Непрошенный гость, увидев это, тут же нахмурил брови и задрал голову, пытаясь смотреть на них сверху вниз. Он был оскорблён тем фактом, что его появление не вызвало того эффекта, на который он так рассчитывал, поэтому пытался всячески не потерять лицо, все ещё воображая, будто он хозяин ситуации. Этот напыщенный человек был очень юн и неопытен. Моракс, заметив, как он распушил свой павлиний хвост, лишь усмехнулся.       — Несколько дней назад вампиры проводили кровавый ритуал. И потом явился ты. — сказал молодой человек, глядя на старшего демона, стоящего в обычной тканевой маске на нижней половине лица. Прямо сейчас он не выглядел, как великое «зло», которое приносило беды тысячи лет назад. Он был похож на обычного человека, выглядевшего, возможно, чуть более самоуверенно и важно, нежели простые смертные. Он смотрел на всех свысока, но вовсе не потому что хотел создать какое-то обманчивое впечатление о себе, как например явившийся молодой неопытный птенец. Дело было в том, что демон ЗНАЛ о своём превосходстве. Он знал, что находится гораздо выше. И этот уверенный властный взгляд сильно отличался от взгляда гостя. Ощутив эту разницу, существо тут же почувствовало себя не в своей тарелке. Он перевёл взгляд на Сяо, не осознав даже, что уже в эту самую минуту он признал своего врага победителем и преклонился перед ним.       Моракс изучал его, наклонив голову вбок и заведя руки за спину. Он не напрягся ни одним мускулом и даже не попытался вооружиться, в то время как молодой человек уже немного нервно сжимал кулак, будучи наготове.       — Кто ты такой? — обратился он к старшему. — Оу? На небесах больше не учат манерам? Кто просит представиться, не назвав сперва своего имени? — лениво и намеренно скучающим голосом ответил мужчина, развернувшись полубоком к небожителю. Тот нахмурил брови. Существу не понравилось, что ему пытались читать нравоучения, однако мужчина одним лишь своим видом и манерой речи вызывал уважение и какой-то благоговейный трепет. От него чувствовалась сила. Слова таких людей всегда воспринимаются иначе, даже если ты крайне не любишь, когда тебя поучают.       — Мое имя Варка. Я — Бог, вознесшийся на небеса двести лет назад, и охраняющий покой Мондштата уже не первый век. Будь добр, назовись теперь и ты.       — Мое имя за всю жизнь осмеливались произносить лишь несколько человек. — вздохнул Моракс, протянув эти слова негромко. Он даже не смотрел в сторону небожителя, показывая полное неуважение к собеседнику. Его скучающий вид действовал молодому птенцу на нервы, и мужчина видел это, но продолжал с легкой ухмылкой разговаривать так, будто его совершенно не интересовал Бог, что соизволил спуститься на землю, дабы разобраться с ним. Сколько должно было быть чести в этом визите! Любой другой бы демон наверняка бы блеял как барашек, стоя напротив этого «могущественного» существа. — Мой наставник, — начал перечислять лениво мужчина, — Верховный Владыка поднебесной, Лин Гуанмин и Чайльд. Как думаешь, ты можешь поставить себя на одну ступень с этими людьми? Осмелишься ли?       — Верховный Владыка?.. — раздраженно усмехнулся Варка, — Не слишком ли ты высокого мнения о себе? — Небожитель был в растерянности. Кажется он не совсем понимал, разговаривал он сейчас с безумцем или с какой-то воистину могущественной тварью. Верить в бред, что нес демон, он не мог. Но… такого противника Варка встретил впервые. Они даже не сражались, существо даже не высвободил и крупицы своей энергии, но птенец был уже уверен, что с ним нужно быть как можно осторожнее.       Моракс ничего не ответил на это, как-то очень странно хмыкнув. Ему было абсолютно плевать на оскорбительный тон, но вот Сяо… Видно было, что ему пришлось не по нраву такое отношение к наставнику. Демон сжал рукоять меча и прищурил недобро глаза. На самом деле, он даже и не думал о том, чтобы вмешиваться, ведь прилежный ученик никогда не посмел бы влезть в разговор учителя. Он учтиво стоял рядом, сверля недовольным взглядом Варку и показывая тем самым все своё пренебрежение. Он не собирался влезать, нет… но демон предупреждал противника. Предупреждал, что любое его действие и слово могли привести к плачевным последствиям. Сяо, словно грозный пес, рычал и скалился, ожидая, когда хозяин спустит поводок, дабы впиться зубами в глотку этому жалкому мальчишки.       — Назови своё имя! Я требую объяснений, касаемо происшествия несколько дней назад. Уже всем известно, что вампиры что-то задумали. Ты их командир? — Решил вернуться к теме небожитель, не желая отвлекаться.       Обычных кровососущих тварей они не имели права трогать… но если ими управлял кто-то могущественный — это меняло суть дела. Юный птенец явно не собирался тратить слишком много времени на демона, желая как можно быстрее разобраться во всем и покончить с этим. Судя по всему ситуация с вампирами сильно напрягла Небеса. Моракс довольно улыбнулся краешком губ.       — А что на этот счёт думает Верховный Владыка? — спросил он, пожав плечами.       — Его… — Небожитель запнулся, после чего нахмурил брови и быстро попытался исправиться, — да как ты смеешь так со мной разговаривать? Какое тебе дело, что об этом думает Его Высочество? Я задал тебе вопрос, отвечай!       Увильнул от ответа. Возмутился, как ребёнок, который только что чуть было не сболтнул лишнего?       Интересно.       Моракс взглянул на него, изучающе пробегаясь по его фигуре взглядом. Глаза его были прищурены, и Варка насторожился, увидев хитрый заинтересованный блеск.       Однако существо недолго разглядывало его. Внезапно Моракс застыл и с нечитаемым выражением обернулся назад, где виднелись вдалеке крыши домов города. Он ощутил нечто необъяснимое… словно где-то там вдали, кто-то следил за его действиями внимательно, не выходя из тени. Кто смотрел на него и почему вдруг он так явно почувствовал это, он понятия не имел, однако его интерес в миг сместился в совершенно другую сторону, из-за чего небожитель, стоящий неподалёку, вспылил ещё больше.       — Вы! Не отворачивайтесь, когда с вами разговаривают!       Мужчина совершенно никак не отреагировал на его слова, он остался стоять на прежнем месте, глядя вдаль, на город, что был залит солнечным светом. Как же было неприятно, что в такой светлый тёплый день над головой проплывали грозовые тучи… Небожители очень любили «предупреждать» таким образом слишком зазнавшихся демонов тысячу лет назад. Молния, что стремилась попасть прямо в самое темечко, напоминала родительский грозный взгляд, после которого многие дети теряли желание проказничать.       — Годы идут, а традиции не меняются. Даже не знаю, радоваться или плакать. — тихо проговорил Моракс, переведя взгляд с поблёскивающих крыш домов на тучу над своей головой.       Эти молнии, сверкающие над головой, назывались «гневом небес». Их разряд был очень сильным и мог запросто убить даже самосовершенствующегося. Тысячу лет назад, когда Моракс правил землями демонов, такое наказание применялось, как правило, только для существ с тёмной энергией. И если демон выживал, если он справлялся с этим «испытанием», он, можно сказать, выходил на иной уровень и мог причисляться к высокоранговым тварям. С такими тварями небожителям приходилось уже разбираться лично, если вдруг им давали приказ их уничтожить… ведь они были достаточно сильны, чтобы противостоять гневу небес.       Так было раньше, однако обратившись к записям, к книгам, Моракс выяснил, что после того, как заклинатели запечатали демонов и значительно очистили мир от очень опасных тварей, небеса поменяли правила. «Гнев небес» начал обрушиваться и на самих самосовершенствующихся, что достигли очень больших успехов в боевых искусствах. Таким образом, Владыка значительно сократил количество людей, которые могли вознестись. Вот так, год за годом, столетие за столетием, по-настоящему сильных заклинателей становилось все меньше и меньше. По всей видимости, Небесный Император решил, что раз землю очистили от сильных демонов, значит и нужды в сильных защитниках больше нет… именно поэтому, на данный момент любой всплеск энергии, превышающий определенную норму, вызывал вопросы у Богов.       Как же было неудобно.       Моракс хотел было шагнуть в сторону города и покинуть надоедливого незрелого птенца, как вдруг молния с оглушительным ударом ударила по земле прямо в то место, где он стоял. Варка думал, что с ним все покончено, однако стоило пыли немного улечься, как он увидел целого и невредимого демона, смотрящего пронзительным взглядом на него. Он смотрел на него словно на ребёнка, что умудрился за короткий срок вывести из себя взрослого.        Как же давно не происходило никаких происшествий с сильными тварями… как же давно небожители не видели тех, кто мог так быстро и просто увернуться от гнева небес, и глазом не моргнув. Варка растерялся на мгновение, но очень быстро его брови вновь нахмурились и он положил руку на рукоять меча.       — Кто ты такой?       Мужчина задумчиво поглядел на него, после чего, проигнорировав его вопрос, задал свой:       — Имя Чайльд тебе о чем-нибудь говорит? — он немного прищурился, пальцами прикоснувшись к нижней части лица, — его называли избранником неба. Тебе известно что-нибудь об этом?       Небожитель пару секунд сверлил его взглядом.       — Скажу кто я, только после того, как ответишь.       — Чайльд… есть легенда, будто ему под силу навсегда уничтожить Властелина Камня. Однако где он находится, кто это и переродился ли он, нам не известно. Более того… на небесах уже не осталось почти Богов, верящих в этот бред. Лишь недавно его имя было вновь произнесено Императором, из-за чего на небесах вновь начался спор.       Моракс усмехнулся.       — Неужели никакой информации не осталось насчёт этого человека? Если он считался у вас особенным, о нем должно быть много записей, оставшихся от предыдущих небожителей. К тому же… разве не по содействию Небес Чайльд смог возродиться?       Варка замер, ошарашенно глядя на демона.       — Что? Откуда ты…       — Оу, так значит это правда? — протянул Моракс, — это было лишь предположение, но спасибо, теперь я, кажется, начал понимать кое-что.       Брови мужчины немного нахмурились.       — Не понимаю, разве небеса имеют право вмешиваться в жизнь простого смертного? Какая разница, избранник Богов он или нет? Вы грубо нарушили свои же запреты.       — Да откуда тебе знать о наших запретах? К тому же… небожителям ничего не известно о том дне. Записей никаких не сохранилось, а тех, кто мог бы рассказать о том происшествии, уже не осталось в небесных чертогах. Говорят, что сам Владыка Небес лично посодействовал его возвращению. Так смеем ли мы, жалкие архонты, возмущаться?       — Оу, состав небожителей изменился? Теперь там все такие неопытные молодые щенки? — проигнорировав последние слова, с издевательским тоном поинтересовался демон.       — Ты! Да как ты смеешь?!       Варка вытащил меч из ножен и яростно шагнул к нему, однако Сяо тут же преградил ему путь, уже готовый вступить в схватку.       — Кто ты такой? Какое тебе вообще дело до избранника Богов? Что, один из сумасшедших сторонников Бога Проклятых? Моракс прищурился.       — Я и есть Бог Проклятых. — с ухмылкой ответил он. Варка и Сяо застыли ошарашенные. Небожитель — потому-то не мог поверить своим ушам. Демон — потому что совершенно не понимал, почему его учитель, совсем недавно уничтоживший целый отряд новообращённых, который мог нарушить все его планы и выдать его, внезапно сам заявил открыто о своём титуле.       Как это понимать?       — Вы… смеётесь надо мной? — растерянно спросил Варка, крепче сжимая меч в руках.       — Сочувствую. Ни в коем случае не смеюсь.       Это было последнее, что услышал от демона Бог. Моракс злобно ухмыльнулся, и в следующую секунду «хранитель Мондштата» ощутил убийственную ауру, заставившую сердце рухнуть куда-то вниз. Молодой Небожитель, относительно недавно занявший свой пост, никогда в жизни не сталкивался с такой мощной силой. Ленивое поколение, не запуганное, не знавшее страха и проблем. Бедные дети, которым предстояло увидеть падение небес и всех порядков, которые они знали до этого. Бедные дети, которым предстояло увидеть, как демоны, запечатанные все эти века в бездне, выйдут наружу…       Заметив наконец равнодушный жест, брошенный пренебрежительно учителем, Сяо улыбнулся краешком губ и тут же рванул на Небожителя.       Мэн Цзы положил руку на плечо Тартальи, с теплотой посмотрев в его бездонные голубые глаза.       — Я буду только рад дать тебе несколько советов.       Юноша невольно улыбнулся в ответ. С этим человеком, казалось, нельзя было иначе. Он выглядел серьёзным, но до того добрым и светлым, что ты тянулся к нему, испытывая восхищение и уважение. Син Цю и Чунь Юню очень повезло с учителем… жаль, что Аяксу достались двое крайне не организованных наставников, один из которых был умалишённым демоном, а другой — охотником, пропадавшим не пойми где уже который день.       — Возьми это, — мужчина протянул ему свой номер телефона на листочке, — если возникнут вопросы, если захочешь помочь в поисках или если надумаешь наконец вместе с нами потренироваться — звони. Я буду рад слышать тебя.       Тарталья замер в нерешительности всего на пару секунд, после чего все же забрал листок из чужих рук, кивнув.       — Прошу меня простить, я должен удалиться. У нас слишком много работы…       — Удачи вам в поисках. — небрежно бросил Аякс, но как только до него дошло, как это звучало с его стороны, он неловко рассмеялся и помахал рукой. Это же настоящее издевательство над людьми! Ему следовало бы молчать в тряпочку.       Мэн Цзы с легкой улыбкой кивнул ему и, развернувшись, пошел в другую сторону. Как только его фигура скрылась, Тарталья тут же нахмурился и вновь посмотрел в сторону большой грозовой тучи, сжав рубашку на груди. В районе сердца тревога сдавливала все нутро.       «Да в чем проблема?» — с раздражением подумал Тарталья, развернувшись и направившись внутрь гипермаркета. Ему хотелось как можно быстрее избавиться от этого странного чувства.       Людей в помещении было очень много, но юноша не обращал ни на кого внимание, пребывая в своих мыслях. Он не мог отделаться от тревоги и совершенно не понимал, связана она с его решением или со странной грозой, нависшей вдалеке. Парень десять раз проходил мимо нужных продуктов, не замечая их. Лишь когда он вышел из себя и громко выругался, на одиннадцатый раз он все же сумел отыскать банки энергетиков и конфеты, которые так любили его младшие. Схватив их, он направился к кассам, понемногу отходя от странных чувств, охвативших его.        Когда ему наконец полностью удалось от них избавиться, Аякс бездумно начал пялиться на людей, наблюдая за их мимикой и спешными действиями. Наблюдал, подмечал какие-то детали, отворачивался и повторял все то же самое с другими незнакомцами. Удивительно как быстро и внезапно в голове стало совсем пусто. Если эта тревога принадлежала не ему, а Чайльду… такое внезапное избавление и очищение от чужих чувств казалась удивительной. Заклинатель заснул или что? Почему вдруг стало так спокойно?       Так Тарталья простоял у кассы несколько минут и, оплатив покупку, наконец двинулся в сторону выхода, но в самый последний момент, взгляд его зацепился за одного молодого человека, стоявшего на проходе с огромными пакетами. Он злился. Очень злился, посылая кого-то в трубке:       — Я припомню тебе это! В чем проблема приехать и забрать меня? У тебя ведь есть машина! Не веди себя как козел!       Пару секунд помолчав и выслушав чей-то голос в телефоне, молодой человек громко послал своего собеседника на три буквы и положил трубку, гордо сдувая с лица упавшую прядь светлых волос.       Тарталья улыбнулся, наблюдая за этой сценой. Несколько секунд он стоял с задумчивым выражением, после чего двинулся в сторону блондина. Пакетов у него в самом деле было очень много и выглядели они тяжёлыми. Навряд ли молодой человек справился бы один.       «Карму нужно очищать с малых добрых поступков» — мысленно пожал плечами юноша, подходя к нему ближе.       — Нужна помощь?       Блондин сначала непонимающе посмотрел на него, но потом он весь расцвёл и заулыбался.       — Существуют же на земле хорошие люди! Да, помогите пожалуйста!       Этот ворчливый, проклинающий кого-то в трубку человек, оказался довольно милым и добрым. Складывалось впечатление, будто они были давними знакомыми, которые решили спустя долгие годы вновь встретиться и завести незатейливую беседу. Молодой человек представился Кавехом. Он очень ярко улыбался и громко разговаривал, рассказывая какие-то истории из университета. Тарталья совсем забылся, идя рядом с ним и с весельем слушая бесконечный поток информации.       Да… он был очень добрым и веселым собеседником. Вот только чувства меры парень явно не знал. В какой-то момент, повесив почти все пакеты на Аякса, что и без того молил мысленно Всевышнего, дабы его пальцы не посинели и не отвалились, Кавех, завидев котят на тротуаре, побежал покупать им корм. И корма он взял очень много… даже слишком. Целый мешочек кошачьего лакомства спустя всего пару минут тоже был отдан Тарталье. Юноша уже напоминал ёлку, завешанную пакетами. Он стоял рядом с третьекурсником, пока тот сидел на корточках рядом с животными и наблюдал за тем, как те аппетитно поедали корм. В какой-то момент, не выдержав, Аякс с улыбочкой бесцеремонно вручил часть ноши обратно владельцу всего этого добра, при этом намеренно начав болтать о другой теме, которая была воспринята очень эмоционально его собеседником. Таким образом, Кавех даже и не заметил, что ему вернули пакеты в руки и подтолкнули идти дальше.       Дойдя до небольшого домика, они остановились и, пока Кавех искал ключи, продолжая о чём-то вещать, Тарталья с интересом разглядывал дом архитектора. Чистый прекрасный минимализм, который приводил в восторг. Он был очень впечатлён внешним видом здания, и мысленно хвалил архитектора и его вкус. Вот только Кавех, достав из кармана ключи и заметив оценивающий взгляд своего нового товарища, махнул пренебрежительно рукой:       — Это был не мой выбор. Я бы такую безвкусную пошлость не купил.       Тарталья вскинул брови, молча уставившись удивленно на парня. Но Кавех не увидел его лица, он открыл дверь и, ввалившись внутрь дома, бросил пакеты на входе.       — Я дома. — он повернулся к Аяксу, зазывая его рукой внутрь, — заходи, ты не уйдёшь отсюда, пока не попьёшь хотя бы чай.       Рыжеволосый неловко улыбнулся, желая уже отказаться от предложения, но хозяин дома очень четко дал понять, что это было вовсе не предложение, а приказ. Архитектор схватил его за руку и затащил следом за собой, закрыв дверь.       Пока Тарталья снимал обувь, Кавех остановился у дверного проема, ведущего в кухню. Там что-то скворчало, и судя по стуку, кто-то готовил обед, умело разрезая овощи.       — Я тебе припомню это. — крайне недовольно напомнил Кавех, глядя на человека в той комнате.       — Ты мог вызвать такси и спокойно доехать до дома, не нужно из мухи делать слона. — послышалось в ответ.       — Ты видел сколько стоит такси?!       — Мы не бедные, ты мог спокойно воспользоваться моими деньгами.       — Зачем тратить деньги, если у нас есть машина?       — У нас? Это моя машина.       — Все, я не хочу слушать человека, который пропадал целую ночь и день не пойми где, и теперь пытается поучать меня. — махнул рукой Кавех, закрыв глаза, однако, стоило ему осознать последние слова своего собеседника, как он тут же вспылил, — Твоя машина?! С чего это?       — Да, это моя машина, точно как и этот дом. Потому что купил все это я.       Тарталья слушая их ругань, встал на проходе, не зная куда себя деть. Он специально отвернулся, делая вид, что разглядывает коридор и входную дверь, будто вся эта сцена его нисколько не волновала.       Кавех, что до этого стоял, облокотившись о дверной проем, встал ровно, уперев руки в бока.       — Что с машиной?       Повисла тишина. Тарталья мельком взглянул на блондина, не совсем понимая, почему он задал именно этот вопрос, после всего сказанного.       — Разбита.       Аякс удивленно вскинул брови. И для чего этот человек пару секунд назад разглагольствовал о том, какая собственность кому из них принадлежит? Нельзя было сразу сказать, что не мог приехать из-за неисправности? Странные люди…       — Разбита?! Ты в аварию попал? Поэтому пропал на целую ночь и половину дня, не выходя даже на связь? — Кавех взял мягкую подушку, лежавшую на пуфике у входа, и швырнул ее в соседа. Тарталья беззвучно присвистнул, с интересом наблюдая за реакцией блондина, который явно испугался за своего соседа. Испугался очень агрессивно… — Ты!.. — он замолк, кинув взгляд на своего гостя, все ещё стоявшего на проходе. Увидев повёрнутую в его сторону голову, Тарталья снова сделал вид, будто разглядывает прихожую, — если бы я знал, сколько ты проблем мне доставишь, я бы тебя не спасал. — тихо прошипел Кавех, вздёрнув подбородок и отходя от дверного проёма, — потом поговорим. Тарталья, проходи на кухню, я сейчас чай сделаю.       Аякс натянул улыбку, неловко подходя к блондину. Он еле подавил в себе желание выскочить в открытое панорамное окно, которое увидел боковым зрением в гостиной. Но стоило ему взглянуть на кухню и увидеть стоящего там со сковородкой и ножом человека, как это желание вновь вспыхнуло с новой силой. Это был Аль-Хайтам… который, встретившись с голубыми глазами, тоже застыл с крайне сложным выражением лица.       — Я утюг выключить забыл. — пробормотал Тарталья, развернувшись, чтобы быстро удалиться. Однако Кавех его быстро перехватил и вернул на место. Архитектор, несмотря на свой несколько миловидный внешний вид, оказался очень даже сильным… замерев на месте, как котёнок, которого за шкирку притянули обратно, Аякс выругался одними губами.       — У тебя очень плохая привычка тянуть в дом всякий мусор. — серьезно сказал Аль-Хайтам, глядя на Аякса, — верни его туда, откуда забрал.       Блондин нахмурился и посмотрел на Аякса.       — Вы знакомы?       — Нет. — ответил Тарталья.       — Да. — в эту же секунду кивнул Аль-Хайтам.       Снова оба уставились друг на друга недовольно. Рыжеволосый сжал челюсть, мысленно посылая этого человека на три весёлые буквы. Как ему теперь выкручиваться из этой ситуации?       Хайтам тяжело вздохнул, двумя пальцами массажируя переносицу. Кавех молчал, ожидая объяснений. Он заметно напрягся, боковым зрением наблюдая внимательно за своим гостем, которого сам же и притащил домой. Тишина ужасно давила на всех, атмосфера переменилась за считанные секунды и Тарталья почувствовал, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Эти двое… Казалось, Кавех мог мгновенно стереть со своего лица дружелюбную улыбочку и превратить его в порошок, если бы Хайтам сказал, что перед ним враг. Видно было, что он ему всецело доверял.       — Мы знакомы. Этот человек… — бывший секретарь академии Сумеру сделал небольшую паузу. Если в последнюю их встречу, Аякс был уверен, что этот гад его не тронет, то сейчас эта уверенность испарилась. И виной тому был Кавех, стоящий рядом и смотрящий на него нечитаемым, но уверенным взглядом. Он выглядел как человек, способный прямо сейчас сделать рискованный, но решительный шаг, — Он помог мне с охотниками.       Тарталья подавил в себе желание вскинуть брови и ошарашенно посмотреть на вампира, стоящего все ещё на кухне с ножом и сковородкой в руках. Он с трудом сохранил спокойное выражение лица, неловко натянув на себя улыбку.       — Что значит «помог с охотниками»? Ты попал в их руки? Почему я узнаю об этом только сейчас?       Хайтам снова вздохнул. Кажется, он не планировал вообще об этом рассказывать, но теперь деваться было некуда.       — Неприятная ситуация. Они охотились на кого-то, но в итоге наткнулись на меня. — соврал он, очень красноречиво взглянув на Тарталью, чтобы тот не смел и рта открыть, — связали, хотели информацию получить. Но он помог мне.       Кавех нахмурился.       — Ты человек. — Это был не вопрос — утверждение. Он смотрел с непониманием на рыжеволосого, — Человек, который был знаком с теми охотниками, не так ли? Иначе почему ты оказался там. Так почему ты помог?       — Э… ну я… — Тарталья посмотрел на Хайтама, не понимая, можно ему продолжать врать или нет. Он чувствовал себя крайне мерзко из-за всей этой ситуации. Если бы его попытались убить, наверное, это было бы правильнее. В конце концов, Аль-Хайтам мог погибнуть из-за него вчера. Он ничего не сделал, чтобы вампир выбрался из лап его друзей, несмотря на то, что понимал, что вся эта ситуация неправильная и он не заслужил такого. — Я не знаю как объяснить. Я просто помог, потому что посчитал, что это… неправильно. Он ведь ничего плохого не сделал.       Как же это было… ужасно. Тарталья стыдливо опустил глаза, не глядя на Хайтама, что несмотря на все произошедшее, почему-то прикрывал его зад перед другом.       Кавех нахмурил брови, переведя взгляд с рыжеволосого на своего соседа. В чужих глазах он искал подтверждения слов Аякса. И, по всей видимости, увидев молчаливое согласие, он расслабился.       — Вот оно как… но ты же понимаешь, что спас вампира? С чего ты взял, что он не заслужил такого отношения к себе?       — Не знаю. Мне в последнее время тяжело думать о том, кто заслуживает смерти, а кто нет. — буркнул недовольно Тарталья, отвернувшись от блондина, внимательно изучающего его.       На пару секунд в комнате вновь повисла тишина. Будучи успокоенным Хайтамом и его «доверием» к этому юноше, Кавех вздохнул с облегчением. Он указал рукой в сторону стола, приглашая Тарталью. Тот немного помялся, но все же прошёл и уселся на стул, чувствуя себя убогим ублюдком. Пока он пялился на стол, нервно дергая заусенцы на пальцах, блондин продолжал наблюдать за ним. Но его взгляд стал намного мягче. Он прекрасно видел внутренние метания парня, у него на лице было все написано. Усталость, печаль, все это отразилось на нем.       — Ты впервые спасаешь не-человека? — Спросил Кавех, в то время как Хайтам с недовольным лицом повернулся к плите, продолжая готовить что-то ароматное. Он очень внимательно слушал их, при этом выглядя незаинтересованным в разговоре.       Тарталья всего на пару секунд задумался.       — Нет… — тихо ответил он, после чего выпрямился и с напряжением посмотрел на блондина. Ему не нравилось, что эта тема была затронута с абсолютно незнакомыми людьми, которых он видел впервые. Можно ли вообще открывать свою душу и беседовать на такие тяжелые темы с ними?       — Оу? Были ещё? Почему ты их спас? Если ты в самом деле дружишь с охотниками и помогаешь им, почему внезапно поступил так? Разве это не идёт в разрез с принципами людей, занимающимися этим делом?       Тарталья некоторые время сидел молча, не зная как перевести тему и как вообще исчезнуть из этого дома. Но стоило ему взглянуть на лицо Кавеха, подсевшему к нему за стол, как он внезапно почувствовал доверие к этому человеку. Он смотрел с искренним интересом, в котором плескалось сочувствие. Как будто он знал каково это, идти против тех установок, тех законов, которые когда-то казались тебе правильными и очевидными.       — Я… не знаю. Сам ничего не понимаю. Просто… я не увидел в них монстров. Но увидел монстров в тех людях, которые охотились за ними. Я был свидетелем тому, как эти самые монстры лишили маленькую девочку отца. Как они разрушили семью, которая и без того была неполной. И после этого я совсем уже ничего не понимаю. Я запутался.       Аль-Хайтам нахмурился и, отложив деревянную лопатку, повернулся к парням.       — Кавех, поищи хорошего вина.       Блондин возмущённо посмотрел на него.       — А ты сам не можешь? Я тут с человеком разговариваю! Посмотри на этого ребёнка, да он как потерянный щенок.       Тарталье не понравилось как его назвали, но комментировать это не стал.       — Поищи вина, чтобы этот «ребёнок» чувствовал себя комфортно, разговаривая с тобой на эти темы. Потому что пока что, этот разговор похож на допрос.       Кавех фыркнул, но взглянув мимолетно на Аякса, все же поднялся с места и вышел из кухни. Юноша тут же напрягся, с опаской глядя на Хайтама, уставившегося на него нечитаемым взглядом. Что сейчас будет? Его из дома вышвырнут? Или начнут глумиться над тем, как ему только что спасли зад, устроив всю эту маленькую сценку?       — Если ты хотя бы слово скажешь о том, что произошло несколько дней назад в деревне, я тебе сердце из груди вырву. И мне будет плевать на то, что потом сделает со мной Его Высочество. — спокойно, но внушительно отчеканил Хайтам, ни капли не изменившись в лице, — о том, что Его Высочество освободился, Кавех тоже знать не должен. Ты меня понял? Просто решил заранее предупредить тебя, раз уж ты остался у нас дома.       Тарталья был в растерянности, он неуверенно кивнул, с удивлением глядя на вампира перед собой.        — Почему ты скрываешь это от него?.. — спросил Аякс тихо, при этом даже не надеясь получить ответ.       Для него было странно услышать нечто подобное от того, кто совсем недавно утверждал, что необходимо уже сейчас выбрать определённую сторону, за которую будешь в итоге «воевать». Хайтам утверждал, что жизнь людей совсем скоро изменится, и что невыгодно сотрудничать с демоном. Но почему же тогда он скрыл все эти вещи от своего товарища? Не проще было бы обратить его и заставить примкнуть к остальным кровососущим тварям? Или… Тарталья ошибается и никакие тёплые отношения не связывают этих двоих. Может этому вампиру на самом деле все равно на блондина? Потому и не хочет с ним говорить об этих всех вещах?       Тарталья мысленно дал себе подзатыльник, пытаясь остановить этот поток мыслей. Это было не его дело. Нельзя было вмешиваться. Однако ответ, который внезапно прозвучал, заставил юношу удивленно вскинуть брови:       — А если бы у тебя появилась возможность спасти жизнь близкому, ты бы не пошёл на это?       Тарталья замолк, прикусив губу.       — Я взял на себя ответственность, которую не смог бы взять Кавех. — Аль-Хайтам сложил руки на груди, прикрыв глаза. Ему не нужно было следить за дверным проемом, он и без того знал, что Кавех, ища хорошее дорогое вино, задержится. К тому же, его прекрасный слух избавлял его от нужды поглядывать в коридор с беспокойством, словно вору, пробравшемуся в чужой дом, — Он слишком трепетно относится ко всему и ко всем на своём пути и вечно суетится по пустякам. Его сердечность, ранимость и эмоциональность загонит его в гроб. Именно поэтому, во времена, когда нужно принимать решения, руководствуясь рассудком, я позволил себе вмешаться. Кавех ничего не знает о том, что я делаю и на чьей стороне я нахожусь.       — То есть, ты хочешь сделать выбор за него? Просто поставишь его перед фактом? — Тарталья помолчал пару секунд. Он не имел права задавать такие вопросы, это было смешно… цыкнув и сжав челюсть, он отвернулся от Хайтама, вспоминая тот день, когда спас Кэйю ценой жизни целой деревни. Разве тогда он спросил чего хочет его друг? Разве тогда он предоставил ему выбор? — Ты… хочешь, чтобы он, как и ты, примкнул к Мораксу? Чтобы работал на него и убивал невинных?       — Нет. Я действую от его имени. Кавех до последнего будет оставаться в неведении, а когда узнает… будет уже поздно. Ему ничего не останется, кроме как принять все происходящее.       — Не понимаю…       — Сейчас все считают, что он принимает участие в действиях. Аристократы думают, будто он на их стороне. Однако Кавех давно уже отказался от всей этой жизни и смешался с простыми людьми, просто живя и плывя по течению. Все эти новости, все эти страшные события не доходят до него, я внимательно слежу за этим. Пока он учится, пока занимается своими делами, наслаждаясь жизнью, я от его имени сотрудничаю с вампирами.       — А если бы не сотрудничал?..       — Его бы убили.       Тарталья нахмурился.       — Не боишься, что он отвернётся от тебя, когда обо всем узнает?       — Это делается все ради него же. — твёрдо сказал Аль-Хайтам, — Он принимает решения, руководствуясь эмоциями… сердцем. Если бы к нему пришли и спросили чью сторону он выбирает, он бы не смог ничего ответить, потому что видит человеческое даже в монстрах. Каждая блоха для него — хороша. «Все чёрненькие все прыгают» — закатил глаза вампир, — его бы убили за измену. Я не могу этого допустить. Что поделать, если человек не понимает, когда нужно отказаться от своих идеалов и принципов? Что касается того, как он поступит, когда узнает обо всем… плевать, пускай отворачивается. Зато этот идиот жить будет.       Тарталья опустил взгляд на руки. Последнее время тема с выбором его очень сильно выводила из себя, выбивая землю из-под ног. Столкнувшись с тем, что каждый норовил лишить его воли и способности выбирать собственный жизненный путь, он осознал, насколько это все ужасно, мерзко и подло. Каждый человек имеет право на выбор. Каким бы идиотским он не был. Однако… Хайтама он тоже мог понять. Что уж говорить, совсем недавно Аякс поступил точно так же со своим другом. Он не имеет права сейчас что-то доказывать этому человеку и утверждать, что его затея ни к чему хорошему не приведёт. К тому же… посмотрите на этот уверенный полный решимости взгляд. Вампиру не страшно, что от него могут отвернуться. Ему страшно потерять близкого человека.       Погодите… человека ли?       — Что-то я не совсем понял, кто Кавех такой?       — Один из аристократов, чей род древнее, чем та церковь, стоящая в центре Мондштата и реставрирующаяся почти каждый год. А ей на минуточку пятьсот лет. Аристократ, в чьём подчинении находилось пять тысяч душ, у которого был огромный дворец с участком в несколько гектаров. Да-да, этот прекрасный многоуважаемой вампир стоит прямо перед тобой. — именно с этими словами на кухню с крайне самоуверенным лицом вошел Кавех, держа в руках две бутылки вина. Из всего разговора парней он услышал лишь вопрос Тартальи, когда ступал уже по коридору обратно.       Тарталья, услышав все это, ошарашенно посмотрел на Хайтама. Он понятия не имел, что этот вампир с серыми волосами и равнодушным лицом был такой важной шишкой. Хотя… глядя на него, складывалось впечатление, что он из богатой влиятельной семьи… но чтобы настолько…       Кавех, увидев удивлённый взгляд парня, направленный в совершенно другую сторону, нахмурил брови, возмущённо уперев руки в бока, так и не поставив на стол вино.       — Эй! Ты куда пялишься? Я о себе говорю!       Аякс растерянно перевел взгляд то с одного, то на другого, не понимая шутка это или нет.       — Аристократ, который лишился тех самых пяти тысяч душ, которые перешли в твои руки от отца. — напомнил блондину Аль-Хайтам, боясь, что распушив свой огромный павлиний хвост, тот что-нибудь заденет на кухне и разобьёт…       Тарталья, не веря своим ушам и глазам, уставился на Кавеха, по лицу которого расползлась довольная ухмылка. Кажется, он был настолько доволен собой, что даже не услышал колкого замечания от своего соседа.       — А ты?.. — с интересом спросил юноша, вновь указав в сторону Хайтама. Он был уверен, что этот вампир занимает в странной иерархии кровососов тоже какое-то особое место… однако тот лишь отвернулся и, ничего не ответив, продолжил помешивать своё блюдо.       — Он не чистокровный. Я его обратил лет двести назад.       Тарталья не нашёлся что ответить на это. Так значит… Аль-Хайтам занимал самое низкое положение среди всех вампиров? Удивительно… как вообще ему удаётся решать дела, при этом умудряясь в известность не ставить Кавеха? Хотя, если он играет роль обычного «слуги», который якобы подчиняется приказам своего господина…       — А тебе сколько лет? — спросил Тарталья у Кавеха, расставляющего бокалы.       — Триста.       Аякс некоторое время сидел с поднятыми бровями, пытаясь переварить все это. Того гляди, брови залезут на линию роста волос… однако через пару секунд, когда он немного отошел, на его лице появился намёк на смешок.       — Только попробуй пошутить про тракториста. — заранее осадил его Кавех.       — Бип-бип. — с ничего не выражающим лицом «просигналил» Аль-Хайтам, сделав вид, будто нажимает на руль.       Тарталья прыснул со смеху, увидев, как стремительно начало краснеть лицо блондина, который схватил прихватку и швырнул в сторону своего соседа. Аякс зажал себе рот рукой и отвернулся, боясь, что если его услышат, в него тоже прилетит. Но что-то потяжелее…       — Обратил… — задумчиво протянул рыжеволосый, когда сумел наконец взять себя в руки и спрятать улыбку. Кавех тоже уже успокоился и, услышав интересующий гостя вопрос, стал тут же серьёзным.       — Мы были с ним знакомы ещё до того, как по его венам пошла «гнилая кровь». Но в какой-то момент…       — Ничего особенного, в одной деревне началась эпидемия и я поехал туда вместе с группой ученых, чтобы разобраться с этой странной болезнью. — вмешался в разговор Хайтам, отложив наконец деревянную лопатку и достав из шкафа две тарелки. Он наложил приготовленные овощи и мясо в них и передал Кавеху. Тарталье могло лишь показаться, но… даже это обычное действие было проникнуто нежностью. Эти двое были похожи на давно женатую пару…       — Ничего особенного? Не помню, чтобы ты на врача учился. — недовольно напомнил блондин, взяв тарелки и поставив, почти не глядя на стол.       — Я разбирался во врачевании. — сложил руки на груди сказал он, — Но меня отправили туда не для помощи лекарям. Мне нужно было изучить и описать, как протекает болезнь, какие у неё симптомы. Я должен был предоставить отчёт академии, а потом закрыть на карантин деревню, если это требовалось.       — То, что вспыхнуло в деревне — была настоящая чума. — переведя взгляд на Тарталью, пояснил Кавех, — и этот идиот заразился ею.       — Ты говоришь так, будто я виноват в этом.       — Виноват и мы это обсуждали не один раз. Ты слишком много выеб… Кхм, ты слишком много выпендривался. И эта привычка у тебя не ушла до сих пор. В тот раз никто из ученых, у кого была голова на плечах, не пожелал ехать в самый очаг всего этого ужаса, один ты решил, будто бессмертный.       — Это была не чума. Явно какая-то другая болезнь, но симптомы ее были очень похожи на «чёрную смерть», потому и приписали к ней, особо не разбираясь. Если бы в наши дни мне позволили изучить ее, я бы с удовольствием сделал это ещё раз. — решив не обращать внимание на недовольства Кавеха, сказал Хайтам, глядя на юношу, что смотрел на всю эту сцену, уже не понимая плакать ему или смеяться.       — Не важно что это за болезнь была. — повторил блондин жест своего товарища и сложил руки на груди, — Факт остаётся фактом, ты чуть ласты не склеил. — он посмотрел в голубые глаза Аякса, — я крайне не люблю процесс обращения. К тому же, с самого рождения мне внушали, что обращённые — грязь, от которой нужно избавляться. Я долго думал над тем, стоит ли мне вмешиваться в его жизнь или нет, но… когда ему совсем плохо стало и он уже был на грани, я не смог дальше наблюдать за тем, как он умирает…       — Красиво звучит да? Почему не рассказываешь о том, что именно ты сделал? Остановился, чтобы не портить о себе впечатление? — хмыкнул Хайтам, — он украл мое истощённое от болезни тело и забрал в какой-то тёмный грязный подвал, где и обратил меня. Влив в меня свою кровь, он просидел там целую неделю, присматривая за мной и делая все возможное, чтобы я не убивал людей из-за жажды.       Кавех ничего не ответил на это. На его лице промелькнуло что-то печальное и он отвернулся. Кажется, воспоминания об этих днях приносили ему боль даже спустя столько лет…       — Не дай Боже тебе или твоим знакомым пережить этот ужас. — тихо проговорил блондин. — за этим даже наблюдать страшно. Что уж говорить об ощущениях самого человека, чей организм перестраивается. Я… с тех пор я пообещал себе никого никогда не обращать. Подобное мучение не все могут выдержать…       Тарталья молча подпер рукой подбородок, внимательно глядя на Кавеха. Этот аристократ, не имеющий в нынешнее время ни души ни власти, тоже когда-то сделал тяжёлый выбор за другого человека и вмешался в его судьбу, дабы тот выжил. Он наблюдал за тем, как мучается его друг, не в силах никак облегчить его боль. Он наверняка винил себя, наверняка готов был на стенку лезть, жалея о своём поступке. Но… он ведь наверняка бы поступил точно так же, если бы перед ним вновь встал этот выбор.       «Эти двое такие разные… но все же, очень похожи.» — мысленно хмыкнул Тарталья.       — То есть, ты не пил человеческой крови во время обращения? — спросил Аякс. — но как же…       — Он пил мою кровь. — Вздохнул Кавех.       — Потому что он идиот, — прикрыв глаза, сказал Аль-Хайтам, кивнув головой в сторону своего соседа, — решил, что так будет лучше. Но он не учёл один факт: во время обращения человеку нужно большое количество крови. Он чуть не угробил себя. К тому же… — брови вампира сошлись на переносице, — ты знаешь, что регенерация у кровососущих очень хорошая? Даже от самых глубоких порезов не остаётся шрама, если эта рана не была нанесена специальным оружием. Однако… укусы сородичей на коже остаются на всю жизнь.       Аль-Хайтам замолк, но слов и не нужно было, чтобы Тарталья очень ярко представил во что превратилось тело Кавеха. Эта стильная одежда, которая казалась довольно открытой в некоторых местах, на самом деле скрывала под собой ужасные шрамы, которые оставил друг. Руки, плечи, бока… их не было видно, но Аякс был уверен, что они были усыпаны уродливыми укусами. Это был не романтический фильм, где после вампира на твоей коже остаётся лишь след от ряда зубов, которого почти не видно. Это была реальная жизнь, в которой вампиры, не желая аккуратно обходиться со своей добычей, вгрызались клыками в кожу и вырывали целую плоть, чтобы кровь свободно текла прямо им в глотку. Насколько разъярённо вёл себя Хайтам во время перестройки организма, Аякс понятия не имел… но навряд ли он был так же обходителен с Кавехом, как Моракс с рыжеволосым. Хотя надо заметить, что демон все равно причинял ему очень много боли в эти моменты.       Тарталья провёл ладонью по предплечью, ожидая наткнуться на шрам от его клыков. Прошло так много времени с того дня, когда старая черепаха впервые напала на него… он даже забыл об этом. Забыл как безобразно выглядит след от укуса. Однако… проведя по коже ладонью, Аякс на удивление не почувствовал и намёка на шрам. Это было странно. Он не помнил, чтобы эта рана чудесным образом зажила сама по себе. Он не помнил, чтобы демон лечил его, да и разве не абсурдно это звучало? Чтобы Моракс стёр любезно след, оставленный им же, с тела парня…       Тарталья нахмурился, проведя ещё пару раз рукой по шее и предплечью. Ничего нет… даже недавних укусов. Почему он не заметил, как они прошли?       А если задуматься, он забыл о них, потому что не замечал ничего странного в зеркале! Если бы шрамы остались, они бы каждый день напоминали ему о случившемся. И около недели после того рокового просмотра фильма вместе с демоном, он правда видел этот безобразный укус, и он проклинал его всеми нецензурными словами, которые знал, все это время! Но потом… потом ничего. Либо из-за упаднического настроения, либо еще по каким-то причинам, он просто перестал замечать рану. А потом она исчезла…       Удивительно… что произошло? И как давно след исчез?       Тарталья со странными чувствами, взъерошил свою рыжую шевелюру, растерянно глядя на стол.       На удивление, атмосфера в доме становилась все приятнее и приятнее. Кавех и Аякс болтали, почти не затыкаясь, в то время как Хайтам стоял у столешницы и изредка что-то комментировал. Было непонятно, оставался он с ними лишь из-за того, что не доверял Тарталье, или ему была интересна их незатейливая беседа, перепрыгивающая с темы на тему. Они больше не возвращались к тому разговору, с собственно, которого и начались их приятные посиделки с вином. Складывалось впечатление, что оба парня просто сбежали от этих мыслей и проблем, решив забыться в вине и смехе. Да и говорить о своих переживаниях Аяксу не хотелось. Тем более в присутствии Хайтама. Если бы Кавеху он ещё мог довериться, выложив на стол голую душу, чтобы в ней копались они оба, то этому вампиру с серыми волосами — нет. От блондина, несмотря на его улыбки и добродушные беседы, почему-то исходила какая-то своя особая аура, которая казалась родной Тарталье. Аура немного… разбитого человека, который скрывал внутри что-то неприятное. Это было очень странно, но юноша чувствовал это всем своим естеством. И он с удовольствием предпочёл сбежать от дурных мыслей, выпивая не первый стакан алкоголя, вместе с таким же разбитым существом, у которого переодически вырывались рассказы из его прошлого, крайне неприятного содержания. Вино приятно грело горло, спускаясь ниже и принося лёгкое головокружение, от которого становилось хорошо. Казалось, в эту минуту ничего не могло их расстроить. Язык заплетался, но ничего страшного. Руки стали немного неуклюжими, но и это ничего страшного. Зато им было хорошо. Хорошо от выпивки и от компании. Никаких тяжёлых тем, никаких воспоминаний… даже те истории, которые оставили тяжелый след на Кавехе, были превращены в шутку.       — Ладно, думаю пора закругляться. Я провожу тебя до дома. — сказал Хайтам, когда Кавех ухватился за очередную бутылку, желая открыть ее. При этом молодой человек смотрел в телефон, — думаю, тебя уже ждут.       Тарталья ничего странного не услышал в этих словах. С неохотой поднявшись с места, он доковылял до выхода под весёлые ободряющие комментарии блондина. Терпеливо подождав, пока эти двое попрощаются и завалят друг друга всеми возможными комплиментами, которые те произносили заплетающимися языками, но с искренним воодушевлением, Аль-Хайтам приоткрыл входную дверь и выпустил наружу рыжеволосого, после чего последовал за ним. Тарталья с весёлой улыбкой пошагал по улице, ощущая приятное послевкусие компании. Нет, он не был пьян до такого состояния, что ноги подкашивались, а перед глазами все вертелось в бешеном темпе. Ему было просто легко и приятно, а лёгкое головокружение не вызывало дискомфорт. Более того, он прекрасно понимал все свои и чужие действия, анализируя их, быть может не так быстро и хорошо, но все же анализируя их.       Когда Аль-Хайтам поравнялся с ним с серьёзным выражением лица, Тарталья невольно насторожился, убрав с лица улыбку. Пару минут они шли молча по тротуару. Людей было уже не так много, солнце уже скрылось за горизонтом и где-то там вдали остался лишь красный след от него, не позволяющий черноте полностью окрасить небо. Эта картина была красивой, но почему-то увидев ее, Тарталье стало не по себе. Этот уходящий закат кольнул его сердце и он отвернулся от него, не желая портить себе настроение.       — Забудь дорогу в этот дом. — слова Хайтама разрезали тишину, — если у тебя ещё осталось хоть что-то от души и сердца, не смей приближаться к Кавеху.       — «Хоть что-то от души и сердца?»— нахмурился Тарталья, — к чему ты клонишь?       — Я не знаю что связывает вас с Его Высочеством, но не думаю, что хороший человек с хорошими побуждениями стал бы с ним сотрудничать.       — Да что ты? — фыркнул Аякс.       — Я это делаю не ради своей собственной шкуры. У меня сделка.       — А я, думаешь, по собственному желанию терплю его рядом с собой? — оскорбленный речами вампира, прошипел Тарталья, — да если бы ты знал…       — Не знаю и не хочу знать. Я не ищу в тебе друга, мне все равно какие у тебя проблемы с Его Высочеством. Просто прошу тебя не приближаться больше к нашему дому. Если нужно что-то — звони мне. Но с ним не пересекайся.       Тарталья закатил глаза и остался стоять с поднятым к небу взглядом. Забавно, но почему-то эти слова так сильно резанули по сердцу, что слёзы сами невольно собрались в уголках глаз. Парень злобно хмыкнул и начал часто моргать, желая избавиться от них.       — Осталось что-то от души и сердца. — снова передразнил Хайтама Аякс, натянув мерзкую улыбку на лицо и посмотрев на вампира со странным блеском в глазах, — Блять, да что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь о Мораксе и наших отношениях с ним? Кем ты себя возомнил, позволяя себе нести эту чушь?       Тарталье очень сильно хотелось взорваться и высказаться, однако боковым зрением в нескольких метрах от них, он увидел до боли знакомый силуэт. Аякс закрыл рот и шумно выдохнув, исподлобья посмотрел на молодого человека. Кивнув каким-то своим мыслям, все с той же улыбкой он двинулся дальше, оставляя вампира позади. Впереди стояла фигура, терпеливо ожидая рыжеволосого, и Аякс спокойно пошёл прямо в лапы тигру. Аль-Хайтаму не пришлось доводить парня прямо до Его Высочества: «передав» молча эту несчастную душу, он остался стоять на месте, взглянув в янтарные проницательные глаза напротив. Взгляд этого существа был по-настоящему жутким. Он как будто смотрел тебе прямо в душу, видя все твои слабые и сильные стороны. Ты чувствовал себя уязвимым и жалким… Хайтам нахмурил брови, но не отвел взгляда, как будто пытаясь найти в этой раскалённой магме хотя бы маленький островок, где могло остаться хоть что-то человечное. Однако демон был демоном и сколько бы он не пытался всматриваться, ничего даже похожего на это он не видел.       Моракс как будто смеялся над ним, позволял разглядывать себя. Если глаза — правда отражение души, и если в них можно увидеть хоть что-то… он не собирался позволять чужим людям по-настоящему исследовать свою душу. Каким-то необъяснимым образом, Хайтам ощущал усиливающийся ужас внутри, разглядывая глаза напротив. На него словно лили раскаленную магму за то, что он посмел искать что-то человечное в этой черной, как смоль, душе. Над его жалкими попытками как будто смеялись, обжигая его нутро.        Моракс словно змея, гипнотизирующая свою жертву, ухмылялся и продолжал смотреть в ответ. Каким-то необъяснимым чудовищным образом он притягивал к себе и не позволял теперь отвести взгляда, все больше подавляя чересчур зазнавшегося человека. Он словно поймал его в тиски и намеренно приоткрыл завесу, позволяя увидеть ужасающую тьму где-то там внутри. Где это видано, чтобы жалкая букашка смела поднять взгляд на Императора? Где это видано, чтобы слуга посмел поднять голову на своего господина? Нынешнее поколение совершенно не знало своего места. Это будет ему уроком.        Увидев на этом, как правило, равнодушном лице искажение от страха, Моракс наконец «отпустил» его. Не выдержав этого невыносимого чувства, Хайтам чуть было не упал на колени, опустив голову и в шоке уставившись на землю. Ему не хватало воздуха… его грудная клетка часто вздымалась, пока он пытался отдышаться.        Но стоило Тарталье приблизиться к демону, как Хайтам украдкой взглянул вновь в их сторону, беспокоясь об этом юноше. Он и раньше не мог понять, как рядом с такой тварью мог находиться обычный жалкий человек, однако сейчас это непонимание возросло и он с беспокойством уставился на рыжую макушку. Как этот парень мог с такой легкой походкой идти прямо в лапы монстру?       Рыжеволосый оказался рядом с Мораксом и вампир четко увидел, как взгляд твари, направленный на Аякса, стал немного мягче. Нет, в нем не было нежности или какой-то всепоглощающей любви и заботы. Он просто… был не таким кровожадным. Этого человека Его Высочество не пыталось подавить и заставить пресмыкаться. Он просто расслабленно глядел на него, даже не щуря от ухмылки глаза.       Какие у них отношения?       Аль-Хайтам впервые был настолько растерян. Эмпатия у него была развита очень плохо, но он и не нуждался в ней, чтобы определять, какого рода у людей отношения. Друзья, враги, возлюбленные, или быть может просто знакомые, не нуждающиеся на самом деле в компании друг друга… все это он различал хорошо. Однако эти двое… сумел бы Кавех, с его чутьем и проницательностью, понять что связывает на самом деле их?       Тарталья споткнулся о небольшой выступ на тротуаре, из-за неправильно положенной плитки, и Моракс мягко поддержал его, что-то тихо сказав. Парень тут же вспылил на него, недовольно посмотрев на демона.       — Ты издеваешься?! Я просто споткнулся! Не надо мне ноги отрезать! Голову себе отрежь!       Аль-Хайтам развернулся и направился обратно домой, не зная, что и думать.