Жизнь подобна лодке

Осень пришла.

На деревьях багряный венец.

Кто же ещё не подвластен осеннему хмелю?

Пусть молчалив и печален пребудет мудрец ー

Я буду петь под звуки твоей свирели.

Шимазаки Тосон

ー Уродливый. И ты тоже. Вон, пошли вон. Возвращайтесь к себе домой, вы недостойны того, чтобы я лицезрел вас каждый божий день. ー сварливо произнес император, пройдясь мимо ряда молодых мужчин и женщин, каждого из которых притащили сюда стражники. Довольно смешно слышать слово «уродливый» от человека, который выглядит так, будто пролежал в канаве целую неделю. Лю Вэй, стоящий в конце очереди, скривился. Он-то надеялся, что сон наконец закончится, и он проснется, но вот незадача... Сон оказался крепче, чем ему думалось. Не то чтобы это было большой преградой для Лю Вэя, однако... Раздражает. ー Эй, ты. ー император ткнул его веером в грудь. ー Недоволен чем-то? Я и так оказываю вам высочайшую милость: отсылаю обратно домой! Одна из девушек, услышав это, залилась горькими слезами. Вероятно, возможность стать наложницей императора и остаться во дворце прельщала ее больше, чем возвращение домой. От Лю Вэя не укрылось, что украдкой император бросил взгляд на девушку и добавил: ー...Однако же, если кто-то желает остаться во дворе в качестве прислуги, то я останавливать не буду. Черт тебя дери, что за идиотский сон... И почему, ради всего святого, император во сне выглядит и ведет себя, как этот проклятый бродяга?! Хуже не придумаешь... Разогнав практически всех людей, включая охрану, император снова уставился на него, пряча лицо за веером. ー Ну так что? Чем-то недоволен? Или только и можешь, что лицо кривить, а вслух высказаться боязно? Давай, я не из тиранов, могу и выслушать недовольство народа. ー император встряхнул веером, складывая его эффектным движением. ー Правда, что я сделаю с тобой потом ー это уж мне решать. Ситуация изрядно раздражала. Лю Вэй схватил императора за запястье (веер выскользнул из руки и с легким стуком упал на пол), пользуясь преимуществом в росте, и зашипел (во сне его правила приличия не сдерживали): ー Хватит уже. Мы оба знаем, что я сплю, и ты ー всего лишь сон. Так проваливай уже, откуда взялся, и перестань действовать мне на нервы. Мне и в реальности хватило наблюдать твою мерзкую рожу. ー Да? Ты уверен? А может быть, это ты ー мой сон? ー усмехнулся император, ничуть не дрогнув, когда его запястье самым бесцеремонным образом сжали до красных пятен. ー Попробуй взглянуть на это с другой стороны... О, и не делай такое серьезное лицо, иначе мне придется назначить тебя министром... Чего-нибудь. И кстати говоря, перестань уже держать меня вот так... Глаза императора сощурились, а сам он вдруг расплылся туманом перед глазами ー Лю Вэй заморгал, решив, что проблема в его зрении, ー и заклинатель вдруг обнаружил, что держит за запястье мужчину одинакового с ним роста, лицо которого прятала маска. Он уже видел этого мужчину прежде. ー...а не то я решу, что ты чувствуешь по отношению ко мне что-то, что чувствовать вовсе не обязательно. ー томно прожжужал мужчина (от звуков его голоса по телу побежали мурашки), после чего резко сбросил маску (та с глухим стуком ударилась об пол) и... пребольно ужалил заклинателя в щёку! Лю Вэй вздрогнул от неожиданности и негодования, отпихивая мужчину от себя... И наконец проснулся. Он лежал, упираясь разболевшейся щекой в твердый, холодный камень. Что-то вяло потыкало его крохотными лапками насекомого, на котором только что от души поспали. Голова гудела, словно по ней били молотком, но остатки тумана из нее постепенно выветривались, возвращая Лю Вэю ясность рассудка. Он приподнял голову, с ненавистью скосив глаза на боги знают откуда взявшуюся осу. Это ж надо было так подставиться! Как будто я пятилетка какой-то, а не образцовый наставник Лю... Не мальчик ведь уже, так куда я понесся сломя голову, не продумав план действий? Не умер от такого, конечно, но гордость моя задета... На всякий случай Лю Вэй пошевелил руками: как и ожидалось, он был крепко связан, но если для обычного человека это могло бы стать серьезным препятствием, то для заклинателя, даже только начавшего свой путь, это было мелочью, раз плюнуть. Веревка поддалась и развязалась сама собой, змеей соскальзывая на пол. Лю Вэй потер онемевшие запястья и принял сидячее положение. Все его вещи, разумеется, забрали, включая Цинфэн. Что ж, придется некоторое время попользоваться голыми кулаками. Очень странно. Травы, которыми я надышался в лесу, казались более серьезной угрозой, чем эта веревка, которая никак не ограничивала мои силы. Это все потому, что преступник рассчитывал, что столкнется с пустышкой, которая только языком молоть и умеет? Значит, недооценил меня. Ну, мне же лучше. Лю Вэй огляделся. Каменные стены, кое-где поросшие мхом, да тусклый фонарик ー чоучин ー под потолком. Где-то вдалеке капала вода. Лю Вэй навострил уши, озираясь. Точно, откуда-то же здесь взялась эта дурацкая оса. Вряд ли она улетела далеко от гнезда, учитывая холод подземелья. Похоже было, что из леса его притащили в пещеру. Скорее всего, эта пещера была где-то неподалеку от реки, в которую он свалился, потому что тащить куда-то далеко тяжелое бездыханное тело ー не самое приятное занятие. Кстати о воде... Его одежда все ещё была сырой, так что вряд ли прошло много времени. Коротко выругавшись, Лю Вэй попытался высушить одежду ー здоровье у него было отменное, но ходить в мокром...? Нет уж, увольте. Наскоро пробормотав заклинание, Лю Вэй с облегчением ощутил, как болото в сапогах меняется на уютное тепло. Посмотрев на покачивающийся над головой фонарь, он хмыкнул. Там, впереди, виднелся проход, который вел в глубину пещеры. Конечно, Лю Вэй мог бы развернуться и уйти, однако природное упрямство (которое шицзе называла прямо: «долбоебизм») не давало покоя. Да и в конце концов, какой из него глава клана (который ныне переживал не лучшие времена) и образцовый наставник, если он не выполняет своих прямых обязанностей? То, что его прямые обязанности остались где-то в землях Аньлэ, а в Мугене он был лишь на правах иноземца, Лю Вэй благородно умолчал. На самом деле, в Мугене он действительно не гонялся за славой, как можно было бы вообразить. В родной стране он был связан кучей обязательств, окружен сплетнями, плохими и хорошими... Пойман в ловушку собственного прошлого, в конце концов. В Мугене же все было куда проще: здесь он был не Лю Вэй, единственный выживший сын Лю Цзивана, наследник клана, стертого с лица земли за одну ночь. Здесь он был всего лишь путник из чужой страны, никем не узнанный. Это в каком-то смысле развязывало ему руки, и он мог не думать о репутации и обелении себя в глазах окружающих. Он просто делал то, что считал нужным. Небольшой огонек вспыхнул у него на ладони: пламя подчинялось ему лучше всего, пусть и не сразу. В семье Лю он был такой не один. Среди заклинателей в принципе склонность к какой-либо стихии была делом обычным и врожденным, примерно как цвет глаз или волос. Шицзе, например, больше была склонна к ветряной стихии, так что связанные с нею заклинания удавались ей лучше. Оставив фонарик на прежнем месте, Лю Вэй углубился в пещеру, бесшумно ступая по каменистому полу. Огонек плясал на ладони, освещая небольшое пространство перед заклинателем. В пещере не было ничего необычного: ни звуков, ни шорохов, да и отголосков темной энергии Лю Вэй не чувствовал. Даже талисманы, которые он тайком прикрепил тогда к трупу, никак не указывали направление. Отсутствие странностей — само по себе странность. Либо я слишком мнителен, но в текущих обстоятельствах лучше перебдеть, чем недобдеть. Эх, раньше надо было «бдеть»... Может быть, на самом деле труп был в другом месте, но зачем тогда заклинателя притащили именно сюда? Ждали, что умрет сам? Или планировали убить, но не успели? А что помешало хотя бы попытаться? Лю Вэй поморщился и постучал согнутым пальцем по виску. Как ни посмотри, но эта пещера выглядит идеально, чтобы спрятать тело. Любопытных нет, никто посторонний не забредет, люди сюда точно не ходят: будь оно иначе, я бы заметил. Хотя с учетом предшествующих событий звучит это весьма самонадеянно. Пещера оказалась куда более глубокой, чем он думал, да и источник звука ー водяных капель ー никак не находился. В какой-то момент проход начал сужаться, и Лю Вэю, который и так шел, склонив голову, вскоре пришлось и вовсе ползти на коленях. Мысленно направляя огонек чуть вперед, мужчина прополз еще с десяток метров, прежде чем осознал, что дальше не пролезет. Заклинатель негодующе рыкнул. Будь на его месте кто-то щуплый и маленький, вроде того бродяги, он бы наверняка пролез, но Лю Вэй от природы отличался высоким ростом и широтой если не души, то хотя бы плеч. Поэтому все, что ему оставалось, медленно поползти назад, чертыхаясь. В голове мелькнула шальная мысль разнести тут все к чертовой матери, однако это было рискованно и глупо: не было никакой вероятности, что он сможет расширить проход, а не завалит его окончательно. Оказаться задавленным кучей камней ему совершенно не хотелось. Поразмыслив немного, Лю Вэй поспешно оторвал лоскут от белых одежд, прокусил палец и собственной кровью принялся рисовать символ. Раз уж он не мог пройти туда сам, то мог, по меньшей мере, использовать нечто похожее на бумажную куклу для слежки. К сожалению, управлять лоскутным телом, не имеющим даже подобия человеческих очертаний, было не очень удобно, однако выбирать не приходилось: все заготовленные заранее бумажные талисманы остались в сумке. В принципе, в такой сырости даже от заколдованной бумаги мало толку. Но не стоит отвлекаться, не сейчас. Разумеется, переселение своего сознания в неодушевленный предмет было опасно: заклинатель находился в трансе в этот момент и мог быть уязвим для внешних воздействий. К тому же, рядом должен был быть кто-то, кто мог подстраховать его и вовремя вытащить. Однако и такой роскоши у Лю Вэя не имелось, поэтому он сделал иначе. Он прикрыл один глаз, зажимая ладонью второй. Разделить свою душу, позволив одной ее части оставаться в теле и наблюдать за всем, а другую отправить в импровизированном лоскутном человечке вперед, еще и направляя его собственной ци, было той еще задачкой, особенно для неподготовленного заклинателя. Собственно, сам Лю Вэй тоже не особенно любил прибегать к этому способу. В первый раз, когда он опробовал его на практике (предварительно попытавшись просчитать все возможные риски), он едва не умер: бумажного человечка разорвало на части секундой раньше, чем заклинатель вернул душу обратно, и, вновь оказавшись целым, он обнаружил, что изо рта и носа у него течет кровь, а в груди нестерпимо болит так, словно ему раздавили сердце. А стоит ли так рисковать ради какого-то дела, которое находится вовсе не в моей ответственности...? Нет, нельзя так думать. Грош цена моим убеждениям, если сейчас я пущу все на самотек. К тому же, меня даже умудрились похитить, так что я уже не могу называться непричастным. Лю Вэй снова придирчиво осмотрел лоскут, после чего сел на землю и наконец активировал заклинание. У обрывка ткани толком не было ни рук, ни ног, хотя заклинатель как мог попытался придать ему нужную форму. Поэтому передвигаться было не очень просто, однако, кое-как проползши сквозь узкий проход, Лю Вэй очутился по ту сторону, и наконец мог увидеть источник звука. Небольшое озеро, освещаемое уже знакомым Лю Вэю синим цветом: дерево с раскидистыми тонкими ветками росло на другому берегу, и на каждой ветке распускались небольшие бутоны. Он видел нечто похожее в лесу, но на этот раз приближаться не планировал. Постойте, это дерево... Чем оно подпитывалось, что так сильно разрослось? Только одной водой? Но ведь деревьям необходим и солнечный цвет... Страшная догадка посетила его голову. Он замер, наблюдая за деревом и его длинными, извилистыми корнями, тянущимися к воде. Ему приходилось сталкиваться с подобным в прошлом. Нет, ерунда какая. Зачем дереву трупы скармливать? Да и если бы оно действительно из-за этого росло, то должно было уже давно зачахнуть, ведь здесь почти никого не бывает! В такую дыру даже хорек побрезгует забраться, не то что человек. К тому же, я не чувствую никаких следов своего... Лю Вэй замер. На одну из веток дерева, будто насмехаясь, кто-то прицепил оборванный кусок бумаги с еще заметными символами. Это был один из талисманов, которые Лю Вэй использовал для слежки. Свой почерк заклинатель узнал бы везде. Так вот почему я ничего не почувствовал: заклинание было испорчено и перестало работать. Черт. Дело дрянь. Надо выбираться отсюда и найти того бродягу... И поскорее. И где, ради всего святого, мне искать мое оружие, если я даже не могу как следует отследить его местоположение?! С оружием у Лю Вэя действительно были некоторые проблемы. Все оттого, что ни сабля, ни кнут изначально ему не принадлежали, а достались после смерти отца и брата. Чтобы они не запылились где-нибудь в хранилище в ожидании новых хозяев, Лю Вэй оставил их себе, а от выбора собственного оружия напрочь отказался. Однако ни Цинфэн, ни Фэйтянь не подчинялись ему полностью, так и не признав его полноправным хозяином. Связь между хозяином и оружиями так и не стала крайне прочной, поэтому Лю Вэй не мог использовать их потенциал в полной мере. Хорошо, что Фэйтянь остался в моем комнате на постоялом дворе. Его-то отбирать смысла нет, а вот Цинфэн... Я обязан его найти. Никому не позволю отбирать у меня память о брате... Поспешно вернувшись в свое тело, Лю Вэй поднялся и быстро направился к выходу из пещеры. Он пытался зацепиться за свою связь с Цинфэном, но определить, где именно тот находился, не представлялось возможным. Лю Вэй надеялся, что похититель был достаточно глуп, чтобы забрать все его вещи с собой. *** Ямаме равнодушно взглянул на лежащий рядом с ним обезглавленный труп. Ибара вытерла лезвие нагинаты и небрежно швырнула оружие в сторону. Одна из ее служанок подхватила его на лету, бережно держа на вытянутых руках. ー Ибара-сама, что делать с телом? ー Выброси его. Он уже получил по заслугам, и нет никакого смысла держать этот труп в моем игорном доме. И отполируй лезвие, как закончишь с телом. Кроме того, скажи кому-нибудь, чтобы отправился в мир живых и разыскал дочь должника. ー Как пожелаете. ー служанка резво схватила нагинату в одну руку, а второй взяла труп за ворот одежд, и быстро потащила наружу. Ибара проводила ее взглядом, после чего наткнулась на хмурое выражение Ямаме. ー...Что еще? ー Это ведь твое оружие, а ты так непочтительно к нему относишься. ー с укором заметил Ямаме. ー Ой, и что с того? Это ведь ты у нас воин, а не я. ー Ибара сделала вид, что ковыряет грязь под ногтями. ー Слабой женщине вроде меня разве пристало размахивать оружием, как солдату? Тем более в нашу мирную эпоху! ー Слабой женщине? ー Ямаме выгнул брови, вспоминая, как несколько минут назад Ибара одним ударом снесла голову с плеч должнику, осмелившемуся пытаться продать свою дочь за возможность сделать новую ставку. ー Ну разумеется. Кто же я, как не слабая женщина? ー фыркнула Ибара, не скрывая иронии. ー Хм. — Ямаме склонил голову, не желая отвечать на подколку. Искусству хитроумно сплетать слова он предпочитал искусство кэндзюцу. Ибара подошла к окну, отодвинув полупрозрачные занавески. Несмотря на то, что время в Йомоцукуни навечно замерло в летней ночи, множество пестрых огней города разгоняли тьму, окутавшую все вокруг. И даже изначальная бесцветность пейзажа и туман отступили прочь, будто страшась города, воздвигнутого на месте некогда пустынной земли. Город, состоящий изначально из одного увеселительного района, тянулся по обе стороны вдоль реки Сандзу, и постепенно торговые улочки отвоёвывали все больше и больше территорий. Острые крыши домов, расположенные так близко друг от друга, что по ним, при желании, можно было прыгать с одной на другую, блестели в свете фальшивой луны, а голоса уличных зазывал практически не умолкали. Город, похожий на стоглавое насекомое, был полон звуков и запахов, бледной тенью напоминающих те, что существуют только в мире живых, и немудрено: почти все обитатели были когда-то людьми. Ничего удивительного в том, что даже после смерти они сохранили привычки и поведение, которые были присущи им при жизни. У города имелась даже собственная стража, сплошь состоящая из онре. Вот и сегодня некоторые из них стояли у дверей «Лотосового терема» ー игорного дома, которым заведовала Ибара. Впрочем, в последние годы она редко посещала его, оставив дело в руках главных помощниц: Ран, Адабаны и Юри. Ямаме сложил руки за спиной, медленно прошел по комнате и устроился в кресле, подальше от лунного света. На стоявшем рядом столе лежала полуразобранная музыкальная шкатулка, которую он внимательно рассмотрел, прежде чем коснуться кончиками пальцев холодных стальных деталей. ー Все еще чинишь вещи? ー спросил Ямаме, скрывая интерес за светским равнодушием. ー Как видишь. ー Ибара не озаботилась тем, чтобы хотя бы повернуться к гостю лицом, и продолжала стоять у окна, глядя на ряды торговых лавок. ー Меня это расслабляет. ー И поэтому ты научила этому младшего? Полагаю, отсутствию уважения к оружию он также научился у тебя. ー хмыкнул Ямаме, ничуть не изменившись в лице. ー Подумать только: я подарил ему катану, но он безответственно проиграл ее тому толстяку... ー Значит, не очень-то ему и нужно оружие. Ведь отыграть его обратно легко. К тому же, сам посуди, зачем этому ребенка катана, напитанная чьей-то предсмертной обидой? ー По крайней мере, эта предсмертная обида не принадлежит мне. ー Да-да, конечно. Это всего лишь обида воина, корабль хозяина которого ты разнес в щепки, узнав его имя. Какой ты злопамятный... Около сотни лет прошло, а ты все еще злишься. ー Ты ошибаешься. ー возразил Ямаме, положив на колени простые черные ножны. ー Мне нет нужды втягивать в свою уже давно свершившуюся месть непричастных. Однако, если человек ведет себя неуважительно, полагаю, я имею право продемонстрировать ему, что он неправ. ー И поэтому ты отправил на дно десяток кораблей, ведь люди не выказали тебе достаточно уважения и не просили защиты перед отплытием... Так? Ямаме тактично промолчал. Так и не дождавшись его ответа, Ибара перевела разговор на другую тему. ー Что ты думаешь об этом заклинателе? Похоже, он может доставить немало хлопот. ー Я думаю, ー Ямаме снова взглянул на шкатулку, ー что нам не стоит в это влезать. Пусть разбираются сами. Нанаши уже достаточно возмужал для этого. ー Ты так считаешь? ー Ибара с сомнением покачала головой. ー Что ж, кое в чем ты прав... Нанаши в состоянии решить свои проблемы сам. Кстати, а где Рин? ー Рин? Она здесь вообще была? ー Ибара и Ямаме молча уставились друг на друга. *** Нанаши со злостью пнул мелкий камешек, попавшийся ему под ноги. От ледяной воды у него уже начинало сводить зубы, а руки потеряли чувствительность и казались одеревеневшими. И зачем я вообще его найти пытаюсь? Придурок хренов. Да пусть сдохнет, мне-то чего... Меня это вообще не волновало бы, если бы не то, что я должен присмотреть за всеми, пока я здесь. ー Аааааа, пошло все на... ー Опять ругаешься? Нанаши только-только открыл рот, чтобы грязно выругаться, но замер на полуслове и обернулся в сторону источника голоса. Там, на обрыве, с которого, судя по всему, упал заклинатель, стояла молодая девушка в пестром кимоно. Белые волосы были собраны в два низких хвоста. ー Давно не виделись, младший. ー бакэнэко спрыгнула вниз, взметнув кучу брызг, обливших Нанаши с ног до головы. ー Мать твою, Рин, ебанутая! Ты это специально?! Прекращай уже! ー Нанаши заклацал зубами с такой силой, что невольно испугался, что такими темпами лишится собственной челюсти. ー Ты сам виноват! Давно не навещал меня, вот и получай! ー Хватит себя вести как маленький ребенок! Ты вообще-то старше меня! Это я тут жаловаться должен! Нанаши отбросил мокрые пряди с лица, сердито сплюнул под ноги. ー Так зачем пришла? Давай, выкладывай. ー Мне просто стало любопытно послушать этого заклинателя. Слышала, у него голос ооооочень красивый! ー Рин облизнулась. ー Любопытство кошку сгубило. ー буркнул Нанаши. ー Мотай на ус. Рин уперла руки в бока и огляделась. Торчащий из-под кимоно хвост задергался туда-сюда. Бакэнэко принюхалась. ー Ищешь ты в правильном направлении, Нанаши. Он где-то рядом. По крайней мере был. ー Что? С каких пор ты знаешь, как он пахнет? ー А я и не знаю. Я просто чувствую здесь незнакомый запах. А так как ты здесь, то логично предположить, что ты его ищешь. ー Рин подняла руку и указала куда-то в сторону небольшой горы, которая находилась в паре метров от реки. ー А... Кажется, оттуда. Там, кажется, дыра какая-то в боку? Нанаши скосил взгляд сперва на бакэнэко, затем на гору. Он помнил, что там была пещера, и даже пару раз туда ходил, чтобы посмотреть, как растет дерево с синими листьями. Но как заклинатель умудрился туда попасть? ー У гор, вроде, стороны, а не бока... Постой, я что-то слышу. Или кажется? Нет, точно слышу... Звук стал ближе, и вскоре Нанаши и впрямь увидел человека, которого искал. Нанаши отчетливо почувствовал, как на виске у него забилась жилка. От злости. Это ж надо, прибыть в чужой город, в чужую страну, и так себя вести! Устраивать порядочным гражданам проблемы... Тот факт, что он на деле отношения к порядочным гражданам никогда и не имел, Нанаши тактично опустил. Тайком бросив взгляд назад, он обнаружил, что Рин уже исчезла. Хорошо, что ума хватило последовать его совету. Лю Вэй уставился на него, Нанаши недобро сверкнул глазами в ответ. Он, черт возьми, был взбешен и, что хуже, голоден! С утра маковой росинки во рту не было. Не то чтобы Нанаши был незнаком с отсутствием еды, но это не значило, что ему хотелось терпеть слишком долго. И вместо того, чтобы пойти и потратить честно отобранные деньги, набивая себе желудок, он все еще торчал в ледяной воде! А ему еще надо было найти убийцу! И проследить за заклинателем, чтобы этот придурок снова не влип во что-нибудь. ー Нашелся наконец, молодой господин. ー сбросив всякую доброжелательность, процедил Нанаши. ー Позволь спросить, и куда же ты понесся сломя ноги? Неужто твоя принципиальность никак не дает тебе покоя? Лю Вэй отвёл взгляд. Что и говорить: ему было стыдно, что вместо того, чтобы самостоятельно разобраться в деле и блестяще раскрыть преступника, он попался в ловушку. Фыркнув, бродяга выбрался на берег и снова заговорил: ー Ты когда-нибудь слышал выражение «когда собака гуляет, палка в зад ей попадает»? Мне кажется, тебе стоит как следует задуматься над этим, потому что эта гребаная собака ー ты! Что, поиграл в героя, молодой господин? Ну и как? Добился ошеломляющих успехов, не правда ли? Уголок рта Лю Вэя дернулся. Нет, конечно он понимал, откуда враждебность, но с языка Нанаши словно капал яд вместо слов. Лю Вэй вполне мог снести заслуженный укор, даже строгую взбучку и (только от учителя) оплеуху, но поток оскорблений от бродяги, на вид одного с ним возраста (однако Лю Вэй не был уверен, сколько тому не самом деле лет), привел заклинателя в бешенство. Он прикусил язык, надеясь, что не сорвется на чертового помойного ублюдка, который никак не мог заткнуться. ー Что молчишь? Язык проглотил? Ну то-то и оно. Павлин должен в клетке сидеть да хвост распускать, иначе пойдет на опахало. Лю Вэй выдохнул, прикрыв глаза, а когда снова открыл их, в его голосе прорезались угрожающие нотки. ー Ты сказал достаточно. Замолчи. ー в глазах заклинателя мелькнуло выражение, которое можно заметить только у крайне раздраженного тигра. Обычно этого хватало. Но не тут-то было. ー Ой-ой, с чего бы мне молчать? Павлины ー самовлюбленные и назойливые птицы, которые обожают трясти хвостом перед окружающими и орать дурным голосом, лишь привлечь чьё-нибудь внимание — прямо как ты сейчас! Так с чего бы мне молчать, Павлин-сан? Тьфу, строит тут из себя... ー Я приказал тебе заткнуться, ты, ничтожество! До тебя вообще не доходит, когда надо захлопнуть пасть? Эти слова сорвались с губ прежде, чем Лю Вэй смог вообще понять, что он несёт. Он резко замолчал и сложил руки на груди — частично, потому что его неожиданно пробила дрожь. Странный день, странный город, странный бродяга, странные люди... Провалились бы они все под землю, с Мугеном заодно. Тогда ему было бы некуда уйти и он остался в Аньлэ, с шицзе, с учителем... ー От тебя за километр спиртным разит, не говоря уже о том, что ты выглядишь так, будто пролежал в канаве около недели. — Лю Вэй замолк на секунду, пытаясь прикинуть, как бы увести эту ссору подальше от случайно вырвавшейся угрозы и не нашел ничего лучше, кроме как оскорбить бродягу за внешний вид. Нанаши злобно оскалился. ー А я и лежал! И меня это полностью устраивает, ведь я живу так, как хочу. ー Да? Без дома, без семьи и без имени? Безымянный, а смысл в твоей жизни есть, или ты просто плывешь по течению, пока к очередной канаве не принесёт? Нанаши в ответ на это вдруг молча принялся сверлить Лю Вэя взглядом, после чего процедил: ー Да пошел ты. Сволочь. Что? Из всего сказанного тебя задело именно это? ー подумал Лю Вэй, но вслух уже ничего говорить не стал, глядя на то, как бродяга раздраженно выжимал воду из насквозь промокшего кимоно. ー Чего встал? Тебе особое приглашение нужно, молодой господин? ー сварливо спросил Нанаши. ー Давай закончим с этим делом уже. А, хотя погоди-ка... Тебе, знаешь ли, вообще не стоит в это больше лезть! От тебя одни проблемы. Я тебя предупреждал! Хотя отговаривать такого болвана стоеросового бесполезно, поэтому придется таскать тебя с собой, сукин ты сын... ー Тебя так напрягает мое присутствие рядом, потому что ты не можешь проворачивать дела привычным для себя способом? И этот способ я ни в коем случае не должен увидеть, верно, Нанаши? Нанаши оглянулся. Стоя на камне, он молча смотрел на заклинателя и губы его сжались узкой нитью. ー Я уже ясно давал тебе понять, чтобы ты не влезал в мои дела, заклинатель. Мы с тобой идем разными дорогами. Лю Вэй медленно выдохнул. Приступ ярости отступил и теперь он снова мог ясно мыслить — насколько это было возможно после столь... неприятного разговора. Хотя заклинатель все ещё не слишком представлял, как добраться до убийцы, он смог потихоньку составлял все более четкую картинку своего невольного напарника, какой бы неприятной она не была. Лю Вэй пока не мог понять, как именно бродяга может быть связан с йокаями, но... ー Пойдем уже. Я знаю, кто убийца. ー Нанаши спрыгнул с камня и его гэта ударились о землю. ー Мне пришлось бросить все и стремглав нестись сюда в поисках тебя, придурка. Не хотелось бы нарваться на политический скандал. Лю Вэй вдруг расхохотался. ー Политический скандал? Из-за меня? Не неси ерунды, бродяга. Если я умру здесь, никто не приплывет за моим телом. Ты, похоже, думал, что я какая-то важная особа, но правда такова, что большинству моих коллег-заклинателей было бы приятнее, если бы я умер. Выражение лица Нанаши было бесценно. Он захлопал ресницами и наконец выдал: ー А, так ты... Ты сюда сдохнуть приехал, что ли? Хотя Лю Вэй даже не сдвинулся с места, камень, с которого Нанаши только что спрыгнул, раскололся на части, осколки брызнули во все стороны. ー Ещё одно слово, и царапиной не отделаешься, — сказал Лю Вэй, пытаясь вспомнить, как люди обычно дышат. — Я предупреждаю. ー Вот как запел... А говорил, людей не тронешь. ー Нанаши стер кровь с виска, и молча уставился на испачканный палец. Напуганным или раздраженным он уже не выглядел. ー Я и не тронул. К тому же, на твой счёт я уже не уверен. Нанаши не ответил, однако похлопал себя по груди, будто что-то искал. Вытащив какой-то предмет из-за пазухи, он бросил его в Лю Вэя, и тот поймал вещь на лету, нахмурившись. Знакомое покалывание обожгло руку, и Лю Вэй удивленно уставился на брошенный Нанаши свёрток. ー Откуда...? Сквозь промасленную бумагу чувствовалось присутствие Цинфэна. ー Это же твой, да? ー Нанаши сунул палец в рот, слизывая кровь, поэтому его речь звучала несколько невнятно. ー Я нашел его, когда искал улики, решил взять с собой на всякий случай. Думал, может просто показалось, что он выглядит знакомо. Лю Вэй бережно развернул бумагу и провёл кончиками пальцев по кнуту. Нанаши готов был поклясться, что тот довольно вздохнул в ответ. ー...Спасибо. ー А, было бы за что. Для заклинателей ведь очень важно их оружие, да? В этом вы похожи на воинов. Поэтому больше не теряй такую важную для тебя вещь. ー Но как ты... ー Тсс. Секрет производства. У меня свои методы, говорил же. Пойдем уже. И на этот раз, будь любезен, не отходи от меня. ー бродяга потёр ушибленный висок, на котором уже появился синяк. *** Некоторое время назад... Нанаши с доброжелательным любопытством уставился на камушек. В нем не было ничего особенного, но Нанаши уставился на него, как на любимого друга. Давай же, сосредоточься... Черт, а я ведь действительно перепил. Позади раздалось пьяное мычание. План сработал даже слишком успешно, что старик Ходжи, что его незадачливый ученик не устояли перед саке за чужой счет, в благодарность выболтав вообще всё, что только могли вспомнить (а местами ー придумать), и теперь в распоряжении Нанаши имелся ворох информации и чувство, что земля вертится во все стороны одновременно. Он неуверенно поплелся по главной улице, чудом избегая столкновения с людьми, корзинами, стойками уличных торговцев и споткнулся только о какую-то особенно назойливую мелкую шавку, яростно гавкавшую визгливым голосом ーвероятно, о пользе трезвости. Нанаши по инерции пнул несчастную дворняжку, одновременно пытаясь упасть во что-нибудь мягкое. Совершив абсурдно изящный в текущих обстоятельствах пируэт, он поскользнулся на дохлой крысе и наконец закончил свой путь в каком-то грязном переулке, вцепившись рукой в стену, чтобы не упасть. Недовольно буркнув что-то невнятное, Нанаши снова очистил желудок от выпитого и утер рот, издавая жалобное стариковское ворчание. По крайней мере, теперь ему полегчало настолько, что он был в состоянии рассуждать и делать выводы. Итак, убийство. Непонятно почему, непонятно кем совершенное. Убитый не выделялся из общей массы населения, по крайней мере, на первый взгляд, но маленькие города крайне обманчивы. Именно поэтому была необходима помощь Ходжи ー старик обладал дурным характером и сплетничал подобно стае сорок. Конечно же, для Джиро он припас немало яда под языком, но кое-что из его соображений заставило Нанаши насторожиться. Джиро всю жизнь был убежденным холостяком, поэтому слухи о его предпочтениях ходили давно. Но если насчет Джиро существовали только домыслы, то Ходжи Гандзю гордо таскался в потрепанной женской юкате поверх рабочей одежды, не стесняясь сообщал любому о своих любовных интересах, стоило лишь спросить, и ни разу в жизни не делил постель с женщиной. Да и в целом, стоило поспрашивать в нужных местах, и все его «хорошие знакомые» как один говорили, что лучшей женщиной в их жизни был, собственно, Ходжи. И когда такой человек в подробностях начинает описывать где предавался разврату покойный Джиро, слухи неожиданно оказываются чистой правдой. *** Ещё некоторое время назад... ー Ой, да что мне этот старый дурень! ー сварливо проговорил Ходжи, скрестив руки на груди, ー он боялся лишний раз выйти из дома в одно время с петухом, мол, слишком подозрительно. Сколько раз я ему говорил, чтобы он прекратил цепляться к малейшей ерунде, так нет! Клянусь, последний ум Джиро потратил на свои идиотские суеверия. Иногда его настолько клинило, что он мыл руки песком до царапин, будто бы сам не понимал, что это глупость. Но он всегда такой странный был. ー Серьёзно? ー Нанаши не замедлил подлить собеседнику ещё, ー А казался таким приличным дяденькой. Ходжи презрительно фыркнул: ー Приличным? Ха! Дурак он, да и конец. Честное слово, будь он сам по себе, сдох бы раньше. ー Да ладно. Дожил же Джиро до своих лет. ー Скажи спасибо мне с Асэби! ーГандзю стукнул кулаком по столу, ー Мы его вдвоем успокаивали все это время, каждый по-своему. Ну ты понимаешь. Нанаши задумчиво кивнул. ー Я не понимаю, ー встрял Котаро, явно уже пересекший все границы неба и земли. Ходжи хлопнул ученика по спине: ー Ну так и замолчи тогда! Что ты вообще поперся с нами, щенок? ー Мне было интересно, ー жалобно проскулил в ответ Котаро, явно не готовый к тяжелой руке наставника. ー Хрен тебе собачий интересен, ーзаворчал Ходжи, ー Тебе в мастерской было нечем заняться, что ли? Иди уже, дурака кусок. Навыка у тебя не хватит, после хорошей выпивки заказы выполнять. Нанаши мысленно выдохнул. Не то чтобы деньги были проблемой, он всегда мог записать свои расходы на счет своей демонической покровительницы, но покупать хорошее саке на троих дорого, а потому крайне подозрительно. В конце концов, Нанаши не особо горел желанием менять свой привычный образ жизни бездомного на... что-нибудь другое. ー А ты? ー Ходжи обернулся к Нанаши с таким видом, словно собирался при всех раскрыть какой-то его секрет. ー Что? Я? ー Нанаши склонил голову набок и прикрыл глаза. Мало ли что в них сможет разглядеть вредный старик. ー За что такие подарки, а, бродяжья душа? Что, работу нашел? А поделись-ка, а, ー Ходжи оглушительно чихнул, ー Или ты у нас в мотыльки заделался? ー Мотыльки? ー осоловело заморгал Нанаши. ー Ты в шлюхи пошел? ー более доходчиво переспросил Гандзю без малейшего следа осуждения. Нанаши от потрясения поперхнулся выпитым: уж кем-кем, а шлюхой его еще никто назвать не додумался! Хотя что взять с противного деда, трахающегося с каждым желающим? ー Ой, ой, полегче, старик. Какой из меня, как там, мотылек? Если даже на меня надеть шелк, расшитый золотом и выбелить лицо как следует, я никого не смогу привлечь. Разуй глаза! ー Но ты же шляешься с этим приезжим, а значит мог бы. Больно вы двое языками-то сцепились, как я слышал. ー указал Гандзю. ー Не сравнивай, я всего лишь проводник и пытаюсь зашибить лишнюю монету. Вот и угощаю, а ты говоришь мне такие вещи, старик Ходжи! ー Нанаши вяло воспротивился записыванию себя любимого в число мужеложцев. ー Что вижу, то и говорю. Думаешь, я уже из ума выжил? Не, если я уж в чем разбираюсь, так в отрезанных рукавах. Смотри уж, не порвите там себе... рукава. ー Ходжи совсем уж неприлично усмехнулся. ー Бррр, заткнись, старик. Одна твоя рожа выглядит как сексуальное домогательство. Постыдился бы, старый пень. ー лениво огрызнулся Нанаши. Он решительно отказался думать о перспективе не то что спать (мать вашу, он бы не стал этого делать даже за деньги!), а даже просто поддерживать знакомство с приезжим петухом. Павлином. Да черт возьми, с этим идиотом, будь неладны бесконечные метафоры одновременно для заносчивого дурака и обычного мужеложца! ー Так-таки, а чего тебе действительно надо? Неужто подозреваешь меня, а? ー Ходжи скорчил еще более скабрезную гримасу, но Нанаши удалось заметить проницательный огонек в глазах старика, ー Может, обыщешь меня? А что, прямо здесь. Да хоть на столе. Котаро издал встревоженный писк, но снова получил затрещину и мгновенно замолчал. ー Да что за глупости, Ходжи-сан? — лениво протянул Нанаши, ー Разве я похож на ищейку? Разве что на дворнягу, которая почуяла запах дичи и теперь лает на деревья от страха. Будь у меня чуть меньше саке в голове, я бы, может, и подумал, что стоит тебя расспросить, хотя и в толк не возьму, с чего бы. Кабы ты действительно решил прибить старину Джиро, ты бы развёл скандал на всю улицу, а потом гонялся бы за беднягой по всем улицам. Нет, я просто хочу успокоить свои нервишки за хорошей выпивкой, и все знают, что ты в жизни не откажешься выпить, предложи тебе хоть ослиную мочу. Ходжи прищурился: ー Да неужели? Не настолько я неразборчив. И ты это знаешь. Котаро, пошел вон, сейчас не для твоих ослиных ушей разговор будет. Подмастерье вздрогнул, не ожидав услышать свое имя. Он собрался было что-то сказать, но резко передумал и чинно поклонившись, вышел прочь. Голова у него явно уже не владела телом, он благополучно чуть не упал, споткнувшись о порожек, которого и в помине не было. Ходжи повернулся к все ещё вялому от саке Нанаши и смерил его тяжёлым взглядом. ー Зря ты так, ー глуховато сказал старик, ー Ведь я не стал бы скрывать от тебя ничего. Джиро мне не чужой человек. Нанаши безучастно встретил чужой взгляд. Ходжи отвел глаза. ー И все-таки, чуйка тебя не подвела. Я солгал: есть вещи, о которых мне говорить нельзя, ради старой дружбы. ー Нельзя да нельзя, дружба да дружба... А вот станет Джиро после смерти кем-то вроде юрэй, посмотрим, насколько прочны твои обещания. Ходжи вздрогнул, словно собеседник отвесил ему пощёчину. Его руки, сухие и мозолистые, привыкшие к работе, дрожали, когда он потянулся за бутылкой. Нанаши перехватил ее раньше, и отхлебнул жидкость прямо из горла, не обращая внимания на правила приличия. Его глаза затуманились. ー Что ты творишь? ー Голос Ходжи был полон смятения с оттенком страха. ー Я д-думаю, ー Нанаши воздел указательный палец к небу и рыгнул, ー Я думаю, что. Что если я нихрена не запомню, то тогда твое обещание, оно... Ну, короче, ты понял, да? Типа, если ты расскажешь все глухому, то и не рассказал. Вообще ничего. Х-ха! А я вроде как тебя и допросил, и с меня взятки гладки. Хотя кто с меня взятку возьмёт, у меня ж нет них-х-хрена, ха... Ходжи нахмурился, но кивнул. ー Вот, и ты меня понимаешь! И я тебя понимаю. И мы друг друга поняли. Эх, хороший ты мужик, Гандзю, смышленый, не то что некоторые петухи... Павлины... Не сочти за оскорбление, я сейчас не про таких, как ты, говорил, ладно? ー Я понял, ー сухо ответил старик, забирая бутылку. Нанаши тупо уставился ему в плечо ー смотреть в глаза было слишком тяжело. Через несколько громких глотков Ходжи тяжело выдохнул, аккуратно поставил пустую бутылку на стол. ー Я думаю, что это как-то связано с Асэби. Нанаши задумчиво моргнул. ー Так Джиро же этот. ー Ага. ー А причём тут Асэби тогда? ー Дык... Она ж не этого. ー Ну... да? Повисла тишина, в которой собеседники отчаянно пытались понять, что они имели в виду. ー Ну так если Асэби не того, на кой ей старый козёл? Капустой его кормить или на мясо пустить? ー Он не козёл, ー вступился за собрата по интересам Ходжи, ー Он просто идиот. ー А. Хм. Они снова замолчали. Потолок тошнотворно покачивался туда-сюда, и Нанаши закрыл глаза, пытаясь унять бушующее в желудке цунами. Стало хуже. ー Ну, я считаю, что это Асэби. Я видел, как она приходила к нему с чем-то типа... ー Ходжи вяло махнул рукой в сторону бутылки. Нанаши скатился куда-то в сторону выхода и встал на четвереньки. Его тошнило настолько, что единственное, о чем он мог думать ー оказаться в переулке, где можно было свободно дышать и ещё более свободно блевать. Хозяйка бы не простила ему загаженного интерьера. ー Встретишь Котаро ー по башке ему настучи! ー Нанаши пропустил эти слова мимо ушей, благополучно дополз до ближайшего переулка и, опершись на стену, от души проблевался. И вот теперь он шёл по улице и мучался от последствий своих решений, с трудом пытаясь разобраться, что же это все значило. В конце концов, из того, что наговорил ему Ходжи, выходило, что к этому причастна Асэби, владевшая лавкой с лекарственными травами. Ревность? Неужели ей Джиро не дал, а она и разозлилась? Да ну, ерунда какая-то... Или не ерунда? Нанаши на всякий случай постучал себя по голове и остановился, заблаговременно отойдя в сторону, чтобы не мешать прохожим, которые то и дело норовили задеть бродягу плечом, а то и пнуть ногой, как дворовую псину. Ооо, богиня Инари, избавь меня от дурмана в голове из-за саке, коим я нажрался, как свинья последняя... Нанаши потёр переносицу, криво ухмыляясь собственным мыслям: на душе почему-то стало легко, да и голова показалась ему невероятно пустой, лишённой всяких мыслей и беспокойств. Разумеется, все это было побочным эффектом до сих пор не выветрившегося саке. Нанаши икнул. В голове невольно всплыли строки: Чем премудрость свою напыщенными речами утверждать без конца, право, лучше пить беспробудно, утирая хмельные слезы... От «напыщенных речей» Нанаши тихонько хихикнул: в голове снова всплыл образ бестолкового иноземца с его блестящими черными волосами, точеными чертами лица, белыми одеждами и висящим за спиной большим свертком. Ну и ну, лицо у него, конечно, красивое, да вот только характер поганый, и смотрит волком. Да и лезет куда не надо. Чудной, что сказать. Но красавчик, каких поискать. И родинка под глазом имеется. Стоп, а с чего это я вдруг вообще его по внешности оценивать пытаюсь, дифирамбы ему пою, что ли? Тьфу, чтоб тебя, Ходжи, заморочил мне башку, теперь хожу тут, про мужика думаю, а не про дело. Чур меня, чур. Нанаши поспешил выбросить из головы хмельные мысли про красавчика-иностранца, потому как было в них что-то глубоко неправильное, что-то, чего Нанаши понять не мог до конца. А раз не понимал ー значит, не время ещё, чтобы понимать. Поскользнувшись на дохлой крысе, валяющейся в очередном переулке, мужчина злобно выругался, едва не шлепнувшись в грязь, и снова проблевался. На этот раз по ощущениям хмель из него выветрился почти весь. Ладно, и что мы имеем? Жертва, орудие убийства... Нет, то, что Асэби приходила к Джиро, само по себе ничего не доказывает, а вот если это было именно в день убийства, то есть сегодня... Черт. В любом случае, придется заглянуть к ней. ...В травяной лавке (которая, по факту, представляла собой жилой дом, просто оборудованный под торговое дело) было тепло, и запахи зажженных сухих трав смешивались воедино. Нанаши зажал нос: от обилия запахов ему становилось неприятно, но он стоически расправил плечи, ведь у него было важное дело... Асэби стояла спиной к нему, один за другим выдвигая ящички с травами. Фиолетовые цветы и корни китайского колокольчика, имбирь, плоды акебии, ягоды мальвы... Нанаши пристально следил за ее действиями, прислонившись к стене. Рядом с ним висела картина с изображением Ибары: на этот раз женщина сидела на берегу озера спиной к зрителю, однако красные одежды были легкоузнаваемы. ー Привет, Асэби. Готовишься к празднику? ー доброжелательно заметил Нанаши, все ещё подпирая стену. Асэби, совершенно не испугавшись бесшумного появления бродяги, обернулась. ー И тебе не хворать, Нанаши. ー красные губы растянулись в лёгкой улыбке. ー Что привело тебя сюда? Неужто тебя одолевает какой-то недуг, и ты пришел ко мне с просьбой о помощи? Несмотря на свой возраст, Асэби была красивой женщиной, которая выглядела даже моложе своих лет, да и держалась с достоинством столичной аристократки, а не простой травницы в провинциальном городке. Она много кому помогла, будучи одним из немногих лекарей в городе, и люди благодарили ее за помощь, а поток клиентов не иссякал: кому от головной боли лекарство, кому ー от воспаления лёгких, а кому и вовсе помочь избавиться от нежелательной беременности. ー Ну будет тебе, Асэби, ты же знаешь, на мне все как на собаке заживает, и похмелье особо не мучает. ー усмехнулся Нанаши. ー У меня к тебе другое дело. Асэби сощурилась, быстро-быстро перебирая сухой пучок синеватых трав, который, осмотрев, засунула обратно в ящичек. ー Какое же? ー Да так... Сыграем? ー жестом фокусника Нанаши вытащил из рукавов кимоно колоду карт йокай карута. Асэби посмотрела на него с любопытством. ー Прямо сейчас? ー А почему бы и нет? ー Нанаши поскреб щеку, внимательно наблюдая за Асэби. ー Непохоже, чтобы сегодня порог твоей лавки обивали толпы страждущих. Не грех и в картишки перекинуться. Ну, что скажешь? ー Почему бы и нет? Как ты и сказал, людей сегодня мало. Нанаши перемешал колоду и вытащил несколько карт, положив и себе, и противнице. ー Кто начнет? ー Неважно. Давай ты, раз уж раздаешь. Нанаши уставился на карту с изображением довольно жутковатого старого кото, которое, судя по картинке, играло само по себе. ー О как, только начали, и уже музыкальные инструменты... Кото-фурунуши. ー И правда? Нанаши, а не сыграешь ли ты на флейте для меня? Слышала от Цую, что ты в этом мастер. ー Нет, Асэби, не сейчас. Флейты у меня нынче при себе нет, оставил ее у Цую на время. ー Нанаши поскреб карту кончиком ногтя и состроил печальное лицо. ー Моя драгоценная флейта в заложниках у злой старухи! А я всего-то не заплатил ей за выпивку! Асэби фыркнула. ー Так тебе и надо, лоботряс. С твоими талантами мог бы давать уличные выступления, людям нравится твоя музыка. Нанаши пожал плечами. ー Музыка ー это для души. Меня к этому тянет, не отрицаю, но вот играть на потеху окружающим изо дня в день? Хех. А работа для меня и так найдется. И вообще давай, отгадывай. ー Хмм. ー Асэби задумчиво коснулась пальцами подбородка. ー Выглядит как комок плоти с множеством глаз... Хякуме? Нанаши не ответил ни положительно, ни отрицательно, внимательно разглядывая свои карты. Он размышлял. Он заметил, что ногти Асэби были слегка грязными, как будто она копалась в земле, и это было странно, если знать, как она следила за своей внешностью. ー Послушай, Асэби. ー он слегка наклонился, глядя на нее сквозь полуразомкнутые веки. ー Давай начистоту. Зачем тебе убивать Джиро? Асэби, к его удивлению, повела себя абсолютно спокойно, словно ожидала этого вопроса... Она улыбнулась. ー Наконец-то ты спросил. Я уж начала думать, ты и правда пришел проведать старую женщину просто так. ー Зачем? ー Так было нужно. Он оскорбил меня, вот и все. ー она со скучающим видом перевернула карту, глядя на изображение йокая. ー Гляди-ка, Кие-химэ. Нанаши тяжело вздохнул. ー И? ー Что и? ー Ты не понимаешь? Мне придется сдать тебя Казуе. ー О, это ты кое-чего не понимаешь. ー Асэби прикрыла глаза и медленно достала из-за пазухи некий свёрток, на поверку оказавшийся синеватого цвета кнутом. ー Узнаешь? Нанаши уставился на Асэби, выразительно выгнув брови, однако затем в его глазах мелькнуло узнавание. Этот кнут, вызывавший не самые приятные ощущения одним своим видом (однажды Нанаши уже получил от старика-крестьянина удар кнутом по спине за то, что от голода пытался объесть траву вокруг его дома, и был принят за вора), был в точности похож на тот, что утром носил с собой иноземец-павлин. Нанаши вскочил. ー Почему он у тебя?! ー А ты подумай. Давай сыграем в игру... Найдешь чужеземца ー выиграешь, не найдешь ー пеняй на себя. ー слегка склонила голову набок Асэби. Побледневший, как смерть, Нанаши уставился на нее, затем схватил свёрток и опрометью бросился прочь. В спину ему несся заливистый смех Асэби. *** Они вернулись обратно в город тем же путем, каким Лю Вэй добрался до леса. Нанаши то и дело потирал синяк и мрачно стрелял глазами в сторону заклинателя. Он больше не скрывал своего не особенного доброжелательного отношения и не разыгрывал роль дурака: напротив, в его поведении проскальзывало что-то злое и жесткое. Лю Вэй пытался связать все воедино. Очевидно, что Нанаши имел отношение к йокаям (как и все в этом городе): он с самого начала уверенно отрицал возможность того, что преступником была эта так называемая Ибара-сама или кто-то подобный. Более того, Нанаши уже недвусмысленно намекнул, что умеет гораздо больше, чем показывает. Лю Вэй, как и обещал, не стал больше пытаться выбить из бродяги информацию, но старательно всматривался в него: походка, голос, манеры... На демона Нанаши был все-таки мало похож. Если у него и была темная энергия, то он либо мастерски ее скрывал, либо получал от кого-то другого. Однако то, с какой уверенностью он держался, и то, с какой ревностью охранял собственные секреты... Что ж, это определенно проливало свет на некоторые вопросы. Разумеется, не до конца. Лю Вэй хмыкнул. Кто же ты такой, что ты участвуешь во всем этом? Может быть, ты доверенное лицо Ибары? Поэтому она тебя поставила следить за порядком? Да нет, не может такого быть... Или может? Что ж, если дело и впрямь обстояло именно так, то... Лю Вэй не знал, что и думать. Людей, водящихся с демонами или подобными существами, в его родной стране зачастую клеймили преступниками не лучше убийц, и, соответственно, казнили. По законам Аньлэ Нанаши должен был бы уже давно отправиться на плаху. Но то было в Аньлэ, а здесь был Муген. Законы здесь работали совершенно иначе, и Лю Вэю еще не доводилось слышать, чтобы кого-то казнили за связь с демонами. Впрочем, это не означало, что такая связь была распространена: большинство людей, встреченных Лю Вэем, одинаково сильно боялись и йокаев, и юрэй. Были еще и прагматики, которых волновал только материальный мир, который они могли пощупать и попробовать на зуб. Как правило, последние чаще всего попадались в лапы и когти миру нематериальному — видно, желание попробовать что-то на зуб и потусторонним сущностям было не чуждо. Но вот людей, не только не боящихся демона, но и называющих ее своей покровительницей, фактически обожествляя ее, делая ее вдвое, если не втрое, сильнее, и при этом не являющихся безумными сектантами, Лю Вэй видел впервые. Это сбивало с толку. А ведь он думал, что уже многое повидал... Право слово, было бы гораздо проще, будь они беспринципными ублюдками без чести и совести... Но нет. Они были самыми обычными людьми, коих Лю Вэй в странствиях повидал достаточно. Нанаши со всего размаху наступил в лужу, оставшуюся после дождя, и сапоги Лю Вэя намокли от грязной воды. Он нахмурился. Однако Нанаши, который и так был мокрым и замерзшим, не обратил на него внимания, перепрыгивая следующую маленькую лужу. Тон, тон ー гэта сильно ударились о землю. К деревянным сандалиям прилипли комья грязи, но Нанаши стряхнул их и преспокойно отправился дальше. Выведя Лю Вэя на одну из торговых улиц, он оглянулся. ー Ты ведь помнишь, что я говорил? Не вмешивайся. Наблюдай, но бездействуй. И не отходи от меня, если не хочешь проблем. ー Нанаши говорил четко и твердо, будто отдавал приказ. Хотя почему «будто»? Если подумать, это действительно был приказ. ー Хотел бы я знать, по какой причине ты... Нанаши обернулся, словно предугадав все, что хотел сказать Лю Вэй. ー Потому что ты не слушал по-хорошему. А я ведь предупреждал. ー...Хмпф. Нанаши бросил на него косой взгляд. ー Кстати говоря, разве эти земли не находятся под покровительством Сувы Медзина? ー Такеминаката? Ну да, есть такое. Жители города и его тоже чтут. Все-таки, бог охоты... Вот как. Значит, они поклоняются и злому духу, и божеству... это... действительно странно. Хотя чего удивляться? Все здесь странно. По дороге им попалась стайка детей, радостно шлепавших по лужам в деревянных гэта и игравших с мячом. Они громко смеялись и о чем-то шумно болтали. Одна из них, девочка лет шести с выбитым зубом и воткнутым в волосы кленовым листом, кажется, была главной, судя по тому, как остальные ребята сгрудились вокруг нее. Лю Вэй проводил их задумчивым взглядом. Нанаши, от которого это не укрылось незамеченным, с шумом вздохнул. ー Вот только не говори, что теперь ты подозреваешь в убийстве детей. Дети, конечно, разные бывают, в том числе доведенные до отчаяния, но, поверь, вот эти дети абсолютно нормальные. Я играл с ними в мяч пару раз. Девчонку звать Хотару, она тут за главную. Славная девчушка, даром что взбалмошная. Чуть что ー сразу ногой по колену. ー Мгм... ー пробормотал Лю Вэй, не сразу найдясь с ответом. ー Вообще-то мне было интересно, каким образом ей выбили зуб. ー А, это? В драке, кажется. Я не уверен, не вдавался в подробности. Маленькая девочка, которой выбили зуб в драке? Ну и ну... Хотару на секунду оглянулась, заметив знакомое синее кимоно, но, будучи увлеченной игрой в мяч, быстро потеряла интерес к знакомому. В следующий раз попрошу дядю снова с нами сыграть... ー решила она, не догадываясь, что снова сыграть в мяч им удастся ещё очень нескоро. Наконец Нанаши дошел до одного из небольших домов на торговой улочке, втиснутого между книжным и, как ни странно, лавкой, где торговали украшениями. Подивившись такому соседству, Лю Вэй вопросительно выгнул брови. ー А что здесь? ー Здесь торгуют лечебными травами. Заходи, не надо заставлять хозяйку ждать. Лю Вэй помнил о словах Нанаши о том, что они идут к преступнику, но все ещё не понимал мотива. Однако, травы... Если эта женщина разбирается в травах, вероятно, тогда, в лесу, была она, а не Нанаши. Что ж, это многое объясняет... ー Постой. ー Нанаши замер на месте, после чего повернул голову. ー Что ещё? ー Ты... Впрочем, нет, ничего. Лучше ты иди вперёд, я догоню. ー Да что с тобой такое? Так рвался вперёд батьки в пекло, а сейчас что заднюю дал? Или, может, боишься опять надышаться дыма от травок и словить галюнов в лесу на полянке? Тогда и впрямь, постой-ка здесь! ー Откуда ты... ー судя по потемневшему взгляду бродяги, он начал терять терпение. ー Асэби, блять, все и рассказала. Точнее, дала недвусмысленный намек. Думаешь, у кого я этот твой кнут нашел и забрал? Я уже тогда мог ее поймать и притащить к Казуе, а ты, долбоеб, все испортил: пришлось нестись сломя голову, чтобы ты не окочурился там где-то к чертовой матери. А теперь хрен пойми, что там Асэби сделает: сильно сомневаюсь, что она стала бы смиренно ждать, пока я вернусь и отведу ее к людям, которые бы решили меру ее наказания. Лю Вэй промолчал. В конце концов, тут Нанаши был абсолютно прав, и крыть было нечем. ー Ну все, хватит кота за яйца тянуть: раз уж все изначально по пизде пошло, то что поделать... Нанаши зашёл первым: легко отодвинул в сторону раздвижные двери, и скрылся внутри, пока Лю Вэй остался стоять снаружи. Заклинатель вздохнул. Голос разума требовал остановиться прямо сейчас, но упрямство советовало таки довести дело до конца и воочию увидеть развязку происходящего. Поколебавшись, Лю Вэй выбрал второй вариант. Но пока он собирался с мыслями, его уши уловили странное потрескивание, словно огонь в очаге, полном дров. И этот хорошо знакомый запах гари, который невозможно было перепутать ни с чем другим... На этот раз Лю Вэй не колебался и опрометью бросился вслед за бродягой. Стоило ему распахнуть двери, как в лицо дунуло жаром: огонь распространялся быстро. Пожалуй, даже слишком. Совсем как в тот раз. Черт, Нанаши... К его облегчению, бродяга был в относительном порядке, однако при виде Лю Вэя его брови негодующе сошлись на переносице. ー Я думал, ты останешься ждать меня, бестолочь! ー рявкнул он, силясь перекричать рев огня. Синее кимоно взмокло от пота, но, судя по зажатому в пальцах бумажному талисману и тому, что Нанаши мог спокойно передвигаться, несмотря на то, что огонь охватил почти весь дом, бродяга был далеко не так прост, как и подозревал Лю Вэй с самого начала. ー А я думал, что ты тут сдохнешь, поэтому и пришел... «на помощь» хотел было сказать заклинатель, но вовремя прикусил себе язык. Не всякий нуждается в помощи, в этом он уже давно убедился. ー Пришел... Куда пришел? Зачем пришел? Проваливай обратно! Мне ещё Асэби искать! ー А меня не надо искать. Я здесь. ー пронесся по дому звонкий смех, удивительно хорошо слышный даже посреди горящего здания. ーПопробуй найти меня, Нанаши. ー Твою мать! Не испытывай ее терпения! Сейчас же выходи, пока есть возможность! ー в голосе Нанаши прозвучало что-то... Что-то тревожное. ー С чего бы мне? Ты ведь сам меня поймаешь и отдашь под суд. Уж лучше я сожгу весь дом и тебя вместе с ним... Я-то знаю, как беспрепятственно отсюда сбежать, чего не могу сказать о тебе. Нанаши выдохнул сквозь зубы. ー Ну ты и старая дура. Ты только что сама себе смертный приговор подписала. Я пытался решить все мирно. Травница на это снова усмехнулась, и Лю Вэй сперва увидел ее тень, хорошо заметную в отблесках пламени на стене, а затем и ее саму. Она стояла, держа в руках пучок трав, и красные губы блестели, как будто чем-то густо намазанные. Это был момент ее триумфа, но длился он недолго. Лю Вэй сразу почувствовал, когда она появилась. Это невозможно было не почувствовать. Несмотря на то, что травяная лавка была объята пламенем, по спине заклинателя пробежал холодок. Само ее присутствие давило, и не только оттого, что Лю Вэй уже вдоволь надышался сухих трав, но и потому, что эта женщина уже давно перестала быть просто онре. Какое могущество может обрести объятая гневом и жаждой мести душа, если люди вознесут ей хвалу и будут почитать, как бога? Непохоже, чтобы почтение успокоило ее дух. Лю Вэй с усилием поднял голову. В языках пламени он увидел фигуру в каригину цвета клена. Белое шелковое косодэ, заметное под верхним одеянием и темным хитоэ, отчего-то привлекло его взгляд, и он быстро понял, отчего: на шее женщины был заметен шрам, как будто кто-то заржавевшим лезвием долго пытался отпилить ей голову. Ткань черных хакама шевельнулась, когда женщина медленно двинулась вперед, и ее походка была столь ровной, а осанка такой прямой, что нельзя было не проникнуться странным уважением к той спокойной уверенности, которую она излучала. Сложно было поверить, что она, если верить в легенду, рассказанную Нанаши, изначально была крестьянкой, а не знатной дамой... Пламя окутывало женщину, как покрывало, накинутое на плечи, но ни на ее одежде, ни на теле не было следов ожогов. Даже ботинки из оленьей кожи, которые пламя жадно лизнуло, остались в ценности и сохранности. Лю Вэй инстинктивно попытался произнести заклинание, но обнаружил, что не может даже шевельнуться. Женщина скользнула по нему равнодушным взглядом. Ее глаза были темными и глубокими, как омут. ー Я пришла не за тобой, мальчик. Не испытывай мое терпение. ー раздался ее голос в его голове. ー Г... Госпожа... ー выдохнула Асэби, пятясь назад. Страх, звучавший в голосе этой жестокой и честолюбивой женщины, был настоящим. Она пятилась назад, пока не уперлась в стену, и на лице ее не было ни следа того самодовольства, которое она излучала прежде: волосы, стянутые в хвост на затылке, небрежно рассыпались по плечам, а в глазах отражалось пламя и... Демон. ー Я дарую защиту женщинам, страдающим от жестокости и насилия, я не трогаю мужчин, уважающих своих жен. Но я не прощаю людей, которые лгут и оскорбляют меня, покровителя этих земель. Несмотря на то, что изначально Ибара казалась не выше Асэби, ее силуэт на стене, колеблющийся в свете пламени, изменился, нависая над тенью травницы, и когтистые руки потянулись к ее голове. ー И...Ибара-сама! Прошу, пощадите! Это все вина того человека! Он отказал мне! ー Асэби. Ты убила невиновного человека, который не причинил тебе вреда, ты пыталась убить другого моего подопечного, ты пыталась сорвать мой праздник. Ответь мне, в чем же на самом деле твоя вина? ー рука с длинными синими когтями сжала голову Асэби, заставляя ее смотреть в глаза демону. ー Ты нарушила мои правила и оскорбила меня. ー Моя госпожа... ー лицо Асэби покраснело от жара, и по вискам стекал пот. ー Пожалуйста, не убивайте меня. Я... Я могу быть полезной этому городу! Кто еще, кроме меня, сможет так хорошо разбираться в лекарственных травах? В городе больше нет таких лекарей! Тень на стене качнула головой, и рога, пробивающиеся изо лба, стали лишь острее и заметнее. ー Хорошо. Да будет так. ー бескровные губы разомкнулись, и Асэби приняла это за снисхождение. ー Спасибо, госпо... ー Из уважения к твоему таланту, я дарую тебе легкую смерть. ー холодно прервала ее Ибара. Лю Вэй понял, что сейчас произойдет, и его сердце замерло от ужаса. Конечно, ему не всегда сопутствовала удача и порой он был не в силах помочь людям, но... Уже давно он не ощущал себя таким бессильным. Это будило тяжкие воспоминания, от которых на душе становилось тошно. Слабый, беспомощный... Иногда ему казалось, что ничего и не поменялось с той ночи. Асэби в ужасе широко распахнула рот, ее лоб покрылся испариной. Рука Ибары на ее голове казалась тяжелой, словно ее сжали в тиски, и от ее ледяного прикосновения распространялся смертельный холод. А затем женщина вспыхнула. Синее пламя охватило ее с ног до головы и она в ужасе закричала, сгорая заживо. Пара минут ー и ее обгоревшее тело рассыпалось в прах, оставляя лишь кучку одежды на полу. Лю Вэй заметил странный огонек на ладони Ибары ー желтоватое сияние души, уже покинувшей тело, но ещё не успевшей полностью расстаться с земной жизнью. Онре долго смотрела на него, а затем поднесла ко рту. Нет! Лю Вэй не заметил, когда оцепенение прошло, а оттого едва не рухнул на пол, прижимая ладонь к виску. Огонь или возможность надышаться пепла были ему не столь страшны, в отличии от Нанаши, который все это время старательно поддерживал защитный барьер. ー Нет! ー заклинатель собирался использовать вновь обретенную возможность двигаться до последнего. Это было неправильно. Это было неразумно. Не поддавайся чувствам, мальчик. Они вредят в нашей работе. Не поддаваться сиюминутным порывам. И уж тем более не поддаваться гневу. О, Лю Вэй был очень усерден в укрощении своего гнева и желания справедливости, что вскипали в нем, стоило только потерять контроль. Сдерживать себя было непросто ー все равно что пытаться укротить дикое животное, но заклинатель не сдавался. Раз за разом, он повторял это снова и снова, и постепенно уроки учителя вошли в привычку, а привычка стала его натурой, чем-то простым и естественным, как дыхание. Недаром говорят, что в сражении с демонами надо быть не храбрым, но хладнокровным. Демоны рождены из человеческих эмоций: гнева, ненависти, обиды, злости... Так разве ж не должен заклинатель иметь власть над своими эмоциями, дабы не уподобиться тем, против кого он сражается? Разве не должен он выжить, чтобы охранять людей и завтра, и послезавтра, вместо того, чтобы доблестно одолеть демона ценой своей жизни? Ведь покуда живы люди, и нечисть никогда не переведется, подпитываясь отрицательными эмоциями, а хорошие заклинатели ー на вес золота. Не поддавайся чувствам, мальчик. Они вредят в нашей работе. Но все это ー наставления учителя, собственные усилия ー все это летело в бездну, и годами выпестованная выдержка снова трещала по швам, а дикое животное скалило клыки. Ибара повернулась к нему. ー Что ー «нет»? Не забывай, с кем говоришь, дитя. Госпожа Ибара? Окрашенная кровью роза? Знатная дама? Ох, нет, уж лучше будет называть ее «Призрачный сегун Шинано»... ー пронеслось в голове. ー Отпусти... Отпусти ее. ー Отпустить? Я ее не ловила. Она сама привела себя в ловушку. Я лишь пришла закончить начатое, раз уж один назойливый юнец вмешался в жизнь этого города, помешав тебе, не так ли, Нанаши? На сей раз она обращалась к Нанаши напрямую, но тот выдержал ее взгляд, нисколько не испугавшись. ー Я бы разобрался с ней лично. Отдать ее на суд Казуе и остальным было бы достаточно. Пока она не попыталась убить иноземца. ー твердо ответил он, и в свете огня его облик смазался, будто сквозь личину отталкивающего бродяги проступало нечто иное. Или, быть может, у Лю Вэя снова были видения, порожденные головной болью и запахом горящих трав. Он поморщился. Нанаши оглянулся на него, очевидно, о чем-то размышляя. ー Ты права. Он помешал мне делать мою работу. Если бы не он, я бы разобрался со всем сразу. ー Лю Вэй едва не прикусил язык. ー Так ты действительно... ー Я не ее слуга. Называй это «оказанием услуги». Меня всего лишь попросили приглядеть за порядком... Некоторое время. Я здесь не больше, чем временный защитник. Я тебе не враг, заклинатель. Но и не союзник. Лю Вэй едва не рассмеялся. Они стояли посреди горящего дома, вели задушевные беседы с демоном, которая вот-вот собиралась съесть человеческую душу... Как глупо. Он слегка покачнулся. ー Ты желал правды? Что ж, как видишь, я говорю о ней... Напоследок. ー Нанаши вновь сложил руки в печать, и Лю Вэй ощутил, как земля уходит из-под ног. Краем глаза он успел заметить исчезающую во рту Ибары душу, которая все это время с насмешкой наблюдала за ними двумя, и услышать еле различимый шепот. ー...Быстро и в соответствии с законом. ...Онмеджи. А потом все исчезло. *** Полуденное солнце, пробиваясь сквозь занавески, било прямо в глаза, и Лю Вэй поморщился, слепо шаря рукой вокруг. Мягкое... Стоп, мягкое?! Он распахнул глаза, мгновенно принимая сидячее положение. Когда глаза привыкли к свету, он наконец-то смог осмотреться как следует. Оказалось, он вновь был в своем номере на том постоялом дворе, где повстречал бродягу. На долю секунды Лю Вэй задался вопросом, не очутился ли он снова во сне. Что ж, такое вполне могло бы произойти, особенно с его-то «везением». Лю Вэй прижал ладонь ко лбу. Дважды за день попасться на одну и ту же удочку? Да ты и впрямь талант, Цинмин. Учитель бы гордился, что у него такой одаренный ученик, что позволяет обдурить и вырубить себя два раза... Стоп, обдурить и вырубить?! А где Нанаши?! И какой сегодня день?! И впрямь, в отличии от того сна, Нанаши в номере не наблюдалось. Наконец Лю Вэй бросил взгляд на стол с круглым зеркалом, и замер. В центре стола лежал Цинфэн, а под ним ー небольшой лист бумаги с чьим-то размашистым, крупным почерком. Лю Вэй поспешно соскочил с постели, мимоходом отмечая, что кто-то снял с него верхнюю одежду, положив ее возле стола, и бросился к Цинфэну. Осмотрев его, он облегченно выдохнул, но впоследствии понял, что радовался рано. Взяв в руки послание, он внимательно осмотрел его: почерк был красивый, но не слишком понятный, поэтому Лю Вэй как следует вчитался в написанное. Пробежав взглядом по листку, Лю Вэй почувствовал, как кровь приливает к голове, а ногти впиваются в ладонь. Так сильно он не злился уже очень давно. Ты вмешался в мои планы и помешал мне быстро и вовремя сделать мою работу, оттого в качестве компенсации я забрал деньги, лежащие в твоем кошельке. Спасибо за твое великодушное вложение в мое будущее, заклинатель! И еще. Добро пожаловать в страну восходящего солнца, путник из страны заходящего солнца. Лю Вэй стиснул зубы, еще бы немного: и начал бы рычать от злости. Проверив кошелек, лежащий в сумке, он убедился, что тот абсолютно пуст. Бродяга выгреб вообще все, что там было, и теперь мешочек с деньгами стал всего лишь бесполезным кусочком ткани. Этот чертов онмеджи...! Он поимел меня!