Четверть шага от могилы

Ум полон гибкости и хамства, когда он с совестью в борьбе, мы никому не лжем так часто и так удачно, как себе.

© И. Губерман.

      Гермиона сидела в своей комнате, забравшись на подоконник и прижав колени к груди, пестрящие цвета родного факультета впервые давили на девушку, хотелось сбежать, спрятаться, раствориться во тьме.       А, лучше, во ртути.       Староста дернулась, распахивая глаза, пытаясь прогнать непрошенные мысли, которые Мерлин знает какой раз за эти сутки пробрались сквозь возведенные ментальные блоки.       Казалось, она просидела в таком положении весь день, но память подбрасывала обрывки затуманенных воспоминаний: о завтраке, обеде и, кажется, ужине; о монотонной неважной беседе друзей; вопросах с лаконичными, невзрачными ответами; о серебристых глазах, на мгновение задержавшихся на ней.       Грейнджер нехотя сползла с подоконника и потянулась, растягивая затекшие мышцы. Стало очевидно, что созерцание моросящего за окном дождя ни к чему не приведёт.       Медленно пройдясь по комнате, гриффиндорка замерла возле переполненной книжной полки, наобум потянула за корешок, вытаскивая незнакомый на первый взгляд фолиант.       Пролистав несколько страниц, Гермиона наткнулась на крайне откровенный рисунок переплетенной в объятиях пары.       Туман мгновенно покинул голову, обескураженно моргнув, девушка захлопнула книгу. Постояв в тишине несколько секунд, рискнула вернуться на первую страницу.       Витиеватым размашистым почерком значилось:       Дорогой подруге для покорения новых «вершин».       С любовью, Джинни У.       Мерлин, как она могла забыть?       Грейнджер уселась на кровать, задумчиво вертя в руках какое-то женское пособие, которое младшая Уизли торжественно вручила ей в первую же ночь в Норе.       Тогда староста не уделила подарку должного внимания и, рассыпавшись в дежурной благодарности, закинула книженцию в сумку.       Теперь же пришла очередь жалеть о столь опрометчивом поступке.       В содержании, которое после борьбы с совестью и здравомыслием Гермиона всё же открыла, значились разделы, в основном направленные на обещание научить всевозможным способам доставления невероятного удовольствия партнёру.       Мерлин, на что она тратит свое время?       Отложив пособие, девушка встала, подкралась к входной двери, зачем-то потянула её, проверяя заперта ли та.       Сейчас даже информация о том, что на комнате висит охранное заклинание, которое не позволит никому войти, не внушала успокоения.       Потоптавшись на пороге, Грейнджер вернулась к книге.       Ее определенно нужно сжечь.       Разве, что…       «Осторожно проведите языком по стволу, затем обхватите губами …»       Мерлин!       Нет!       «…образуйте вакуум. Сложите руки «замочком» пропустите между пальцами…»       Гриффиндорка захлопнула книгу, поймав в зеркале своё взбудораженное отражение.       Кошмар, ей нужно разобраться, кто стоит за покушениями, а она, вместо этого, читает какую-то пошлятину.       И представляет его.       Вспоминает пальцы в волосах, путающийся в прядях фамильный перстень, прикрытые глаза, удовлетворённые вздохи.       Проклятый подарок Джинни был отправлен на самую дальнюю полку.       Решение любой проблемы стоит начинать с её признания.       Итак, Гермиона Грейнджер официально готова признать, что хочет Драко Малфоя.       Он словно драклов незакрытый гештальт.       Это казалось совершенно нереальным бредом, буквально пару месяцев назад, гриффиндорка покрутила бы пальцем у виска и отправила заикнувшегося о подобном в Мунго.       Староста девочек всегда высмеивала подобные отношения, она не понимала, как можно возжелать кого-то настолько, что моральные принципы и здравомыслие просто отойдут на второй план.       Разве можно мечтать доставить удовольствие тому, к кому не испытываешь возвышенных чувств, любви и нежности? К тому, с которым у вас нет даже гребанного взаимопонимания?       Найденный в недрах очевидно ещё не до конца поехавшего рассудка ответ совершенно не утешал.       Гермиона обреченно выдохнула, решив принять душ, надеясь, что вода поможет привести мысли в хоть какое-то подобие порядка.       Зайдя в ванную, девушка вдруг замерла в пол-оборота, окинув взглядом своё отражение в зеркале.       Кажется, она впервые после войны, осмелилась это сделать.       Несколько неуверенных трусливых шагов, рука тянется вперёд, неосознанно оглаживая отполированную гладь.       Мерлин, она действительно слишком худая.       Настолько, что выпирают рёбра и позвонки.       Кое-где до сих пор виднелись побелевшие, незалеченные вовремя шрамы.       Их вполне можно было бы и не заметить, если не акцентировать внимание.       Но они были.       И Гермиона знала об этом.       Чуть вывернув руку в локте, староста прошлась пальцами по уродливым буквам на предплечье.       Клеймо, доказывающее насколько глупы её фантазии.       И совершенно ничего, что могло бы восхитить или хотя бы привлечь представителей противоположного пола.       Кровь, гоняемая по венам сбивающимся с ритма сердцем, ощущалась грязью, гноем.       Захотелось прикрыться, спрятаться.       Отражение криво ухмыльнулось, почти скалясь. На дне глаз, цвета копоти от сгоревших надежд, таилось что-то мрачное, извращённое, вывернутое наизнанку.       Изуродованный кусок души молил о боли, мечтал наказать свою хозяйку за то, что та осталась в живых, смела дышать воздухом и ходить по земле, в которой гнили её братья и сестры по идеологии.       Именно это часть плавилась от взгляда Малфоя, снова и снова тянулась к нему, точно зная, что бывший Пожиратель оправдает ожидания.       Вознесет до небес, чтобы хохоча, низвергнуть в ад.       Гермиона отвернулась, не выдержав тяжести собственного взгляда, спряталась в потоке тёплой воды, надеясь согреть не только тело, но и душу, словно это действительно могло усыпить в ней зверя, выращенного жестокостью войны.       Покинув ванную комнату и вернувшись в спальню, Грейнджер переоделась в пижаму с идиотской надписью, аккуратно подсушила полотенцем волосы и села на край кровати, достав из тумбы зелье «сна без сновидений», от одного вида которого к горлу подступала тошнота.       Чуть сжав флакон, перевела взгляд на окно.       Дождь всё так же монотонно барабанил по стеклу.       Однажды она найдет в себе силы, чтобы встретиться лицом к лицу с кошмарами, возьмёт над ними верх, поставит на колени терзающие душу страхи.       Однажды.       Но не сегодня.       Выпив жидкость, девушка поморщилась, залезла в кровать, почти с головой спрятавшись в пуховом одеяле.       Ей стоит последовать совету Малфоя и принять тот факт, что всё, что может быть между ними — это ненависть.       Главное — не оступиться, не поддаться, не сделать драклав шаг, не утонуть в заезженном клише.       Эта ночь была особенно благосклонна к девушке, очевидно, решив дать ей короткую передышку перед погружением в бездну.       Сон успокоил саморазрушающийся разум, состыковал детали пазла, приводя эмоции в относительный порядок.       Оттого и пробуждение утром оказалось на редкость легким.       Гермиона нехотя оторвала голову от подушки, села, протёрла глаза, практически на ощупь достала спрятанный в прикроватной тумбе дневник.       Тщательно сверив даты, девушка обвела подходящее число красным цветом.       Через два дня планируется обновление охранного заклинания запретной секции библиотеки.       Из-за размера помещения и количества сконцентрированной там остаточной магии от древних фолиантов, как правило, данная процедура занимала практически всю ночь.       Идеальное время, чтобы попасть туда и остаться незамеченной.       Подобное происходило каждые сорок третьи сутки, данную закономерность гриффиндорка вычислила ещё на первом курсе, и именно благодаря этому периодическое проникновение в запретную секцию проходило без последствий.       Поднявшись с кровати, староста девочек подошла к письменному столу, провела рукой по обложке взятого в мэноре фолианта.       Даже если ей повезет и она найдёт необходимые сведения в этой книге, дополнительные источники не помешают. Чем больше информации получится собрать, тем достовернее будут выводы.       Перспектива упустить возможность и провести почти полтора месяца в бездействии совершенно не радовала, и Гермиона приняла вполне ожидаемое решение.       Грейнджер собрала сумку, переоделась в школьную форму, отправила сову с письмом в Министерство, как просила миссис Малфой, и поспешила в Большой зал. Однако уже по пути заметила странную, не предполагающую ничего хорошего суету.       Гарри, Рон и Полумна стояли возле самого входа и о чем-то тихо переговаривались, староста школы приблизилась к компании:       — Что происходит?       — Еще одно нападение. — Уизли раздраженно взлохматил и так находящиеся в беспорядке волосы.       — Пострадали родственники Эрни Макмиллана, — добавила Лавгуд, неуверенно переступая с ноги на ногу и бросая обеспокоенные взгляды в сторону стола с символикой барсука.       Панический страх впился в глотку, иголками вонзился в ладони.       Гермиона быстро вычисляет непривычно поникшую и сгорбившуюся фигуру пуффендуйца, сжимающего в руках «Пророк».       — Они выжили?       — Пиппа, двоюродная сестра Эрнеста, и её супруг прокляты, сейчас находятся в Мунго, их состояние стабильно критичное, — грустно пояснила Полумна. — Кажется, на момент нападения они организовали ужин для близких друзей.       — Четыре человека убиты, — закончил Гарри, снимая очки и протирая линзы краем рубашки. — Похоже, среди них не было чистокровных, кроме родственников Макмиллана.       — Мерлин… — только и смогла выдохнуть Грейнджер, прижимая ладони ко рту.       Блондинка согласна кивнула и, поправив сумку на плече, побрела в сторону своего стола.       — Нам нужно действовать, больше нельзя стоять в стороне! — Рон зло сжал кулаки. — Число погибших растёт, а от Министерства снова никакого толку. — Сокурсник повернулся к задумавшемуся о чём-то Поттеру. — Я думал, Кингсли будет более ответственным.       — Думаю, на него и помимо этих нападений свалилось слишком много всего, — Гарри тяжело вздохнул, — но, соглашусь: ждать больше нельзя. Кто знает, на кого они решат напасть в следующий раз. — Поймав взгляд подруги, «мальчик, который выжил», слегка наклонил голову вбок: — Ты узнала что-нибудь?       — Малфой не причастен.       — Уверена? — Рыжеволосый гриффиндорец скривил гримасу отвращения. — Мне кажется, не стоит списывать его со счетов, учитывая, что погибшие не были чистокровными.       — Уверена. — Гермиона достала из сумки свой дневник и быстро пролистала его до нужной страницы. — Я достала редкий экземпляр книги по проклятиям, займусь её изучением в ближайшее время.       — Где достала? — тут же перебил Рон.       — Еще хочу пробраться в запретную секцию и поискать что-нибудь там, — проигнорировав друга, продолжила Грейнджер.       — Это может быть опасно. — Поттер приблизился, заглядывая через плечо в заметки старосты. — Будет лучше, если кто-то из нас составит тебе компанию.       — Нет, — резко отрезала девушка, — вы только мешать будете, сам же знаешь, что туда лучше идти в одиночку, вероятность попасться так куда меньше.       — Мне не нравится эта идея, — нахмурил брови Уизли.       — К сожалению, других у нас пока нет. — Гермиона пожала плечами. — Никому из вас я доверить это не могу, хотя бы потому, что сама ещё не совсем понимаю, что искать.       — Ты не ответила на вопрос про редкий экземпляр, — напомнил Рон.       — В Малфой-мэноре.       — Миона!       — Герм!       Парни выкрикнули её имя почти одновременно, и девушка раздраженно закатила глаза.       — Я помогла Малфою по просьбе МакГонагалл, мне совершенно ничего не угрожало. Взамен он позволил мне выбрать что-нибудь из их личной библиотеки.       Со стороны пуффендуйского стола послышался шум, Эрнест вскочил со своего места, что-то зло прошипев, и поспешил к выходу.       Воспользовавшись отвлекающим манёвром, Грейнджер сорвалась с места, последовав за сокурсником.       — Эрни! Подожди! Эрни! — Девушка догнала цель только на лестничном пролёте.       — Гермиона? — Парень обернулся, устало потер переносицу. — Прости, я сейчас не очень настроен разговаривать, если это не что-то серьезное, давай отложим на потом.       — Я просто хотела спросить как ты…       — Справлюсь, — буркнул пуффендуец возобновляя ход.       Первой мыслью было последовать за ним, поддержать, помочь, да хотя бы просто побыть рядом.       Но дорогу старосте школы преградила Ханна.       — Оставь его, пожалуйста, — девушка поджала губы, — сейчас Эрни нуждается в одиночестве, он не готов подстраиваться под разговор с кем-либо.       — Я и не собиралась просить его подстраиваться под что-то, — Гермиона грубо толкнула Аббот плечом, но та не сдалась, поймала гриффиндорку за локоть.       — Не будь эгоисткой, Грейнджер! Мы дружим с первого курса, и уж кому, как не мне известно, в чём он нуждается больше!       — Прости. — староста тяжело вздохнула, осознавая, что перешла черту.       Она не имела права идти наперекор просьбе парня.       Она ему никто.       Ханна сдержано улыбнулась, отпуская девушку:       — Они с Пиппой были очень близки, много времени проводили вместе. Для него это буквально удар под дых.       — Она жива, значит, шанс вернуть её есть.       — Хочется в это верить. — Аббот обняла себя руками. — Эрни обязательно преодолеет это, он очень сильный.

***

      Пэнси скривила губы, прикрыла глаза, прижимаясь затылком к стене.       Тратящие время на бессмысленные разговоры пуффендуйка и гриффиндорка изрядно раздражали.       Паркинсон не понимала, что сподвигло её подняться из-за стола и последовать за исчезающим за дверью Макмилланом.       Он не вызывал у нее раздражение.       Было ли это достаточной причиной?       Аббот и Грейнджер направились обратно в Большой зал, и слизеринка наконец смогла прошмыгнуть туда, где скрылся пуффендуец.       Она просто уточнит, в порядки ли он, и убедится, что однокурсник не собирается прыгать с Астрономической башни.       Не то чтоб ей до этого было дело.       Быстро преодолев бесконечные ступени в продуваемое всеми ветрами помещение, Пэнси шагнула в полумрак, созданный пасмурной погодой.       — Паркинсон? — Эрнест удивленно выгнул бровь, вытаскивая изо рта какую-то явно магловскую хрень и выпуская из легких облако дыма, пахнущего ментолом и шоколадом.       — Надо же, Макмиллан, вот так совпадение, — слизеринка приблизилась, облокотилась на явно не особо надёжные перила.       — Совпадение? — иронично переспросил пуффендуец, скользя по фигуре собеседницы задумчивым взглядом.       — Что это? — Пэнси проигнорировала вопрос, указав пальцев на предмет, зажатый в руке парня.       — Сигарета.       — И зачем ты…?       — Курю? — подсказал пуффендуец, снова затягиваясь. — Это расслабляет. Маглы знают толк в подобных вещах. — Поймав на мгновение растерянный взгляд собеседницы, парень продолжил: — Ещё планирую напиться, будешь?       Только сейчас Паркинсон заметила уже на треть пустую бутылку огневиски, стоящую на камне в углу.       — Что, даже не попросишь меня свалить, как сделал это с Аббот и Грейнджер?       — А ты послушаешься? — Губы Макмиллана скривились в нахальной усмешке, которой раньше Пэнси у него не наблюдала.       — Можешь попробовать. — Слизеринка взяла протянутый ей бокал и залпом осушила его.       Напиток обжёг горло, согрел изнутри, наполнил голову легким туманом.       — А если не хочу?       Шаг.       Задумчивые голубые глаза напротив, кажется, впервые смущенных зелёных.       — Макмиллан!       — Что?       Ещё шаг, уничтожающий и без того минимальное расстояние.       Салазар, он был красив.       Высокий, хорошо сложённый, со светлыми кудряшками, непослушно спадающими на лицо.       — Эрнест!       — М?       Она сошла с ума.       Мерлин, о чём она думала, притащившись сюда?!       Пуффендуец наклонился, осторожно заправляя тёмный локон ей за ухо.       От него пахло дымом, ментолом и шоколадом.       А на вкус — как ебаный огневиски.       Губы Макмиллана опустились на её — мягко, ненавязчиво, выжидающе.       Ответь или беги.       Паркинсон зажмурилась, подалась вперёд, обвила шею парня, углубила поцелуй.       Эрнест прижал её к себе, скользя руками по талии, оглаживая рёбра.       Мерлин, она была прекрасна.       Слишком прекрасна.       Он первым оторвался от тяжело дышащей девушки. Теперь её зелёные глаза блестели в полумраке, и Макмиллан едва не взвыл, осознавая, что совершенно не хочет останавливаться.       Но он должен.       — Прости.       — Я не против. — Пэнси поймала его взгляд. — Я помогу тебе снять напряжение.       Длинные, выкрашенные в чёрный лак ногти скользнула под рубашку, но Эрни перехватил её руку, отодвигая от себя.       — Нет.       — Нет?       — Прости, Пэнси, я так не могу. — Макмиллан взял бутылку и сделал несколько глотков прямо из горла.       К драклам весь этот показушный аристократический этикет.       Паркинсон обняла себя руками, отвела взгляд, начала нервно покусывать губы.       — Проблема не в тебе, — попытался оправдаться пуффендуец. — Ты невероятная, просто это всё не для меня. Мне недостаточно физического влечения для того, чтобы с кем-то спать. Я хочу большего.       — Я так понимаю, секс в твоей жизни отсутствует полностью? — ядовито выплюнула слизеринка.       — Не кусайся. — Хмыкнул Эрнест, делая еще глоток огневиски и наслаждаясь горьким привкусом во рту.       — Мне жаль. — Девушка приблизилась, отобрала бутылку и тоже отпила из горла. — Насчёт твоей двоюродной сестры… Я слышала, вы были близки.       — Были. — Кивнул пуффендуец, отчего-то расслабляясь, неосознанно подмечая, что в коем-то веке не пытается подстраиваться под собеседницу.       И от этого на душе теплело у обоих.

***

      — Но, Рон! Ты не можешь так поступать со мной! — Срывающийся голос Браун разнёсся по коридору, неприятно резанув уши проходящим мима слизеринцам.       — Лав, мы уже обсуждали это. — Уизли нервно почесывал затылок. — Я хочу быть только с ней.       — Рон, …       Шёпот Грейнджер утонул в возгласе светловолосой гриффиндорки:       — Да ты ей нафиг не сдался! Неужели не видишь?!       — Прекратите! — Грязнокровка отчаянно пыталась разрешить назревающий конфликт.       — Что прекратить, Грейнджер?! — Кажется, нервы Браун достигли своего апогея, и ничто в этом мире уже не смогло бы её усмирить. — Хватит строить из себя святошу! Я знаю о тебе всю правду! — Выдержав драматичную паузу, гриффиндорка зло выплюнула: — Знаю, что ты раздвигаешь ноги перед бывшим Пожирателем смерти!       — Что?!       — Лав!       — Лаванда!       Три голоса слились в один, староста школы ошарашенно смотрела на свою обвинительницу, Рон непонимающе метал взгляды с одной сокурсницы на другую, а стоящая тут же одна из сестёр Патил нервно дергала подругу за рукав мантии, очевидно, пытаясь её вразумить.       — Не делай такие глаза, Грейнджер! Ты чертова шлюха, которая только и может, что мозг парням пудрить! — Браун раздражённо одернула руку однокурсницы. — Я знаю, что ты спишь с Малфоем! Я вас видела!       — О, Драко, и давно тебя на фригидных сук тянет? — мурлыкнул Нотт на ухо другу, возвращая слизеринцу его же фразу.       Староста мальчиков, то ли не услышал, то ли предпочёл проигнорировать насмешку, с легким прищуром наблюдая за конфликтом, перебирая в голове события последних дней.       — И что же ты видела? — Грязнокровка чуть вздернула нос, сложила руки на груди, лишь на мгновение мазнув взглядом по неминуемо приближающимся слизеринцам.       — Вы шли чуть ли не за ручку вдвоём после отбоя!       — Мерлин, Лаванда! — Главная заучка Хогвартса вдруг как-то странно нервно хохотнула, пряча лицо в ладонях и качая головой. — И это всё? На основании этого ты сделала такие выводы?       — А до этого вы вдвоём стояли в коридоре! ОЧЕНЬ близко, и о чем-то шушукались! — не сдавалась девушка.       — Ты идиотка, Браун. — насмешливый голос Малфоя, вынудил наконец всех присутствующих обратить внимание на представителей змеиного факультета.       — Храбрая идиотка! — расплылся в улыбке Теодор, тут же метнувшись к Грейнджер и по-хозяйски приобняв её за плечи. — Пэнс такое не прощает. Вряд ли она всерьёз поверит в подобный бред, но разносящего это по Хогвартсу заплатить заставит. — Тише, переходя на доверительный шепот: — Однажды Паркинсон прокляла Асторию, так она мне до сих пор в кошмарах видится! — Парень подмигнул девушке и продолжил свою речь: — Так что, чтобы пускать такие слухи про Малфоя надо быть истинной гриффиндоркой! Правда, Миона?       Драко видел, как грязнокровка нервно дёрнулась, стоило однокурснику её коснуться. В глазах цвета огневиски развела костер паника, дрожащие пальцы потянулась к левому предплечью, нервно растирая кожу через ткань рубашки.       Все эти действия вместились в едва ли не секунду. Грейнджер одернула себя, тут же ощетинившись и выскользнув из рук Тео.       — Нотт, ты пьяный? Какая, к драклу, «Миона»?       Наблюдавший за этим Рон, кажется, готов был взорваться. Драко мог поклясться, что слышал тиканье таймера на бомбе.       — Пьян от любви к тебе, детка! — слизеринец предпринял ещё одну попытку обнять старосту девочек, но та ловко увернулась.       — Смотри, Нотт, сейчас Браун сочинит легенду о том, как мы с тобой вдвоем трахаем грязнокровку. — ледяным, отчего-то раздраженным тоном прокомментировал Малфой.       — Да вы оба совсем охуели?!       Ментальный таймер таки пикнул в последний раз, высвобождая ярость гриффиндорца, и тот метнулся к Теодору, зло оттолкнув его от грязнокровки, прикрывая девушку спиной.       — Нет, Уизли, так не пойдет, — слизеринец недовольно цокнул языком. — С Малфоем я ещё могу поделиться, но с тобой… — лицо друга перекосило, — мало ли какую заразу ты мог в своей Норе подцепить.       — Уебок! — староста Гриффиндора двинулся на хохочущего представителя змеиного факультета, но не успел сделать и пары шагов, как две волшебные палочки практически синхронно едва не впились ему в кадык под звонкий, истеричный всхлип Браун.       — Мерлин, прекратите! — Грейнджер обошла Уизли и лёгким движением оттолкнула волшебное оружие слизеринцев. — Во-первых, не смей называть меня «Мионой», Нотт!       — Ему можно, а мне нет? — обиженно пролепетал парень, пряча палочку в кожаный чехол, прикрепленный к поясу брюк.       — Мы с Роном дружим с первого курса, а ты… — она закатила глаза и махнула рукой, позволяя присутствующим самим додумать причину. — Во-вторых, я согласна: ты идиотка Лаванда. — упомянутая гриффиндорка раскрыла рот, чтобы возразить, но грязнокровка не дала ей такой возможности, продолжив говорить: — Тебя не смутило, что коридор, по которому мы шли ведет из кабинета директора? Мозгов не хватило сопоставить этот факт и наши должности?       — Не перегибай, Гермиона, — вмешалась Патил, взял трясущуюся от злости и пережитого стресса Браун за руку.       — От директора? После отбоя? За дуру меня держишь?!       — Они могли просто дежурить… — неуверенно выдала догадку однокурсница.       — Ты на чьей стороне?! — Лаванда бросила на подругу разъяренный взгляд, и та тут же опустила голову, поджала губы. — Они не могли дежурить, потому что в тот день была наша с Голдстейном очередь!       — Нас вызывала к себе МакГонагалл, — отчеканила староста школы. — Если тебя смущает время или причины, по которым она это сделала, можешь сходить и поинтересоваться у неё. Уверена, директор выделит пару минут на то, чтобы умерить твою бурную фантазию.       — Ты правда не трахался с ней? — Теодор качнулся к другу, понизив голос до шёпота, но, поймав взгляд серых глаз, радужка которых практически буквально складывалась в надпись «Авада Кедавра», поднял руки в сдающимся жесте и отступил.       Грязнокравка, закончив свою речь, развернулась на каблуках и гордо зашагала дальше по коридору, Уизли, ожидаемо, поспешил за ней.       Интересно, как бы этот уёбок смотрел на любовь всей своей никчемной жизни, если бы узнал какой Грейнджер бывает на самом деле: как остервенело она отвечает на поцелуи, как выгибается и двигает бедрами, отвечая на ласку, как встает на колени и берёт в рот член.       Мерлин, это какое-то ебаное помешательство.       — … что ты на счёт этого думаешь? — голос Нотта донёсся словно издалека, Малфой тряхнул головой, возвращаясь в реальность.       — Что?       — Говорю, если это действительно был Тёмный Лорд, почему он до сих пор не призвал тебя? Ведь ты был его гордостью.       — Был, — раздраженно выделил Драко. — Я думал об этом. Вероятнее всего, оставляет меня на «сладкое». Тёмный лорд безумец, но не идиот, сомневаюсь, что он стал бы действовать без плана, да ещё и так демонстративно.       — Про метку что-нибудь выяснить удалось?       Пустующий коридор позволял парням спокойно обсуждать подобные темы, однако они всё равно предпочитали говорить почти шёпотом.       — Нет. — разочарованно выдохнул Малфой. — Такое чувство, что кто-то изъял из библиотеки все книги, которые хотя бы косвенно касались бы всей этой хрени.       — Снова собираешься лезть в запретную секцию? — Нотт спрятал руки в карманы брюк.       — Да. Они усилили защитную магию, но на днях она будет обновляться, упускать такую возможность было бы кощунством.       — Может мне или Блейзу составить тебе компанию? Учитывая, что по школе бродит маньяк, организовывающий нападения на семьи волшебников, перестраховка лишней не будет.       — Нет, — староста школы устало потер переносицу, — ты же и сам знаешь, что проще всего туда пробраться в одиночку.       — Не нравится мне все это. — Теодор поймал взгляд друга. — Внутри меня всё ещё живет надежда на то, что ты решишь не ввязываться.       Драко предсказуемо не ответил, лишь хмыкнул иронично, заходя в аудиторию и занимая место рядом с уже сидящими там Блейзом и Дафной.       Уроки тянулись медленно, монотонно, возможно причиной тому был тот факт, что жажда знаний в Малфое давно скончалась от переизбытка тёмной магии, которой, казалось, было подвластно всё.       Неожиданный результат от дополнительного домашнего обучения.       Спасибо Хозяину и любимой тётке.       Последняя на сегодня лекций, ожидаемо, была сдвоенной, естественно с Гриффиндором.       Словно в этой ебаной школе факультетов больше не существовало.       Геройская троица, которая, кажется, вновь стала неразлучной, заняла место чуть впереди, в соседнем ряду.       Грейнджер села между своими обожаемыми уёбками и достала из сумки, вероятно, все учебные пособия, которые смогла найти в школьной библиотеке.       Профессор астрономии Аврора Синистра поднялась на кафедру, женщину явно раздражал тот факт, что вместо практического изучения звезд в башне, ей приходилось ограничиваться теорией в душной аудитории.       Из всех учащихся слушали преподавателя от силы два-три человека, разумеется, среди них была грязнокровка.       Взгляд Малфоя несколько раз натыкался на скользящее по пергаменту перо в её руке. Уизли и Поттер же пытались о чём-то перешептываться.       Получив очередной сердитый «Грейнджерский» взгляд, гриффиндорцы сдались, Мальчик-Который-Не-Сдох погрузился в дрему, а Уизли, очевидно, решил испытать судьбу.       Драко видел, как рука рыжего недоноска несколько раз дёргалась в направлении девушки, но всякий раз сжималась в кулак, не достигнув цели.       Только попробуй.       Блять.       Только тронь.       Ментальный сигнал, очевидно, не достиг Уизли и он, расхрабрившись, придвинулся к однокурснице, осторожно задев костяшками пальцев край школьной юбки.       Увлечённая лекцией грязнокровка не обратила на это внимания, продолжая фиксировать информацию в тетради.       В следующий раз рука гриффиндорца скользнула вдоль бедра, затем снова и снова, пока ткань немного не задралась, удовлетворившись результатом, Уизли самоуверенно положил ладонь на обнажившееся женское колено.       Сука.       Если бы Малфой мог использовать «Аваду» или «Круциатус» невербально, от недоноска бы уже ничего не осталось.       Спрятанная под саваном тьма зашевелилась, заскребла по душе острыми когтями.       Я подарю тебе эта плаху, мой мальчик, мы станцуем на ней.       Решись, доверься!       Не просьба — приказ.       Мы покажем, на что способны, мы заберем ту, что так жаждет нас.       — Малфой. — Кто-то касается его локтя, осторожно, боясь спровоцировать.       Словно сквозь пелену Драко видит разъярённый взгляд Грейнджер, она сжимает зубы и что-то яростно шипит своему нищеброду.       — Тебе лучше прийти в себя, Малфой! — Голос сидящего рядом Забини скальпелем расчленяет явно недовольную тьму. Она вновь сворачивается, прячась в недрах разума, обещая вернуться, клянясь помочь.       — Прости, задумался. — Староста школы пальцами зачесал волосы назад, тем самым приводя их в полнейший беспорядок.       Уизли больше не жался к Грейнджер, очевидно, в порыве злой обиды отодвинувшись от неё.       Ярость остывала, медленно покидая рассудок, оставляя на кончике языка тошнотворно-кислый привкус, послевкусие от приторного слова, начинающегося на «рев…» и заканчивающегося на «…ность».       Смешно.       Просто обхохочешься, блять.       Словно почувствовав неладное, грязнокровка обернулась, встретившись взглядом с ненормально тёмными глазами слизеринца, вопросительно склонила голову набок.       Его усмешка.       Её прищур.       Мерлин, они в полном дерьме.