Felix never bad

Чан думал, что морально он готов ко всему. Что у него всё схвачено. Что всё хорошо. Но когда Феликс, растрёпанный и в рубашке с перекошенными пуговицами вбежал в кабинет, все мысли о работе куда-то делись. Блондиночка заметно нервничал: тон повышал, за воротник хватался, хмурился. Выглядел таким живым. Чан даже любовался. Пока эта сука не накинулась на него: — Презентация готова? Кто представлять будет? Вы читали наш отчёт? Мы не успеваем! Чан аж поперхнулся. Это уважительное «Вы» не вязалось с обвиняющим тоном и яростно-стреляющими глазами. — Так, — Чан хотел схватить наглую суку за ухо, но вовремя вспомнил, что решил быть паинькой и убрал ладонь за спину, — рубашку поправь. У тебя застёжка сдвинута. Пуговки петелькам не соответствуют. — А? — Феликс посмотрел вниз, поправил рукой воротник, почему-то покраснел и начал перестёгивать на месте. Чан зарычал. Другие же смотрят. — Феликс, — вышло очень ревниво. — Что? — пуговица упорно не поддавалась, и блондиночка начал её теребить. Ещё оторвёт. — Господи, Феликс, — Чан закатил глаза, — дай сюда. Ему хватило пары секунд, чтобы справиться. Челлендж "не прикоснуться" был успешно выполнен, а вот челлендж "не смотреть и не испугать потемневшим взглядом, а ещё дышать и нормально реагировать на окружающих", определённо провалился, потому что Феликс побледнел, коллеги образовали вокруг них кружочек и очень воинственно наблюдали. Хорошо, что молча. — Спасибо, — тихий писк испуганной омеги. — Пожалуйста, — громкий рык возбуждённого альфы. — Кхм-кхм, — осуждающий кашель коллег. — Пойдём уже, — Чан снова закатил глаза. Взял блондиночку за край рубашки и потащил к лифтам. Феликс молча пошёл следом. Неловко конечно получилось. Альфа Чана его напугал, и теперь он ещё и перед коллегами выглядит омеганенавистником-узурпатором-деспотом-насильником-и-другие-матерные-слова. Ещё и этот проект. Феликс не успел его достаточно хорошо подготовить. И выглядел наверняка сейчас не самым лучшим образом. Он переживал. Ещё и отец Кристофера. Смотрел на него каким-то жутким, оценивающим взглядом. Не так, как смотрят на перспективных сотрудников. А так, как смотрят на инкубатор для потомства. Феликс вспомнил слова Кристофера о ребёнке и впервые почувствовал себя уязвимым. Он сделал всё, чтобы страх не отразился на его лице, но Чан учуял перемену солнечного настроения. Он попробовал ободряюще улыбнуться, но вышло нервно. — Начинайте, — фирменная улыбка отца. Холодная, неукротимая, злая. Чан поёжился. Феликса будут давить. Блондиночка говорил прекрасно. Бойко, уверенно, ярко. Отец слушал внимательно. Молча. А когда Феликс закончил, спросил: — И это всё, чего вы добились? Феликс начал рассказывать про проект со своей старой командой, но его перебили: — И какое отношение это имеет к вашей прямой ответственности? Кристофер не выдерживает. — Хватит, — он встаёт, — за месяц сделано достаточно. Феликс только вливается в работу. — Я не договорил, — ага, значит, против знакомого зла выступать можно, а отец тебя пугает? — Если бы кто-то побольше был на работе, результаты были бы лучше, — холодный, жёсткий тон. Феликс дёрнулся. — Всё-таки не омежье это дело, проектом управлять, — проворчал кто-то из совета. Крис его даже не знал, но отчётливо почувствовал зарождение желание подраться. — Я, — голос Феликса дрогнул. Чан встал. — Достаточно. Феликс хорошо справляется. Он показал себя прекрасным лидером. Команда его слушается. — Да, блевать в туалете — это именно то, что делают прекрасные лидеры, — протянул кто-то третий. — Мы укладываемся в план, но если вы… — Феликс хорошо держался. Отношение к ситуации выдавала только его бледность. — Не реализуешь мне доход с этого проекта до конца пятницы, урежу бюджет вдвое, — отец Чана мило улыбнулся. Чан поперхнулся. Это было невозможно. — Но, — Феликс знал, что шансов не было. — Свободны, — их буквально выгнали за дверь. В коридоре Феликс ещё держался. А вот в лифте опёрся о стенку и положил руку себе на плечо, закрываясь. — Ты правда хорошо справляешься, — Чан вздохнул, — позволь к себе прикоснуться. Станет полегче. Феликс молча взял его за руку. Сам. Альфа сначала возликовал, а потом задохнулся в грусти, обиде и боли маленького: котёнка обижали чужие альфы, и это было смертельно важно для него. Чан не знал что сказать. — Ты правда молодец. — Какая разница. На половину бюджета мы не сможем сделать так, как обещали потребителю, — он вздохнул. — Ну… время ещё есть? — надежда была нулевая. — Ага, — Феликс вздохнул. Двери открыли, маленькая ладошка котёнка покинула руку большого и сильного альфы, и оба почувствовали прилив одиночества. Феликс решил с этим бороться и честно сказал: — Прошло плохо, нам урезают бюджет в два раза, если мы не выведем продукт на доход до пятницы. И ушёл работать. Команде даже мотивационных речей не понадобилось: все пытались перевыполнить план. К десяти вечера, Чану пришлось всех выгонять. Семьи, дети. Феликс выглядел сосредоточенным: одна нога согнута горизонтально, вторая вертикально. Крис называл такую позу: летящая бабочка. Подбородок на колене, руки на клавиатуре. Милота. — Муж не будет волноваться? Время позднее, — Чан подкатился со своим стулом и посмотрел в экран. Феликс работал над интерфейсом. — Я написал, что получил нагоняй на работе, и остаюсь тут навечно. И телефон сел, — Феликс вздохнул, — насилуйте, пожалуйста, после пятницы, я Вам сам отдамся. Альфа заинтересованно посмотрел на котёнка, но тому всё ещё было максимально грустно и никакого желания он не испытывал. — Я не насильник, — Чан вздохнул, — Давай-ка ты всё-таки спать пойдёшь. — Ага, — Феликс даже на него не посмотрел. — Ты ел сегодня вообще? — Чан вздохнул ещё раз. — Проще не есть, — он чуть нахмурился и сжал мышку сильнее, — чем блевать в туалете, тратя рабочее время. — Мне жаль, — Кристофер вздохнул и включил альфу, — с мужем получается есть? Или только когда я рядом? — Дайте поработать, — вышло злобно. — Феликс, — Чан развернул его стул к себе, — я в твоих глазах уже садист. Что мне мешает закинуть тебя на плечо и утащить в ресторан силком? — То, что это и ваш проект тоже? — Феликс огрызнулся, — и лучше бы нам доделать? — Доделаем, — Чан вздохнул, — но не ценой твоей голодной смерти. — Закажите что-нибудь в офис, а пока поработаем, — злобный рык. Чан закатил глаза, но кивнул. Заказал пиццу. Вроде рабочий вариант. Он уже давно не писал код и занимался больше менеджментом, но в ожидании пиццы открыл проект. Трёхдневные ночные хакатоны. Со времён студенчества такого не было. Чан посмотрел на задачи, на объем проекта, вздохнул и пошёл к Феликсу разбираться. Тот объяснил, что нужно сделать, и у них даже получилось нормально обсудить пути решения. Так и работали. А как только привезли пиццу, Чан пошёл и заварил Феликсу кофе. Его уже откровенно вело, видно, что не привык задерживаться допоздна. Однако Феликс поморщился: — Не люблю кофе, — Чан оскорбился. — Ой да ничего я туда не сыпал, спокойно пей, — прозвучало манипулятивно. — Я правда не люблю кофе, — Феликс вздохнул, встал и потянулся, — спасибо за пиццу. — Нельзя есть всухомятку, — Чан увидел, что пару кусочков блондиночка всё-таки умял. — Хорошо, — Феликс кивнул и пошёл на кухню, — заварю себе чай. Развлекайтесь. Феликс ушёл, а Чан остался дописывать. Спохватился только через полчаса: Феликса всё не было. Испугался и ушёл искать его, но в туалете никого. А вот на кухонном диване свернулся калачик чего-то с жёлтой макушкой. Чан вздохнул. Выключил свет на кухне, закрыл окно и аккуратно погладил мальчика по волосам. Казался таким нежным. А его омежка — всё ещё обиженным. — Прости, что не защитил, — Чан аккуратно заправил прядку за ушко. Не удержался. Легко поцеловал в лоб, — сладких снов. Этот поцелуй, расслабленная поза Феликса и его нежное выражение лица, расслабили и Чана. Он почувствовал такой сильный прилив спокойствия. Уходить не хотелось. Хотелось просто сидеть рядом и охранять. Он уже пристроился рядом, но пришла смс от отца. Гребаные камеры. И ведь не обманешь — отец разбирался. Чан вздохнул и поднялся в кабинет. Отец сидел за столом. Расслабленная поза уверенного в себе лидера. — Омега хорош. Не заплакал, — отец сразу перешёл к делу, — и ответственный. Чан опустил голову и сжал кулаки. Это его омега. — Мне тут птичка напела, — он подался вперёд, смотря на сына, — что он понёс от тебя ребёнка, а ты не уследил. — Простите, отец, — чёртов Сынмин. — Если ты не способен влюбить в себя мальчишку, который нормального альфу не знал и привык бороться с миром в одиночку, то я оплодотворю его сам, — альфа откинулся на спинку стула, — может, хотя бы из твоего брата толк выйдет. Чан сжал кулаки. Склонил голову сильнее. — Мы истинные, отец. Боюсь... — Ты глупец, — ему рассмеялись в лицо, — если веришь в эти бредни. Наука справляется куда лучше забытых богов. — Сэр… — У тебя времени до пятницы. Потом в игру вступлю я. Он встал, обогнул сына и вышел из кабинета. Чан сжимал кулаки в бессильной ярости. А когда за отцом закрылась обитая кожей дверь, обернулся и с силой, всплеском, ударил её. И когда сука стала его слабым местом?